Какое направление более важно? Этот вопрос однозначно засел в голове не у меня одного, вот только конкретного ответа на него покамест не существовало. Есть Школа, которую надо нагло, показательно разгромить, не считаясь с возможными жертвами. Тем более жертвы один ангел будут не среди нашего клана. Пусть кровью платит оскорбленный в лучших чувствах Маледиктум, им не впервой водить боевые группы в рискованные атаки. А тут и особыми угрозами не пахнет – обычная боевая операция, каких пруд пруди в любом домене. К тому же не просто так стараются, а стремясь наложить лапу на трофеи Школы, среди которых вполне может оказаться нечто им интересное.

Что там можно найти? Право слово, не имею ни малейшего представления. Разве что документы, отчёты, списки агентуры и связи с покровителями. Вот ЭТО действительно будет большой ценностью как для нас, так и для Маледиктума. Мирослав хоть и импульсивен, но отнюдь не дурак, ну а его пассия та ещё интриганка и стерва. Ох, сдаётся мне, Череп решил из имеющегося материала сварганить очередную интригу с неизвестными мне целями. У него это давнее увлечение.

Ладно… Там будет происходить явная часть операции, а на нас возложена тайная. В Школе ведь кто? Сборная солянка из молодняка Элланзардо и изгоев других кланов Красного Рода. Что первые, что вторые однозначно соблазнились обещаниями чему-то полезному научить и приподняться на уровень чуть повыше того, на котором они пребывали. Вот тот же Реульский Сёма, который покамест так и сидит в отдельной камере в подземелье нашего особняка, вроде как из клана Келатор, но не способный собственными качествами заинтересовать «старших» своего клана. Материал «второй свежести», с которым возиться без нужды мало кто станет. Однако эти, которые в Школе. понимали, что и из таких при желании можно что-то слепить. Им плевать на процент отбраковки – Реульский не зря говорил, что тамошние учителя прибегают к самым жёстким мерам для поддержания дисциплины, да и случившимися трупами не огорчаются.

То-то и оно. С самого Сёмы толку чуть в плане ценной информации и вряд ли большая часть обитающих в Школе знает больше. Конечно, есть шанс наложить лапы загребущие на кураторов сего заведения, но тут вилами по воде. Нам ведь интересны не рядовые ренегаты – скорее всего из клана Ценерис, хотя и другие варианты исключать нельзя – требуются именно руководители. Ага, то есть ликаны. Скажете, что это ещё не факт? Ошибетесь, судари мои, уж больно много ниточек к ним ведёт.

И опять черные экипажи, и опять копыта Тварей в лошадином обличье пожирают расстояние, высекая искры из булыжной мостовой. Два экипажа, по два бойца в каждом. Четверо нас, всего четверо: Клим, Висельник, я, да гаар-гул Седрик. Последний, кстати, редкий участник любых атакующих операций. Не из-за неумения или осторожности, просто магия гаар-гулов, она дюже специфическая, да и ближе к оборонительной. Есть у них власть над камнем, спору нет, но на порядок лучше, если это уже изученный ими камень, расположенный в знакомой местности. Впрочем, всё в нашем мире относительно. По сравнению с нашими весьма скромными мистическими знаниями, таланты Седрика в применении атакующих чар могут показаться идеальными.

Впрочем, опять-таки нюанс – на сей раз мы надеемся, что применить атакующие заклятья клана Вер-Заррен не доведётся никому из нас. Лёгкий след магии клана Вер-Заррен и выигрыш времени, столь необходимый, окажется лишь не исполнившейся мечтой.

– Ну как настроение, Стилет? Нервничаешь?

– Не сказал бы. Обычное состояние перед боем. Я к нему уже много лет как привык и даже научился находить некоторое удовольствие. Иначе сложно было б.

Услышав такое мнение, гаар-гул довольно оскалился. Видно, что-то из своего богатого жизненного опыта вспомнил. Кстати, насчёт опыта…

– Седрик, раз уж мы тут пока ничем не заняты еще несколько минут… Что ещё нужного и важного про бои с Мусорщиками сказать в состоянии? Ты ведь у нас главный специалист по этой братии.

