Глава девятая

Беда в том, что, начав плакать, я уже не могла остановиться. Я прижалась к Толстяку всем телом – мне нужны были доказательства, что он не был бесплотным, что сердце, бьющееся около моего уха, – его сердце. Я уткнулась в его куртку и продолжала реветь, а парень неуклюже хлопал меня по спине.

– Как? – всхлипнула я. – Почему ты здесь?

Я даже не расслышала шуршание веток за нами, но Толстяк поднял взгляд.

– Ох, да ладно, Ли… – позвал он. – Я знаю, ты тоже хочешь обняться.

Все произошло слишком быстро, и я не успела его предупредить… остановить. Толстяк выпустил меня только для того, чтобы задвинуть себе за спину, окончательно сбивая с толку. И я решила, что это игры моего воображения, когда Толстяк вроде как вытащил из-за ремня длинный охотничий нож, а Вайда, как мне показалось, сняв с предохранителя, навела прямо на него пистолет.

– Это… – начала я, чувствуя, как он сжимает мою руку. – Толстяк…

– А ты, блин, кто? – требовательно спросил он.

– Уж точно не тот, кто выставил нож против пистолета, – фыркнула Вайда, махнув для большего эффекта рукой, в которой было зажато оружие.

– Стойте! Стойте! Стойте! – выкрикнул Джуд, выскакивая из-за дерева. Скользя ногами по грязи, он съехал вниз по холму и встал между ними. – Не Лиам, – сказал он, указывая на себя, потом ткнул пальцем в Вайду. – Тоже не Лиам. – Джуд повернулся к Толстяку, его густые брови сошлись на переносице, когда он кивнул в нашу сторону. – Тоже не Лиам?..

Вайда повернулась и уставилась на него:

– Интересно, в какой такой вселенной этого удода можно принять за Лиама Стюарта?

– Я не знаю! – принялся оправдываться Джуд тонким от волнения голосом. – Может, он брат от другой мамы? Еще есть такая штука, как усыновление…

Толстяк опустил нож. Я видела по глазам, как напряженно работает его мозг, перескакивая с одного ужасного предположения на другое, когда он сложил вместе незнакомцев, мои слезы и отсутствие Лиама.

– О боже, – пробормотал парень, и лицо его посерело. Он прижал кулак к животу, словно ему стало вдруг плохо. – О боже.

– Нет, нет, – поспешно залепетала я. – Он не мертв!

«Да что ты об этом знаешь», – шепнул внутренний голос.

– Почему тогда вы не вместе? – Казалось, теперь он сам готов разрыдаться.

Обычно аккуратно стриженные волосы Толстяка отросли, из-за массивной, серебристой, оправы очков лицо казалось гораздо старше. Передо мной стоял незнакомец. И только сейчас, когда он был расстроен и напуган, я узнала в нем прежнего Толстяка, который всегда обо всем волновался.

– Он бы никогда тебя не бросил, никогда!

Я отвела взгляд, уставившись на свои ноги, утопавшие в мягкой грязи, и на лужицы вокруг них. Стараясь не смотреть на Вайду и Джуда, которые молча наблюдали за происходящим.

– Руби? – напряженным голосом начал Толстяк. – Что произошло?

Я затрясла головой, закрывая заледеневшими руками лицо.

– Это ты его бросила? – догадался он. – Вы поссорились? Разбежались на пару дней?

Когда я шепотом призналась в том, что сделала, я надеялась, что правда прозвучит не столь омерзительно. Но я обманулась. Толстяк ошеломленно отшатнулся от меня, его глаза светились ужасом.

– Нет, ты этого не сделала! – воскликнул он, хватая меня за плечи. – Я думал, что вы двое останетесь вместе! И только потому надеялся, что с вами все будет в порядке.

– И что я должна была сделать?! – набросилась я на парня, не замечая того, что голос мой повысился до крика. – Ты был… ты был мертв, и нас забрали, и я заключила сделку, потому что знала, знала: иначе бы он не ушел! Что, черт возьми, я должна была сделать?!

Толстяк покачал головой.

– А эти детишки, они из Лиги? Ты с ними?

– Они… – начала было я.

– …все еще стоят здесь, ожидая объяснений, кто, блин, это такой, – недовольным тоном отрезала Вайда.

Мой мозг наконец-то заработал снова, и меня захлестнул страх.

