Не любит Череп допросы учинять, они его натуре малость неприятны. Однако при необходимости может такого роскошного палача изображать, что диву даёшься. Объясняет же довольно просто – при необходимости все средства хороши, как говаривал один мимоходом знакомый иезуит. При этом Наставник сокрушенно вздыхает… Оно и понятно, потому как он сам этого иезуита и… пожурил. Ага, приковав к наковальне и сбросив потом на дно пруда. Потом ещё проследил, чтобы блокировка чар сработала для полного и гарантированного утопления. А что поделать, собеседник был неплохой, зато очень любил вылавливать всех, у кого были хоть малейшие склонности к изучению мистики. Сначала предлагал двигаться дальше под патронажем церковников, ну а при несогласии… с людьми происходили несчастные случайности. Конечно же, им самим и подстроенные.

Было, всё было… Но это так, воспоминания о прошлом, к тому же не моём. Сейчас у нас другое в ближайшей перспективе.

На головы Мусорщиков Череп посмотрел без особого энтузиазма, хотя совсем недавно рассчитывал именно на них. Однако при наличии более крупной рыбы мальки становятся пригодными лишь как не особо изысканная приправа к основному блюду банкета. А блюдо… висит на цепях, нас дожидается.

– Открой дверь, – приказал Череп, и Висельник мигом оказался у стального листа, усиленного чарами. – Да, фиксация от перемены ипостаси есть?

– А то ж! В цепи все встроено, да и блокировка магии ликанов активирована. Сами же нам рассказывали, как любую камеру под определенные ситуации подстраивать. Так что сидит, голубчик, никуда не исчезнет. Разве что в мечтах и никак иначе.

Ключ причудливой формы повернулся, и дверь открылась без малейшего звука. У нас тут никаких заржавевших петель, крыс и прочих атрибутов из романов для впечатлительных дам из высшего света. Аккуратно, чисто, функционально. Но всё же набились мы в эту не шибко просторную камеру хорошо. Не как селедки в бочке, но и не отдых на террасе, знаете ли.

– Какая честь для ничтожного ликантропа… – скривился Моран, побрякивая цепями. – Пять Вер-Заррен и одна Рэдин. Неужели все вместе пытать будете.

– Это уж как разговор сложится, – Череп был сух и бесстрастен, готовясь к любому развитию беседы. – Ты проиграл, дитя Лунного Круга. Те, к кому ты пришел по делам прайда, перебиты полностью, уйти не сумел никто. Их головы у нас, а значит, расскажут всё, что знают. В том числе и о тебе, твоих предложениях и приказах. А потом мы возьмемся за тебя. И я даже не буду пытать. Мне это не доставит удовольствия, я же не Вигиландо. Я даже не состою в Маледиктуме, члены которого считают пытку делом противным, но самым эффективным способом получения информации. Лично я предпочту помощь квалифицированного повелителя Гнили. В нашем случае повелительницы.

– Не боишься?

– Нет. Во всех смыслах ответ будет тем же самым. Бояться тебя глупо, ты живой мертвец, лишь случайно задержавшийся тут. Твоих соплеменников и других оборотней? Можете хоть все дружно выть лунной ночью самые страшные проклятья – я только посмеюсь над тем, что вы вновь решили напугать ученика Третьего Иерарха.

Морана аж передернуло. Видимо, Фердинанд наш пользовался у Моранов крайней известностью и нелюбовью. Меж тем Череп продолжал вколачивать гвозди в крышку гроба.

– Вот видишь, Моран, ты начинаешь понимать. Здесь тебе не богадельня вроде порой сочувствующих некоторым из вас Ценерис, не безразличие Сангредо, которые бы попросту прикончили тебя. Мы не Луравис, что начнут искать выгоду. Даже не Фаугле, более всего любящие играться с Химерами, суть которых ускользает от всех, кто не принадлежит к их клану. Так кого мне бояться, ликан? Назови хотя бы одну причину.

