Ктебе приходил Гость! И ты ничего мне не сказал! – Пенелопа стоит, уперев руки в бока. Не сомневаюсь, что она произнесла бы какое-нибудь колкое слово, если бы Баз не забрал у нее волшебную палочку. – Зато сказал ему? – Она машет рукой в сторону База. – И не сказал мне?

– Это же его мама.

– Да, но его даже не было здесь.

– Пенни, я собирался тебе рассказать, но потом он вернулся, и все стало слишком сложно.

– Мы рассказываем тебе сейчас, – говорит Баз.

– Мы? – повторяет она. – С каких это пор вы двое зоветесь «мы»?

– Мы не «мы»! – чуть ли не кричу я.

Баз вскидывает руки в воздух и падает на кровать:

– Вы просто невыносимы.

– И с каких это пор, – не унимается Пенни, – ты стал источником магии, к которому могут подключиться другие волшебники?

– Не знаю. Я раньше такого не пробовал.

– Попробуй сейчас, – настаивает она, плюхаясь рядом со мной на кровать.

– Пенни, нет, я не хочу навредить тебе.

Она кладет мою руку себе на плечо:

– Саймон, только представь, что бы мы могли сотворить с твоей силой и моими заклинаниями. Мы бы к ужину разделались с Тоскливиусом, а потом побороли голод и установили мир во всем мире.

– Представьте, как поступит Маг, когда поймет, что у него на заднем дворе генератор ядерной энергии, – монотонно произносит со своей кровати Баз.

Я сглатываю и смотрю на стену. Пенни опускает руку. Признаюсь, я не горю желанием рассказывать Магу – или кому-то еще, – что сделал сегодня. Хватает и того, что я не могу контролировать свою силу. Не хочу, чтобы ее и вовсе вырвали из моих рук.

Пенни кладет ладонь поверх моей.

– Это было какое-то особенное заклинание? – тихонько спрашивает она.

– Нет. Я просто… поделился силой.

– Покажи мне.

Баз приподнимается на локте, чтобы посмотреть. Я встречаюсь взглядом с Пенни.

– Я тебе доверяю, – говорит она.

– Это не значит, что я не причиню тебе вреда.

Пенни пожимает плечами:

– Боль – явление временное.

– Это не значит, что я не смогу уничтожить тебя.

Она вновь пожимает плечами:

– Давай уже. Мы должны выяснить, как это работает.

– Мы никому ничего не должны. Просто тебе так хочется.

Она сдавливает мою руку:

– Саймон…

Я смотрю ей в глаза: Пенелопа не оставит меня в покое, пока я не сделаю этого. Пытаюсь вспомнить, что ощущал там, на Поляне. Будто я открывался, разворачивался, отпускал себя…

Я стараюсь поделиться лишь крохой силы.

– Великие змеи! – восклицает Пенни, отдергивая руку и спрыгивая с кровати. – Разрази гром девятипалого тролля, Саймон! – Она качает головой, а в глазах у нее стоят слезы. – Стиви Никс и Грейси Слик! Черт!

Я тут же вскакиваю на ноги:

– Прости! Пенни, прости меня, дай посмотрю!

Баз падает на кровать, давясь со смеху.

Пенелопа протягивает руку. Та покраснела и покрылась пятнами.

– Мне так жаль, – говорю я, осторожно беря Пенни за запястье. – Может, нам пойти в медпункт?

– Не стоит. Кажется, уже проходит.

Ее рука дрожит. Баз встает с постели, чтобы посмотреть.

– Было ощущение, что я наложил заклинание? – спрашиваю я.

– Нет, – говорят они в унисон.

– Скорее похоже на шок, – произносит Пенелопа, потом смотрит на База. – А у тебя?

Он вынимает палочку:

– Не знаю. Я направил все внимание на дракона.

– Было больно? – спрашивает она База.

– Может, ты придумала, будто видела передачу силы, – говорит он. – Может, Сноу правда оказывал мне моральную поддержку.

– Верно. А еще ты самый одаренный маг за пять поколений.

– Может, и так! – Баз стучит своей палочкой из слоновой кости по ее руке. – «Поправляйся!»

– И что ты чувствуешь теперь? – спрашиваю я.

– Мне лучше, – неохотно отвечает Пенелопа, пряча руку, потом хмурится на База. – Только горячо.

Он улыбается, вновь изгибая бровь.

– Я имею в виду температуру, – говорит она. – Бэзил, твоя магия обжигает, словно раскаленное масло.

Баз взмахивает палочкой, вместо того чтобы пожать плечами, и отворачивается к доске:

– Это семейное.

Как я и сказал, у каждого магия ощущается по-своему. У Пенелопы магия густая, а еще оставляет послевкусие шалфея. Мне даже нравится.

– Итак, – говорит Пенни, следуя за Базом к доске. – К тебе приходил Гость. Настоящий Гость. Здесь была Наташа Гримм-Питч!

Баз глядит на нее через плечо:

– Кажется, Банс, ты под впечатлением.

– Так и есть. Твоя мама была героической женщиной. Она разработала заклинание от гномьей лихорадки. А еще она была самым молодым директором за всю историю Уотфорда. – (Баз смотрит на Пенни так, будто видит впервые.) – И, – добавляет Пенелопа, – она оказывала поддержку твоему отцу в трех дуэлях до того, как он принял ее предложение.

– Что еще за варварство? – спрашиваю я.

– Традиция, – отвечает Баз.

– Это было потрясающе, – говорит Пенни. – Я читала записи с места событий.

– Где? – спрашивает Баз.

– В нашей домашней библиотеке. Отец обожает брачные обычаи. Да и любую семейную магию. Они с мамой связаны друг с другом в пяти измерениях.

– Это чудесно! – произносит Баз, и я с ужасом понимаю, что он говорит искренне.

– Когда я буду делать предложение Мике, то остановлю время, – сообщает Пенелопа.

– Тому мелкому америкашке? В огромных очках?

– Он уже не такой мелкий.

– Интересно. – Баз почесывает подбородок. – А моя мама повесила луну на небо.

– Она была легендой, – светится от счастья Пенелопа.

– Мне казалось, твои родители ненавидели Питчей, – встреваю я.

Они оба смотрят на меня так, будто я только что сунул руку в миску с супом.

– Это политика, – говорит Пенелопа. – Мы же говорим о магии!

– Ясно, – отвечаю я. – Я так и думал.

– Ясно то, – говорит Баз, – что ты думал совершенно не так.

– Что сейчас происходит? – интересуюсь я. – Чем мы вообще заняты?

Пенелопа скрещивает руки и, прищурившись, смотрит на доску.

– Мы, – заявляет она, – ищем того, кто убил Наташу Гримм-Питч.

– Легенду, – добавляет Баз.

Пенелопа смотрит на него с нежностью, как обычно на меня:

– Чтобы она упокоилась с миром.