Глава девятнадцатая

Дождавшись, когда сядет солнце, мы отправились в дорогу. Короткий день – один из немногих плюсов стремительно приближавшейся зимы. Чтобы занять себя, я попыталась вычислить, сколько времени прошло с тех пор, как я отправилась искать Лиама. От силы недели две? Сейчас был декабрь, перед глазами всплыло цифровое табло на станции в Род-Айленде. Я отмотала время назад.

– Мы пропустили твой день рождения.

Мы плелись в хвосте отряда и, конечно, отставали от Оливии с Бреттом, возглавлявших процессию.

Джуд, который мурлыкал какую-то песню Спрингстина, тут же заткнулся.

– Что?

– На прошлой неделе, – сказала я, подхватывая мальчишку, который решил перепрыгнуть через поваленное дерево. – Сегодня уже восемнадцатое декабря.

– Серьезно? – Джуд обхватил себя руками, растирая предплечья. – Вроде похоже на то.

– Тебе уже пятнадцать, – присвистнула я. – Стареешь, приятель.

Я начала было разматывать шерстяной шарф, но Джуд отмахнулся и энергично зашагал дальше – при каждом его движении фельдшерская куртка, которая снова вернулась к нему, издавала легкий шорох. Для такой большой группы мы почти не производили никакого шума. Лишь иногда раздавался звук треснувшей ветки или хруст ледяной корки под ногами. К тому же мы еще не вышли из Читамского природного заповедника, как утверждал Бретт, и в этих глухих местах вряд ли привлекли бы чье-то внимание.

– Ох! Ты его нашел? – Я заметила серебристую вспышку у Джуда в ладони.

Мальчик протянул мне руку, на которой лежал круглый, почти плоский диск. Серебристое покрытие заблестело в лунном свете, пробившемся сквозь ветви деревьев. Я схватила компас и, положив теплый металл себе на ладонь, увидела, что стекло в двух местах треснуло.

– Да, – кивнул Джуд, забирая компас обратно. – На секунду… неважно.

– Неважно? – недоверчиво переспросила я. – Что случилось?

– Сначала я был, правда, рад, что нашел его, понятно? А потом подумал, что, может, мне не стоит брать его с собой.

– Потому что?..

– Потому что его дал мне Албан, – ответил Джуд. – Через несколько дней после того, как я попал в Штаб. Он все говорил, как гордится тем, что я стал частью Лиги, но это, как… теперь я не так уж горд быть ее частью.

Тяжело вздохнув, я пыталась найти правильные слова. А Джуд только пожал плечами и надел на шею цепочку. Компас исчез под курткой, и я подумала: «Вот в чем разница». В этом и заключалась принципиальная разница между нами. Взглянув в лицо реальности, я лишилась иллюзий – а Джуд по-прежнему хранил в сердце надежду, продолжая мечтать о том, что Лига еще может исцелиться.

Я была в форме – во всех смыслах, однако на пустой желудок преодолевать холм за холмом, пробираться по толстому слою свежеопавших листьев, а еще стараясь не возвращаться мыслями к Лиаму, оказалось нелегко. В животе у Джуда постоянно урчало – как минимум раза четыре только за последние полчаса. И хотя, в отличие от остальных, он не ворчал и не жаловался, я чувствовала, что мальчишка начинает сдавать.

– Мы почти на месте, – уверила я его, бросив неодобрительный взгляд на затылок Бретта. Но он-то в чем вноват? В машину Толстяка все бы не поместились. Обсуждалась идея сплавиться по реке Камберленд, но даже сейчас, через несколько месяцев после разлива, Бретт опасался, что для плотов течение еще неспокойное. Так что мы двигались пешком. И в качестве сумок для припасов запаслись кусками палаточной ткани.

Пятнадцать километров, семнадцать, двадцать. Пальцы закоченели от холода, даже засунув их под мышки, согреть не получалось.

Джуд поджал губы и так сильно натянул на свои кудрявые волосы шапку, что оттопыренные уши стали казаться еще больше. На секунду, показавшуюся мне вечностью, сердце мое замерло.

– Забей, – бросил Джуд, этот мистер Неуклюжесть. – Это будет так здорово. Очень, очень здорово. Мы такие, – он щелкнул пальцами, – стырим кучу лекарств и еды и отвалим, типа, бац! – он сжал кулаки и выставил пальцы. – Они даже не догадаются, что у них кто-то побывал, пока мы не уйдем. Станем долбаной легендой!

