Глава 24. Собирая осколки
Что-то неладно.
Райан, как обычно, сидел за столом и аккуратно размазывал джем по тосту, прислушиваясь к шелесту отцовской газеты и звяканью маминой ложки о кружку. Но когда он потянулся за банкой джема, та отодвинулась от него.
Он поднял голову. Там, где секунду назад сидели родители, остались только мягко покачивающиеся прозрачные щупальца.
«Я сплю». Райан встал, окинул взглядом затянутые клубами пара обломки Стеклянного дома и вышел наружу сквозь дыру в фасаде.
Небо приобрело цвет темной меди, напоминая днище старого чайника. Словно царапины на старой пленке, мелькали слабые вспышки фиолетовых молний. За парковкой Райан скорее почувствовал, чем увидел спуск к колодцу. Темный воздух сгущался, и Райану показалось, что он видит обломанные ветки деревьев, тележки, обрывки упаковочных лент, пожелтевшие кости – все медленно кружилось на фоне летящей листвы. В реве ветра он ощутил безмолвный призыв и понял, что тьма ожидает его.
Но он не послушался. Согнувшись под порывами ветра, мальчик побрел к извивающейся вдоль стены цепочке тележек. Ветер швырял листья ему в лицо, и, когда они касались кожи, Райану казалось, что он слышит обрывки слов и вздохов.
– Она зовет тебя, – прошептал человек в веренице тележек.
Тележки спереди и сзади от него покачивались вправо и влево, как на палубе, а человек двигался более естественно, переминаясь с ноги на ногу, словно пытался согреться. Подбородок прижат к груди, глаза скрываются за мокрой завесой темно-коричневых волос. Ладони прячутся под мышками, словно он мерзнет.
– Я хотел поговорить с тобой, – сказал Райан.
– Добро пожаловать. Бери тележку.
Райан осторожно взялся за ближайшую тележку и запрыгнул в нее. Теперь он видел, что к запястьям и щиколоткам человека прикреплены цепочки, связывающие его с вереницей тележек.
– Я хотел поговорить с тобой. Один «ангел колодца» с другим.
– Как мило, мне это нравится. Ангелы колодца. – Человек внезапно рассмеялся, и это прозвучало на удивление человечно.
В покачивании тележки было что-то успокаивающее, хотя Райану приходилось цепляться за края, чтобы сохранять равновесие.
– Ты… жив?
– Не знаю. – Человек заинтересовался, словно никогда раньше не задумывался над этим. – Не совсем. Я так и не расплатился по своим долгам… – Левая ступня, правая ступня, левая ступня, правая ступня…
– Почему она не разрешает просто вернуть ей монеты? – Райан стиснул зубы и подался вперед, чтобы говорить шепотом, опасаясь, что листья подхватят его слова и унесут в колодец.
– О, ее это не устраивает. Ее сила заключена в течении – в том, чтобы брать и отдавать, не так ли? Недостаточно просто приносить ей подношения; она должна расплатиться за них исполнением желаний, иначе она задохнется под грузом долгов. Теперь послушай, ты упадешь, ты не можешь сопротивляться движению, просто расслабься и отдайся ему.
Райан сел, потому что у него начали дрожать ноги.
– Что, если исполненное желание снова станет неисполненным? – спросил он.
– Ей это не понравится, – мрачно ответил человек. – Отмена желаний отнимает у нее силу. Не так много силы, как если бы она сама отменила желание, – вот это она не может сделать, не навредив себе.
– И… что происходит, когда ты перестаешь делать то, чего она хочет? – спросил Райан.
– Она забирает у тебя все до последнего пенни. Приходится отдать ей все, что у тебя есть, и этого все равно недостаточно, и ты оказываешься здесь. – Человек сердито оглянулся на водоворот темных листьев и мусора. – Послушай, сейчас я понимаю ее лучше, чем прежде. Мы можем помочь друг другу. Думаю, я смогу с ней договориться, если выберусь отсюда. – Дыхание человека пахло водой из каналов и влажными жабами. – Если бы ты мог подменить меня хоть ненадолго…
– Меня ждет друг… – прохрипел Райан, отодвигаясь от него.
– Ты не сможешь сопротивляться ей без меня! – внезапно прорычал человек и прыгнул к тележке Райана. – Она заставит тебя видеть все ее глазами! – Правой рукой человек схватил Райана за запястье. На каждой костяшке пальцев нападавшего был полноразмерный, идеальной формы человеческий глаз, небесно-голубой, налитый кровью. – Видишь! Ты все видишь ее глазами!
