– Твою мать! – закричал кто-то. Загремели выстрелы.

В командном центре Уилкс спросил у Пауэлла:

– Что там происходит?

– Это часовой в отсеке королевы, – пояснил тот, касаясь элементов управления на самом мониторе. Изображение засияло всеми цветами радуги – на голограмме с камеры слежения часовой отчаянно палил во что-то, находившееся за пределами обзора.

Пауэлл повозился с панелью управления; обзор камеры немного сместился. Заметил открытую дверь.

– О, боже! – воскликнул Уилкс.

Охранник снова закричал. Это был тот самый неприятный морпех, которого Билли и Уилкс встретили, когда ходили смотреть отсек, где находилась королева.

Острый хвост выстрелил в кричащего часового, пронзив его грудь с такой же легкостью, как входящая в ткань игла. Мужчина обмяк, выронив оружие. Массивной ребристый хвост щелкнул, как кнут, и человек вылетел из кадра.

– Святой младенец Иисус, – прошептал Пауэлл.

– Он выпустил королеву, – сказал Уилкс. – Спирс.

На экране поплыли другие сцены. У королевы появилась компания.

– Быстро к звездолетам, – хмуро скомандовал Уилкс. – Эта база приговорена. Мы все умрем, если останемся здесь. Но, по крайней мере, теперь ясен план этого сукина сына. Он решил устроить ад с помощью монстров и оставшихся у него людей.

Через пять минут после того, как королева и ее выводок были отпущены, и чужим было позволено убивать все на своем пути, Спирс кивком дал знак саперу, и тот взорвал люк. Сапер взорвал двери, беззвучно разлетевшиеся в вакууме. Потянувшийся изнутри воздух, замерзая, белыми кристаллами брызнул в холодную ночь.

– Вперед!

Охрана шлюза открыла огонь – та часть солдат, что уцелела после взрыва. У солдат Спирса было преимущество внезапности, и потому лишь один его морпех погиб до того, как они полностью захватили шлюз. Они были внутри, враг был в смятении, эта операция прошла даже лучше, чем можно было ожидать. Каждый шаг его людей записывался на камеры хоппера. Он сохранит эти записи на будущее – ради преемственности поколений, конечно. Он будет выглядеть вполне себе героически, ведь он командовал, не сидя в кресле; запись покажет его прямо в гуще событий.

Но это еще не конец, нет! Те, кто перешел ему дорогу, пожалеют об этом и о том, что дожили до этого дня, тоже пожалеют.

Внутри шлюза Спирс сделал знак своим людям, чтобы они подняли щитки шлемов.

– Быстрее, – сказал он. – Защитные костюмы не снимать, они пытаются контролировать систему жизнеобеспечения. Пробирайтесь к шестому пульту, он закодирован нами. Нет смысла глушить рации: они знают, что мы здесь, – с этими словами Спирс снова опустил забрало своего шлема. – Попытайтесь сохранить кому-нибудь жизнь, – сказал он. – Стреляйте по ногам.

Уилкс бежал с карабином наготове, за ним, не отставая, неслись Билли и Пауэлл. Боевая сирена завизжала на всю базу не прекращающимся душераздирающим «уи-уа». Красные огни вспыхивали при каждом повороте коридора, по которому в панике мчались мужчины и женщины, спасаясь от того, о чем они знали, но с чем еще не сталкивались.

Те, кто столкнется с чужими, скорее всего, будут уже не в состоянии бежать – Уилкс это точно знал. Спирс каким-то образом выпустил этих проклятых тварей на свободу, и теперь, насколько капрал понимал, монстры, сжигаемые жаждой крови, будут хватать всех, до кого доберутся.

Билли нашла портативную камеру и включила ее.

– Митч! Митч, ответь мне! Выбирайся оттуда, встреть нас в ангаре со звездолетами! Чужие на свободе! Спирс на станции! Митч!

Если Бюллер и слышал ее, он не отреагировал. У Уилкса не было времени беспокоиться об этом сейчас.

Из открытой двери в проход выскочил чужой и двинулся на них троих, разевая дьявольские челюсти. Слюна свисала с зубов длинными нитями.

– Твою мать! – выругался Уилкс. Он вскинул карабин, вручную прицелился – времени возиться с автонаведением по лазерному целеуказателю уже не было – и выпустил короткую очередь.

