ГЛАВА 16
О подслушанных разговорах и выборе

Когда я подошла к двери и уже хотела выпустить потоки, чтобы снять чары, услышала приглушенные голоса. И если бы там не прозвучало мое имя, тот тут же дала бы о себе знать, но… теперь не могла отказать себе в удовольствии немного «погреть уши».

– Сперва я хотел использовать Евалию. Мне казалось, что если мы перейдем на более тесный уровень общения, то я с легкостью смогу убедить ее перейти на нашу сторону, – говорил Ворон. – Сам понимаешь, вторая принцесса королевства могла стать довольно успешным символом восстания, да и ее бы поддержали куда более охотно, чем сына повешенного узурпатора. Особенно учитывая отношение аристократов к ее сестричке. А потом… потом я как-то…

– Увлекся? – глухо, но спокойно поинтересовался Натаниэль.

– Наверное, – я представила, как Ворон пожимает плечами. – Она с таким интересом изучала все новое, что мне оставалось только наблюдать и помогать. К тому же она оказалась умнее, чем я подумал сначала. Я даже не знал, как правильнее подступиться со своим предложением.

– Ты всерьез делал ставку на то, что если она в тебя влюбится, то пойдет против семьи?

– Думал.

– Баст, она же принцесса, – мне послышалась в тоне Натана горечь. – Мне кажется, им вообще не объясняют, что такое чувства. Если брак, то исключительно по расчету. Если влюбленность, то только по наводке родителей. Ева смутно понимает значение слова «чувства».

Его слова больно резанули, но я не двинулась с места. Продолжила подслушивать, что раньше в моем понимании было недостойно принцессы.

– Потому и говорю, что думал. Потом я все понял. – Мм, еще один чего-то там понявший. Надо будет попросить их объяснить, раз такие понятливые.

– Зачем ты отправился во дворец? – Натаниэль задал новый вопрос.

– Мы получили информацию о том, что брак Евалии хотят ускорить. Вот только о том, что главным претендентом на ее руку являешься именно ты, дорогой братец, я узнал только при дворе. Как ты понимаешь, этого я не мог допустить по нескольким причинам.

– Еще бы, ты бы не смог использовать принцессу в личных целях.

– Речь не только об использовании Евы, – мягко перебил Натаниэля Ворон. – Я к ней и правда привязался.

– Ты хотя бы себе не ври, Баст, – усмехнулся Натаниэль. – Тебя тоже воспитывали как истинного аристократа, ты не разделяешь чувство и выгоду.

– А ты сам-то разделяешь? – парировал Ворон. – Всерьез думал, что брак со второй принцессой снимет с нашего рода вину? Трижды «ха-ха»! Это я уже молчу о том, что ты согласился играть по правилам его величества.

– А что я еще должен был делать? – огрызнулся Натаниэль. – Я остался один. Совершенно. Довольно сложно было понять, что я теперь сам по себе после твоей… кхм… смерти.

Я почувствовала, как по щеке стекает горячая слеза. Почему-то после этого разговора в душе остался неприятный осадок. Нет, Ева, не время раскисать. Время – действовать. И твои действия априори должны исключать всякие проявления истерики. Используют тебя все кому не лень? Ну, что поделать, значит, судьба твоя такая. А еще твоя судьба – помочь своему народу. И если чьи-то меркантильные поползновения тесно связаны с твоим выбором – действуй. Сжимай покрепче зубы и делай так, как диктует долг.

Намеренно громко потоптавшись на месте, я зашуршала около двери – подслушивать больше не хотелось. Да и с самого начала не стоило.

– Я очень надеюсь, что вы закончили свои семейные разборки и готовы вершить великие дела, – как можно беззаботнее произнесла я, проходя внутрь комнаты. Ворон с Натаниэлем разместились у стола, даже пропустили по стаканчику чего-то крепкого, о чем красноречиво сообщала раскупоренная бутыль.

– Тебя не было три часа, – едко напомнил Ворон.

– Ужас! Меня не было три часа, а ты так и не смог открыть дверь! – я театрально закатила глаза.

– Да он не сильно и пытался, – в разговор вмешался Натан. О, отличный знак – он уже вступается за брата. Значит, точно помирились.

– Вот и прекрасно, – я, не спрашивая разрешения, подошла к карте, висящей на стене. Разноцветные флажочки, фишечки, стрелочки… Ух, не изучала я стратегию ведения военных сражений. Все самые, как мне тогда казалось, скучные дисциплины достались Софине, и только теперь я понимала, сколько упустила. Придется стремительно нагонять.

– Ева, я принес то, что вы просили, – в комнату вошел Бэр, неся перед собой флакон с зеленоватой жидкостью.

– С каких пор ты помогаешь ей? – ревниво поинтересовался Ворон.

– Ну хоть у кого-то из вас должны быть яйца, – тихо буркнул вошедший, и я закашлялась. Ворон с Натаниэлем, кажется, настолько растерялись, что даже не нашлись что ответить.

