Бегство
– Долго еще?
– Трудно сказать. То, что говорило существо. Что значило это?
– Да не важно! Долго еще?
– Трудно знать с уверенностью. Возвращаясь к тому, что говорило существо. Значение сказанного понятно тебе?
– Да! Ну-у, типа того… А можно побыстрее?
– Вряд ли. Мы продвигаемся с наибольшей доступной в данных обстоятельствах скоростью, так что я подумала, что это время целесообразно занять разговором об информации, почерпнутой тобою из слов существа. Каково в таком случае значение их?
– Не важно! Ну, то есть важно, но! Почти… Ох. Ну скорее же! Быстрее! Быстрее!
Внутри дирижаблевого левиафавра Сансемина Уаген Злепе, 974 Праф и троица хищников-разведчиков протискивались по извилистой, колышущейся кишке, теплые склизкие стенки которой то и дело угрожающе сжимались. Поток воздуха, идущий изнутри, нес запах гниющей плоти. Уагена мутило. Обратная дорога была перекрыта каким-то разрывом, в который провалились два хищника-разведчика, шедшие впереди основной группы.
Теперь, после того как существо рассказало Уагену все, что хотело, а 974 Праф и три хищника невыносимо долго и с невероятным спокойствием что-то обсудили, пришлось выбираться наружу иным путем, который поначалу вел все глубже в недра умирающего левиафавра.
Два из оставшихся трех хищников-разведчиков вызвались пойти первыми, но с трудом продвигались по извилистому пульсирующему туннелю, и Уаген раздраженно подумал, что в одиночку прошел бы быстрее.
Пол под ногами был каким-то ребристым, поэтому при ходьбе приходилось держаться за склизкие подрагивающие стены. Уаген пожалел, что не захватил перчаток. Его частично инфракрасное зрение здесь не помогало, поскольку все, казалось, имело одинаковую температуру, и его взору представал монохромный кошмар теней среди теней, что было гораздо хуже полной слепоты.
Хищник-разведчик, возглавлявший группу, дошел до развилки и в нерешительности остановился.
Внезапно что-то громко бухнуло, и сзади накатила волна зловонного воздуха, на миг перебив встречный поток, а потом все вокруг заполнилось таким смрадом, что Уагена едва не стошнило.
Неожиданно для себя он взвизгнул:
– Что это?
– Неизвестно, – сказала Переводчик 974 Праф.
Встречный ветер возобновился. Разведчик во главе отряда выбрал левый проход и, сложив крылья, протиснулся в узкую расщелину.
– Сюда, пожалуйста, – услужливо чирикнула 974 Праф.
Я умру, подумал Уаген – мысль была очень четкой и довольно спокойной. Я сейчас сдохну внутри гниющего, раздутого, испепеляющего свое нутро десятимиллионолетнего чужацкого аэролета, в тысяче световых лет от людей, и со мной сгинет информация, способная спасти жизни и сделать меня героем.
Так нечестно!
Существо на стене перед смертью успело сообщить чрезвычайно важные сведения, представлявшие угрозу для жизни Уагена, – естественно, если эти сведения верны и если ему удастся выбраться отсюда. Из сказанного вытекало, что эта информация превращает его в мишень для лиц, готовых не задумываясь убить и его самого, и любого, кто встанет у них на пути.
– Вы из Культуры? – спросил он у длиннотелого существа с пятью конечностями, подвешенного к стене.
– Да, – сказало оно, пытаясь приподнять голову. – Агент. Особые Обстоятельства.
Уаген снова тяжело сглотнул. Он слышал про ОО. А в детстве даже мечтал завербоваться в Особые Обстоятельства. Впрочем, он и в юности об этом мечтал. Вот только никогда и не думал, что встретит настоящего оперативника ОО.
– А-а, – протянул он, остро сознавая собственную глупость. – Здравствуйте. Как поживаете?
– А ты? – спросило существо.