Вайда была здесь. Вайда, которая упорно нас искала, чтобы вернуть в Лигу. Вайда, которая увидела Толстяка и теперь, если что, могла дать его описание Лиге. Которая даже могла попытаться его захватить.

Я толкнула друга назад, пытаясь прикрыть собой.

– Он – никто, – заявила я. – Это вообще не твое дело.

– Еще, блин, как мое, если он собирается вместе с нами искать Стюарта, – пробормотала Вайда.

– Что ты сказала?

– Напряги свои пустые извилины, – закатила глаза Вайда. – Я здесь не для того, чтобы тащить вас обратно, а чтобы вам помочь. – Она повернулась к Джуду. – А ты, маленький засранец, еще заплатишь за то, что меня шарахнул.

– Если ты была с «Бетой» и Бартоном не для того, чтобы забрать нас в Штаб, тогда зачем?

Вайда возвела глаза к небу, но в конечном счете ответила – с самым самодовольным из возможных взглядом:

– Узнала о вашем небольшом романтичном квесте. Единственным способом увязаться за вами, не вызвав подозрений, было притвориться, что я иду по следу ваших тупых задниц, потому что якобы хорошо изучила ваши дерьмовые личности.

– А что с командой «Бета»? – спросил Джуд.

– Их отозвали обратно в Штаб. Приказ: вернуть Роба или что-то вроде того… вы, двое милашек, типа спровоцировали дома хренов бунт своим зажигательным выступлением в эфире. – Девушка отбросила волосы назад. – Албан дал мне две недели, чтобы вас найти. Так что давайте-ка начнем это шоу ужасов на дороге.

Я уставилась на нее, качая головой.

– Ну и откуда такая уверенность. Думаешь, мы просто свалим с тобою в закат?

– Нет, – ответила Вайда. – Я ожидаю, что вы, блин, помчитесь и сделаете это с улыбкой и без долбаного скулежа, или Коул не выполнит своей части вашей тупой сделки и не заставит Лигу освобождать лагеря.

Это была правда, значит… Вайда говорила правду и о том, что шла за нами, чтобы помочь. Иначе Коул не стал бы ее во все это посвящать. Ставка была слишком высока. Но гордость моя была уязвлена, что Коул решил, будто я не смогу закончить операцию в одиночку. Что мне нужна подстраховка.

Джуд обернулся, чтобы уставиться на меня растерянным взглядом.

– Оʼкей, тогда валим отсюда! – хлопнув в ладоши, заторопилась Вайда. – Если хотите осмотреть дом, давайте сделаем это по-быстрому.

– Я с тобой никуда не пойду, – отрезал Толстяк. Я знала это выражение его лица – сколько раз видела его, когда остальные меня уже приняли, а парень все никак не мог смирился с тем, что я остаюсь с ними. Толстяк никогда не скрывал своих чувств, будь то гнев, страх или подозрение. Думаю, просто не видел смысла притворяться.

– Слушай, – сказала я, снова беря Толстяка за руку и чувствуя, как под пальцами напрягаются его мышцы. – Пойдем, нам надо поговорить. Я тебе все объясню.

Толстяк недовольно воззрился на меня:

– Только мы. Я не…

Мы все услышали это одновременно. Хлопнула автомобильная дверь. Одна, вторая, третья.

Я толкнула парня, пихая его за дом, мотнув головой Джуду, чтобы он быстро встал рядом. Вайда метнулась к ближайшим деревьям, бесшумно ступая по мягкому ковру из опавших листьев. И вот уже яркие пряди ее волос исчезли в струях дождя.

Взгляд метнулся на окно, через которое вылез Толстяк, рука уже потянулась к рваной оконной сетке. Но потом я повернулась обратно к лесу. Возможно, нам все же удастся убежать. Затеряться в лесу, сбив их со следа.

– Это Бартон? – прошептал Джуд, но сразу замолчал после того, как мы с Толстяком на него зашикали.

На заднюю стену дома Лиама выходили пять белых окон и прелестная небольшая дверь с сеткой – дверная коробка была обита прочными планками из фанеры. Любовно уложенная у заднего крыльца дома кирпичная площадка служила патио. Теперь сквозь щели пробивалась зеленая трава, поблескивающая в туманном дожде.

Я присела и поползла на четвереньках по мокрым кирпичам вдоль дома навстречу голосам, напрягая слух: двое мужчин, одна женщина.

