Ночью после банкета ей приснился сон. Может быть, с перепоя или от острой нехватки мужчины в постели, но также возможно, что просто «Бах навеял».

Дело снова происходило в кабинете директора института, но в кресле академика Завадского сидел парторг института Хромов.

– Посмотри на себя, Елизавета! – говорил ей Павел Васильевич, укоризненно качая головой. – Ты же кадровый офицер Флота!

– Уже не кадровый, – возразила Лиза, ощущая, как слезы подступают к глазам.

– Не перебивай!

– Молчу.

Ну, что с ним спорить, ей-богу! Все равно ведь дожмет! Не мытьем, так катанием, но своего добьется.

– Рассмотрим твои действия в оперативной зоне Гусь-Хрустальный – Шатура.

– Ну, давайте рассмотрим, – согласилась Лиза. А что еще ей оставалось делать?

– Ты, конечно, шлюха, Елизавета, и лесбиянка, – вздохнул Хромов, – но ты советский человек! Не могу я тебя бросить на произвол судьбы!

– А в чем проблема-то? – потеряла нить разговора Лиза. – Мы вроде бы про оперативную зону Гусь-Хрустальный – Шатура начали говорить, а теперь вы меня шлюхой обзываете! Вы уж определитесь, Павел Васильевич, кто я для вас, шлюха или старший офицер Флота?

– И то, и другое, – вздохнул Хромов, – но давать тебе, Елизавета, советы, как ноги раздвигать, я не обучен!

– А оперативному искусству, значит, обучены? – Лиза решила не обижаться на оскорбительные намеки парторга, но и оставить их вовсе без ответа не могла тоже.

– Н-да… – снова вздохнул парторг. – Тяжелый случай! Черного кобеля… то есть суку, конечно, добела… Ну, ты понимаешь! Однако вернемся к тактике или, как говорили в старину, к малой стратегии.

«Грамотный!» – удивилась Лиза.

В Себерии, следует отметить, в ходу были оба термина. Старый – малая стратегия, и новый – тактика.

– За тактику тебе, Елизавета, твердый «неуд» полагается!

– Это с чего вдруг? – обиделась Лиза.

– Азов не знаешь! – пожал плечами Хромов.

– Предъявите обвинения! – потребовала Лиза.

– К тому и веду! – поднял указательный палец парторг. – Аксиома номер раз. Обнаруженный авианосец – мертвый авианосец!

– Ну-ка, ну-ка! – подалась к нему совершенно обалдевшая от таких претензий Лиза. – И кто же его, по-вашему мнению, убьет? Артиллерийские корабли? Зенитки? Штурмовики?

– Ты не спеши, Елизавета! – продолжал гнуть свое Хромов. – Не торопись! Сначала азы! В чем, по-твоему, заключается основная задача командира авианосной группы?

– Просветите меня, Павел Васильевич, – усмехнулась Лиза, – век не забуду!

– Задача командира авианосной группы, Елизавета, всеми силами избегать обнаружения, рассылать разведчиков веером, сбивать разведчики противника, держать ударные эскадрильи в готовности «ноль», а по обнаружении противника – нанести удар максимально быстро и в полную силу.

– А ничего, что я действовала над территориями с густой сетью армейских и флотских радиометрических станций? – прищурилась Лиза. – Да меня, товарищ Хромов, только ленивый не видел. Все они знали – я киевлян имею в виду, – и что с того? Что они могли мне сделать такого особенного? Выставить против меня тяжелые артиллерийские корабли? Так ведь и мы их издалека увидим. А у меня на борту, между прочим, полста штурмовиков и торпедоносцев. Послать против меня штурмовики? Но тогда уже они сами раскроют местоположение своего аэрополя, ну, или их авиаматка подставится. Я ведь могу и отбиться! И отбивалась, кстати. А вот они моего ответного удара могут и не пережить. Риск есть, конечно, но на то и война! Что остается? Зенитки? Эти опасны, не спорю, но я в зону ПВО даже за деньги не полезу. Для этого мне эскорт придан, и разведчики бдят.

– Но к англичанам-то ты на расстояние выстрела подошла! – покачал пальцем у нее перед носом парторг. – И для этого случая имеется у нас, Елизавета, аксиома номер два. Если авианосец подставился под главный калибр линкора или линейного крейсера – он мертв. Хватит пары попаданий. Ты, чаю, знаешь, Елизавета. Брони-то нет, скорости сопоставимые, и артиллерия на авиаматке ерундовая. Единственный выход в этом случае – удирать со всех ног, бросив эскорт на съедение. А задача командира эскорта – героически погибнуть, попытавшись сбить ход противнику.

