Глава 22. Дракон за стеной
Шум дождя. В комнате что-то шевелится, поскрипывает, гудит, щелкает оконная задвижка. С ленивой угрозой в темноте покачиваются и постукивают плечики для одежды. У Райана мурашки побежали по коже, как будто в комнате вместе с ним находился и дышал кто-то огромный.
Руки напряглись, и он почувствовал знакомое ощущение, когда его тайные глаза открылись.
И это было еще хуже, чем непроницаемая беспокойная темнота. Теперь среди теней Райан видел предметы, окутанные слабым розовым свечением. Телефон в его руке превратился в сплетение золотистых нитей.
Воздух снова зашуршал, и комнату омыл золотой поток, как будто ее осветили фары проезжающей машины. Внезапно все вокруг ожило, засияло и задрожало от напряжения.
Телефонная трубка, казалось, начала дышать, всасывая поток золота из воздуха. Из антенны внезапно вырвалась молния и ужалила Райана в большой палец. Он выронил трубку еще до того, как почувствовал укол, и она с треском упала на пол.
Это была первая атака. Что-то рядом с ним скрипнуло. Круглая головка поднялась на длинной шее – черное на фоне темноты. Единственный бледный глаз уставился на ошарашенного Райана. Потом была боль, когда лампа бросилась на него и ударила в плечо металлическим основанием. Одновременно у него заледенела челюсть справа. Что-то ударило его по щеке.
Райан согнулся, прикрывая лицо. Рядом с его головой мамин компьютер превратился в неясную мешанину света. Внезапно из него начали сочиться золотые и черные облачка. Вспышка, пистолетный треск, запах горящего пластика. Райан отпрянул, ударившись головой о край кровати.
Шум со всех сторон. Металлическое позвякивание из шкафа, хлопки и шлепки со стороны стола, скрежет и рев. Райан полз по полу, когда невидимая лапа ударила его по лицу. Он дико замахал руками и обнаружил, что сражается с армией вешалок, которые крючками пытались уколоть его в глаза и шею. Уперевшись плечом в дверь спальни, он попытался нащупать ручку.
Его пальцы были в нескольких дюймах от ручки, когда вся комната снова засияла и изменилась. Вокруг двери сформировался светящийся мыльный пузырь, потом он сжался и слился с ручкой. Это произошло так быстро, что Райан едва успел разглядеть.
Он отскочил от двери, потом схватил покрывало за угол и намотал на кулак. Невидимая вешалка оцарапала ему висок, пока закутанные в ткань пальцы возились с ручкой. Она повернулась, он навалился на дверь и выскочил из спальни.
Снаружи была кромешная темнота. Райан отпрыгнул вбок и прижался к стене сбоку от двери.
Мягкий золотой свет залил коридор, осветив место, где стоял Райан. Когда сияние угасло, зловеще заблестели металлическое перила. С резким скрипом начали выкручиваться винты. Они по очереди падали на пол и какое-то время катились. Райан замер, он не дышал и не шевелился. Потом поток воздуха как будто подхватил винты и швырнул их в Райана. Острая боль пронзила шею и лицо.
«Откуда Джош знает, где я?»
Летящий винт оцарапал тыльную сторону ладони, чуть не задев новые глаза. Райан глянул вниз и с удивлением заметил желтоватую дымку вокруг наручных часов.
«Идиот! Идиот! Идиот!»
Скорчившись, чтобы укрыться от винтов, Райан отчаянно сражался с застежкой часов, потом сорвал их. «Еще что-то металлическое?» Он сунул руки в карманы, вытащил монеты и ключи от дома – все светилось. Отбросил их в сторону и отчаянно ощупал себя. Молний на шортах и свитере нет…
На четвереньках он пополз по коридору к лестнице, и тут одна линза в его очках яростно треснула.
«Идиот!»
