Олесь, позевывая и потирая кулаками глаза, задом выбрался из драной, замызганной палатки, стараясь при том не разбудить побратимов, а то все с похмелья, можно и по морде отхватить. Вчера они хорошо приняли на грудь, обещая друг другу, что перебьют сотни, нет, тысячи сепаров. У-у-у, москальские подстилки! Всех их надо под нож, чтоб и на развод никого не осталось! Вместе с бабами и щенками! А уж сами москали… Только когда падет Москва, настанет покой и райская жизнь для нэньки-Украины! А место, где стоял проклятый мордорский город, надо будет перепахать и солью засыпать, чтоб ничего там никогда не росло.

Вспомнилась вчерашняя москальская придумка с каким-то беловолосым уродом, обещавшим с неба всех нацистов куда-то отправить. Олесь насмешливо хохотнул – ну пускай пробует, огребет по самое не балуйся. От себя и побратимов он никогда не скрывал, что является именно нацистом, ярым поклонником Адольфа Гитлера, и готов был убивать всех, кто не согласен со святой истиной о том, что украинцы – арийская высшая раса, которой предназначено править миром. А всем остальным место в рабах! Кроме москалей, понятно, эти все в землю лягут. До единого!

Вчера днем они с парнями отправились с оружием к позициям сепаров, собираясь всласть пострелять тех, но на передовую их не пустили чертовы вояки. А свои же вроде! Гады. Идти воевать всерьез Олесь не собирался, считая свою шкуру высшей ценностью в мире, и так в 14-м году по дурости ранен был, едва смог демобилизоваться. Куда интереснее грабить местных баб, да и шупать их, если красивая попадется. Вспомнив, как визжала и рыдала пойманная вчера вечером девка из ближнего села, пока хлопцы ее по кругу пускали, он довольно осклабился. Молчит сейчас, небось, сдохла уже. Надо будет оттащить в овраг, чтоб не воняла тут.

Правосек с трудом поднялся с четверенек, голова гудела, что тот колокол – ох, и перебрали же вчера! Он потянулся, довольно гыкнул и двинулся к ближним кустам, собираясь облегчиться. Но кустов на прежнем месте не обнаружил. Да что там кустов, ничего знакомого вокруг не было! Шагах в ста высились огромные деревья обхвата в три толщиной, все покрытые корявыми, слабо шевелящимися, пускающими слизь наростами, очень высоко над ними шелестела листва странного цвета. Приглядевшись, Олесь понял, что лилового. Он очумело потряс болящей головой и прохрипел:

– Эт чо за глюки?

Однако ничего не изменилось, и тогда правосек принялся щипать себя в надежде, что это сон. Но было больно, стало быть, не сон, и тогда он до смерти перепугался. Потоптался на месте, глядя то на деревья, то на черные скалы в виде грибов, то на пробегавшее в стороне от лагеря небольшое стадо шестиногих мохнатых зверюг с бивнями и рогами, а потом отчаянно завопил:

– Хлопцы, вставайте! Беда!

– Да заткнись ты, козлина, спать не мешай! – недовольно отозвался кто-то из второй палатки.

– Да вставайте ж, гляньте, чего тут творится!!!

Палатки зашевелились, и из них с матами полезли правосеки. Поначалу они чуть ли не с кулаками накидывались на разбудившего их, но одного взгляда на окружающее хватало, чтобы кулаки опускались. Двухметровый Марьян Швыдько, которого за размеры прозвали «медведем», вообще вытаращил глаза и едва не сел в остатки костра, когда мимо него пролетело нечто красно-черное с перепончатыми крыльями, пучками иголок на спине и зубастой пастью.

Поначалу народ впал в панику, но командир, Павло Хмара, дело свое знал и быстро навел порядок при помощи зуботычин. Потом повернулся к тихо воющему Олесю и рявнул:

– Чо воешь, как баба?! А ну заткнулся!

– Павло, ты не понял, что ли, где мы?!

– А ты знаешь? Так говори!

– Помнишь, вчера тот придурок беловолосый с неба обещал всех наших с Земли убрать?

