По открытому пространству, пригнувшись, двигался человек с пожарным топориком из дюралевой стали в руках.

– Сюда, – позвал он.

Через мгновение в поле зрения появился второй человек, державший небольшую лопату с зеленой пластиковой ручкой. Оба грязные, в порванной и изношенной одежде. Первый был одет в кожаную куртку, которая, вероятно, когда-то была черной, но теперь выгорела на солнце до бледно-серого цвета. Второй носил темно-голубую нейлоновую ветровку с капюшоном.

– Ты в этом уверен? – спросил Нейлон.

– Не уверен, – ответил Кожанка. – Но если все правда, нам наверняка повезет. Пошли, землекоп.

Мужчины стояли возле рухнувшего здания. Арочный проем прямо за их спинами возвышался среди руин и, казалось, был сделан из стали, покрытой оранжево-коричневыми пятнами ржавчины. Из него торчали несколько скрученных стержней.

– Господи, чтобы докопаться достаточно глубоко, понадобится несколько часов, – сказал Нейлон.

– Да, но если это склад военных запасов продовольствия, мы говорим о тоннах консервов и бочках питьевой воды. Мы сможем отсидеться в Скрытых Подземельях и больше никогда не беспокоиться об этих жуках.

Нейлон подцепил лопатой немного перемешанной с какими-то обломками земли и откинул в сторону.

– Скрытые Подземелья? Ты веришь в это дерьмо?

– Я верю в то, что могу купить самую хорошенькую женщину в городе за пять банок не отравленной еды и десяток вооруженных солдат за сотню. С грузовиком, полным военного питания, я, черт возьми, могу узнать, существуют ли Эс-Пэ. Так что заткнись и копай, мать твою, – Кожанка, орудуя топориком, как граблями, отодвинул в сторону осколки кирпича.

– Ладно, ладно. Где Пити?

– На стреме стоит, дебил. На башне.

Нейлон взглянул на полуразрушенное здание через дорогу. Сегмент здания в три или четыре этажа, истерзанный, словно некая доисторическая скала, только не ветром и дождем, а бомбами и огнем.

– Я не вижу его.

– А ты и не должен его видеть, это он должен видеть тебя и того, кто еще может здесь появиться. Ты же не думал, что мы будем копаться здесь в открытую, не прикрыв задницу?

Нейлон пожал плечами, ничего не сказал и продолжил копать. И пока они выгребали обломки, все их разговоры были скрыты звуками их работы.

– Эми, что ты делаешь? – говорящий, которого не было в кадре, почти шептал.

– Смотрю видео, дядюшка Барт. Слышно все, что они говорят, и кажется, что они совсем рядом с камерой, видишь?

– Тебе не следует быть здесь, Эми, и ты это знаешь. Мама будет ругаться. Дай мне камеру.

Изображение заметалось, вспышками показывая куски земли и детские ножки. Затем камера снова уткнулась в двух копателей, но уже с более высокой точки.

– Не двигаться! – послышался низкий голос. Секунду спустя в кадре появился высокий человек в камуфляже с ружьем у бедра. Солдат направил свое оружие на диггеров.

– Ох, мать твою, – сказал Нейлон. – Где, черт возьми, Пити?

– Посмотри, сколько еще дел вокруг, – сказал Кожанка. – Мы не жадные, поделимся.

Солдат рассмеялся. Махнул ружьем.

– Там ничего нет, ублюдки. Мы пустили слух, чтобы ловить парней типа вас.

– Вот сучары, – сказал Кожанка.

– О господи боже! – сказал Нейлон. – Ты мясо для тварей! Гребаное вонючее мясо!

Солдат сделал шаг вперед и ударил Нейлона в висок стволом дробовика, достаточно сильно, чтобы тот упал на колени, но остался жив.

– Не называй нас так, подонок. Никогда. Мы служим королевам. Это большая честь. Вы слышите, честь! Но вам этого не понять. Вас не приглашали в число Избранных.

Солдат посмотрел налево.

– Симмонс, Кинг, сюда!

Показались еще два солдата, также вооруженные дробовиками. Перед ними шел человек со связанными за спиной руками.

– О боже, Пити, – выдохнул Нейлон.

– Вы не скормите меня этим чертовым жукам! – закричал Кожанка. Он бросил топор в первого солдата, повернулся и побежал.

Симмонс и Кинг вскинули оружие.

– Я достану его! – крикнул один из них. – Держи остальных!

