Глава 9
Звон монет вырвал Баэльта из его мыслей.
Он сидел у окна, закинув ноги на стол. Взгляд был устремлён на Площадь Третьего совета.
Умиротворяющая дробь дождя по стеклу то и дело заглушалась звоном монет и голосами.
Он сидел тут уже около часа. Эрнест попросил чуть- чуть подождать, пока разберётся с делами. Похоже, его «чуть- чуть» серьёзно отличалось от «чуть- чуть» Баэльта.
— Сорок, сорок один, сорок два. Вот, — счетовод Хервиг протянул мешочек стражнику.
— А остальное?
— Что остальное?
— В прошлом месяце было шестьдесят пять, — заметил стражник, хмурясь. Счетовод обжёг злобным взглядом.
— В прошлом месяце на тебя не было трёх жалоб! А теперь вали отсюда и зови следующего.
Угрюмый стражник, уходя, громко хлопнул дверью, заставив Хервига поморщиться. Через пару мгновений из коридора раздался разочарованный многоголосый вой.
— Ну ты видел какой засранец, а? — вопросил Хервиг, неодобрительно косясь на грязные сапоги Баэльта. — Думает, что может получать деньги просто так!
Баэльт в ответ тяжело вздохнул. И почему всем вечно хочется с ним поговорить? Чем он провинился?
Следующий стражник без стука вошёл в кабинет.
Сквозь дверь протиснулся худощавый парень.
— Добрый день, то есть… Добрый вечер, сир, меня зовут…
— Мне плевать, как тебя зовут. Звание? — безразлично спросил Хервиг.
— Рядовой, — без секунды промедления и с лёгкой гордостью ответил парень. Счетовод тут же протянул ему перо и ткнул в книгу:
— Ищи своё имя и ставь рядом с ним крестик, рядовой. Если умеешь читать.
— Умею.
— Вот и молодец.
Когда парень чиркнул пером по бумаге, счетовод вернулся к горке монет, громко отсчитывая каждый кругляш серебра.
А Баэльт опять погрузился в размышления, очарованный видом страдающих от непогоды людей. Равномерный скрип голоса счетовода нагонял сонливость.
— Ровно двадцать фольтов, — Хервиг указал не невысокую стопку монет. — Поздравляю с первой получкой.
— Двадцать? — Баэльт уловил удивление в голосе парня. — Но мне сказали, что будет тридцать четыре! Как я проживу на двадцать?
— Как и все рядовые, — хмыкнул счетовод.
— Но ведь это обман! Зазывала обещал тридцать монет в неделю! Мне нужно кормить семью!
— Как и нам всем, рядовой, — Хервиг махнул рукой в сторону двери, будто бы отгоняя кого- то. — А теперь убирайся.
Повисло молчание, нарушаемое лишь злобным дыханием стражника.
Баэльт с тусклым интересом обернулся.
К его разочарованию, именно в этот момент стражник сгрёб монеты в мешочек и, бормоча проклятья под нос, убрался.
Уходя, он так хлопнул дверью, что стёкла зазвенели в рамах.
Баэльт хмыкнул.
Похоже, мальчишка быстро вольётся в коллектив.
— Неблагодарные уроды, — Хервиг озадаченно потряс пальцем в ухе. — Ну вот. Уши заложило.
— Забавно, — задумчиво протянул Баэльт, не отрывая взгляда от окна. — Раньше страже платили шестьдесят фольтов в неделю. Как быстро всё меняется.
— В твоё время стража была другая, уж поверь, — следующий стражник с недовольным лицом заглянул в комнату. — У меня перерыв! Я тоже человек, мне нужно отдохнуть!
— Сукин сын, — прошипел стражник, исчезая и хлопая дверью.
— Вот! Ты видел? Видел?!
— Ага. Видел, — Баэльт продолжал смотреть на людей за окном.
— Никакого уважения к моей сложной работе, — счетовод возмущённо фыркнул. — А ведь я тут с самого утра сижу! Не ел ничего! Будешь бутерброды?
Баэльт не счёт этот вопрос достойным ответа. На какое- то время воцарилась частичная тишина — лишь чавканье счетовода и приглушённый шум толпы на площади.
