Глава 6
Либерти-Сити

Не успел Сэм порадоваться успеху «GTA», как столкнулся с новой проблемой: «BMG Interactive» была выставлена на продажу. Отделение терпело убытки, и даже Сэм, будучи новичком в бизнесе, видел ошибки в менеджменте – например, открытие офисов в двадцати семи странах. Руководство немецкого конгломерата «Bertelsmann», куда входила «BMG», разочаровалось в видеоиграх и переключило свое внимание на телевидение и Сеть, которая бурно развивалась. Глава «BMG» Дейл пытался убедить компанию остаться в игровом бизнесе, но безуспешно. «„Bertelsmann“ окончательно решил выйти из отрасли, – вспоминал он позднее. – Игры просто не входили в их планы».

Отделение закрывали, и Сэм паниковал: нужно же что-то есть! Когда он попытался поискать работу в других выпускающих компаниях, сердце у него и вовсе упало: Сэм был слишком непокорным, чтобы вписаться в чужую команду. «Им не нужны были такие психи», – вспоминал он позднее.

А затем он встретил такого же психа, как он сам: Райана Брэнта, молодого парня из Нью-Йорка, который размышлял над приобретением «BMG Interactive». У них было много общего: как и Сэм, Брэнт рос в семье знаменитостей, не чуждых поп-культуре, – его отец Питер владел журналами «Interview» и «Art in Anmerica», а также был соучредителем фешенебельного поло-клуба «Гринвич». В отличие от матери Сэма, которая всего лишь играла в гангстерских фильмах, отец Брэнта действительно отсидел срок за уклонение от налогов. Мачехой Брэнта была супермодель Стефани Сеймур.

Закончив престижную Уортонскую школу бизнеса, Брэнт, жилистый паренек с короткой стрижкой, не желал иметь ничего общего с устаревшим журнальным миром отца. В то время интернет-стартапы наводнили центр Нью-Йорка, ставший второй Силиконовой долиной. Брэнт знал, чем именно он хочет заниматься в области современных технологий: видеоиграми. В те времена гейм-индустрию контролировали крупные лейблы вроде «Electronic Arts» и «Activision», а за ними шли бесчисленные мелкие компании. Но Брэнт видел потенциал этого сектора. В 1993-м, когда ему был всего 21 год, он вложил полтора миллиона долларов, предоставленных отцом и другими частными инвесторами в «Take-Two Interactive», собственную компанию по выпуску компьютерных игр.

Брэнт, выросший среди местных знаменитостей, решил выделиться из общего ряда, создавая игры, похожие на фильмы категории «В». Он собирался приглашать на главные роли настоящих звезд, что в те времена было неслыханно для игровой индустрии, и выпускать провокационные программы со взрослым сюжетом и кинематографическими претензиями. «Hell: A Cyberpunk Thriller» с участием культового актера Денниса Хоппера разошелся тиражом в 300 тысяч копий по всему миру и принес «Take-Two» 2,5 миллиона прибыли. Для игры «Ripper» Брэнт потратил 625 тысяч из общего бюджета в 2,5 миллиона, чтобы нанять Кристофера Уокена и героиню «Индианы Джонса» Карен Эллен. «Я хочу делать игры как можно лучше, – говорил Брэнт журналу „Forbes“, – и зарабатывать как можно больше».

Брэнт доказал, что в университетах Лиги Плюща хорошо учат находить деньги: на презентации ему удалось собрать для компании 6,5 миллионов долларов. Но он знал, что останавливаться нельзя. Однажды молодой бизнесмен проснулся с ужасной мыслью: если не расширяться, нас задавят. Он начал поглощать компании-дистрибьюторы по всему миру, от Соединенных Штатов до Великобритании и Австралии, чтобы обеспечить одновременно и распространение своих игр, и дополнительные источники дохода. К 1997 году на рынке курсировало множество его игр; выручка компании составила почти 200 миллионов, из которых более семи – чистая прибыль.

