Часть 3
Путь в никуда
Глава 20
В «Трёх якорях» сегодня было шумно.
Здесь уже становилось тесновато, но Хенеса это радовало. Новые посетители — новые монеты. Здесь стало много народу после «Дырявой бочки». Порой даже слишком много.
При воспоминании о потасовке хозяин нахмурился, потирая густые брови.
Да, пожалуй, теперь ему нужно будет быть повнимательнее с посетителями. Точнее, с тем, кому быть посетителем, а кому — нет.
Он бросил свой взгляд в гудящую залу. Пока что его неприязнь и внимание привлекали несколько маленьких групп. Пятеро нидрингов, пьяно затянувших песню. Трое мрачных типов в капюшонах, что сидели в дальнем углу и поглядывали на вход. И шумная компания рабочих, что за кружками пиво живо спорила о чём- то.
Надо сказать Джасперу, чтобы выкинул эту тройку в капюшонах. Похоже, что они делят награбленное, а Хенес не хотел, чтобы его заведение стало пользоваться славой у такого типа людей.
— Джасп, — крикнул он, стараясь перекричать шум гудящей таверны. Спустя пару мгновений из кухни появился здоровенный длинноволосый северянин.
Ох уж эти его волосы. Надо бы остричь. Но ведь не пострижёт, опять молча будет кивать и сделает всё по- своему.
Эх, весь в мать.
— Чего, пап? — прогремел здоровяк.
— Спровадь- ка подальше то ворьё, — лениво кивнул Хенес в сторону тёмного угла. — И поосторожнее, хорошо?
Северянин улыбнулся довольной улыбкой.
— Да без проблем, — и двинулся через толпу, угрожающе нависая над всеми.
Да, сынок у него вышибала хоть куда. Хоть что- то хорошее досталось от Астрид, этой ведьмы…
Интересно, как ей там, на Севере?
Он искренне надеялся, что хорошо. Конечно, она сбежала от него ради приключений, оставив на шее сына.
Но он любил её. И верил, что однажды она вернётся.
Эх. Всегда была горячая, как огонь.
— Хозяин, ещё пива! — рявкнул кто- то из гудящей толпы, и Хенес устало вздохнул.
— Миса, давай, принеси им ещё пива, — попросил Хенес, присаживаясь. Выпрямив ноги, он скривился — колени глухо ныли.
— Тяжёлый день? — спросил здоровенный тип со шрамами через всё лицо, присаживаясь на стул перед стойкой.
— Да не то слово, — покачал головой хозяин. — Раньше я жаловался, что тут слишком мрачно и тихо. А теперь, когда тут полно народу, я бы многое отдал за старые времена.
— Вы, веспремские, всегда цените тишину, — хохотнул шрамированный тип. — Какие- то вы все мрачные.
— Такой уж у нас город, — развёл руками Хенес. — Налить чего?
— Если есть — виски. Только келморского.
— Есть, чего ж не быть, — вздохнул Хенес, разворачиваясь к рядам бутылок.
Пока он искал бутылку, его взгляд сам собой переместился на окно.
На вечерней улице снова лил дождь. Люди, сгибаясь под плащами, сновали туда- сюда, бросая полные сожаления взгляды на двери таверны. Разумеется, у всех дела…
— Ты, часом, не келморец? — через плечо поинтересовался Хенес, доставая с верхней полки пыльную бутылку. Он любил болтать с посетителями. Они были… Интересными. И жизнь у них наверняка была интереснее его, Хенеса, жизни.
— Да, келморец, — угрюмо подтвердил здоровяк. — А что, у тебя какие- то проблемы с этим?
— Не- не, — быстро проговорил хозяин, наливая в кружку водки. — Вы отличные ребята. Сам как- то бывал в Келморе. Красивые у вас края, хоть и не очень гостеприимные.
— Что ж ты делал там- то? — насмешливо полюбопытствовал келморец.
— Служил. Пятый Кроходский полк. По молодости лет искал приключений на жопу.
— Пятого Кроходского давно уже нет, — на лице келморца появилась обида, смешанная со злостью.