– А? А, да. Мм… Ученый. Уаген Злепе. Ученый. Рад встрече. То есть, наверное… Мм… Я просто… Э-э… – Он снова потеребил ожерелье. Ну что за дурацкий лепет! – Не важно. Может, вас оттуда снять? Понимаете, здесь все сейчас…
– Ха. Нет, лучше не надо, – сказало существо, изобразив слабое подобие усмешки. Оно мотнуло головой, словно попыталось кивнуть, скосив ее набок, а потом поморщилось от боли. – Знаешь, это я здесь все удерживаю, в одиночку. Через вот эти соединения. – Существо мотнуло головой. – Слушай, Уаген, выбирайся отсюда поскорее.
– А?
Ну, хоть какие-то хорошие новости. Пол помещения задрожал: очередная волна грохочущих взрывов тряхнула трупы и полуживые тела на стене, они задергались, как марионетки. Хищник-разведчик взмахнул крыльями, чтобы не упасть, и ненароком сбил с ног 974 Праф. Она недовольно щелкнула клювом и зыркнула на невольного обидчика.
– У тебя есть коммуникатор? – спросило существо. – Чтобы подать сигнал за пределы аэросферы?
– Нет. Ничего нет.
Существо снова поморщилось.
– Ох. Тогда… побыстрее убирайся с Оскендари. На корабль, на орбиталище – куда угодно. Туда, где есть связь с Культурой, понял?
– Да. Зачем? Что мне им сказать?
– Заговор. Это не шутка, Уаген, не розыгрыш. Это заговор, серьезный заговор. Они намерены… уничтожить орбиталище.
– Чего-о??
– Орбиталище. Поселение под названием Масак. Знаешь такое?
– Да! Это знаменитое место!
– Его хотят уничтожить. Челгрианская фракция. Пошлют челгрианина. Не знаю имени. Не важно. Он в пути или скоро отправится. Не знаю когда. Нападение неизбежно. Ты. Выбирайся отсюда. Улетай. Предупреди Культуру.
Внезапно существо вытянулось и, закрыв глаза, свесилось со стены. Резкий толчок сотряс помещение, трупы упали на трясущийся пол. Уаген и оба разведчика повалились навзничь. Уаген с трудом поднялся.
Существо снова посмотрело на него со стены:
– Уаген. Передай ОО или Контакту. Меня зовут Гидин Суметьир. Суметьир, понял?
– Да. Гидин Суметьир. Мм… это все?
– Достаточно. А теперь беги. Орбиталище Масак. Челгриане. Гидин Суметьир. Этого хватит. Беги. Я попытаюсь удержать…
Существо медленно свесило голову на грудь. Помещение снова вздрогнуло от титанического толчка.
– То, что существо сказало сейчас… – озадаченно начала 974 Праф.
Уаген наклонился, вздернул Переводчика за сухие кожистые крылья.
– Бежим! – завизжал он. – Немедленно!
Чуть дальше туннель немного расширился, наклон его стал отвеснее, а поток встречного ветра неожиданно превратился в шквал. Два хищника-разведчика впереди, свернув крылья, как паруса в шторм, всем телом прижимались к волнообразно колышущимся стенам, пытаясь удержаться на месте, но их неумолимо сносило назад. Уаген тоже пытался уцепиться за что-нибудь на склизких стенках туннеля.
– Такое развитие событий не обещает ничего хорошего, – как бы между прочим сказала 974 Праф откуда-то снизу, за спиной Уагена.
– Помогите! – завопил он.
Разведчики, безуспешно хватаясь за стены, соскальзывали все ближе. Уаген попробовал раскорячиться крестом, но туннель был слишком широк.
– Внизу лучше, – сказала Переводчик 974 Праф.
Уаген глянул под ноги: 974 Праф распласталась на полу, изо всех сил держась за ребристый выступ.
Он поднял голову – и вовремя: один из разведчиков уже приблизился на расстояние вытянутой руки.
– Отличная мысль! – выдохнул Уаген.
Он бросился на пол, оцарапав лоб о пяточную шпору разведчика, и крепко вцепился в один из ребристых выступов.