– Ну, вы меня, блин, и озадачили, товарищ парторг! – У Лизы даже слов сразу не нашлось от возмущения и обиды. – Вы что, так и не поняли, что тогда произошло в районе Могилева?

– Изложи свою версию, если хочешь, – предложил Хромов. – Но только что ты можешь возразить? Нет тут предмета для дискуссии! Тактика – царица полей!

– Это кукуруза – царица полей, – возразила Лиза, – а тактика всего лишь часть военного искусства, включающего, между прочим, также оперативное искусство и стратегию. Так нас в Академии учили!

– Тебя, Лиза, учили штурмовик в бой вести, – напомнил парторг. – Максимум звено. А мы говорим сейчас об управлении авианосной группой!

– Вот-вот! – кивнула Лиза. – Вы говорите о тактике, а дело с английской эскадрой лежит даже не в области оперативного искусства. Это чистая стратегия! Ну, может быть, еще вкупе с политикой, но уж никак не тактика.

– И какая же глубокая стратегическая идея заложена в твое хамство по отношению к великобританскому адмиралу? – въедливым тоном поинтересовался Хромов.

– Простая, – пожала плечами Лиза. – Я демонстрировала флаг. Англичане, Павел Васильевич, не неприятельская эскадра – поляки там или киевляне, – а враждебно настроенный нейтрал. Чувствуете разницу? Моя задача в этом эпизоде состояла в том, чтобы заставить эвентуального противника либо уйти без боя, потеряв честь, но оставшись «нейтралом», либо атаковать первой, беря на себя ответственность за вступление Себерии в войну с Англией. Поэтому ни бежать, ни атаковать первой я не могла. Уйду в сторону, сорву ключевую операцию фронта. Атакую первой – пусть даже всего лишь собью британского разведчика, – и тогда вина за вступление Англии в войну на стороне Киева ляжет на меня, вернее, на Себерию, потому что мои действия станут казусом бели. По-моему, все предельно ясно!

– Ясно-то ясно, – печально покивал Хромов, – но по сути сплошные отговорки. А все дело в том, Елизавета, что образования тебе не хватает и дисциплины. Ну, и комиссар толковый тебе бы не помешал…

– У нас единоначалие, – напомнила Хромову Лиза.

– Вот-вот! В этом-то все и дело…

Проснулась, как и следовало ожидать, в холодном поту. Полежала, прислушиваясь к ощущениям, и хотела было спать дальше, но передумала.

«Приснится же такая ересь!»

И в самом деле, что за бред? Какие, на хрен, комиссары? Откуда вдруг снова всплыл парторг Хромов? Где, вообще, тот институт и вся та жизнь, и где теперь находится Лиза, баронесса и кавалерственная дама? Впрочем, она догадалась уже, что сон в руку, и что самое главное не было произнесено вслух, но подразумевалось, потому что голосом парторга с Лизой наверняка говорило ее собственное подсознание. А оно без причины не высказывается.

«Ладно, ладно! Встаю!» – Лиза бросила злой взгляд в иллюминатор, за которым все еще было темно – она проснулась в пятом часу утра, – да вдобавок шел дождь. Как зарядил вчера днем, так и не переставал.

«Роттердам… Осень… Дождь… Вот же непруха!»

Спала Лиза в «пижаме» – в мужских шелковых трусах до колен и хлопчатобумажной футболке. Такое решение напрашивалось и окончательно сформировалось у Лизы в войну. В трусах и футболке можно выскочить по сигналу боевой тревоги из каюты, и не будет стыдно перед господами офицерами и нижними чинами. В такой пижаме можно даже командовать кораблем, не то что в ночной рубашке. Особенно в одной из тех, какие обычно носила Лиза: короткой и полупрозрачной.

Одеваться не стала. Вылезла из кровати, сунула ноги в войлочные боты, служившие ей на борту домашними тапками, и пошла в салон. Включила бра над поставцом, налила себе виски и села в кресло.

«Итак, о чем на самом деле шел разговор?»

Лиза сделала аккуратный глоток, отставила стакан и взяла портсигар.

