Глава 27
Ротвер шумно выдыхал дым из ноздрей. Он всегда курил плакт, когда нервничал. И сейчас весь его небольшой кабинет затянуло белой дымкой, за которой он едва видел своего собеседника. Массивный человек с грубыми чертами, одетый в модную пёструю куртку, пока напряжённо молчал.
А когда торговец из гильдии Малого Звена молчал на встречах их маленького совета, это было не к добру.
Ротвер снова судорожно затянулся пряным дымом и взглянул на дымящуюся веточку. Проклятье, он платит по пятнадцать фольтов за штуку, а по ощущениям та же гадость, что всем продаёт Морир.
— Вы слышали, что они устроили? — голос Джонни своими уверенными нотками заставлял воздух вибрировать.
— И что же они устроили? — а вот голос Ротвера слегка подрагивал. Проклятый голос, он всегда подводил его в моменты напряжения.
— Обыск. Всеобщий, мать его, обыск.
— Обыск? — глупо переспросил Ротвер, вцепившись в бороду от волнения. Его нидрингский мозг отказывался воспринимать это слово.
— Обыск, — лицо Джонни перекосилось от гнева.
— Обыск? — из дыма выплыло изумлённое лицо Форстло, брюхастого цехмейстера кожевенников.
— Обыск! — раздражённее ответил Джонни, смерив толстяка уничижающим взглядом.
— Обыск? — тихо спросил хлипкий щегол Болдон, гильдмастер ювелиров.
— Да, обыск! — взревел Джонни, окидывая всех вокруг пылающим взглядом. — Это когда все склады и конторы потрошат, проверяют бумаги и пытаются посадить тебя в блядский Котёл! Да, обыск! Что вы поняли из сказанного мной, недоумки?!
Неловкое молчание поднялось и зависло где- то посреди дыма плакта. Ротвер догадывался, что хочет услышать Джонни. Но если он ошибается… Лучше не рисковать…
— Контрабанду нужно хорошенько перепрятать, придурки! — торговец зло харкнул прямо на пол, заставив Фостло брезгливо сморщиться.
— А я так и знал… — прошептал Ротвер, чуть- чуть улыбаясь. Он был прав! Он…
— Чего ты там вякнул?! — прорычал Джонни, и нидринг поднял руки в защите.
— Ничего- ничего! — пробормотал он. Джонни лучше не злить.
— Вот и отлично! Какие идеи по поводу надёжного места? Ротвер? Ты же проклятый таможенник! Советуй, мать твою!
Ротвер развёл руками. Мама всегда говорила, что он не отличается умом. По крайней мере, ему хватило ума научиться писать и читать, после чего пойти в Коллегию на легиста. И вот он — таможенник- сержант, у него есть свой кабинет, жена, ребёнок, и…
И он всё ещё не отличался умом.
Но мама говорила, что признание своих ошибок и слабостей- первый шаг на пути к их преодолению.
— Я не знаю, — проговорил он, разводя руками с довольной улыбкой. Мама бы гордилась им!
— Неисправимый придурок, — вздохнул Джонни, пряча лицо в ладони. — Может, у кого есть какие идеи?
— А может, не нужно ничего перепрятывать? — Болдон шумно откинулся на спинку широкого кресла. Он всегда был слишком шумным для такого хиляка, и Ротвера это злило.
Тишина воцарилась на несколько секунд, пока все осознавали сказанное.
— Что значит не нужно? — рык Джонни мог сравниться с боевыми кличами аргрингов. — Я в Котел загреметь не хочу! Как и никто из вас, думаю! Наши поставки в Келмор и Ксилматию могут накрыть, поставки в Карн уже наверняка накрыты, а ты говоришь — «не нужно»?! Ты ещё тупее Ротвера!
Ротвер довольно улыбнулся.
— Я умнее тебя, — гордо заявил он Болдону, на что ювелир лишь раздражённо отмахнулся.
