Глава 43
Тавер всегда знал, что она закончит так. Всегда. С самого начала. С первого дня, как они встретились.
— Напоминает нашу первую встречу, да? — пробормотал он, убирая со своего пути стол. — Только вербовщиков нету. Да и в трактире неубрано. Ты тогда говорила без умолку. А теперь лежишь и молчишь. Как всегда, не слышишь ни одного моего слова. Ну и что изменилось, я спрашиваю?
Брина не ответила. Мёртвые не особо разговорчивы, а она и живая не особо любила слушать кого- либо кроме себя. Просто лежала и бесстрастно смотрела в пустоту.
Ещё одна жертва этой резни.
Нет, конечно, для королевского войска, гордых и благородных освободителей, это вполне себе хорошая война. За пять своих кампаний Тавер поднимал самые большие деньги во время разграбления городов.
Келморец без зазрений совести опустился на колени и принялся обыскивать недавнюю боевую подругу. Разве она ему кто- то? Нет. Разве труп может быть кем- то? Тавер был уверен, что нет. Потому- то у него и не было друзей и семьи — все рано или поздно просто превращались в остывшее тело.
Ему просто демонски не везло во всём, что касалось людей.
А со сталью ему везло.
Да и с серебром, решил он, задумчиво глядя на мешочек с монетами. Ну, ей- то они всё равно уже без надобности.
На улице хлестал дождь. Но, наверное, даже такая прорва воды никогда не смоет всю это кровь с мостовой.
Наёмник устало вздохнул, глядя на десятки трупов. Везде. В самых различных позах. В самой разной одежде. С самым разным оружием.
И все мертвы. Уставили свои остекленевшие взгляды в небо. Или в землю — кому как повезло.
— Как- то не так всё планировалось, — грустно заметил келморец, почёсывая щетину. Плескаясь, он с трудом преодолел мощный поток воды, смешанной с кровью.
Хотя, может, так всё и планировалась? Вряд ли Рин напяливал на себя доспехи стражи и вымазывался в крови просто так, вряд ли просто так хлопнул Тавера по плечу с грустным: «Прощай, келморец». Зачем это всё было — Тавер не знал. Но, судя по решительному и грустному лицу убийцы, он планировал это давно.
Похоже, Тавер растерял всех. Брину — окончательно. Брат — где- то в городе. У Тавера даже была идея, где. Рин исчез сразу после того, как разнеслись вести о прибытии королевского войска. Малькорна расстреляли из арбалетов вместе с его толпой на Петляющей улице.
Восстание было подавлено. Сложилось, как карточный домик под неприхотливым щелчком пальцев.
Добротно бронированных и выученных пальцев.
Вода хлюпала под ногами, когда он пробирался через завалы тел. Пару раз он едва не падал, поскальзываясь на скользких телах. Несколько испуганных взглядов провожали его из- за дверей и окон. Стоило ему повернуть голову в их сторону — и они тут же испуганно прятались.
Бедолаги. Им ещё это всё хоронить. Все эти прелести, неизменно остающиеся после битвы.
У одного снесена половина головы. У другого два болта в груди. У ещё одного огромный разрез поперёк живота, и из этого разреза вываливались кишки.
Поток воды слегка шевелил их, пытаясь утянуть с собой.
— Помоги- и… — просипел кто- то из вороха тел, но Тавер прошёл мимо.
Ему нужно было найти брата.
И свалить отсюда.
День не задался ещё со вчерашнего дня. Всюду были разочарования. Всюду. Вечно идущий дождь лишь усилился, Давер где- то потерялся, в городе резня…
А он, усталый и мокрый, тащится по трупам в сторону своего брата. Где бы эта скотина ни была.
Более того, он не только себя тащит, но ещё и тяжеленный, промокший комплект доспехов солдат короля.
Твою мать…
Не в силах сдерживать гнев, он смачно плюнул на какой- то труп.
Зачем он в это всё ввязался? Он же прекрасно знал, чем закончится это восстание. Чувствовал каждый раз, когда видел мрачное лицо Малькорна и таинственных орлов.
Такие вещи никогда не заканчиваются хорошо. Он это, демоны раздери, знал.
Все знали. Даже Малькорн. Но все всё равно пошли на это. Почему?
Отчаянье? Или, наоборот, слабый проблеск надежды, который не хотелось отпускать?
