Глава 7
– Ну что, все готовы? – Грек покачивался с пятки на носок перед короткой шеренгой из пяти человек. И, не дожидаясь ответа, скомандовал. – Ну, тогда, помолясь и перекрестясь, потопали.
После чего зашагал к выходу со двора базы. На удивление, рюкзак оказался совсем не тяжел. Килограмм двадцать, не больше. Что особенно удивило, запаса продуктов практически не было. Соль, пара шоколадных плиток, которые должны стать НЗ на самый крайний случай. Запас тонких лепешек из какого-то местного злака. Бурый порошок, слегка пахнувший лимоном, и все.
Насчет порошка Гриша пояснил, что это – местный аналог и чая, и кофе, и какао, и даже компота. На вкус отличный, тонизирует достаточно, ну и чего еще больше желать? А в ответ на мой вопрос: чем же мы будем питаться? – сказал.
– Э-э-э, Теоретик! Насчет еды тут настолько всё благодатно, что брать ее с собой – это примерно, как в Тулу со своим самоваром.
Что подтвердилось на первом же привале в полдень. Пока Янис со Славой свежевали убитую по дороге дичь, больше всего походившую на страдающую излишним весом кабаргу, сам он в компании с Гудроном, минут пятнадцать походив по окрестностям, принесли полмешка местных даров природы.
– Это нам будет вместо хлеба, – сказал Гриша, извлекая из мешка плод, выглядевший как гигантский пупырчатый лимон. – Хлебное дерево пробовать приходилось?
– Приходилось.
Не знаю, правда, за что его прозвали хлебным, если вкус больше всего напоминает картофель.
Но как бы там ни было, через полчаса он на пару с Артемоном соорудили роскошный обед, основным блюдом которого стало мясо. Много мяса. Причем настолько нежного, что даже удивительно: дикий зверь, и вдруг такое. Затем был отдых, который Гудрон назвал «адмиральским часом». Правда, самому мне поспать не удалось, потому что пришлось, как выразился сам Гудрон – бдеть.
– Это у тебя, так сказать, курс молодого бойца, – позевывая в кулак, сказал он.
Скорее уж дедовщина. Хотя обижаться не стоило. Все-таки в компании я был самым молодым. И для того чтобы делить все на равных, мне предстояло освоиться, и по возможности заработать определенный авторитет. Кроме того, Грек не спал тоже. Он делал какие-то зарисовки в альбоме, с которым, как я понял, не расстается никогда.
* * *
Местом для первого ночлега стал сложенный из толстенных бревен дом. Дом был огорожен непременным атрибутом любого местного поселения – частоколом. Даже колодец имелся. А также сарай, лабаз и еще какая-то постройка непонятного мне предназначения. Настоящая заимка. Все добротное, что называется – на века. Вот только самих хозяев не было.
– Это они? Которые здесь раньше жили? – указал я на несколько могил в отдалении, где над каждой возвышался крест.
Кресты выглядели так, как будто кто-то смастерил их на скорую руку, лишь бы они были.
– Именно, – кивнул Гриша. – Все там.
– А что с ним произошло? – и попробовал догадаться сам. – Бандиты напали?
– Нет.
– Перквизиторы?
– И они не причем.
– Звери?
– Опять мимо.
– Болезнь какая-нибудь? Эпидемия?
Могил не меньше пяти, и потому такая мысль напрашивалась сама собой.
– Ага, эпидемия. Синькой называется. Насинячились они до поросячьего визга, и перестреляли друг друга. Хорошо, во дворе все произошло. Иначе вряд ли кто-нибудь внутри дома мозги со стен отскребать бы стал. И пропала бы изба. А так мы в ней в спокойствии переночуем.
– И что, взяли все друг друга и перестреляли? Причем так, что никто и не выжил?
– Стопроцентной уверенности, что именно так все и было, конечно же, нет. Но понимаешь ли какое дело… Побывал здесь, так сказать по горячим следам, один человек. В числе прочих, которые их и обнаружили, – Гришка мотнул головой в сторону могил. – Кстати, твой тезка – Игорь, Бобылев. Так вот, Бобыль в прошлой жизни судмедэкспертом трудился. Он не ручался, но сказал: полное впечатление, что никто со стороны им не помогал, сами все сделали.
