Четверо оставшихся в салоне мужчин среагировали так, словно миссис Кадди произнесла нечто непристойное. Они избегали смотреть на чету Кадди, они хранили молчание и через некоторое время начали с потаенной надеждой посматривать на Аллейна, словно ожидали от него каких-то решительных действий.

И вот его голос нарушил это гробовое молчание:

— Почему он сделал, миссис Кадди?

— Но что именно?

— Эт, — тут же вмешался мистер Кадди, — ради бога, следи за словами. А то они тут бог знает что еще подумают. Аккуратней.

Его жена по-прежнему не отрывала от него взгляда и, судя по всему, полностью игнорировала все его предупреждения. Аллейну показалось, что она даже не осознает, есть ли кто в комнате, помимо нее самой и мужа. Мистер Кадди взирал на нее чуть ли не с ужасом.

— Ты знаешь, как я к этому отношусь, — сказала миссис Кадди, — поэтому можешь продолжать в том же духе. Выставлять себя на посмешище. Хотя ее я виню больше, чем тебя, она испорченная женщина, Фрэд. Она насмехалась над тобой. Я видела, как она смеялась у тебя за спиной вместе с остальными. И мне плевать, — миссис Кадди повысила голос и кивком указала на спинку шезлонга, в котором сидела миссис Диллингтон-Блик, — слышит она меня сейчас или нет. Во всем, что случилось, только ее вина, она одна должна за это ответить. А ты, как полный дурак, бегал за ней по пятам, бегал, как собачонка, и оказался замешан в убийстве. Надеюсь, это послужит тебе уроком. — Тут губы ее скривились, из глаз потоком хлынули слезы. И закончила она теми же словами, с которых и начала. — О, Фрэд, — простонала миссис Кадди, — ну зачем ты это сделал?

— Прости, дорогая. Это было… ну вроде как развлечение.

— Ах, развлечение! — Тут голос ее сорвался. Она подошла к нему и погрозила ему кулачком — нелепый и одновременно игривый вышел жест. — Ты старый дурак! — взвизгнула она и, не говоря больше ни слова, вышла из салона.

Мистер Кадди рванулся было за ней, но его остановил Аллейн. И он остался стоять посреди комнаты, криво улыбаясь и всматриваясь в лица остальных мужчин.

— Наверное, вы неправильно поняли миссис Кадди, — пробормотал он. — Я человек мирный, тихий. И не способен на такие жестокости.

Капитан Баннерман откашлялся.

— Ну, знаете ли, — заметил он, — это еще придется доказать. — Через открытые двери он посмотрел на палубу, на спинку шезлонга, в котором находилась миссис Диллингтон-Блик, и на Джемайму — та примостилась на краешке кнехта и сидела, подперев подбородок ладонью.

— Это мужских рук дело, — сообщил капитан Аллейну. И ради всего святого, избавьте от этого разбирательства наших женщин. — И тут он как-то даже демонстративно затворил двери на палубу.

Аллейн меж тем переговаривался о чем-то с Тимом.

— Очень хорошо, — сказал он. — Одну минутку.

Капитан придвинул стулья к самому большому столу. Жестом пригласил Аллейна расположиться в одном его конце, сам уселся напротив.

— Привык все делать в должном порядке, — произнес Баннерман, и в голосе его вновь прорезались командирские нотки. Обин Дейл и мистер Макангус тотчас уселись за стол. Тим колебался секунду-другую, затем присоединился к ним. Мистер Кадди застыл в нерешительности и теребил в руках кисточку от пояса своего халата. Мистер Макангус дрожащими пальцами достал свою «лечебную» сигаретку и закурил.

Вернулся отец Джордан. И, повинуясь жесту капитана, тоже уселся за стол.

— Ну вот, так уже лучше, — вздохнул капитан и вопросительно взглянул на Аллейна. — Можете продолжить, будьте так любезны, мистер Аллейн.