Джуд все болтал о том, как «они» то, «они» это, но в том-то и заключалась проблема: мы не знали, кто отвечал за аэропорт или почему там копились запасы. Я отправила Кейт и Нико сообщение с вопросом, но они так не ответили.

Мы по-прежнему держали путь на восток, к центру города, а река все петляла – снова вильнула прямо перед нами.

Я ускорила шаг, пробираясь к тем, кто шел в первых рядах. Увидев Оливию, я хлопнула ее по плечу. И в этот момент мы вышли на берег реки Камберленд.

– Ого! – только что и сказал Джуд.

Пока нам не попалось это первое препятствие, я никак не могла взять в толк: почему, спустя столько времени после того, как половодье отступило, город был по-прежнему закрыт. Но так случается с любыми катастрофами – ликвидация последствий бедствия хуже самой стихии. Неудивительно, что земля под ботинками превратилась в болото, а река все еще не вернулась в прежнее русло. Могучая стихия снесла целые секции домов, перевернула массивные речные баржи и швырнула их на мель – ржаветь под солнцем. Словно в канализации забился слив. Река, не имея возможности продолжать свой путь в сторону города, заливала ближайшие поля и леса.

– Это вон там, – объявил Бретт, указывая на видневшиеся в отдалении белые очертания. Как по команде на одном из них начал медленно и размеренно пульсировать красный свет. – Приятно видеть, что Грей и его парни где-то поблизости, чтобы навести порядок – он же поклялся.

– Мы… поплывем? – спросила я, стараясь не морщиться.

Оливия повернулась ко мне, приподнимая фонарь. Исполосованное шрамами лицо осветилось искренней улыбкой.

– Нет. Сыграем в чехарду.

«Играть в чехарду» с Синими означало терпеливо ждать, пока тебя словно тряпичную куклу перебросят с одного плавучего объекта на другой. То, как ребята это делали, впечатляло: река оказалась слишком широкой, чтобы сразу отправить тебя в нужную точку. Но Бретт, использовав принесенные потоком обломки, поднял Оливию и с поразительной точностью и аккуратностью переместил девушку на угол наполовину затопленной перевернутой баржи. Она, в свою очередь, отправила следующего Синего еще дальше – на крышу чего-то похожего на дом на колесах. Заняв позиции, трое Синих без особых проблем переправили нас всех. Наконец и я приземлилась на колени на другом берегу.

Мы двинулись дальше, натаптывая новую тропинку через затуманенные заросли мокрых от дождя кустов. Взлетно-посадочная полоса оказалась короче, чем те, что я видела в больших аэропортах, и была буквально забита самолетами всех размеров и форм вперемежку с вертолетами и одноместными зелено-коричневыми военными грузовиками. Аэропорт явно не использовался, но, если самолеты и грузовики стояли здесь, значит, оставался неплохой шанс, что сведения Кейт и Нико верны и в ангарах еще что-то хранилось.

Кто-то – судя по машинам, национальные гвардейцы – возвел вокруг ангаров и взлетно-посадочных полос несерьезный забор из сетки-рабицы, для порядка понавесив страшилок о «посторонних» и «высоком напряжении». Брошенный Оливией камень отскочил от сетки и с тихим шлепком угодил в грязь. Джуд, выдернув рубашку из моих пальцев, пополз на животе по траве.

– Эй! – прошептала я. – Джуд!

Мальчик постучал по забору кулаком, потом еще раз и только потом двинулся обратно к нам.

– Там столько же тока, сколько в моем ботинке, – прошептал он.

«Как-то странно», – подумала я. Если бы здесь оставалось, что защищать, были бы и люди, защищающие это… ведь так?

Я снова посмотрела на поле перед нами, в ушах зазвучал голос инструктора Марча: «Если что-то складывается слишком хорошо и легко, это не так». Что и доказала последовавшая за занятием по теории игра-симуляция: нам с Вайдой нужно было штурмовать склад. Тогда снаружи все тоже было чисто. Агенты, игравшие роль национальных гвардейцев, поджидали внутри.

– Ру, – простонал Джуд. – Пойдем.

