Глава 44

Некоторые фразы способны изменить весь мир. Не мироздание, конечно, но твой, личный мир. И на первое место я бы поставила фразу: «Выходи за меня замуж».

В последнюю неделю мая, вскоре после нашей с тобой встречи, Даррен попросил меня упаковать сумку: на выходные, в День поминовения, он планировал совершить со мной юбилейное путешествие. Неожиданные четыре дня выходных – приятный повод отпраздновать начало совместной жизни и близкий двухлетний юбилей наших встреч. Он все еще не понял, что подобные внезапности я, мягко говоря, не очень люблю, но, со своей стороны, я продолжала держаться молодцом и не подавать виду. Ему нравилось планировать все заранее самому, а потом преподносить мне сюрприз, поэтому я решила своих чувств не демонстрировать, а ценить его старания хотя бы за то, что это доставляет ему удовольствие. И все же я не могла прекратить попыток разобраться, куда мы едем. В данном случае я была бы не прочь посетить Кейп-Код или побережье в штате Мэн, ведь нам выпало целых четыре дня, мы оба любили отдыхать на пляже и вместе там еще ни разу не были. Но когда Даррен вручил мне список дорожных вещей, купального костюма в нем не упоминалось.

– А ты ничего не забыл? – спросила я.

Даррен уже готовился ко сну и подошел ко мне в одной футболке и трусах; от него пахло туалетным мылом и зубной пастой. Он взял у меня список и внимательно, пункт за пунктом перечитал.

– Нет, ничего. Все правильно.

– А купальники?

– Не надо. Все, что понадобится, будет на месте.

Я еще раз перебрала в голове возможные варианты. Может, мы едем в Беркшир? Или на тот курорт, о котором все уши нам прожужжала его старшая сестрица из Коннектикута? А что, тоже неплохо. Оба местечка интересны.

– Ты сможешь завтра уйти с работы ровно в пять? – спросил он.

– Да. Я уже говорила с Филом. Он не против.

Даррен подошел к своему чемодану и тоже стал собирать вещи.

– Я заеду за тобой на работу – и вперед!

– Можно встретиться возле проката машин.

– Нет. – Он аккуратно сложил брюки, чтобы не помять стрелки, и сунул их в чемодан. – Думаю, гораздо разумнее будет, если я заеду за тобой.

Я прекратила собираться и стала смотреть, как он скатывает носки и, вытягивая шею, сует их в кеды, по три пары в каждый – даже странно, как они все поместились.

Порой я смотрела на него, и в голове вертелась только одна мысль: «Он мой. Это мой парень, я могу обнимать его, сколько душе захочется, он моя поддержка и опора». О тебе я в таком ключе никогда не думала. Мне всегда казалось, что ты принадлежишь только себе и лишь позволяешь мне пользоваться собой, когда тебе хочется. Я никогда не обладала тобой полностью. А с Дарреном такое чувство было. И эта уверенность, что он целиком и полностью принадлежит мне, помогала закрывать глаза на вещи, на которые, возможно, стоило обратить внимание.

В ту ночь я тихонько проскользнула в постель у него за спиной, обняла его сзади и поцеловала в шею:

– Ладно, я все поняла, эта поездка – сюрприз. Не буду совать нос в твои планы.

Он повернулся и поцеловал меня в ответ, и я почувствовала, как что-то твердое уперлось мне в живот.

– Эй, – сказала я, вскидывая брови.

– Эй, – тихо отозвался он.

Тогда я задрала ему рубашку, поцеловала в грудь, потом ниже, еще ниже, до самой резинки трусов, стащила их, встала на колени и поцеловала совсем низко.

– О, Люси! – простонал он, подтянул к себе и уложил рядом.

В ту ночь мы не спали очень долго, чуть ли не до рассвета.

На следующий день на работе я ходила как пьяная и на целых десять минут опоздала к Даррену: когда выскочила на улицу, он уже ждал.

– Где ты была? – спросил он, едва я подбежала к нему.