– Скоро вы все будете бояться. Или умирать!

– Я ценю боевой дух, пусть он и проявляется у моего врага, – отдал должное Наставник злости и ярости оборотня. – Только на твоем месте я бы серьёзно призадумался относительно того, КАК именно придется умирать. Ледяной Маре, Матери-Прародительнице, понесшей первых Моранов от лунного Зверя, вряд ли понравится, если получившийся из твоей разлагающейся под действием магии Гнили плоти кадавр низвергнется в один из кеарнов, нарушая его целостность. Поверь, мы хорошо знаем, как это нужно обставить. Да и найти третьестепенный кеарн труда не составит, даже искать особенно не придется. Поспрошаем дохлых Мусорщиков или твою бренную оболочку. Представляешь, как это маленькое и для нас забавное мероприятие отразится на твоём иномировом существовании и чести прайда?

В ответ последовало злобное молчание и скрежетание зубами. Неудивительно, ведь у ликанов свои своеобразные правила, незыблемые и малопонятные для нас. Ну а Мораны славятся особой косностью в их соблюдении. Один же из наивысших проступков – прямо или косвенно оказаться причастным к осквернению или, того хуже, повреждению одного из кеарнов. Казалось бы, мёртвые срама не имут, да и какой спрос с кадавра, который не более чем марионетка в руках повелителя Гнили? Для нас этот бред не имеет ни малейшего значения, зато у оборотней мозг из черепа выпрыгнет от возмущения таким святотатством. Вот Череп и воспользовался, ударив по больному месту.

– Спокойно, Моран, а то еще апоплексический удар заработаешь, – Наставник отвесил ликану пару ментальных оплеух, приводящих в относительно дееспособное состояние не хуже простых затрещин. – Понапридумали себе всяких глупых преград, к чести и гордости отношения слабо имеющих, а потом сами чуть ли не в обморок падаете. Не дёргайся, тварь ликанская, а то подохнешь ещё, до конца меня не дослушав!

– Какая мне теперь разница? Умереть сейчас, так хотя бы удовольствия пыток не доставить.

– Не знал, что ледяная магия замораживает ещё и мозги, – хмыкнул Череп. – А если я тебе дам слово не прибегать к ритуалам превращения тебя в кадавра и разложения мозга для получения хранящейся там информации? Конечно, за это ты расскажешь мне интересующие меня вещи.

– Гар-рантии?

– Мое слово, оборотень. Оно кое-чего стоит, в отличие от твоего и твоих соплеменников из Лунного Круга. Уж вы никогда не упустите случая нарушить его.

Кажется, Наставнику удалось если и не поразить пленника до глубины звериной души, то уж точно ввергнуть в замешательство.

Слово Лунного Круга – откровенный мусор, если дано кому-то вне Круга, да и внутри оного очень непостоянно. Другое дело клятвы внутри прайда, тем более малого прайда, по сути большой семьи. Там да, всё серьезно, равно как и клятвы перед духами природы. Именно поэтому Красный Род по большей своей части не жалует оборотней. Впрочем, отнюдь не по единственной причине, но и она занимает одно из почётных мест в ну очень длинном списке претензий.

– Слово Вер-Заррен? – малость оживился пленник. – А не дойдёт ли оно до того, что ты отпустишь меня?

– Не держи здесь присутствующих за скорбных разумом. Ты слишком много знаешь, о многом способен догадаться, да и вообще у меня нет никаких причин оставлять не подпорченной твою шкуру. Смерть ты ещё можешь выбрать, остальное уже не в твоей власти.

– Хорошо, я отвечу на твои вопросы, Вер-Заррен. Но сначала ты дашь слово, что не будешь прибегать к пыткам и тем более магии клана Рэдин. Взамен я расскажу тебе о том, что я делал у Мусорщиков.

