Глава 42
Если Мурмин и представлял себе как- то короля — то вовсе не так.
Он должен быть… Ну, пошире в плечах. Повыше слегка. Рядом с ним не может стоять кто- то вроде Мурмина.
И корона. Где дурацкая корона? Король без короны — это даже не король, а просто какой- то заносчивый придурок!
Но короны на нём не было.
— Прекрасные фрески! — поправив длинные волосы, Его Величество с явным наслаждением разглядывал мазню на стенах. Абсолютно игнорируя трупы и кровь. — Бертонелло! Мастер своего дела, демоны заберите меня! Я прав, ребята?
Люди короля отозвались глухим хором голосов.
Кажется, он, как и все власть имущие, имел некоторые странности.
Но Мурмин готов был простить ему все странности. Да, он был похож на напыщенного болвана, но, в конце концов, он спас их.
Он и его проклятое войско, которое наверняка теперь вырезает одну половину города для того, чтобы потом ограбить вторую.
Да, он был при своей дури. Но при нём были его войско и его гвардия, и это было главным.
— Только посмотрите на это! — король воздел руки вверх, слегка позвякивая доспехами. — На эту работу кистью! На эти мазки! На эту композицию! Бертонелло, проклятый гений! Посмотрите! Великолепно, не правда ли?
Гвардейцы не выглядели ценителями искусства, но поддержали короля единодушным «угу». Впрочем, они сейчас мало походили и на гвардию. Помятые доспехи в дождевых разводах, лица покрыты слоем копоти, топоры, булавы и мечи — кровью. Скорее — толпа хорошо вооружённых грабителей.
Признаться по чести, они пугали Мурмина. Высоченные, закованные в хорошую сталь, дисциплинированные. Судя по тому, что он видел в коридорах, по которым король добирался сюда — они просто прошли сквозь восставших. Почти не заметив их. Просто оставив на своём пути кровавую мешанину. Коридоры, залитые кровью и заваленные трупами.
У восставших теперь не было ни одного шанса. Конечно, в городе ещё шли бои, но…
Мурмин покачал головой своим мыслям. Армия против сброда? Бои? Стоит ли так называть резню?
— Встаньте уже с колен, — Элетто Коринье пару раз щёлкнул пальцами, глядя чистыми глазами поверх коленопреклонённых.
Глядя на Мрачноглаза, что продолжал стоять. Он пошатывался, но его спина не согнулась.
Ну же, Баэльт, поклонись… Прояви почтение.
Однако Мрачноглаз не шевелился.
Раздались шорохи и скрипы — люди в благоговейном молчании поднимались, пялясь на короля.
Короля, о существовании которого они смутно слышали и который неожиданно нагрянул.
— Отлично держались, — кивнул король, похлопывая оказавшегося рядом стражника. Тот испуганно кивнул, а вокруг поднялся шёпоток.
Да, пожалуй, этот Элетто ещё может быть хорошим человеком…
— Ваша стойкость делает вам честь, — король оглядел ошалевшую стражу. — Этого сброда было демонски много — а вы не струсили! Такие люди мне и нужны на войне! Если бы кто- то вроде вас был со мной у Леретте, мы бы выстояли! Правильно я говорю, ребята?
Стража снова издала протяжный, мученический стон согласия.
А король снова уставился на фрески.
— Бертонелло! Подумать только! — он покачал головой и с сожалением вздохнул. — Впрочем, я вдоволь насмотрюсь на них попозже. Давайте решим все наши дела. Ведь…
Его прервал громкий деревянный стук. Мурмин, похолодев, бросил быстрый взгляд в толпу стражи, что принялась оборачиваться.
Баэльт, пошатываясь и опираясь на трость, направлялся к резному креслу.
Коринье с явным трудом оторвался от разглядывания внушительных фресок на стенах и перевёл взгляд на Мрачноглаза.
Демоны… Мурмин в последнее время неплохо поднаторел в вопросах этикета — и Баэльт сейчас нарушал его каждым своим вдохом.
Остальных из недавних защитников, кажется, волновало совсем другое — как бы напялиться на всю жизнь вперёд.
— Похоже, ты — Баэльт Эриэрн, — повышенный тон короля заставил всех замереть на месте. Да, признал нидринг, голос действительно сильный.
— Похоже на то, — полуфэйне, вяло волоча ногу, добрёл до кресла и плюхнулся в него со стоном.