Когда я, наконец, вернулась, чтобы рассказать об этом ребятам, Вайда уже была там – сидела на корточках между Толстяком и Джудом. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза, нетерпеливо дернув подбородком.

– Всего четверо, – прошептала она. – Одна женщина, трое мужчины. Кажется, из СПП.

Я прикрыла рот Джуда рукой.

– Они вооружены?

Вайда кивнула.

– Как обычно. Что это за дом? Почему он так важен, что здесь устанавливают датчики движения?

– Что, правда? – переспросил Толстяк.

– Насовали их под свес крыши по всем четырем углам, – буркнула девушка, явно раздраженная тем, что в ее словах кто-то может сомневаться.

Я бросила взгляд на Толстяка, отпуская Джуда. Конечно, они что-то устанавливали, чтобы следить за домом. Если не из-за Лиама, то из-за Коула. Интересно, что Коул не потрудился рассказать Вайде никаких подробностей о прошлом своего брата. Возможно, просто не хватило времени.

Бормотание стихло, но я слышала тяжелые шаги по заросшему саду в сторону правого конца дома. Теперь СППшники были слишком близко, чтобы нам удалось бы скрыться среди деревьев. Нас бы в два счета заметили.

С глубоким вздохом Толстяк встал и толкнул в комнату рваные лоскуты оконной сетки. Кажется, он принял какое-то тяжелое решение и от этого даже сгорбился.

– Ты мне доверяешь? – спросил он, заметив выражение моего лица.

– Конечно.

Джуд у меня за спиной издал сдавленный звук, но я не обратила на это внимания.

– Тогда скажи своим друзьям залезть внутрь… – Толстяк кивнул на открытое окно. – И встань. Я надену на тебя наручники.

В шоковом состоянии есть свои плюсы: не надо изображать испуг. Я ждала, чувствуя, как острые края простых пластиковых стяжек перекрывают доступ крови к запястьям. И позволила им отключить и каждую мысль в своей голове.

«Кто этот человек?» – думала я, стоя рядом с Толстяком. На парне была камуфляжная охотничья куртка с капюшоном, я заметила ее не сразу, серая шерстяная водолазка и выцветшие джинсы, грязные, а еще изрядно поношенные. На поясе было пристегнуто какое-то устройство, напоминающее небольшой сотовый телефон, а еще кожаная сумка. В былые времена, когда мы путешествовали вместе, парень хранил все свои пожитки в найденном где-то потрепанном кожаном портфеле. Что подходило Толстяку гораздо больше, чем эта подозрительная… имитация того, что он считал, охотничьим стилем.

Увидев его во всеоружии, я должна была, по идее, приободриться, но только еще больше напугалась.

Уверенной рукой он взял меня за подбородок и повертел мою голову туда-сюда, неодобрительным взглядом осматривая порезы и ушибы, оставшиеся со вчерашней ночи. Остальные смотрели на нас через закрытое окно, лицо Джуда почти прижималось к стеклу.

– Было бы лучше, если бы ты изобразила обморок, – заметил Толстяк.

Предложение поступило как раз вовремя. Шлепнувшись на землю, я успела заметить черную вспышку, когда из-за угла показались СППшники.

Четверо. Вайда оказалась права. Темноволосая женщина была самой рослой в группе – на полголовы выше мужчин. Один СППшник, кудрявый и светловолосый, смотрелся старше остальных. Двое других, что помоложе, выглядели настолько похожими, что вполне могли оказаться братьями. Все были вооружены винтовками, наручниками и прочим.

– Вам помочь? – Лицо Толстяка обратилось в камень.

Военные медлили, не понимая, что с нами делать, но оружия не опустили. Толстяк тоже молчал, я же начала, наконец, догадываться, что он задумал.

– Что, пришли умыкнуть мой выигрыш прямо у меня из-под носа? Хотите отмазаться и ничего мне не заплатить?

Старший солдат поднял нависшую бровь.

– Ты агент-ищейка?

«Так я и думала». Если в этом заключался наш план побега, то мы попали куда сильнее, чем я рассчитывала. Даже в удачный день Толстяк выглядел столь же угрожающим, как кактус в горшке.

– Вот! – Парень сунул руку в кожаную сумку на поясе и протянул что-то военным. Какой-то небольшой буклетик размером с паспорт.

Старший шагнул к нему, но потом повернулся к женщине.

– Обойдите участок по периметру. Удостоверьтесь, что она явилась сюда одна.