Но тут вмешался Обин Дейл, бросавший время от времени вожделенные взгляды на барные полки.

— Послушайте, мне надо выпить. Вы не против, если я позвоню стюарду?

— Какому еще стюарду? — мрачно переспросил его капитан Баннерман, и Обин Дейл смутился:

— Боже, совсем забыл.

— А выпьем мы, — произнес капитан, — немного позже, это непременно. Мистер Кадди, буду очень признателен, если вы наконец сядете.

— Все в порядке, капитан, — отозвался Кадди. — Только не торопите нас. До сих пор не могу понять, почему не послали за мистером Мэррименом. — И с этими словами он выдвинул стул, уселся на него, с делано небрежным видом откинулся на спинку и нервным немигающим взглядом уставился на Аллейна.

— Должен сказать, — заметил Обин Дейл, — с каждой секундой это все больше походит на заседание совета директоров. И я, кстати, тоже не понимаю, почему отсутствует мистер Мэрримен. Ну разве только что…

Аллейн, сидевший во главе стола, оглядел присутствующих.

— Если бы то было нормальное расследование, — начал он, — я бы беседовал с каждым из вас с глазу на глаз. А остальных бы в это время держал под наблюдением. Но в данных обстоятельствах это невозможно, я не стану так делать, а просто возьму показания у каждого из вас в присутствии остальных. А уж после этого пошлю за мистером Мэррименом.

— Какого черта? Он что, какая-то важная персона? — возмутился Дейл, а затем вдруг сбавил тон. — Ну, разве что только, не дай Бог, он убийца.

— Мистер Мэрримен, — тут же продолжил Аллейн, — сидел в том шезлонге, где сейчас отдыхает миссис Диллингтон-Блик. Он был все еще там, когда мужчины вышли из салона. Оттуда он прекрасно видел палубу, каждую ее сторону. Он также мог видеть все подходы к веранде. А потому он является ключевым свидетелем. Характер у него далеко не сахар. Если бы он был здесь с самого начала, то непременно попытался бы руководить этим шоу. А потому я предпочел сперва позволить высказаться вам, а уж потом пригласить его.

— Все это, конечно, прекрасно, — заметил миссис Кадди. — Но допустим, это его рук дело. Допустим, он и есть Цветочный Убийца. Что тогда?

— В этом случае, не зная того, что вы мне здесь рассказали, он может заявить нечто такое, что один из вас сможет легко опровергнуть.

— Так получается, наше слово против его слова? — спросил Дейл.

— Ну с одним разве что исключением. Он занимал позицию, с которой мог видеть всех вас, но ни один из вас, похоже, не видел ни его, ни друг друга. Надеюсь, он сможет сообщить хоть что-то о каждом. Так что каждый будет говорить только за себя.

— Не знаю, зачем он вам здесь понадобился, — проворчал мистер Макангус. — Лично я чувствую себя крайне неуютно в его обществе. Любого может выставить дураком.

— Я вас умоляю! — воскликнул Дейл. — Нельзя ли поскорей перейти к делу?

Аллейн стоял, положив руки на спинку стула. Потом заговорил:

— Непременно. Вот каково положение дел на данный момент. Предлагаю вам как следует обдумать услышанное.

Все разом умолкли и смотрели настороженно и внимательно.