На Мурмина накатило чувство приближающейся катастрофы, и он сглотнул.
Элетто слегка приподнял брови.
— Действительно похоже на то. По крайней мере, не вижу тут других одноглазых хромых. Где Эрнест?
Баэльт вздохнул, прикрывая глаза.
Кажется, ему совсем плохо.
— Мёртв, — устало выдохнул новый Торговый Судья.
— Мёртв? — брови короля поднялись ещё выше, а стража резко зароптала.
Твою ж мать…
— Да, мёртв. И перед смертью сбросил это всё на меня, — Баэльт медленно потёр глаз кулаком, а затем, напрягшись, поднялся. — Я убираюсь. Город ваш. Отказ от Торгового Права и всё такое.
Элетто, начавший было возмущённо хмуриться, удивлённо замер. Мурмин напрягся рядом.
Ещё этого не хватало — чтобы Мрачноглаз напоследок чего выкинул.
А Баэльт под перешёптывание стражи направился к выходу из зала. Подозрительно быстрыми шагами.
— Убираешься? — король пару раз глупо моргнул. — Прошу прощения?
— Ага, — равнодушно кивнул Баэльт, глядя на угрюмую гвардию перед собой. — Прикажи им пропустить меня… Пожалуйста.
Щелчок пальцами — и Мрачноглаз в чёрном уже убирается прочь, постукивая тростью.
— Просто великолепно! — Элетто резко всплеснул руками, грохотнув латными пластинами. Ропот среди стражи снова утих. — Эрнест пишет, что в городе беспорядки и просит помощи! Я прибываю сюда и нахожу тут восстание! Эрнест убит, а человек, которому он доверил подавлять восстание, убирается! И что прикажете делать мне, а?! Где Фервен?!
Мурмин почувствовал, что покрывается липким потом. Конечно, за сегодня он и так пропотел несколько десятков раз, но теперь ему было страшно.
Он никогда не умел красиво говорить. А сейчас, кажется, надо…
— Ваше… Величество, — грудь неприятно щекотало, а всё тело от страха подрагивало. — Фервен был в Медном квартале, когда восставшие воспользовались хельтом. Взрывчатый порошок.
Снова волна ропота среди стражи. Хорошо, что тут король со своими людьми. Иначе их недовольство сразу бы обрушилось на нидринга…
— Мёртв? — король развернулся к Мурмину и недоверчиво прищурился. — Фервен мёртв?
Презрительно- недоверчивая интонация заставила Мурмина покрыться потом ещё раз.
— Не могу быть уверен, Ваше Величество, — демоны, наверняка я сейчас потный, как свинья. Перед королём… Проклятье… — Но пока оттуда ни одной вести. Это всё было спланировано с самого начала, я уверен. Орлы… То есть…
— Орлы, — голос короля по воздействию можно было сравнить с ведром ледяной воды в лицо. Недоверие исчезло. Собранность и злость остались. — Орлы. Опять. Фервен… Проклятье. Вы слышали, ребята?
— Ваше Величество, сражения продолжаются, не уместнее ли… — усатый гвардеец, небрежно опираясь локтём на двуручник, был воплощением усталости. — Ну… Как бы выразиться помягче… Перестать болтать?
— Ах, Торве, — лицо короля расплылось в улыбке. — Ты всегда выражаешься так же мягко, как… В общем, мягко. Но наше дело завершено. Старый Торговый судья убит. Новый Торговый судья… Убрался. Городом займётся войско. Маршал Гроссе вполне разберётся с недобитками. Кажется, они уступают весторийцам в боевых качествах, — он поджал губу, как будто бы вспомнил что- то болезненное. — И скажи мне на милость — кто теперь будет всё это разбирать? Мне даже не отчитались, демоны раздери!
— Ранено сто тридцать человек, — слова вырвались у Мурмина быстрее, чем он смог заткнуть себя. — Тридцать пять убито во время защиты Торговых Палат, ещё сорок три — во время боёв в городе. Горожане собраны в дальних залах, почти три тысячи человек, — интересно, неужели сюда столько вмещается?.. — Сокровищница в безопасности. Кажется, Котёл тоже выдержал.
— Котёл? — Элетто сморщил лоб. — Это ваша тюрьма?
— Так точно, Ваше Величество, — шея и спина нидринга сами собой слегка согнулись, сгибая его в полупоклоне.