Когда лицо человека оказалось вблизи, Райан всмотрелся сквозь завесу влажных волос и увидел у него в глазных впадинах вместо глаз две крошечные высохшие бородавки.
От ужаса Райан завопил и начал колотить свободным кулаком по глазам схватившей его руки. Он бил и бил, пока не почувствовал, что хватка на его запястье ослабла. Тележка под ним перевернулась и сбросила его в чернильный мрак.
Лежа на полу в незнакомой темной комнате, Райан трижды моргнул, чтобы убедиться, что проснулся. Воспоминания всплыли на поверхность, и он понял, где находится. Его семья не вернулась в разгромленный дом, они решили провести ночь в местном отеле на краю парка.
«Я не сплю». Падение сына на пол не разбудило родителей, тихо дышавших во сне на соседней кровати.
Райан бесшумно подошел к окну и раздвинул полоски жалюзи. Костяшки снова начало щипать и жечь, и он не смог удержаться от желания приложить их к прохладному стеклу. Даже без линз он видел низкие облака. Переведя взгляд на размытое зеленое пятно парка, он прищурился… и на цыпочках пошел в ванную.
Линзы ничего не изменили. Он и правда не спал, а в ветвях деревьев на краю парка действительно притаились две тележки из супермаркета.
Возвращение домой тем же утром оказалось более трудным, чем предполагал Райан. Больше всего угнетало то, с каким пренебрежением швыряли и ломали вещи, которыми он пользовался каждый день. Райан мрачно подумал, сколько раз он сидел на своей любимой скамейке, переворачивая дом вверх дном. Джош перевернул дом вверх дном из чувства мести, и, как ни смотри, этого не отменишь.
По всей кухне валялись поварешки и ножи, банки с верхней полки сброшены на пол, рассыпав разноцветную пасту по полу и по шкафам. Провода отовсюду вырваны.
– Это просто вещи, – заявила мама, после того как несколько секунд молча рассматривала единственный уцелевший предмет – кофейник. – Просто вещи.
Однако ее философское настроение подвергнулось испытанию, когда она вошла в спальню и обнаружила, что компьютер сгорел и даже от диска, на который она дублировала наполовину написанную книгу о Соле Паладине, остались ошметки. Увидев, как она стоит у компьютера, словно у могилы, Райан тактично ушел помогать с уборкой. Дорожка, ведущая к дому, была усыпана осколками прибора охранной сигнализации – он, судя по всему, взорвался. Райан опустился на колени, собирая кусочки.
Наклонившись к земле, он заметил, что за изгородью мелькает что-то розовое. Величиной с ладонь, с блестками и перьями, в форме сердечка и плоское, как печенье. Присмотревшись, Райан понял, что эта штука прикреплена к кончику бамбуковой палки. Палка постепенно высовывалась из-за забора, пока сердечко не ткнулось в почтовый ящик, качнулось, вильнуло и снова ткнулось.
Райан на цыпочках подкрался к забору и выглянул наружу.
– Эм-м… мисс Макинтош? Наш почтовый ящик так не открывается, вам надо приподнять крышку, а потом уже бросать что-то внутрь…
В спутанной поникшей гриве волос Пипетты Макинтош, словно рыбья икра, угнездились капли воды. Они стекали по лицу, размазывая тушь по щекам. Райану стало интересно, сколько времени она тут торчит на четвереньках, пытаясь просунуть сердечко в почтовый ящик.
– Это проклятие было не для тебя, – сказала она своим обычным невыразительным голосом. Подняла палку, чтобы сердечко соскользнуло вниз ей на ладонь. Ее взгляд окинул пластырь у него на лбу и на локте, синяки, которые кулак Джоша оставил у него на щеке. – Оно попало не туда, куда надо. Зря я позволила тебе взять ту бутылку с молоком.
Райан опустился на колени рядом с ней, чтобы они оказались на одном уровне.
– Мисс Макинтош… Вы не могли бы отменить проклятие? Потому что… это и правда больно. И пожалуйста, не проклинайте мою маму, я не хочу, чтобы она умерла. Вы уже угробили компьютер с ее последней книгой.
– Правда? – На секунду глаза Пипетты засветились от радости. – Пожалуйста, поверь мне, я понятия не имела о своих силах. Теперь я общаюсь кое с кем… особенным… Он помогает мне понять их.
С мистером Панцелом, с кем же еще. Райан предположил, что человек, способный разрушать дома, вызовет у экстрасенса куда больший интерес, чем бедняжка Донна с ее «психическим проецированием».
