Глава 21
В кабинете у Эрнеста было темно.
— Я ожидал увидеть тебя в другом состоянии, — хмуро проговорил Торговый Судья, ловко перекладывая лист из небольшой стопки на стол.
— Я тоже, — тихо ответил Баэльт, переминаясь с ноги на ногу. Эрнест, неодобрительно покачав головой, возвращаясь к работе.
Судья выглядел не очень — старческая кожа стала почти прозрачной, под глазами запали глубокие тени, а сам он осунулся. Усугубляла его вид и общая обстановка — вместо обычного маниакального порядка кабинет был завален стопками бумаг и журналов.
А на рабочем столе придирчивый глаз юстициара заметил пару пятен. Похоже, Торговый Судья теперь даже ел здесь.
Кажется, дела идут совсем плохо.
В затянувшемся молчании утренний дождь звонко хлестал по стёклам.
— Я присяду? — наконец, подал голос Баэльт.
— Мне не до церемоний, — отмахнулся Торговый Судья, вновь погружаясь в чтение. — У меня полно проблем, если ты не заметил. И у тебя, между прочим, тоже.
— Только я не разбираюсь с какими- то глупыми бумажками, да, — Баэльт притянул стул и осторожно сел на него, вытягивая ноги.
— Да, ты вообще ничем не занимаешься, — фыркнул Эрнест, скрипя пером по бумаге. За окном громыхнуло, и он, нахмурившись, слегка покачал головой. — Раньше я жаловался, что в Веспреме ничего не меняется. Один и тот же дождь, который идёт не в радость моим старым костям. Гром, который мешает работать. Но теперь, знаешь ли, я рад таким мелочам, которые остались такими же. Потому как всё остальное катится к демонам.
— Тут вы правы, — Баэльт нахмурился. — Вас подставляют.
— Это и идиоту понятно! — раздражённо прошипел старик. — Скажи мне что- нибудь новое.
Баэльт молча извлёк веточку плакта из внутреннего кармана.
— Я закурю?
— Нет. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы ты расслабленно пялился в потолок.
— И зачем же тогда? — безучастно поинтересовался Баэльт, сразу пряча плакт обратно.
— Мне нужен совет юстициара. И просто разумного человека, — Эрнест отложил документ в сторону и принялся за следующий. — Какой идиот может стоять за этим, а? Объясни мне.
Мрачноглаз с усмешкой покачал головой.
— Три дня назад рабочие ткацкого цеха святого Фролле вышли протестовать против низкой платы. Напомните, что вы сделали?
На лицо Торгового Судьи набежала тень.
— Я не могу позволить городу волноваться сейчас! Я почти наверняка протащу через Совет закон о минимальной плате в следующем…
— Протестуют они сейчас, — Баэльт меланхолично покачивал ногой, пытаясь успокоить тревожное чувство в груди. — Я был там в тот день. И видел, что делала стража с протестующими.
— Это необходимо…
Баэльт демонстративно фыркнул.
— Они даже не сопротивлялись. А стража просто сомкнула щиты и пошла на них, — Баэльт поднял взгляд на Эрнеста. Старик замер в кресле, бледный и растеряный. — Люди падали — они шли по ним. Били дубинками всех подряд — и женщин, и мужчин. Хватали всех подряд, заламывали руки, надевали цепи. Вы когда- нибудь стояли безоружным перед строем бугаёв, которые грохают щитами о щиты соседей по строю?
— Это было необходимо, — слабым голосом возразил Эрнест. Дрожащей рукой он потёр слезящиеся глаза. Сейчас он казался старым и бессильным. — Я не могу за один день отойти от того, что строил тут. Понимаешь? Если я завтра разрешу рабочим собираться в тавернах и пивнушках, если я разрешу им иметь организации, если позволю иметь своего представителя в Совете — что со мной сделают остальные советники? Мне нужно время на это. Не так резко. Не так в лоб.
Баэльт медленно и недовольно кивнул, соглашаясь. В этих словах была логика, да.
— А этот Малькорн… — старик покачал головой. — Он даёт им это всё — прямо сейчас и прямо здесь. Они недовольны платой сегодня — значит, сегодня же он выделит денег на выступление. Говорит, что совет не нужен, что городом должны править те, кто является его кровью.
— И что же плохого в нём? — Баэльт бросил оценивающий взгляд на судью.
Тот не рассмеялся и не фыркнул в ответ. Он тяжело вздохнул.
— Баэльт, рабочие не умеют править. Они умеют работать. А Малькорн… Он — моя противоположность.