— Это ведь ты защищал раненных, да? Как тебя зовут, нидринг?
Дрожь пробежала по телу Мурмина.
— Мурмин Хорстон, Ваше…
— Прекрати величать меня, — Элетто просто отмахнулся от него и развернулся вокруг своей оси. — Вы все — а ну расслабьтесь! Вы пережили эту бойню! Продержались! Не отказались от своего долга и не сбежали! Вы — герои!
Как по Мурмину — герои лежат мёртвыми в лазарете. Мёртвый Бродлес. Три человека. Два нидринга.
А тут- подлые крысы, удравшие с Мрачноглазом из обречённого лазарета. Уроды и трусы.
Однако на лицах стражников начали появляться улыбки. Тусклые, болезненные — но улыбки.
— Хорстон, значит? — фамилия, вырвавшаяся из уст короля, обожгла Мурмина кипятком. — Будешь тут за главного пока, раз уж ваш хвалёный Мрачноглаз сбежал. Наведи тут порядок. А я пока пойду поговорю с раненными. Боги, тяжёлые времена так и плодят героев! Подумайте о моей армии, господа! — и он, вскинув руку в салюте, вышел прочь из Зала Совета. Его гвардия, бряцая и звеня доспехами, тут же утянулась за ним. Судя по крикам, король отдавал какие- то приказания, а стража, громыхая и пыхтя, исполняла их.
Мурмин же оторопело смотрел себе под ноги. Он? Главный? Назначил король? Обойдя Мрачноглаза?.. Что?..
Стражники начинали гудеть. Всё громче и громче, и, наконец…
— Эй! Хорстон, или как там тебя! — крикнул кто- то, и Мурмин скинул с себя оцепенение.
Думать о сложностях мира будет потом. Сейчас надо действовать.
— Чего? — рявкнул он в ответ, поднимая взгляд на не особо потрёпанную толпу усталых мужиков.
— Там сукины дети вырезают весь город! Может, сделаешь что- нибудь, а?!
Гул поднимался и поднимался, стража принялась возбуждённо галдеть.
А ведь он прав, подумал Мурмин.
— Сделаю! А вы — марш вниз! Берите горожан и бегом тушить пожары! Цепочкой от колодцев, да побыстрее, мать вашу! Поищите раненных на улицах! В домах! А ну пошли! — кажется, так Мурмин в жизни никогда не кричал. Отец учил его, что смятённому легче всего внушать криком.
И, кажется, хоть в этот раз отцовский урок принёс пользу. Толпа стражи, бурча и покрикивая, двинулась к дверям.
— Как закончите — бегите и ищите семьи, — они и так это сделают, но он хотел хоть как- то ободрить их. Поддержать. Порадовать.
Но, скорее всего, они найдут на месте своего дома угли и пепел, а вместо своих плачущих от счастья жён и детей — холодные трупы.
Жизнь никогда не даёт тебе того, что ты хочешь. А если и даёт — то в такой форме, о который ты бы никогда не подумал.
— И без тебя разберёмся, — крикнул кто- то ему из толпы. — Ты всё ещё должен мне пятьдесят фольтов, куда б ты там не взобрался!
— Замётано! — крикнул в смехе Мурмин, сам ухмыляясь. Всем сейчас нужна хоть капля смеха. — Только пошевеливайся, ради всего святого!
Когда их быстрые шаги удалились, он, осунувшись, опустил руки.
Сердце бешено колотилось, и он никак не мог унять его. Он слишком стар для этого всего. Для этих волнений. Духи…
За сегодня он видел крови больше, чем за всю остальную жизнь. Сделал боли больше, чем делал за всю жизнь.
И, если ему не повезёт, испытает боли больше, чем за всю свою жизнь.
Ринувшись к балкону, он едва не поскользнулся на засохшей крови. Лязг смешался с отдалёнными криками, когда он нечаянно пнул бесхозный меч.
Вцепившись в парапет, он выглянул вниз, на город.
Город всё так же пылал. Огни везде. Абсолютно. Как в пылающей бездне. Всюду красные отблески, кроме портового района. На улицах муравьями копошатся блестящие людишки — армия. Разливаются орущим потоком по улицам.
Убивая веспремцев. Очищая Веспрем.