Грохот снарядов ударил по ушам Уилкса, будто кто-то шлепнул по ним ладонями. В ушах зазвенело. «Черт! Надо было воткнуть звуковые фильтры. Ладно, если я проживу достаточно долго, чтобы беспокоиться о глухоте на старости лет, то как-нибудь справлюсь с этим».

Бронебойные пули разбили морду чужого, осколки его жесткого хитинового покрова разлетелись в стороны, брызнула кислота. Чудовище накренилось вбок и назад, ударилось о стену и медленно сползло на пол. Кислота на полу пузырилась, испаряя клубы отвратительно воняющего дыма и проедая порог.

– Смотри, не вляпайся в кровь чужого!

Они побежали.

Из-за угла вышел солдат с поднятым оружием. Спирс увидел его первым. Он выхватил пистолет, вскинул его и, положив руку с оружием на ладонь левой руки и приняв классическую позицию, выстрелил три раза. Техника эта называлась Двойной мозамбикский удар. Название было связано с одной старинной полицейской акцией в далекой африканской стране, проведенной задолго до космических путешествий. Это была стандартная стрельба из пистолета: два в сердце, один в голову, всегда в таком порядке. Спирс в свое время догадался, что эта техника появилась в те далекие времена, когда под обычной гражданской одеждой порой скрывались бронежилеты, и, чтобы удостовериться в смерти противника, делали контрольный выстрел в незащищенную цель.

На несчастном солдате бронежилета не оказалось, так что любого из трех выстрелов хватило бы, чтобы убить его.

Когда парень упал, Спирс ощутил, что в крови его снова, как и всегда, когда он убивал кого-то своими руками, поднимается чувство триумфа выжившего. Это оживило старые воспоминания. Генерал вспомнил тот момент, когда он был еще мальчиком и в первый раз переиграл своего противника…

Томми спрятался в подсобке, среди швабр, пылесосов и ароматических туб очистителей. Из-за чистящих средств свербело в носу, он хотел чихнуть, но, зажав нос пальцами, держался.

Рядом с этим темным чуланом, в полуосвещенном холле, выискивая его, Томми, бродил Джерико Акс. Свет был погашен, все должны были уже спать, даже взрослым морпехам и врачам полагалось быть в постелях, но Джерико не было до этого дела.

Томми знал, что Джерико – полный придурок, но придурок здоровенный, и к тому же имеющий вес среди кадетов. Томми не знал, как он попал в черный список Джерико, и теперь каждый раз, когда этот ублюдок видел его вне поля зрения взрослых, Акс норовил надрать Томми задницу. Не то чтобы Томми не давал сдачи, нет, но Джерико был старше, десятью килограммами тяжелее и на полгода раньше начал изучать боевые искусства. Томми уже несколько раз ввязывался с ним в настоящие драки, даже разбил этому членососу нос, что, правда, стоило ему сломанной руки, двух выбитых зубов и пятнадцати швов над левым глазом.

И потому Томми горячо желал только одного: чтобы Джерико как-нибудь решил прогуляться по краю небоскреба, в котором они жили, и случайно упал вниз, где сгнил бы под жарким солнцем, и чтобы его никто не нашел до тех пор, пока падальщики бы не покончили с ним.

«Можно точно так же мечтать и об отзыве со службы, не начав служить по-настоящему, дурень», – увещевал себя Томми. Джерико не был настолько глуп.

Томми сидел в чулане, надеясь, что Джерико не придет в голову искать его здесь. Он устал, ему хотелось лечь в постель, чтобы немного отдохнуть, перед утренней тренировкой, но ему приходилось прятаться здесь, чтобы избежать тумаков.

Босые ноги шлепали по полу возле подсобки. Джерико, конечно, снял ботинки, но все равно шумел, как сломанный робот. Томми услышал, как скрипнула дверь ванной, куда этот головорез отправился его искать.

Дерьмо. Он доберется и сюда. Спрятаться по-настоящему в чулане было негде, разве что залезть в мешок для мусора, установленный на мусоропогрузчике. Конечно, если бы он закопался в грязных мешках от пылесосов, присел очень низко и спрятался бы там, Джерико бы не увидел его.

Томми застыл, засунув одну ногу в мешок, но остановился. Внезапно ярость наполнила его, горячий бурлящий гнев поднялся вверх через ноги и пах, хлынул в его грудь, водоворотом закружился в черепе.