По-видимому, подсознание было недовольно стилем Лизиного поведения. Ее ухарство, ее непосредственность и импульсивность кое-кому на Флоте даже импонировали, – они видели в этом проявление мужества, решительности и воли, – но немало было и таких, кто связывал Лизину бесшабашность с недостатком дисциплины, если вообще не объяснял ее «фокусы» склонностью к суициду и «напрочь слетевшей крышей». Возможно, все они были правы: и те, и эти. Но очень может быть, что все они на ее счет сильно ошибались. Лиза определенно знала, что блажит только тогда, когда интуиция подсказывает – осторожничать не стоит. И следует отметить, чутье Лизу еще ни разу не подвело. Даже тот вылет на перехват прорвавшихся киевских штурмовиков, за который она – было дело – ругала себя громче всех, и за который ее вполне могли отдать под трибунал, даже этот случай был не так уж однозначен, если разбираться в нем всерьез. Тогда ведь киевляне прорвали периметр, и прикрыть авиаматку могли только истребители. Однако боеготовых машин оказалось до обидного мало, а пилотов и того меньше. В конце концов, может быть, в том бою Лиза и не сбила ни одного противника, но зато склонила чашу весов в пользу себерцев? Все может быть. Тем более что в рубке «Архангельска» оставался ее старпом кавторанг Самсонов, который, известное дело, звезд с неба не хватал – иначе он, а не Лиза, командовал бы группой «Рцы», – однако являлся крепким профессионалом, в том смысле, что знал и любил устав и все делал только по правилам. В тех обстоятельствах большего и не требовалось. Такая вот внезапная мысль.

Лиза тщательно ее обдумала и пришла к выводу, что все на самом деле сделала тогда правильно. Оттого ее за этот фортель и не наказали. Но тогда о чем заговорило с ней ее чертово подсознание?

«Наверное, о Федоре!»

Идея еще раз сходить «на ту сторону» была отнюдь не эфемерна. Не случайна и не так проста и однозначна, как могло показаться на первый взгляд. Там, в неизвестной реальности другого мира, жил симпатичный ей лично мужчина. Не любовь всей ее жизни, как Джейкоб Паганель. И не такой человек, как полковник Рощин, который теоретически мог составить ей в будущем хорошую партию. А именно приятный собеседник и подходящий к случаю любовник. А случай был прост и понятен, как элементарная арифметика. У Лизы давно не было мужчины, и путешествие в Лемурию не предвещало никаких изменений в лучшую сторону: заполучить в койку одного из членов экипажа было последним, чего желала Лиза. Вадим попросил, дать ему шанс? Отлично! Он его получил. Сумеет доказать, что ей без него хуже, чем с ним, значит, после экспедиции перейдет из разряда воздыхателей в разряд любовников. Только и всего. Однако во время экспедиции – боже сохрани!

Федор, как ни крути, самый безопасный вариант. Где он и где она! Они даже живут в разных мирах. Так что Федор хороший кандидат, чтобы попросту стравить пар. Однако чтобы переспать с Федором, для начала следовало его найти. И вот это было, пожалуй, куда интересней «половых излишеств». Попасть «на ту сторону» это вам не фунт изюму. Это настоящий вызов для настоящего истребителя. А где вызов, там и риск. И вот об этом, судя по всему, и говорило с ней подсознание.

«Риск, вот в чем дело!»

Стоит ли Федор того риска, на который она готова пойти?

Конечно, легче всего было бы сказать, я не к Федору иду, я всего лишь проверяю гипотезу. Легче, но не честнее, потому что правда всегда сложнее. Гипотеза гипотезой, но Лиза не фанатичный естествоиспытатель, ей нужен стимул повесомей.

«Ладно, – решила она, выпив еще одну порцию виски. – Семь бед – один ответ! Отчего бы не попробовать?»

Она быстро оделась – все те же брюки-галифе, шнурованные сапожки на среднем каблуке и белая рубашка с галстуком, – прикрепила на пояс на спине кобуру с револьвером Webley Mk IV, надела сверху женский двубортный пиджак, чтобы не бросаться в глаза. Рассовала по карманам всякую необходимую мелочь – блокнот, карандаш, портсигар, австрийскую зажигалку Hurricane, – надела на пальцы несколько золотых колец с бриллиантами и изумрудами в качестве универсальной валюты, нацепила на нос круглые очки с темными стеклами и приготовилась «прыгнуть». Ей казалось, что она знает, как это сделать, но знание это было странное. Его было не сформулировать словами и невозможно представить мысленно. Но Лиза чувствовала, что сможет, да и в любом случае, пока не попробуешь, никогда не узнаешь, получится или нет.

