Глава 23
Трущобы Маякового Языка давили на Баэльта.
Нигде в городе не было таких убогих лачуг и хибар, как здесь. Нигде не жили такие жалкие отщепенцы, как здесь. Всё здесь кричало об упадке — от оборванных, грязных и безумных жителей до мест их обитания. Угловатые, уродливые здания свисали с двух сторон скального языка, грозясь упасть прямо бушующие волны.
Лучше бы упали, устало подумал Баэльт, лавируя между покосившимися кучами мусора. Которые кто- то называл «домом».
Усугубляло зрелище и то, что не шёл дождь. А без дождя Веспрем становился совсем другим. И в такие дни горожане становились непривычно злыми и беспокойными. Самое проблемное для юстициаров и стражи время — три- четыре недели лета. Тусклое солнце в эти дни касалось каждой неприглядной детали Веспрема, и все вокруг будто бы сходили с ума.
Неудивительно, что все веспремцы рано или поздно начинали любить дождь. В дождь всё выглядит не так паршиво. В дождь как- то спокойнее.
Перед Старым Маяком расположилось пятеро. Три человека, два аргринга. Обвешанные оружием и угрюмые, они расположились под навесом и играли в кости.
Когда Баэльт приблизился к ним, один из аргрингов приветственно кивнул.
— Мрачноглаз. Железные Руки ждёт тебя наверху, — он указал куда- то наверх маяка.
Баэльт благодарно кивнул и дотронулся до перевязи с ножнами.
— Оставь, всё равно бесполезно отнимать, — позволил аргринг, открывая перед Баэльтом дверь.
Подъём на маяк оказался ещё одним неприятным штрихом дня. Скользкую крутую лестницу, в которой иногда отсутствовали ступеньки, явно проектировал опытный палач.
«Впрочем, маяку уже столько лет. Неудивительно, что что- то внутри обветшало- развалилось. Гораздо удивительнее то, что он вообще ещё не развалился!»
Дверь возникла из полумрака неожиданно, и Баэльт едва не врезался в неё.
— Боги, как тут много- то света, — проговорил он, шаря рукой в поисках дверной ручки. — Аж глаза- то слепит. Просто не могу.
Наконец, он открыл дверь, и по только привыкшим к темноте глазам ударило белизной погожего дня.
Тут же его овеял холодный, колючий ветер. Но что- то в этом ветре было странно.
Он пах… Только морем. Никаких запахов дыма или мусора.
— Тут свежо, правда? — голос Моргрима неприятно вклинился в шум волн.
Баэльт заслонил глаза от света рукой и перевёл взгляд на силуэт Моргрима, проступивший из белизны.
Железные Руки стоял у парапета, любуясь пейзажем города. Если вид этой огромной, дымящейся помойки можно было назвать пейзажем.
— Рисуешь? — поинтересовался Баэльт, кивком указывая на мольберт.
— Нет, знаешь, притащил его сюда, чтобы дополнял вид, — фыркнул Моргрим, аккуратно нанося пару мазков. — И не смей подходить. Мой шедевр ещё не завершён. Лучше пока посмотри на сам город.
Баэльт, глубоко вдыхая свежий морской воздух, повернулся к городу.
Да, со старого маяка он выглядел лучше, чем изнутри. Но всё ещё выглядел отвратительно. Веспрем врезался огромным чёрным пятном в зелёные холмы побережья. Огромный, мрачный лабиринт крыш. Дымящий и шумный. Сползающий тысячами домов с гигантского холма, выплёскивающийся за Внешнюю стену и затопляющий соседние холмы и луга.
Даже отсюда видно мельтешение маленьких точек- людей. Лишь Высокий Город за Второй Стеной и Торговые Палаты не подавали признаков жизни.
«Конечно, вряд ли эти богатые кровопийцы рискнут выйти на солнечный свет!»
— Да. Впечатляющее зрелище, — проговорил Баэльт. — Это как смотреть на чью- то медленную смерть. Хотя, почему как?
— Ты стал слишком разговорчив, Мрачноглаз, — Моргрим нахмурился, старательно выводя что- то на холсте. — Мне это не нравится.
— Жаль, — кивнул Баэльт, осторожно обходя фэйне и глядя на холст. Одного взгляда хватило, чтобы его брови поползли вверх.
Конечно, он не был ценителем высоких искусств, но был уверен, что Торговые Палаты на картине Моргрима… Несколько не соответствовали своему прототипу.
— Твои картины всегда такие необычные? — на последнем слове Баэльт слегка приподнял уголок рта.
Моргрима, кажется, совсем не задело это замечание. Он лишь продолжил рисовать, а затем пожал плечами и тихо проговорил под грохот волн:
— Ты знаешь, что стало с последним человеком, который крайне нетактично намекнул мне на мою бесталанность?