— Делает плохое дело хорошими методами? — осторожно поинтересовался Баэльт. Тише, главное — не переступить грань…
Эрнест резко дёрнулся в кресле, как от удара.
— Иногда я начинаю боятся тебя, Мрачноглаз, — он изумлённо смотрел на Баэльта через стол. — Ты будто читаешь мысли. Да. Малькорн может победить двумя путями — моя слабость или открытая поддержка короля. Но и добьётся он тогда разного. Дам я слабину — и Совет заполонят необразованные работяги, штейгеры и мастера.
— А если он поддержит власть короля?
— Тогда Малькорн обожжётся. Не получит ничего, за что боролся. И отдаст город королю. Посмотри на то, что тут сейчас. Подавления выступлений, преследование недовольных, разгул преступности. И это- то тогда, когда для меня город — вся моя жизнь. А теперь подумай, — старик перегнулся через стол и сощурился. — Что будет видеть король в Веспреме, когда у него на руках — целое королевство? Когда всюду — враги?
— Точка на карте, — слова старика были пугающе логичны.
— Прибыльная точка на карте. Из которой нужно выжать всё. Без уступок. Без проволочек, — голос Эрнеста стал жестоким. — Да, я устроил тутдиктат. Но времена меняются. Я собрался всё, демоны меня раздери, менять! — он вздохнул, прикрыл глаза и снова сел, откинувшись на спинку кресла. — И тут начинается это всё. Я готовил почву для изменений столько лет — и тут… Ты видел листовки?
— Нет.
Эрнест с закрытыми глазами указал куда- то на угол стола.
Баэльт взял в руки пожелтевший, весь в потёках воды лист.
«Не верь Торговому диктату — сражаться за свободу надо!». И рабочий- Малькорн, протыкающий копьём змея- Эрнеста.
Баэльт сглотнул. Проклятье.
— Я отдал этому городу всю свою жизнь. А теперь они печатают вот это, — он неопределённо махнул рукой. — Мне это надоело. Понимаешь? Я же мог устроить тут настоящий порядок. Рабочие бы с улыбкой на лице шли на работу. Преступников бы не было. Стража не вымогала бы денег, не была бы соучастниками преступлений. Юстициаров бы не только боялись, но и уважали бы. Труд и страх сделали бы нас свободными от амбиций и желаний. Мы были бы счастливы. Но нет, — Торговый Судья как- то обмяк, лицо сжалось. — Я выбрал путь свободы. Решил, что нельзя делать из людей рабов. Даже счастливых. Может, пора мне сделать так, как я хотел сначала?
Баэльт изумлённо смотрел на старика и понимал, что привычная картина мира рушиться.
Он был ошеломлён и оглушён. Неожиданное откровение Эрнеста стремительно перестраивало его картину расстановки сил в Веспреме.
Малькорн хороший человек, да. Он действительно старается на общее благо. Но он не должен добиться успеха.
В отличии от Эрнеста.
Проклятье. Как же он ошибался. Каким же идиотом он был со своим детским, обиженным сопротивлением. Настоящие проблемы начались тогда, когда он начал играть в свободомыслие. И отпустил Вигора.
— Нет, не надо возвращаться на старый путь, — проговорил Баэльт дрожащим голосом. Проклятье. Как он раньше не видел таких простейших истин? — Продолжайте идти старым курсом. Люди увидят, что вы трудитесь на их благо. Начните давать им знаки. Робкие и осторожные. Такие, которые не заставят цехмейстеров взбеситься.
Проклятье. Он с самого начала был не на той стороне.
— Ты понимаешь лишь часть вопроса, Баэльт, — Эрнест помассировал виски. — Сейчас в город контрабандно ввозят оружие. Который потом нигде не сбывают. Кто- то готовит восстание, понимаешь? И лишь постоянный контроль над этим даёт мне подобие спокойствия. Я боюсь их. Боюсь протягивать им руку сейчас.
— Протяните — и не пожалеете, — Баэльт подался вперёд, вкладывая с слова всю свою убедительность. — Я же знаю, что вы — не самый плохой человек. Просто протяните им руку, дайте уступок — и они ответят вам благодарностью.
— Или устроят хаос, опьянённые победой, — Эрнест горько покачал головой. — Ты видишь лишь часть проблемы, Мрачноглаз. Возможно, из- за одного глаза, — он измотанно улыбнулся. — Самый лучший вариант — держать власть. Не давать городу упасть в хаос. А уже после моей смерти — или моего ухода — мой приемник должен продолжить мою работу. И я давно бы ушёл. Если бы приемник был.
Баэльт от тихого ужаса едва не завопил.