– Почти нечего сказать. Плохие бойцы, скверные мистики, трусливые твари. Потому и в город подались, что на природе их гоняли с места на место. Думаешь, здесь их сильно гоняют? Нет, юный друг мой, здесь им почти что хорошо. Вот только рейды Маледиктума их беспокоят, это да. В остальном же… Все задворки и окраины в их полном распоряжении. Мы туда без необходимости не сунемся, разве что сеть информаторов держим. Единственный прайд ликанов, давно живущий в городе – Дети Камня, – ценят комфорт и стиль. Нет конкурентов, пусть и на помойке… Аристократия выгребных ям!

– И как может нравиться такая жизнь, диву даюсь.

– Они не столько волки, сколько шакалы. Падальщики, стервятники среди ликанов. Умеют лишь прятаться и отхватывать куски, которыми другие просто брезгуют. Но это неотъемлемая часть Лунного Круга, не забывай. Ты думаешь, они по собственной инициативе наёмничают по мелочи, подвизаются на подхвате у всех и каждого? Нет, тут идёт сбор информации. По мелочи, по крупинке, дети грязи несут добычу к Старейшинам, раболепно виляя хвостом.

– Сложно было бы удивиться.

Гаар-гул потянулся, разминая каменноподобные суставы. Скрип, скрежет. Не совсем приятные звуки, но ставшие привычными за последнее время.

– Вот такая картина. Все знают про них, но всё же используют. На самых чёрных и малоквалифицированных работах, иных они и не осилят. Плодятся они как крысы, так что регулируется численность только рейдами Маледиктума, да отдельными группами из Ордо Деус. Далеко не из всех кланов сей организации, что не делает ей чести. Да и сами Мусорщики… друг друга сожрать готовы, никакой прайдовой солидарности и в помине нет.

И вот что, Стилет. Запомни одну очень важную вещь – у Мусорщиков отсутствует понятие гордости и чести. Полностью. Они могут вылизывать тебе сапоги, пресмыкаться, уверяя в вечной преданности, но всё это лишь слова. Точно так же дети помойки будут раболепствовать перед ликаном из других прайдов Лунного Круга и точно так же вопьются в подранка или просто ослабевшего. Большая часть из них продаст всё, что знает о Круге, но никто не купит эту информацию.

– Поскольку толком и не знают ничего.

– Так и есть, – согласился гаар-гул. – Именно потому нам вряд ли пригодятся совсем уж рядовые Мусорщики. Не знают они ни черта и всё тут. Нужны те, кто получает инструкции от хозяев из Лунного Круга, связующие звенья между Старейшинами и копошащейся блохастой сворой. Эти несколько иные по характеру. Продать всех и вся хотят, но боятся. Да и магия… тоже играет свою роль. Прайд Жрецов очень хорошо наловчился ставить Печати Скорби. Это, знаешь ли, хорошая гарантия. Проболтаешься кому-то из чужаков – Красному Роду или людям – получи бесконечные муки еще до того, как успеешь договорить хотя бы несколько слов. Не спрашивай, как это обходится и что лежит в основе чар. С Лунным Кругом у нас никогда не было хороших отношений, а уж во время моей жизни и вовсе… Не угадаешь, на кого эту Печать навесили от щедрот своих. Но! На мёртвых она не действует, вот «незадача».

Хорошо время летит за разговором, вот и бордель мадам Максимовой недалече будет. В меблирашки Ставрогина решили опосля наведаться. Почему? Да ангел его ведает, потому как места равноинтересные для нас. Или просто глубинный рефлекс сработал, что в борделе малость поинтереснее будет, нежели в обычных меблированных комнатах, которые сдаются внаём всем и каждому, у кого на кармане хоть малость монет завалялось.

Приехали. Первым делом простенький поисковый импульс, а то мало ли какие сюрпризы вокруг бывают. Ан нет, всё в порядке, чего и дальше нам желаю. Непривычно даже… Чувствую себя немного не в своей тарелке по очень простой причине – больше всего на свете не выношу ограничивать свои боевые возможности. А ведь без этого сейчас точно никак. Из магии удастся воспользоваться лишь ментальными атаками стандартного пошиба да телекинезом, общим по принципу действия для всех кланов, ну и насчёт оружия свои заморочки из бочки.