Пипетта с некоторым усилием отклеила розовое сердечко и втиснула его в ладонь Райана, ее широкий рот безостановочно двигался, выражая эмоции.
– Возьми, – сказала она. – Твоя жизнь может зависеть от этой вещи, пока я не найду возможность снять проклятие. И не волнуйся по поводу своей семьи. Больше я ничего не стану делать. – Она выпрямилась и пробормотала себе под нос: – Проклятие бездетности. Мне следовало догадаться, чем оно может обернуться.
Когда Райан вернулся в дом, взгляд отца упал на розовый талисман у него в руке, и его лицо напряглось.
– Это угроза, – тихо произнес он. – Хотелось думать, что в такое время у этой женщины хватит чувства приличия, чтобы прекратить свои нападки…
– Все в порядке! – торопливо заявил Райан. – Посмотри, тут написано «защита». Это… мм… сахарная глазурь. Папа, мисс Макинтош просто хотела…
– …принести дары мира, – договорила появившаяся в дверях мама.
В то время как лицо отца застыло при виде «артефакта вуду», ее черты смягчились. Райан положил приношение маме на ладонь. Какое-то время она рассматривала подарок, потом воинственно фыркнула:
– Пф-ф! Меня бы больше впечатлило, если бы она подала в суд.
Однако, выходя из кухни, мама продолжала смотреть на сердечко, и на ее лице была такая же юная улыбка, с какой она рассматривала рисунки пятилетнего Райана.
– Почему мама так… – На ее лице Райан увидел ту же радостную надежду, которую испытал сам, когда подумал, что это Джош бросил его очки в почтовый ящик. – Они же не друзья, которые мирятся после ссоры. Ей всегда было наплевать, что думает Пипетта! То есть если нет, зачем она пишет эти книги? – Этот вопрос мучил его уже давно.
– У всех нас разные способы взаимодействовать с нашими героями, – вполголоса ответил отец.
– Но люди, о которых она пишет, – не ее герои! Она пишет о них ужасные вещи!
– Она пишет правду, во всяком случае, публикует те факты, которые может проверить. Что еще может больше прославить человека? Узнать о нем все, что только можно? Это всегда привлекает внимание.
– Но они… ненавидят ее.
– Да. – Отец вздохнул и повернулся, собираясь уходить. – И так каждый раз.
Райан подошел к окну и выглянул в сад. Мама сидела на его любимой скамейке и рассматривала сердечко.
– Бог ты мой, – внезапно пробурчал отец. У него в руках была книга с названием «Тайфуны, торнадо и годовалые дети: как с этим справиться?» – В этом доме что, все не то, чем кажется? – Он снял суперобложку, вздохнул и бросил книгу на стол.
– Я знаю, где суперобложка от этой, – торопливо пробормотал Райан и схватил книгу. На корешке были слова: «Браконьеры, похитители и психопаты: тайная сторона Гилдли». – Он умчался читать ее.
В главе, посвященной культу колодца, было мало информации помимо того, о чем уже догадался Райан, но там было имя матери убитого ребенка – Мадлен Госэмер. А ещё обнаружилась расплывчатая черно-белая фотография девушки с застывшим от ужаса лицом. Райан смотрел на нее и гадал, чего же она пожелала. Может, узнав, что ждет ребенка, Мадлен испугалась, что люди прознают, и ей хотелось, чтобы ребенок просто исчез. А когда он родился, появились люди-колдуны и забрали малышку навсегда.
Пипетта права. Желание избавиться от ребенка – опасная штука.
Ближе к полудню в дом Райана заявились Куперы. Они принесли всякие полезные мелочи, включая телефон.
– Пока вы не купите себе новое взамен сломанного, – засияла Челли. – Смотри! Он пушистый! – Она потерла искусственный полосатый мех на трубке телефона.
Челли бурно отреагировала на рассказ о визите Пипетты.
– Значит, это работает! Вот было бы круто, если бы у нее на самом деле имелась сила вуду! Она призвала бы какого-нибудь духа, и мы бы попросили его приказать духу колодца оставить нас в покое. Вот круто было бы стравить их друг с другом, как учителей или родителей…
Райан рассказал ей о своем ночном кошмаре.
– И утром… – Он заколебался, волнуясь, что выглядит придурком. – На дереве висели две тележки, и они следили за нашим отелем.
Челли кивнула.
– У нас было то же самое, только одна из них устроилась на изгороди, а вторая – на крыше почты, и они пялились… Значит, дух колодца знает, что мы с тобой…
– …взбунтовались, – договорил Райан.