— Эти стражники… Ворьё, жульё и просто мудачьё, которому повезло получить хоть сколько- то власти!
— Не то, что вы, чиновники, — монотонно ответил Мрачноглаз.
— Вот! Хоть кто- то меня понимает! Людей грабят? Грабят! Убивают? Убивают! А эти щенки думают, что пришли сюда носить красивые плащи! Нихрена не делают! Ты видел, какую ставку им дал господин Эрнест? Да за такие деньги и я пошёл бы в стражу. Я б и пошёл. Если бы не проклятые лёгкие, — он зашёлся в жестоком кашле.
Ага. Пошёл бы. Разумеется. Малодушная тварь. Книги, цифры, власть бумаги над людьми. Маленький, ничтожный, а оттого стремящийся доказать обратное механизм системы.
— Много идёт прямиком в твой карман?
— Когда как, — Хервиг ответил беззаботным тоном. Будто бы отвечал, как у него дела. — Времена нынче пошли сложные, сам знаешь. Но тебе советую по этому поводу молчать. У меня семья, Баэльт. Два сына, дочь и жена. Мне нужно их кормить. А как мне их кормить? В грёбаной Коллегии четыре года меня учили управлять экономикой королевств — а я теперь гнию здесь за гроши.
— Они, — Баэльт ткнул рукой в сторону двери, — за эти же гроши рискуют жизнью, мокнут под дождём и иногда даже умирают. И у них тоже есть семьи. Но дело твоё, Хервиг. Дело твоё.
— Надо же. Читаешь морали. Ты.
— Нет. Констатирую очевидное. Мне плевать, делай, что хочешь.
Хервиг громко хмыкнул в ответ. Баэльт же продолжил смотреть в окно.
Горожане под проливным дождём сновали между торговых рядов рынка на площади. Горожане, ремесленники, подмастерья, рабочие, стражники, торговцы, дети.
Баэльт задумчиво почесал переносицу. Знают ли они все, что каждый из них — всего лишь безликая часть одного механизма? Как Хервиг? Как он сам?
А если знают, беспокоит ли их это?
«Опять эти глупые мысли», — недовольно осёк он сам себя.
С какого- то момента он начал испытывать болезненный интерес к тому, что чувствуют и думают нормальные люди. Наверняка это было не нормально, но…
Ему- то, как всегда, плевать.
Судя по оживлению, перерыв Хервига закончился. Люди снова заходили и выходили, Хервиг без устали считал и грубил. А стражники, один за одним, разочарованно уходили, не забывая при этом громко хлопать дверью. Единственный знак протеста, доступный им.
«Вечно ждать. Все заставляют ждать тех, кто слабее их. Ниже. Беднее.»
Широкая дверь за спиной Хервига распахнулась, и из тёмного коридора вышли двое. Молодой, полноватый мужчина и строгого вида старик.
— Я понимаю, господин Эрнест, — безрадостно проговорил молодой. — Я был не совсем прав.
— Абсолютно верно, Вигмар, — Эрнест с тусклой улыбкой кивнул собеседнику. Рядом с жизнерадостным и пёстро одетым толстяком он казался… Палачом. Который чудом попал на арену цирка. — Поэтому, мой совет, отзовите все ваши претензии.
— Конечно, господин Эрнест, — Господин Вигмар слегка поклонившись, развернулся и уставился на юстициара. Презрительно скривив губы, он картинно хмыкнул и вышел прочь.
«Очередной зажиточный высокомерный ублюдок.»
А может, ему не нравятся закинутые на стол ноги.
— Грязные сапоги — не лучшие соседи для счётных бумаг, — слегка укоризненно заметил Эрнест. Баэльт мгновенно убрал ноги со стола и резко встал. — Надеюсь, ты тут не соскучился с Хервигом.
— Мы приятно поболтали, господин Эрнест, — слащаво проговорил Хервиг.
Эрнест криво улыбнулся.
— Не сомневаюсь. Ты всё не меняешься, Баэльт.
— А вот вы с годами все больше и больше меняетесь.
— Ты хотел сказать — старею?
— Да. Я слышал, что вы, люди, имеете склонность стареть с возрастом.
