Глава 8
Небо над портом было уныло- серым. По всем законам, должен лить дождь — однако его не было. Не было даже привычного промозглого ветра. Неужели боги ненадолго смилостивились над Веспремом?
Баэльт прекрасно знал, что нет. Богов невозможно разжалобить трупиком ребёнка, всплывшим у причалов. Невозможно разжалобить плачем торговца, что поутру находит свою убогую лавку опустошённой, а сына — убитым.
Даже многоголосый горестный крик всех веспремцев не заставит божественных ублюдков всего лишь обратить сюда свой взгляд.
Толпа медленно проплывала мимо на фоне серого моря и леса мачт. Моряки, торговцы, шлюхи, воры, убийцы, приезжие ротозеи. Как же Баэльт их ненавидел. Каждый из них вносил свою лепту превращения города в бездну беззакония и несправедливости.
А ещё они торговали, орали, смеялись — в общем, создавали много шума.
Сплюнув, он поплотнее укутался в плащ и опёрся на стену. И эти вездесущие торговцы. Обложились ящиками и бочками, вытянулись в длинную линию вдоль стен складов — и орут как умалишённые.
— Рыба, свежая рыба!
— Креветки! Вкуснейшие креветки!
— Места на корабле до Карна! Недорого!
Вопли, вопли, вопли.
Вот потому- то он и не любил без дела бывать на пристанях.
Эта часть города находилась в суматохе круглые сутки. Лишь ночной ливень разгонял толпу.
Чьи- то маленькие руки впились ему в подол плаща, и он лениво повернул голову.
— Подайте на хлеб, милостливый господин, — на него из переулка смотрели большие детские глаза. Девочка со спутанными длинными волосами, одетая в невесть боги что.
— На хлеб, — хмыкнул Баэльт. Кивнул.
Ещё одна несчастная жертва всепоглощающего города.
Баэльт со вздохом выудил из кармана две монеты и протянул ребенку.
Девчушка с тусклой улыбкой на лице приняла их.
— Пусть боги укроют вас своей милостью от бед! — пропищала она и резво скрылась во тьме переулка. Баэльт смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом.
На что ты их потратишь, дитя? Плакт? Пиво? Быть может, отдашь громиле, что по ночам не позволяет другим беднякам задирать тебе подобие юбки?
Или, что совсем уж невероятно, действительно на хлеб?
Не его, Баэльта, дело. Он просто сделал то, чего в своё время никто не делал по отношению к нему.
Каждый в Веспреме умирал от равнодушия. Стражи, Торгового Совета, цехмейстера — не важно. Конечно, на вид тут было довольно много живых.
Но можно ли назвать кого- либо живым, когда это кто- то- лишь пустая оболочка с мёртвой душой внутри?
— Мне показалось, или ты действительно только что дал попрошайке милостыню? — голос раздался из того переулка, в котором только что скрылась девочка.
— Леонард, — Баэльт мрачно поприветствовал черноволосого жилистого человека с длинными висящими усами. — Я долго ждал тебя.
— А я долго шёл сюда, — юстициар стал рядом с Баэльтом, бесстрастно изучая толпу. — Хорошее место ты выбрал. Стоишь тут, опираясь на стену. И кажется, что за тобой стоит весь город.
— Ты узнал? — бывший юстициар не был настроен на долгие разговоры.
— Да, узнал, — Леонард недовольно сморщился. — Все, кто ранее охранял цех нидрингов- кузнецов, исчезли из города. Двое — бросив семьи.
— Ка- ак интересно, — протянул Баэльт, потирая щетинистую щёку.
— Да. Так это теперь называется, — Леонард отник от стены и направился к лотку с жаровней, где какой- то бородач жарил и продавал мясо. Баэльт недовольно скривился.
Вскоре Леонард вернулся, неся несколько палочек с насаженными на них кусками мяса.
— Поешь хоть, — он настойчиво протянул Баэльту одну из палочек.
— Спасибо, — тихо проговорил бывший юстициар. Пахло до неприличия вкусно. Когда он в последний раз нормально ел?..
— Ребята интересовались, как ты, — Баэльт зло глянул на него. Однако Леонард осторожно стягивал зубами кусок мяса, не обращая внимания на мир вокруг.
— А по мне не видно? — прошипел Мрачноглаз.
— По тебе никогда нельзя сказать, как ты, — Леонард раздражал его. Никаких эмоций, никаких стремлений. Просто выживающий в Веспреме человек. Ни шагу без приказа, ни шагу без необходимости. А теперь задаёт такие вот вопросы.
— Так что передать ребятам? — с набитым ртом поинтересовался юстициар.
— Не знаю, — мясо оказалось горячим и вкусным. Чуть островатым, но так было даже лучше. Даже странно. Обычно все эти лоточники — обманщики и уроды. — Серьёзно, Лео. Не знаю.