Он сорвал очки, уставился на светящийся металл оправы и отшвырнул их. Когда они стукнулись об пол, его затошнило. Теперь, когда его настоящие глаза не могли сфокусироваться, пришлось зажмуриться. Он добрался до лестницы и не то сполз, не то скатился на первый этаж. Из кухни и со второго этажа доносились шипение и звуки ударов, как будто нападающие били наугад, не видя его.
Прихожую заливал неестественный свет, и Райан с отчаянием увидел, что вокруг входной двери формируются золотые шары, поднимаясь вверх и сливаясь с ручкой и замком. В этот миг он услышал звяканье ключей снаружи. Должно быть, мать вернулась.
– Не трогай ее! – Это было все равно что пытаться закричать во сне. – Не трогай дверь!
Звяк, звяк. Мать перебирает ключи в поисках нужного.
Быстро приняв решение, Райан схватил цветочную вазу и швырнул ее в дверь. Она разлетелась прямо над ручкой, рассыпав гардении и расплескав по полу зеленоватую воду. Что-то щелкнуло, и из дверной ручки вылетела искра. Через секунду ключ повернулся, и дверь распахнулась.
– Мам…
«Беги!» – хотел закричать Райан, увидев застывшее лицо матери, и в этот момент его в висок ударило что-то тяжелое, толкнув к двери в гостиную. Он рефлекторно схватился за ручку и услышал треск статического электричества.
«О нет». Это была последняя внятная мысль, перед тем как его начало выворачивать наизнанку.
Внезапно он оказался на полу. Руку покалывало. Вокруг было темно, и он не сразу понял почему.
Грохот. Зеркало у входа. Треск. Провода отрываются от стены. Рвутся, обнажая проволоку и плюясь искрами. Прижимаясь щекой к полу, Райан завороженно наблюдал, как искры танцуют напротив своих отражений в паркете.
А за искрами, в покосившемся дверном проеме он увидел мать. Она пригнулась, осмотрелась, схватила пальто с крючка и трость с подставки для зонтиков. Он со слабым отчаянием заметил, что это была трость с металлической ручкой.
«Беги, беги, беги, ты не понимаешь, что здесь происходит, он видит молнию на твоей сумке, ключи от машины, мелочь…»
Но мать Райана никогда ни от чего не убегала.
Ему казалось, она плывет к нему под водой в своеобразном танце. Женщина в деловом костюме двигалась сквозь мрак, отпрыгивала от искр, вьющихся вокруг щиколоток, и чудом не задела батарею, светящуюся предательским золотом. Трость, которой она размахивала, поймала в воздухе и с силой отбросила летящий подсвечник, окончательно погубив треснувшее зеркало.
Мать набросила на Райана пальто, лишив его одного и второго зрения, а потом он почувствовал, что она куда-то его тянет. Послышались возглас боли и стук, и он догадался, что мама выронила трость. Он опирался на маму, пока она тащила его через всю прихожую, и скользил по натертому полу. Стукнула дверная ручка, и шум дождя усилился. Икрам стало холодно, под ногами хрустнул гравий.
Когда мать стащила пальто у него с головы, они уже были на тротуаре, разом опустившись на асфальт. Дождь поливал и слепил их.
– Я отвезу тебя в больницу, – снова и снова повторяла мама таким голосом, словно вот-вот заплачет. – Я отвезу тебя в больницу, малыш…
– Не надо в машину! – истерически вскрикнул Райан.
На улице собралась толпа. Соседи Дойлов вышли наружу, чтобы выяснить причину криков и шума, и оказалось, что полицию уже вызвали. Райан успокоился только тогда, когда мать вытащила мобильный телефон и позвонила в скорую.
– Пожалуйста… я просто хочу… подожди… – Она разрешила ему поднести телефон к уху, и он услышал знакомые гудки, никакого признака статического электричества, никаких пронзительных писков. Джош ушел.
Когда приехала «скорая», маме и Райану разрешили сидеть, прижавшись друг к другу, всю дорогу в больницу.