— Нет.
— Им кормили собак. Неделю.
Баэльт равнодушно пожал плечами, проходя мимо Моргрима к парапету и опираясь на него. Внизу бушевало море, и ветер щедро кидал в лицо брызги воды.
— Неделю? Наверное, это те самые, западные собаки, да? Которых у дам теперь модно носить на руках? Такие маленькие, с огромными глазами и большими ушами? Пугливые такие?
— Нет, — Моргрим слегка усмехнулся. — Надо же. Сарказм и ирония от тебя. В последнее время ты стал кладезем неожиданностей. Объявил охоту на Рина, всерьёз занимаешься своей работой. Поменял шляпу и плащ на этот наряд, — Баэльт скривился и окинул недовольным взглядом свою куртку с капюшоном. — Неужели надоели старые одёжки?
— Рин будет искать меня. Если ещё не ищет.
— И простое переодевание его обманет, — Моргрим с насмешкой цокнул языком. — Ну- ну. А я ещё слышал, ты даже пить бросил.
— Последнее — гнусная клевета, — невнятно проговорил Баэльт, запаливая веточку плакта.
Когда он спрятал огниво и кремень, его дрожащие руки сразу же впились в железный парапет. Ему всегда было неспокойно, когда Моргрим был рядом.
— Боишься высоты, Мрачноглаз? — усмехнулся Железные Руки.
— Странно не бояться высоты, — пробормотал Баэльт. Пусть уж этот недохудожник думает так, чем заподозрит страх перед собой.
— Ничего, привыкнешь. Главное, не блевани. Это, знаешь ли, портит творческий настрой.
Баэльт слабо кивнул и вдохнул дым плакта.
С трудом пересилив себя, он чуть- чуть выглянул из- за парапета.
Далеко внизу с рокотом и рёвом волны расшибались о скалы. Прикинув высоту, Баэльт вздрогнул.
— Замёрз? — хохотнул Железные Руки.
— Твоё нездоровое внимание ко мне меня пугает, — буркнул Баэльт, вновь поворачиваясь к Моргриму. Тот самозабвенно рисовал, чуть высунув язык.
На полотне прибавилось деталей. Контуры крыш домов, зелень лугов и холмов за стенами и…
— Это ещё кто? — спросил Баэльт, раздражённо тыкая пальцем в какое- то маленькое чудовище с огромной шляпой и в чёрном плаще, что выглядывало из- за угла холста. — Я? За что, Моргрим?
— Потому что я могу, — фыркнул фэйне, добавляя острые зубы на морду чудовища. — Как по мне, так жуть похож.
— Ты жесток.
— Ну, надо ведь мне как- то отплатить за то, что ты припёрся сюда после того инцидента в «Клинке и кружке»? Ты ведь снова будешь надоедать мне своими вопросами и болтовнёй, да?
— На то не моя воля, уж поверь. Я бы не тащился за город ради того, что мне не нужно позарез. Тем более — не тащился бы к тебе за этим. Тем более — сейчас.
— Ну, по крайней мере, я чувствую себя важным. Как поживает Каэрта? Мои ребята больше не тревожат её? — Баэльт открыл было рот, но Моргрим резко поднял руку с кистью, обрызгав замшелые камни краской. — Не отвечай, идиот. Конечно же не беспокоят. Ты же просил. А я не имею обыкновения отказывать своим друзьям. Мы же друзья, Баэльт?
Баэльт хмыкнул.
— По- моему, риторический вопрос.
Моргрим грустно вздохнул.
— А. Всё винишь меня за тот случай с наводкой на склад?
— Это была самая убогая твоя попытка убить меня. Даже обидно.
Моргрим ничего не ответил, водя кисточкой по холсту.
— Извинений, я так понимаю, будет мало? — наконец, выговорил он, тщательно вырисовывая ещё один дом.
«Извинений?! Тупая скотина, будь в Малькорне поменьше благодушия и благородства, я бы уже сидел в Котле!»
Веко Баэльта дёрнулось, и он спешно отвернулся. Не хватало ещё, чтобы этот придурок увидел его злость.
— Можешь загладить свою вину информацией.
Железные Руки глубоко вздохнул, смешивая на палитре краски.
— Ну разумеется, — Железные Руки отложил палитру на небольшую подставку и повернулся к Баэльту. — Неужто ты сюда пришёл ради какой- то цели?
— А ради чего мне ещё сюда идти? — проскрипел Мрачноглаз, разглядывая город. Где- то там сейчас кто- то в маске орла выигрывал партию, пока он тут болтал с ненормальным садистом.
— Вот именно! — Моргрим радостно хлопнул в ладоши, заставив Баэльта отойти на шаг от брызг краски. — Ты никогда не пришёл бы сюда, чтобы полюбоваться красотой Веспрема! Ты никогда, наверняка, не был на Красном Холме!