Когда трое солдат отправились делать обход, Толстяк снова махнул буклетиком. Изучив бумагу и лицо Толстяка, старший группы вздохнул.

– Хорошо, агент Листер, – проговорил он, возвращая документ. – Ты прогнал эту через базу данных?

– Ее там нет, – ответил Толстяк. – Вероятно, уже давно болтается. Нет никаких наводок.

– Протестировал? – продолжил расспрашивать старший. – Если она Синяя или Желная, ты должен…

– Она Зеленая, – перебил Толстяк. – Что? Хотите проверить?

– Мы можем ее забрать, – предложил старший. – Избавить тебя от необходимости транспортировки.

– Сказал же: она не в системе, – напомнил СППшнику Толстяк, раздражение в его голосе прозвучало более отчетливо. – Я знаю, как это работает: если она не зарегистрирована, провести платеж будет невозможно. И чтобы получить то, что причитается, мне придется отправиться на ближайшую станцию и возиться с бумажками.

Мужчина фыркнул, но спорить не стал.

– Эта машина на дороге твоя?

– Нет, – ответил Толстяк, закатывая глаза. – Я прилетел на тучке и обрушился на эту крошку, словно молния с небес.

– Эй ты, – грубовато буркнул СППшник. – Я ведь могу ее забрать, и ты ни черта не сможешь с этим поделать. Так что следи за языком, парень.

Бравада Толстяка и меня сбивала с толку. По своей природе парень смелостью не отличался. Да, когда он видел, что друзьям угрожает опасность, тогда уже шел напролом, отбрасывая любые сомнения. Но то, что я наблюдала сейчас, граничило с безрассудством, которого я уж никак от него не ожидала.

Наконец рация СППшника снова зашипела. Сколько прошло времени? Минута. Десять лет. Вечность.

– Это Джейкобсон, как слышно?

Мужчина отстегнул черный приемник с пояса:

– Слушаю. Что-нибудь нашел?

– Она одна, уверен, – подал голос Толстяк. – Я за ней следил.

– Хорошо, – кивнул мужчина.

Он сделал несколько шагов в мою сторону – ботинки глубоко проминали мертвую, грязную траву. Я снова как можно сильнее зажмурилась, но зная, что СППшники совсем рядом, заставить тело обмякнуть оказалось практически невозможно. Только бы он меня не трогал. И когда ботинок врезался в ребра, страх вспыхнул во мне ослепительной, словно яркий утренний свет, вспышкой.

Холодная, влажная кожаная перчатка сомкнулась на плече, и мужчина дернул меня с земли. Рука выкрутилась, посылая острую, стреляющую боль в плечо.

– Нет! – прорычал Толстяк. – Не смейте!

Хватка СППшника не ослабла.

– Я только хочу сказать, – снова начал Толстяк на этот раз совсем спокойно, – если ребенок ранен, стоимость медицинского обслуживания вычитают из вознаграждения. Я справлюсь сам… сэр.

– Так-то лучше, – бросил мужчина, швыряя меня лицом в грязь. – Забирай ее и вали отсюда к черту. Ты вторгся на чужую территорию, и, если я снова тебя здесь увижу, собственноручно арестую.

Дождевая вода собиралась у меня в ухе, стекая по щеке на старую куртку Лиама. Я все ждала, что она смоет с меня все страхи – они впитаются в землю и больше никогда меня не потревожат. Сделав глубокий глоток влажного воздуха, я задержала его в легких.

Вдалеке заворчал двигатель. Я снова открыла глаза и увидела шагающего ко мне Толстяка. Он присел на карточки и убрал облачко спутанных волос с моего лица. Мы молча слушали, как скрипит гравий под колесами уезжающего автомобиля.

– Прости меня, – наконец произнес Толстяк. – Ты в порядке? Он тебе плечо не вывихнул? Потому что, если вывихнул…

– В порядке, – перебила я парня, – но… но ты не мог бы перерезать стяжки прямо сейчас? – Мой дрожащий голос напугал меня. К боли в запястьях мозг начал выдавать вспышки старых воспоминаний, которые я мечтала бы упрятать как можно дальше: автобус, который везет меня в Термонд, сортировка, Сэм.

Как только под ножом Толстяка захрустел пластик, не обращая внимания на боль в правом плече, я заставила себя подняться на колени. Толстяк потянулся осмотреть сустав, но я увернулась, не давая ему прикоснуться ко мне.