Заключив лицензионные соглашения с «Sony» и «Nintendo», Брэнт нуждался в расширении своих издательских ресурсов, и его взгляд обратился к «BMG Interactive». Джейми Кингу, продюсеру «BMG», Брэнт показался «дико пробивным» новичком, который собирается потеснить серьезных дяденек из „Activision“ и „EA“». Сэм отчаянно желал, чтоб сделка состоялась, и сходу набросился на Брэнта, объясняя ему свое видение будущего игр. «Я выдал настолько пламенную тираду, что весь вспотел, – вспоминал Сэм. – А все в нашей конторе недоумевали: „Это еще кто такой?“»

Речь Сэма сработала: в марте 1998-го Брэнт заплатил 14,2 миллиона, чтобы выкупить «BMG Inter active». Он получил права на «GTA» и другие игры, а также полный штат работников. Сэму досталась должность вице-президента «Take-Two» по всемирной разработке продуктов. Ему предстояло отвечать как за дочерние структуры разработчиков, так и за сторонние фирмы, включая «DMA Design» во главе с Джонсом, который продолжал работать над серией «GTA» у себя в Шотландии. Но имелась одна загвоздка: Сэм должен был переехать в Нью-Йорк.

Каждый хотел бы жить, как в сказке, занимаясь делом, которое для него является не работой, а истинной страстью. Создавать видеоигры в Нью-Йорке – для Сэма это был предел мечтаний. Надеясь уговорить друзей к нему присоединиться, Сэм обрушил новости на своих приятелей из «BMG».

– Я должен лететь в Нью-Йорк, – сообщил он Кингу. – Ты со мной?

Кинг прокрутил в памяти свою последнюю поездку в Нью-Йорк: он остановился в Виллидж в квартире манекенщицы и гулял по Пятой авеню, слушая в наушниках «Pharcyde» и мечтая, что когда-нибудь будет здесь жить. И теперь его приглашают в Нью-Йорк курировать разработку игр?

– Договорились! – тут же ответил Кинг. – Я в деле! Заказывай скорее билет!

Затем Сэм позвонил другому своему хорошему приятелю Терри Доновану. Они познакомились еще в детстве, в школе Сент-Полз. Донован, высокий британец, вырос в такой же модной семье, как и Сэм с Дэном: его отец снял легендарный клип на хит Роберта Палмера «Simply Irresistible». Донован гордился своей семьей, хвастаясь детскими впечатлениями: «Первый косяк я выкурил в семь лет, сидя у нас в гостиной с Миком Джаггером».

На тот момент Донован заведовал связями с артистами на лейбле «Arista», курируя танцевальную музыку, транс и драм-н-бейс. Также он крутил пластинки на вечеринках, продвигая себя и клубы. И хотя его единственным опытом общения с высокими технологиями была предпринятая еще в школе попытка заставить компьютер написать фразу «Терри крут», Донован с интересом слушал приятеля.

– Ты должен поехать с нами, потому что мы запускаем новый лейбл вместе с «Take-Two», – говорил Сэм. – Он будет практически независимым, мы постараемся выпустить собственные продукты «BMG» и сделать игры более современными, более понятными.

Донован, обладавший завидным рыночным чутьем, тут же согласился.

В качестве технического директора «Take-Two» пригласили Гэри Формана, скромного компьютерного гения из «BMG». Впрочем, когда он рассказал о заманчивом предложении своим друзьям-геймерам, те подняли его на смех: по сравнению с «GTA» игрушки компании «Take-Two» смотрелись дешево и старомодно. «„Take-Two“? – говорили они Форману. – Да ты издеваешься?» Так или иначе, Форман согласился. Наступило время на самом деле переехать в Либерти-Сити.

Сэм с друзьями заявились в 1998-м покорять Америку не в одиночку – с ними приехала и их прославленная игра, «Grand Theft Auto». Благодаря британской прессе хомяк Клиффорда к этому моменту вырос до размеров Годзиллы. Лихорадка «GTA» охватила даже Бразилию, где игру полностью запретили, приказав изъять все копии из магазинов. Нарушителям грозил штраф до 8 580 долларов.