Оружие… однотипное, специально для подобных ситуаций. Клинки, конечно, по вкусу, но из простых, не отмеченных вплетенными в сталь чарами клана Вер-Заррен. Так что, как ни печально, родную катану пришлось оставить в особняке, взяв другую, с заклятьями из числа используемых Маледиктумом.

Непривычно, зато теперь на убитых этими клинками можно при большом на то желании и применении соответствующих чар уловить нужный след. Ложный, конечно. Более того, каждый из нас надел на шею медную цепочку с амулетом в виде раззявленной в крике глотки. При активации в совершенно произвольном порядке он начинал выдавать простенькие заклятья магии Звука, используемой Ламорис – своего рода визитную карточку боевых отрядов Маледиктума. Ламорис ведь народ эмоциональный, к месту и не к месту издают насыщенные магией крики разного толку: пугающие, парализующие, заставляющие жертву оглохнуть или просто упасть в обморок. У неофитов клана они так себе по эффективности, разве что на обычных людей как должно действуют, но привычка такая, чего уж тут. И прикрытие нам. После такого вот представления мало кто усомнится, что тут были именно штурмовики из Маледиктума, а вовсе не Вер-Заррен.

Зато с огнестрельным все было более чем, Клим аж светился от счастья. Вот, кстати, и он. Мрачно-радостная физиономия, ну а под плащом укрывается старый добрый «Винчестер», того самого, 73-го года создания. Эстет, нечего сказать. Я уж как-нибудь двумя револьверами Гассера обойдусь. Они надёжные, более удобны при работе в помещениях, нежели длинноствол Клима, да и вообще. Такого же мнения придерживались и остальные. К тому же привычка, знаете ли. Как привыкли эти австрийские игрушки использовать, так и сейчас с ними не разлей вода. И гаар-гула к тому же самому склонили, он у нас личность в этом плане доверчивая, ибо не слишком привык к такому оружию. Ну не считать же за привычку фитильный мушкет далекого лохматого года создания? Вот и я о том же.

– Клим, Висельник! К чёрному ходу, а заодно следите, чтобы из окон ликаны не посыпались.

– А если эта клиентура обычная из окон и дверей рванёт?

– Клим, ну что ты как дитятко неразумное. Простейшие гипноимпульсы ещё никто не отменял, так что крепкий сон гарантирован. Если же кто особо приглянется или не приглянется – можешь в качестве будущего блюда зарезервировать. Другие вопросы есть? Вопросов нет.

– Атака точно в срок? – уточнил Висельник.

– Именно. Сейчас аккуратно ждёте, готовитесь. Ну а мы с Седриком с главного хода, в основной связке поработаем.

Бросаю взгляд на часы. Та-ак, еще семь минут до назначенного времени и не скажу, что я сильно рад этому событию. Ждать – дело привычное, но ждать в опасении неожиданного поворота событий как-то грустновато. Кто их знает этих Мусорщиков, вдруг да ухитрятся почуять наше присутствие и сделать определённые выводы.

– Стилет, да ты не нервничай так, – почуял мое состояние гаар-гул. – Мусорщики это тебе не Мораны. Те да, на безопасности не одну собаку до костей обглодали, к любой странности прицепятся и мигом проверку начнут. Вот поверь, через пару десятков лет вы опыта наберетесь, все повадки прайдов знать будете, а то и предсказывать. А то ж мне забавно, – махнул он рукой в сторону удаляющихся в направлении чёрного хода борделя Клима с Висельником. – Стерегутся, словно логово тех же Моранов или Потрошителей штурмовать будем.

– Осторожность лишней не бывает.

– Неправда твоя, ещё как бывает. Переосторожничаешь, а вот уже и время потеряно или энергии на защитно-маскировочные чары слишком много потрачено, на атаку не останется. Везде разумные пропорции искать надо.