Мурмин зло сплюнул вниз. Огромный столб дыма заслонял от него Торговый квартал, и он не видел ничего. Проклятье, Каэрта…
Развернувшись, он ринулся прочь, нелепо громко бухая сапогами по мраморному полу.
Короля он сначала услышал — и лишь потом увидел. При нём осталось лишь с десяток гвардейцев. Его Величество с милосердно- доброй улыбкой ходил между рядами стонущих и вопящих раненых в лазарете, наклоняясь к каждому и обмениваясь парой слов с каждым.
Своими разговорами он лишь мешал лекарям делать своё дело, заставляя их неловко огибать его.
— Ваше… Величество! — Мурмин подлетел к королю, пытаясь восстановить дыхание. — Ваше Величество, прошу — остановите войско! Пошлите им приказ! Умоляю!
Король осёкся на полуслове и поднял взгляд на Мурмина. Затем снова перевёл взгляд на раненного стражника с красной повязкой на плече.
— О, прости, дружище, но меня снова требуют дела, — и он, сострадательно улыбаясь, неловко похлопал по повязке стражника, заставив его издать протяжный вой. Отшатнувшись, король быстро пробормотал что- то. А затем, резко подняв голову, уставился на Мурмина с лёгкой полуулыбочкой. — Что там с войском?
— Остановите их! — Мурмин сглотнул. — Они разграбят и вырежут всех! Это ваш город! Вы убиваете своих людей!
— Восставших, — поправил его король, но тут же нахмурился. — Которые, в принципе, уже сдались и даже кое- где побросали оружие… Да и Гроссе вполне может проявить неуместную инициативу… Да, ты прав, Хорстон. Кальпер!
— Я! — откликнулся один из гвардейцев.
— А ну отправь кого вниз! Прикажи, во- первых, Гроссе прекратить бои и предложить сдачу всем, у кого он увидит оружие! Во- вторых, прикажи готовить завтрак — ночной переход меня демонски утомил, как и вся эта… — король неопределённо махнул рукой.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — и гвардеец утопал прочь, не особо осторожно лавируя между ранеными к выходу. Мурмин готов был поклясться, что он наступил латным сапогом на руку какого- то бедолаги, что лежал без сознания.
— Доволен ли ты теперь, Хорстон? — король доброжелательно хлопнул нидринга по плечу. — Ох, простите, — лекарша в поклоне отошла с пути короля, когда он направился к следующему раненому. — Держись, дружище! Ты стойко сражался!
Стражник в ответ что- то промычал, и Мурмин узнал его. Фельтро. Бедолагу зацепил какой- то другой болван из стражи, который размахивал мечом по чём зря.
— Наверняка понадобилась целая сотня, чтобы сразить такого, как ты, — действительно, такого жирдяя только сотней и свалишь. — Поправляйся! Уверен, лекарши окажут тебе наилучшую помощь, — подмигнув ошалевшему и явно не уверенному в реальности происходящего Фельтро, король двинулся дальше.
Мурмин поплёлся вслед за ним. Пожары… Да, точно. Пожары!
— Ваше Величество, а могу я попросить у вас помощь в тушении пожаров? — тихо проговорил он, морщась от тихих стонов раненных.
— Ну, раз попросил — видимо, можешь, — король ухмыльнулся. — Кресси!
— Я!
— Марш вниз. Прикажи генералу заняться и пожарами. Я не позволю, чтобы Веспрем сгорел! — когда гвардеец отправился прочь, король тяжело вздохнул. — Знаешь ли, переговоры на пепелище выглядят чуть менее жизнерадостными, чем переговоры в жемчужине моего королевства.
— Переговоры, Ваше Величество? — Мурмин окончательно перестал понимать происходящее.
— Весторийцы. Кто же знал, что они могут оказаться таким твёрдым орешком? Всё было таким нечестным… Боги, три битвы подряд! Это… Нечестно!
— Война всегда нечестна, Ваше Величество, — тихо проговорил Мурмин.
— Это уж точно, — фыркнул король. — Ещё и эти орлы… Пожалуй, мне не следовало позволять этой проблеме идти так, как ей захочется.
Ей вообще не нужно было позволять идти так, как ей захочется, придурок венценосный!
— Столько проблем. Мой отец занимался тем, что разбрасывался деньгами из казны направо- налево. Колье своей шлюхе- любовнице, которое стоит как полный комплект доспехов? Да пожалуйста! — Мурмин смущённо хмыкнул, не зная, как на это реагировать. — Устроить пышный турнир стоимостью в военную кампанию? Легко! И его все любили, демоны раздери. А стоило мне заняться чем- то — и везде проблемы!