Птиц-разведчиков проволокло мимо. Порывы ревущего ветра трепали скафандр. Потом все стихло. Чуть приподнявшись, Уаген отцепил от себя 974 Праф и оглянулся. Два разведчика врезались в третьего, который шел замыкающим, и сплелись в бесформенный комок клювов, крыльев и конечностей, застрявший в том самом узком проходе, через который недавно все протискивались. Одно из крылатых созданий что-то прощелкало.
974 Праф ответила такими же щелчками и, вскочив, засеменила дальше по туннелю.
– Теперь очевидно, что птицы-разведчики Йолеуса останутся здесь, преграждая путь ветру, раздувающему пожар, чтобы мы завершили предпринимаемые ныне перемещения и возвратились в пространство снаружи Сансемина. Уаген Злепе, ученый, пожалуйста, сюда.
Он непонимающе посмотрел на нее, потом поспешил следом. Живот как-то странно сводило. Уаген не сразу определил, что это за чувство, и лишь потом осознал, что оно обычно возникает при свободном падении, как в инерциальном лифте или подобном транспортном средстве.
– Мы падаем, что ли? – простонал он.
– Представляется вероятным, что Сансемин быстро теряет высоту, – сказала 974 Праф, прыгая по выступам ребристого пола, круто уходящего вниз.
– Ой.
Уаген оглянулся. Они свернули за угол, оставив разведчиков позади. Пол накренился еще больше и теперь напоминал очень крутую лестницу.
– Ага, – сказала Переводчик.
Снова налетел ветер.
Уаген, широко раскрыв глаза, уставился вперед и завопил:
– Свет! Свет! Праф! Я вижу…
Он осекся.
– Огонь, – сказала Переводчик. – На пол, Уаген Злепе, ученый.
Уаген распластался на ребристой поверхности за миг до того, как по туннелю пронесся огненный шар. Уаген успел сделать глубокий вдох и заслонил лицо руками, чувствуя, как 974 Праф, распахнула крылья, загораживая его собой. На несколько секунд их накрыло волной жара.
– Вперед, – сказала Переводчик. – Иди первый.
– Ты горишь! – завопил он.
Она крылом столкнула его вниз по ребристым выступам.
– Это очевидно, – согласилась Переводчик, продолжая толкать Уагена тлеющими крыльями, на которых то и дело вспыхивали языки пламени.
Встречный ветер усиливался. Уаген с натугой продвигался по ребристой поверхности туннеля, ставшего почти вертикальным, и пытался ступать твердо, будто по ровному грунту.
Он взглянул вперед, снова увидел свет и застонал. Потом понял, что свет голубоватый, а не желтый.
– Мы приближаемся к выходу, – прохрипела 974 Праф.
Они вывалились из чрева умирающего левиафавра и теперь падали почти с той же скоростью, что и останки громадного существа, продолжавшего одновременно полыхать, распадаться на части, разрушаться и лететь вниз. Уаген, прижав к себе 974 Праф, сбил ей пламя с крыльев, потом включил двигатели на щиколотках и задействовал надувной капюшон, чтобы замедлить падение. Спустя целую вечность полета среди пылающих ошметков и искалеченной живности, Уаген и 974 Праф оказались в стороне от разломанной почти надвое громады гибнущего левиафавра, в свободном воздушном пространстве. Остатки отряда птиц-разведчиков Йолеуса обнаружили их как раз вовремя и спасли от нападения огрина-мародера, намеревавшегося проглотить добычу целиком.
Переводчик тряслась мелкой дрожью на руках Уагена, и запах горелой плоти забивал ему ноздри, пока они вместе с поисковой командой медленно поднимались к дирижаблевому левиафавру Йолеусу.
– Покинуть?
– Да. Улететь, покинуть, отбыть.
– Ты желаешь покинуть меня, улететь, отбыть сейчас же?
– Как можно быстрее. Когда уходит следующий корабль? Любой? Нет, не любой. Только не челгрианский. Да, не челгрианский.