– Мало, экселенц! Пусть добавит и всё, что прямо связано с этим его поручением, а заодно и расскажет о рейде в дом Мануэллы.

– Принимаю, – согласился Череп с гаар-гулом. – Так надёжнее. На таких условиях моё слово дано. Здесь и сейчас.

До чего же мерзопакостно выглядит улыбка ликана… Или это только у конкретного представителя сего племени? Кто знает, но ощущение, что во рту крыса сдохла, причём давно, с недельку тому назад. Скалится, зараза, словно все вокруг заслуженные дебилы, а он, красавец – единственный светоч разума и интуиции. Наверняка сейчас ещё и ведро помоев на наши головы выльет. Ага, нутром чую, да он уже и пасть раззявливает…

– Как же я ненавижу и презираю вас, кровососов! За одно существование ненавижу, которое противно природе. Вы нежить, да ещё и себе подобных создаёте. Наши самки рождают живое потомство, а вы убиваете и потом возвращаете их к подобию жизни.

– Ближе к делу, – зевнул Череп. – Таких воплей я наслушался предостаточно. И от вашей братии, и от церковной, разница в громкости бесноватых криков не сильно и велика. А то смотри, передумаю ещё.

– Не-ет, Вер-Заррен, ты не передумаешь. Ты дал слово и никогда не сможешь его нарушить. Даже слово, данное злейшему врагу. Как там у вас: «Только предательство освобождает от данного слова, иное же недопустимо». В этом ваша слабость и наша сила, кровопийца! Ты не нарушишь слово, Вер-Заррен, и твои выкормыши тоже этого не сделают. А знаешь почему?

– Интересно будет узнать.

– Ваш сраный клан, все ваше поганое отродье больше всего любит не власть, не магию, не какие-то цели. Вы любите СЕБЯ. И если нарушите данное слово, то каждое утро… Ах да, вы же у нас солнышко не любите! Ну тогда каждый вечер не сможете без содрогания смотреть на свои рожи в зеркале. Вам, смешно сказать, будет стыдно, вы потеряете самое дорогое для вас – самоуважение. Вот такие вы смешные и жалкие твари…

Я слушал так называемую «беседу» наставника и этой ликанской суки. Тьма, до чего же противно осознавать, что мистическое существо может быть столь мелким и гадким. Он пытался обгадить нас, наш образ жизни и кодекс чести, обязательный для любого аристократа духа. На самом же деле он унижал только и исключительно себя, толком этого не понимая. Именно в этот момент особенно ясно просматривалась та бескрайняя пропасть между нами. Ликан был зримым воплощением сил изначальных, природных, близких к звериным инстинктам. Если понадобится, он мог продать, предать, загрызть кого угодно, даже своих близких скорее всего. Зачем? По приказу высшего, жреца, олицетворения воли той самой Природы, ее духов, Лунного Зверя.

До чего же я теперь понимал Седрика, его бывший прайд… клан. Понимал, почему они так настойчиво пытались оборвать связь со своей звериной половиной. Да, им удалось, они на собственном примере показали, что, разорвав эти крепчайшие узы, ликан становится кем-то иным, более способным воспринимать окружающую реальность, не ограничиваясь первобытно-племенными постулатами. За это их и уничтожили… почти всех. Ещё и в свои великие победы записали сей случай, зверьё неразумное.

– Спокойно, Клим, не кипятись. По морде бить такого – только кулаки зря утруждать, – остановил я друга, уже готового отрихтовать ликанскую рожу в лучших традициях столичных околотков. – Лучше смотри и слушай, ведь именно они есть наши враги. Причём убежденные, со своей философией и принципами. С церковниками мы уже, так сказать, очень тесно пообщались, а вот с выкидышами Лунного Круга вживую не сталкивались. Кстати, это не какой-то там Мусорщик, даже не Потрошитель со скудными от природы мозгами. Это, дорогой ты мой, Моран – краса и гордость Круга, элитные боевые части и хорошие маги. А заодно наиболее консервативная даже по ликанским меркам братия.

