Тайны, интриги… Не мадридского двора, конечно, но лишь потому, что испанским грандам и тамошним же прекрасным сеньорам-сеньоритам есть чему поучиться в здешних краях. Своя специфика, более жесткая и извилистая. Тут клинки обнажаются быстро, удар может последовать в спину, причем порой и без предварительного уведомления. Уведомление принесут на могилу, и это в лучшем случае. Домены Российской Империи чуть ли не самые серьёзные в плане крови и стали, в этом с ними могут посоперничать лишь германские. Чем-то мы схожи, хотя некоторые это так и не признают.

Вот и сейчас, оказавшись с Седриком в библиотеке, я не совсем понимал извилистого течения мысли в голове у Черепа. Да и у того же гаар-гула, ведь он тоже с ходу разобрался в неожиданном для меня развороте. Осталось лишь слушать и уже на ходу разбираться в творящемся здесь и сейчас рукотворном хаосе.

– Ненавижу рассвет, – скривился я, глядя на восходящее солнце через затемнённые стекла. – Никогда не понимал, что хорошего в этом огненном шаре, а теперь и вовсе он внушает мне отвращение.

– Э, тут ты ошибаешься. В нашем мире всему есть свое место, а красота есть если и не у всей природы, то у большей её части. День и ночь, пустыня и лес, звёзды и летний ливень… Просто ты не можешь полностью понять и принять природу во всей красоте. Многие не могут. Наша магия противопоставлена природе, стихиям. Хаос Вер-Заррен хоть и называют термином «первостихия», но на деле он нечто иное. изначальное. Даже моя власть над камнем, она работает лишь с неживым, оторванным от земли. Но про это мы с тобой ещё поговорим, ты хоть и не любишь, зато понимаешь. Сейчас более важно святилище Горного Ручья.

– С ходу готов согласиться, вот только сначала расскажи мне про сие загадочное место.

– Для этого мы и тут, вдали от ушей смертника и особенно Мануэллы. Первому не стоит знать нашего интереса к сему месту, вторая же может догадаться о том, кто я такой.

– Всё так серьезно?

– Да как сказать, – неопределенно хмыкнул гаар-гул. – Горный Ручей, а особенно располагающийся там кеарн – место очень специфическое. Особой мощи там нет, но нет и упора на силу одного из прайдов, которых в этом домене… Да все они тут есть, чего таить. Раз все, то и Жрецы, пусть и в малом количестве. А где Жрецы, там у нас что?

– Особые пакости на нашу голову, – скривился я. – Пакостный народ, мне о них много чего рассказывали, в том числе и ты.

Вот уж верно – как только проблемы идут косяками, так к ним подключаются новые, старые, давно забытые и прочие, и прочие. К числу их можно было отнести и Жрецов – один из прайдов Лунного Круга. Их мозг, средоточие власти над силами природы, а заодно и аналитиков. И, конечно же, больших ненавистников всех, кто стремится уйти от Зверя к иным ипостасям бытия. Но что им надо от этих плит с рунами? Именно это я и спросил у Седрика.

– Э, Стилет, дело не в том, что им надо. Дело в том, что надо нам. Они насчёт этих плит даже минуты не думали. Взяли да и свалили куда-нибудь в захолустный уголок святилища по причине их малозначимости. Отдать их Мануэлле – единственный способ получить хоть какую-то пользу. Зато ударить в аналитический центр – совсем другой разговор.

– Стоп, друг мой, да ты никак крови алкоголика напился, раз такие речи ведёшь. Разом так, легко и просто налететь на аналитический центр ликанов в этом домене. Да там наверняка охраны, как блох на барбоске, особенно после нашего недавнего погрома Школы и разгрома одной из баз Мусорщиков. Они будут полными идиотами, если не возьмут под охрану свои важные узлы.