— Ну, чего ради? — проскрипел келморец, от души заехав по чьему- то мёртвому лицу ногой.
Ответа не последовало.
Хотя, кого это вообще волнует, а? Тавера, на самом- то деле, интересовало совсем другое.
Какой смысл был в этой беготне и резне, если ему теперь всё равно не заплатят? Ни монетки, чтобы он мог залить горечь утраты…
Да какой там утраты. Кому он врёт? После стольких- то войн — и горевать по кому- то? Ха! Он перестал горевать после Дубревка, где ему пришлось хоронить почти весь свой отряд.
Свою семью, можно сказать.
Правда, какой толк о них грустить? Они умерли. Он жив. Жизнь продолжает течь, хоть и в весьма неприятном направлении.
А ведь похоже на то, что всё началось с той ошибки. С той нелепой ошибки с жирным нидрингом- цехмейстеров. Они не должны были убивать. Лишь попытать. Заставить платить какой- то там налог.
Но вышло всё, как всегда, совсем не так. Он помнил, как считал. Алхимик сказал — до восьми, потом давать противоядие. Им нужно было причинить ему боль, а не…
Хм. Наверное, это даже слегка забавно. Вся та демонщина, что тут происходит, происходит из- за того, что он, Тавер, сбился со счёту…
Он никогда не ладил с цифрами.
По крайней мере, так он сказал Эрнесту.
Человеку в маске орла он сказал, что всё прошло по плану.
А что? Ему нужны были деньги.
Похоже, он зря это сделал. В конце концов, он никогда не умел принимать правильные решения.
Сгорбившийся келморец шагал дальше по трупам, между мародёрствующими горожанами. Один из них — иссушённый парень — поднял на него испуганный взгляд, завидя доспехи солдата, но он лишь продолжил идти.
И мародёр тут же вернулся к своим нехитрым манипуляциям.
Вот тебе и вся война. Кто- то валяется с вывороченными кишками, а кто- то вроде этого парня обыскивает трупы.
«Настоящие победители в бою даже не участвуют» — так говорил сотенный Тавера. Наверное, он имел ввиду всяких лордов и генералов. Но к мародёрам его фраза была применима с такой же точностью.
Тавер задумчиво хмыкнул. Мародёры забирают с трупов ценности. Генералы берут с трупов солдат свою победу. Выходит, генералы — это короли мародёров?
Забавная мысль. Весьма забавная.
— Господин солдат, мы ничего не… — пронзительно пропищал кто- то рядом, и он оторвался от созерцания мокрой мостовой.
Дородная женщина и лысеющий мужчина в не самой бедной одежде медленно отступали от трупа солдата. В руках у испуганного мужчины был мешочек.
— Мы… А ну брось, зачем ты… — женщина быстро выбила мешочек из рук мужчины, и звонко шлёпнулся в воду. — Мы ничего такого не…
Но он прошёл мимо, лишь сплюнув через зубы.
Крелиат, сволочь… Ты обещал мне Город Возможностей. Город, в котором можно начать новую жизнь. Город, в котором до насилия не опускаются.
А я получил Веспрем. Ублюдочный лжец. Надеюсь, тебя разорвало на кусочки в Палатах.
А ведь наверняка на разорвало.
Сквозь мысли и шелест дождя в голову стали ввинчиваться крики. В лужах заплясали отблески факелов.
Тавер, придерживая мешок, поспешно скакнул к стене и вжался в камень, часто дыша.
Боги, дайте ещё хоть немного удачи…
Из- за пелены дождя с грохотом возникли солдаты. Судя по шуму — несколько десятков.
Судя ужасу Тавера — несколько сотен. Келморец, сглотнув, вжался в стену сильнее.
Ощетинившись копьями, колонна солдат молча шагала под дождём.
Может, пройдут…
— А ну стоять, ты! — что- то выбило весь воздух из лёгких Тавера, и он поднял испуганный взгляд.
Передний солдат, высоко поднимая шипящий под дождём факел, смотрел вовсе не на него. Вода потоком лилась с его широкополой шляпы, лихо заломленной набок.
Мародёр замер на месте, неловко растопыривая руки.
— Господа солдаты, это не то, что вы подумали…
— Ага, я тоже так подумал. У тебя есть дом? — передний солдат, отойдя в сторону, махнул рукой. Ещё десять солдат с сумками за плечами прижались с ним к стене, пропуская мимо грохочущую под дождём колонну.