– Правильно подметил, Стилет. Но, я думаю, цирковое выступление одного клоуна-ликана можно и заканчивать. Теперь он будет говорить по теме и только по ней. Ну а всякие мелкие попытки укусить… Пусть будут, от них нам не должно быть ни холодно, ни жарко. К тому же отдельные представители, – Череп ехидно посмотрел на Клима. – Так вот, отдельные личности вроде Клима будут учиться слушать и делать это без излишних эмоций. Тебя разве Стилет ещё в бытность твою офицером тайной полиции, не учил этому?

– Учил…

– Видимо, не до конца. Так что слушай и держи эмоции на жёсткой привязи.

Жестковат Череп, лично я бы не стал так уж сильно обращать внимание на естественный душевный порыв. Или стал бы? Ладно, тут дело десятое, главное сейчас вытащить нужную информацию из ликана.

Зачем Наставник вообще дал ему слово, если можно было вытащить всё из его уже дохлой тушки? Э, тут есть свои особенности. Ликаны – это все же не люди, из которых информация повелителями Гнили добывается легко и просто. Если человек имеет отношение к мистике, то чуть сложнее. Ликаны же изначально несут в себе заряд магии, который даже при разложении мозга на составляющие будет вносить серьёзные ошибки. Чем опытнее использующий магию Гнили Рэдин, тем с большим успехом он избежит подводных камней, сумеет сохранить всю память допрашиваемого трупа, а не мешанину из отдельных её участков.

Да, именно так. Не зря же нам было приказано добыть нескольких ликанов, а не одного, пусть и наиболее важного из попавшихся. Контроль, попытка избежать потерь информации методом дублирования, сравнения и дополнения. Ведь Мануэлла – это по сути дела начинающая специалистка, совсем недавно вышедшая из ученичества. Уж до полноценного получения информации из мозга ликанов она точно не успела дорасти. Неважно, что она будет говорить по сему поводу, Седрик уж точно не ошибается в сем вопросе. Ведь как раз он упоминал, что чем более ликан был мистически подкован, тем более сильный повелитель Гнили необходим для посмертного потрошения.

Вот потому и пришлось заключить такое соглашение. Сбрехать Морану не удастся, отличить правду от лжи в таких лабораторных условиях для Черепа и вовсе пустяк. Ну а ещё одна тонкость – пленнику придется задавать вопросы очень въедливо, чтобы ни одной важной детали не пропустить. Ну да Наставник уж точно справится. А коли что пропустит, то Седрик ему поспособствует.

Как-никак он лучше нас всех вместе взятых знает нутро как Моранов в частности, так и Лунного Круга в целом. Недаром ликаны злобятся и не могут понять, откуда у клана Вер-Заррен такая всеобъемлющая информация про их повадки и обычаи, даже про те, которые держатся в строжайшей тайне.

– Ну что, начнем исповедь Морана?

Взявшись за чётки, Череп каждый раз словно прикасался к источнику сил. Не раз мы пытались понять, чем они для него так дороги, но ответа так и не услышали. Память? Несомненно. Но вот о чём или о ком… Тут приходилось строить любые безумные теории, толку от которых не было и на ломаный грош. Впрочем, у каждого из нас есть свои тайны, куда нет доступа никому. Личный ад, замкнутое пространство, оно есть у каждого. У кого-то его нет? Или врёт бессовестным образом или же настолько открыт и безобиден… Или не безобиден, зато практически не способен мыслить самостоятельно, вроде тех же фанатиков всех мастей и рангов.

Услышав вопрос, вроде не обращённый к кому-то конкретно, но вместе с тем очень выразительный, ликан начал выдавать информацию. Неспешно, по кусочкам.

– Я был послан к Мусорщикам, чтобы нанять их.