— Трое из вас, — продолжил Аллейн, — уже дали отчет о своих перемещениях в критическое время. А время это, по моим подсчетам, составляет примерно восемь минут, если отсчитывать от того момента, как миссис Диллингтон-Блик вышла из салона, и моментом, когда сюда ворвался мистер Кадди и сообщил о своей страшной находке. За эти восемь минут и задушили стюарда Дениса, просто приняли его за миссис Диллингтон-Блик. Ни одно из этих трех утверждений не совпадает с остальными двумя. Получается следующая картина: трое мужчин расхаживали по палубе в полутьме, и ни один из них не видел двух остальных. Что касается меня, я вышел из салона первым. Догнал миссис Диллингтон-Блик у веранды, куда она направлялась и где должна была служить приманкой (вы уж извините за то, что излагаю вот так, прямо, просто нет времени для политеса). Не сомневаюсь, она была уверена, что Денис уже там, и собиралась скрыться прежде, чем я подойду. И вот чтобы избавиться от меня, она попросила помочь ей спуститься по лестнице на нижнюю палубу. Что я и сделал, а затем проводил ее до каюты и вернулся сюда. Тем временем мистер Кадди переоделся и спустился на нижнюю палубу к бассейну, что находится по правому борту. Мисс Эббот, которая вышла из салона после него, обошла палубу и несколько минут стояла у поручней тоже по правому борту. И она вспомнила, что видела кого-то в бассейне.

— Мистер Макангус заявил, что вышел через двойные двери, какое-то время находился у пассажирского отсека у левого борта, а затем прошел к себе в каюту и лег спать. И никто вроде бы его не заметил.

— Мистер Дейл, насколько я понимаю, теперь признает, что первое его утверждение о том, будто он пошел прямо к себе в каюту, было ложью. Напротив, он находился на палубе. И прятался за рундуком, что находится по правому борту неподалеку от веранды в надежде подсмотреть или подслушать реакцию того, кто станет жертвой этого нелепого и довольно жестокого розыгрыша. Позже он пошел на веранду, обнаружил тело, быстро вернулся в свою каюту и напился там до свинского состояния, из которого начал выходить лишь недавно.

— Я бы попросил вас! Что за тон! — возмутился Дейл.

— Боюсь, вам придется смириться с этим тоном. Мне бы хотелось знать вот что. Слышали ли вы что-либо из своего укрытия? И что именно увидели и сделали, когда вышли на веранду? Вы будете говорить или нет?

— Капитан Баннерман…

— Нечего ко мне обращаться, — сурово откликнулся капитан. — Положение у вас хуже некуда, и я бы посоветовал вам, мистер Дейл, сказать всю правду. Для вас же лучше.

Дейл стукнул ладонью по столу.

— Прекрасно! Валите все на меня! Набросились всей шайкой, вот только толку от этого никакого. Вы только и умеете, что угрожать и запугивать, доводить человека до такого состояния, что он перестает понимать, что говорит. Я, как и все остальные, заинтересован в поимке этого кровавого убийцы. И если бы я мог поведать вам хоть что-то, что наведет на его след, я бы уж давно это сделал. Ладно. Все расскажу. Я спрятался за рундуком. Слышал, как проходила мимо мисс Эббот. Топ, топ. Она ходит, как мужчина. Я ее не видел, но сразу понял, что это мисс Эббот, поскольку она напевала какую-то церковную мелодию. Слышал, как она пела ее прежде. Ну а потом… настала тишина. А после, еще чуть погодя, кто-то еще прошел. Прямо к веранде. Тихо так. Наверное, на цыпочках. Я слышал, как он свернул за угол. И еще слышал, как кто-то — наверное, то был Денис — вскрикнул, таким высоким голосом. Ну а затем, — Дейл вытер рот тыльной стороной ладони, — затем слышал еще какие-то звуки. Слышал, как скрипнули ножки шезлонга. И кто-то вскрикнул. Всего лишь раз, и тотчас умолк. Ну а после пошла какая-то возня, стуки, скрипы. А после ничего, тишина. Не знаю, сколько это продолжалось. А дальше… дальше снова послышались те же тихие шаги. И человек этот снова прошел мимо, словно на цыпочках. Чуть быстрее, но не бежал, нет. И кто-то напевал эту песенку. Кадди не соврал — из «Упакуй свои беды в мешок». Высоким таким голосом. Фальцетом. Всего одну строчку из песни. А потом… ничего.

— Он не фальшивил? — уточнил Аллейн.

— Простите, не понял?