— Расслабься, Джонни, — уверенно сказал щегол, потирая щёку. — Я слышал, они ищут не контрабанду, и на неё внимания обращать не будут.
Кулак с грохотом впечатался в стол, заставив всех без исключения вздрогнуть.
— Ты что, променял последние мозги на моднявые сапоги, а?! Что еще, по- твоему, могут искать юстициары Торгового Отделения, придурок?! Нет, — торговец схватил себя за побдородок. — Даже не так! Что еще, по- твоему, может искать Волфар, этот проклятый эксперт по контрабанде?! Его видят то там, то тут в порту и на складах! Так что не неси херни, Болдон, пока я добрый!
Ротвер не выносил крика ещё с детства, когда его отец кричал на мать. А потому ему было тяжело перебороть желание кинуть тлеющую веточку в лицо Джонни.
Болдон же отреагировал проще. Он встал, перегнулся через стол и процедил сквозь зубы:
— Он. Ищет. Не. Контрабанду.
Несколько мгновений было слышно лишь пыхтящее дыхание Форстло и «фуууух» Ротвера, когда он выдыхал дым.
Наконец, Джонни пару раз моргнул.
— Почему ты так в этом уверен, демоны тебя раздери? — он говорил на удивление спокойно, и это заставило Ротвера поёжится в своём кресле. Такое спокойствие не было присуще Джонни Хоггу, одному из лучших отмывателей денег в этом городе. — Я тебя спрашиваю, и спрашиваю один раз, Болдон — почему ты так в этом уверен?
— Потому что он уже нашел ее, — щегол уселся и презрительным жестом бросил платок обильно потеющему Форстло. — Волфар нашёл контрабанду. Один парень попытался навести его на нас. Но он даже слушать не стал. Не сделал абсолютно ничего. Вообще.
Глаза Джонни превратились в две пылающие щёлочки.
— Джонни, — пролепетал Форстло, и его двойной подбородок подрагивал. — Не надо.
— Кто? — прошипел Джонни. — Кто этот сукин сын?
— Какая разница, Джонни? — Болдон тоже закурил плакт, прибавляя свою лепту к потоку дыма. — Важно то, что они ищут не контрабанду. Они ищут что- то другое. И я даже знать не хочу, что. Хватит и того, что это не контрабанда, так? — он улыбнулся, как только он умел. По- доброму, дружески и приятно. С такой улыбкой хотелось забыть все ошибки улыбающегося, послушать его и…
— Нихрена не хватит!
— Джонни… — попросил Ротвер, уже отодвигаясь чуть- чуть на стуле. Может, он был не самым умным, но знал, что между Хоггом и тем, что он хочет, лучше не стоять. — Давайте лучше…
— Кто?! — Хогг снова стукнул по столу. — Неужто этот новенький, Гири?!
Глаза Болдона на миг раскрылись шире.
— Ага, — прорычал Хогг, вставая. — Значит, угадал.
— Погоди, Джонни, неужели ты?.. — потянулся было к нему Форстло, однако тут же отпрянул.
А Ротвер тяжело вздохнул.
Ему было жаль Гири, тот был хорошим нидрингом.
Но Джонни Хогг не прощал ошибок в этом деле.
Толстый пивовар вскочил и бросился вслед уходящему Хоггу:
— Стой!
— С какой это стати? — стражник смерил холодным взглядом краснолицого, на удивление безбородого нидринга, что пытался перекричать стражу в собственной мастерской. В собственном мастерской! Эти ублюдки воротили шкафы, изучали торговые книги, проверяли каждый закоулочек мастерской…
Они потрошили его детище, его мастерскую!
— Леонард! — взревел он, пытаясь найти взглядом юстициара. — Какого демона здесь происходит?!
— Так уж получилось, — безразличный голос раздался сзади.
