– Дани, проснись.

Знакомый голос. Голос принадлежит кому-то, кого она знает. Он доносился к ней будто откуда-то с небес. Это странное имя, которое она едва помнит.

– Дани, ты должна открыть глаза. Ты должна постараться.

Сара ощутила, как ее сознание откуда-то всплывает, как ее тело обретает форму. Внезапно стало очень холодно. Горло пересохло, его сдавило, во рту сладкий привкус. От нее хотят, чтобы она открыла глаза. Это сказал ей голос. Ощущение такое, что веки весят по тысяче фунтов.

– Я хочу кое-что вколоть тебе.

Это голос Лайлы? Сара ощутила укол в руку. Ничего.

Ой!

Она резко села, сгибаясь в пояснице, сердце колотилось. Воздух ворвался в легкие и вылетел сухим кашлем, раздирающим пересохшее горло.

Лайла прижала к ее губам чашку, придерживая ладонью голову Сары.

– Пей.

Сара ощутила вкус воды. Холодной воды. Образы вокруг нее начали обретать резкость. Сердце все еще колотилось, как у пойманной птицы. Руки и ноги пронзали остатки боли, настоящей и воображаемой. В голове было такое ощущение, что она отдельно от остального тела.

– Ты в порядке, – сказала Лайла. – Не волнуйся. Я врач.

Лайла была врачом?

– Нам надо торопиться. Знаю, тяжело будет, но встать сможешь?

Сара не думала, что сможет, но Лайла начала ей помогать. Спустила ее ноги с каталки и взяла под локоть. Ниже подола больничной рубашки виднелись повязки на обоих бедрах. Другие повязки на предплечьях. Все это произошло помимо ее осознания.

– Что они со мной сделали?

– Они выкачивали костный мозг. Начали с бедренных костей. Поэтому тебе и больно.

Сара поставила ноги на пол. И лишь теперь осознала, насколько невероятно присутствие здесь Лайлы. Эта женщина спасает ее.

– Зачем тебе пистолет, Лайла?

У нее в руке пистолет. Хрупкая, робкая женщина, которую знала Сара, исчезла. На ее лице читалась решимость.

– Пошли.

Сара увидела первое тело, когда они вышли в коридор. Мужчина в лабораторном халате, лежащий ничком на полу, раскинувший руки и ноги в стороны. Он умер быстро. Верхней половины черепа у него не было, и его содержимое заляпало стену. Рядом лежали еще двое. Один получил пулю в грудь, другой – в горло. Нет, второй еще жив. Он сидел, привалившись спиной к стене и обхватив горло руками. Его грудь поднималась и опускалась быстрыми рывками. Доктор Иван. В дырке в его горле что-то пощелкивало, в такт его судорожному дыханию. У него шевелились губы, он умоляюще глядел на Сару.

Лайла потянула ее за руку.

– Нам надо спешить.

Повторять не пришлось. Снова тела, снова лужи и пятна крови, неестественные позы, удивление в невидящих глазах. Это была бойня. Как Лайле удалось сделать это?

Они дошли до конца коридора, к распахнутой массивной железной двери. Рядом лежал пос, убитый выстрелом в голову.

– Вытащи ее из этого здания, – приказала Лайла. – Больше я тебя ни о чем не прошу. Делай то, что должна.

Сара поняла, что она говорит о Кейт.

– Лайла, что ты делаешь?

– То, что надо было сделать давным-давно.

На ее лице было умиротворение, ее глаза лучились теплом.

– Скоро все кончится, Дани.

Сара замешкалась.

– Меня зовут не Дани.

– Я подозревала. Скажи же.

– Я Сара.

Лайла медленно кивнула, будто соглашаясь с тем, что это правильное имя. И взяла Сару за руку.

– Ты будешь ей хорошей матерью, Сара, – сказала она и сжала ее руку. – Я это знаю. А теперь беги.

Когда Гилдер вышел на поле, толпа затихла, и все семьдесят тысяч лиц повернулись, чтобы посмотреть на него. Мгновение он стоял, наслаждаясь тишиной и глядя вдаль. Он будет вести себя скромно, как священник. Казалось, время остановилось, пока он шел через все поле к платформе. Кто бы мог подумать, что так долго идти, пятьдесят метров? Казалось, с каждым его шагом тишина становилась все глубже.