— Верно. После Веруги осталось сорок человек. Полк не пополняли. Знамя забрал капитан, Маккензельд, кажется. Поэтому… — он развёл руками.
— Ну нихрена себе! — келморец выпучил глаза. — Вы ж во второй линии стояли!
— Стояли, стояли… — буркнул Хенес.
Он бы многое отдал, лишь бы забыть Веругу. Ксилматийская тяжёлая конница вкатала в землю первую линию обороны Келмора. А вот вторая уже не поддалась так легко.
Только радости с этого было немного. Хенес помнил, как блестящая лавина накатилась на их ровный строй с рёвом, лязгом и грохотом. Помнил, как все вокруг ревели. Помнил, сколько вокруг было крови. Помнил, как запутался в чьих- то вываленных внутренностях и едва не блеванул в шлем.
И предпочёл бы не помнить.
— Так, это, идём! Мы с парнями обязаны с тобой выпить! — решительно заявил келморец. — Сегодня ж двадцать лет с Веруги, вот мы и празднуем! — он указал себе за спину, на веселящихся рыжих людей.
— Нет, спасибо… — тихо пробормотал хозяин таврены, потирая плечо. Шрам бешено чесался. — Мне нельзя пять.
— Да ладно тебе! Пару кружечек! — лицо здоровяка было наполнено детской радостью. — Ветеран Веруги, охренеть! Да тебя в пору на руках носить!
— Ну, сам- то я ходить ещё могу, — улыбнулся Хенес усталой улыбкой. — Кажется, меня зовут…
Развернувшись, он исчез в душном помещении кухни.
Хрен он пойдёт с ними пить. Ему нельзя пить.
— Ты в порядке? — спросил у него Ворен, худющий повар с рыбьими глазами. — Ты, это, присядь, может?
— Да всё в порядке. Я тут чутка посижу. Что- то сердце прихватило.
— А. Это дело опасное, да, — кивнул повар и вернулся к разделочному столу. Нож в его руке замелькал быстро, нарезая из огромного куска мяса тонкие ломти.
Каждый раз, когда нож пронзал мясо, шрам хозяина таверны неприятно покалывало.
А нож всё нарезал ломти мяса.
Как меч в руке Хенеса нарезал ксилматийских крестьян.
Он сглотнул и закрыл глаза, стараясь унять разошедшееся сердце.
Он слишком хорошо помнил всё это. Воспоминания о кровавых схватках будоражили и угнетали его.
Он тихо всхлипнул.
Не хватало только уйти в очередной запой.
Внезапно занавеска шелохнулась, и на кухню зашёл человек во всём чёрном. Он держал в руках шляпу, а его седые, мокрые волосы падали на лицо.
— Какого демона?! На кухню нельзя! — рявкнул Ворен, оборачиваясь, однако мужчина распахнул плащ и дотронулся до медальона.
Ну что ж за день, с отчаяньем подумал хозяин, вставая.
— Добрый вечер, господин юстициар, — вежливо произнёс он. — Не могли бы вы… Ну, с вас вода течёт…
— Я ненадолго тут. Где вход в подвал? — хриплый голос резанул по ушам.
— Э- э… — Хенес почувствовал, что обильно потеет. Это от жары на кухне или от вопроса этого типа? — В подвале… Подвал затопило, господин.
— Да что ты, — покачал головой юстициар, делая шаг вперёд. — Я пришёл поучаствовать.
Хенес обомлел.
Ну великолепно. Сначала Робартон, а теперь ещё и этот. Вроде бы Хенес про него слышал — Мрачноглаз, что ли?..
Ну за что ему это, за что?!
— Идите во внутренний дворик, дверь сразу за горном.
— Спасибо, — буркнул юстициар, тяжёлой походкой направляясь через всю кухню. — Робартон за это платит?
— Нет, но… — испуганно залепетал Хенес, проклиная свою тупость.
— Скажу, чтобы платил, — отрезал юстициар.