– Ну.

– Вот тебе и ну! Сделал он это! Гляди!

Он показал куда-то пальцем, и все пятьдесят правосеков повернулись в ту сторону. Увиденное заставило их ошарашенно замереть на месте. Над горизонтом одно за другим медленно всходили два небольших солнца, зеленое и оранжевое. В это мгновение до каждого дошло, что они очень далеко от неньки-Украины, уж на что они плохо учились в школе, но все же знали, что у планеты Земля Солнце одно.

– Молчать! – прекратил начавшийся было гомон Павло. – Значит, выкинул нас таки, падла проклятая…

– Он же говорил, что ангел… – осторожно заметил кто-то.

– А хоть и ангел! – вызверился на него командир. – Кто не с нами, тот против нас! Украина превыше всего!

– Где та Украина… Там щас, наверное, москалей с цветами встречают…

– Где бы ни была! – отмахнулся Павло, цепким взглядом окидывая каждого и думая, что слабаков проще пристрелить сейчас, чтобы потом не нагадили. – Украина там, где мы! Беловолосый козел говорил, что вообще всех нацистов и националистов с Земли уберет, значит, мы тут не одни. Надо собираться и идти искать наших.

– А домой? – выдохнул Олесь.

– Думаешь, раз он нас сюда выкинул, то позволит вернуться? Хрен там! Ничего! Новую Украину тут выстроим, без поганых москалей! И еще поглядим, кто кого!

– А оружие?

Только тут до правосеков дошло, что все их оружие, кроме ножей, куда-то подевалось, и они снова забеспокоилось. Павлу с трудом удалось успокоить своих бойцов, хотя он и сам занервничал, понимая, что остался беззащитным. Значит, эта тварь вышвырнула их сюда в чем были, голых и босых? Ну что за сука! Значит, кто за Украину, тот не человек? Он сжал кулаки. Весь ужас положения только сейчас начал доходить до похмельного мозга.

Они на чужой планете, и фантастичность этого факта ничуть правосека не трогала, он принял случившееся как данность, не до рефлексий было, других проблем хватало. Еды и воды почти нет. Оружия нет. Теплой одежды нет, а беловолосый упоминал, что климат тут суровый. Жилья нет, а палатки не считаются, в них только пока тепло жить можно.

– Так, Олесь, Мышко, Марьян! – резко заговорил он, понимая, что если не занять побратимов делом, то скоро начнется паника, а она уж точно всех погубит. – А ну-ка сбегайте, поглядите вокруг, может, тут еще кто из наших. А остальным дрова собирать! Топоры не забудьте!

Беловолосый лишил их только оружия, все остальное имущество осталось нетронутым. И то хорошо. Думать об оставшихся дома Павло себе запретил, хотя хотелось орать и материться. Также он запретил себе даже помыслить о том, что их, украинских националистов, действия неугодны самому богу. Это не так! Беловолосый – тварь из ада! Москальская тварь!

Ненависть к русским была у Павла чуть ли не врожденной, звериной, причем в ее истоках он и разбираться не желал. Наверное, все началось с рассказов деда, воевавшего в УПА, а потом много лет отмотавшего в лагерях на Колыме. Благо, его детство пришлось на времена распада СССР и вступать в пионеры и комсомол не пришлось, поскольку Павло не был уверен, что сумел бы достаточно убедительно притворяться. А затем, познакомившись с расовой теорией, он нутром ощутил – вот оно, правильное, настоящее, и окунулся в нацизм с головой. Быстро найдя единомышленников, Павло встал у истоков одного из подразделений возродившейся ОУН. Но вскоре понял, что нужно искать более радикальных соратников, поскольку жить в одной стране с проклятыми русскоязычными не мог и не хотел, он жаждал их резать и вешать, но это пока было запрещено, а в тюрьму не хотелось. Павло надеялся, что только пока.