Прослышав о «Grand Theft Auto» в Интернете, американские геймеры с нетерпением ждали выхода игры в Штатах. Сайт «GTA», запущенный фанатом из университета Миссури, обновлялся практически в режиме реального времени: игроки добавляли новости и советы по прохождению, подогревая интерес к новой забаве. На сайте зарегистрировалось более ста тысяч посетителей, и Сэм с друзьями сделали его официальным ресурсом игры. Появились сообщения, что хакеры копируют «GTA» и распространяют в Сети, чего раньше не случалось в андерграундном мире инди-игр. Американская пресса приняла эстафету и вовсю раздувала криминальный характер «GTA»: «Популярная шотландская компьютерная игра была украдена… подростками-игроманами из Штатов», – писала «Sunday Mail».

Хотя «Take-Two» купила права на издание «Play Station»-версии «GTA», игра действительно сначала появилась в США на ПК. Правами владела небольшая компания из Коннектикута «ASC Games», выпустившая компьютерный боулинг и гоночную игру Джеффа Гордона. Взяв пример с «BMG», «ASC» устроила скандал, чтобы подстегнуть продажи. Пресс-релиз компании назывался «Среди бури противоречий», и дерзко грозился «захлестнуть Америку волной преступности».

После выхода игры в Соединенных Штатах тамошняя пресса, в отличие от британской, принялась превозносить изобретательность и мятежный дух «GTA». Официальный «Playstation Magazine» назвал ее «одной из наиболее оригинальных, инновационных, технически продуманных и провокационных программ в истории „PlayStation“». «Computer Games Magazine» вторил коллегам: «Игра пропитана духом анархии, и это словно глоток свежего воздуха после всех тех сюжетов, где нужно вести себя хорошо. Эта грубая и простая игра позволяет всем нам выпустить своего внутреннего Бивиса». «GameSpot» писал: «Она не завоюет никаких наград, но те хулиганы, которые смогут смириться с недочетами игры, получат уйму веселья».

Но вскоре «ASC» ощутила всю противоречивость «GTA». Рекламщик компании, занимавшийся продвижением игры, столкнулся с проблемой лицом к лицу, представляя продукт профильному изданию «Entertainment Weekly». Увидев, как тамошний журналист увлеченно давит на кнопки, он решил, что дело выгорело. Но он ошибся. Обзор вышел с самой низкой (и редкой до того случая) оценкой в один балл. На страницах журнала «GTA» порицали, как «полную халтуру… монотонную и неприятную (хотя и можно заработать очки у босса гангстеров), с устаревшей графикой и излишней жестокостью».

Рекламщик позвонил журналисту, умоляя объяснить причину отрицательного отзыва, и услышал в ответ: «Редакторы заставили. Проблема в содержании: оно настолько дикое, что я не мог поставить выше единицы».

Тем не менее, летом 1998-го, когда игра вышла на «PlayStation», ее популярности не могла повредить даже самая ругательная статья. «GTA» пришла в Соединенные Штаты, как и ее безвестные пока создатели.

Они назвали это место коммуной. Квартира на первом этаже Уотер-стрит в районе порта на Саут-стрит на Манхэттене представляла собой темную пещеру практически без окон. Там-то и поселились Сэм, Кинг, Форман и Донован – вместе с тремя кошками Сэма, – приехав летом 1998-го в Нью-Йорк.

После стольких лет мечтаний о Штатах ребят приводила в восторг каждая прогулка по Манхэттену: гудящие машины, нуу-йоркский акцент, соленый запах хот-догов из уличных палаток, Эмпайр-Стейт-Билдинг и статуя Свободы, и в придачу куча потрясающих ресторанов, от дешевого «Радио Мехико» вниз по улице до модного «Балтазара» в Сохо. Парни часами переключали каналы телевизора, купаясь в полноте американской жизни: сенсационные преступления на местном канале, игровые шоу, Билл Клинтон с Моникой Левински, порнограф Эл Гольдштейн, показывающий средний палец и матерящийся в эфире.

– Не верится, что мы так далеко забрались, – радовался Донован.

– Мы здесь! – восклицал Кинг. – Мы делаем рискованные и наглые игры! То ли еще будет! Замечательно, потрясающе. Теперь мы в самом сердце игровой индустрии и должны, хочешь не хочешь, держаться на высшем уровне.