* * *
Внутри дома оказалось полно лежанок. Они занимали практически все место вдоль стен. По их количеству становилось понятно, что и в прежние времена гости здесь тоже были не редкость. Иначе, зачем пятерым больше десяток спальных мест? Помимо лежанок, ничего другого не было, даже стола. С другой стороны, зачем он тут нужен? Стол есть во дворе. Под навесом и с лавками. Рядом с ним сложенная из камней печь. Хотя чего удивительного? При местном климате, дома всего лишь убежище на ночь. Как в случае с нами самими.
Едва только мы успели устроиться, как прибыли новые гости. Чем-то похожие на нас самих – обвешанные оружием и с полными рюкзаками. И тоже в строительных касках, обклеенных тканью с камуфляжным рисунком.
Судя по тому, как все себя повели, мне пришла в голову мысль, что друг они друга знают, но встрече отнюдь не рады. Так оно и оказалось. Улучшив момент, я поинтересовался у Гудрона: это кто?
– Черти, – коротко ответил он. Затем пояснил более подробно. – Группа вроде нас. Зарабатывают тем, что умеют хорошо держать оружие в руках. Но неразборчивы. Да черт бы только с этим, если бы они однажды нас не подставили.
– Как именно?
– Так, Теоретик, иди-ка ты лучше Сноудену помоги. Дров ему принеси, или еще что-нибудь. После расскажу, при более удобном случае.
Гриша действительно колдовал у печи, готовя, как я понял, и ужин, и еду на завтрашний день.
Остальные занимались кто чем, но старались держаться подальше от чужаков. Что еще раз говорило: доверия им нет.
– Гриша, помощь нужна?
– Спасибо, сам справлюсь. Ты это, Теоретик, не суйся к ним, – и без слов было понятно, о ком именно идет речь. – Делай вид, что их нету, и все. Сейчас не самый удобный случай, будет он и более подходящий, и тогда мы обязательно с них спросим, – уже тише добавил он.
И не собирался. Хотя самому мне с ними делить нечего. Тут ведь еще разобраться нужно. Может случиться и так, что правы как раз эти люди, и все обвинения в их адрес беспочвенны. И не собрался бы подходить, если бы не увидел на руке одного из них, часы. Их, кстати, в нашей группе носили все. И когда я спросил у Гудрона: зачем они здесь вообще нужны, если продолжительность суток совсем иная, тот доходчиво объяснил:
– Теоретик, скажут тебе: сбор через два часа. И как ты тогда узнаешь, что прошло именно два, а не час или три? А как ночные караулы поделить? А если тебе необходимо будет занять позицию ровно через пятнадцать минут, и ни секундой позже или раньше? Дошло?
– Дошло. Что же тут непонятного?
Я готов был поклясться, что это именно те часы, с которыми сюда прибыл, и которые вынужден был обменять на тушенку, когда голод совсем уже начал меня одолевать. И потому не выдержал.
– Привет, – приблизился я к незнакомцу. – Слушай, у меня к тебе вопрос.
Тот принял такой вид, как будто делает мне величайшее одолжение.
– Чего хотел? – Едва ли не через губу бросил он.
– Откуда у тебя эти часы?
Черноволосый, черноглазый, и горбоносый торговец, которые их обменял на тушенку, клялся ближайшей родственницей, что не станет часы продавать, а дождется, когда я выкуплю назад. Выкупить у меня не получилось. Дни оказались настолько насыщенными, что попросту не оказалось времени заглянуть на рынок.
– А тебе-то зачем?
Теперь, рассмотрев часы вблизи, сомнений не оставалось – это именно они.
– И все-таки?
– С трупа снял, – мой собеседник осклабился. И я ему уже было поверил. Возможно, тот самый торговец стал жертвой бартров, когда он добавил. – Был один чересчур любопытный, достал он меня, ну я его и того.
– Я серьезно спрашиваю.
– А я серьезно отвечаю, – и демонстративно отвернулся.