— Выглядишь ты, надо признать, плохо, — равнодушно и отстранённо произнёс Леонард. — И дело у тебя не очень. Ты же знаешь, что нам запретили влезать в эту историю с Рибуром?
— Теперь знаю, — Баэльт нахмурился. — Эрнестовых рук дело?
— Неа. Фервен.
— Фервен, — зло кивнул Баэльт. Проклятый Городской юстициарий, глава юстициарской службы. Жалкое подобие фэйне с обожжённой рожей. — У него были поводы?
— Ну, у нас было громкое убийство на Цветочной. Какой- то благородный, которого зарезали в ванне. Следов нет, подозреваемых и свидетелей — тоже. А Эрнесту пишут из столицы и требуют мгновенно разобраться. Эрнест давит на Фервена. Вот Фервен всех и бросил на это дело.
— Понятно, — скроено белыми нитками. Значит, кто- то из Торгового Совета. Моргрим туда не входит. Алан — тоже. А вот Гус… Хм…
— Как думаешь, это мог быть Гус?
— Гус? Цехмейстер алхимиков? — Леонард покачал головой. — Он за два дня до смерти Рибура подписал с ним отличное соглашение. Выгодное им обоим. Да и они неплохо так спелись в последнее время во время Советов. В прошлый раз протолкнули послабление на средние и малые цеха.
— Вот оно как.
— Вряд ли это Гус, Мрачноглаз, — покачал головой Леонард. — Как по мне — это попытка подставить его. Он в последнее время стал раскачивать лодку — хочет стать третьей силой. Малькорн ему не нравится, Эрнест тоже. Вот и… — юстициар развёл руками. — А ты знаешь, как у нас любят раскачивающих лодку. Так что лучше займись исполнителями, мой совет.
— Я так и решил. Говорят, портовая стража знает. Кто там сейчас лейтенант в порту?
— Алистер Вернен.
— Вернен. Он мой должник, — это хорошо. — А где он сейчас?
— Без понятия. Лучше сходи к Эрнесту и осторожно переговори с ним. Ты же знаешь — он составляет расписание патрулей. Иначе ты Вернена не выловишь.
— К Эрнесту, — недовольно пробурчал Баэльт. — Ну да ладно. Спасибо, Лео. Тебе- то помощь нужна?
— Как всегда, — Леонард извлёк из- под серого плаща пачку журналов. — Просмотри. Может, будут какие мысли. А то я застопорился.
Баэльт с охотой погрузился в его дела. Буквы и факты проносились перед глазами, выстраивались в цепочки, имена связывались друг с другом…
Он не знал, сколько времени прошло. Просто в какой- то момент ответ всплыл, и мир вновь ожил. Звуки полились рекой в уши, тело опять ощутило холод, а горячее мясо приятно жгло желудок изнутри.
— Поищи в цеховом квартале парня по имени Гольстранг. Аргринг, отличный камнетёс. Скажи, что от меня. Он наведёт тебя на нужного человека.
— Уверен?
— Да. А тут у тебя очевидный ответ — сам Бродтель всё и подстроил.
— Сукин сын. Уверен?
— Да, — каждый раз он переспрашивал. — Просто припугни его как следует. А тут у тебя простая кража — спихни на Мордолле. Он же всё ещё занимается кражами?
— Ага. Только вот премия…
— Понял, — Баэльт кивнул. — Тогда я узнаю на досуге у одного человека, не видел ли он что- то вроде этой хреновины.
— Честно, не могу понять — кому и нахрена нужна статуэтка кита?
— Тут я тебе ответить не могу, — Баэльт бросил на него острый взгляд. — Вот и всё.
— Действительно, всё, — Леонард спрятал журналы обратно. — Спасибо. И сними уже демонов плащ. Их никто не носит кроме тебя, Лостреда и Патрике.
— О, они ещё живы.
— Вот- вот. И им, напомню тебе, за шестьдесят. Ты не похож на старика. Так что смени на что- то менее приметное, мой тебе совет.
— Дань традиции, — он слишком привык к этому плащу. — Спасибо, Лео, ещё раз.
Кажется, он за сегодня исчерпал годовой запас благодарности.
— Тебе спасибо, — Леонард крепко пожал ему руку. — Если что будет надо — ты знаешь, как найти меня. И да — ты спрашивал про нидрингов в страже. Говорят, у Эрнеста есть какой- то проект.
— Это очень даже хорошо… — может, получится пристроить Мурмина в стражу. Бедолага уже три месяца не может найти работу. И ведь старается, а всё перечёркивает банальное невезение.
— Наверное. Ладно, я пойду, — Леонард отник от стены и слился с толпой.
— Удачи, — бросил вслед Баэльт, вздыхая.
Выглянув из переулка, он с неприязнью уставился на видневшиеся между крыш очертания Второй Стены.
К Эренсту, демоны раздери. Как же ему не хотелось туда идти, а?