– Думаю, кто-то вломился в дом, – слышал Райан голос матери. – Я только что вернулась, думаю, они еще были там. Перевернули дом вверх дном и вырвали провода из стен. Мне кажется, его ударило током…
Он взглянул матери в глаза, и она многозначительно на него посмотрела. Хотя ему было так же трудно сфокусировать мысли, как и зрение, он понял. «Это наша история, – говорил ее взгляд. – Вот это мы и будем рассказывать, если нас спросят».
Он раскрыл ее ладонь и провел по ней кончиком пальца. «Тебя зовут Энн, – подумал он. – Забавно. Ты всегда была мамой. Мама и папа – два столпа, поддерживающих небо. Но ты Энн, ты не столп, и с тобой может случиться что угодно. Джош пытался убить мою маму. Джош пытался убить Энн».
Когда они приехали в больницу, мама помогла Райану выйти из машины. Отделение скорой помощи освещали тусклые желтые лампы, напоминавшие освещение в холодильнике. Молодой доктор тут же подошел осмотреть Райана и задать ему вопросы. Но вопросы были туманными, и доктор тоже. «Джош пытался убить Энн», – подумал Райан и заплакал. Ничего не мог с собой поделать.
– Садись, Райан.
Зачем его сажают в кресло-каталку?
Райана провезли по коридорам, и он оказался в просторной комнате, разделенной занавесками на множество секций. Должно быть, дела плохи, должно быть, его будут оперировать.
Ему помогли лечь на кровать в одной из секций. Медсестра безостановочно продолжала говорить что-то успокаивающее. Время от времени она спрашивала: «Хорошо, Райан? Ты понимаешь?» – и он кивал, догадываясь, что не имеет значения, понимает он или нет.
– Ладно, Райан, драконы. – Голос матери, такой спокойный.
Она придумала игру в драконов, когда он был совсем маленьким и ему надо было сделать курс уколов. Дракон пытался проломиться сквозь стену, и единственным способом отпугнуть его было встретить опасность лицом к лицу. И хотя это была детская игра, Райан крепко сжал палец матери, и они пристально уставились на противоположную стену.
Райан почувствовал боль в локте. Глаза наполнились слезами, но он не пропустил дракона. Дракон – не соперник Райану и Энн.
Наконец он осмелился взглянуть на свою руку и всеми суставами почувствовал иголки везде, увидев, что в него что-то воткнули, что-то прозрачное с розовой крышечкой. Кто-то прикрепил ему на палец что-то вроде прищепки. Один доктор перевернул ладонь Райана тыльной стороной вверх и осмотрел, не успел Райан воспротивиться.
– Просто моллюск, – пробормотал он стоявшей рядом медсестре, возившейся с планшетом для бумаг. – Обычные бородавки.
– Дракон ушел, Райан, – сказала Энн. – Мы отпугнули его.
Райан спал урывками и время от времени просыпался и видел мать, дремавшую на стуле рядом с больничной койкой. Наконец он уснул крепко, а когда проснулся, матери не было, вместо нее рядом с ним сидел отец и спокойно читал, подсвечивая себе карманным фонариком. Услышав шорох накрахмаленной простыни, он поднял взгляд и улыбнулся.
– Мамина очередь спать, – тихо произнес отец. – Как ты себя чувствуешь?
– Мне будут делать операцию?
– Вряд ли. Ты помнишь, что тебя ударило током?
Райан кивнул, надеясь, что отец не попросит его изложить подробности.
– Мама говорит, ты отключился на секунду, а потом был не совсем в себе, так что тебе придется некоторое время полежать в больнице, пока врачи не убедятся, что ты в порядке.
– Я в порядке, – быстро сказал Райан. – Мне намного лучше. С мамой все хорошо?
– Да. Беспокоится о тебе, вот и все. Райан, ты знаешь, кто вломился в дом?
