Стук, от которого вибрировал весь корпус корабля, постепенно сменился царапаньем, словно чьи-то гигантские когти скребли по металлу.

– Словно кошка просится обратно в дом, – пробормотал Уилкс. – Я займусь этим.

Он попытался встать, но тут будто невидимый мастер каратэ обрушил на поясницу Уилкса свой стальной кулак. Спазм и боль пригвоздили капрала к креслу. Он не мог даже пошевелиться. Даже малейшее движение в кресле причиняло ему страдания.

– Или возможно не займусь, – добавил он сквозь стиснутые зубы. – Бедняжка, видимо, не успел пописать, а у нас нет лотка.

– Я пойду, – решительно заявил Бюллер.

– Подожди, – сказала Билли. – А зачем вообще что-либо делать? Тварь снаружи. Там нет воздуха. Она задохнется, замерзнет и сдохнет.

Уилкс покачал головой. Проклятие, даже это причинило ему боль.

– Это не человек, Билли. Мы не знаем, какой запас кислорода и энергетических ресурсов у него есть. Он может продержаться очень долго. Любой из нас на его месте давно уже превратился бы в воспоминание.

– И что с того? Хрен с ним, пусть он сдохнет медленно.

– Билли, это не военное судно, – прервал ее Бюллер. – У него нет защитной брони. Есть то, что эта тварь может повредить снаружи. Корабль снабжен лишь огнеупорным покрытием и гидравлической защитой, это спасает от атмосферных взрывов и космической пыли, но отнюдь не от того, на что способно это существо.

– Что ты имеешь в виду?

– Оно способно зацепиться когтем за какую-нибудь выбоину, сорвать какой-нибудь слегка поврежденный шланг и просто разрушить корабль, – добавил Уилкс.

– Я не верю.

– Поверь мне, детка. Такое по плечу даже человеку в скафандре с полукилограммовым безынерционным молотком. Если б эта тварь знала, куда нанести удар, она могла б отправить нас на тот свет и даже не вспотеть.

Билли покачала головой:

– Здорово. Просто зашибись, как здорово.

– Здесь есть пара смотровых скафандров, – сказал Бюллер. Со шлангокабелями. Пойду попробую влезть в один из них.

Билли уставилась на него и тяжело вздохнула.

Уилкс следил за ними.

– Нет, – отрезала Билли. – Пойду я.

– Но, Билли… – начал было Бюллер.

– У костюма есть магнитные ботинки, – напомнила она и посмотрела на Бюллера. – Так ведь?

– Да, но…

– И как же ты собираешься передвигаться снаружи, да еще и с карабином? Держать пистолет в зубах, переставляя ботинки руками? Уилкс не может идти, но и ты тоже. Остаюсь только я.

Уилкс и Бюллер переглянулись.

– Она права, – сказал капрал. – Как бы это ни ужасно звучало, но она права.

В шлюзе было холодно, а Билли еще и разделась до нижнего белья. Скафандр оказался жестким и громоздким. Она залезла в нижнюю его часть и проверила, как работают ботинки на ее ногах. По телу девушки бегали мурашки, а в животе она чувствовала такой холод, будто кто-то заморозил ей внутренности. Полдюжины раз она под руководством Уилкса тренировалась надевать скафандр, проверять замки и клапаны, убеждаться, чтобы все работало безотказно. Если бы капрал мог хоть как-то двигаться, он непременно проследил бы за этим. Впрочем, если бы он мог двигаться, то сам и пошел бы сейчас навстречу опасности.

Скафандр оказался снабжен переговорным устройством, и, едва лишь Билли опустила тяжелое пластиковое забрало, в ее ушах зазвучал голос Уилкса:

– Послушай меня, детка, мы мало чем сможем помочь тебе отсюда. Видеокамеры для внутреннего пользования в открытом космосе замерзают, а сканерами этот кусок говна не оборудован. Если даже мне удастся сейчас наладить один из передатчиков дальнего вида, картинка все равно будет очень туманной.

– А тебе хочется рассмотреть, как эта тварь меня съест?

Митч подошел к камере.