Как?! Как он мог быть таким слепым?! Неужели он так легко купился на разглагольствования Мурмина и Малькорна?! Неужели он настолько туп, что не заметил всего того, о чём говорил Эрнест?!
Он опустил голову от осознания собственного бессилия и идиотизма. Боги. Как же он ошибся.
— Тогда давайте наведём порядок в городе, — тихо предложил он. — И поищем вам приемника.
Эрнест медленно кивнул.
— Хорошо, что у меня есть хотя бы один верный союзник.
Наверное, тут стоило бы почувствовать стыд. Однако Баэльт не чувствовал ничего, кроме злости на себя.
— Я хочу пустить тебя по следу того, кто собирается раскачать лодку со всеми нами. Что ты думаешь по этому поводу?
— Сделаю всё, что в моих силах, — в этот раз в словах Баэльта не было ни иронии, ни насмешки.
— Я знаю, что сделаешь. Я спрашиваю — что именно ты собираешься теперь делать.
Баэльт задумался.
— У нас есть две зацепки, — начал он, пытаясь сконцентрироваться. Однако волнение было слишком велико, и мысли путались. — Рин и яд. Рин Пляшущая Тень — убийца. Наверное, лучший в Веспреме. Гарантированно убил Гуса. Скорее всего, он же убил и Вигора. На обоих телах нет следов насильственной смерти — кроме пары незначительных синяков. Вигора в петлю повесили уже после того, как накачали ядом. Так что…
— Яд, — кивнул Эрнест. — И Рин. Что с Рином? Ты объявил награду за его голову?
— Да, — Мрачноглаз почувствовал, как по его лицу пробежала дрожь, а брови сами собой хмурятся. — И ничего. Он будто бы растворился. Мой вам совет — увеличьте охрану.
Торговый Судья не выказал испуга. Лишь холодно кивнул и записал что- то в журнал.
— А по поводу яда. Где вы брали тот, что дали келморцам?
— Его изготавливал сам Гус. Рецептура демонски сложна, а приготовление очень опасно. Токсичные пары или что- то такое.
Ютициар прикусил губу, глядя в окно на медленно светлеющее небо, покрытое росчерками дождя.
— Тогда, думаю, есть один человек, который сможет нам помочь. Купер, бывший коллегист- алхимик. Я поговорю с ним. И продолжу искать другие зацепки.
Торговый Судья развёл руками с удивлённым выражением лица.
— Ну надо же! Ты начал что- то делать!
— Думаю… — Баэльт на мгновение замер, накрытый волной осознания и ужаса от того, что собирается сказать. — Думаю, что за этим всем стоит Малькорн.
Эрнест фыркнул.
— Господин Сделай- Всё- Правильно? Нет, Баэльт, он не будет играть в эти игры так. Малькорн — редкий пример соответствия того, что человек показывает и кем человек является. Он не играет так. Я тебе скажу большее — он приходил ко мне. До тебя. Предлагал свою помощь.
— Надо же.
— В обмен на освобождение Альвика.
— О, — Баэльт нахмурился. — И что вы сказали?
— Сказал, что вор должен сидеть в тюрьме. Альвику пока там безопаснее — он сотрудничает со мной. Назвал имя человека, который собирался покупать у него оружие. Взамен я оплачиваю лечение его жене и дочери.
Проклятье. Торговый Судья оказался совсем не тем, кем являл себя. Абсолютно не тем.
— И кто же был заказчиком?
— Рехан лё Шоп.
Баэльт нахмурился и зашевелил губами.
— Наоборот выходит…
— Да, я знаю, — Эрнест усмехнулся. — У кого- то в порядке с самоиронией. По этому следу тебе предстоит пройтись. Но чуть попозже. Сначала — узнать имя урода, который пытается разрушить тут всё.
— Конечно, — Баэльт нервно сжал кулаки. Ему не нравились такие дела — когда нужно искать что- то, имея такие тусклые догадки. Нужно полагаться лишь на удачу и интуицию, а не на логику. — Я найду их.
— Начнёшь прямо сейчас?
— Было бы лучше всего.
— Вот и хорошо. Тогда можешь идти, — и он устало махнул костлявой рукой.
Баэльт двинулся к выходу. Замерев на пороге кабинета, он оглянулся.
Старик полностью погрузился в работу, напряжённо сверяясь с какими- то списками.
Возможно, ему стоит поверить. Но не совершает ли он две ошибки за один день? Не позволил ли обмануть себя? Не ушёл ли со своего пути?
Впрочем, об этом стоит думать позже. Сейчас — к Куперу.