Он подошел к платформе. Оглядел толпу на одной стороне поля, потом на другой. Опустил руку на пояс и нащупал выключатель.

– Всем встать для исполнения гимна.

Ничего не произошло. Он ту кнопку нажал? Глянул на Суреша, который стоял у края арены и бешено крутил рукой.

– Я сказал, прошу встать.

Люди нехотя начали подниматься.

– Хоумленд, наш Хоумленд, – запел Гилдер, – тебе вверяем жизнь свою…

Гилдер с ужасом понял, что почти никто не поет. Отдельные голоса, тут и там. Служащие ЧР, администраторы, конечно же, решительно выкрикивающие слова, чтобы их за пятьдесят метров слышно было. Но это лишь подчеркивало общее впечатление. Толпа в целом бастовала.

Пение не продлилось долго и прекратилось как-то сразу. Дурной знак. Из-под мышек скатились несколько капель пота, до пояса. Может, следовало найти того, кто сможет действительно петь, по-настоящему, чтобы завести толпу? Однако у Гилдера была пара трюков в запасе, чтобы заставить их по полной включиться в нынешнее празднество преображения. Он прокашлялся, снова поглядел на Суреша. Тот кивнул, и Гилдер заговорил:

– Сегодня я стою здесь, перед вами, на заре новой эпохи…

– Душегуб!

Встревоженные голоса в толпе. Голос откуда-то сзади, с верхних рядов. Гилдер резко развернулся, впиваясь взглядом в море лиц.

– Убийца!

Женский голос. Гилдер увидел ее у верхнего ограждения. Она бешено размахивала кулаком в воздухе.

– Ты мясник!

– Кто-нибудь, арестуйте эту женщину! – рявкнул в микрофон Гилдер, слишком громко.

Раздался пронзительный вой. В воздух летели предметы, падая на поле. Толпа бросала все, что под руку попадется. Бросала даже обувь.

– Чудовище! Убийца! Мучитель!

Гилдер окаменел. Такого он никак не мог ожидать.

– Демон! Тиран! Свинья!

– Дьявол! Сатана! Изверг!

Если он что-нибудь не сделает, и быстро, он окончательно потеряет контроль над ними. Он подал знак Сурешу. Щелкнул выключатель. Вспыхнули потоки света, разноцветного, повалил дым, и на поле выехал пикап, в кузове которого была женщина. Следом медленно ехал грузовик. Пожарные команды одновременно ринулись вдоль кромки поля, поджигая бочки с пропитанным этиловым спиртом деревом и создавая огненную границу. Пикап остановился у платформы, грузовик развернулся по широкой дуге и начал сдавать назад. Охранники открыли кузов пикапа, вытащили женщину и швырнули ее в грязь, рядом с платформой.

– Встать.

Толпа бесновалась. Люди гудели, свистели, кидались обувью.

– Я сказал, встать.

Гилдер пнул ее ногой в ребра. Она не вскрикнула, и он пнул ее снова, а потом схватил и поставил на ноги. Придвинулся к ней так, что их носы едва не касались.

– Ты понятия не имеешь, что ты сейчас увидишь.

– На самом деле, можно сказать, мы очень давно знакомы.

Он не понимал, что это за такое странное заявление, но ему было плевать. Дал знак охранникам, чтобы они забрали ее. Женщина не сопротивлялась. Они подтащили ее к платформе, потом к каркасу и поставили на колени. Она была покрыта пятнами грязи – туника, щеки, волосы. В пронзительном свете прожекторов она выглядела убого, будто плохая кукла, но Гилдер видел в ее глазах неповиновение и абсолютное отсутствие страха. Она надеялся, что Зараженные не станут убивать ее сразу, потешатся, может, немного покидают ее. Охранники расстегнули ее наручники и приковали ее к висящим с перекладин цепям.

А потом начали поднимать.

С каждым футом этого подъема толпа орала все громче. Возмущенно? Или в предвкушении? В ожидании непередаваемого взрыва эмоций, когда видишь, как человеческое существо рвут на куски? Они его ненавидят, Гилдер знал это, но теперь они часть этого действа, темная сторона их энергии вольется в мощный поток этой ночи преображения.