Пространство между деревьями и ангарами было открытым, но это не помешало Бретту и еще кое-кому из нашего отряда рвануть вперед. Даже Оливия, раздраженно на меня зыркнув, бросилась их догонять.

– Хорошо, – кивнула я Джуду, – держись поближе…

Но он уже вскочил и тоже побежал, петляя между автомобилями и самолетами на взлетной полосе. Я догнала ребят, уже когда они остановились перед последней линией машин, присев за ними на корточки.

– Я возьму Бретта и Джуда, – сказала я, забирая у Оливии фонарик. – Две вспышки – все чисто, одна – отступаем. Понятно?

– Здесь никого нет, Руби.

– И это не кажется тебе странным? – прошипела я в ответ.

Вокруг нас виднелись следы шин и отпечатки ног – будь они старыми, их давно смыло бы дождями. Ближайшие к нам парковки в основном оказались либо пусты, либо там стояли здоровенные грузовики. Время от времени над ними вспыхивали огоньки, но в остальном аэропорт окутывала тьма.

Когда с Бреттом добрались до задней двери, в моем теле дергался каждый нерв. Я мотнула подбородком назад, туда, где мы оставили Джуда ждать сигнала.

– Слишком легко, – наконец признал Бретт, переложив свою старую винтовку на плечо. – Где все?

«Пожалуйста, только не в ангарах, – подумала я. – Пожалуйста». Это была моя идея – я толкнула их на это, и мне придется всех отсюда вытаскивать, если что-то пойдет не так.

«Кейт не отправила бы нас сюда, если бы думала, что это слишком опасно, – твердила я себе, – конечно, нет, если оставался шанс, что нас могут поймать».

– Позови остальных, – сказала я Джуду, затыкая тихий внутренний голос, пока он не довел меня до настоящей паники.

Пока ребята бежали к нам, я снова их пересчитала. Один, два, три… двадцать один.

Отряд охотников втиснулся в тень Ангара 1, прижавшись спинами к стене, сканируя глазами темное поле. Дверь сооружения оказалась закрыта внушительными цепями – справиться с ними шансов не было, но обнаружилась боковая дверь, которая запиралась на электронный замок, словно попавший сюда из далекого будущего.

– Давай-ка в сторону, – заявил Джуд, отпихивая меня. – Мастер за работой.

– Осторожно, – предупредила я мальчишку. – Спалишь все полностью, и может запуститься спусковой механизм.

– Честно говоря, – проговорил подросток, скосившись на дисплей, засветившийся, когда Джуд, встав перед ним, выдвинул цифровую клавиатуру, – ты ведешь себя, будто я никогда не делал этого раньше!

– А ты и не делал, – напомнила я ему. – Обычно Нико выключает системы безопасности в удаленном режиме.

– Это уже детали, – отмахнулся Джуд одной рукой, поднося другую к экрану. – Помолчи, не мешай Мастеру работать!

– А Мастер не может, черт побери, поторопиться? – прошипел Бретт, скрестив руки на груди и прыгая с ноги на ногу. Я тоже почувствовала, что начинаю промерзать до того, что пот, текущий по лицу, тоже вот-вот обратится в лед.

– Сосчитай до трех, – выдохнул Джуд, – и нажимай на ручку двери. Готова?

Я скользнула мимо него и крепко сжала металлическую пластинку.

– Готова.

На счет «три» экран замигал черным, и, дождавшись щелчка, я навалилась на дверь плечом. Сверкнув в ответ, цифровая клавиатура осветила жутковатым красным светом кружащиеся снежинки.

Я ждала пронзительного воя сигнализации, ослепительной вспышки прожекторов, высвечивающих нашу группу. Ждала, что Джуд в ужасе отпрянет к стене позади меня. Ждала, ждала, ждала. Но ждать оказалось нечего.

– Оʼкей! – воскликнул Джуд. – Я обманул систему: она думает, что дверь заперта, и, чтобы не возникло проблем, нужно просто держать ее открытой.

– Отличная работа! – прошептала я. Остальные устремились мимо нас в помещение, оставляя на бетонном пандусе грязно-слякотный след. От нас несло мокрой псиной и табаком.

Джуд усмехнулся и тоже зашел внутрь. Кто-то врубил верхнее освещение, и комната озарилась белым. Я прикрыла глаза ладонью, пытаясь приспособиться к яркому свету.