Его звезда вошла после майдана, в 2014-м году. Уже в мае в составе полка «Азов» он воевал на востоке. Вот только война оказалась совсем не той легкой прогулкой, на которую надеялись Павло с побратимами. Они-то думали, что идут наказывать обнаглевших почти безоружных москальских прихвостней, насиловать их жен и сестер, вывозить грузовиками домой ценное имущество, а на деле оказалось, что «одвичных лыцарей» встретили обозленные и хорошо вооруженные донбасские мужики, к которым вскоре присоединились русские добровольцы, имеющие реальный боевой опыт. И «лыцарям» стало тошно до онемения. Сколько побратимов в землю легло! Иловайский котел, из которого Павло вырвался живым буквально чудом, он вспоминал с зубовным скрежетом. После этого правосек еще сильнее возненавидел москалей, но уже понимал, что против их войск не потянет, раз даже ополчение легко справилось с его бойцами. Значит, надо воевать иначе!

Правда, как именно, Павло понял далеко не сразу, но нашлись мудрые люди, подсказали. Надо сделать жизнь москалей невыносимой, чтобы у них там каждый день все взрывалось и горело. И он, собрав очередную группу из молодых националистов, начал готовиться к устройству терактов в России под руководством наставников из ИГИЛ.

Что удивительно, с русскими нацистами, приехавшими воевать за Украину, Павло очень быстро нашел общий язык – идеалы у них оказались общими, только касались разных народов, но скользких тем они старались в разговорах избегать. Впрочем, воевать за неньку приезжали националисты чуть ли не со всего мира. Великий Четвертый Рейх постепенно рождался именно на Украине, Павло был в этом полностью уверен. И мир падет перед ним на колени!

Однако с каждым днем ситуация в родной стране становилась все хуже, к власти пришли жадные скоты, которым на Украину было плевать, а лишь бы карманы свои набить. Павло с нетерпением ждал, когда отцы-командиры дадут отмашку и можно будет уже идти бить жидов, засевших везде и делавших вид, что им есть дело до Украины, а на деле гадивших везде, где могли. Ох, прав был по их поводу Адольф Гитлер, жаль только, не успел закончить благое дело очистки мира от этих паразитов, проклятые москали помешали. Но отмашки все не было и не было, и это раздражало с каждым днем все сильнее. Единственной отдушиной стали поездки на Донбасс (из армии он демобилизовался еще в 15-м году, после Иловайска, не захотел больше воевать с сильными вооруженными мужчинами, предпочитая издеваться над беззащитными женщинами и детьми, но при этом искренне считая себя благородным «лыцарем», защитником Украины) и охота на одиноких сепаров, а особенно на их баб и щенков. Полиция на развлечения националистов смотрела сквозь пальцы, просто не принимая от жительниц Донбасса заявления об изнасиловании.

Вчерашняя поездка не должна была отличаться от десятка прежних, даже девку на удивление симпатичную удалось поймать. Вот же дура, в такое время в одиночку на велосипеде поехала в соседнее село! Приехала. Хорошо они с парнями потешились, показали сепарке, что такое настоящие мужчины. Кажется, она сдохла еще в процессе показа, но это неважно. Какие-то придурки услыхали ее визг, попытались встрять, но побратимы их просто пристрелили, чтобы не лезли не в свое дело. Но в разгар развлечений небо вдруг загорелось, и на нем появилась беловолосая тварь. Пьяные националисты только расхохотались в ответ на его слова. Кто же мог знать, что он и в самом деле их на другую планету спровадит?..

Павло в детстве прочитал несколько фантастических книжек, и о том, что такое космические полеты, понятие имел, хотя искренне считал, что щирому украинцу такое не нужно. То ли дело – хата, свинья и корова! Вот так и надо жить, а о космосе пусть всякие придурки думают. Никак не рассчитывал, что сам на другой планете окажется…

Одного у Павла было не отнять – дисциплину в группе поддерживать он умел всегда, да и лидерскими качествами отличался с детства. Поэтому никто даже не попытался оспаривать его приказы. Трое названных сорвались с места и скрылись между черных скал, остальные с опаской двинулись к огромным деревьям. Сам Павло остался в лагере, принявшись за инвентаризацию имущества, решив делом отогнать от себя мрачные мысли.