Женщина повисла высоко в воздухе, раскачиваясь, с разведенными в стороны и поднятыми вверх руками.

– Последнее слово?

Она на мгновение задумалась.

– До свидания?

Гилдер рассмеялся.

– Молодец!

– Я имела в виду, совсем наоборот.

С Гилдера было уже достаточно. Он повернулся к дверям кузова грузовика. У них стояли двое посов в мощной защитной одежде. Суреш внимательно смотрел на него от края поля. Гилдер встретился с ним взглядом и кивнул.

Эй, Лайла, чокнутая рухлядь, получи-ка это.

И внезапно наступила тишина. Все замерло, будто заледенело, когда стадион погрузился в темноту.

Вспышка синего света.

Настало время действовать. Грир и Лора выскочили из укрытия и взбежали вверх по лестнице. У двери диспетчерской стоял один-единственный пос. Грир открыл счет.

– Какого хрена?

Охранник увидел ножи.

– Вау.

Грир схватил его за уши – большие, торчащие в стороны, будто ручки, и ударил ему в лицо лбом. Охранник рухнул как подкошенный.

Они влетели внутрь. Снова, всего один. Красноглазый. Большие наушники с микрофоном, сидит за большим пультом, с кучей рычажков и огоньков. Напротив – стена из окон, с видом на стадион, залитый синим светом. Наушники – плюс, он их сразу не заметил. Грир и Лора переглянулись, без слов поняв, что теперь ее очередь.

Красноглазый поднял взгляд и увидел их. Его лицо стало жестким.

– Эй, вам не положено здесь быть.

– Точно, – ответила Лора, скользнув ему за спину и хватая его левой рукой за лоб. А правой провела ножом по горлу, разрезая его, будто бумагу.

Двери грузовика распахнулись.

Они появились, величественные, будто короли. В их движениях была стать и свобода, они не выказывали спешки, лишь полнейшее хладнокровие, отличающее их породу. Их было ни с кем не спутать. Они возвышались. Они заполняли пространство в высоту и в ширину. Они были вскормлены кровью поколений, выросли до размера колоссов. Увидев это потрясающее зрелище, толпа шумно выдохнула. Потом станут кричать, в этом Гилдер не сомневался, но в момент появления Двенадцати повисла глубочайшая тишина, предваряющая все. Могучие существа шагнули вперед, красуясь. Их спины были выпрямлены, их мощные когти шевелились, будто огромные машины боли. Они были гигантскими. Воплощенная легенда, великие властители земли. Охранники отбежали к краю стадиона, чтобы остаться в живых, но Гилдер не обратил на это внимания. Его сознание упивалось славой.

Братья мои, подумал Гилдер, я подношу вам этот подарок, в предвкушение ваше. Этот нежный кусочек, с которого все начнется. Братья мои, идите же, вместе мы возьмем в свои руки будущее.

Штурмовой отряд Нины ринулся вверх по лестнице. Они поднялись на поле через приямок скамейки запасных, под трибунами, прямо позади сидящих в первом ряду администраторов. Как только Юстас побежит вперед, они выскочат на поле и окажутся лицом к лицу с врагом, обрушат на него град пуль из короткоствольных автоматов.

Но сейчас они сидели, в последние мгновения перед выходом, и испытывали те же чувства, как и все в толпе. Отчасти ужас, отчасти изумление, отчасти что-то еще, чему не было названия и места в их жизненном опыте. Питер пытался осознать сразу три факта зрительной информации. Двенадцать были перед ним, в считанных метрах. Эми, висящая на цепях, была приманкой, чтобы выманить их. Грир и Алиша постарались подготовить его к этому, но никакие слова не могут приготовить человека к такому.

Где же Юстас?

И тут Питер увидел его. Он стоял у перил зоны защиты – еще один плоскоземец, которого пригнали сюда, чтобы он стал свидетелем этому. Двенадцать стояли перед Гилдером, будто взвод солдат, ожидающих приказа. Проклятье, подумал Питер, слишком редко стоите. Встаньте поближе друг к другу, ублюдки.

Гилдер вознес руки.

Лайла, одна. Купол молчал, будто гигантский зверь, затаивший дыхание. Это место, подумала она. Эта обитель боли. Как такому месту дозволено существовать на этой земле?