Прежде Уаген и представить не мог, что в этом помещении, похожем на пыточный застенок, он сможет чувствовать себя как дома, но теперь так оно и было. Он ощущал себя в полной безопасности. Какая жалость, что отсюда придется уехать.
Йолеус общался с Уагеном через Переводчика 46 Жун, подключенного к соединительному кабелю. Крупное тело этого номинального самца торчало на выступе рядом с обмякшей обгорелой тушкой 974 Праф, прилепленной к стене камеры, очевидно, в процессе лечения и восстановления. 46 Жун закрыл глаза. Уаген остался стоять на теплом полу камеры. От его одежды все еще пахло гарью. Он зябко поежился.
Переводчик 46 Жун открыл глаза и произнес:
– Следующий объект отбывает через пять дней из Второго сецессионного портала Тропика Инклинации Дальней доли.
– Замечательно. Погодите, а он не челгрианский?
– Нет. Это джувуонийский торговый корабль.
– Сойдет.
– Недостаточно времени ныне для тебя совершить путешествие и прибыть в упомянутый сецессионный портал Тропика Инклинации.
– Что?
– Недостаточно времени ныне для тебя совершить путешествие и…
– А сколько времени на это требуется?
Переводчик снова закрыл глаза, потом открыл и объявил:
– Минимально необходимое для подобного тебе существа время перемещения из этой точки и прибытия во Второй сецессионный портал Тропика Инклинации составляет двадцать три дня.
У Уагена жутко засосало под ложечкой – таких ощущений он не испытывал с младенчества. Он пытался сохранять спокойствие.
– А когда следующий корабль после него?
– Неизвестно, – тут же ответил Переводчик.
Уаген подавил желание расплакаться.
– А можно отправить сигнал с Оскендари? – спросил он.
– Разумеется.
– Сверхсветовой?
– Нет.
– Можно ли запросить, чтобы сюда прислали какой-нибудь корабль? Есть ли способ мне улететь отсюда в ближайшем будущем?
– Определение ближайшего будущего. Каково оно?
Уаген едва не застонал.
– Следующие сто дней.
– Объектов, прибывающих или отбывающих за этот временной промежуток, не зафиксировано.
Уаген запустил пальцы в шевелюру, хорошенько дернул себя за волосы и взвыл от отчаяния. Потом замер и проморгался. Он никогда прежде этого не делал. Ни того ни другого. Не рвал на себе волосы и не выл от отчаяния. Он посмотрел на почерневшее, изувеченное тельце 974 Праф и потупился. Двигатели на щиколотках издевательски блеснули.
Он вскинул голову. О чем только он думает?
Он проверил информацию о джувуонийских торговцах. Контакт на промежуточной стадии. Сравнительно миролюбивы, им можно доверять. У них еще продолжается эпоха дефицита. Корабли способны развивать скорость в несколько сотен световых. По меркам Культуры медленные, но этого хватит.
– Йолеус, – невозмутимо произнес он, – а вы можете связаться со Вторым сецессионным тропиком инклинационного портала, или как там его?
– Да.
– Сколько времени это отнимет?
Существо закрыло глаза и снова открыло.
– Один день плюс четверть суток потребуется для прохождения исходящего сигнала и примерно равное время для ответного.
– Хорошо. Где ближайший к нам портал и сколько времени потребуется, чтобы меня туда доставить?
Еще одна пауза.
– Ближайший к нашему расположению Девятый сецессионный портал Тропика Инклинации, Ближняя доля, находится на удалении двух дней плюс три пятых дневного полета птицы-разведчика.
Уаген глубоко вздохнул. Я из Культуры, подумал он. Так и следует поступать в подобных ситуациях, так это все и должно происходить.
– Пожалуйста, просигнальте кораблю джувуонийских торговцев, – сказал он, – и сообщите, что им выплатят сумму, равную стоимости их судна, если они подберут меня в Девятом сецессионном портале Тропика Инклинации, в Ближней доле, через четыре дня, и доставят меня в место, которое я им укажу по прибытии в этот портал. Также передайте им, что я буду весьма признателен за конфиденциальность.