Говорящий выстрелил. Пуля попала в левую щиколотку бегущего человека. Он смог сделать еще всего лишь шаг и рухнул, едва его вес перенесся на раздробленный сустав. Он заорал.

Топорик не причинил солдату никакого вреда.

– Идите, подберите его. Я посторожу этих двоих.

Двое солдат двинулись, чтобы схватить Кожанку.

– Королева обрадуется этим троим, – сказал первый солдат. – Она нам улыбнется.

Он посмотрел на то, что осталось от некогда оживленной улицы большого города.

Направление съемки сместилось.

– Уходи, уходи, Эми, – строгим голосом сказал дядюшка Барт. – Иди, иди!

Изображение исчезло – сканеры перешли на поиски других передач.

Сидя перед опустевшим экраном, Билли обливалась потом, ее сердце бешено, отчаянно колотилось.

– Сейчас таких много, – сказала техник. Энни, вспомнила ее имя Билли. – Мало того, что за людьми охотятся трутни – среди самих людей появились предатели, делающие эту работу. Трудно представить, зачем бы кому-то это понадобилось.

Билли вздохнула, и это было больше похоже на всхлипывание. Да, подобное было трудно предположить, но так оно и было.

«Господи! Как мог кто-то пасть так низко? Господи!»

Привычная тяжесть десятимиллиметрового карабина обрадовала Уилкса. Он не был полностью вооружен, но на его поясе висели четыре запасных магазина. Пяти сотен очередей должно хватить.

Пауэлл отправился в компьютерный центр, чтобы заняться там делами, которые умел делать, – найти ключ к управлению. Уилксу оставалась самая хлопотная работа – та, которой его научила служба в морской пехоте.

Впереди замаячила дверь пункта связи. Она была приоткрыта. Конечно, у них не было никаких причин беспокоиться о безопасности – по крайней мере, до сих пор.

Когда Уилкс шагнул в маленькую комнату, он увидел Билли, сидящую в одном из кресел и глядевшую на пустой экран. Рядом с ней стояла женщина-техник.

– Отойдите от панели управления, – сказал Уилкс.

Билли посмотрела на него.

– Уилкс? Что?..

Женщина-техник собралась нажать на какую-то кнопку.

– Ну-ну, леди, вы же не собираетесь этого делать, – он направил на нее карабин. – Разверните стул и медленно встаньте.

Она сделала то, что ей сказали.

– Уилкс!

– Подойди сюда, Билли.

Девушка в замешательстве покачала головой, но покорилась.

Уилкс сначала вскрыл пульт и перебил все экраны из висящего у бедра карабина. Звуки выстрелов казались ему приглушенными, но обе женщины закрыли уши руками. Женщина-техник закричала. Тридцати патронов было более чем достаточно. Твердый пластик заходил ходуном и раскололся, голограммы исчезли, а плоские экраны сверкнули последними изображениями и стали темно-серыми.

Дальняя связь на Третьей базе канула в небытие, по крайней мере на некоторое время. Оставались еще радио и доплеры на звездолетах и краулерах, некоторые из которых вполне могли донести информацию до Спирса, но, если поспешить, никто не успеет этого сделать. А даже если бы кто-то и успел, это было бы неважно.

– Уилкс, какого хрена ты делаешь?

– Готовлю государственный переворот. Или бунт. Когда Спирс вернется, он будет отстранен от командования. Командование примет Пауэлл.

– Что?! Этот котенок? – спросила Энни. – Спирс его на кусочки разорвет.

– Если бы Пауэлл был один – да, возможно, так и было бы. Но есть несколько солдат, которые не хотят стать едой для монстров, и они на стороне Пауэлла. А еще есть я. В какую команду предпочитаешь вступить, сестричка?

Женщина облизала губы. Вздохнула.

– Я с вами. Рано или поздно все лажают. И когда это происходит, их отправляют в улей. Я бы предпочла пулю, а не яйцо.

Уилкс кивнул:

– Тогда пошли. Расскажешь мне о средствах связи на станции.

– Что там с бурей, солдат?

Мужчина покачал головой, явно нервничая:

– Все еще продолжается, сэр. Мы не сможем подняться еще по крайней мере три часа, – гвардеец сглотнул. – Сэр.