– Билли…

– Шутка, Митч. Не волнуйся. Я найду эту чертову гадину и пристрелю ее. У меня еще четыре патрона, и этого вполне достаточно.

Да, быть бы ей хоть вполовину такой храброй, как она пыталась изобразить. Преимущество на ее стороне. Она знает, на что идет. У нее есть оружие, которое может убить этого монстра, она здесь охотник. А эти трутни – нечто вроде огромных муравьев или пчел – омерзительных и смертельно опасных, но тупых. Это все говорят. Жестоки – да, умны – нет. Гравитационное притяжение не действует дальше внешней обшивки корабля. Оказавшись снаружи, тварь уплывет прочь, если не будет очень осторожной. Билли может спокойно ходить по внешней обшивке в своих ботинках, а чужому придется за что-то держаться. Однако он, похоже, не собирался сдаваться.

– Отлично. Я готова. Подача воздуха в норме. Нагреватели действуют и все клапаны в исправности, если судить по зеленым индикаторам на панели под подбородком. Я закрываю внутренний шлюз и готовлю его к разгерметизации.

– Уверена? – спросил Уилкс.

– Да, мамочка.

– Билли, будь осторожна, – услышала девушка голос Митча.

Она почувствовала любовь в его голосе. Или ей это показалось? Девушка кивнула, потом поняла, что синтет не мог этого видеть:

– Не волнуйся. Я буду очень осторожной.

Насосы стали выпускать воздух в космос. Тяжелый скафандр раздулся, едва в шлюзе стало падать давление. Теперь она чувствовала себя так, как будто ее поместили в толстый воздушный шар. Она могла сгибать руки и ноги, но это было нелегко. Карабин, весьма предусмотрительно закрепленный на костюме, располагался настолько удобно, что она могла спустить курок даже в раздувшихся перчатках скафандра. Билли еще раз убедилась в том, что оружие переключено на режим одиночных выстрелов. На счетчике над магазином по-прежнему светила ярко-красная четверка. Четырех выстрелов должно хватить. Даже с запасом.

Загорелась еще одна красная лампочка, извещавшая о том, что давление в отсеке упало почти до нуля. Билли сглотнула, почувствовав, что горло пересохло.

– Открываю выход! – крикнула она.

– Давай! И повнимательнее там!

Крышка люка плавно поползла вверх. Звезды казались намертво приклеенными к бесконечному черному покрывалу космоса. Местное «солнце» светило, но с противоположной стороны звездолета. Билли направилась к выходу. Высунулась и посмотрела по сторонам. Ходовых огней корабля и слабого свечения звезд было достаточно, чтобы вполне отчетливо видеть отсутствие кого-либо поблизости. Лишь мерзлая космическая пыль плавала в пустоте.

– В зоне видимости никого. Выхожу.

– Не забывай: контроль магнитных подошв на бедрах. Ставишь ногу – включаешь, выключаешь – поднимаешь ногу.

– Да-да, помню.

Билли поставила правую ногу на борт корабля, подняла защитный колпачок над кнопкой на бедре и нажала ее. Ботинок беззвучно приклеился к борту звездолета.

– Под носком и пяткой магниты послабее, чем в середине стопы, под изгибом, – сказал Уилкс. – Старайся идти обычной походкой, и ботинки будут прилипать и отлипать легче. Покажется, будто идешь по чему-то очень липкому. Передвигайся не торопясь и не отключай одну ногу прежде, чем не включишь другую.

– Уилкс, ты мне уже говорил об этом. Это было не так давно, мой мозг еще не умер.

Билли поставила на борт левую ногу, включив второй магнит. Неожиданно она почувствовала головокружение, оказавшись перпендикулярно оси движения корабля, словно торчащий рог. Девушка прицепила к звездолету магнитный шарик страховочного троса.

– Возможно, тебе покажется, что ты падаешь, – сказал Уилкс. – Это нормально, не беспокойся, через некоторое время привыкнешь.

Билли осмотрелась. Боже, как огромен космос! Несмотря на страх она почувствовала, как удивление и восхищение наполнили ее душу – какая потрясающая, пронзительная до боли красота! Девушке было тепло благодаря работающим в скафандре обогревателям, но казалось, что она почти слышит, как звенит окружающий ее холод. Она вздохнула. Это был настоящий кайф – стоять здесь, в глуши, за миллионы километров отовсюду, и осознавать, как мал человек по сравнению с необъятностью космоса.