Он подумал, не ограничиться ли этим, но, поскольку торговое судно давало единственную возможностью отсюда выбраться, нельзя было допустить, чтобы джувуонианцы сочли Уагена сумасбродным чудаком. Вдобавок если они обязаны соблюдать график, то на долгие уговоры и объяснения по сигнальной линии просто не оставалось времени. Он снова глубоко вздохнул и добавил:
– Можете уведомить их, что я гражданин Культуры.
Ему так и не довелось попрощаться с 974 Праф. Переквалифицированная в Переводчика Решатель Стаи Листосборщиков в бессознательном состоянии по-прежнему висела на стене и на следующий день, когда Уаген собрался улетать.
Он упаковал багаж, убедился, что копии его исследовательских материалов, заметок, глифов и отчета обо всем, что произошло за последнее время, переданы на хранение Йолеусу, потом наконец-то заварил и выпил джагелевого чаю. Без особого наслаждения.
Стая птиц-разведчиков провожала его к Девятому сецессионному порталу Тропика Инклинации. В последний раз оглянувшись на дирижаблевого левиафавра Йолеуса, Уаген увидел, как исполинское создание растворяется в зеленовато-синей вышине над тенью облачного комплекса, продолжая странствие за своей возлюбленной Мюэтениве. Уаген размышлял, удастся ли им поймать вертикальный поток воздуха, зреющий где-то за туманным горизонтом, в глубинах аэросферы, чтобы вознестись на нем вверх, в многообразное великолепие гигалитиновой линзы Бютюльне.
Он ощутил какую-то сладостную грусть при мысли, что не примет участия в гонке и не увидит красот Бютюльне, и тут же слегка устыдился смутной надежды на отказ джувуонийских торговцев принять его на борт, что позволило бы ему вернуться на Йолеус.
Два левиафавра исчезли в легчайших сквозистых тенях над облаками. Уаген повернулся вперед по курсу. Жужжали пропеллеры на щиколотках, плащ трепетал, подстраиваясь к смене вектора полета, но не теряя натяжения. Шелест крыльев птиц-разведчиков звучал прерывисто, в каком-то синкопированном ритме, что, как ни странно, успокаивало Уагена. Он поглядел на 46 Жуна, пристегнутого к шее и спине вожака стаи разведчиков, но существо вроде бы дремало.
Девятый сецессионный портал Тропика Инклинации не отличался особыми удобствами. Он представлял собой участок метров десять в поперечнике, там, где слои материала, удерживающего содержимое аэросферы, сходились и стягивались воронкой, образуя своего рода открытое окно в космос. Зону портала окружало скопление полых мегафруктов, в изобилии росших на левиафаврах, – в одном таком до недавних пор жил и сам Уаген. Птицы-разведчики устроились прикорнуть и отдохнуть на небольшой площадке, а Уаген сел и погрузился в ожидание. Здесь нашлись также запасы еды и воды, а больше ничего.
Чтобы чем-то себя занять, он глядел на звезды – порталы были единственными прозрачными участками поверхности аэросферы, остальные ткани всего лишь пропускали свет – и сочинял поэглиф, надеясь выразить в нем весь ужас, испытанный накануне в чреве умирающего левиафавра Сансемина.
Занятие оказалось не из легких. Он то и дело бросал стилус – проклятый стилус, из-за которого Уаген и торчит здесь в ожидании чужацкого корабля, а тот может и вовсе не прилететь, – и размышлял о том, что именно произошло с Сансемином, как там очутился агент Культуры (если, конечно, это действительно агент Культуры), существует ли заговор на самом деле и как поступить, если все это окажется дурацкой шуткой, розыгрышем, галлюцинацией или порождением безумного рассудка измученного, умирающего создания.