— Он попадал в тон?

— Ну, знаете! — воскликнул Дейл. — О, да, да, попадал. Пропел, как следует, — и он криво усмехнулся.

— Благодарю вас. Продолжайте. Что было дальше?

— Я хотел выйти из укрытия, но тут снова послышались голоса. Вернее, один голос.

Он развернулся и кивком указал на Кадди:

— Вы, это был ваш голос. Точно вам говорю. И вы сказали: «Скучаете в одиночестве?» — Дейл очень точно передал вкрадчиво игривый тон. — Я слышал, как вы подошли. Шлепали мокрыми ступнями по палубе. А потом, после паузы, вдруг издали такой звук, словно подавились чем, и бросились бежать сломя голову по палубе.

— Я все уже объяснил, — заявил мистер Кадди. — Я им все рассказал. И мне скрывать нечего.

— Хорошо, — сказал Аллейн. — Только прошу, помолчите сейчас. Что было дальше, мистер Дейл?

— Я выжидал. Потом подумал, что надо бы выйти и спросить, что там случилось. Я подозревал, что что-то пошло не так… правда, не до такой степени. И кругом стояла… такая мертвая тишина.

— И?..

— Ну и я вышел из укрытия. И прошел к веранде. Что-то сказал, не помню, что именно, но никто не ответил. Ну и тогда я… достал зажигалку и посветил. И… О господи боже!

— Дальше.

— Поначалу я просто толком не разглядел. Казалось странным, что он мне не отвечает. Ну а потом поднес огонек ближе и только тогда увидел. Ужас! Он был… как кукла. Ну та, сломанная. И еще эти цветы. А палуба вся мокрая и скользкая. Я подумал: «Я это сделал. Это моя вина. Я все это подстроил, и она не станет меня выгораживать. А потому пусть кто-то другой обнаружит тело». Ну, что-то в этом роде. После восьми я выпил пару рюмок, наверное, поэтому и запаниковал. Развернулся и бросился бежать по палубе, промчался мимо рундука. Услышал голос Кадди, потом увидел, как он ворвался в салон через двери. Тогда я спрятался за кнехтом. И мне удалось подслушать, что он вам рассказал. А затем услышал, как вы вышли на палубу и пошли посмотреть. И подумал: «Теперь в любом случае поздно им рассказывать. Я здесь. А значит, замешан в этом». Ну и я прошел по палубе в носовую часть.

— Отец Джордан, — произнес Аллейн. — Вроде бы вы к этому времени оказались у входа в салон, пошли посмотреть, чем можно помочь мистеру Кадди, который потерял сознание. Вы видели мистера Дейла?

— Нет. Но вы правы, я склонился над мистером Кадди. И стоял спиной к кнехту.

— Да, — кивнул Дейл. — Так оно и было. Я видел вас. И больше вроде бы ничего не помню. Ну разве что… О, Боже, да!

— Что вспомнили?

Дейл рассматривал свои руки, он выложил их на стол. Потом медленно поднял голову. Мистер Макангус сидел ровно напротив. И они смотрели друг на друга с отвращением.

— Продолжайте, — сказал Аллейн.

— Это случилось, когда я обошел пассажирский отсек и вышел к левому борту. Мне страшно хотелось выпить и еще хотелось побыть одному. Я дошел до входа в коридор и выждал там какое-то время, хотел убедиться, что рядом никого. Руби, то есть миссис Диллингтон-Блик, сидела у себя в каюте. Я даже слышал, как она пошлепывает по лицу, видно, втирает крем. Я думал, стоит ли ей рассказать, и тут вдруг почувствовал этот запах.

— Запах чего?

Дейл указал на мистера Макангуса:

— Вот этого. Запах вонючих сигареток, которые он курит. Совсем близко.

Мистер Макангус заметил:

— Я уже говорил, что какое-то время находился на палубе, решил прогуляться перед тем, как лечь спать. Так оно и было.