– Юный друг мой, ты вновь забываешь некоторые особенности бытия ликантропов. Лунный Круг очень не любит постоянно находиться на одних и тех же местах. Есть некоторый ареал обитания, который и считается домом той или иной группы, малого прайда, просто прайда в конкретной области. А центры… Охраняются лишь важные кеарны, да и то лишь по серьёзной необходимости. От нас и от людей, поскольку сами ликаны никогда не тронут даже кеарн кровников. Это основа, от неё им не отойти.

Понимаешь ли, Стилет, мои бывшие… родственники по крови, они другие, совсем другие. Вы можете довольно неплохо понимать, что было ими сделано, но вот с предсказанием их поведения гораздо сложнее. Ты же не можешь стать волком?

– Мне и в голову не придет…

– А они и есть эти самые волки. Звери, ночные хищники, лишь с малой долей человеческого разума. Мы, Красный Род, есть люди, пусть и сильно измененные, улучшенные. Они – звери, животные. Животные! Мне больно говорить об этом, но они же не хотят становиться более совершенными. Их идеал – вечная статичность, замкнутый через тысячелетия круг, где нет ничего принципиально нового. Отсутствие прогресса, самоподдерживающая раз и навсегда установленный баланс система. Ведь именно они, ликаны, молятся на первобытность, на стада людей-полуживотных, которые будут считать их великими и могучими, непостижимыми зверобогами. Так в какой-то степени уже было, этого они хотят и в будущем.

Горькие слова вырывались из глубины души гаар-гула. Мысли, эмоции воплощались в реальность, а в сочетании с только что закончившимся допросом Морана это было особенно наглядно и понятно. Вот такой урок, серьёзный и, пожалуй, неповторимый. Последний штрих к портрету нашего врага, после которого и добавлять ничего не надо. И так прорисовано… Мельчайшие же детали лишь помогут в той или иной ситуации, ничуть не изменяя отныне общую, исконную суть.

– Но я отвлекся, прости уж вспышку эмоций. Но даже из неё ты, жандарм, который никогда не перестанет им быть, мог кое-что понять. Есть неплохой шанс обмануть их, заставить метнуться совсем в иную сторону. Ликаны – дети природы, порой вспыльчивые, резко реагирующие, импульсивные. Они давно забыли, что значит именно террор-атака. Не одинарная, а рассеянная. Понимаешь?

– Ещё бы! Удары идут со всех сторон, а угрозы следующих ударов заставляют противника так сильно распылить силы, что истинную цель нашей атаки прикрыть просто не получится. Но… Тем самым мы поднимаем даже не волну, а безумное цунами.

– Оно нам и нужно, – слегка склонил голову Седрик. – Представь, как невесело им будет в такой ситуации. Они только-только начали подумывать о договоре со святошами, возводимая ими хитрая конструкция едва начала формироваться – и вдруг… точечные уколы со всех сторон. Пусть даже они готовы защитить важные объекты, пусть их бойцы только и ждут схватки. Но ведь их лидеры её пока не хотят. Им не нужна схватка с нами сильными, они настроены ослабить наши позиции, постепенно и незаметно, и лишь потом нанести свой удар.

– Хочется верить… Сочувствую я Черепу. Ему придется лихорадочно собирать силы для тех самых террор-групп, о которых мы сейчас говорили. Я сильно сомневаюсь, что ему захочется ставить в известность Магистра – этот высокомерный и от всей души ненавидящий наш клан Луравис способен не помочь, а навредить. Не дай Тьма информация тихо и незаметно утечет. Не Луравис, так те же самые Ценерис, среди которых всё равно нереально выловить всех симпатизирующих Лунному Кругу.