Нидринг бросил яростный взгляд на стоявшего у входа юстициара. Тот скрестил руки на груди, безразлично глядя на работу своих подчиненных.
— Так уж получилось?! Ты помахал тупой бумажкой у меня перед мордой, и я тебя впустил, думая, что ты припёрся один! Я думал, ты устроишь аккуратный осмотр, а не этот разнос!
— Это приказ сверху, Морир. Уж прости, но я тут бессилен, — голос юстициара намекал, что, даже если бы он мог сделать что- то, он бы и пальцем не пошевелил. — Эй, Расти! Ты забыл проверить вон ту полочку, да- да, вот эту.
Нидринг в несколько шагов преодолел расстояние между ним и юстициаром.
— Наши дела, Лео, — тихо, с истеричной ноткой прошипел он, бросая частые взгляды на копошащуюся стражу.
— Нет больше никаких дел, — Леонард в своей привычной равнодушной манере потянулся, взглянув на закопчённый потолок цеха. — Наконец, пришло время наводить настоящий порядок в этой помойке. Так, кажется, сказал Мрачноглаз. А ты знаешь мои правила. Мне говорят — я выполняю. Ничего личного.
Морир от злобы и бессилия застонал сквозь плотно сжатые зубы. Ему вечно не везло! Мрачноглаз, этот ублюдок, помешанный на справедливости, явно сам навёл Леонарда сюда! Сволочь!
Почему ему, Мориру, вечно не везло? Из всех семи братьев борода не росла только у него! Именно его словили тогда на мелкой краже драгоценных камней, а не остальных пятнадцать мастеров! Это его выкинули из города, хотя обычно вор всего лишь компенсировал украденное! Это от него ушла та фэйнийка, тощая шлюха!
И это теперь у него в мастерской царствовала стража.
Он вздохнул и почувствовал укол в глазах. О, великолепно! Осталось только расплакаться перед безмозглым Леонардом!
— Не волнуйся, идиот, — буркнул Леонард, лениво щурясь на галерейку. — Фортон! Что за хрень? А ну поставь на место, тут конфисковать ничего не надо!
— Не волноваться?! — Морир поднял на него взгляд. — Ты сейчас потрошишь мою мастерскую, сукин ты сын! И сейчас ты достанешь до её сердца, и тогда вы меня подвесите за рёбра в своём грёбаном Котле!
— Морир, — Леонард лениво, не хотя перевёл взгляд на нидринга, заставив того пожалеть о сказанном ранее. — Всем плевать на твою контрабанду. Все знают, чем ты торгуешь. Твой плакт курит весь город, понимаешь? И тебя попросили не трогать. Аж трое, — Леонад выставил пятерню и демонстративно принялся загибать пальцы. — Фервен! Мрачноглаз! Эрнест! Да лучшей защиты и не придумаешь!
— Так какого же… — ошарашенно спросил нидринг, на что Леонард отмахнулся.
— Приказ.
— А какой смысл, если…
— Господин Леонард, — резкий голос прорезал воздух, заставив Морира обратить внимание на сержанта- стражника. — Взгляните на это!
Сержант протянул юстициару толстую книгу в кожаном переплете, в которой Морир с ужасом узнал свой гроссбух.
— Эм… — Морир испуганно водил глазами. — Леонард, ты же сказал…
— Сказал, — юстициар внимательно осмотрел книгу, прежде чем вяло пролистать пару страниц. — Что именно тебя здесь заинтересовало, Дересто?
— Последняя страница, первое имя в правой колонке.
Нидринг шумной сглотнул. Он помнил этот договор. Большая партия плакта, оплачено чеком из банка, обналичено и получено…
Только вот имечко было странноватое у заказчика. Морир отродясь не видал лордов в Веспреме.
Юстициар пошарил пальцем по последней странице, затем остановился ровно там, где нужно было. На мгновение все вокруг Морира замерло, а затем Леонард хмыкнул.