Лиза закурила, выпила одним глотком граммов восемьдесят виски, прикрыла глаза и… Черт его знает, что конкретно она сделала, но это сработало, потому что в следующее мгновение в лицо ей дохнуло сырым ветром.

«Что и требовалось доказать! – с удовлетворением отметила Лиза, открыв глаза. – А синхронизации-то по времени здесь, оказывается, нет!»

Она вновь оказалась на проспекте 25-го Октября, который здесь, как и в Ниене, назывался Невским. И хотя прошлым вечером Лиза сиганула прямо из-под душа к дому Федора – из одной дождливой ночи в другую, – сегодня она нечувствительно «перешла» из раннего утра в позднее послеобеденное время. Судя по теням и общему впечатлению, на дворе было часа два пополудни. Может быть, три. Но тут Лиза увидела уличные часы, и все встало на свои места.

«Без пятнадцати три. Ну, я ведь так и сказала!»

Итак, получалось, что миры – во всяком случае, мир Лизы Браге и тот, в котором она оказалась сейчас – по времени не синхронизированы. В пространстве тоже. Вчера Лиза оказалась рядом с домом Федора, а сегодня – на Невском. И к тому же совсем не в том месте, где в прошлом году. Время и место варьировали…

«Константа одна – Федор!» – это Лиза поняла, как только увидела его собственной персоной, идущего ей навстречу.

Получалось, дело не в месте и не во времени, а в цели. Захотела «сходить» к Федору, к нему и «перешла». Вот только одного не учла. Такие мужчины одинокими никогда не остаются. Во всяком случае, надолго. Да и в прошлый раз… Возможно, это было всего лишь делом случая, что в тот день он оказался на Невском проспекте один, и что Лиза не заметила признаков присутствия женщины в его квартире. Сегодня он держал под руку высокую темноволосую девицу в таком коротком платье, что еще чуть, и станут видны трусы.

«Если она их, конечно, носит… Кошка драная!»

Лиза и сама не ожидала, что среагирует так остро. Но из песни слов не выкинешь. Так все и случилось. Ревность иррациональна. Она не желает принимать в расчет ни того, что ты в этом мире, в сущности, чужая, ни того, что с прошлой их встречи с Федором прошел целый год.

«Не свезло!» – констатировала Лиза, ныряя в двери первого попавшегося магазина.

Ревность ревностью, но встречаться с Федором, когда он не один – в самом скверном смысле этого слова, – ей не хотелось. Унизительно как-то, не говоря о прочем. Еще спасибо магазин под рукой оказался, было куда сбежать.

Итак, Лиза вошла в магазин, все еще занятая своими мыслями, и поэтому, наверное, не сразу сообразила, куда ее занесло. А когда поняла, огромность возникших перед ней перспектив едва не заставила ее станцевать джигу радости прямо здесь, прямо сейчас.

«Книги! Ну, конечно же! И ведь это так просто!»

Лиза подошла к стеллажам. Увы, основную массу составляли книги о любви, фантастика, детективы и приключения. Однако, уловив принцип навигации, Лиза довольно быстро добралась до технической литературы. И вот здесь ее ожидало настоящее богатство. Даже глаза разбежались! «Теплотехника. Учебник для вузов», «Справочник по теплопроводности жидкостей и газов», «Лекции по теплообмену», «Котлы и турбины», «Электротехника»…

«Господи, прости! Да на этом же можно сделать миллионы!» – моментально сообразила она.

И в самом деле, достаточно переписать своей рукой самые вкусные места со схемами и чертежами, и те же «патриотически настроенные заводчики» купят рукописи «пожелавшего остаться неизвестным» гения за любые деньги. В пределах разумного, разумеется. Но это «разумное» будет исчисляться десятками, если не сотнями тысяч золотых рублей!

Оставалось, правда, одно «но». Вернее, два. Где достать деньги, чтобы купить хотя бы некоторые из этих книг, и как такую тяжесть перетащить через точку перехода к себе на «Звезду Севера»?

– Извините, девушка! – обратилась она к продавщице, надеясь, что не ошиблась с обращением. – Вы не знаете случайно, где тут поблизости ломбард или ювелирный магазин?