– Но ведь это не означает, что она отнимет у нас силу? – спросила Челли со странной смесью страха и надежды в голосе.
– Сомневаюсь, – поморщился Райан. – Скорее попытается заставить нас слушаться ее. Вопрос вот в чем. Если она знает, что мы заодно, означает ли это, что Джош тоже в курсе? Он с тобой связывался?
– Нет. – Челли нахмурила лоб. – Мама говорит, миссис Латимер-Стоун звонила утром и спрашивала, не у нас ли он. С тех пор как ты попал в больницу, он почти не показывался дома.
У Челли были и другие новости. Пока она с семьей отсутствовала, под дверь дома просунули конверт на ее имя. Внутри оказалось письмо от Уилла, в котором он писал, что журнал «Серебряное крыло» заинтересовался его статьей о происшествии с «харлеем». Он набирает на компьютере остальные заметки, которые набросал в больнице.
– Но он говорит, что не смог доставить письмо Кэрри. Не нашел калитку.
Райан вздохнул.
– Он обошел вокруг дома?
– В том-то и дело. Уилл пишет, что обыскал все вдоль и поперек, потратил кучу времени, но не нашел ее. Говорит, ее там нет.
Кэрри дала номер своего телефона и Райану, и Джошу, когда они были у нее в гостях. Челли, осторожно прикрыв дверь спальни, смотрела, как Райан набирает номер на мохнатом телефоне.
Телефон прозвенел раз пятнадцать, потом включился автоответчик. С голосом, записанным на пленку, творилось что-то ужасное. Сначала послышался нормальный голос Кэрри, а затем раздались прерывистые всхлипы, словно у нее что-то застряло в горле. Потом голос замедлился и становился все ниже и ниже, пока не превратился в гортанный скрежет на фоне треска статического электричества. За этим последовал звуковой сигнал.
– Кэрри? – На том конце дребезжание.
– Прекрати! Прекрати! Прекрати! – Трубку с грохотом бросили.
Это Кэрри? Райан с трудом разобрал слова и не смог узнать голос. Это не ответ на телефонный звонок, это вопль человека, на которого напали. Глаза у Челли превратились в блюдца. Трясущимися руками Райан снова набрал номер и с пересохшим ртом ждал, пока жуткая запись на автоответчике не закончится.
– Кэрри, пожалуйста, это Райан, пожалуйста, ответь. – Медленный щелчок и опять скрежет.
– Райан, пожалуйста, прекрати мне звонить. – Голос Кэрри, но теперь в нем слышались нотки отчаяния и усталости. – Вы уже изрядно позабавились с «чокнутой леди». – Райан представил, как хрупкая улыбка Кэрри дрожит и рассыпается.
– О Кэрри, что он натворил? Я его убью. Что он наделал?
– Ничего не получается. Я думала, что наберусь мужества и выйду отсюда, но ничего не получается. – Голос Кэрри утратил пронзительные нотки, и теперь в нем звучала тусклая, невыразительная уверенность, от которой становилось еще хуже. – Я твердила себе, что мир не так плох, как я думаю, но он именно такой. Каждый вечер, а иногда и днем я слышу твоих друзей, они швыряют разные вещи в стены дома, смеются, царапают камнями стекла. И все время телефонные звонки, но когда я беру трубку, они отключаются. Или оставляют послания для «чокнутой»…
– Послушайте! Вам надо уходить оттуда!
– Я не могу открыть калитку. – В голосе Кэрри слышались слезы. – Я столько времени срезала гречишник, а он вырос заново за одну ночь. Может, это знак, что мне не надо выходить отсюда… А может, я думала, что срезала его вчера, а на самом деле это было много недель назад. Не знаю. Небо такое темное, постоянно идет дождь, и я не могу отличить день от ночи. Почему мне не привезли мою дверь? Моя дверь – это просто сон, да? Ее никогда не привезут.
Райан сглотнул комок в горле, от которого у него перехватило дыхание.
– Кэрри… С вами кто-нибудь есть?
– Никого! – В этом стоне послышался океан горечи, и Кэрри положила трубку.
Райан уставился в ждущие глаза Челли.
– На том конце линии слышался непонятный шум, – сказал он как можно спокойнее. – Как будто дул ветер, и когда он усиливался, я различал обрывки слов, как это было в моем сне о Беломаге, когда ко мне прикасались листья. А Кэрри их не слышит.
– Она у себя дома в ловушке, и каким-то образом там ощущается влияние Беломага.