Спирс кивнул. На погоду на этом планетоиде он повлиять не мог. На некоторых планетах, в мирах приличного размера, можно было бы принять какие-то метеорологические меры. Без климат-контроля войска завязли бы в грязи или замерзли в снегах. Хороший командир должен думать о таких вещах. Многие сражения были проиграны не врагу, а сильным дождям или внезапным заморозкам. Камикадзе – Божественный Ветер – некогда спас одну старую земную империю от вторжения с юга; более благоприятная погода в начале Гражданской войны могла качнуть весы в сторону победы Юга; австралийские войны, полицейская акция в Актурии, конфликт Берингетти – во всех этих битвах на результат повлияли капризы природы. Как это должно быть унизительно: знать, что на твоей стороне превосходство в силе и численности, тактические преимущества местности и лучшее материальное обеспечение, быть лучшим стратегом – и при этом потерпеть поражение из-за муссона. Все это дерьмо могло бы даже заставить атеиста поверить в богов.

Спирс кивнул своим мыслям.

– Связь с базой?

– Отсутствует, сэр. Даже космические передатчики не способны пробиться через вихри. Извините.

– Не твоя вина, морпех. Продолжай.

Спирс отвернулся от связиста. Они находились в южном блоке процессора, на укрепленной и охраняемой территории, куда трутни чужих вряд ли бы смогли проникнуть, даже если бы их королева позволила это. Пол звенел под каблуками магнитных сапог Спирса, когда тот подошел к внутреннему датчику и включил его. Его люди занимались своими делами, о чем-то тихо разговаривая. Они явно боялись чужих. Как и должно быть.

– Компьютер, покажи мне королеву в процессоре.

Перед генералом расцвела голограмма. Четыре камеры, установленные с четырех сторон, выдали изображение молодой королевы, занятой откладыванием яиц четырьмя уровнями ниже места их теперешней дислокации.

– Хорошая девочка, – сказал он, улыбаясь. – Дай только солдатам прийти. Включить горелку в отсеке!

– Труба горелки блокирована, – сказал компьютерный голос.

Улыбка Спирса стала чуть шире. Она была предназначена королеве, не прекращающей откладывать яйца. Трутни ходили над горелкой, покрытой, наверное, четырехфутовым слоем окаменевшей слюны.

– Очистить трубу сжигателя.

Спустя несколько мгновений в одном из углов помещения появилось слабое оранжевое пламя, быстро становясь ярче. В полутемном помещении мелькнула тонкая голубая линия, резко проткнув перекрытие, будто лазерный луч.

– Труба очищена, – сообщил компьютер.

Королева это заметила, и Спирс был готов поставить космический транспорт против мышиного дерьма – она знала, что будет дальше.

– Включить горелку. Только на полсекунды.

Облако горючего газа загудело и выплеснулось к потолку, и этот единственный горячий выброс уничтожил под собой все, а круг пламени продолжал окрашивать в желто-оранжевый остатки застывшей слюны на полу.

Королева посмотрела на исчезающий огонь, затем повернула голову и перевела взгляд прямо на одну из направленных на нее камер.

Спирс хмыкнул. Она знала, что это было, знала, что он наблюдает за ней.

– Компьютер, покажи королеве изображение горящего помещения. И поставь меня на экране рядом, так чтобы она могла видеть.

Изображение закружилось в камере. Спирсу было непросто разглядеть свою собственную голографическую проекцию, но он знал, что королева видела его достаточно хорошо. Она посмотрела на изображения, а затем обратно в камеру. Она открыла пасть и зашипела в сторону плавающей в воздухе перед ней версии генерала.

Спирс кивнул:

– Очень умно, мамочка, – он отвернулся от экрана, посмотрел на своих солдат. – Гизхам, Циман, Ком, вперед. Мы идем в помещение, где происходит клеймение.

Трое солдат переглянулись, но тут же подчинились.

Неплохо для бойцов, которые почти устарели. Они последовали за своим командиром.

Билли шла по коридору за Уилксом.

– Мы дадим тебе оружие, Билли, – сказал он. – Как только мы получим контроль над ситуацией на этом уровне.

– Что именно мы здесь делаем? – спросила она.

– Собираем сторонников, – ответил он. – Пауэлл дал мне список служащих, которых мы можем привлечь в наш лагерь. А также предполагаемые координаты солдат, которые, вероятно, останутся верны Спирсу. Мы собираемся окружить и задержать сторонников генерала – когда он вернется, у нас будет куда меньше хлопот. Мы уберем его, смоем все это дерьмо и заживем счастливо.

– Ты и раньше так говорил, – сказала Билли.

– Я все еще работаю над этим, малышка. Дай мне немного времени. Мир был сотворен не за один день, знаешь ли, – он ухмыльнулся.