— Нет- нет, не надо! — вхвизнул Хенес. Ему не хватало ещё проблем с этим чокнутым Робартоном. Когда они говорили в прошлый раз, юстициар чуть не прибил Джаспа. Ему не хотелось терять сына из- за каких- то дурацких разборок юстициаров.
Ему вообще не хотелось терять сына!
— Всё в порядке, — заверил юстициар, уже выходя во внутренний дворик. — Мы с Ирвином… Друзья.
— Нет! — взывал Хенес, рванувшись за юстициаром. — Ворен, скажи, чтобы кто- то отмыл то, что он тут натоптал! Стойте!
Юстициар уже пересёк двор, прошёл горн и скрылся за дверью.
— Нет, нет, нет, — шептал себе под нос Хенес, разбрызгивая воду из- под ног и хромая вслед за юстициаром. Он уже видел такое — один юстициар вздорит с другим, и с этого начинаются проблему у всех, кто как- то с ними связан.
Он рванул на себя дверь, и на него тут же налетел хриплый, многоголосый рёв.
— Бей! Бей! Бей!
— Давай, парень, я поставил на тебя двадцать фольтов!
— Ну, пни его!
— Э, он чего, укусил его?!
Скользкие ступеньки узкой лестницы вели вниз. Впереди, на фоне света факелов, чёрным пятном маячила спина юстициара.
— Погодите, пожалуйста! — взмолился Хенес, ковыляя по лестнице. Боги, как же он ненавидит лестницы!
Внизу, в просторном и сыром помещении, было народу примерно столько же, сколько и в зале таверны. Эти люди, нидринги и аргринги стояли вокруг небольшого пятачка, засыпанного песком.
А на этом пятачке человек и аргринг избивали друг друга.
— Ну, бей, бей! — подбадривали окружающие, улюлюкая и вопя.
— Ещё двадцать на клыкастого!
— Давай, по почкам его!
— Заткнитесь нахер! — прорычал аргринг, мощным ударом откидывая от себя жилистого человека.
Хенес взволнованно закрутил головой, ища Мрачноглаза.
Юстициар сидел на нагромождении бочек, свесив одну ногу и слегка болтая ей. Его бледное лицо выдавало возбуждение.
Хенес проталкивался сквозь толпу под улюлюканье и звук ударов.
— Господин юстициар… — жалобно проговорил хозяин таверны, исподлобья глядя на седого.
— Успокойся, — отмахнулся юстициар, жадно наблюдая на боем.
Аргринг, рассыпая песок во все стороны, впечатал огромный кулак в живот противнику. Его хрип не был слышен за разноголосым воем.
Кто- то явно рисковал потерять кучу денег, и потому выл разочарованно. А кто- то — восторженно.
Аргринг, согнув человека, ударил его коленом прямо в лицо и опрокинул его в песок. Вверх поднялось облачко пыли.
Всё вокруг утонуло в надламывающемся, многоголосом вопле.
— Неплохо, да? — спросил юстициар, соскакивая с ящиков. Он принялся стаскивать с себя плащ. Вручив его опешившему Хенесу, он стянул с шеи медальон. — Не потеряй его, хорошо?
— Послушайте… — растеряно попросил хозяин таверны, принимая вещи юстициара.
— Поговорим после боя, — юстициар криво ухмыльнулся.
Стянув с себя куртку и рубаху, он развёл руками в стороны, разминаясь.
— Но…
— После, — и юстициар двинулся сквозь толпу.
Внутри Хенеса, причудливо смешиваясь с тревогой, росла обида. Он что ему, вешалка? Как будто бы ему нечего делать больше!
Впрочем, теперь уйти точно не получится.
Он горестно вздохнул, садясь на ящик. Что ж ему так не везёт? Вечно ему не везёт…
Главное, чтобы теперь невезение оставалось в хоть каких- то рамках. Ему очень не хотелось иметь проблемы со стражей. Или юстициарами.
По крайней мере, теперь от него мало что зависит. Ему остаётся сидеть тут и смотреть, что будет дальше.
Потому он устроился поудобнее, пытаясь справиться с нехорошим предчувствием.
На арене аргринг осторожно помог подняться человеку, хлопая того по плечу и что- то говоря ему. Человек в ответ улыбнулся и хлопнул аргринга в ответ.