— Красном Холме? — недоумевающе хмыкнул Баэльт, быстро раздражаясь.
— Вон же он! — Моргрим указал кистью куда- то в сторону Веспрема. — Вон там, видишь? Весь красный. Это осенний лес, Мрачноглаз. И нет зрелища приятнее, чем осенний лес. Красно- золотая листва, шелестящая под ногами, шёпот засыпающих деревьев…
— Хватит поэзии, — отмахнулся Баэльт, тем не менее, не сводя взгляда с Красного Холма. — Кажется, ты хотел загладить вину.
— А ведь ты не был нигде дальше Веспрема, так ведь?
— Моргрим! — Баэльт взревел, мгновенно оборачиваясь и глядя бешеным взглядом на Железные Руки. — Заткни пасть и слушай меня! Я пришёл сюда за ответами, и ты мне их дашь, проклятый художник!
Пока он бешено дышал и старался взять себя в руки, Моргрим невозмутимо вернулся к рисунку.
— Знаешь, — донеслось до Баэльта сквозь пелену гнева, — я ведь тоже на тебя в обиде.
— В обиде?! — взорвался юстициар. — За что ты уже на меня в обиде, больной ублюдок?
— Нож для бумаги. Это было обидно, Баэльт.
— Да пошёл ты! — рявкнул Баэльт и отвернулся, часто дыша.
Нужно успокоиться. Так он ничего не добьётся. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Уже лучше.
— Не пытайся увести меня в сторону, Железные Руки, — тихо проговорил Баэльт, не поворачиваясь. — Я пришёл за ответом.
— Чтобы получить ответ, надо задать вопрос.
— Что ты знаешь о людях в масках орла и Рехане лё Шопе?
Моргрим на миг оторвался от картины и повернул изящное лицо к юстициару.
— Слышал ли я что- нибудь об орле? — спросил он с усмешкой. — Хорошая птица. Благородная и умная. Очень…
— Прекрати. Ты знаешь, о ком я.
— Не знаю.
— Не знаешь о парнях в масках в виде головы орла, которые носятся по городу и устраивают не пойми что?
— А. Об этих Орлах? — Моргрим усмехнулся ещё шире. — Нет, не знаю. В первый раз слышу.
— Моргрим, не зли меня, — угрожающий хрип вырвался из глотки Баэльта, но, кажется, Моргрима это лишь развеселило ещё больше.
— Раньше ты был менее эмоционален. Твоя новая роль тебе абсолютно не подходит, Мрачноглаз. Если хочешь узнать что- то… Что ж. Узнавай. Но не у меня. Я хочу ещё пожить. Помнишь весёлые, взрывные похождения Вигора перед его скоропостижной и грустной кончиной? Догадайся, на кого он тогда работал. Кто заказал ему взрыв. Догадайся, к кому он убежал от Малькорна.
— Это полный бред, — фыркнул Баэльт. Однако Моргрим лишь пожал плечами.
— Думай, как тебе хочется. Я говорю то, о чём судачат в тавернах и трактирах Медного Квартала, порта и Каналов. Ты перестал следить за городом изнутри. Тогда бы ты давно услышал об этих ребятах. И о Рехане лё Шопе. Они неплохо расширились за последнее время.
— Мне нужен след, Моргрим, след! — Баэльт гневно всплеснул руками. — Я сам разберусь, кто они и зачем они. Просто дай мне след.
— С чего бы?
— Ты ешь с рук у Эренста, — зло пропыхтел Баэльт. Его всё больше и больше окутывало чувство неправильности разговора, чувство того, что он теряет контроль над беседой. — Если я не достану орлов, гильдмастеры и цехмейстеры на следующих выборах выберут Малькорна. А знаешь, что он с тобой сделает?
— И что же?
Баэльт зловеще улыбнулся.
— О, застенки Котла покажутся тебе гостеприимными палатами! Ты же бывал там, в Котле. Сидел за мелкую кражу. Я узнавал. Как тебе там, а? Круглые ярусы, уходящие прямо в бездну! Необычно, наверное? Каждый день побои и миска каких- то помоев, никакой ванной, ничего, кроме решёток и холодного камня. Хочешь туда, Моргрим?! — последние слова он проревел.
Железные Руки холодно смотрел на Баэльта, сложив руки на груди. Красная краска с кисточки запачкала его фартук, но его, кажется, это не особо заботило.
Как и крик Баэльта.
— Послушай меня, Мрачноглаз… — вкрадчиво проговорил он, щуря глаза. — Ты нихрена не понимаешь.
Ноздри Баэльта гневно раздулись, но он сжал кулаки и промолчал.
— Я не шучу про орлов и господина лё Шопа.