— Мир не любит тех, кто меняет привычные порядки, Ваше Величество, — устало проговорил Мурмин. Он что, похож на того, кто любит слушать нытьё?
— Да, так писал Ворлеско. Приятно видеть образованных людей. Проблема в том, что некоторым это не удаётся — это я. А другие… А другие — это орлы. Не знаю, зачем им весь этот хаос, но они надолго впишут себя в историю.
— Они не добились своего. Думаю, всё же не впишут, — Мурмин сам не особо- то верил в то, что говорил. Но Элетто сейчас был опасным человеком. Будучи в настроении юнца, потерпевшего поражение в важном для него начинании, он оставался королём.
— Может, и не добились, — неожиданно легко согласился король. — Два покушения сорваны, но погибло трое моих гвардейцев, убиты два из трёх самых моих доверенных людей, Веспрем сожжён дотла- да, определённо, вряд ли они добились того, чего хотели, — он скривился, когда лекарша в дальнем конце зала принялась вырезать стрелу у паренька. — Они как- то связаны с Весторией. Эти орлы. Хоть Вестория это и отрицает. Когда я подпишу мир- я займусь ими. Со вкусом займусь.
— Не сомневаюсь, Ваше Величество, — Мурмин уже понял, что лучше всего просто делать вид, что ты — говорящая вещь, в присутствии которой живой человек внезапно разоткровенничался.
— Переговоры должны были проходить тут, в Веспреме. А теперь… — король поцокал. — И ведь придётся оставить наместника. Раз уж город снова мой.
— Вы мало радуетесь этому, Ваше Величество, — зачем- то брякнул Мурмин, и тут же прикусил язык.
— А чему радоваться? Вместо прибыльного и живого города мне досталось пепелище, на восстановление которого нужно будет потратить не одно состояние. И ведь надо кого- то поставить во главе. Желательно — веспремца. Думаю, ты неплохо подошёл бы, — сердце Мурмина замерло.
— Знай я о тебе чуть больше, чем ничего, будь у тебя поддержка народа и не будь ты нидрингом, — и сердце нидринга вновь рухнуло в пропасть. — Но пока за город ответственным будешь ты. А там разберёмся.
Слабое утешение. Как обычно.
— Благодарю, Ваше Величество, — уныло проговорил Мурмин, чувствуя опустошение.
Но король уже наклонился над следующим раненным, который лежал, постанывая и ворочаясь. Здоровенный детина с промятым панцирем на груди, который не удосужились снять. Зато вот лицо его было залито кровью так, что среди бурого цвета белели лишь глаза.
— Боги! — король наклонился к нему. Неужели он действительно так переживает за них? Мурмин не мог понять — либо его величество очень хорошо изображал жалость, либо же действительно был жалостливым идиотом.
Да, короли — странные люди. И этот — либо пример хорошего актёрского мастерства, либо же просто очень хороший человек. Наверное, всё же второе…
По крайней мере, Мурмин не слышал о нём чего- то очень уж плохого.
Он вообще мало что слышал о короле. Но лучше, чтобы о тебе не слышали ничего, чем если о тебе будут говорить плохое.
— Ох, бедолага… — король щёлкнул пальцами, и в его руку кто- то из гвардейцев вложил платок. — Давай хотя бы уберём это с тебя!
Он принялся стирать с него кровь, как заботливая мать стирает гряз с лица запачкавшегося ребёнка.
Мурмин устало взирал на это, чувствуя какие- то смутные уколы в груди. Какая- то мысль балансировала на краю сознания, не давая ему покоя. Но он не мог словить её за хвост.
— Как же ты держишься, парень? — проговорил король, ещё больше размазывая кровь по лицу стонущего от боли стражника. — О, как тяжело обошлась тебе верность долгу!
Переигрывает, отстранённо отметил нидринг. Вот и ответ на один из вопросов. Просто умелый актёр.
— Сколько же крови… — пропыхтел король. Мурмин опустил взгляд на едва проступившее из- под бурой корки лицо стражника.
И замер, непонимающе хлопая глазами.
Кинжал Рина воткнулся Элетто в шею, лязгнув о латный воротник.