Тут Седрик осекся, внимательно посмотрел на меня, оценил выражение глаз и ухмыльнулся, на сей раз без ехидства, добродушно.

– Поймал старого гаар-гула, на простачка сыграл. Вот ведь ищейка полицейская.

– И вовсе даже не ищейка, это несколько не моя стезя. Я устранитель ненужных субъектов, аналитик, но насчет выискивания это тебе больше к Висельнику, он у нас по данной части. Хотя… Время.

Время чего? Начала операции. Ровно девять часов и тридцать минут – естественно, вечера – полчаса до момента, когда ревущие от избытка эмоций в целом и ненависти в частности Ламорис – этот авангард боевых групп Маледиктума – при поддержке бойцов из других кланов рванут на штурм Школы, разрывая воздух как простенькими звуковыми чарами, так и более сложными, заставляющими вибрировать сам воздух, разрывая обычную материю на части, порой и вовсе в клочья. Ну а мы тут… малость покуролесим.

Бордель. Одно только название, а так просто развалюха обыкновенная. Вроде как два этажа у этого деревянного строения, но на втором ангел знает что творится. И снаружи видно – гнильё, ветхость полная, о любом ремонте тут даже и мечтать не собираются. Дескать, шлюхи работают, деньги приносят, а на остальное им чихать с высокой колокольни. Разве что у так называемого парадного входа хоть какая-то иллюзия порядка присутствует. Аж целый привратник стоит, фингалом под левым глазом отсвечивает, качаясь, аки камыш на ветру. И сдается мне, что неустойчивость корнями упирается в зелёного змия.

Охрана? Наверняка что-то наподобие имеется, Мусорщики же не полные идиоты. Должен на входе один из них сидеть, без этого никак. Даже простой Мусорщик способен без особых проблем, не переходя в звериную ипостась, раскидать с десяток местных буянов.

Подходим ближе, еще ближе… эх, больно уж любопытствующие взгляды мы к себе притягиваем. Мой промах, чего уж тут скрывать! Приличная одежда, перстни на пальцах, клинки под плащами, которые мы как-то и не стремились маскировать – все это в местном квартале бросается в глаза своей чужеродностью. Здесь в ходу или лохмотья, или же разномастная, явно снятая с чужого плеча одежка, ну и уж точно длинные клинки не используют. Максимум мясницкий тесак. И порода, аристократичность… Переход в вампирическое состояние еще больше подчеркивает наше отличие от окружающего плебса и вот с этим уже очень сложно что-либо сделать. Можно, но сложно.

Да, мы тут чужаки, а к чужакам отношение может быть двойственным: страх или готовность разорвать на куски. Но последнее лишь в случае уверенности в безопасности, что их будет больше и чужаки не огрызнутся сталью и горячим свинцом. По нам же было видно – смерть идет рядом, только и ожидая очередной поживы. Чутьё у местных на эти нюансы звериное… почти.

– Не…

Загадка, что именно хотел высказать этим этот, с позволения сказать, страж дверей, но оратор из него был заведомо никудышный. Так думал я, аналогичное мнение оказалось и у гаар-гула, который легко, но душевно отвесил бедолаге оплеуху. Если окажется везучим, то очухается через часок-другой. Нет? Ну, тогда позже или вообще не будет больше небо коптить. Гаар-гулы существа вроде африканского носорога – с их массой и вспыльчивым характером чаще всего оставляют на своем пути массу трупов, не особенно разбирая степень необходимости столь широкого их производства. Боевая операция – эти два слова переводят Седрика в состояние тяжёлого и надежного механизма, сеющего смерть и страх.

Чую где-то рядом ауру существа, отличную от простой человеческой. Мистическое начало присутствует, но развито слабо, как бы пунктиром. И тает, исчезает… Что за напасть?

Бросок вперёд, вслед за Седриком, уже врывающимся внутрь борделя. Обычное местечко, пёстрый ковер весьма потоптанного вида, оклеенные какой-то разноцветной мишурой стены, пара продавленных диванчиков. Девица крайне потасканного вида. Не то, всё пустое. Вот! Трое молодцев, отнюдь не добрых, единственное предназначение которых состоит в вышибании из заведения наглых, неплатёжеспособных и особо буянистых гостей. Инвентаризация оружия, ну так, на всякий случай. Имеют дубинку, наверняка залитую свинцом, ножище вида «смерть кустарнику» и цепь с грузом на конце. Цепь, такое впечатление, снята с могучей шеи какого-то безвременно отбросившего лапы бобика.