Мы просто сидели, глядя друг на друга, позволяя пространству между нами заполняться дождем и тишиной. Наконец, я молча протянула руку, и он вложил в нее черную книжечку.

Обложка из жесткой искусственной кожи: потому-то мне и показалось, что это паспорт. Даже внутри документ на первый взгляд выглядел точно так же: бледно-голубая бумага и переливающийся штамп Соединенных Штатов Америки.

АГЕНТ ПО ОТЛОВУ БЕГЛЫХ ПСИ. Для этого даже придумали официальное название?

– Джозеф Листер, – прочитала я. – Двадцать четыре года, рост – метр восемьдесят, вес – восемьдесят килограммов, проживает Пенн-Хиллс, Пенсильвания. – Я стрельнула взглядом в Толстяка, который выглядел сейчас так же угрюмо, как на фотографии. – Знаешь, это забавно. Самое неправдоподобное – твой вес.

– Жесть как уморительно, – проворчал он, выхватывая документ у меня из рук, пока я не успела пролистать остальные страницы. Это было так похоже на Толстяка – Толстяка, которого я знала, что я улыбнулась. Парень изо всех сил плотно сжимал губы, но я видела, как они тоже раздвигаются в улыбке.

– Я правда думала, что ты умер, – тихо пробормотала я. – Я не должна была позволить тебя забрать.

Толстяк сжал мое плечо, словно возвращаясь вместе со мной туда же в прошлое.

– Это ты нажала аварийную кнопку, да?

Я кивнула.

– Я бы сделал то же самое, – проговорил он. – Точно так же. Но… – Парень замолк, обдумывая это. – Может, надо было бы сильнее давить на рану, но в остальном, да. Но…

– А на этом давай остановимся, – сухо заметила я. – А то испортишь такой трогательный момент.

Внезапно окно над нами распахнулось, и возникла кудрявая голова Джуда:

– Ру… ты в порядке? Боже мой, Вайда не дала мне ничего увидеть, я пытался выйти на крыльцо, но двери заколочены, и здесь нет ничего, поэтому я просто…

Толстяк помог мне встать, спрашивая взглядом: «Что за жесть здесь происходит?»

– Я тебе потом все расскажу, и ты мне тоже. Но сейчас нужно все осмотреть: вдруг мы сможем найти какую-нибудь подсказку, куда отправился Ли.

Брови Толстяка сошлись на переносице, и он заговорил тише:

– Разве Ли не рассказывал тебе, какую штуку они с Гарри придумали, чтобы связаться?

– Знаю, у него был способ, но что и как – понятия не имею, – призналась я. – А тебе он рассказал?

Толстяк кивнул, становясь спиной к окну. Парень не хотел, чтобы Джуд с Вайдой его услышали, сообразила я.

– Надо уходить. Сейчас же.

– Постой, – начала было я, но Толстяк уже вцепился мне в руку.

– За домом наблюдают, мы должны уйти, – настаивал он. – И, прости, но я бы предпочел не таскать с собой Лигу.

Выдернув руку, я отступила назад.

– Я не могу их бросить.

– Ты – не Лига, – упорствовал парень. – Не одна из них. Одна из нас.

– Не думай о «нас» и «них», – взмолилась я. – Мы сейчас можем объединиться. Когда мы найдем Лиама, тебя не заставят вернуться с нами в Калифорнию. Но сейчас останься.

Угловым зрением я засекла ярко-синие волосы Вайды в окне.

– Помнишь, как ты не хотел, чтобы я оставалась?

– Но то было… другое дело, – пробубнил Толстяк. – И ты это знаешь.

– Но ты тогда этого не знал.

Я правильно его прочитала: выражение лица, жесткая линия напряженных плеч.

– Ты спрашивал, доверяю ли я тебе, – прошептала я. – А доверяешь ли ты мне?

Толстяк протяжно вздохнул, упирая руки в бока.

– Боже помоги, – наконец, выговорил он. – Доверяю. Но я доверяю тебе, а не им. Я даже не знаю, кто они.

Я протянула руку, надеясь, что Толстяк ее примет. Ожидая, что его пальцы переплетутся с моими, желая этого окончательного подтверждения, что его здравый смысл и логика уступили вере, вере в меня. Надеясь на то, что он пойдет со мной, признает, что мы снова команда, что время, расстояние и неуверенность не смогли отдалить нас друг от друга.

И он протянул руку в ответ.