– Для чего? Кто именно послал? Не стоит отделываться короткими фразами. Мне это не доставит никакого удовольствия. А будешь вилять, так я тебя сам пальцем не трону, но вот Рэдин поручу малость побеседовать… Она же не Вер-Заррен, сам знаешь. К тому же слова тебе лично не давала, – взглянув на посеревшего от неприкрытого отвращения и страха Морана, Череп добавил: – Вот именно, ликан. Внимательнее надо быть при заключении договоров, внимательнее. Мы Вер-Заррен, а она нет. Но и не наёмник, так что не надейся, будто это тебя спасет. У неё к вашей лохматой своре свой интерес, свои претензии. Да, Мануэлла?

– Вы совершенно правы, уважаемый Череп, – промурлыкала вампиресса. Мгновение, и вот над изящной девичьей ладонью возникло нечто, источающее флюиды разложения. – Я слова не давала, поэтому рекомендую шавке-переростку быть более любезным и словоохотливым. Иначе… твоя плоть будет гнить и разлагаться прямо на глазах. Это больно, противно, мерзко. Держу пари, ты сам захочешь говорить так быстро и так долго, что дашь фору любому профессиональному оратору.

– Всё, Мануэлла, я думаю, наш клиент осознал неправильность своего поведения и более не стремится к неким… попыткам смазать прогрессивное сотрудничество. Излагай, животное!

Действительно животное. Из уст Черепа это звучало не как оскорбление, простой констатацией факта. Не того, который при процедуре констатирования визжит и вырывается, а самого настоящего. Абсолютно враждебное человеку, живущее по звериным принципам создание, к тому же стремящееся весь мир вокруг уронить в первобытность… Кто оно ещё как не животное? Вот оно и начало отвечать.

– Круг поручил нашему прайду работу в том, что вы называете доменом, а мы считаем каменной паутиной из скверны. Нам поставили целью ослабить вас, отсечь от денег, уничтожив или просто заново обработав тех людей, что поставляют вам финансы и иные вещи.

– Почему понадобились Мусорщики?

– Они живут в паутине камня, они тут дома. Мы не можем долго быть здесь, теряются силы, мало кеарнов. Только низшие этого не ощущают.

– Не буду спорить, хотя те же Дети Камня и Луногрызы великолепно чувствуют себя хоть тут, хоть на природе. Дети Камня вообще считают город центром силы, любят как раз городские кеарны, но… – Череп лениво махнул рукой. – Говорить с Мораном о философии изменения мира всё равно, что впустую сотрясать воздух. Продолжай.

– Низшие должны были внести изменения в сознание людей, подготовить их для обработки Смотрителями Перекрестков. Им вкладывались время и место, куда те должны были появиться. Смотрители чистили их разум от скверны, вкладывали туда новые задания, корректировали воспоминания. Вы не смогли бы ничего найти, там не было прямой угрозы для вас. Нет угрозы, нет и повода для беспокойства. Они угрожали не вам, а вашим финансам, вашим связям с миром людей. При поступивших командах наши новые слуги могли переключить потоки на нас – полностью или частично, – а могли и уничтожить эти каналы. Например, продать свои дела другим, нужным уже нам человечкам.

– Общая цель какова? Ни за что не поверю, что ваш пакостный Круг ограничился бы такой малоопасной для Красного Рода целью.

– Ты прав, пиявка, – злобно выплюнул очередное оскорбление оборотень. – Для вас найти новых слуг – дело пары дней, мы бы этим ничего не добились. План совсем другой. Мы ещё присматриваемся, но на примере вашего домена хотим проверить, можно ли отсечь вас от пополнения. Да, от тех, кого вы превращаете в таких же кровососов. Вам же подходят далеко не все, только эта… элита. И не спрашивайте меня, как Старейшины собираются это делать, я всё равно ничего не знаю.