– Спасибо, – пробормотала я, принимая бутылек. Сделала глоток. Легкий привкус мяты напополам с чем-то терпким взбодрил и окончательно развеял все дурные мысли. – Итак, у меня есть план. Нам нужно в академию.

– Зачем? – удивился Натаниэль. – Если ты там появишься, то тебя тут же схватят. Думаю, у их величеств достаточно своих людей везде.

– Нам нужны люди, – я пожала плечами. – И желательно, если у них будет либо титул, либо умение пользоваться магией. А если и то, и другое вместе – то вообще прекрасно. Как вы могли заметить, происходящее в королевстве у многих вызывает отторжение. Я думаю, если у нас будет больше людей, то у нас будет больше шансов пережить эту ночь.

– Пережить ночь? – опешил Ворон. – Ева, ты головой не ударялась?

– Не ударялась, – резко ответила я. – После того как мы получим хоть какую-то поддержку, мы направимся в сторону дворца.

В кабинете повисла тишина. Я старалась никак не комментировать те многозначительные взгляды, которыми меня награждали присутствующие.

– Ну сами посудите, – я тяжело вздохнула, будто мне приходилось объяснять совсем уж простые вещи. – Наших сил не хватит для того, чтобы предотвратить происходящее на границах. И если мы не можем сразу обрубить все щупальца, то стоит начать с головы – с дворца. Значительно облегчает задачу тот факт, что королевская военная мощь сконцентрирована на тех самых границах, а значит, если мы соберем людей, у нас появится шанс проникнуть во дворец, призвать Совет и выступить с предложением. Усложняет – только то, что по всему дворцу разложены пауниты. И у королевской гвардии высокий уровень владения мечом. С магией же они почти не имеют никакой практики. Значит, наша задача – пробраться в Лакрес, привлечь на свою сторону как можно больше людей: студентов, преподавателей, персонал академии. Следом направиться к дворцу, но быть готовыми к тому, что их уже предупредили. Но перед этим мы отправляем двоих проверенных людей во дворец, чтобы те избавились от паунитов в необходимых нам помещениях. Почему? Потому что, как только я выступлю с речью в академии, появится риск того, что обо всем почти сразу станет известно отцу с матерью, – я сглотнула. Мне не верилось, что я все это говорю. – Следовательно, нам надо будет работать на опережение.

– Ты точно сошла с ума, – с сарказмом протянул Натан.

– Звучит неплохо, – одновременно с ним сказал Бэр.

– А как ты планируешь пробраться в академию? – поинтересовался Ворон.

– Ну ты же как-то пробирался, – я пожала плечами. – Более того, Бастиан, мне нужен щит. Очень крепкий щит. Было бы неплохо, если бы я выбралась из Лакреса живой.

– Хорошо, – кивнул Ворон. – Я понял твой план. Не сказать, чтобы он мне нравился, но это уже хоть что-то. Ты уверена, что тебе удастся убедить Совет тебя поддержать?

– Сейчас я напишу письмо одному из членов Совета. Он всегда придерживался оппозиционной отцу политики. Его задачей будет сделать так, чтобы Совет был готов собраться к нашему прибытию. Являясь одним из членов королевской семьи, я имею право созывать Совет.

– А твои родители имеют право тебя до него не допустить, – заметил Натаниэль.

– Имеют, – я кивнула. – Но эту проблему будем решать по мере возникновения.

– Бэр, отправь Сина и Шелда во дворец, – наконец произнес Ворон. – Принцесса, нам нужен примерный план расположения паунитов, сможешь нам его предоставить?

– Да.

– А в академию мы отправимся втроем, – чуть погодя произнес Ворон.

– Сумасшествие, – едва слышно пробормотал Натаниэль.

Я шумно выдохнула.

– Ева, все будет хорошо, – Ворон ободряюще сжал мое плечо. Я вздрогнула и отстранилась. Сейчас мне требовались тишина и покой, надо найти Сердце.

В этот раз потоки чар сорвались в тот самый миг, как я их призвала. Я закрыла глаза и посмотрела на изнанку мироздания. Бестелесный мир, на котором строится все живущее. Миллионы радужных потоков тонкими венами магии сплетались в единое полотно – картину всего. Я погрузилась в них в попытке нащупать тот самый узел, ту самую мышцу, на которой держится академия Лакрес.

Сердце отозвалось не сразу, мне пришлось поблуждать по его «коридорам». Но едва я почувствовала мощный импульс отклика, полностью открыла свое сознание перед Ним. В один миг раскрыла свой план и то, чего хочу добиться. Сердце откликнулось с неохотой. В один момент мне даже показалось, что сомневается. А потом пришли тишина и темнота. Они были настолько всепоглощающими, что я успела попрощаться с миром, посчитав, что Сердце сочло меня слишком наглой.

Когда я открыла глаза, поняла, что мы с Вороном находимся в огромном зале, залитом приглушенным голубым светом. Стоим на небольшом возвышении в абсолютно пустой, но огромной комнате. Первым появился ректор. Он просто возник перед нами, смотрел с удивлением. Следом за ним, буквально через секунду, начали появляться преподаватели. Каждый был явно удивлен своим появлением тут… да еще и по воле Сердца.