Гвардеец запоздало отшвырнул короля на закричавшего от боли раненного. Завизжала лекарша. Другой гвардеец налетел на вскочившего Рина, снова сшиб его на пол.
— Эпоха королей закончилась! — ревел Рин, пытаясь вырваться из захвата. — Кровь и пламя очистя- а- а!..
Мурмин метнулся к хрипящему королю.
Боги, нет, нет, нет. Мурмин с ужасом глядел на кровь, что заливала испуганно отползшего раненного и пол вокруг. Только не это, нет, демоны, нет!
Не смей!
— Ваше Величество, нет, погодите… — бессмысленно пролепетал нидринг, пытаясь зажать уродливый разрез.
— Пламя пробуждения уничтожи… — клёкот Рина оборвался на полуслове с глухим хрустом.
— Лекаря! — проорал гвардеец, бросаясь на колени рядом с королём. Раненные вокруг приподнимались, безумно выкатив глаза. — Лекаря!
Однако лекарь был бесполезен. Широкий разрез нарисовал уродливый второй рот на шее короля, и из этого разреза толчками выливалась тёмная кровь.
Кто- то вцепился в грудь Мурмина и ткнул его к самому лицу короля.
А. Сам Элетто…
— Бргх… — пробулькал властитель королевства Лепорте. А затем, прижав плотно прижав к себе Мурмина, выдал булькающий шёпот.
— Лекаря! — продолжал реветь гвардеец, пытаясь как- то зажать рану короля поверх рук Мурмина. — Нет! Нет!
Его рёв доносился до Мурмина будто бы издалека.
Под руками Мурмина будто бы что- то задрожала, и Элетто вновь зашевелил губами — медленно и вяло. А. Тело Элетто. Это оно дрожало.
Агония.
— Ваше… Нет! Нет! — Мурмин склонился над ещё ниже, почти касаясь своим длинным носом носа короля. — Не умирайте, прошу!
Король схватил его за ворот куртки и притянул к себе. Ярко- голубые глаза смотрели укоризненно.
— Пхмги… — замогильный хрип.
А затем, выгнувшись и застонав особо громко, король замер.
— Лекаря!
— Отойдите, я… — лекарша возникла над ними.
Мурмин потерянно отшатнулся на коленях, позволяя лекарше упасть рядом с королём.
Боги. Боги. Что теперь будет? Что… Как?..
Он оглянулся на Рина.
Рин лежал, повернув голову набок. Одна часть лица была поразительно умиротворена. А другая была кровавым месивом, среди которого белели кости. Гвардеец, сидящий рядом с его телом, со стоном пытался достать торчащий у него из ноги кинжал.
— Мёртв… — дрожащим, жалким голосом произнесла лекарша.
Король был мёртв.
Раненные вокруг либо стонали, либо ошалело, испуганно глядели на Элетто. Гвардеец молча смотрел на труп короля, стоя рядом с ним на коленях. Лекарша, округлив глаза, бездумно ощупывала шею, часто шевеля губами.
— Тупая шлюха, ты не могла быстрее?! — сидящий на коленях гвардеец резко вскочил и навис над сжавшейся лекаршей.
Занесённую для удара руку перехватил другой гвардеец — в позолоченной броне, с сединой и острыми чертами лица.
— Бреске, — безэмоционально проговорил он, будто бы в пустоту. — Отставить.
Отпихнув в сторону руку гвардейца и заставив его отшатнуться, позолоченный сел рядом с Мурмином.
— Что он сказал? — тихо- тихо спросил он. — Что он шептал тебе?
— Он… — хрипло выдавил Мурмин, чувствуя жар во всём теле.
— Соберись. Это важно. Что он сказал?
— Он сказал… — нидринг вздрогнул от нелепой мысли, что пришла ему в голову. — Что Веспрем мой. И… Дал это.
Он протянул на ладони кольцо Торгового Судьи, валявшееся у него в кармане с самой казни Эрнеста.
— Ты? — позолоченный гвардеец устало прикрыл глаза. — Веспрем — твой?
Сердце Мурмина замерло, а затем застучало у него в ушах. Во рту мигом пересохло.
— Он так сказал… Так…
Гвардеец бросил быстрый взгляд на короля. Затем — на Мурмина.
— Да, — медленно проговорил он, глядя на Мурмина в упор. — Так и сказал. Но сказал не только это, господин Торговый Судья.