Хенес сглотнул. Что за демоны?.. Здоровенный клыкач его только что отметелил, а он улыбается и жмёт ему руку! Может, у них тут какой- то культ?
Только этого ещё дерьма не хватало… Конечно, на первый взгляд похоже, что это — просто подпольные кулачные бои. Но… Что- то тут настораживало.
Наверное, то, что всё прикрывали юстициары. Прикрывали — а теперь ещё и участвуют.
— Я буду следующим, — рявкнул Мрачноглаз, выбираясь на арену. Люди вокруг радостно закричали, выпихивая его на песок.
— Ну что, старик, готов? — усмехнулся аргринг.
— Да, — произнёс юстициар, быстро разминая жилистые руки.
Интересно, отстранённо подумал Хенес, чем обернётся избитый у него в подвале юстициар?..
В центр арены вышел зализанный человек с рыжей бородкой.
Ох, Робартон.
— Ого! — радостно воскликнул он, завидя седого. — Сам Мрачноглаз! Что, соскучился по…
— Объявляй начало, — отмахнулся Мрачноглаз, убирая серые волосы назад.
Хенес испытал некоторое облегчение. Кажется, юстициары не собирались выяснять отношения.
По крайней мере, пока.
— Начинайте, — усмехнулся Робартон, отступая прочь.
В тот же миг подвал заполнили вопли.
— Давай, — взревел аргринг, стремительно сближаясь с Мрачноглазом.
Однако юстициар ловко ушёл от захвата и со всей силы ударил по почкам. Аргринг взвыл, а толпа возликовала.
— Двадцатку на тощего! — проревел кто- то.
— Тридцать на Карга!
— Сорок на дохляка! — неожиданно для себя, рявкнул Хенес.
Тут же его накрыла волна стыда и изумления. Какого демона он творит?!
Однако кровь уже начинала закипать, возбуждение рвалось наружу, и он напряжённо наблюдал за поединком.
Он уже часть всего этого.
Аргринг схватил юстициара за плечи и попытался бросить на пол, однако Мрачноглаз ловко выбрался из захвата и ударил локтём прямо по спине.
— Жестоко! — пробасил здоровенный мужчина с длинными чёрными волосами рядом с Хенесом. — Мне нравится!
Хенесу тоже нравилось. Даже слишком.
Бой становился всё интенсивнее и быстрее, а крик толпы — всё громче. Хенес уже и сам кричал, срывая голос.
Ярость, интерес, волнение и восторг смешались внутри сырого подвала, разливаясь по толпе. И пьянила эта смесь посильнее самого лучшего эля.
Мрачноглаз в прыжке врезал кулаком прямо в челюсть аргринга, тот ответил сильнейшим ударом в грудь.
Аргринг что- то прохрипел, отступая и сплёвывая кровь на песок. Шум толпы заглушил его. Мрачноглаз что- то ответил, и аргринг кивнул.
А затем они вновь сошлись.
— Ещё! Давай! Бей! — вопил Хенес. Старика захлестнул детский восторг, детское волнение, детская тревога. Он почувствовал себя таким живым, каким не чувствовал много лет.
А в следующий миг Мрачноглаз выкрутил руку аргринга и бросил его на песок.
Рёв толпы оглушил Хенеса, который тоже ревел. Восторг переполнял его, и он поднял вверх руки, потрясая ими. При этом он чуть не выронил шляпу Мрачноглаза, однако вовремя спохватился.
А Мрачноглаз под рёв толпы и аплодисменты помогал аргрингу подняться. Здоровяк с трудом встал, довольно улыбаясь и утирая кровь с лица.
— Вот как надо драться! Вот это поединок! — на песок вышел Робартон, держа в руке бутылку. — Лучшая драка, которую я видел! Скорость и сила! Выносливость и ловкость! Прекрасно! Прекрасно! Пожалуй, ещё одна драка, и на сегодня хватит! Так, друзья?!
Все недовольно заревели, и Робартон расхохотался, откинув голову.