Наполеоновские планы у Лунного Круга, нечего сказать. Висельник в полной задумчивости играется с кинжалом, словно примериваясь, какая часть тела ликана менее нужна для дальнейшего разговора. Клим, простая душа, просто ухмыляется, принимая откровения пленника за нереализуемый бред больного в доме скорби. Мануэлла… Та несколько отстранена, потому как Рэдин нынче интересуют совсем другие вещи, а до них разговор покамест не дошёл. Зато Череп и Седрик полны внимания, слушают и запоминают. Хотя сейчас надо бы кое-что серьезно проработать. И чувствую, эти два хитрована выжмут нужные им сведения до капельки.

– Есть у Круга такая привычка, экселенц. Всё секретят от своих верных псов, даже то, что и секретить не стоит. Значит, наш домен на опыты пустить решили? Интересно…

– Да ничего особо интересного, Седрик, одни проблемы на нашу голову. А их решать предстоит. Послушай ты, жертва неудачных родов, через какой срок планируется переход к следующей фазе? Не знаешь… Жаль. Тогда отвечай, какая функция в ваших планах отводилась забавному заведению под названием Школа? Кстати, её уже разнесли по кирпичикам, так что можешь не утруждаться насчет расположения.

– Силовые акции, попытка приручить часть молодых Элланзардо, изгоев из других кланов и усилить влияние ренегатов из клана Ценерис, – обреченно забубнил Моран, оглоушенный очередным неприятным известием. Судя по всему, на Школу была сделана довольно крупная ставка. – Попытка создания новой формации кровососов – более покладистой, способной к переговорам с другой стороной. Не от нас, а чтобы сами по себе.

– Та-ак, а это уже интересно! Чуешь, Седрик, как дерьмом запахло с неожиданной стороны. А ты давай, отвечай, что именно за «другая сторона» нарисовалась?

– Как будто сам не знаешь… Жрецы Единого бога и стоящие за ними Вигиландо!

М-мать! Спелись, гниды! Пусть пока это лишь первые шаги, теоретические выкладки, планы отдаленного или не очень будущего – сам факт таких мыслей наводит на печальные перспективы серьёзной бойни по полной программе.

– Ну а с этого момента как можно более подробно, достойный потомок бешеного волка и лишаистой дворовой сучки. Как дошли до жизни такой, что решили рассматривать саму возможность связи со святошами? Это же люди, которых вы всю жизнь считали и считаете низшими, достойными лишь служить вам и быть покорным мясом. Более того, сам сказал, что за ними стоят такие же «пиявки», как и мы, просто с другой идеологией.

– Постой, экселенц, я вроде как понял… Это же у святош принцип паствы, то есть стада божьего… А где стадо и пастух, там и волки, которые очень любят резать излишки стада. Во-от на чём наши «друзья» из Лунного Круга решили играть. Умно, не спорю, но в то же время и глупо.

– Для кого именно – для них или для церковников с маячащими за их спинами Вигиландо?

– А тут уже клинком по воде, экселенц. Кто кого обманет, причём возможность и даже стопроцентную вероятность понимают обе стороны. Или поймут, если эти святые отцы пока ещё не в курсе дел. Хабиту же с Гелидас давно и хорошо знают, что такое Круг. Но обе хитропопые стороны будут спать и видеть, как бы подсидеть временного союзничка.

– Интересно… Есть у меня огромное желание оставить этого индивидуума живым для предъявления Фердинанду, но ведь самоуничтожится, гарантия. Даже при наложенных на него чарах найдёт возможность, просто времени больше потребуется. Придётся ограничить собственные эстетические запросы. Та-ак, – призадумался Череп. – Основу интересующего нас мы выяснили, уточнением деталей чуть позже займёмся. Теперь надо и о союзнике позаботиться. Отвечай, ликан, зачем ваша шайка зверей пыталась стравить Рэдин с Маледиктумом?