Он два раза вздремнул, накропал шесть вариантов поэглифа и (ориентировочно предположив, что вероятность его собственного безумия несколько выше шанса соответствия недавних событий объективной реальности) погрузился в размышления о сравнительных преимуществах самоубийства, ухода на Хранение, присоединения к како-му-нибудь групповому разуму или просьбы вернуться на Йолеус для продолжения исследований – после соответствующей физиологической переделки и с удлинением жизненного срока, о которых он и прежде задумывался, – когда на дальнем конце портала возник джувуонийский корабль, странная конструкция из труб и перекладин.
Джувуонийские торговцы выглядели совсем не так, как представлялось Уагену. Он почему-то воображал их коренастыми и грубыми волосатыми гуманоидами в шкурах и мехах, а в действительности они напоминали пучки больших красных перьев. Один такой пучок, окруженный прозрачным пузырем атмосферы, вплыл в портал по воздушному туннелю, который, как рукав, соединялся с чужацким кораблем. Уаген встретил джувуонийца на площадке у полого мегафрукта. 46 Жун, пристроившись на парапете, разглядывал чужака, словно оценивая его пригодность для строительства гнезда.
– Это вы существо из Культуры? – спросил чужак в пузыре, поравнявшись с ним. Он говорил на марейне с вполне разборчивым акцентом, но голос звучал очень тихо.
– Да. Как вы поживаете?
– Вы уплатите за проезд сумму, равную стоимости нашего корабля?
– Да.
– Это очень хороший корабль.
– Это очевидно.
– Мы хотели бы получить такой же.
– И получите.
Чужак испустил серию щелкающих звуков, обращаясь к Переводчику. 46 Жун что-то прощелкал в ответ.
– Куда вы летите? – спросил чужак.
– Мне нужно отправить сообщение в Культуру. Доставьте меня туда, откуда это можно сделать, а затем отвезите в ближайшее место, где я смогу пересесть на корабль Культуры.
Уагену пришло на ум, что у торговцев может быть оборудование, позволяющие переслать сигнал с корабля, что позволит избежать путешествия. Хотя он и не рассчитывал на подобное везение, но тем не менее ждал ответа со смешанным ощущением надежды и тревоги.
Существо в пузыре отозвалось:
– Мы готовы доставить вас к бейдитийцам, на Критолетли, где имеется возможность осуществить обе ваши просьбы.
– Сколько времени это займет?
– Семьдесят семь стандартных дней Культуры.
– А ближе ничего нет?
– Нет, ничего нет.
– А можно отправить сообщение по дороге?
– Да, можно.
– Как скоро мы войдем в зону, где можно установить связь?
– Примерно через пятьдесят стандартных дней Культуры.
– Отлично. Я хотел бы отправиться немедленно.
– Это устроит нас. Плата?
– Культура заплатит после того, как я буду доставлен в нужное место. А, я забыл упомянуть…
– Что? – встрепенулись красные перья в пузыре.
– Помимо уже оговоренной платы, вы можете рассчитывать на дополнительное вознаграждение.
Трепетание перьев прекратилось.
– Это устроит нас, – повторил чужак.
Пузырь подлетел к парапету. Рядом с пузырем начал формироваться второй. Этот процесс напомнил Уагену деление клетки.
– Атмосфера и температура будут настроены по стандарту Культуры, – сообщил чужак. – Гравитация на борту меньше стандартной вашей. Это приемлемо для вас?
– Да.
– Вы запаслись пропитанием?
– Да, – ответил он и, подумав, уточнил: – У вас есть вода?
– Вода есть у нас.
– Тогда выживу.
– Пожалуйста, пройдите на борт.
Сдвоенный пузырь коснулся парапета.
Уаген, подхватив сумки, поглядел на 46 Жуна:
– Что ж, до свидания. Спасибо за помощь. Передай Йолеусу мои наилучшие пожелания.
– Йолеус просит пожелать тебе безопасного путешествия и счастья в дальнейшей жизни.
Уаген улыбнулся:
– Поблагодари его от меня. Надеюсь, мы с ним еще свидимся.
– Будет исполнено.