Он расхаживал туда-сюда по тротуару, рядом стоял лимузин.

– Но таких машин в прокате нет, – сказала я.

Он засмеялся, недовольный вид как рукой сняло.

– Верно, нет. Мы едем в аэропорт.

– В аэропорт? – как эхо повторила я.

– Я отвезу тебя в Париж! Что у тебя написано в списке? «Съездить в Париж на длинные выходные, просто так».

Я вытаращила глаза:

– Ты что, серьезно?

Я была ошарашена. Вот это сюрприз! Парижские каникулы! Такое случается только в кино, в жизни так не бывает! Но нет, оказывается, бывает! И это случилось со мной!

Нет, это невероятно великолепный жест! И как романтично! Тысячи женщин хотели бы оказаться на моем месте. Но на смену первоначальному потрясению пришло странное чувство, как и в день, когда Даррен принес Энни. Опять все случилось без моего участия. А что, если мне захочется посетить другое местечко во Франции? Биарриц, например? Или Живерни?

– Серьезно, как глобальное потепление, – сказал он. – Быстро садись, а то опоздаем.

Он открыл передо мной дверь машины. Я уселась.

– Постой, а паспорт?

– Он здесь, – ответил Даррен, устроился рядом со мной и похлопал по сумке с ноутбуком.

Когда мы прибыли в аэропорт Кеннеди и ждали посадки, выяснилось, что и места у нас в бизнес-классе.

– Ты что, с ума сошел? – сказала я.

– Ни капельки. Набрал очков по кредитной карте, получил премию. Так что, считай, бесплатно. – Я подозрительно заглянула ему в глаза, и он засмеялся. – Если бы я даже и платил, это стоит того, чтобы устроить тебе первую экскурсию в Париж.

Кормили в самолете так вкусно, как я нигде и никогда не ела. Вдобавок каждому выдали по бутылочке вина. Даррен налил мне, комментируя свои действия с таким ужасным французским прононсом, что я смеялась до слез. И сразу испарились последние остатки раздражения, я уже не злилась, что он готовил это путешествие втайне от меня. Потом мы уснули, держась за руки, и проснулись, только когда стюардесса принесла нам завтрак.

Выйдя из аэропорта, мы сели на поезд в город, потом пересели в метро.

– Куда едем? – спросила я.

– Это еще один сюрприз, – ответил он.

Мы вышли из метро, поднялись наверх и оказались перед собором Нотр-Дам. Я ахнула.

– Красивый, скажи? Но это еще не сюрприз. Жить мы будем в апартаментах тут рядышком. Надеюсь, в реальной жизни они выглядят не хуже, чем на фотографиях.

Даррен нашел эту квартирку в Интернете и снял ее на три дня, что до появления Airbnb было невозможно. Не все, конечно, оказалось как на фотографиях, но все равно смотрелось очень мило. Имелся даже балкон, выходящий на Сену. Квартирка была отделана именно так, как, по нашим представлениям, должна выглядеть квартира истинного парижанина: всюду лепнина, кричащие краски, странные детали. И круглая кровать.

– В жизни не видел ничего подобного, – сказал Даррен, входя в спальню. – Такого на фотографиях точно не было.

Я стояла рядом и с изумлением разглядывала это чудо:

– Я и не знала, что бывают круглые простыни. И одеяла. Может, это такой французский стиль?

Даррен почесал в затылке:

– Думаю, это такой стиль хозяина. – (Я засмеялась.) – Надеюсь, все будет хорошо, – сказал он, обнимая меня за плечи.

– Конечно, – согласилась я. – Нас ждет кроватное приключение.

Спать нам в ту ночь пришлось, тесно прижавшись друг к другу, чего мы обычно не делали, иначе ноги наши свешивались бы, не вписавшись в круг кровати. И я бы не сказала, что сплетение ног и рук – занятие неприятное. Да и для нас с тобой оно было обычным. Интересно, ты со своей Раиной тоже так спал? Или с – как ее там – Алиной? А с другими женщинами, которых, я нисколько не сомневаюсь, у тебя хватало и до нее, хотя мне ты о них и словечком не обмолвился?