В воздухе повисло странное напряжение; я почувствовала, как настроение Джуда изменилось: только что он восторженно сиял, но теперь его глаза шокированно расширились, как если бы на него обрушилось нечто абсолютно нежданное. Все произошло так внезапно, что мне самой стало страшно того, что же обнаружится там внутри, когда я туда загляну.

– Вот… дерьмо.

Вдоль комнаты, в которой наши голоса отдавались эхом, тянулись ряды металлических стеллажей – похоже на книгохранилище в библиотеке, только полки были в два, а то и в три раза шире обычных. Солдаты сдвинули их плотными ровными рядами. Доказательством служили выбоины и царапины, видневшиеся на толстом слое светло-персиковой краски, которой был выкрашен цемент. На полках были навалены поддоны и горы коробок. Многие оказались без маркировки, но еще большее количество были плотно замотаны в коконы из прозрачного пластика.

– Что это за язык? – спросила Оливия.

Она пнула носком ботинка ближайший ящик, и с него полетели пыль и комки грязи. С одной стороны упаковка помялась – тонкие доски треснули, словно ящик упал с большой высоты и приземлился более хрупкой стороной.

– Китайский? – предположил Джуд. – Японский? Корейский?

Пусть я тоже не понимала этих слов, но значок простого красного креста говорил сам за себя.

Если верить новостям, филиалы американского Красного Креста остались без средств и запасов, когда взаимопоставки были прерваны. Люди боялись, что ОЮИН заразна и может, просочившись с корабля, через поверхность ящика или кожу человека, поразить другую, здоровую страну. Когда экономика рухнула, организации хватило финансирования, чтобы продержаться еще пару лет.

Тогда что же это за чертовщина?

– Лив, открывай! – крикнул один из охотников.

Они взрезали пластик и взмахом руки спустили коробки с верхних полок на пол. Одну тут же распотрошили, и ее красное, словно пожарная машина, содержимое разлетелось по полу. Я подняла один из красных пакетов, сбитая с толку его весом и прямоугольной формой. На нем была пиктограмма человека, подносившего пищу ко рту, и флаг, а сверху подписано: ЕЖЕДНЕВНЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ РАЦИОН.

– «Этот пакет содержит полный дневной рацион для одного человека», – прочитала Оливия. Ниже шли еще несколько строчек – кажется, на французском и испанском?

– «Продуктовый подарок от народа Китая», – закончила я, передавая пакет обратно Оливии.

Кто-то вокруг нас с резким свистом втянул воздух, но большинство устремилось к следующей полке, стаскивая вниз картонные коробки с надписью: ДЕСЯТЬ 24-ЧАСОВЫХ РАЦИОНОВ ОБЩЕГО НАЗНАЧЕНИЯ, ОДОБРЕНО НАТО/ОТАН.

– Думаю, это из Великобритании. – Надорвав одну из коробок, Джуд изучал обнаруженную внутри брошюру. – Здесь… здесь так много всякой всячины. Спички, мыло, шоколад… Боже мой – даже чай!

– Берем все, что нужно, – распорядилась я, – но ищем лекарства. Видите что-нибудь похожее?

– Тут из России! – раздался крик Бретта из следующего прохода.

– А здесь из Германии, Канады и, по-моему, Японии, – откликнулась Оливия.

– Из Франции и Италии тоже есть, – раздался еще один голос. – На всех написано, что это дневной рацион!

Я вытащила тонкий листок бумаги, на котором Толстяк написал перечень лекарств, повернув так, чтобы на него попадал свет. Почерк был, как обычно, неразборчивый, ручка, которую ему удалось раздобыть, начала мазать, когда парень выводил пенициллин. Под ним теснились возможные варианты:

амоксициллин (амоксил), ампициллин (римациллин), бензилпенициллин (кристапен)…

Я бегала по проходам, сканируя коробки и ящики. Еще еда, мусорные мешки с шерстяными одеялами, все в коробках, помеченных флагами, которых я не узнавала. Красные кресты – везде и на всем. На края ящиков налипла грязь и пучки увядшей травы. Когда-то тара стояла снаружи. Может, коробки сбрасывали с вертолетов? Кейт как-то обмолвилась, что ходили слухи об иностранной помощи, которую законсервировали в разных частях страны. Но доказательств этому так никто не нашел, и слухи постепенно прекратились.