— Так вот оно что, — сказал он, громко захлопнув книгу. — Передайте это Мрачноглазу. Немедленно. А ты, Морир… Судя по виду, ты хочешь мне что- то предложить. Я сразу скажу «нет», но ты, забавы ради, попробуй.
— Четыре тысячи! — жалобно взвопил Алан, загораживая собой проход.
— Даю тебе последний шанс, засранец, уйти с пути, пока я тебе руки не переломал! — прорычал Ирвин.
День у Робартона не задался еще с утра. И теперь какой- то мелкий, назойливый урод в лице Алана прямо сейчас пытается испоганить его окончательно!
— Считаю до одного, — угрожающе пророкотал Робартон, делая шаг перёд.
— Пять тысяч! — снова закричал ростовщик, махая руками перед собой. — Пять тысяч, и вы оставляете мою контору в покое! Пять двести, последнее предложение! Вы обдираете меня!
— Раз, — улыбнулся Робартон, щёлкнув пальцами.
Один из стражников вынырнул из- за плеча рыжебородого юстициара, хватая Алана за шкирку.
— Херольд! — прознительно завопил ростовщик за мгновение до того, как его уткнули лицом в пол.
— Херольд? — хохотнул Робартон, разводя руками. — Кому ж не повезло с таким имечком?
Дверь, ведущая вглубь здания, с грохотом распахнулась, и на пороге возник здоровенный детина с устрашающего вида тесаком.
— А, вот кому, — кивнул Робартон, обнажая меч.
Увидев лежащего Алана и целый отряд стражи, Херольд оскалился и зарычал.
«Наверняка слабоумный»- заключил про себя Робартон, отходя в сторону и позволяя двум стражникам пройти мимо него.
— Назад, суки! — Херольд замахнулся тесаком, его взгляд панически бегал от одного приближающегося стражника к другому.
Один из стражников ловко перехватил руку с занесённым тесаком, а другой двинул ему по носу. Удар опрокинул здоровяка на пол, заставив выронить тесак и захныкать, держась за нос.
— Переройте здесь все, — беспечно сказал Робартон, откидывая ударом ноги тесак подальше от детины. — Эх, Херольд, херовый из тебя герой!
Херольд в ответ лишь застонал.
Робартон закурил, глядя, как отряд стражи стремительно погружает здание в обитель хаоса. Бумаги летали по воздуху, всюду были голоса и стук.
Хорошо работают, да. Он так никогда не работал. Ну, конечно, кроме первых пяти лет в юстициарах. О, тогда он вкалывал.
От воспоминаний о себе тогдашнем Робартон испытал ряд противоречивых чувств — желание рассмеяться, тошноту и острую грусть.
Тогда у него была жена и сын, да. Тогда было, ради кого работать. А теперь? Этот город — кусок дерьма, и никто в нём не стоит и мига из жизни Робартона. Тем более мига работы!
Ну, разве что Мэли. Юстициар улыбнулся против воли. Кажется, он влюбился. Забавно. Он, Ирвин Робартон, влюбился. И это всего лишь после одной ночи. Он ухмыльнулся, вспоминая нежные прикосновения губ Мэли, прикрыл глаза…
— Ничерта ты здесь не найдешь, ублюдок! — прошипел Алан, стараясь развязать руки. — Нихрена! Я заставлю Эрнеста уволить тебя, тупая скотина! Мало того, что я платил тебе, так ты ещё и…
— Смотри- ка! — Робартон со злорадным ликованием поднял отвратительно знакомую книгу с прилавка. Пролистав пару сотен страниц, он с своей ухмылкой ткнул пальцем. — Смотри- ка! «Ирвин Робартон, пятьсот фольтов, двадцать пять процентов, просрочка- полтора года, итого — тысяча четыреста»! О, смотри- ка, этого парня зовут, как меня! Совпадение? Не думаю!
С этими словами Робартон выдрал страницу и поднёс её к свече.