Не прошло и получаса, как вернулся Олесь в сопровождении каких-то хмурых военных в украинской форме. Павло пригляделся и узнал их – именно они вчера не пропустили его отряд к передовой. Ого, значит, и их сюда? Они ж вроде не националисты…

– Майор Петренко, – отрекомендовался старший офицер, говорил он по-русски. – Ваш человек сказал, что мы на другой планете? Это так?

– Павло Хмара, С14, – кивнул ему правосек. – Точно не знаю, но сами гляньте – два солнца, деревья эти… Помните, бледная тварь говорила, что выкинет нас с Земли?..

– Помню, – дернул щекой майор. – Но мы же не нацисты! Мы Украине служили!

– Да кто его знает! – зло махнул рукой Павло. – У вас оружие сохранилось?

– Нет! – буквально выплюнул Петренко. – Одни ножи.

– Как и у нас. Все забрал. Я вот думаю, что делать станем, если хищники нападут?..

– Я распорядился копья сделать.

– Ваши люди все сюда попали?

– Нет, – покачал головой майор. – Где-то четверть из самых надежных, остальные из-под палки служили, многие только под угрозой расстрела в сепаров стреляли. Они все там остались…

Он ненадолго умолк, явно задумавшись, потом недобро усмехнулся и продолжил:

– Получается, сюда выбросили всех, кто по-настоящему любил Украину и готов был за нее драться хоть с москалями, хоть с пиндосами. Я только сейчас это окончательно понял. Вот, значит, кого он националистами называл… Кто ж остался-то? Одни предатели, готовые под Россию лечь…

– Беловолосая гнида говорила, что вообще всех нацистов и националистов со всего мира сюда перекинет, – зло пробурчал Павло. – А это что значит, майор?

– Что?

– Что где-то недалеко тут и москали, и пиндосы, и немчура, и все остальные шарятся. И нам с ними столкнуться доведется…

– До того еще долго, – отмахнулся Петренко. – Меня другое заботит. Среди твоих ведь баб нет?

– Нет.

– Среди моих тоже. Но среди ваших, С14, бабы вроде были?

– Были, – подтвердил Павло.

– Значит, они тоже где-то тут. Но беда в том, что баб, думаю, мало. И драки основные за них будут, понял?

– Да чо ж тут непонятного… – досадливо хлопнул себя по лбу Павло, коря себя за то, что не взял в вылазку верных подруг, они ведь просились. Но при них всласть понасиловать ту сепарскую девку не вышло бы, а хлопцы хотели оторваться от души. – Надо искать, где они есть, чтобы первыми успеть.

– Только сперва оружие какое-никакое соорудить придется, – усмехнулся майор. – Значит, вы с нами?

– Да, объединяться надо. Я своих в кулаке держать могу, но выше взвода, ну роты не потяну, пробовал уже, не вышло.

– Понимаешь, значит, свой потолок? – хохотнул Петренко, пристально глядя на собеседника, и в его глазах смеха не было.

– Пришлось понять, – скривился Павло. – Кто не понял, те еще в 14-м полегли.

Вскоре опять вернулись разведчики и сообщили, что обнаружили три группы городских шпаков из Киева, причем при них десятка три девок, не все симпатичные, но сейчас главное, чтобы хоть какие-то были. В своей способности начистить хари гражданским ни правосеки, ни военные ничуть не сомневались.

Через некоторое время, соорудив копья и дубины, объединившиеся группы с радостным гомоном двинулись прочь из лагеря, предвкушая предстоящие развлечения с девками. Они напрочь забыли, что эти девки – тоже украинские патриотки. Да и интересовало ли их это? Нет, ведь националист, не говоря уже о нацисте – человек только частично, больше животное.