– Экселенц может рискнуть и пойти с козырного туза… Контакты Лунного Круга с церковниками, а значит и Вигиландо – не то, от чего легко отмахнуться даже Ценерис, – Седрик немного помрачнел, понимая, что это не самый идеальный вариант. – Но волокита, многочисленные согласования, грызня кланов между собой за области ответственности. Гадость. Вот что, Стилет, не будем раньше времени дёргаться, подождем экселенца. Он скоро окончательно выпотрошит Морана, а потом уже все вместе и обсудим ситуацию. Ты же пока иди к Мануэлле, за ней сейчас присмотреть надо. Очень уж она на нервах.

Игнорировать недвусмысленное пожелание более опытного соклановца было бы неразумно. Сомневаюсь, что его интересовало именно душевное спокойствие Мануэллы, хотя и это тоже в некоторой степени. Взвинченная сверх всякой меры Рэдин способна наворотить дел, тут сложно сомневаться. Причины же моего отсыла из библиотеки… Быть может, гаар-гул просто захотел побыть в одиночестве, а может, и посмотреть какие-то документы, о важности коих не хотел пока трезвонить на весь особняк. Впрочем, возражать я и не собирался. Лучше уж проводить время с прекрасной дамой не в лучшем настроении, чем со злобствующим гаар-гулом.

Мануэлла была не в духе… Это я понял сразу, едва перешагнул порог своих апартаментов. Внешний вид, горящие ну совсем нехорошим огнем глаза, излишне дёрганые движения. Следовало гасить, причём моментально, не дожидаясь, пока она сама начнет говорить. От такого разговора ничего хорошего ожидать не следовало.

– Ну что, красавица, есть чем тебя порадовать, причем серьёзно.

– Да ну? А тогда по каким-таким причинам…

– По разным и важным. Посуди сама, ну кто же будет выкладывать вампирессе из другого клана полные расклады внутри своего? Разве твое непосредственное начальство может предоставить нам полные списки планируемых операций, доверить цепочки влияния на процессы в домене и множество таких же и даже более значимых вещей? Извини, но многие твои соклановцы и помочь не захотят. А вот я тебе гарантирую, что в самом скором времени будет очень интересная операция по проникновению в святилище Горного Ручья. А там, как ты понимаешь, имеются очень интересные для тебя плиты. Думаю, что после этого ты вернешься к Люциану не просто с выполненным поручением, но и с множеством дополнительных преимуществ.

– Это каких же?

Девушка определённо начинала успокаиваться, хотя новые приступы подозрительности не исключались. Эх, жизнь в их клане тяжёлая, вечно всех подозревают, да и постоянная угроза наказания за любую мелочь оптимизма и остроты восприятия не добавляет. Лично мне кажется, что со строгостями в воспитании неофитов клан повелителей Гнили переходит все допустимые границы. Дисциплина дисциплиной, но рано или поздно у кого-то серьёзного сдвинутся мозги, и вот тогда для клана могут наступить не самые лучшие времена. Монополистами быть сложно.

Впрочем, это так, мысли на тему и далёкие прогнозы на грядущие времена. Сейчас же совсем иные проблемы. Например, окончательно успокоить Мануэллу.

– Преимуществ у тебя будет в избытке. Посуди сама, ты ведь вернёшься, нагруженная не только руническими символами, а ещё и разнообразной информацией о делах в домене. Твоему руководству однозначно будут интересны хитросплетения вокруг Лунного Круга, методы работы и аналитики, которые ты волей-неволей, но посмотрела. Хотя… Твой клан довольно своеобразен, но некоторые его особенности известны. Ваши Мастера не очень любят слишком уж быстро развивающуюся молодежь Я прав? По твоему лицу вижу, что в моих словах есть определенная истина.

– Это уже не твое дело. Сама как-нибудь справлюсь.

– Согласен, ты можешь справиться, потенциала хватает. Рискованная, неординарная, способная мыслить самостоятельно, – перечислением достоинств я немного расслабил огрызнувшуюся Мануэллу. – Но именно эти твои качества могут сыграть злую шутку. А могут и не сыграть, если ими правильно распорядиться. Например, сначала отдать то, за чем тебя посылали, а в процессе этого понаблюдать за реакцией пославшего тебя. Кажется, его зовут Люциан?