Продолжать разговор дальше было бессмысленно. Как и презрительно плюнуть ему под ноги, на что меня так и подмывало. Но какой прок, если он повернулся спиной?
На ночь, мы и эти люди, устроились у противоположных стен избушки, благо, количество лежанок позволяло. Я долго поворочался перед сном, злясь на себя за тот неудачный разговор, в котором показал себя полным дураком, пока, наконец, не уснул.
* * *
Следующее утро началось с проклятий Сноудена. Он, не сдерживая выражений, ругал наших соседей по ночлегу. И только по одному этому можно было понять – те уже ушли. Как выяснилось, прихватив с собой наш топор. Который Гриша опрометчиво оставил у очага во дворе. Это-то и оказалось причиной его гнева.
– Уроды! – бешено вращая глазами, кричал он. – Какого дьявола брать то, что тебе не принадлежит?! И ведь точно знали, что топор наш! А какой был топорик! Он же со мной практически с самого начала, как только я попал в этот гребаный мир!
– Точно его украли? – Слава Проф, несмотря на некоторую свою внешнюю субтильность, задохликом не был. В пути не бледнел лицом, не покрывался потом, не задыхался, а еще и успевал отпускать шуточки. – Может, сунул его куда-нибудь, а теперь обвиняешь их в том, чего нет? Еще поищи.
– Да искал я уже, причем не раз! Он в колоду был воткнут. Нет, вот же козлы!
– Все, успокоился, – Грек, как и обычно, был невозмутим. – Урок тебе на будущее: в следующий раз не станешь где попало вещи разбрасывать. Давайте завтракать, и в путь. Нам сегодня до Шахт необходимо добраться.
– А точно сможем? – Засомневался Гудрон, – Далековато туда, тот еще марш-бросок получится.
– Мы дорогу спрямим.
– Через Поганое болото? – сомнений в голосе Гудрона стало еще больше.
– Дождей давно уже не было, так что должны пройти.
– Ну, коли дождей давно не было… Теоретик, а о чем ты вчера с Людвигом разговаривал?
Разговаривал я вчера лишь с одним человеком, и потому нетрудно было догадаться, о ком именно идет речь.
– О часах.
– О каких часах?
– Часы у него мои, – и я уже приготовился к дальнейшим объяснениям, когда тот потерял к разговору интерес. Вернее, вспомнил о своем шефстве.
– Теоретик, слушай сюда внимательно. Болото, которое нам придется пересечь, Поганым назвали не зря.
– И что с ним не так?
Судя по названию, ничего хорошего нам не предстоит. Хотя Грек знает, что делает: за все время только одного человека и потерял. Того самого, чей шкафчик я занял. Правда, Гриша клятвенно утверждал, что тот виноват сам.
– С ним все не так. Ты «Дрожь земли» видел?
Я кивнул: не без того. Только к чему он? К тому что, в Поганом болоте водятся подобные существа? Сомнительно. Теоретически их быть не может. Особенно учитывая их скорость передвижения под землей. Пусть даже на болотах она скорее жидкая, чем твердая.
– Что, там такие же?
– Ну, не совсем чтобы такие… С виду-то они иначе выглядят. Представь себе помесь тюленя с кротом. А еще добавь акульи зубы в три ряда. Как-то так, в общем. У них под землей все ходами изрезано. Увидишь нечто вроде кротовьей кучи: держись от нее подальше – это выход из норы. Но самое поганое не в этом.
– А в чем?
– В том, что под тобой в любой момент земля может разверзнуться. О какое слово вспомнил! – Гудрон ухмыльнулся. – И попадешь ты прямо им в зубы. Хрусть-хрусть, и если даже успеем выдернуть тебя еще живого, ноги они по самые причиндалы успеют отгрызть. Так что под ноги внимательнейшим образом! Усек?
– Усек, в моих интересах.
– А вообще я бы не стал так рисковать, пусть даже дождей давно уже не было, – добавил Гудрон больше для себя. – Хотя Греку виднее. Все, пошли завтракать, до вечера привала не предвидится.
