Первый снег выпал на третью ночь, с того момента, как Алиша начала разведывать окрестности города. Крупные хлопья кружились в воздухе, падая с чернильно-черного неба. Землю обволакивал сухой зимний холод. Воздух был чистым и морозным. Он двигался внутри ее тела, будто тихие восклицания, вспышки ледяной чистоты в легких. Хорошо бы костер развести, но его увидят. Алиша согрела руки дыханием и потопала ногами по мерзлой земле, пока ощущение не прошло. Нечто подходящее в нем, этом ударе холода. В нем был привкус битвы.

Солдата рядом уже не было. Туда, куда отправлялась Алиша, ему хода не было. Было в нем что-то небесное, как будто он был послан ей из мира духов. Он осознавал то, что происходит внутри ее, ее темную сторону эволюции. Та ярость, которая начала пробуждаться в ней с того дня, как она вонзила клинок в шею оленю на перевале, вырвав у него печень. В этом крылась потрясающая энергия, огромная, но она имела свою цену. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем эта сила одолеет ее. Прежде чем ее человеческая оболочка слезет, и она станет просто зверем. Перестанет быть Алишей Донадио – снайпером-разведчиком Экспедиционного Отряда.

Уходи, сказала она ему. Тебе будет опасно со мной. В ее глазах стояли слезы. Ты большой хороший мальчик. Я тебя никогда не забуду.

Последние мили она прошла пешком вдоль реки. Пока что вода открытая, но скоро начнет замерзать. У берега уже появились первые наледи. Деревьев вокруг не было, совершенно пусто. Город заблестел на горизонте, когда уже темнело. Она часами принюхивалась к его запахам. Размеры города поразили ее. Достав из рюкзака старую карту, нарисованную от руки, она принялась сравнивать ее с местностью. Купол на холме, похожий на чашу стадион, река, пересеченная плотиной, массивное бетонное здание, краны рядом. Ряды бараков, огороженные колючей проволокой. Все именно так, как записал Грир, пятнадцать лет назад. Алиша достала радиопеленгатор и принялась настраивать его онемевшими от холода пальцами. Вертела им туда-сюда. Шуршание помех, и тут стрелка слегка дернулась. Антенна была направлена на купол.

Дома кто-то есть.

Очки ей были больше не нужны, разве что посреди дня, когда солнце ярче всего. Как же это произошло? Что случилось с ее глазами? Она посмотрела на свое отражение в водах реки. Оранжевое свечение становилось все слабее. Что это значит? На первый взгляд она стала совершенно обычной женщиной.

Первые два дня она обходила рубежи обороны, оценивая их. Составляла список. Машины, люди, оружие. Избежать встреч с патрулями, регулярно выезжающими из главных ворот, было несложно. Судя по всему, они делали это для проформы, видимо, не ощущая реальной угрозы. С первыми лучами солнца от бараков начинали разъезжаться грузовики, отвозя рабочих на заводы, фермы и поля. С наступлением темноты они возвращались. Шли дни, и у Алиши возникло ощущение, что она видит перед собой огромную тюрьму, город, населенный рабами и рабовладельцами. И его охранные структуры выглядели совершенно убого. Охраны у загородок мало, судя по всему, многие охранники даже не вооружены. То, что держало людей в повиновении, было внутри их.

Затем она сосредоточилась на двух сооружениях. Во-первых, большое здание, где краны. Массивное, будто крепость. Глядя в бинокль, Алиша разглядела один-единственный вход, широкие ворота с массивными металлическими створками. Краны не работали. Судя по всему, строительные работы закончены, однако, судя по внешним признакам, этим зданием пока не пользуются. Для чего его построили? Укрытие от Зараженных или последний рубеж обороны? Возможно, однако более ничто в городе не вызывало в ней такого же ощущения угрозы.

Во-вторых, стадион, расположенный прямо за южной границей города, за отдельной оградой. В отличие от бункера на стадионе постоянно что-то делали. Приезжали и уезжали машины, мультистопы и большие грузовики. Обычно на закате или сразу же после него. Машины сразу исчезали, съезжая вниз по уходящей под землю рампе, вероятно, ведущей в подвал. Что в них возили, Алиша не могла понять, пока на четвертый день не увидела скотовоз, полный домашнего скота, съехавший по рампе.