– Да, моего учителя зовут именно так. Но… зачем, какой во всем этом смысл?

– О, ма шери, ты натурально пока не понимаешь весь процесс хитрой игры с окружающим нас миром. Но это не страшно, все с этого начинали. Давай-ка мы с тобой устроимся поудобнее, я налью тебе в бокал чего-то особо изысканного, коллекционного… Немного расслабишься, тогда легче будет воспринимать новые понятия. А то ты сейчас такая зажатая, для прекрасной и загадочной девушки это не есть очень комильфо.

Поцеловать ее, малость подомогаться, получить шуточную оплеуху и напоминание, что таких охальников у неё в Мадриде днем с огнем не найдёшь – дело уже довольно привычное. Однако, не становящееся от сего факта менее приятным. Девушка в относительно игривом состоянии, да ещё с наполненным бокалом в руке, уютно устроившаяся на диване… Чуть ли не самый лучший вариант для задушевной беседы. Особенно в одном из её особо соблазнительных нарядов… Вот что мне в этой вампирессе нравится – привычка одеваться утонченно-эротически, даже направляясь на допрос пленного ликана. Или это вообще свойственно испанской аристократии женского рода? Не знаю, право слово, а у самой Мануэллы спрашивать точно не стоит. Ладно, потом поинтересуюсь у кого-либо из осведомлённых в этой теме. А пока лучше обнять одно прекрасное создание, малость дать волю своим загребущим лапам и параллельно продолжить излагать азы интриг относительно ее непосредственного начальства.

– С такими вампирами, как у тебя в клане, прелесть моя, осторожность превыше всего. Не спорю, долг перед кланом, честь – это святое. Только сия святость в двух направлениях должна работать. Так что ты сначала расскажи о выполненном поручении…

– А оно будет выполнено?

– Непременно. Клан Вер-Заррен никогда слов на ветер не бросает. Вернёшься с триумфом, ну а степень оного сама выберешь. Да, сама, потому что некоторые триумфаторы не слишком потом радовались степени своих побед из-за не совсем приятной для них реакции более высокопоставленных особ. Однако я несколько отвлекся. Расскажешь о выполненной работе, но при этом будешь очень внимательно следить за эмоциями этого твоего Люциана и тех, кто будет слушать тебя с ним вместе. И вот в зависимости от проявления этих самых эмоций будешь варьировать степень своего успеха. Увидишь некоторое недовольство на лицах других повелителей Гнили – не столь печально, обычная конкуренция внутри клана. Дело житейское. Но! Чудо ты моё, при малейших признаках неудовольствия со стороны Люциана сразу же снижай накал красноречия, переводи лишь на голый формализм. Поручили – выполнила. Причем выполнила именно благодаря грамотно поставленной начальством задаче и за это очень благодарна.

– Но я же его ученица… Он никогда не будет мешать, ведь сам отправил меня сюда.

– И вместе с тем наверняка и «утешил» теми карами, которые могут последовать за невыполненное поручение, так? Ага, киваешь, соглашаешься… Я помню, как ты упоминала, что задание на поверку гораздо труднее оказалось. Понятно, ты ожидала относительно легкой прогулки, но эти-то, соклановцы твои, стоящие на высоких ступенях иерархии, они не юные восторженные романтики. Догадывались там, что у тебя шансов не столь много. И послали… словно провинившегося на искупление грехов. Ты там, подруга, ни в чём не замешана, ничем не провинилась? Или чью-то канарейку по ошибке в зелье для упрочнения внешней оболочки кадавров попользовала? Просто так ничего в нашем мире не происходит, таков уж один из законов бытия.

Мануэлла поёжилась. Обнимая вампирессу, я хорошо почувствовал пробежавшую по телу дрожь.