На лице Билли вновь появилась улыбка. Она устала, мысли путались, но ничего против подобного сценария развития событий девушка не имела. Если они ничего не сделают с безумным командующим этой базы, он рано или поздно убьет их. Победят они или проиграют, в любом случае борьба лучше, чем ожидание смерти.

– Ты знаешь, где Митч?

– Если он там, где должен быть, то да. Бюллер контролирует запасные отсеки жизнеобеспечения.

– С чего вдруг?

– Это военная база, тут есть аварийная блокировка для воздуха, гравитации, отопления и света. По специальному сигналу аварийные двери закроются наглухо. У нас сейчас новые коды, у сторонников генерала – нет. Наши враги будут заперты, пока мы их не выпустим.

– Хороший трюк.

– Я тоже так думаю. Идея Пауэлла. Он не особо хороший боец, но очень неплох за панелью управления, – Уилкс достал небольшое устройство из нашивки на поясе и посмотрел на него. – Ага, сейчас мы вот здесь. Пять плохих парней впереди в предбаннике отсека с королевой. Держись позади меня, пока я их не перестреляю.

– Вас понял.

– Правда здорово снова заняться делом?

Билли кивнула:

– Да. Я ненавижу это говорить, но ты прав.

– Эй, это было не так трудно. Тебе следует делать это чаще, тренировки ради, и будет еще легче.

– Однако для этого ты должен быть прав, Уилкс.

– Я тоже тебя люблю, малышка. Пошли.

Спирс держал стреляющее краской ружье в пяти сантиметрах от черепа трутня. Пасть чужого была закрыта, но генерал чувствовал его зловонное дыхание. Монстр мог бы убить человека одним движением, но не хотел. Королева понимала, что случится с ней и с ее драгоценными яйцами, если кто-либо из ее трутней хоть когтем коснется Спирса. Контроль и власть были на стороне Спирса. Потребовалось достаточно времени и усилий, чтобы найти ахиллесову пяту чужих, но как только он нашел ее, все его стрелы были направлены только туда. Это была их единственная слабость, и он знал, как использовать ее.

Генерал слегка помахал своим спецкарабином. Краска состояла из микрогранул трития в кислотном растворе. Карабин был запрограммирован так, что струя краски автоматически выводила нужный номер. Жидкость выплескивалась под давлением, заставляя карабин жужжать. Цвет краски тоже определялся программой; помеченному трутню в ближайшие две секунды предстояло стать бойцом взвода Зеленых. В новой Колониальной морской пехоте было семь подразделений, распределенных по цветам радуги. Пока в каждое подразделение входило меньше солдат, чем требовалось, явно недостаточно для армии, но надо же с чего-то начинать.

Число «19» впечаталось в экзоскелет трутня – достаточно глубоко, чтоб его невозможно было стереть, но не так глубоко, чтобы причинить какой-либо ущерб. Ночью радиоактивный тритий будет виден даже на больших расстояниях, а днем номер по-прежнему будет ярко выделяться на темно-сером черепе чужого. На видеоприборах краска будет пульсировать, как лазер, быстро показывая каждый номер, и полевому командиру, находящемуся в воздухе, будет нетрудно визуально определить своих солдат и руководить ими даже с гораздо большего расстояния, чем обычно.

Через несколько мгновений Спирс собирался продублировать номер на затылке трутня. Пока же он немного отклонился, чтобы полюбоваться на свою работу.

– Добро пожаловать в Колониальную морскую пехоту, сынок.

Трутень никак не отреагировал на эту фразу, но Спирсу показалось, что где-то в глубине своего мрачного сознания он ее понял.

Генерал похлопал тварь по черепу – холодному, гладкому, слегка липкому на ощупь.

– Теперь стой спокойно, морпех, пока я помечу тебя сзади.

Спирс знал, что трое вояк наблюдают за тем, как он обходит платформу.

– Боже правый! – шепнул один из них. Должно быть, он думал, что Спирс не мог его слышать. Но генерал услышал и запомнил это. Заговорщики повсюду, даже среди так называемых лучших его солдат.

Он протянул руку, коснулся черепа чужого, чтобы успокоиться, и поднял карабин. Непослушание перестанет быть проблемой с такими солдатами. Они без вопросов и колебаний делали то, что приказывала королева. А Спирс контролировал королев.

Зеленый номер, вытравленный на твердой чешуе, засветился на голове нового рекрута. «Semper fidelis», – подумал Спирс. И это было абсолютной истиной – такой морпех будет верен всегда. Он будет идеальным солдатом, когда Спирс закончит.

Отлично.