— Да. Но где? Где именно вы гуляли? Я вас не видел, и в то же время вы находились совсем близко. Я даже дымок от сигареты увидел.

— Мистер Макангус? — спросил Аллейн.

— Я… точно не помню, где стоял. Да и почему, собственно, должен это помнить? — Макангус раздавил сигарету в пепельнице. От окурка поднималась тоненькая пахучая спиралька дыма.

Дейл возбужденно проговорил:

— Но палуба — место открытое. И из ее иллюминатора лился свет. Почему же я тогда его не заметил?

— Еще одна дверь в коридор открывается за внешней переборкой, — уточнил Аллейн. — И находится рядом с иллюминатором каюты миссис Диллингтон-Блик. Скажите, мистер Макангус, вы стояли за этой дверью?

— Вернее, прятались, да? — злорадно подхватил мистер Кадди.

— Так что же, мистер Макангус?

Его продолговатое слабовольное лицо под крашеными волосами покрылось красными пятнами.

— Мне не в чем признаваться, — пробормотал мистер Макангус. — Абсолютно не в чем.

— Уверены?

— Да. И говорить тут больше не о чем.

— Так вы, мистер Дейл, считаете, он все же мог находиться там?

— Да, да, именно так и считаю. Понимаете, я решил, что он стоит в коридоре. И все выжидал, а потом подумал: «А, шут с ним, все равно деваться некуда!» Ну и заглянул в этот самый коридор, а там никого. И я вошел. Моя дверь как раз слева. Уже в каюте хватил чистого виски, как раз то, что надо. А потом еще налил и опрокинул. Просто нервы были на пределе. Да, точно вам говорю, у меня уже давно самый настоящий нервный срыв, — дрожащим голосом добавил Дейл. — Я думал хоть немного подлечиться во время путешествия. А вышло вон как, стало еще хуже.

— Скажите, мистер Макангус, вы слышали, как мистер Кадди ворвался в салон и сообщил нам о своем ужасном открытии? У него была истерика, и говорил он очень громко. Вы слышали его?

— Что-то слышал. Но значения это уже не имело, — ответил мистер Макангус.

— Как это не имело?

— Я и без того знал, где она.

— Миссис Диллингтон-Блик, да?

— Не стану отвечать на этот вопрос, сэр.

— Но вы же сами недавно говорили, что вышли из салона через двойные двери на палубу, затем обошли центральный блок и какое-то время пробыли на палубе с левого борта. Вы не отказываетесь от этого утверждения?

Мистер Макангус уцепился за край стола, словно боясь упасть, и не отрывал глаз от Аллейна. И так плотно сжал губы, что в уголках их выступили капельки слюны. А затем еле заметно качнул головой.

— Что ж, в таком случае…

— Нет! Нет, нет! — внезапно выкрикнул мистер Макангус. — Я отказываюсь! То, что я сделал… меня вынудили это сделать! И я не стану это обсуждать. Никогда!

— Раз так, — произнес Аллейн, — мы зашли в тупик. Доктор Мэйкпис, будьте так добры, пригласите сюда мистера Мэрримена.

Было слышно, как мистер Мэрримен идет по коридору. Об этом возвестил его высокий резкий голос, дрожащий от негодования.

— Меня следовало известить об этом тотчас же, — говорил он. — Незамедлительно. Я требую объяснений. Так кто, вы сказали, этот человек?

В ответ послышалось неразборчивое бормотание Тима.

— Ах, вот оно как! Вот оно что! В таком случае он, несомненно, насладился целительным опытом, столь популярным среди тех, кто любит подглядывать и подслушивать. Вот случай, — голос приблизился и стал еще громче, — которого я столь долго ждал. Если бы со мной проконсультировались с самого начала, чего и следовало ожидать, но куда там! Сработала типичная и столь хорошо знакомая модель профессиональной некомпетентности официальных лиц, наделенных полномочиями. Нет, разумеется, надеяться на это было бы слишком глупо. И я…

Дверь отворил Тим, вошел первым, взглянул на Аллейна, скроил кислую гримасу и отошел в сторону.