– Это настоящее путешествие.

– Однако не забывайся. Ты никогда не забудешь свою первую ЕВУ.

– Думаю, что ты это переживешь, – сказала Билли.

Передвигаться в скафандре, как и говорил Уилкс, оказалось не слишком трудно. Немного неудобно, но это перестаешь замечать, как только привыкнешь к таким ботинкам. Билли включила небольшой фонарик, находящийся на шлеме. Она почувствовала себя единственным человеком во всей Вселенной.

«Очнись, Билли, – сказала она себе. – Не забывай, зачем ты здесь».

– Впереди меня какой-то большой предмет, напоминающий тарелку, – сообщила девушка.

– Это главная антенна, – сказал Уилкс. – Что-нибудь видишь?

– Не-а. Я пройдусь до задней части звездолета. Постараюсь держаться ближе к правому краю, чтобы смотреть на борт.

– Будь внимательней!

Билли пошла, держа карабин наготове и не отрывая палец от спускового крючка. Она не должна была этого делать, она не должна была касаться спускового крючка, пока не будет готова стрелять, но она не собиралась рисковать, пытаясь нащупать его в проклятых перчатках, из-за которых она ничего не чувствовала. Она слышала, что ученые работают над наноскафандрами, которые были бы тоньше, чем шелк, и крепче, чем броня, – сквозь такой материал вроде можно было бы даже видеть, однако нашествие чужих помешало закончить эксперименты.

Она оставила в паре метров слева от себя параболическую антенну и оглянулась, чтобы убедиться, что никто не подкрался к ней сзади. Страховочный трос беззвучно тянулся следом. Девушка уже собиралась идти назад и заглянуть за борт корабля, как вдруг боковым зрением уловила какое-то движение.

Билли повернула обратно к антенне, медленно разворачиваясь на подошвах. Левый ботинок отлип от борта.

Чужой, будто злобная ископаемая птица, летел прямо к ней, протягивая лапы с огромными острыми когтями, готовыми схватить добычу.

«Похоже, он сидел с другой стороны тарелки», – подумала девушка. Ей следовало посмотреть вверх. Роковая ошибка…

Она издала какое-то подобие нечленораздельного первобытного крика и подняла карабин. Она почти ничего не видела и лишь смутно слышала, как в скафандре эхом дребезжал голос Уилкса, дающего какие-то советы, но Билли не разобрала слов. Она слышала только удары своего собственного сердца, а потом даже эти звуки исчезли, так как все ее внимание было сосредоточено на черной смерти, несущейся к жертве на всех парусах. На бронированном панцире чудовища играли отблески далекого солнца. На девушку надвигалась длинная тень, словно приближалось настоящее затмение. В эти мгновения не существовало ничего, кроме оскаленных зубов чужого, с которых при виде добычи капала тут же замерзающая слюна. Карабин наготове, ни секунды на то, чтоб прицелиться, просто жми на спусковой крючок и стреляй!

Из-за отдачи при выстреле оторвался от поверхности и второй ботинок. Девушка не могла даже понять, попала она в чужого или нет. Отдача от второго выстрела заставила Билли сделать сальто назад, так что нижняя часть тела и ноги скрыли от нее атакующего монстра. Страховочный трос натянулся. Вместо того чтоб закончить кульбит и плыть прямо назад, она описала дугу, двигаясь вниз, по направлению к кораблю. Потом облетела борт, все еще привязанная тросом к корпусу.

Чужой завис прямо над ней, примерно в метре, но как-то боком. Похоже, один из ее выстрелов все-таки поразил цель, поскольку из верхней части его головы брызнул поток сверкающей жидкости, мгновенно замерзая и превращаясь в кристаллы. Выстрел слегка повернул монстра, и теперь казалось, что брызги крови, вылетающие под давлением, толкают его в обратную сторону – прямо к ней.