Эрнест слегка улыбнулся, на что Баэльт усилием растянул губы в подобии улыбки.
— Прости, что заставил ждать. Идём в кабинет, не будем мешать старине Хервигу.
Для старика Эрнест шагал очень быстро и бодро — Баэльт едва поспевал за ним.
Коридор быстро вывел их просторный кабинет, по которому была раскинута целая куча бумаг. Бумаги, перевязанные лентами, бумаги в папках, бумаги на полу — бумаги повсюду.
— Прости за беспорядок. Не успеваю разбираться со всем сразу.
— Раньше вам хватало время на всё, — юстициар слабо изобразил удивление.
— Ну, раньше я был просто Торговым Судьёй.
— А сколько же у вас должностей теперь?
— Не так уж и много, — с улыбкой махнул рукой тот. — Торговый Судья, Главный Казначей, Королевский казначей Веспрема, Королевский обозреватель Веспрема и начальник стражи. Всего- то. Не самый значительный человек в Веспреме, сам понимаешь.
Баэльт вежливо улыбнулся шутке. По крайней мере, попытался.
Люди вроде Эрнеста хотят, чтобы каждой их шутке улыбались. И Баэльт считал, что людям вроде Эрнеста лучше давать то, чего они хотят. Человек, являющийся, по сути, королевским наместником в городе. И правящий не только на словах.
Каждый, кто обладал хоть какой- то властью в городе, зависел от Эрнеста. Мудрый предводитель светлого мира торговцев Веспрема, мрачный и дипломатичный король тёмной стороны Веспрема.
Великий человек — так говорил кто- то. Подлейший интриган, который умудрился ни разу не обагрить руки кровью — так говорил ещё кто- то.
Баэльт обычно говорил, что Эрнест — занудный старикан.
— Так как твои дела? — нарушил тишину Торговый Судья. — Чем занимаешься теперь?
— После того, как благодаря Фервену я оказался без работы? Да так, ерунда, промышляю грабежом и убийством.
Шутка вышла мертворождённой. Старик подозрительно сощурился на него.
Тишина определённо стала неловкой.
— Шутка, — мрачно пояснил Баэльт, и лицо Торгового Судьи расслабилось. Кивнув, он слегка улыбнулся. Ровно настолько, насколько требовали приличия.
— Баэльт Эриэрн пошутил? Ну надо же! Приятно видеть, что ты не унываешь. А мы тут все унываем, знаешь ли. Рибур Гродхайм, цехмейстер нидрингов- кузнецов. Пропал без вести.
— Ну надо же.
Он всегда любил походя показывать, что знает всё вокруг. Справедливый и старый паук посреди паутины Веспрема — никогда не жалящий, но дёргающий за ниточки.
— Да, — старик уселся за стол и принялся наводить на нём порядок. — Надо же. А с виду приличный нидринг. Говорят, наворовал у цеха, понабирал долгов — и сбежал. Жалко, да?
— Безмерно.
— Приятно видеть, что не все сердца ещё очерствели, — Баэльт бросил взгляд на лицо Эрнеста. Однако ни один мускул не дрогнул на его лице. — Ты хотел что- то спросить, верно?
Баэльт кивнул, пытаясь не выдать волнения.
— Мне нужно найти одного должника. Его имя Алистер Вернен.
— О, должник? Ты же знаешь, я не люблю этого всего. Долги, их выбивания…,- старик задумчиво провёл рукой по усам и бородке. — Вернен, Вернен… Знакомая фамилия. Тем не менее — зачем мне искать его для тебя?
— Начальник портовой стражи. Он может помочь мне в одном… Деле.
— В деле Рибура, — Эрнест поднёс к самому лицу лист бумаги, напряжённо всматриваясь в него.
— Да, — Баэльта всегда раздражала его привычка показывать свою осведомлённость. — В деле Рибура.
— Ну, тогда ладно. Только проследи за тем, чтобы… Начавший дело Рибура осознал свою вину, хорошо? — попросил он, поднимаясь и направляясь к шкафу, заполненному самыми разными книгами. Несколько минут он копошился в них, пока не выудил маленькую, переплетенную коричневой кожей книжечку.