— Т…Так точно, ваша милость…
— Так хрена ли ты не сидишь в нём? — солдаты всё продолжали идти длинной колонной. Десять, пятнадцать, тридцать, сорок…
Усталые, молчаливые, замерзающие и холодные.
И наверняка злые…
— Я что- то не слышу ответа! — нетерпеливо рявкнул солдат в шляпе. Десяток его людей быстро окружал мародёра.
— Матушка, господин… — мокрый, жалкий и явно не страдающий излишком денег мужчина с плешью спешно упал на колени- Проведать её шёл, господин! Матушка…
— Хренатушка, — махнул рукой Шляпа. — Вздёрнуть мародёра.
— Капитан, а можно мне его сапоги?
— Забирай.
Тавер прошмыгнул мимо них, пониже натянув капюшон и стараясь не слушать истошные визги связываемого мужчины.
Кому- то везёт. А кому- то — нет.
У поваленных створок Торгового квартала десяток помятых солдат жался к жаровне. На Тавера они не обратили внимания, когда он, старательно перешагивая тела, миновал их.
Он знал это чувство после боя. Как будто бы тебя выпили досуха.
Кто- то из его друзей всегда советовал после боя «найти ближайшую бабу и приставить ей». Тавера этот совет всегда смешил.
После боя ты чувствуешь себя таким же опустошённым и беспомощным, как после женщины.
Торговый квартал выглядел одновременно и лучше, и хуже Спального.
Лучше — потому что здесь было явно меньше трупов.
Хуже — потому что некоторые дома всё ещё пылали, набрасывая на всё вокруг алые тени. А ещё повсюду слышались истошные крики и причитания.
Трое мужчин держали четвёртого, который, вырываясь, рвался к пылающему дому в самом начале улицы.
— Реве! — клекотал вырывающийся. — Реве- е!
— Ему уже ничем не поможешь! — кричал ему на ухо другой.
— Там мой сын, пустите!
Глянув на почерневшие стены дома и потрескавшийся камень, Тавер решил, что шансов у Реве было немного.
Эх. И почему Даверу не сиделось на месте? Ведь он мог дождаться его, мог же!
Но никогда не дожидался.
— Господин солдат, прошу, помогите, — женщина вцепилась в его руку, но он равнодушно вырвался и пошёл дальше.
Давер, Давер, Давер… Каждый раз он делал что- то не так. Поступал как- то не так. Каждый раз ослушивался приказа. Конечно, он был его братом, и Тавер, без сомнений, любил его и всё такое…
Но демоны…
Давера всегда тянуло на всякую демонщину после боя. А иногда — и во время. И если во время Тавер был слишком занят выживанием, то после боя у него не было никаких сил на вправление мозгов братцу. Ну, изнасиловал он девушку. Ну, бывает. Можно подумать, в Ксилматии мало таких девушек. Или в Келморе. На каждой войне есть насильники, убийцы, грабители и мародёры. И, разумеется, изнасилованные, убитые, ограбленные. Без этого война не была бы войной.
Наверное, это его, Тавера, вина. Он всегда плохо следил за братом. Совсем плохо.
— Рядовой! Стоять! — от разгромленной лавки в нему устремился солдат с лейтенантским шевроном на груди.
Может, убежать?..
Быстрый взгляд на шевеление вокруг похоронил все надежды под растущим ужасом.
Из окон лавки торчали три солдата, ещё двое помогали горожанам переносить стонущих раненых выше по улице.
Сделав ещё пару шагов, Тавер замер на месте и стукнул в панцирь кулаком.
— Срочное донесение лорду- маршалу! — холодная дождевая вода стала ледяной, дыхание обожгло внутренности, кишки скрутились от ужаса в липкий комок, и…
— Срочное донесение? — недоверчиво хмыкнул лейтенант. — От кого?
Тавер надеялся, что истовый ужас на его лице сойдёт за почтение перед офицером.
— Имени не знаю, ваша милость! Капитан, в шляпе…
— А, Ле Вельте… — удовлетворённо кивнул лейтенант. — Ну так пошевеливайся! И брось тут эту хрень, — он ткнул пальцем в мешок за плечами Тавера. — Готов поспорить, без этого ты пойдёшь быстрее!