— Отсоси, ублюдок, — улыбнулся он Алану, который мрачно смотрел на это.
А долги юстициара Робартона, чадя, исчезали на глазах.
— Я про это расскажу на допросе, ты, кусок говна! — для старика он был очень смел. Может, потому, что и так чувствовал дыхание смерти за спиной?
— Накиньте этому ушлёпку сопротивление при аресте и оскорбление, — лениво махнул рукой Ирвин, отворачиваясь от верещащего Алана.
Ростовщик его больше не интересовал. Он приметил на столе кое- что намного поинтереснее. Интереснее, чем обыск десяти цехов вместе взятых. Лекарство от воспоминаний об обстоятельствах, при которых он взял долг. Воспоминания о жене и сыне…
Бутылка манила его, и он не видел причин отказываться.
— Господин Робартон, — обратился к нему капитан отряда. — Что делать с остальными записями?
— К Мрачноглазу-,отмахнулся Робартон, откупоривая вино. — Все к Мрачноглазу. Ну, если хотите, конечно, можете поискать свои долги и… Оплатить их, — он ткнул в пепел.
Капитан улыбнулся и с благодарностью кивнул.
В конце концов, он не первый раз работал с Ирвином.
— Можете сказать спасибо, капитан, — благодушно разрешил юстициар, запрокидывая бутылку.
— Спасибо, мать твою, Гири, — пробурчал Джонни, нервно вороша волосы руками.
Один- единственный фонарь освещал просторную комнату.
Джонни оглядел компанию. Разумеется. Кто ж ещё? Ротвер, безмозглый таможенник, кретин и простофиля. И Дольге, этот прохвост, что помогал им раскидать товар по торговым точкам. Если Ротвер слишком туп, чтобы бежать, Дольше слишком умён, чтобы убегать.
Юстициары — ссаные собаки, и побегут, если побежишь ты. Джонни быстро выучил эту истину. Конечно, зубов это ему не вернёт, но…
По крайней мере, больше он не пойдёт сам принимать контрабанду в порту.
— Мрачноглаз развернулся практически на весь Торговый квартал, скоро он дотянется до всего. Абсолютно, — Дольге разорвал тишину, шумно отвив вина со своей чаши. Сукин сын улыбался! Джонни почувствовал, как кровь начинает бурлить, и усилием успокоил себя. Что бы сказал ему брат, увидь его?
— Это плохо, — просто и почти радостно отметил Ротвер, покачивая головой из стороны в сторону.
— Быть того не может, — прошипел Хогг, сдерживаясь от очередного плевка.
Несколько мгновений тишина в помещении ничем не нарушалась. А потом Дольге вновь подал голос:
— Тебе надо уезжать отсюда. Особенно теперь. Нахрена ты прибил его, Джонни?
— Он мог бы вывести на нас, — тихо проговорил Джонни Хогг, опуская глаза. Он обещал брату никого больше не убивать, и вот… Он задушил какого- то тщедушного нидринга.
Лет двадцать назад он бы гордился этим. Попробуй задуши нидринга голыми руками- то! А теперь…
А теперь его тошнило. Ему было отвратительно.
— И всё же. Бери семью, деньги, всё, что можешь — и вали из города, Джонни. Тебя видели, и видели многие. Теперь проблем не оберёшься.
— У меня нет семьи, — зло отмахнулся Джонни, в один присест осушая чашу.
Разумеется, нет. С тех- то пор, как он в очередном приступе ярости пырнул брата по шее…
— Я никуда не поеду. Я был солдатом, знаешь ли. И я не привык отступать, — слова казались глупыми, но Хогг упрямо наклонил голову и продолжал говорить. — Попробую выкрутиться.
— Ну- ну, — покачал головой Ротвер, глупо улыбаясь. — Ты убил цехмейстера на людях, Джонни. Убил, хотя нужды в этом не было. Как ты выкрутишься?