Лица у всей троицы крайне неодухотворенные, но очень упёртые, словно готовы встать на защиту родного борделя до последней капли крови. Ну, это мы всегда и сколько угодно! Метательный нож со свистом рассекает воздух, вонзаясь прямо в сердце любителю с ножичком побаловаться. И…

Говорил ли я, что при необходимости могучая тушка Седрика может перемещаться быстро, плавно и практически неслышно? Если и нет, то скажу сейчас. Он это умеет, хотя и не любит. Больно уж ему сие утомительно выходит. Зато если надо, то такие чудеса показывает, я аж диву даюсь.

И не только ему, но и выбранной цели. Треск, сдавленный вопль и в руках у этой полукаменной глыбы оказывается с корнем выдранная голова той самой потасканной шлюхи. Сразу же исчезает то самое ощущение близости мистического оттенка чьей-то ауры, есть лишь ветерок смерти. Он есть всегда, где проходят дороги Красного Рода или Лунного Круга. Все мы оставляем за собой мертвецов, в том числе и тех, отмеченных мистическими знаниями. Смерть простого человека менее ощущаешь, она почти не сопровождается выбросом энергии.

Гаар-гул закидывает первый трофей в заплечный мешок, а я тем временем стараюсь побыстрее добить двух оставшихся бордельных охранников. То, что надо именно добить – очевидно. Легкое, но достаточное для них ментальное воздействие, а ломать его… не в стиле Маледиктума, они просто убьют, быстро и кроваво. Шорох извлекаемого из ножен клинка, отточенная сталь хочет крови, много крови.

Чувствую оружие, оно не обманет. Не сумеешь, тогда на всю жизнь останешься подмастерьем, не способным уловить песню стали и крови, которую поет каждый клинок в руке воина. Услышал? Так не теряй её никогда, песня сама поведет тебя сквозь лабиринт мозаики боя, показывая возможные варианты, давая выбор. Неважно, мастер стоит перед тобой или же бездарь с дубиной, песне боя всё равно. Её дело всего лишь дать слышащему веер схватки выковать незримое лезвие, по которому так хорошо бежать над бездонной пропастью. Любой бой должен быть искусством, пусть его оценят. Хотя бы тот, кто падёт жертвой жаждущего крови и смерти клинка и его хозяина.

Что рубит меч? Всё и всех. Как? С изяществом. Вот и сейчас, разрубив наискось человека с цепью, клинок изменил направление и впился в живот оставшегося. Замер там на долю секунды, после чего рванулся вправо-вверх. Кровь на клинке, трупы, падающие на пол, чёткое понимание необходимости двигаться дальше. Это не бой, просто казнь марионеток. Даже не казнь, выведение из строя корявеньких инструментов. Хвалиться нечем, на врага тут никто не тянет.

– Где?

– На втором вряд ли кто есть. Все на первом. Работаем парно, – скороговоркой выпаливает Седрик. – Сильноват контроль. Странно…

– Совместный?

– Одиночный. Но для Мусорщиков странно.

Разговор на бегу. Сбивать дыхание невелика радость, но нам это не грозит. Хорошо, что нам дышать практически и не требуется, достаточно порами кожи брать самую малость кислорода из воздуха. Или даже из воды, там ведь тоже есть кислород, нужно лишь разложить сию жидкость на составляющие, что любой вампир при нужде делает инстинктивно.

Сильный контроль, значит, был над той троицей, уже покойной. И уж точно не от той шлюхи, оказавшейся ликаном из прайда Мусорщиков. Гаар-гул настолько быстро её вычислил, сорвал башку голыми руками и упрятал трофей в мешок, что я аж диву даюсь. Хотя зря. Многовековой опыт, он ведь не просто так. Там, где подобные мне неофиты подозревают неладное, он чётко знает и быстро действует. Не грех у такого поучиться. И, что самое главное, никогда соклановцам не откажет, нужно только уметь подобрать рассыпанные по столу жизни знания.