На хер все это!

Это неправильно! Не надо ему прятаться от тупого Джерико Акса только потому, что тот старше, сильней и лучше натренирован, чем он, Томми. Это неправильно!

В чулане, за исключением смутно блестевших частей автоочистителя, припаркованного у дверей, ничего не было видно, но все же Томми удалось рассмотреть в темноте широкую скобу, прислоненную к очистителю. Она была длиной немногим более полуметра, алюминиевый прут толщиной в запястье Томми, заканчивающийся тупым, посаженным под углом лезвием. Использовалось это орудие для того, чтобы соскребать песок с очистителя, и было похоже на криво собранную садовую мотыгу.

Томми оторвал скобу. Взвесил ее. Она был довольно тяжелой.

Когда Джерико открыл дверь, Томми был готов.

Большой парень успел моргнуть, а потом его глаза лишь широко открылись, когда Томми вскочил и воткнул тупой угол лезвия ему в череп прямо над правым глазом. Это было чертовски приятно.

Джерико закричал – слушать это тоже было весьма приятно – и отлетел назад по коридору, впечатавшись спиной в противоположную стену. Там он сполз на пол и, застонав, потянул скобу из головы. Кровь заливала его глаза. Он посмотрел на Томми, обалдев, как будто не мог понять, что случилось.

Томми двинулся на Джерико.

– Дай мне это, – сказал он и схватил скобу. Джерико отпустил ее. О чем он думал, Томми не знал. Сам Томми не боялся – скорее гнев, стыд, отголоски прежнего страха слились в нечто такое, чего он никогда не чувствовал раньше. Он ощущал в себе огромную силу и власть, которые давала победа над любым врагом.

– Я истекаю кровью!

– Это продлится недолго, – сказал Томми.

Он снова поднял скребок и воткнул в тело Джерико.

К той ночи, когда он убил первого своего врага, Томми Спирсу едва исполнилось девять…

– Дьявольщина, – прохрипел один из солдат Спирса.

Генерал оторвался от приятных воспоминаний и мельком глянул на упавшего солдата. Удивительно. Все воспоминания пронеслись в голове, может, секунд за пять в реальном времени, как сжатый файл данных.

Один из трутней стоял, готовясь к нападению.

Спирс медленно шагнул вперед, стараясь встать так, чтобы свет сверху падал прямо ему на лицо. Убедился, что чужой его видит.

– Ты знаешь, кто я такой, – сказал он и вытащил из-за пояса пульт управления. – А королева знает, что это такое, – он показал рукой на передатчик.

Пол отсека для яиц мог заполыхать взрывами – именно такое зрелище транслировалось на экране. Спирс убедился, что королева знала об этом. Разумеется, сейчас она призовет своих трутней спасать яйца, надеясь найти для них безопасное место, но у нее не будет времени, чтобы переместить их все, и, кроме того, она не могла знать, что Спирс заминировал всю эту гребаную станцию и в любой момент может отправить ее на орбиту.

Королева знала обо всем, что видели трутни.

Трутень зашипел, затем развернулся и побежал в противоположную сторону.

– Вот дерьмо, – снова сказал солдат. – Он испугался вас!

– Чертовски верно, – кивнул Спирс. – И у него есть причины. Пошли.

Взвод подчинился без колебаний.

– Пауэлл?

– Туда, – сказал майор.

Уилкс повернулся, чтобы посмотреть на девушку.

– Я в порядке, – сказала Билли, запыхавшись. – Но Митч…

– …невкусный, – перебил ее Уилкс. – Если он не будет дергаться, они пройдут мимо.

– Спирс не пройдет, – возразил Пауэлл.

– Спасибо, майор. – Потом Уилкс снова обратился к Билли: – Послушай, он знает, куда мы бежим, он будет делать то, что может, чтобы убедиться, что мы смогли сделать это, и тогда он присоединится к нам.

– Я не могу оставить его здесь, – сказала Билли.

– Отлично. Мы подождем его. Обещаю.

Билли кивнула. Придется поверить. У нее нет выбора – остается доверять Уилксу.

Позади них кто-то закричал, затем послышался звук булькающей жидкости.

– Часики тикают, ребята.

Билли показалось, что она бежит большую часть своей жизни. Однако это было не то время и не то место, чтобы останавливаться и подводить итоги.

– Иди, – сказала она. – Я за тобой.

Они побежали.