Пистолет был пуст. Она положила его на пол и метнулась обратно в коридор. За каждой дверью лежал человек, кусок мяса, тело, из которого медленно высасывали жизнь. Нет времени спасать их, лишь об этом жалела Лайла. Но по крайней мере она может избавить их от мучений.

Она переходила из комнаты в комнату, открывая двери ключами, висящими на связке, которую она забрала у охранника. Пара слов благословения каждой душе, запертой в теле, а затем поворот крана на баке с эфиром. Воздух наполнил сладковатый запах. Ее движения стали неуклюжими. Надо действовать быстрее. Оставляя двери открытыми, она шла дальше по коридору. Через равные промежутки на стене висели предупреждающие знаки. «ОСТОРОЖНО, ЭФИР. НЕ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ОТКРЫТЫМ ОГНЕМ».

Она дошла до последней двери. Попробовала открыть одним ключом, потом другим, потом еще. Пальцы отяжелели, движения стали неточными. Пары эфира уже были внутри ее. И тут бороздки ключа совпали с замком.

Лайле будто разбили сердце на куски, когда она увидела его. Они приковали его к полу. Он лежал, нагой, худой, вечно пребывая на грани смерти. Чудовища! Как она могла позволить случиться такому мучению! Как могла она ждать сотню лет, прежде чем избавить его от боли?

– Лоуренс, что они с тобой сделали?

Она рухнула на колени рядом с ним. Его глаза были открыты, но его взгляд проходил сквозь нее, устремленный в иной мир. Она гладила его морщинистые щеки, его иссохший лоб. Наклонилась к нему, касаясь его лбом и продолжая гладить его лицо.

– Лоуренс, – шептала она, снова и снова. – Мой Лоуренс.

Его губы наконец смогли произнести слова.

– Спаси… меня.

– Конечно, мой дорогой.

Ее слезы лились потоком. Лайла достала из кармана коробок спичек.

– Мы спасем друг друга.

Высоко над полем, в диспетчерской, Грир и Лора ожидали, когда Двенадцать станут действовать.

– Будь они прокляты, – сказал Грир, прикладывая к глазам бинокль. – Почему они ничего не делают?

Руки Гилдера были все так же подняты. Что происходит? Он опустил руки и поднял снова, возбужденно размахивая ими. Но ответа не было.

– Козел вонючий!

Рука Лоры зависла над выключателем.

– Что мне надо делать? – нервно спросила она. – Что мне делать?

– Я не знаю!

И тут Грир заметил движение на поле. От зоны защиты на поле ринулась человеческая фигура. Юстас.

– Давай! Включай свет.

Но уже было поздно.

Сара, стремглав бегущая через атриум. Что за выстрелы снаружи? По коридору, в комнаты Лайлы, стремглав за дверь.

– Кейт!

Девочка спала в постели. Сара схватила ее на руки, и ее глаза открылись, хлопая ресницами.

– Мамочка?

– Я здесь, малыш, я здесь.

Теперь она была уверена. На улице стрельба. (Сара, конечно же, не знала, что в этот самый момент Майкл, ее брат, ринувшись вверх по лестнице, получил пулю в правое бедро. Боль, какая мелочь, с удивлением подумал он. В его крови бурлил адреналин. Холлис не солгал. Как только все началось, стрелять в людей оказалось несложно. Он снял еще двоих охранников, а потом его нога подогнулась, а пистолет выскользнул из его руки – уже пустой. Перед глазами замелькали звездочки.) Сара бежала по коридору, неся на руках своего ребенка. «Мой ребенок, мой ребенок». Они выживут или умрут, но они сделают это вместе, их больше никогда и никому не разлучить.

Она выбежала в атриум, а навстречу ей выскочил мужчина. Его рубашка была в крови, в руке он держал револьвер. Его бородатое лицо горело невероятной решимостью. Сара остановилась как вкопанная.

Холлис?