Ученики, оставшиеся на каникулы, возникли в зале в самый последний момент. И я поняла, что позабыла все слова, которые так хотела озвучить.

– Евалия, объяснитесь, пожалуйста, – мягко, но требовательно произнес мой дядя, лорд Сандрайн.

– Здравствуйте, – я еле слышно прокашлялась, чтобы голос казался более уверенным. Повторила: – Всем доброго вечера!

По залу прошлась волна вопросов – глухой сонм голосов.

– Вас всех наверняка интересует несколько вопросов, – почувствовала, как постепенно возвращается уверенность. – Первый из них, как вы тут оказались. Второй – зачем. Сперва я отвечу на первый. Как вы могли догадаться, тут вы очутились, потому что вас перенесло Сердце. И именно поэтому я попрошу дать мне несколько минут.

Новая волна вопросов.

– Наверняка до вас дошли слухи о том, что меня якобы выкрали шолонианцы… – я взяла недолгую паузу. – И наверняка вы поняли, что это неправда. Я пребываю в здравом рассудке, иначе Сердце не дало бы мне слова. Я хочу начать с того, что… я была слепа. Раньше я даже внимания не обращала на то, как живут другие люди. Не замечала проблем, которые, как сорняки на грядке, зреют в королевстве. И именно академия Лакрес заставила меня услышать и увидеть все то несовершенство, которое царит вокруг, – я взглядом нашла Шиака, стоящего в первых рядах. Он напряженно, но одобрительно кивнул, поддерживая. Ведь он стал первым, кто попытался открыть мне глаза. – И многие из вас до сих пор имеют полное право считать, что я капризная принцесса, что все мои слова – блажь. И еще каких-то несколько месяцев назад это было бы правдой. Но… академия Лакрес показала мне иной путь, путь к изменениям, – прошлась взглядом по преподавателям. Теперь я могла понять, почему они так относились ко мне в самом начале. – И вот теперь я стою перед вами, совершенно незащищенная, – за спиной едва слышно хмыкнул Ворон, – и хочу просить вас об одолжении. Но прежде, чем его озвучить, я хочу рассказать вам одну историю.

«Историю про глупую принцессу, ее сестру, родителей и… как на фоне семейной драмы разваливалось королевство», – это я произнесла уже мысленно. Вслух же проговорила все то, к чему пришла за последние дни. Про политику отца, про геноцид ни в чем не повинных жителей. Я старалась сгладить углы, но в то же время мне казалось важным, чтобы они знали правду. И пошли не за мной, не за Вороном, а за истиной.

– И я вижу лишь одно решение в сложившейся ситуации, – я перевела дыхание после долгого монолога. – Ведь в наших руках изменение сложившегося порядка вещей. И те, кто хочет быть услышан, должен быть услышан…

– Ты заговариваешься, – шепнул Ворон.

– Ева, вы хотите свергнуть отца? – лорд Сандрайн посмотрел на меня испытующим взглядом.

– Нет, – резко, но твердо ответила я. – Я считаю, что сложившийся порядок надо менять более кардинально.

Ворон шумно выдохнул за моей спиной. Упс, об этой части плана я его не предупредила. Ну что, Ворон, нравится, когда тебя используют? Или ты искренне полагал, что я стану знаменем в твоей революции? Нет, я предпочту идти своим путем.

– Как, я думаю, все присутствующие знают, законодательной инициативой может обладать лишь его величество. Новые налоги, армия, территории, назначение на посты и жалование титулов – все это лежит исключительно на моем отце. Он по ряду причин может даже не слышать простых жителей, ведь у них есть возможность достучаться только до своих господ. А те далеко не всегда отважатся прийти к королю с той или иной просьбой. Они точно так же держатся за свои титулы и земли, как обычные крестьяне – за кров и еду. Каждому в этой игре есть что терять. Потому я предлагаю часть законодательной инициативы переложить на Совет. Оставить его величеству лишь одну треть голосов и назначение на места в Совете, но по жесткому территориальному признаку.

Негодование Ворона я чувствовала затылком. Он был очень зол. Настолько, что мне показалось, будто воздух вокруг нас стал горячим. Я рисковала. Последние несколько минут я рисковала всем. Не только властью своего рода, но и жизнью. Все произошедшее казалось мне каким-то дурным сном. У меня в голове никак не желало укладываться то, что я стою сейчас перед несколькими сотнями людей, рассказываю ужасные вещи про правление моей семьи, пытаюсь донести свою позицию. Что, если именно это станет толчком к исполнению пророчества Сохель?

Эта мысль ударила будто молния.

И пусть.

Если только так я смогу преломить текущий ход вещей, значит, так тому и быть.

– И я призываю вас открыть глаза и заглянуть в свое сердце. Так же, как Сердце академии заглянуло в мое. Ответьте. Не мне, а себе. Хотите ли вы войны? Хотите ли, чтобы то, что происходит в настоящее время, только усугублялось? Хотите ли вы быть услышанными, понимая, что этот рискованный шаг неизбежен? И сделать его должны если не мы, так наши потомки.