Джонни бросил на него уничтожающий взгляд, однако тут же вздохнул. Дурак прав, конечно же.
— Боги с ней, с контрабандой, — покачал головой Дольге. — Они её просто конфискуют. Никаких арестов, если она в пределах разумного. Пока повязали только пятнадцать человек. Это из шестидесяти- то! А вот убийство…
Тишина снова поглотила комнату.
Я снова ошибся, подумал Джонни, гневно массируя виски. Снова! Одна маленькая ошибка, и всё летит к демонам!
— Мы можем обратиться к кое- кому за помощью… — неуверенно подал голос Ротвер.
— Ну и кому же, а? — простонал Джонни. Ротвер замолчал, явно пытаясь что- то вспомнить.
Вспоминай, придурок, вспоминай. Хогг глотнул с горла, а затем поднялся. Подойдя к грязному окну, он выглянул на улицу.
Возможно, он в последний раз имел удовольствие наблюдать этот вид из окна своего дома. Прекрасный вид на задворки рыбного магазина, полные рыбьих потрохов.
— Вспомнил! — радостно хохотнул Ротвер, даже откидываясь в кресле. — Орёл!
— Орёл? — недовольно покачал головой Дольге под непонимающим взглядом Хогга.
— У него есть свой человек среди старших юстициаров! Можно договориться!
Дольше недоверчиво сжал губы.
— Не нравится мне это…
— Не тебе одному, — сварливо отмахнулся Баэльт. — Но так надо.
— Ага, надо, — обыски не были единственным, что не нравилось Робартону. Он был человеком практичным, а потому жил одним днём. Более того, он мог с гордостью сказать, что жил одним часом.
И вот сейчас ему не нравилась эта комната. Ужасно не нравилась. Хотя бы потому, что он тратил свой час здесь.
Наверное, Мрачноглазу она тоже не нравилась. Но именно тут он сейчас сидел за большим столом, копаясь в ворохе бумаг и изучая торговые книги. Занимаясь этой скучной и рутиной работой, он чертовски напоминал Ирвину Эрнеста. Просто до жути напоминал.
«Даже занудствует так же».
— Кхм, — кашлянул Ирвин.
Баэльт оторвался от бумаг и, скривив лицо, поднял голову. Под единственным глазом залегли тени, лицо казалось измождённым, а где- то в глубине зрачка Ирвин узнал знакомое ему по допросам чувство.
Паника.
— Чего тебе? — устало спросил Мрачноглаз.
— А просто поговорить уже нельзя, а? Ты стал для этого слишком занят?
Баэльт усмехнулся усталой улыбкой, от которой Ирвина передёрнуло. Что ни говори, а улыбаться Мрачноглаз не умел. Как будто бы скалиться…
— Ты никогда не приходил ко мне просто поговорить.
«И то верно…»
— Что слышно?
— Ничего. Всё идёт более- менее спокойно. Глашатаи по всему городу вопят о том, что мы расправляемся с коррупционерами. Народ вроде бы доволен. Только вот цехмейстера кузнецов кто- то посреди улицы пырнул.
— Кто?
— А не знаю. Зато вот что у меня есть.
Робартон бросил на его стол книгу. Очередной торговый журнал, как и десятки тех, что приносили Мрачноглазу до этого.
— Что- то особенное?
— Торговая книга Алана. С тем же именем.
— С тем же проклятым именем… — глубоко вздохнул Мрачноглаз, медленно прикрывая глаз. — Ничего нового и необычного. Так какого ж хрена ты принёс её сам, а?
— Мне было скучно, и я решил…
Вместо нареканий и криков, Баэльт Мрачноглаз устало поднял руку с пером, и…
Лениво махнул ей.
— Хрен с тобой.
— Со мной- то да, а вот что с журналом, а?