Вопрос, опять же, был задан наобум. Поди знай, существуют ли здесь ломбарды, и называют ли ювелирные лавки магазинами. Однако пронесло. Девушка Лизу поняла. Оказалось, правда, что про ломбард она ничего не знает, но ювелирный салон со скупкой – «Ведь вам продать надо, я правильно поняла?» – находится совсем недалеко. Так что уже через пять минут Лиза входила в двери солидного ювелирного магазина.

Вошла, огляделась, прочла немногочисленные объявления и решительно направилась к прилавку, над которым висела лаконичная табличка «Скупка».

– Чем могу быть полезен? – спросил немолодой мужчина с одутловатым лицом и маленькими бесцветными глазками.

– Да вот деньги понадобились, – ответила Лиза, снимая с пальца и протягивая ювелиру кольцо с бриллиантом.

– Только камень! – добавила вдогонку, сообразив, что таких проб и клейм, как на ее купленном во Фритауне кольце, здесь может и не быть. А вот камни – совсем другое дело. Камни – это всего лишь геология. Разве что огранка окажется необычной, но тут всегда можно сослаться на африканскую дикость, бог знает, кто и где огранил этот камень.

– Ну-ка, ну-ка… – ювелир взял кольцо, осмотрел камень, надел специальные очки с лупой и несколько минут изучал бриллиант, поворачивая так и эдак.

– Интересное у вас колечко, мадам, – сказал он, наконец, откладывая кольцо и снимая очки. – Камень хороший. Цвет Аш, по-нашему, пятый, чистый, Си Вай Два. Вы, впрочем, этих терминов, скорее всего, не знаете. И не важно. Флюоресценция сильная. Огранка превосходная, изумруд, семьдесят три фацета. Большой… На глаз до взвешивания полагаю около трех карат.

– Две целых девяносто девять сотых, – уточнила Лиза.

– Где покупали?

– Во Фритауне, – сболтнула Лиза, не подумав о том, существует ли в этом мире город с таким названием или нет. К счастью, существовал, поскольку ювелир хоть и среагировал на ее «Фритаун», но совсем не так, как если бы не знал, где это. Он знал, но сообщению не обрадовался.

– А сертификат, поди, потеряли…

– Да нет, – пожала плечами Лиза. – Где-то валяется, но я с собой бумаги обычно не ношу…

– Без сертификата цена будет на двадцать процентов ниже, – мягко предупредил ювелир.

«И еще процентов на сорок ты меня обманешь! Но бог с тобой! Мне деньги нужны здесь и сейчас, а бриллианты я и в Антверпене куплю или Амстердаме…»

– Почему так много? – спросила она вслух.

– Потому что Конго, Либерия, Берег Слоновой Кости… Сами понимаете, сударыня, – пожал плечами ювелир.

– А я все голову ломал, – раздался за спиной Лизы знакомый голос, – что такая женщина, как ты, Лиза, забыла в Западной Африке?

Лиза обернулась. Медленно, с достоинством, – слава богу, выдержки хватило, – подняла удивленно бровь.

– Вот уж не ожидала! – сказала она, чуть растягивая гласные. – Здравствуй, Федор! Ты как здесь?

– Увидел тебя на улице, – усмехнулся мужчина. – Думал, померещилось! Но решил все-таки проверить.

– Ну и как, проверил?

– Да, – кивнул Федор. – Оказалось, это ты!

Он смотрел на нее с интересом, можно сказать, с любопытством, что, в сущности, немудрено, учитывая обстоятельства их первой встречи.

– Все рассмотрел? – спросила она, озвучив его интерес, который мужчина и не пытался скрыть.

– Да, – кивнул он. – Смотрю, что стилю своему ты не изменяешь, но выглядишь на этот раз просто сказочно.

– А в прошлый раз, значит, нет? – усмехнулась Лиза, довольная тем, что позаботилась о внешнем виде.

– В прошлый раз, Лиза, ты выглядела, – чуть запнулся Федор, – я бы сказал, несколько экзотически.

– Тебе нужны деньги? – сменил он тему.

– Деньги? – переспросила Лиза. – Ах да! Деньги. Да, Федор, нужны, а кошелек дома оставила.

– А живешь ты далеко, – кивнул мужчина.

– Не близко, – подтвердила Лиза. – Вот решила камешек продать.