— Конечно же не так! Сегодня мы дерёмся до ночи, вашу мать! — проревел он, поднимая вверх бутылку.
В этот раз его встретил довольный рёв.
— А теперь, простите, мне нужно переговорить с победителем, — и он повернулся к Мрачноглазу.
Началось, обречённо подумал Хенес, чувствуя, как его покидают остатки радости.
Робартон что- то говорил, а Мрачноглаз направлялся через галдящую толпу к Хенесу. Каждый хлопал его по плечу, хвалил, поздравлял или что- то кричал. Аргринг, удалившийся в другой конец подвала, тоже получал щедрые поздравления и хлопки.
— Откуда ты узнал, а? — допытывался Робартон, волочась за Мрачноглазом.
— Мне рассказали, — выдохнул Мрачноглаз, благодарно принимая рубаху из дрожащих рук Хенеса.
— Кто?! — недовольно нахмурился рыжебородый. — Я в первую очередь велел не рассказывать об этом месте.
— Но мне рассказали. Расслабься, — седой юстициар аккуратно натягивал на себя рубаху. По всему его телу расползались синяки, содранная скула кровоточила, и он постоянно сплёвывал кровь на пол. — Я пришёл сюда не для того, чтобы разбираться с этим всем. Я пришёл… — он запнулся.
— Выпустить пар, да? — понимающе кивнул Робартон. — Понимаю. Всем иногда нужно выпускать пар. Чтобы крышку, хех, не сорвало!
Хенес протянул юстициару плащ, и тут Робартон будто бы заметил его.
— Хенес? Ты- то что тут делаешь, старикан, а? — нахмурился он.
— Я попросил его подержать плащ. А теперь попрошу тебя платить ему. Ты в его подвале, ты имеешь с этого деньги. И удовольствие, кажется, тоже. Так будь добр — отплати этому человеку. Половину выручки — ему.
— Дружище, у нас тут особые правила. Видишь того карлика?
Хенес с волнением уставился на низкого, мощного мужчину с длинными усами. Всё лицо в ссадинах, губы кривятся в улыбке, кровь беззастенчиво вытирается белой рубахой.
— Ну, — кивнул Мрачноглаз. — И что это меняет?
— Это — Отто Форде. Владетель пристани. Видишь как разукрашен? Его отделал его же рабочий, вчера. И он тут имеет то же положение, что и тот самый рабочий. Он имеет право ставить ставки. Если ты не дрался, ты не имеешь права делать ставки. Лишь смотреть. Понимаешь? Мы тут все равны. Когда пройдём посвящение. Здесь мы выпускаем пар, Мрачноглаз. Как ты. И…
— Расскажи кому другому свою херню, — прорычал Мрачноглаз, разворачиваясь. — Не зли меня, Ирвин. Я не в том настроении, чтобы быть вежливым.
Хенес кашлянул и подал голос:
— Нет, господин, правда, не надо…
— Надо. Так будет… Правильнее. И выгоднее. И лучше, — отрезал юстициар, надевая шляпу. — И только попробуй с ним что- то сделать, Ирвин. Кое- кто тогда быстро узнает обо всём. А ты знаешь, как кое- кто любит, когда мимо его карманов текут деньги.
Рыжебородый юстициар пожевал губами.
— Ладно. Твоя взяла. Только потому, что у тебя такие красивые глаза. Пойдёшь с таким видом к Эрнесту?
— Ему наплевать, как я выгляжу. По крайней мере, пока я работаю лучше всякого отребья вроде тебя, — ответил Мрачноглаз, направляясь прочь.
— А, иди ты, — буркнул Ирвин. Как только Мрачноглаз скрылся из виду, он повернулся к хозяину таверны. — Скажи спасибо этой сволочи. Теперь праздник и на твоей улице. Одноглазый выродок, — Робартон плюнул. — Чего ты пялишься на меня?
— Вопрос задать хочу… — осторожно начал Хенес.
— Ну?
— Не хочешь выйти против меня.
Робартон недоверчиво фыркнул и покачал головой.
А затем усмехнулся и хлопнул Хенеса по плечу.