Там кого-то кормили.

А потом, на пятый день, когда Алиша отдыхала, лежа внутри дренажной трубы, где устроила себе убежище, она услышала раскаты взрыва. Тут же навела бинокль на центр города. От основания холма поднимались клубы черного дыма. Как минимум одно здание горело. У нее на глазах на место происшествия приехали машины и прибежали люди. Приехала пожарная машина с насосом. К этому времени Алиша уже научилась различать заключенных и надзирателей, но на этот раз появились и другие, третий класс жителей города. Их было трое. Они приехали к месту катастрофы на изящном черном автомобиле, совершенно не таком, как заремонтированные до дыр развалюхи, которые Алиша видела до этого. Вышли из машины, поправляя галстуки и разглаживая складки на костюмах, в ярком свете зимнего солнца. Что за странные костюмы? И на глазах у них большие темные очки. Только из-за света или из-за чего-то еще? Их появление возымело мгновенный эффект, будто волны по воде пошли, когда в пруд камень бросишь. Все начали работать с удвоенной силой, но как-то боязливо. Один из мужчин в костюмах, судя по всему, что-то записывал на листе бумаги, закрепленном на планшете, двое других выкрикивали приказы, бурно жестикулируя. Что же это такое? Каста правителей, это понятно, вся жизнь города указывала на то, что такие здесь есть. Но почему произошел взрыв? Случайность или нечто намеренное? Брешь в обороне, быть может?

Данные ей приказы были совершенно четкими. Разведать окрестности города, оценить уровень угрозы и вернуться в Кервилл в течение шестидесяти дней. Ни при каких обстоятельствах не вступать в бой с обитателями. С другой стороны, никто не сказал, что она обязана оставаться снаружи.

Пришло время разглядеть все вблизи.

И она выбрала для разведки стадион.

Еще два дня, прижимаясь телом к мерзлой земле, она наблюдала за приезжающими и уезжающими грузовиками. Колючая проволока не проблема, а вот забраться в подвал будет сложнее. Ворота, как и ворота бункера, выглядели непробиваемыми. Их открывали лишь в тот момент, когда грузовик въезжал на рампу, и закрывали сразу же, как он скрывался внутри. Все по секундам.

Закат третьего дня. Укрывшись за кустами, Алиша сняла с себя все оружие, кроме «браунинга» в кобуре и одного клинка, который закрепила в ножнах у себя на спине. Заранее нашла место на ограде, скрытое от наблюдения одним из зданий, которым, похоже, не пользовались. Оттуда до рампы сотня метров открытой местности. Как только грузовик выедет из-за угла, у нее будет шесть секунд, чтобы добежать. Спокойно, сказала она себе. Ничего особенного.

Вспрыгнув на проволоку, одним махом перепрыгнула внутрь и побежала вдоль задней стены здания. Выглянула из-за угла. Вот как раз вовремя. Грузовик уже ехал к стадиону. Водитель переключил скорость, подъезжая к рампе.

Вперед.

Когда машина въехала на рампу, Алиша уже была в шести метрах позади него. Громыхая цепями, воротина уже почти поднялась в верхнее положение. Разбежавшись, Алиша взлетела в воздух и приземлилась на крышу грузовика, за полсекунды до того, как машина миновала ворота.

На мгновение позволила себе похвалить себя. Блин, она молодец.

Но лишь на мгновение. Алиша уже чувствовала. Чувствовала их. Слишком знакомое покалывание по коже и в глубине головы неразборчивое бормотание, будто шорох волн, накатывающихся на берег. Грузовик сбросил скорость и ехал по тоннелю. Она увидела впереди еще одни ворота. Машина подъехала, и водитель дал сигнал, оглушительным эхом отдавшийся в тоннеле. Дверь начала подниматься, чтобы пропустить их. Еще три секунды, и грузовик остановился.

Они оказались в просторном, метров по пятнадцать в каждую сторону, помещении. На потолке были переплетения труб. Выглянув поверх кабины, Алиша насчитала семерых. Пятеро с винтовками, двое других с большими баками на спине и длинными металлическими трубами в руках. В дальнем конце виднелась третья дверь, не такая, как первые две. Массивная железная дверь, усиленная толстыми перекладинами.