– Так может быть, я…

– О, не стоит! – остановила Лиза благородный порыв Федора. – У меня это кольцо не единственное и не самое любимое. Потом другое куплю!

– Итак, – повернулась она к ювелиру, – какова ваша цена?

– Четыреста тысяч.

– Сколько это будет от настоящей цены? – вмешался Федор.

– Четверть, – без стеснения ответил ювелир.

– Серьезно?

– Двадцать процентов, – изменил версию ювелир.

– Это грабеж! – возмутился Федор.

– Без сертификата и паспорта…

– У тебя есть паспорт? – повернулся Федор к Лизе.

– Бог с ним! – отмахнулась она. – Договорились! Вынимайте камень и платите!

– Ты уверена? – повернулся к ней Федор.

– Вполне, – кивнула она. – Не бойся, Федя, у меня еще есть!

– Нисколько не сомневаюсь! Но должен же я спросить? – усмехнулся он. – Пообедаешь с нами?

– Мы это кто? – поинтересовалась Лиза, хотя предполагала, что знает, о ком идет речь.

– Мы, это я и моя девушка. Она ждет нас в ресторане.

– Ладно, уговорил!

Ей не хотелось идти с ним обедать. Вернее, расхотелось. Но Лиза подумала, что надо идти. Ели откажется, потеряет лицо. Как-то так. И хотя, скорее всего, это их последняя встреча, так как у Лизы резко пропал стимул к «посещениям» этого мира и этого человека, думать о том, какой никчемной дурой она запомнится Федору, оказалось неприятно.

Процедура выковыривания изюма из ситного – точнее, бриллианта из кольца – заняла совсем немного времени, и еще пара минут потребовалось на получение вырученных от продажи денег. С деньгами, правда, возникла проблема. Четыреста тысяч наличными в карман пиджака оказалось, что не положить. Самой крупной ассигнацией здесь, как выяснилось, являлась банкнота в пять тысяч рублей. Несложный арифметический подсчет показывал, что толщина пачки в восемьдесят купюр будет немалой. Так и вышло.

– Ладно, – признала Лиза. – Тут я погорячилась, но не бросать же дело на полпути!

Сложив деньги в пакет из плотной бумаги, Лиза вышла из ювелирного магазина и окинула проспект быстрым ищущим взглядом удачливого истребителя.

– Нам куда? – спросила она Федора.

– Туда! – показал он рукой.

– Отлично! – Лиза приметила на другой стороне проспекта, недалеко от ресторана, на который указывал мужчина, магазин сумок.

– Я только заскочу на минуту в магазин, – объяснила она свои намерения. – Куплю какую-нибудь сумочку, и я вся в вашем распоряжении!

– Только не говори, что деньги нужны тебе, чтобы купить сумочку. – Оглянулся на нее Федор.

– Да нет, если честно, – Лиза вдруг поняла, что зря поперлась в этот город, в этот мир, к этому человеку.

«Всё зря! Или почти всё…»

– Знаешь, Федор, извини, но я передумала! – сказала она вслух, подводя черту под своими сомнениями. – Ступай к своей девушке, Федор, а я пойду к своей.

– У тебя есть девушка? – Похоже, ей удалось удивить и, возможно даже, смутить Федора.

– Возможно, – улыбнулась Лиза. – Почему нет?

– Мне показалось…

– Ну, надо же что-нибудь сказать?

– Значит, уходишь.

«Интересно, это констатация факта или намек на мои непростые обстоятельства?»

– Значит, ухожу.

– Появляешься ниоткуда, исчезаешь в никуда.

«Вот даже как? Браво, Федор!»

– Да ты поэт, Федор! – сказала она вслух.

– Станешь тут поэтом…

Они стояли у кромки тротуара. Молчали. Смотрели друг другу в глаза, а рядом с ними проносились по Невскому машины.

– Я наводил справки, – нарушил молчание Федор. – Тебя не существует.

– Может быть, плохо искал? – спросила она, просто чтобы не молчать.

– Возможно, – не стал спорить мужчина. – Все может быть, но вот какое дело, Лиза. Ты вышла из моей квартиры. Это факт. Но ты не выходила из подъезда. Это тоже факт.

– Откуда такая уверенность? – удивилась Лиза.