— Но…
— Я присмотрю за твоим мешком! — рыкнул лейтенант, почти выхватывая доспехи у Тавера. — Что тут у нас? Ага! Комплект доспехов! Как мило, что ты избавил наших кастелянов от поиска и доставки этого комплекта! — гортанный голос хлестал по нервам. — Уверен, они будут премного тебе благодарны! — презрительный взгляд поднялся на Тавера. — А теперь, сраный спекулянт, убирайся, пока я добрый! И этому мусору доверили хоть какое- то донесение… — он раздражённо махнул рукой. — Пошевеливайся, ты не на прогулке!
«Срочное донесение». Всегда работает. Он так прошёл через два кольца охраны ксилматийцев, когда выбирался из их лагеря под Дурингом.
Никто не хочет быть замедляющим фактором в цепочке донесений. По собственному опыту Тавер уверенно мог сказать, что лучше пропустить вражеского шпиона, орущего «срочное донесение», чем из- за излишней подозрительности задержать настоящее донесение по пути к командованию.
Ну, подумал Тавер, спешно удаляясь от лейтенанта, он жив. Это уже что- то. Конечно, будет немного проблем с доспехами для Давера.
По крайней мере, всегда можно прибить зазевавшегося солдата и снять ещё один комплект. Тут этих солдат полно.
В подтверждение его слов, перед ним возник пылающий дом, вокруг которого цепочка солдат передавала друг другу вёдра.
Как будто бы дождя недостаточно…
А некоторые дома и вовсе не надо было тушить. Вместо огромных и приличных строений оставались груды камня и досок. Или вообще воронки.
По улице сновали вопящие горожане, пытающиеся спасти свои пожитки или же сделать пожитки соседа своими под шумок.
Наконец, перед ним вырос нужный дом. В целом — не особо тронутый, но стёкла разбиты, а от двери остались щепки.
По крайней мере, двум соседним повезло чуть меньше — у одного фасад был очернён пятнами гари, а у другого… Ну, другого не было — лишь куча кирпичей и почерневшие, дымящиеся балки.
Давер сидел на пороге лекарской лавки, задумчиво глядя перед собой.
Тавер от облегчения выдохнул и почувствовал, как что- то внутри него исчезает. Будто бы кто- то выдернул иглу, которую он до этого не замечал.
Тусклая радость. Очень тусклая. Приевшаяся. Так каждый раз после очередного боя он находил брата на пороге очередного дома. Каждый демонов раз. Ничего нового.
Некоторые вещи и люди появляются на свет вовсе не для того, чтобы когда- то изменится.
— Давер, — поприветствовал он брата, тяжко вздыхая.
Тот резко поднял на него взгляд странных глаз. Взгляд виноватый.
— Расслабься, я не отчитывать тебя пришёл, — заверил Тавер, ещё раз вздыхая. — Что, неужто так тебе она приглянулась?
Давер пожал плечами, а затем слегка коснулся длинного ножа на поясе. Коснулся с явным сожалением.
— Ну, так обычно и заканчивается, братец, — тяжко вздохнул Тавер. — Идём, лучше будем горевать не тут. Что у тебя тут?
Давер с тусклой улыбкой протянул ему стеклянно звякнувший мешочек. Заглянув внутрь, Тавер довольно кивнул.
— Да, лекарства сейчас будут очень кстати… Ещё что нашёл?
Отрицательное покачивание.
— Ну… Тогда что, идём?
Кивок.
Тавер, вздохнув, помог брату подняться. Тот, отряхнувшись, вопросительно ткнул сначала на доспехи Тавера, а потом на себя.
— Отобрали. Ничего, по пути к пристаням достанем тебе ещё.
Бурная жестикуляция, заставившая Тавера недоверчиво замереть.
— О новой жизни? Жалею? Не ожидал такого- то вопроса — и от тебя, братец, — келморец тяжело вздохнул и, приобняв брата одной рукой, горько улыбнулся. — Не было никакой новой жизни, дружище. Когда долго ходишь на войну, война входит в тебя.
Давер в ответ виновато пожал плечами.
И они двинулись к порту.
Вдвоём. Как и всегда. Похоже, их удачи всегда хватает только на двоих.
Тавер оглянулся. И вздохнул.
«Прости, Брина. Прости и прощай».