Появление самого мистера Мэрримена вышло довольно эффектным. На нем был ночной халат. Хохолок волос на голове стоял дыбом, глаза воинственно сверкали. Он обозрел собравшихся за столом людей наполеоновским взглядом.

Капитан Баннерман приподнялся со стула и сказал:

— Входите, мистер Мэрримен. Надеюсь, вы рады присоединиться к нам. Присаживайтесь. — И он указал на единственный свободный стул напротив стеклянных дверей, выходящих на палубу. Мистер Мэрримен кивнул, но не сдвинулся с места и продолжил сверлить гневным взглядом Аллейна. — Должен заметить, — продолжил капитан, — в данных обстоятельствах это равносильно приказу. И да, позвольте представить, председательствует на нашем собрании суперинтендант полиции мистер Ален.

— Его имя, — тут же поправил мистер Мэрримен, — Аллейн. Аллейн, мой дорогой друг. Ал-лейн — это еще куда ни шло. Но Ален — нет, никогда. Было бы, наверное, ошибкой полагать, что вы когда-нибудь слышали об основателе колледжа Далвича, знаменитом актере елизаветинской эпохи, Эдварде Аллейне, чье имя гремело в те времена. Так что, по моему скромному мнению, он все же Ал-лейн. Добрый вечер, сэр, — и мистер Мэрримен сердито кивнул Аллейну.

— Вам слово, мистер Ален, — деревянным голосом пробормотал капитан.

— Нет! Это невозможно! — всплеснул руками мистер Мэрримен.

— Это не имеет никакого значения, — поспешил вставить Аллейн.

— Почему бы вам не присесть, мистер Мэрримен?

— И действительно, почему бы нет, — Мэрримен уселся на стул.

— Думаю, — начал Аллейн, — доктор Мэйкпис уже рассказал вам о том, что произошло?

— Да, меня проинформировали о том, что имело место серьезное преступление. Причем в самой скупой манере. Так что, полагаю, меня ожидает зануднейшее и долгое полицейское расследование.

— Боюсь, что так, — весело подтвердил Аллейн.

— В таком случае, будьте любезны, просветите меня, какое именно преступление произошло, а также при каких обстоятельствах. И как именно о нем узнали. Разве только, — добавил мистер Мэрримен, откинув голову и сверля Аллейна взглядом из-под очков, — вы рассматриваете меня как подозреваемого, и в этом случае, несомненно, попробуете загнать меня в угол с изяществом слона. Так вы считаете меня подозреваемым?

— Да, — холодно ответил Аллейн. — Считаю, наряду с некоторыми другими. Почему бы нет?

— Нет, ей-богу! — воскликнул мистер Мэрримен после паузы. — Это меня ничуть не удивляет. Но, умоляю, скажите, что же такое я натворил? Кого именно прикончил? И где? Просветите меня, умоляю!

— Здесь вы должны отвечать на вопросы, а не задавать их. И, пожалуйста, прошу, ведите себя соответственно, мистер Мэрримен. Нет, — сказал Аллейн, заметив, что мистер Мэрримен снова открыл рот. — Нет, и никаких словесных фокусов я больше не потерплю. Этим делом занимается полиция. А я полицейский. И что бы вы ни думали об этой процедуре, выбора у вас нет, придется смириться. И если будете вести себя прилично, то мы значительно быстрее продвинемся в расследовании. Так что это в ваших же интересах, мистер Мэрримен.

Мистер Мэрримен изобразил удивление. И призадумался. Затем скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и уставился в потолок.

— Что ж, прекрасно, — сказал он. — Давайте попробуем измерить глубины. Продолжайте.