* * *
Поначалу местность была как местность. В антураже здешнего мира. Нечто подобное можно наблюдать в Приморье, куда ни один ледник не дошел. Большая часть северной Европы и Азии участи такой не миновала, и потому местами вечная мерзлота простирается вглубь километра на полтора. Причем не в Якутии или Лапландии, а куда южнее. Оттого и реликтов среди растительности там нет. Вероятно, ледниками здесь никогда и не пахло. И потому исполинские сосны, которым даже на взгляд было не меньше пятиста лет, соседствовали с бамбуком. А такие родные березки зачастую обвиты диким виноградом или лианами. Всевозможной растительности хватало, и в большинстве случаев их названия были мне не знакомы. Что, впрочем, совсем не означало, будто на Земле их нет.
Первым шел Грек. Его высокая плечистая фигура то и дело скрывалась в густых зарослях. Но в мои задачи и не входило постоянно держать его на виду, поскольку в нашем походном ордере я следовал третьим. Вслед за самим Греком, и Славой. За мной топали Янис, Гриша и Гудрон. И потому, следуя наставлениям последнего, мне только и оставалось, что по большей части поглядывать вверх и по сторонам. А еще прислушиваться к звукам леса, стараясь при этом не шуметь самому. Не знаю как с прислушиваниями и поглядыванияеми, но соблюдать тишину мне удавалось не совсем хорошо.
Все-таки необходим опыт, которого у меня не было. И, несмотря на подробный инструктаж Гудрона – как правильно ставить ступню, и как двигать всей ногой в целом, шум от меня исходил еще тот. Хотя, возможно, все дело было в том, что и от Славы и от Яниса, меня разделяло несколько шагов. И потому их собственный шум скрадывался расстоянием.
Наконец, лес начал редеть, просветы между деревьями пошли все больше и больше, да и почва под ногами изменилась тоже. Все говорило о том, что болото уже рядом. А там эти чертовы гибриды крота с тюленем, а также их норы, куда в любой момент можно провалиться, и тогда – хрусть-хрусть!
Вот Грек, а за ним и Снодуен, скрылись за раскидистым во все стороны деревом, со своеобразными листьями. Длинными, с множеством острым зубчиков, и ярко-багряной окраской. Судя по тому, что оба они старательно обогнули его стороной, и мне следовало держаться от него подальше. Практически вся крона дерева была покрыт шипастыми плодами величиной с тыкву. И форма примерно та же. Если такой плод угодит в голову, приятного будет мало. Хотя каска должна спасти. И не от таких ли вот сюрпризов ее и используют повсеместно? Обычную строительную каску, с наклеенной на нее для маскировки тканью камуфляжной расцветки? И сколько подобных сюрпризов еще ждет на нашем пути?
Болото выглядело классически. Ржавая вода, усеянная крохотными островками с чахлой растительностью, и над всем этим гнус. И так до самого горизонта.
Я мысленно вздохнул, представив, сколько времени уйдет на то, чтобы его пересечь.
– Змеи тут есть? – почему-то шепотом поинтересовался у Славы Профа.
Вместо него ответил Гудрон.
– Какое же болото без них обходится? – что ввело меня в еще большее уныние. – Только вот какая штука… Чем больше их окажется, тем для нас замечательней.
– Чем именно?
– Тем, что окажется верным знаком: скрабсы здесь не кишат. Иначе бы они их всех сожрали.
– А скрабсы – это что еще за напасть? Мало нам змей со тюленекротами? Или крототюленями? Как их там правильно?
– Скрабсы – это они и есть.
– Змеи имеются, – сказал Янис, который рассматривал болото сквозь оптику своей СВД. – Вон там ползет. А вон там сразу парочка, – он указывал направления стволом винтовки, приклад которой так и оставался прижатым к плечу. – Так, а еще там, там и там. Короче их тут полно. Что дает некоторую надежду относительно скрабсов.
– Если не наоборот. Вполне может случиться и так, что те соберутся сюда поохотиться, – на мой взгляд, совершенно правильно заметил Слава. – Именно в связи с тем, что змей тут много.
Змей я никогда не жаловал. Если не сказать наоборот. Нет, панического страха они мне не внушали, но всегда старался держаться от них подальше.