— Даже не буду смотреть. Я этого лорда- Пошёл- на- Хера уже наелся до конца жизни. Он везде, понимаешь? Его следов нет толком нигде, но лёгкие отголоски — пожалуйста, везде! И везде — никаких лиц, одни маски!
— Маски? Орлиные, да? — хмыкнул Робартон в ответ на вздрагивание Баэльта. — Часто их видел во время патрулирования. Думал, новая секта какая.
Баэльт полностью отник от своих бумаг и выудил из кармана плаща плакт. Через мгновение дымок устремлялся в потолок.
— Знаешь, Робартон, — в его голосе звучало отчаянье. — Мне начинает казаться, что, если я загляну в свою сумку, то найду там маску орла. Я готов уже ко всему. Он везде, понимаешь? Один из них приходил ко мне. Показывал амулеты. С десяток. Фервен пытался вычислить их, но… — Баэльт безнадёжно махнул рукой.
— По крайней мере, ты вычистил улицы метлой! Все юстициары, даже те, кто вчера только ходил в страже, тыкают в нос всем приказом Эрнеста и хватают всякую шваль! Стоило только начать делать это без подготовки, бешено, безумно — в общем, в твоём стиле, — и всё получилось! Мы уже наловили штук сто «котельников»! И это пока! Понимаешь? Вся крупная контрабанда, до которой мы дотянулись, опечатана и конфискована! Ну, та контрабанда, которая прям вообще из приличий выбивалась… Цехмейстеры сидят тихо, а парочку даже отправили на допросы! Ты понимаешь, что это значит, а?! — Робартон распалился и теперь широко улыбался. Он вскочил, отчаянно жестикулируя- Мы победили, Мрачноглаз! Мы трахнули город!
Но Баэльт, кажется, не разделял его веселья и оптимизма.
— Мы не просто не победили. Теперь Орёл уйдёт в подполье. Всё. Мы уже наверняка упустили его. Банк Кордотте заявил, что личности, пополняющие счёт лорда носили маски, а «их политика приёма платежей общеизвестна», — он явно передразнивал кого- то. — Счёт не поддаётся аресту, а закрыть их отделение мы не можем.
— Слушай, люди в городе довольны тем, что кто- то начал наводить порядок. Цехмейстеры прижаты к ногтю. Мы выскребли самых отвратительных отбросов и отправим их в Котёл! Мы выиграли, понимаешь? Осталось не сдать позиции — и партия за нами!
— Я выиграл, да. Но… — Мрачноглаз замер, будто бы не зная, что сказать. — Но не ту битву, — Робартону на миг показалось, что он хотел сказать что- то другое.
Ирвин задумчиво потёр заросший подбородок.
— Всё в порядке, дружище, — улыбнулся он, стараясь приободрить Мрачноглаза. Да, иногда ему казалось, что это засранца назвали «Мрачноглазом» далеко не за пронзительный взгляд. — Тебе нужно выпить.
Баэльт дёрнулся в кресле. Робартон узнал это дёрганное движение.
Он тоже так дёргался, когда на долгое время забывал о выпивке, а потом вспоминал о её чудесной способности стереть из головы всё плохое.
Или не стереть. Как повезёт!
— Да, — глухо проговорил Баэльт, потирая глаз. — Выпить.
— Давай сходим, а? После работки? — Ирвин заговорщески подмигнул. — Я позову Мэл, ты позовёшь Каэрту…
— Не позову, — излишне резко ответил Баэльт. Хм, неужто у него и тут проблемы? — Не хочу, чтобы она видела, как я пью.
— Понимаю, — кивнул Робартон, мысленно обещая узнать, что у Баэльта с его нет- не- женой.
— Прихвати лучше кого из наших. Хочу отпраздновать. Если есть что праздновать.
— Есть, есть, — уверил Робартон, улыбаясь. — Без проблем всё организую!
«Это же Мрачноглаз, — тут же подумал он. — Без проблем не выйдет.»