— Так, сейчас посмотрим, — проговорил он, переворачивая листы. — Алистер Вернен. Алистер… Вернен…
Баэльт неловко переступил с ноги на ногу. Ему всегда было неловко в помещениях вроде этого — где всё пропитано каким- то духом официоза.
— Ага! Вернен, — Эрнест ткнул пальцем в книгу. — У него сегодня свободный от дежурств день. Сегодня ведь третье?
— Третье.
— О. Тогда он торчит в канцелярии и ждёт, пока я его приму. Удача сегодня благоволит к тебе, мой мрачный друг! Улыбнись! — старик улыбнулся сам. Баэльт попытался улыбнуться в ответ — но, кажется, вышло не очень. — Ты выглядишь слишком мрачным. Уверен, что у тебя скоро всё наладится.
— Благодарю, — голос Баэльта сухо скрежетнул по его горлу. У него что, пересохло в горле?
А почему сердце колотиться? И пальцы опять начали мять шляпу?
Может быть, судья сегодня в хорошем настроении? Может быть, есть шанс…
— И еще кое что, господин Эрнест, — слова вырвались прежде, чем он смог остановить себя.
— Да- да? — Торговый судья оторвался от книжки и положил ее обратно.
— Может быть, у вас будет место… — жалкий скулёж вырывался откуда- то изнутри.
Это не мои слова, хотелось ему закричать. Не мои!
Однако Эрнест избавил его от унижения, нахмурившись и тихо ответив.
— Нет, Баэльт. Прости. Фервен чётко дал понять, что среди своих людей он тебя видеть больше не желает. А он, как- никак, назначен самим королём.
— Все из- за треклятого Малькорна? — глухо поинтересовался Баэльт.
— Конечно же из- за Малькорна! — старик всплеснул руками. — Сынок, тебя никто не просил тянуть за волосы через площадь уважаемого члена торговой гильдии! Эти твои методы… Да, юстициары до сих пор восхищаются тобой и закрывают глаза на эти твои… Игры, — он обвёл пальцем плащ и амулет Баэльта. — Но для обычных людей твои способы решения дел слегка жестоки. И, честно говоря, чем дальше — тем хуже, Баэльт. Позволь дать совет — умерь жестокость.
Баэльт лишь потерянно кивнул.
— Да и твоё прошлое… — холод прокатился панической волной по телу Баэльта. — Конечно, многие уже не помнят той истории. Такое обыденно тут у нас, к сожалению. Но те, кто помнят… Сам понимаешь. Фервен, похоже, помнит. И это не добавляет ему любви к тебе. Ты же понимаешь.
Баэльт кивнул. Он понимал.
Старик наверняка прав. Он давно уже понял, что жестокостью добиться желаемого можно быстрее и легче, чем с помощью игр в добряка. К тому же, демоны раздери, этот город доказал, что не достоин ничего лучшего. Веспрем не понимал языка открытой ладони — лишь язык кулака.
— Благодарю, господин Эрнест, — уныло произнёс он, пытаясь скрыть стыд. — Позвольте дать и мне вам совет?
Ехидная улыбка скользнула по старому морщинистому лицу.
— Совет? Ну, слушаю тебя.
— Наведите порядок. И здесь, — он ткнул пальцем в горы бумаг, — и там, — он указал себе за спину, на приёмную Хервига.
А затем, развернувшись, зашагал прочь.
Коридор встретил его темнотой, приглушенным гулом человеческих голосов и отвратительной, болезненной пустотой в груди. Привычное состояние.
Он был поглощен мыслями о своём прошлом. Об одной из тех страниц своей жизни, которые он предпочёл бы более не переворачивать никогда.
Баэльт Эриэрн тогда был одним из лучших юстициаров. Мастер допросов и распутывания сложных дел. Чувствующий ложь и умеющий добиться правды. Так про него говорили, по крайней мере.
Но правда была в том, что никто не мог так искусно отбить почки высокопоставленному торговцу, никто не мог так изящно выбить признание из подмастерья цеха, как он, Баэльт. Первопроходец в своём деле. В деле юстициарства не разговора и монеты, а кулака и клинка.