– Понимаешь, я просто… Мне далеко до полноценной Рэдин, я не из тех, к кому клан присматривался долгие годы. Я показалась интересной из-за своих исследований, из-за того, что смогла узнать о существовании не только Красного Рода. но и о самих Рэдин. Многое узнать, очень…

– Хм. Совсем-совсем интересно стало. Получается, что ситуация «лучше обратим сами, а не то другие столь любознательную девушку к рукам приберут» и мало ли что из такого расклада получиться может. Так?

– Да. Мне удалось достать несколько скандинавских трактатов. Уже после того, как узнала про Ордо Деус, Маледиктум, тем более Элланзардо. Зная кое-что из оккультных знаний. Легко развязать язык и людям и даже неофитам некоторых кланов, особо болтлив оказался один Граусс. Он и рассказал про Рэдин… Мне стало интересно, оттуда и поиск старых книг. Те трактаты были не совсем о Гнили, но оттуда удавалось узнать смежные области. Я стала исследовать, отправилась как раз в Толедо. Там была одна маленькая библиотека, один архивариус про неё много странного слышал. И я уже понимала почему…

Слова посыпались из Мануэллы горохом. Теперь остановить ее было бы крайне сложно. Я и не собирался, пусть выговорится, ей полезно. И мне невредно, потому как подобный поток сознания несёт шквал эмоций, мыслей. Говорящий плохо контролирует себя, его истинное «я» прорывается сквозь возведённую многослойную броню. Единственно важное – не перестараться. Излишне умелый слушатель потом, после выплеска, способен стать нежелательным свидетелем обнаженной души. А дух это вам не тело. Это бренную или не очень оболочку видят многие. Душу же мы полностью не показываем никому и никогда. Чем сложнее, многограннее личность, тем меньшая её часть приоткроется даже близким существам.

Да, такова плата за разум, силу воли, умение жить вопреки этой самой жизни. В Мануэлле я чувствовал заряд силы, еще до конца не развившийся, но приятно поражающий тем самым свернутым в кокон потенциалом. Эх, повезло же Рэдин, хотя, как я подозреваю, конкретный тип по имени Люциан оказался не в состоянии оценить доставшийся ему драгоценный кристалл. Не грубая сила, более деликатная, изысканная. И к тому же женская в хорошем смысле слова. А он к этому драгоценному камню с грубыми резцами, чуть ли не с зубилами подобрался.

Помню я, чем её пугать собирались и собираются. Отобрать красоту, заставить стать вечной рабой толстого слоя косметики, чуть ли не театрального грима. Тление, постоянное поддержание хотя бы остатков внешности… И-ди-о-ты! После подобного она может сломаться, превратиться в простого ремесленника. Ну а коли в скором времени, то тем более. Пока девушка еще слишком уязвима, не успела приобрести крепость к внутренним проблемам. С внешними проще. Свои же бьют больнее, это нам давно известно. Это такие как я привыкли вечно ожидать удара в спину.

– Кажется, понимаю. Рэдин могли специально распускать слухи об этой своей библиотеке. Манок для юных оккультистов, которые способны раскопать кое-что, но нуждаются в дальнейших материалах для действительно серьёзного продолжения работы.

– Как раз туда я и попала… Сначала ко мне присматривались, ну а потом… Потом я стала той, кем являюсь и теперь. Я Рэдин, но принятая скорее по необходимости, а не после пары десятков лет наблюдения, изучения, многоступенчатых проверок. Таким как я всегда сложнее стать значимой величиной в иерархии.

– А твой Люциан?

– Он всегда был внимателен ко мне, обучал многим секретам, готовил к чему-то большему, чем быть простой, рядовой вампирессой клана.