Они были молоды, находились далеко от дома и не особенно знали, как управлять игровой компанией, но у них присутствовало главное: мечта и кураж. Выбив себе тесный офис в Сохо, парни начали планировать дополнение к «GTA», действие которого происходило в Лондоне в 1969-м, и полновесный сиквел, «GTA 2». Вечером они возвращались в свою коммуну, где допоздна рубились в видеоигры и строили планы на будущее. В задачи Сэма входил выпуск продуктов компании в Соединенных Штатах, включая не только «GTA», но и прочие игры. Также у него имелась персональная миссия: создать лицо компании, придумать игры, которые будут ближе к аудитории.

Парни знали, как это сделать: они хотели основать собственный лейбл видеоигр, «модный и прикольный, продвигающий скорее стиль жизни, а не игрушки или технологии», как однажды выразился Донован.

«У „Take-Two“ есть свой стиль, у „EA“ – свой, – соглашался Кинг. – Важно выработать индивидуальность и показать заказчикам, как мы себя позиционируем, провести своего рода брендинг». Как объяснял Бэглоу, который перешел из «DMA» в пиар-отдел «Take-Two», они намеревались создать «пиратский лейбл», который отражал бы мятежный дух «GTA».

Сэм позвонил своему брату Дэну, который пока что сидел в Лондоне, но планировал вскоре присоединиться к ребятам, чтобы руководить разработкой игр в «Take-Two». Дэна, как и Сэма, раздражало, что индустрия заставляет взрослых мужиков играть за эльфов, и хотел пойти дальше. Он был уверен, что «существует огромный пласт людей, культурно подкованных и искушенных, которые играют в видеоигры на консолях, но считают их содержание идиотским».

Братья мечтали делать игры, в которые были бы интересны им самим. Они не собирались идти проторенной дорожкой крупных компаний вроде «EA», которые они считали бездушными машинными для производства сиквелов. Их цель, как позже озвучил Кинг, была простой, но смелой: изменить всё.

Однажды Сэм с парнями погрузились в машину и отправились в «Шесть флагов», парк развлечений в Джексоне, Нью-Джерси. Американские горки они любили не меньше хип-хопа и хотели отпраздновать свои начинания грандиозным катанием на аттракционах.

По миру разошлось уже более миллиона копий «GTA». Ребята все еще не разбогатели, но уже чувствовали уверенность в собственном будущем. Именно это они хотели отразить в своем бренде: покупатель должен видеть, что платит не просто за игру, но за стиль жизни. Теперь требовалось лишь придумать имя. Команда оставались частью «Take-Two», но превращалась в отдельную компанию с собственным лейблом. Доновану нравилось название «Grudge Games» – «Злобные игры», потому что, как заявил однажды Сэм, они «самые злобные чуваки на свете».

Дэн признавал, что звучит неплохо, но когда спросили мнение Брэнта, тот усомнился:

– Знаете, парни, я понимаю, что вы имеете в виду, но выглядит слегка негативно.

Во время последней поездки в Лондон Сэм предложил название «Rockstar».

– Мне нравится все, что оно олицетворяет, от эпатажа до Кита Ричардса, – убеждал он. – В конце концов, с Китом Ричардсом тоже шутки плохи!

– Это дань уважения прошлому и одновременно насмешка над ним, – соглашался Донован. – А еще своего рода издевательство над убогостью настоящего. Ведь золотой век рок-звезд уже прошел. Где теперь все эти Киты Ричардсы? Пьют зеленый чай!

Форман немного побаивался называть компанию «Rockstar», ведь им придется оправдывать такой титул.

– Это определенная ответственность: если мы выпустим дерьмо, нас засмеют, – говорил он. – Мы должны быть на высоте, должны быть уверены, что наши игры действительно хороши.

Но остальные считали, что это само собой разумеется. Итак, новое название было найдено, оставалось лишь официально закрепить его.

На полпути к «Шести флагам» ребята увидели лавку с деревянными табличками. За пару баксов можно было выжечь на фанерке любую надпись, например: «Бон Джови рулит!» Воздух наполнил едкий запах гари, а друзья наблюдали, как мастер выводит на табличке их новое название: «Rockstar Games».

До кучи они решили сделать и еще один знак, чтобы повесить его рядом с первым на дверях своей ньюйоркской коммуны. Фраза должна была напоминать об этом дне, когда началась их миссия, и давать достойный отпор каждому, кто вознамерится хотя бы попытаться их остановить.

«Отвалите, козлы», – гласила табличка.