Удивительно, но у Морана от изумления аж челюсть отпала. Он лишь отрицательно замотал головой, яростно протестуя против такого обвинения. Наконец, поняв бессмысленность жестикуляции, разродился мало-мальски осмысленными оправданиями.

– Да ничего мы такого не делали, такое мимо нас пройти никак не могло! Ну зачем нам это вообще надо? Не, это кто-то другой… Мы слышали об этом, ведь следили же за домом этой, – тут он дернул башкой в сторону Мануэллы. – Вы туда подъехали, потом там серьёзное что-то было, ну а там удалось узнать… Как узнали – это не мое дело. Сказали нам.

– Из клановых отщепенцев кто-то продался?

– Н-нет. Точно нет, – ликан нутром почуял, что с ласковым Черепом лучше даже не пытаться шутить. Предательство освобождает от клятвы, не так ли? Сейчас это здорово сыграло нам на руку. – Никто из вашего рода пиявок тут не затесался… А следили, потому что эта создательница гнилушек полезла не в свое дело, сунулась к могильникам возле кеарна. Это наши земли, наши дела, так ей и передали. Ну и потом следили, контролировали. Нам Рэдин уничтожать сейчас смысла не было. Такой бы шум поднялся раньше времени, все планы могли рухнуть.

– Они у вас уже рухнули… Думай, чем вам так важны эти древние рунические плиты?

– Так ведь… Храм там был, очень древний. Люди жили, их жрецы Природе поклонялись. Похожи на друидов, но гораздо раньше и в этих местах. Самые начала воззваний к силе жизни, к нашей силе. Там то, что жрецы считали молитвами, а на самом деле самые простые, архаичные заклятья.

Вот оно как. Жизнь и смерть, природа и распад, прах и развитие организмов, инь и ян. Неоднократно выдвигались теории и доказательства насчёт источников силы Рэдин, Хэлькригер, даже в какой-то мере Ценерис и взаимосвязи их с совершенно чуждой нам силой. Взять, вывернуть наизнанку, превратить в нечто иное и лишь после этого построить искажённую оккультную систему.

А может, всё и не совсем так. Эти силы могут быть лишь довеском к основе, попыткой развить имеющееся, получить новые возможности. Как бы там ни было, очередной полученный факт заслуживает внимания и запоминания. Вдруг да пригодится в грядущих временах. А Мануэлле мы поможем, для того Череп и вытягивает из пленника информацию. Вот только и сами окажемся в максимально выигрышном положении, без этого нет смысла продолжать интересную игру.

– Теперь, экселенц, наш пленник должен сказать, куда именно они оттащили эти плиты. Думаю, на сем основная часть его допроса будет закончена?

– Бесспорно, Седрик. После этого ответа он будет всего лишь уточнять, называть имена Мусорщиков, которым поручено следить. Расскажет о клиентуре Школы, ныне благополучно почившей в бозе, да и насчёт заново обработанных наших людей поведает. Ну а пока… Моран, ты ответишь на наш последний основной вопрос или вновь придется растолковывать, что к чему?

– Отвечу… Плиты в святилище Горного Ручья. И это всё, что я скажу.

– А мне и этого будет достаточно. Клим, будь любезен, проводи нашу очаровательную гостью до её апартаментов.

– Но…

– Я знаю. Если нужно уточнение – проводи до комнат Стилета. Висельник, ты останешься тут, будешь контролировать записи. Ну а ты, Седрик, вместе со Стилетом отправишься в библиотеку и душевно поразмыслите про дела ликанские. Всем всё ясно? Тогда дружными рядами идите в указанных направлениях.

Дела… Игры продолжаются. Душевно поразмыслить в данном случае означает обсудить то, что не должны слышать посторонние. А таких среди нас… только Мануэлла. Кажется, Наставник решил окончательно снять все пенки, сливки и прочую сметану с данного приобретения. Что ж, флаг нам всем в руки, вот только паровоз навстречу вовсе не обязателен.