– Еще минута!

Сердце выпрыгнуло и застряло где-то в горле; звук втягиваемого между зубами воздуха громко отдавался в ушах. Заставив себя успокоиться, я метнулась к пластиковым контейнерам, громоздившимся у задней стены ангара. Наклонившись, смахнула пыль с прозрачной стороны. Снова эти красные пакеты. Подошла к следующему контейнеру, вполуха прислушиваясь к тревожному шепоту, раздающемуся с другой стороны ангара.

Я не оставляла попыток, пока мой взгляд не скользнул по знакомому изгибу золотой лебединой шеи «Леды-корпорейшн». Список Толстяка спланировал на землю, когда я поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть, что внутри. Из опыта перемещений в грузовых отсеках ее самолетов я знала: «Леда» означала лекарства. Изо всех сил вцепившись в пластиковую крышку, я принялась ее дергать. Меня звал Джуд, его голос плыл надо всеми остальными.

– Давай, давай, – бормотала я, руки дрожали от напряжения.

Грохнувшись на пол, контейнер наконец открылся. Я рылась в прозрачных пакетиках с пузырьками и стерильными иглами, пока не опознала одно из названий пенициллина, записанных Толстяком. Сгребла, сколько смогла, набивая в сумку. На другом контейнере значилось ВАКЦИНА, а под ним обнаружились марлевые бинты, ватные диски и медицинский спирт.

– Мне нужна помощь! – крикнула я. Одну из сумок я уже забила до краев, вторая тоже быстро заполнялась. Нам нужно больше. Лиаму нужно больше.

По цементу протопали быстрые, тяжелые шаги. Я спиной почувствовала, как кто-то мчится прямо ко мне. Человек что-то пыхтел себе под нос. Оборачиваясь, я увидела, что половина группы, сгибаясь под весом сумок, направляется у выходу по другим проходам.

– Руби!

Но резко крутануться назад меня заставил не надтреснутый голос Джуда, а внезапно донесшееся до моих ноздрей невыносимое зловоние затхлого сигаретного дыма.

Мне не хватило скорости. Извернувшись, я выбросила руку – блокировать удар, но в этот момент меня пырнули ножом и приложили по затылку.

Кажется, я даже не закричала, только от боли хватала воздух открытым ртом. Попытавшись удержаться, я качнулась к контейнерам, но рука, вцепившаяся мне в волосы, рванула меня обратно. Из заднего кармана моих штанов выхватили оружие – я даже не догадалась его вытащить.

Дыхание Майкла то и дело прерывалось. Больше от ярости, подумала я, чем от усилий.

Нож, или что там было у него в руке, вкрутился мне в поясницу, и вот тогда я точно закричала. Рука, блокировавшая меня поперек груди, скользнула к горлу, сжимая мой пистолет. Вдавив предплечье мне под подбородок, он так высоко задрал мою голову, что чуть не сломал мне шею. Я не могла дышать, не могла сглотнуть, пошевелиться.

– Скучала по мне? – прошипел он.

Я попыталась откинуть голову еще дальше назад, выкрутиться – что угодно, чтобы освободиться. «Ты в порядке, – твердила я самой себе. – Не позвоночник, не почки, просто…»

– Спасибо, что нашла это место, – продолжил Майкл, швыряя меня на стоявшие впереди контейнеры. Он наклонился, приблизив губы к моему уху. – Что, ребятки, хотите взять по конфетке, пока СППшники не взяли вас, да?

Силы Джуда, врезавшегося в нас, не хватило, чтобы отбросить Майкла от меня, но оказалось достаточно, чтобы я извернулась и врезала тому коленом. Я услышала, как нож, издав чавкающий звук, вышел из моей плоти и с грохотом упал на пол. Копна вьющихся волос Джуда нырнула за ним одновременно с Майклом. Правая сторона моего тела содрогнулась от боли, когда моя нога устремилась к его лицу.

– Сука! – выплюнул он, и я полетела назад, врезавшись в полки напротив нас.

Джуд отлетел в другую сторону, назад к Бретту и Оливии, которые бежали к нам по проходу узнать, что стряслось.

Один выстрел, другой, и белый свет сменился мигающим красным, а все, что происходило дальше, заволокло пульсирующим визгом.