Аллейн продолжил. Не упомянув даже намеком о природе или месте преступления, что привело мистера Мэрримена в состояние крайнего раздражения, он просто попросил его в деталях описать, что видел он со своего наблюдательного пункта — иными словами, сидя в шезлонге лицом к кнехту.

— Могу я задать один вопрос? — осведомился мистер Мэрримен, все еще задумчиво глядя в потолок. — Почему вы избрали столь нетерпимый подход? Почему решили не посвящать в природу вашей маленькой проблемы? Тут явно угадывается некая профессиональная ревность, я прав?

— Да угадывайте, что хотите, — добродушно ответил Аллейн.

— Ага! Так значит, вы боитесь…

— Я боюсь, что если расскажу о случившемся, вы тут же попробуете перехватить инициативу и устроите очередное шоу. Но я вам этого не позволю. Так что вы видели, сидя в шезлонге, мистер Мэрримен?

На губах мистера Мэрримена заиграла слабая, не лишенная ехидства улыбка. Он закрыл глаза.

— Что я видел? — нарочито медленно повторил он с надменным видом, и все за столом затаили дыхание — напряжение стало просто невыносимым. Аллейн увидел, как Обин Дейл облизал пересохшие губы. Кадди нервно зевнул, а Макангус торопливо спрятал ладони под мышками. Взгляд у капитана Баннермана словно остекленел. Отец Джордан склонил голову, словно собирался выслушать чью-то исповедь. Лишь Тим не смотрел на Мэрримена — он не сводил глаз с Аллейна.

— Что я видел? — снова повторил мистер Мэрримен. Напустил на себя задумчивый вид, обвел взглядом стол и громко заявил: — Да ничего. Ровным счетом ничего.

— Ничего?..

— И тому есть самое простое объяснение. Я крепко спал.

И он разразился торжествующим кудахтающим смехом. Аллейн кивнул Тиму, и тот снова вышел.

Сколь ни удивительно, но мистер Макангус тоже расхохотался.

— И это называется ключевой свидетель! — выдавил он сквозь смех. — Человек, от показаний которого зависят наши судьбы. Оказывается, он крепко спал! Что за фарс!

— Вы можете не волноваться, — заметил Дейл. — Вас он в любом случае видеть не мог. Вам еще придется отчитаться за свои действия.

— А вот это правильно! — встрепенулся мистер Кадди.

— Мистер Мэрримен, — сказал Аллейн, — когда вы проснулись и пошли к себе в каюту?

— Понятия не имею.

— Каким путем туда пошли?

— Самым прямым. Ко входу с правого борта.

— Кто находился в салоне в то время?

— Я не смотрел.

— Кого-нибудь встретили по дороге?

— Нет.

— Могу я напомнить, где именно вы находились перед уходом?

И Аллейн подошел к двойным дверям. Дернул за бечевку, и жалюзи на них с треском поднялись.

Свет на палубе был выключен. В стеклянных дверях застыло отражение салона и всех там присутствующих: бледные слегка размазанные лица с темными провалами глазниц, они походили на призраков, взирающих на самих себя.

И тут из тьмы вплыло в эту картину еще одно отражение. Оно двигалось к двери и постепенно обретало вполне отчетливые очертания. Снаружи оказалась миссис Диллингтон-Блик. Вот она прижала ладони к стеклу. И заглянула в салон.

Мистер Мэрримен заверещал, словно хорек, попавший в капкан.

Вскочил, стул его опрокинулся. И бросился бежать вокруг стола, прежде чем кто-то успел его остановить. Пальцы царапали стеклянную дверную панель.

— Нет, нет! Уходи! Не говори ничего! Если скажешь, я сделаю это снова. Убью тебя, если откроешь рот!

Аллейн схватил его. И все стало ясно, что пальцы мистера Мэрримена, отчаянно царапающие стекло, бьющиеся об него, точно рыбки в аквариуме, стремились впиться в горло миссис Диллингтон-Блик.