– Значит, сделаем вот что, – Гудрон начал рассуждать таким уверенным тоном, как будто вдруг стал главным вместо Грека. – Кто у нас самый бесполезный? Без слов понятно, что Теоретик. К тому же он нам по гроб доски должен: мы его от Шаха спасли. Тот, поди, бегает сейчас по всему Фартовому и орет: «Где эта сволочь? Подайте мне ее сюда! Я ему кишки выпущу!». А он с нами. То-то же! В общем, судьба ему впереди всех идти. С двумя рюкзаками, чтобы потяжелее был.
– Да не вопрос, – не стал отказываться я. – Только дробовик дайте.
– А он-то тебе зачем?
– От змей отбиваться. Пулей в них трудно попасть. А вдруг их несколько? Дробью – самое оно!
Было понятно, что Гудрон шутит. Пусть и юмор у него своеобразный.
– Эх, жаль пулемет на этот случай не прихватили! – к нашему с Гудроном разговору присоединился Янис. – Шел был Теоретик впереди, и все, что шевелится огнем поливал.
– Тогда уж лучше два, – это был Гриша.
– Чтобы сразу с обеих рук? – Янис оглядел меня с ног до головы. – Вообще-то, судя по его комплекции, у него получилось бы.
– Нет, просто мы второй ему бы уже заряженным подавали. Чтобы этим болотным гадам ни секунды передышки!
– А теперь слушаем сюда, – подал голосом все время молчавший Грек. И по его тону было понятно, что сейчас последует приказ. – Держим путь во-он на ту гору. Все ее видят?
– А чего ее не увидеть, если она здесь единственная?
– И на будущее запомните: именно с этого места строго на нее. Вправо-влево – топи. А здесь получается нечто вроде перешейка. Причем каменистого, так что пусть Теоретик расслабится: скрабсам он не по зубам. Порядок следования и дистанция прежние. Ну все, потопали.
* * *
Грек оказался прав: земля под ногами действительно была твердой. Ничто под ними не ходило, не скользило, и не даже думало разверзаться. Хотя вряд ли бы земля разверзлась именно подо мной. Все-таки шедший первым Грек, был нисколько меня не легче. И рюкзак на нем забит не меньше.
Я шел, размышляя, что, если откуда-нибудь вдруг возникнет змея, удобней всего будет прихлопнуть ее подошвой сапога. Или размозжить ее треугольную голову прикладом. Нет, все же сапогом: приклад потом придется оттирать. Солнце давно уже перевалило зенит, но гора, которую я мысленно успел прозвать Горбатой, маячила на горизонте все также далеко.
Было жарко, но гнус не позволял скинуть себя даже часть одежды. А еще эта проклятая каска, которую так и хотелось сорвать с головы, чтобы зафутболить куда-нибудь подальше.
– Грек, долго нам еще до нее топать? – спросил Гудрон, который, не переставая, вполголоса проклинал все на свете.
И гнус, и жару, и себя самого, который по своему скудоумию пошел вместе со всеми, вместо того, чтобы оставаться на базе в Фартовом. Особенно доставалось этому миру, в котором его угораздило оказаться. Вместо того чтобы мирно упокоиться где-нибудь под березкой еще там, на Земле. Но только чтобы все было как у людей: и оградка, и крестик в изголовье. И обязательно стол, за которым могли бы собираться его кореша, чтобы помянуть не самого плохого человека.
Изредка я на него поглядывал: всерьез он все это заявляет? Или все проклятья тоже являются частью его юмора?
– К закату придем точно, – отвечал Грек, который вышагивал мерно, как механизм, всегда направляя ствол карабина туда, куда бросал взгляд.
Карабин у него был охотничьим «Блейзером», под патрон девять и три на шестьдесят два. И о самом карабине и об этом патроне, в массе своей я читал только хвалебные отзывы. «Блейзер» славится компактностью, и, как следствие, относительно небольшой массой. Плавностью хода спуска, отчего в немалой степени зависит точность выстрела. И еще повышенной износостойкостью материалов. Не говоря уже о том, что поставляется карабин с комплектом стволов под разные калибры. Стоящая вещь! И будь у меня не так давно хоть малейшая возможность выбора, именно его сжимал бы сейчас в руках.