– Хорошо, если так. Видишь ли, красавица, я был бы рад ошибиться, но всегда привык готовиться к худшему, веря в лучшее. Дело ведь в самом подходе к обучению неофитов. И у Люциана он очень уж неподходящий для воспитания полноценного мистика высокого ранга, – я непроизвольно скривился, представив себе подобные ухватки в Ордо Деус и тем паче в Маледиктуме. Да и Элланзардо к избранным ученикам подходят со всей ответственностью, не допуская идиотничанья. – Все без исключения, даже яростные в гневе Сангредо знают – нет ничего хуже при воспитании мистика, чем угрожать ему лишением того, что он более всего ценит. Неофит либо ломается, превращаясь в инструмент, или становится врагом своего Наставника. А враг всегда готов убить. Наглядно, показательно, если вызывает на поединок. Или же тайно, коварным заклятьем или клинком, что пропитан алхимической дрянью самых опасных разновидностей.

Не-ет, никто в здравом уме не будет воспитывать таких последователей. Мы бы вырезали друг друга в междоусобицах на радость церковникам и ликанам. К тому же, лишаясь ученика, Наставнику не так просто найти новую кандидатуру на обращение. Вновь присматриваться, проверять кандидата на те или иные качества, потом подготавливать к преобразованию в одного из нас. Сложно, долго, неэффективно. Элланзардо в какой-то мере проще, они выбирают из массы неофитов, которую создают их «молодые» по пестуемой среди них идеологии свободы во что бы то ни стало и культа дурной силы. Но с ними отдельная история. Другие… Репутация кого-либо из Ордо Деус или Маледиктума, допустившего ненависть к себе собственного ученика, скатится на самое дно. А вот у вас в клане всё явно по-иному.

Чувствовалось, что в голове у прекрасной вампирессы сейчас воцарялись сумбур и хаос. Это, конечно, в чём-то хорошо, но надолго такое состояние оставлять не стоило. Для усвоения тех мыслей, которые я ей хотел вложить, девушка должна была быть в полностью здравом сознании, не затронутом излишним накалом эмоций.

– Ты что, хочешь намекнуть, что Люциан не хочет, чтобы я поднялась вверх? Но ведь все его уроки… Он не стал бы впустую тратить силы и время.

– С этим никто и не спорит. Хитрая тактика, коварная и очень подленькая, с моей точки зрения. У святош встречается нечто подобное, хотя в более поганой форме. Мы с тобой рассмотрим пока гипотетическую ситуацию. Есть способная ученица и некий мистик, который хочет усилить свое положение в иерархии. Что он может сделать для этого?

– Продвигать ученицу вверх, приблизить к себе. Если очень подозрительный, то каким-либо образом оградит себя от возможных проблем, – совершенно машинально ответила Мануэлла. Ей, как видно, еще не приходилось бывать под тяжёлым прессингом специалиста по развязыванию языков и наведению провокаций. – Это лучше всего…

– По твоему мнению, по моему, но сии мнения отнюдь не составляют сто процентов из возможных раскладов. Есть и иные. Например, что такую ученицу можно уронить на самые низы иерархии. Конечно же, не своими руками, тут и спорить не о чем. Зато потом реально использовать её в новом состоянии, ибо переданные знания никуда не делись, а единственная надежда вырваться с низов будет сосредоточена опять-таки в этом индивидууме. На выходе имеем или полностью покорный воле хозяина инструмент, или же озлобленную на всех и вся кроме учителя личность, этакого цепного демона, готового разорвать любую цель. А ты еще и не из тех, к кому долго присматривались перед обращением, так что… уронить тебя легче и кара более серьёзна. Я прав? Ведь сильно сомнительно, что других девушек-Рэдин столь часто подвергают наказанию лишения красоты.

– Не за неудачи, только за злоумышления против членов клана, – прошептала Мануэлла. – Так вот почему…

– Что?

– Люциан слишком часто последнее время говорил об отличиях меня от некоторых иных неофиток, о своей готовности в любом случае не оставить своим покровительством. Я… Извини, ты ни при чём, но я просто хочу побыть одна. Мне надо… осознать.