– У нас в подъезде установлена видеокамера. На доме напротив еще одна…

«О, как! Вот же я дура! В СССР тоже такие есть …»

– Может быть, я ангел? – усмехнулась Лиза. – Или наоборот, агент преисподней. Что скажешь?

– Скажу, что не удивлюсь, если так оно и есть.

«Ну, этого следовало ожидать, – согласилась с очевидным Лиза. – Не дурак, должен был понять, что моя легенда на коленке слеплена!»

– Чего ты хочешь, Федор? – спросила прямо.

– Да ничего особенного, – пожал он плечами. – Мне неприятности не нужны, тебе тоже. Просто скажи, кто ты? Откуда?

– Издалека… – вздохнула Лиза, решившая, что толику правды Федор все-таки заслужил. – Отсюда не видно, и не обижайся, Федор. Это лишнее знание. А я здесь больше не появлюсь. Обещаю! Слово офицера!

«Много стоит мое слово! Особенно здесь и конкретно сейчас…»

– Значит, все-таки офицер.

«Отчего бы не сказать ему правду?»

– Я капитан первого ранга, – сказала она вслух.

– Серьезное звание для такой молодой женщины.

– Что правда, то правда! – согласилась Лиза. – Но так карта легла. Невероятный карьерный рост.

– У вас там… война, я правильно понимаю?

Вот вопрос так вопрос. На миллион рублей золотом!

– Была война, – кивнула Лиза, – но уже закончилась. И чтобы упредить твой вопрос, Федор, и закрыть тему: я начала войну командиром крейсера, а закончила, командуя авианосной группой.

– Это все! – остановила она мужчину. – Продолжения не будет, не будет и объяснений. Иди!

– А если бы я захотел пойти с тобой?

Любопытный вопрос, но заведомо не имеющий положительного ответа.

– Извини, – покачала она головой, – это невозможно. Увы.

Федор не стал настаивать, кивнул, принимая ее ответ таким, как есть, отвернулся и ушел. Было очевидно, он не оглянется и глупостей не наделает. Просто уйдет. Лиза это как-то сразу поняла. На интуитивном уровне, минуя логику и «все такое». Посмотрела ему вслед, вздохнула и пошла покупать сумку. Но вместо сумки купила чудесный кожаный рюкзачок. Недешевый, но хорошие вещи дешево и не стоят. Ни там, ни здесь, нигде. Потом – денег-то, что называется, куры не клюют, – купила в соседней лавке кое-что из белья, какое у них, в Себерии и иже с ней, делать не научатся еще очень долго. Купила бы и больше, но обуздала свою жадность и, чтобы окончательно не сойти с ума, поспешила вернуться в книжный магазин, с которого и началась вся эта история. Там она выбрала пять солидных изданий, содержащих подходящие для адаптации в мире Себерии знания. Кое-что по термодинамике, электротехнике, энергетическим машинам и расчетам аэродинамики летательных аппаратов. Получилась увесистая приличных размеров стопка, но Лиза не собиралась тащить с собой на «ту сторону» всю эту тяжесть, как не хотела оставлять и откровенных указаний на источник своих новых познаний. Она присела в небольшом скверике в одной из боковых улиц и безжалостно ободрала с приобретенных ею книг обложки и страницы с выходными данными. В урну для мусора отправились также пространные предисловия и первые главы, излагающие, как принято, основополагающие понятия. Это все Лиза и сама знала, вернее, не успела забыть.

Оставшиеся сброшюрованные страницы Лиза завернула оберточной бумагой, позаимствованной в магазине, и связала лентой от подарочного набора, приобретенной за гроши в какой-то попавшейся по пути лавке. Затем она зашла в приглянувшуюся ей подворотню, глубокую, сумрачную и необитаемую. Встала в пятне плотной тени у кирпичной стены, вздохнула, выдохнула, прикрыла глаза… и в следующее мгновение была уже где-то «не здесь». Изменилась температура воздуха, его запах, но не только. По мгновенному впечатлению переход состоялся, и Лиза вернулась назад. Как она это сделала, по-прежнему объяснить было сложно, если возможно вообще. Невыразимое ощущение, сродни тому, что происходит на границе сна и бодрствования. Где-то так.

«Ну, хорошенького понемножку! – решила Лиза, открыв глаза. – Оно, конечно, безумству храбрых поем мы песни, но не до такой же степени!»

Слава богу, она вернулась ровно туда, откуда сиганула к «любезному другу Федору». Вновь стояла посреди своей каюты, дышала ее воздухом, вдыхая между делом и «сладкий дым отечества».