Билли выстрелила из карабина еще два раза. Она не могла слышать этого, но чувствовала, что спусковой механизм щелкает напрасно, так как магазин остался пустым. Наступила мертвая тишина.

Стрелять было нечем, она уже это поняла, но отдача отнесла ее от летающего монстра. Он пролетел мимо Билли вряд ли больше, чем в полуметре. Чудовище не собиралось добровольно отправляться в пустоту. Оно извивалось, ожесточенно било хвостом и клацало зубами с самым яростным видом. Чужой, медленно кувыркаясь, продолжил свой путь в бескрайнюю пустоту.

Билли удалось справиться со страховочным тросом и сохранить положение, при котором можно было видеть удаляющегося монстра. И только тогда, когда чужой стал не больше муравья, девушка поняла смысл отчаянных криков, взрывающихся в ее ушах.

– Билли, черт возьми, ответь мне!

– Ладно, ладно. Все в порядке.

– Что случилось?

– Я нашла кота, – сказала она. – Он не захотел войти в дом. Решил прогуляться по окрестностям.

– Будда и Иисус!

– Вот, наверное, к ним он и отправился.

– С тобой все в порядке?

– Да.

– Возвращайся.

– Да. Я слышу.

Она подтягивась на страховочном тросе до тех пор, пока не смогла снова приклеить ботинки скафандра к обшивке. Да уж, приключение…

Продвигаясь к люку, Билли заметила, как что-то вновь блеснуло в лучах солнца. Возможно, это был обман зрения, в любой другой ситуации девушка, возможно, не обратила бы внимания.

– Уилкс!

– Билли?

– Уилкс, что-то движется рядом с кораблем.

– Чужой?

– Нет, тот уже далеко. Это похоже на инверсионный след. Летит прямо за нами под небольшим углом.

– Может быть, струя пара? – спросил Уилкс. – Из люка, в который мы вышвырнули этих тварей. Или космическая пыль?

– Не похоже. Я вижу замороженный воздух, но здесь другое. Это похоже на реактивный след. Очень тонкий, и на расстоянии кажется, что он выгибается петлей. Никак не рассмотреть отсюда.

– Какая-нибудь аномалия. Забудь. Возвращайся.

– И все же лучше проверить, пока я еще здесь.

– Я сказал, забудь об этом!

– Да мало ли что ты говоришь, Уилкс.

– Билли, быть может, это моча этих тварей. Или блевотина. Неважно.

– Возможно. А может, этот чужой так усердно писает, чтоб отдачей снова впихнуть себя на звездолет.

– Да брось. Они не настолько умны.

– Ты когда-нибудь слышал о твари, которая может жить и в вакууме без скафандра? Которая может приклеиться снаружи к звездолету в глубоком космосе, не имея ни запаса воздуха, ни защиты от температуры, близкой к, мать его, абсолютному нулю? Ума-то у них, возможно, и нет, но зато они живучи, Уилкс.

В наушниках было тихо.

– Я пойду посмотрю. Быть может, и в самом деле ничего.

– А сколько у тебя осталось патронов? – вмешался Бюллер.

– Ну… на самом деле, ни одного.

– Черт побери, Билли!

– Это не так уж важно, – сказала девушка. – Мне все равно не из чего стрелять.

Карабин исчез. Она не могла вспомнить, когда она отпустила его.

– И что ты будешь делать, если там еще одна тварь? – спросил Уилкс. – Обложишь матом?

– Я просто посмотрю. Не больше одной твари за раз.

Бюллер попытался покинуть свое кресло.

– Куда это ты собрался?

– Наружу.

– Даже не думай! Ничего не случится.

– Капрал, если там есть вторая гадина, у Билли нет никаких шансов на спасение – она безоружна.

– А у тебя есть? В прошлый раз ты пошел сражаться с этими упырями и остался без задницы, Бюллер. А ты был полноценным вооруженным морпехом.

– Уилкс!

– Быть может, цивилизация давно уже лежит в руинах, но ты все еще колониальный морпех и мой подчиненный, пока никто не сказал иначе. Не так ли, Бюллер?

– Да, так.

– Тогда сиди, где сидишь. Мы не знаем, что там происходит, однако никакой явной угрозы для Билли нет.