Седрик несся по коридору подобно ожившей каменной статуе, отшвыривая случайно попадающихся людей, как кегли. Мне же оставалось прикрывать спину да усыплять детей рода человеческого, попадающихся на дороге. Они только помеха, способная поднять шум, а от помех избавляются, так или иначе. Но кровавая баня тут никому не нужна, этим никто из Красного Рода мараться не станет. Мы ж не ликаны. Остальные дела… нынче стезя самого гаар-гула. Он более явственно ощущает присутствие Мусорщиков.

Приоткрывшаяся дверь, чей-то пристальный взгляд… Мягкий ментальный импульс, предназначенный только для усыпления. Кто бы ты ни был, спи-усни, радость моя, пусть тебе приснится хороший сон, только не мешай нормальным вампирам делом заниматься.

– Вправо!

И одновременно с этим возгласом жесты, показывающие совершено иной расклад. Напротив, поворачивать влево, аккурат через две двери.

Выплеск энергии и под ударом телекинеза источенная жуками-короедами деревянная дверь слетает с проржавевших петель. Та-ак… Два ликана в промежуточной форме, едва успевшие малость отвлечься от увлекательнейшего для них дела – затрахивания до полусмерти грудастенькой толстушки. Та, болезная, мало того что под зелёным змием, так еще и одурманенная ментальным воздействием. Кровавые разводы на теле, следы зубов, пока еще не калечащие. Почему «пока»? Так известно, что дальше будет. Извините, было бы… Сожрали б девку, как пить дать сожрали бы. Для нас достаточно получить кровь. Ликанам требуется тот выплеск силы, который возникает лишь при смерти разумного существа.

Один из ликанов кидается на Седрика, явно будучи не в себе. Ему бы в окно, удирать подобру-поздорову, так нет же, полез за каким-то ангелом, непонятно на что рассчитывая. Хотя причина понятна – от крови некоторые оборотни просто дуреют. Бросаются на любого, отвлекающего от начинающейся трапезы, а тут трапеза планировалась не простая, совмещённая с интимными утехами.

Гаар-гул блокирует хлещущий удар когтистой лапой. Жёстко, так, что у ликана в суставе резкой болью отдаёт. Вон, даже лицо сморщилось от такого неприятного ощущения… И встречный удар под дых. Раскрывшийся от безмолвного крика рот, попытка вдохнуть, совершенно инстинктивная, ибо оборотень без особых проблем может не дышать минут восемь-десять. Седрику же достаточно и секунды. Смещение, захват, и позвоночник ликана перегибается через колено. Давление, ещё… сухой хруст свидетельствует – крепость хребта у ликанов хоть и высока, но вполне реально ее забороть, особенно таким мощным тварям, как гаар-гулы.

А вот второй оказался более интересен как враг. В прыжке ухитрился разделиться на две копии. И как выбирать прикажете? Удар ногой в сторону одного и протяг клинком другого. Спасибо хоть не сразу три копии, а то пришлось бы выкручиваться более сложными способами.

Отточенное стальное жало проваливается в пустоту, в ничто. Значит, пустышка, не угадал… Зато пинок подкованным с носка сапогом приходится ликану как раз по ребрам. Возмущенный вой, шипение от боли, и грязно матерящееся тело отлетает в сторону. Предварительно успев располосовать когтями плащ и даже малость оцарапать предплечье. Ничего, когти не ядовитые, разве что сроду не чищенные, ну да мелочь. Добить! Отвожу слабую, наивную для Вер-Заррен ментальную атаку, после чего клинок аккуратно отделяет голову от остального тела. Упс, уже неаккуратно. Хотел малость пошиковать, сделав разрез поровнее, ан нет. В результате имеем просто наискось снесенную половину черепа.

– Не изощряйся, Стилет. Полуголовые ликаны тоже дохнут.

– Зато допросить их уже никак.