– Я их не видел. Просто слышал стук и грохот в темноте. Я украдкой пробрался к входной двери, и тут пришла мама. – Райан подождал, пока отец кивнет, и его охватило облегчение. – Она… она такая крутая, папа. – Жаль, он не может показать отцу, как она танцевала сквозь смерть и хаос, чтобы спасти его. – Если бы ты ее видел… ты бы никогда в жизни на нее не сердился.
– Райан, тебе вовсе не обязательно мне это говорить.
«Но я должен, потому что, потому что…»
– Вы с мамой разводитесь, да? – Это было сказано дрожащим задыхающимся голосом пятилетнего мальчика.
Отец Райана выгнул брови и внимательно посмотрел на свою книгу, как будто надеялся, что она заговорит. Потом сделал глубокий вдох и отложил ее.
– Ладно. – Его голос звучал ниже обычного, и он говорил осторожно, как со взрослым. – Я знаю, мы с твоей матерью недавно ссорились, и помню, что ты сказал на днях.
Внезапно Райан почувствовал, что не хочет слышать то, что отец собирается сказать.
– Иногда у пары бывает период ссор, но это необязательно значит, что они собираются расстаться. Это не значит, что они никогда не расстанутся, но в нашем случае… Мы – почти точно нет. Дело в том, что наши отношения стали намного лучше за последнее время.
– Но… – Райан умолк. Это казалось такой очевидной ложью.
– Если бы мы решили развестись, это случилось бы тем летом, когда мы переехали в Гилдли четыре года назад. Мы месяцами ступали словно по битому стеклу и боялись что-нибудь сломать. Я понял, что все налаживается, когда мы осмелились повысить голос и сказать друг другу всё, о чем думаем.
Глаза у Райана наполнились слезами облегчения.
– Джош сказал… – начал он.
– Ах! Все ясно. Значит, Джош заставил тебя думать, что мы разводимся. – Отец вздохнул. – Я не собирался рассказывать тебе об этом, но теперь думаю, это пойдет на пользу. Родители Джоша находятся сейчас в процессе развода – это не секрет. Они уже какое-то время живут каждый своей жизнью.
– Папа… Как жаль, что ты ничего не говорил мне раньше.
Отец несколько секунд разглядывал свои туфли, потом медленно кивнул.
– Папа? Мне можно гостей?
– Да, только не прямо сейчас. Часы посещения – с девяти утра до девяти вечера, насколько я знаю. Кого ты хочешь видеть?
– Все равно. Только не Джоша. Только… пожалуйста, не надо Джоша.
– Нам всегда трудно простить наших героев за то, что они тоже люди. Думаю, Джош испытывает к тебе смешанные чувства. Не принимай близко к сердцу. Но ты не обязан с ним видеться, если не хочешь. – Отец встал и взглянул на Райана с обеспокоенной улыбкой. Райан понял, что эта улыбка похожа на ту, с которой отец смотрит на маму. – Ты выглядишь уставшим. Поспи, Райан.
Райан долго лежал с закрытыми глазами, но его разум не находил покоя. Наконец он понял, почему Джош с такой ненавистью смотрел на его мать в тот вечер, когда они загляделись на летучих мышей. Энн волновалась за сына, в то время как Латимер-Стоуны равнодушно стояли у машины. Энн, с развевающимися волосами, командующая, заставляющая дорогих ей людей делать то или это и готовая сражаться за них, как волчица.
Латимер-Стоуны заполнят бумаги о разводе с таким видом, как заполняли бы кроссворды, а потом спокойно, цивилизованно решат, кому достанутся машины, дом, усыновленный ребенок. Мама Райана – это все, чего у них нет, чего нет у Джоша. Вот почему Джош ее ненавидит. Вот настоящая причина, почему он решил погубить ее. Желание мести просто подожгло фитиль.
Сейчас Энн спит, в палате тихо, но дракон за стеной никуда не делся.