Вися высоко над землей, Эми видела все вокруг. Многотысячная гудящая толпа. Гилдер, беспомощно вскинувший руки. Отряд Нины, выскочивший из укрытия, то, как они обрушили град пуль на сидящих в первых рядах людей в костюмах. Те вопили и пытались спрятаться. Некоторые не двигались с места, с немыслимым достоинством сидя, несмотря на то что на их телах расцветали розовые цветы смерти. На поле появилась Алиша с оружием, готовая ринуться в атаку. От зоны защиты к ним бежал Юстас, прижимая к груди бомбу. Позади него пос четким движением стал на колено и вскинул винтовку. Прицелился. Брызги крови. Юстас крутанулся и полетел кувырком, бомба отлетела в сторону. Все это разворачивалось перед ней, будто движение планет по орбитам, будто космический вихрь событий, но эти события проходили сквозь нее, будто дуновение ветерка. Она была в центре, она и ее родичи, все решится здесь, на этой сцене.

– Привет, братья мои. Давно не виделись.

– Я Эми, сестра ваша.

И тут она ощутила его. Яркий свет в сердцевине зла. Эми нашла глазами Картера. Он стоял чуть в стороне, слегка присев, как подобало его племени.

Это был не Картер.

– Отец.

Ее сердце наполнилось любовью. Слезы застряли в горле.

– О папа, как мне жаль. Отвернись. Отвернись.

Поле залил свет. Эми закрыла глаза. Это будет, как открывающаяся дверь. Она всегда это так представляла. Не волевой акт, а акт смирения. Отринуть эту жизнь, этот мир. В ее голове пронеслись образы, быстрее мысли. Мать, присевшая, чтобы обнять ее. Сила ее объятий. Ее спина, когда она уходила. Уолгаст, его большая ладонь на ее спине, он стоит позади нее, на карусели, свет и музыка. Зимнее небо, усыпанное звездами, в ту ночь, когда они делали снежных ангелов. Калеб, смотрящий на нее, его понимающий взгляд, когда она укладывала его спать. «Тебя кто-нибудь любил?» Питер, стоящий у дверей приюта, их руки, встретившиеся в воздухе, прикосновение, которое сказало то, что нельзя высказать словами. День за днем, проходящие сквозь нее. Они прошли все, и Эми высвободила свое сознание, посылая его к тем, кто был дорог ей, прощаясь с ними.

Она открыла дверь.

На краю поля Питер и остальные, опустошив магазины автоматов, отбросили их и перезарядили оружие. Они еще не знали, что Юстаса застрелили, знали только, что свет зажегся, как было запланировано, в качестве сигнала, чтобы он бежал. Были готовы в любой момент услышать взрыв за спиной.

Но его не было.

Питер резко обернулся к платформе. Залитые светом Зараженные приняли защитные позы, каждый по-своему. Некоторые пятились, закрывая лица руками, другие упали на землю, свернувшись клубками, будто младенцы в колыбели. Потрясающее зрелище, которое Питер запомнит на всю оставшуюся жизнь, но оно меркло по сравнению с тем, что происходило над платформой.

С Эми что-то произошло. Она дергалась, вися на цепях, в таких судорогах, что, казалось, они вот-вот разорвут ее на части. Судорога за судорогой, все сильнее. Последний рывок, безумный, и она обмякла. На мгновение Питер посмел надеяться, что все кончилось.

Но нет.

Эми запрокинула голову, с низким звериным воем. И Питер понял, что предстало его взору. То, что должно было занять часы, происходило в считанные секунды. Черты ее лица растаяли, превращаясь в подобие лица младенца, безликого. Спина удлинилась, пальцы на руках и ногах вытянулись, и на них выросли когти. Волосы опали, а зубы стремительно выросли, превращаясь в частокол. Кожа твердела, превращаясь в толстый прозрачный панцирь. Пространство вокруг нее начало светиться, будто сам воздух сиял от силы ее превращения. Резким рывком Эми подтянула пристегнутые к цепям руки к груди, и цепи оборвались, прямо на блоках. Когда она достигла земли, с немыслимой грацией приземляясь на четвереньки, чтобы смягчить импульс падения, на поле было не одиннадцать Зараженных.

Их было Двенадцать.

Она встала. И заревела.

Именно в этот момент в подвале Купола Лайла Кайл и Лоуренс Грей, чья судьба осталась неизвестна для всех, соединили руки, досчитали до трех и провели спичкой по коробку. И свет погас. Везде.