— Он же пустышка, Моргрим, — раздражённо дёрнул щекой Баэльт.
— Он, конечно, пустышка, но ведь кто- то прячется за его именем. И те, кто прячутся, быстро подмяли под себя многих. Я уже не контролирую порт, знаешь ли.
Баэльт ошарашенно замер.
— Ты — что?
— Да- да, — Моргрим грустно качнул головой. — Более того — похоже, я уже не особо контролирую и себя. У меня же есть дочка, Мрачноглаз. Может, ты знал.
— Не знал, — тихо- тихо ответил Баэльт, окидывая Моргрима взглядом. У этого придурка? Дочка?..
— Вот- вот. И… — фэйне сглотнул. — Они нашли её, Баэльт. У меня просто нет выбора.
Баэльта обожгло ужасом.
Кто- то вот так легко сначала отобрал порт у Моргрима Железные Руки, а затем и подчинил его себе. Эрнесту эти новости не понравятся. Абсолютно, демоны раздери, не понравятся.
— Послушай, — Баэльт осторожно шагнул вперёд. — Скажи мне, кто они и где их искать. И я… Мы разберёмся с ними. Я, Эрнест и Малькорн.
Моргрим с горьким смешком покачал головой.
— Ты и Эрнест — противники. А Малькорн — пешка.
— Малькорн — пешка?! — Баэльт подскочил к Моргриму и навис над ним. Хрупкий фэйне, тем не менее, не пошевелился — лишь поднял проницательный взгляд на Баэльта. — Малькорн — и пешка?!
— Пешка, — холодно подтвердил он. — Пешка, которую пытались убрать, но которая выжила и даже оказалась полезной. Хоть и против своей воли, кажется мне.
— Моргрим, — Баэльт облизал пересохшие губы. Боги, неужели он говорит правду? — На кого ты работаешь? Скажи — и…
— Ты не слушаешь, — Моргрим прикрыл глаза на миг, будто бы вспоминая что- то неприятное. — Эрнест уже не контролирует город. Цехмейстеры собираются и готовятся делить труп города, бандиты подчиняются орлам, Малькорн науськивает рабочих. Эрнест потерял контроль, понимаешь? Если бы не страх перед стражей, город бы давно рухнул в бездну.
Баэльт напрягся и сделал нервный шаг назад.
— Ты блефуешь.
— Мрачноглаз, — Моргрим устало и тяжело посмотрел на него. — Невысокая. Черноволосая. Красивая. На скуле — маленький шрам. Глаза синие, как у меня. Полуфэйне. Как ты. Найди её — и я вернусь на вашу сторону и сделаю всё, что могу. Пока мои руки связаны.
— Моргрим, — по спине Баэльта пробежали мурашки. — Прошу, скажи, что ты шутишь.
Фэйне грустно покачал головой.
— Если бы. Если бы. Я даже скажу тебе чуть больше, чем следовало бы — Рин теперь работает на них. Если не работал на них всё время.
Сердце Баэльта ухнуло куда- то в пропасть, а разум очистился на пару мгновений в вспышке ужаса.
— Рин. Работает на них, — потерянно повторил он. — Твою мать.
— Вот- вот. Твою мать, — Моргрим пошарил рукой под фартуком и протянул Баэльту небольшую книжечку. — Это журнал платежей банка Кордотте. Ты не представляешь, чем я рисковал, пытаясь выкрасть его. Найди посредников, вносивших золото на счёт Рехана ле Шопа. Вытряси из них информацию. И найди мою дочь. Прошу, — в глазах заправителя всех головорезов Веспрема была глубокая тоска. — Умоляю. Я сделаю всё, если ты вернёшь её.
Баэльт медленно кивнул, принимая журнал.
— Работай с записями вдали от ненадёжных глаз. Если кто- нибудь узнает… — Моргрим закрыл глаза и обречённо покачал головой.
— Конечно, — Баэльт сдержанно кивнул. — Я найду её. Обещаю.
Твою мать. Он чувствовал, как почва уходит из- под его ног. Чувствовал, как и он, и Эрнест, и Малькорн проваливаются в бездну. Весь грёбаный город.
— Моргрим. Учти. Если ты соврал мне… — прорычал Баэльт, однако фэйне отмахнулся.
— Прекрати. Просто найди её.
Баэльт осёкся. Вздохнул солёный бриз. И кивнул.
— Удачи, — юстициар замер у двери вниз. — Хорошая картина, на самом- то деле. Интересная.
Моргрим вяло кивнул.
— Спасибо. Найди дочь — и она твоя.
«Да не дайте боги…»
Баэльт закрыл за собой дверь и тяжело выдохнул.
Он знал лишь одно место в городе, в котором можно спокойно и вдумчиво изучить записи.