Да сам патрон весьма неплох. Даже удивительно, что при весе пули почти в двадцать грамм, от него относительно небольшая отдача. При такой-то убойности! Которая способна на дистанции в сотню метров, спокойно положить трехсоткилограммового зверя с одного выстрела.
К слову, у Гудрона был точно такой же. Хотя, конечно, ни сам патрон, ни карабин не подходят при охоте на «Большую Африканскую Пятерку». Да и попросту не допустят к ней с таким снаряжением. Там другие стволы, стоимостью как автомобиль представительского класса каждый. И калибр совершенно иной. Выбор Греком «Блейзера» из того немалого арсенала, что у него имелся, наверное, говорило о том, что ни носороги, ни слоны, ни даже буйволы, встретиться нам не должны. Если они в этом мире существуют вообще.
Да, «Блейзер» в таком калибре не для дальней стрельбы. Но ведь и леса здесь настолько густые, что сама потребность в ней отпадает. Для нее в нашем отряде была СВД Яниса. Относительно – мой ФН ФАЛ. И, в какой-то степени Гришин АК. И уж точно не «Вепрь» Славы Профа. Тот самый, со сверловкой Ланкастера. От которого я отказался, а Слава, подумав, выпросил его у Гриши на время себе. Сменив, тем самым, тоже «Вепрь», но с по-настоящему нарезным стволом, который у него был прежде. Заявив, что у этого «кабана» калибр куда более подходящий.
* * *
Гудрон, уловив мой взгляд: шутит он, нет, все время причитая? выдержал его твердо. В случае с ним вообще ни в чем уверенным быть нельзя. «Наверное, все-таки шутит», – решил я, когда Грек взметнул левую руку над собой, привлекая к себе внимание.
– Значит так, – начал он, когда все вплотную к нему приблизились. – Ситуация такая. Следующие четыреста метров нам нужно преодолеть броском. Задача не из легких: прыгать придется с камня на камень, а они здесь осклизлые. А между ними топь.
– Скрабсы? – попробовал догадаться я.
– Нет. Возможны испарения. Не такие ядовитые, как в некоторых других местах, но тоже ничего хорошего. Вообще-то ветер должен был их разогнать, но береженого бог бережет. Кстати, давай-ка я тебе сейчас парочку скрабсов покажу, – Грек усмехнулся.
Пытаясь увидеть их сам, я смотрел вдаль. Все вышло иначе.
– Вот они, – Грек ткнул стволом чуть ли не себе под ноги.
Скрабсы действительно выглядели так, как описывал их Гудрон. Ну, или почти так. Обе эти особи с упоением пожирали какую-то ползучую гадину. Вот только размером они были с крысу, не больше.
– Это их детеныши? – из головастиков сантиметровой длины, вырастают огромные по сравнению с ними лягушки.
– Нет. Вполне половозрелые особи. Больше они не растут.
Невольно я взглянул на Гудрона, которые стоял с самым индифферентным видом, как будто все происходящее нисколько его не касалось. Получалось, он надо мной подшутил, а другие ему подыграли. А я-то столько внимания уделил тому, чтобы вовремя обнаружить этих тварей! Правда, злиться на него сил даже не осталось, настолько успела вымотать дорога.
– Но встречаться с ними все равно тебе не советую, – продолжил Грек. – Упадешь в трясину, и облепят они тебя словно пираньи. И зубы у них ничуть не реже и не тупее.
– Судя по всему тому, что мне удалось в этом мире увидеть, эволюция здесь пошла своим, только ей известным путем, – сказал Слава Проф, задумчиво глядя на скрабсов, которые успели покончить со змей почти полностью.
– Теоретик, насмотришься еще и на них, и на другие создания, – сказал Грек. – А пока поочередно скачками во-он до того островка с кустарником. Но и там не расслабляемся: вполне может быть, что на нем какая-нибудь тварь обитает. В общем, вперед! Янис, ты первый.