– Ну и херувимам его в задницу, – отмахнулся Седрик. – Сейчас выпотрошим недобитка…

Раздавшаяся где-то со стороны черного хода пальба мигом изменила намерения Седрика. Оно и понятно, раз пошёл шум, то не до изысков, работать надо исключительно на скорость.

С самого начала расчёт был на то, что уж в борделе такого низкого пошиба не в диковинку шум, гам, треск выбиваемых дверей, вопли и крики. Да к тому же, почуяв угрозу, Мусорщики привыкли не разбегаться поодиночке, а собираться в стаю и лишь потом идти на прорыв. Если получится опять же. Скажете, что не сочетается с их повадками? В какой-то мере да, но тут им поневоле приходится собирать рудиментарные остатки храбрости. Бойцы Маледиктума, оттачивающие мастерство неофитов на Мусорщиках, давно обучили их, что во время налета штурмовиков на здание убегать поодиночке – самый верный путь в могилы. Шансов ноль. Опьяневшие от схватки головорезы Маледиктума давно наловчились перекрывать все ходы-выходы. В нашем домене особенно. Мирослав вообще большой ценитель тактики боя малых групп, то и дело выдает новые рекомендации и руководства для действия в тех или иных условиях. Любит порой и сам на практике проверить какое-то из них. Выработал условный рефлекс у городских ликанов, вот мы им и воспользуемся.

Шелест за дверью… Словно крыса пробежала, таящаяся от десятка разномастных кошаков. Это мне не слишком нравится. А если мы в ту сторону шквальный огонь из револьверов? Бесшумный вариант действий уже приказал долго жить, так что это нормально.

– Все сюда!

Крик гаар-гула вонзился в мои уши, как клещи палача в открытую рану. Нет, ну надо же так ОРАТЬ! Громко, противно, назойливо. И сразу понятно, что это уже не его голос, а активированный амулет, использующий магию Ламорис. Заодно и сигнал о том. что нам надо использовать эту фальшивую монету, маскирующую истинную принадлежность атакующих сие место.

Вот и я активирую амулет, одновременно издавая подобие боевого клича… исказившегося до неузнаваемости. Не крик, а тоскливый и вместе с тем пугающий обычного человека стон. Не удивлюсь, если находящиеся поблизости не сумели сохранить портки в мало-мальски пристойной чистоте.

Переходящий в неслышимый обычным человеческим ухом диапазон визг… Безумный хохот, пристойный разве что древнему викингу-берсерку. Смех-плач, что должен вынудить жертву сесть, закрыть уши и… молиться, чтобы всё закончилось тем или иным образом. Магия Звука Ламорис. Причём хорошая такая, превосходящая то, что выдают их неофиты. Большинство из них. То самое «приветствие», которое выдаёт почти каждый отряд Маледиктума при зачистке очередного места от излишне расплодившихся в городе ликанов. Теперь мало у кого из возжелавших докопаться до причастности той или иной силы среди Красного Рода – буде таковые вообще найдутся – нарисуются сомнения в причасности Маледиктума в целом и Ламорис в частности.

Хорошие амулеты выдал нам Наставник. Может даже чересчур хорошие, но… хлама он не держит у себя, есть такая особенность.

Одновременно балагурить, пусть даже мысленно, и действовать – занятие полезное. Отвлекает от сознания риска вокруг, и ветерок смертельной опасности также перестает быть таким уж леденящим. Ведь только успев выскочить в коридор, мы с Седриком оказались в крайне экстравагантной компании. Группа ликанов таки да пошла на прорыв. Семеро. Казалось бы, что тут так переживать и тем более орать громче духового оркестра? А вот гляди ж ты, стоило!

Седрик учуял серьёзную проблему еще тогда, когда я только начал опустошать барабаны револьверов сквозь деревянную стену номера. Сам в прошлом ликан, он нутром учуял отличие одного из идущих на прорыв. Учуял и сразу же, несильным, но выверенным ментальным ударом сорвал ложную ауру. Открывшееся зрелище удручало… Моран! Каким ветром занесло сюда повелителя льда и вечной мерзлоты? Наверное, только он и знал, остальным же оставалось только догадываться.