В итоге, он первый и продемонстрировал, что бывает за ошибки на подобном пути.
След от контрабанды навёл его на Малькорна Торуда, члена торговой гильдии Веспрема. Богатый человек, честный и высокопоставленный.
Но что есть деньги, репутация и положение, когда виновный стоит и открыто смеётся в лицо?
Малькорн в тот день был самой настоящей сволочью. Просто- таки образцом сволочизма. А у Баэльта была ломка от того, что он не курил плакт уже почти три дня.
А потому на требование приказа о аресте, он лишь впечатал кулак в лицо купцу, после чего потащил его через полгорода к Залам Справедливости — резиденции Эрнеста. Малькорн кричал, вырывался, сыпал угрозами. Но юстициар был глух к его мольбам. Зачем внимать мольбам виновных?
Разве что если он бы знал, что Малькорн окажется невиновным.
Падение. Позор. Презрение. Смешки. Бедность. Вот что встретил Баэльт в этот же день.
Городской юстициарий Фервен лично подписал приказ о том, что некий Баэльт Эриэрн более не юстициар. Ну и будет изгнан из Веспрема.
Изгнания, благодаря некоторым сочувствующим людям, избежать удалось.
Порой Баэльта посещали мысли о том, что лучше бы его в тот день все- таки выгнали из города. Но судьба не была к нему так благосклонна.
Пару раз он подавал прошение о возвращении. Пару раз даже отчаялся и подавал прошение на вступление в стражу.
Каждый раз ему одинаково отказывали. Категоричные и жестокие отказы, если имел дело со стражей. А если с юстициарами…
Неловкие улыбки. Пожимание плечами. «Простите, но человек с вашим прошлым… В плане… Вы понимаете».
Он понимал.
Он всё, демоны раздери, понимал. Но от этого легче не становилось.
Алистер Вернен нашёлся на первом этаже Залов Справедливости. Жилистый, усатый и усталый, он сидел на скамье у стены и нетерпеливо постукивал носком сапога по полу. По всему фойе сновали люди всех сортов, создавая толчею и многоголосое эхо — и многие из них здоровались именно с Алистером. Кажется, люди его любят, подумал Баэльт, выныривая из толпы прямо перед скучающим Верненом.
Завидев знакомое лицо, начальник портовой стражи слегка побледнел и замер.
— Господин…Мрачн… Кхм, господин Баэльт?
— Не забыл еще, как я спас тебя в той дымной дыре? — за время беседы с Эрнестом Баэльт растратил весь запас вежливости на год вперёд.
— Конечно помню, конечно же. Чем же я могу вам помочь? — раболепно поинтересовался Алистер, нетерпеливым жестом отгоняя двух стражников, что направлялись к нему.
Баэльт уселся рядом с ним.
— Келморцы. Возможно, бывшие солдаты. Возможно, работали с Моргримом.
— С Моргримом… — лейтенант медленно кивнул. — Один из них недавно начал хромать?
— Именно, — кивнул Баэльт, не поворачиваясь. Однако сердце его часто забилось. Ну же, ну, ну!
— Да. Видел их. За них кое- кто приплатил. Чтобы мы их не видели в упор.
— Кто приплатил?
— Без понятия. Просто на моём счету в банке раз в три дня становится чуть больше серебра.
«Недурно, Моргрим, недурно. Кажется, я близок к разгадке смерти Рибура. Очень близок. А, значит, ближе к пополнению кошелька.»
— И где я смогу их найти? — Баэльт возбуждённо облизал губы.
— Вам кто- нибудь говорил, какой у вас неприятный и скрежещущий голос? — недовольно сморщился Вернен.
— Наверное, пытались. Но ты же знаешь, как сложно понять человека, когда лишаешь его половины зубов, — Баэльт презрительно посмотрел на стражника- Так где? — На складе, возле Солёной пристани. Лучше брать ночью. Но одному вам туда соваться категорически не советую, их будет по меньшей мере пятеро.
— Одному не советуешь… — задумчиво произнес Баэльт. — Ну, Алистер, долг прощен. На время. Бывай.
Встав, он направился к выходу. Ему нужно было найти Мурмина.
Ведь он действительно не может сунуться туда один.