Подобное происходило по всей планете, которая по размеру была больше Земли почти в два раза, но состояла из куда более легких элементов, поэтому сила тяжести на ней почти не превышала земную. Урана, не говоря уже о трансуранидах, здесь днем с огнем не сыскать было. Если когда-нибудь потомки нацистов все же смогут создать цивилизацию, то у них возникнут немалые проблемы с энергетикой, ибо природного газа и нефти на безымянной планете тоже не имелось. Разве что небольшие запасы каменного угля и сланцев, но на очень большой глубине. С металлами тоже хватало проблем – железа было очень мало, правда, меди и олова довольно много, зато редкоземельные элементы отсутствовали в принципе – выше ламповой местной электронике, если она когда-нибудь возникнет, не подняться.

По всем шестнадцати небольшим материкам планеты были рассыпаны группы ошарашенных людей разных национальностей. Их вырвали из дома, безжалостно и жестоко. Многие со слезами кричали в безмолвное небо, что они совсем не нацисты, что они просто любили свою родину, но небо не отвечало. Кто-то рыдал, кто-то молился, кто-то призывал проклятия на голову беловолосого. Но последних было немного, доказательства могущества Ангела Воздаяния оказались представлены страшные, и вызывать его гнев снова мало кому хотелось. И совсем уж немногие задумались о том, что собственные взгляды действительно были неправильны, и их наказали заслуженно.

Почти все еще надеялись, что это ошибка или вообще сон, что их вскоре вернут домой, не зная, что процесс вывода звездной системы, в которой находилась безымянная планета, в микровселенную уже начался, и после его завершения выбраться из кокона, как и попасть в него извне, сможет разве что Контролирующий или сам Палач. А он прощать сосланных не собирался, в ментале Земли четко отпечатались их истинные взгляды, желание уничтожать и унижать всех, кто хоть чем-то от них отличался. А такое с точки зрения высшей справедливости не прощается. Ангел Воздаяния с холодным цинизмом чистил родную планету от нацисткой и националистической сволочи, из-за которой Земля могла погибнуть.

Только в одном случае небо отозвалось, озвучив свой приговор группе перепуганных людей разных возрастов и пола, собранных на тропическом острове вулканического происхождения, посреди которого высился дымящийся конус вулкана. На нем были собраны исключительно «свидомые» украинцы из гнусной породы интернет-троллей. На небе медленно проявилось лицо беловолосого с брезгливо поджатыми губами.

– Вы, видимо, считаете себя ни в чем не повинными? – язвительно поинтересовался он. – Так вот – это не так. Вы виновны даже больше непосредственных убийц. Это вы подтолкнули их к тому, чтобы стать убийцами. А особенно вы виновны в том, что радовались страшной смерти в огне живых людей, именно по вашей вине в украинском интернете прошел вал злобной радости после Одесской Хатыни.

Люди внизу завыли. Кто-то кричал, что он, де, святой и праведный, ничего такого не писал. Другие вопили, что проклятым сепарам все по заслугам.

– Какая же вы мерзость… – уронил Палач, от него несло отвращением почти на физическом уровне. – В общем, так. Здесь, на этом острове, собраны именно те, кто радовался смертям в Одессе, вопил напропалую, что нужно побольше уничтожать «самок и личинок колорадов», призывал убивать русских и своих соотечественников, не желающих становиться фашистами и принимать бесчеловечную идеологию украинства. Вы все виновны. А теперь последует наказание. Вы радовались чужим смертям в огне? Что ж, теперь гореть будете вы сами. Радуйтесь! Причем, даже сгорев, наутро вы встанете здоровыми, чтобы все продолжилось. И продолжаться это будет до тех пор, пока вы искренне не раскаетесь. Искренне! Теперь последнее. Способ хоть как-то облегчить свою участь у вас один – напрочь забыть об эгоизме и помогать слабым. Но вы на такое, думаю, не способны, поскольку человеческого в вас почти не осталось, одни подлость и жестокость. А теперь получите заслуженное!

С этими словами Палач растворился в воздухе, а конус вулкана задымил сильнее, раздалось несколько взрывов, в воздух полетели камни. Вскоре по склонам потекла лава. Поняв, что их ждет, люди истошно завизжали, ринувшись прочь. Какая там помощь слабым! Сильные мужчины лезли по головам женщин, порой сталкивая их в расщелины. Одно слово – «свидомые»! Синоним понятия «нелюди».