Один из мужчин лениво подошел к грузовику, с планшетом в руке. Алиша прижалась к крыше, изо всех сил.

– И где ты был?

– О чем ты? Я вовремя.

– Никак нет. Сколько у тебя?

– Как обычно.

– Мы должны выставить их группой?

– Будь я проклят, если знаю. Что в приказе написано?

Шуршание бумаги.

– Ну, нет, на самом деле, – ответил второй мужчина. – Думаю, группой. Им поразмяться надо.

– Ставки еще принимаются?

– Если пожелаешь.

– Ставлю на семь секунд.

– На семь Сод поставил. Выбери другое время.

– Тогда шесть.

Дверь кабины со скрипом открылась. Алиша услышала, как ноги водителя стукнули по бетонному полу.

– Мне коровы больше нравятся. Больше времени.

– Ты больной ублюдок, знаешь?

Пауза.

– Ты прав, надо же.

Мужчина заговорил куда-то в сторону.

– О’кей, всем внимание, шоу начинается! Притушить свет!

Резкий щелчок, и лампы погасли. Остались гореть только обрешеченные лампы на потолке, синеватым светом. Мужчины отступили от двери, в дальний конец помещения. Не приходилось сомневаться в том, что за дверью. Алиша чувствовала это даже костями. Раздался скрежет шестерен, и с потолка спустился металлический барьер. Мужчины с баками на спинах встали по обе стороны от ворот, на кончиках труб в их руках заплясали язычки пламени. Водитель подошел к дверям кузова и открыл их.

– Давайте уже, вылезайте.

– Умоляю, – послышался мужской голос. – Вы не должны этого делать! Вы же не такие, как они!

– Все нормально, это не то, что ты думаешь. Веди себя хорошо.

Женский голос.

– Мы ничего не сделали! Мне всего тридцать восемь!

– Правда? Я бы поклялся, что ты куда старше.

Щелчок взводимого курка револьвера.

– Давайте-ка, пошевеливайтесь.

Их вытаскивали из грузовика, одного за другим, шестерых мужчин и четырех женщин, с наручниками на руках и ногах. Они плакали и умоляли пощадить их. Некоторые едва держались на ногах. Двое охранников наставили на них винтовки, а водитель шел со связкой ключей в руках, расстегивая наручники.

– Зачем ты с них наручники снимаешь?

– Прошу, не делайте этого! – вскричала женщина. – Я вас умоляю! У меня дети!

Водитель наотмашь ударил мужчину, говорившего до этого, сбив его с ног.

– Разве я не сказал заткнуться?

Поднял вверх наручники.

– А ты их потом мыть хочешь? Я точно не хочу.

– Понял тебя.

«Не вступать в бой с обитателями, – сказала себе Алиша. – Не вступать в бой с обитателями. Не вступать в бой с обитателями».

– Сод? – окликнул водитель. – Все готово?

Мужчина с лицом, похожим на свиное рыло, стоял в стороне, у какого-то пульта. Двинул рычаг, и ворота слегка дернулись.

– Погоди секунду, заклинивает.

Не вступать, не вступать, не вступать…

– Вот, готово.

И черт с ним.

Алиша скатилась с крыши и оказалась лицом к лицу с водителем.

– Здорово.

– Сукин… сын?

Она выхватила клинок и сунула ему под ребра. Резко выдохнув, водитель зашатался и попятился.

– Всем лежать! – заорала Алиша.

Выхватив из кобуры «браунинг», она шагнула вперед, держа пистолет обеими руками и методично стреляя. Казалось, охранники остолбенели. И падали, один за другим, извергая из себя струи крови. В голову. В сердце. Снова в голову. Заключенные за ее спиной разразились дикими воплями. Ее сознание было сконцентрированным и чистым, как стекло. Воздух наполнился сладким запахом крови. Она била в них, будто молния. Девять патронов в обойме. Она расстреляет их, и еще один в запасе останется.

Но в нее попал один из мужчин с огнеметом. Хотя определенно и не собирался этого сделать. В то самое мгновение, когда Алиша спустила курок, он всего лишь попытался защититься, инстинктивно пригнулся и повернулся к ней спиной.