Следующий день прошел в суматошной череде достопримечательностей: Нотр-Дам, Лувр, Эйфелева башня, Сент-Шапель. Обедали мы на улице, наблюдая, как в начале каждого часа менялась мерцающая подсветка Эйфелевой башни, словно она сбрасывала с себя на город некую волшебную пыль.

– Ты довольна? – спросил Даррен за десертом, на который нам подали крем-брюле и «Вин санто».

– Еще бы… мне кажется, мне все это снится. Спасибо тебе.

Я смотрела на усыпанное звездами ночное небо, на парижские здания, на булыжную мостовую улицы. На улыбающегося Даррена. Сердце мое было переполнено. Но вдруг, где-то в тайниках души, там, где пряталось и желание вместе планировать эту поездку, зашевелилась мысль: насколько он старается для меня? Может, ему просто хочется быть этаким героем, способным преподнести своей возлюбленной подобный подарок, выходные в Париже? Широкие жесты Даррен делает постоянно, из года в год, и я до сих пор не могу понять: все это для меня или больше нужно ему самому?

Как раз перед тем, как мы отправились в Париж, когда он уже признался, что задумал некое таинственное юбилейное путешествие, я купила ему в подарок браслет. Со специальной металлической пластинкой, на которой можно заказать гравировку. И я заказала с одной стороны его имя, а с другой, внутренней, – надпись: «Я тебя люблю. XO, Люси».

Когда мы доели крем-брюле, я достала из сумки коробочку:

– Я для тебя кое-что приготовила. Подарок на нашу годовщину.

– И я тоже кое-что припас для тебя.

– Постой, я думала, твой подарок – эта поездка, – сказала я, вертя в руках коробочку.

– Да. Но это еще не все. Впрочем, я знаю местечко получше, чтобы обменяться подарками. – Он посмотрел на часы. – Только надо немного пробежаться… Ты не против?

Я посмотрела на свои туфли:

– Я же на каблуках.

– Совсем чуть-чуть. Я поддержу, чтобы ты не упала.

Он оплатил счет, и, держась за руки, мы помчались по булыжным мостовым Парижа, пока не оказались на середине моста Пон-Нёф.

– Уложились на «отлично»! – воскликнул Даррен, глядя на Эйфелеву башню: на ней как раз включили дополнительную подсветку.

Он встал на одно колено и вынул из кармана брюк крохотную коробочку. Не успела я глазом моргнуть, не говоря о том, чтобы осмыслить происходящее, как он протянул коробочку мне:

– Люси, выходи за меня замуж.

Меня бросило в жар, сердце затрепетало. Возможно, этого стоило ожидать, и все же он застал меня врасплох. И в эту минуту о тебе я забыла напрочь. Забыла и об обиде на Даррена за то, что задумал эту поездку без меня. И о том, что он равнодушен к моей работе, считая мои мечты и амбиции «клевыми», в то время как для меня они имели огромное значение. Сейчас я думала только о том, какой он хороший. Как сильно меня любит. Как много смысла он вложил в свое предложение, как тщательно все продумал. И о том, что он целиком и полностью мой, без остатка. И о том, что мне это очень нравится.

– Конечно, – ответила я. – Да, да!

Он встал и попытался надеть мне кольцо – ему было все равно, на какой палец, и он схватил меня за правую руку, пока я не протянула ему левую.

Потом мы целовались, а Эйфелева башня все мерцала, и это было так романтично, как в какой-нибудь книге, или в кинофильме, или даже в дневнике пятнадцатилетней девицы.

С тех пор я все время думаю, устроил бы ты нечто подобное, предлагая кому-нибудь руку и сердце? Как ты просил свою Алину? Не припомню, чтобы ты рассказывал о вашей помолвке – ты рассказал только, чем все у вас закончилось.