Бюллер старался удержать свой гнев; Уилкс видел, как андроид борется с желанием ослушаться приказа, однако программа взяла верх.

– Слушаюсь, сэр.

– Хороший мальчик. А теперь лучше подумай, что мы сможем для нее сделать, если малышке и в самом деле понадобится помощь, когда она доберется до места.

Билли шла вниз по задней части звездолета, пока не добралась до стартового сопла. На кораблях с гравитационным приводом им обычно не пользовались – насколько она знала, те двигались благодаря волнам, пронизывающим космическое судно. Но по правилам сопло должно было существовать на случай отключения гравитационных машин. Как говорил Уилкс, покуда действуют гравитационные двигатели, реактивные не могут сдвинуть звездолет с места.

Главное сопло представляло собой огромную гладкую трубу диаметром метра в три и такую глубокую, что внутри нее ничего нельзя было разглядеть, кроме полной черноты. Чтобы увидеть что-то в этой бездонной пропасти, надо было наклониться к самому краю и включить фонарик на шлеме. А это означало, что если там сидит чужой, он непременно увидит девушку, едва та заглянет через край.

Билли сообщила о своем намерении спутникам.

Дыхание ее стало прерывистым и громким, водоотталкивающее забрало шлема покрылось, словно бисером, крошечными сферическими капельками конденсата, неподвластными гравитации и существующими лишь благодаря силе поверхностного натяжения.

– Окей. Действуй.

Билли прижалась к звездолету, цепляясь за сопло руками, так, что только мыски ее магнитных ботинок держались за обшивку. Она подалась вперед и наклонилась над краем трубы, обработанным каким-то скользким керамическим материалом. Крепко сжимая пальцы, девушка вглядывалась в эту черную дыру.

Никого. По крайней мере, если смотреть отсюда. Билли наклонилась еще сильнее, чтобы лучше видеть все на пути к задней части сопла.

Слабый огонек света от ее налобного фонарика беспомощно метался по черной бездне, брызгами отражаясь от более мелких труб – регуляторов выброса реактивного топлива. Никого. Девушка несколько расслабилась, но тут же увидела чужого. Он затаился возле реактивных труб, готовый к прыжку – как будто знал, что она придет.

– О, черт! Он в двигателе.

Билли отползла назад, пытаясь убраться подальше от сопла. Руки в перчатках скользили по керамическому покрытию. Правый ботинок оторвался от борта.

– Соберись! – заорала она сама на себя. – Поставь свои гребаные ботинки на место!

Монстр поднял голову и, казалось, улыбался ей. Он пригнулся, готовясь к прыжку, и если б девушка не успела отскочить в сторону, он бы ее поймал.

– Билли! Быстро уходи с ускорителя! – кричал ей Митч. – Я просто сожгу его там!

– Да, я пытаюсь!

Время остановилось, секунды растянулись в дни, месяцы, столетия. Билли повернулась и попыталась опустить ногу, но ей не на что было опереться. Она подтянулась на страховочном тросе. И снова нога ушла в пустоту.

– Билли!

Чужой прыгнул. Казалось, он весь состоит лишь из зубов и когтей.

– Билли!

В отчаянии Билли поняла, что делает все неправильно. Гравитация отключена. Ей нужно было не цепляться за звездолет, а просто увернуться от этой твари. Девушку больше не ограничивали два направления, у нее будто вдруг выросли крылья. Она оттолкнулась от трубы, как будто отжимаясь, и отлетела от звездолета под прямым углом.

– Место свободно!

Грохнул взрыв, горячее, оранжево-желтое пламя слегка оплавило ее шлем, заодно закоптив пластмассу забрала и этим спасая глаза Билли от резкого света.

Девушке показалось, что она услышала визг чужого, пулей отлетевшего от звездолета в облаке горящих жидкостей и варившегося теперь в собственном панцире, как в кастрюле. По-волчьи ухмыляясь, она с наслаждением наблюдала, как эта тварь жарится в собственном соку.

– Да! Жарься, сукин сын, жарься.

– Билли?

– Отличный выстрел, Митч! Еще одно очко в пользу хороших парней. Вот теперь я возвращаюсь.