«Дома!»

А ведь могла там, у Федора, и застрять, или прыгнуть по случаю куда-нибудь еще.

«Но ведь не прыгнула!» – остановила Лиза начавшую было набирать обороты истерику, что не сулило ничего хорошего.

«Будет!»

Она уронила на пол свои обновки и поспешила к поставцу: душевные метания надо было срочно залить алкоголем. Крепким, вкусным и без ограничений!

«Импровизации выходят у меня куда лучше!» – решила она после второй порции коньяка.

И в самом деле, прошлый визит к Федору, хоть и случился посередине беды, завершился на куда более оптимистической ноте.

«Потому что головой думать нужно, а на мочеполовой диафрагмой! – упрекнула она себя, наливая в бокал очередную порцию коньяка. – Думать, а не хотеть!»

«Хотя… – задумалась Лиза, ополовинив содержимое бокала. – Хотеть не вредно, разве нет?»

– Или да! – сказала она вслух и повлеклась к поставцу, чтобы «пополнить запасы».

В дверь постучали, как это и всегда случается, совсем не вовремя. Часы показывали восемь утра. За окном, впрочем, по-прежнему было сумрачно. Шел дождь, временами задувал ветер.

«Ну, и кого черт несет на этот раз?»

Лиза унесла в спальню компрометирующие свидетельства прогулок между мирами, открыла дверь и даже не удивилась, обнаружив в коридоре красотку Нину Аллен.

– Что, – спросила Лиза, впустив в каюту бывшую любовницу, – ночь не спала, утра дождаться не могла?

– Вроде того, – кивнула маленькая женщина. – А ты, я вижу, успела уже набраться… с утра пораньше.

– У меня выдался на редкость паскудный день, – смутилась Лиза. – Ночь, впрочем, не лучше.

– Можешь не оправдываться! – остановила ее Нина. – Ты здесь командир, а не я. Не мне тебе нотации читать. Но учти, Дэйв алкоголь чует за версту и он жутко упертый в этом смысле. Станет цепляться.

– Переживу! – криво усмехнулась Лиза. – Кстати, надеюсь, у вас фактический брак, а не пшик?

– В смысле сплю ли я с ним?

– В смысле да, – кивнула Лиза, закуривая. – В смысле даешь или как?

– Даю, – сообщила Нина и села в кресло. – Во всех позициях и так часто, как получается.

– Правильный подход, – похвалила Лиза. – Carpe diem, как говорили латиняне. Живи настоящим. В том смысле, что надо торопиться, пока здоровье позволяет.

– Мы стараемся, – улыбнулась Нина. – Но ты ведь о другом хотела спросить.

– Да, – не стала спорить Лиза. – Спрашиваю. Какого черта?!

– Хотелось попробовать, – призналась Нина, начиная краснеть.

– Почему со мной? – продолжила дожимать Лиза.

– Ну, ты такая… Большая, высокая… Глаза у тебя красивые… В общем, ты мне сразу понравилась.

– Ну и как, – не сдавалась Лиза, которой стало вдруг жутко любопытно, – понравилось тебе с женщиной?

– Не разочаровалась, – признала совершенно уже пунцовая Нина.

– То есть на два фронта собираешься воевать? – удивилась Лиза, забыв впопыхах, что и сама не без греха.

– Теперь скорее да, чем нет, – вздохнула Нина. – Мне и с тобой было хорошо, и с Дейвом кончаю через раз. Наверное, это судьба, открыть в себе что-то новое именно с тобой.

– Ладно, – кивнула Лиза, – я поняла. Но пойми и меня – на борту моего брига между нами ничего нет и не было. Ни взглядом, ни жестом, никак! Поняла?

– Так точно, командир! – вскочила Нина. – И потом, – добавила через мгновение, – у меня же тут муж под боком.

– И это хорошо! – усмехнулась ее реакции Лиза. – А теперь скажи, ты на штурмовиках летала?

– Так точно! – повторила Нина свою давешнюю реплику. – На готских «матадорах», баварских «латниках» и на техасских «команчах».

– Хочешь слетать со мной на коче?

– Это на том, который спарка?

– Именно!

– Когда летим, командир?

– А чего откладывать? – спросила саму себя Лиза, чувствовавшая, что накопившемуся напряжению требуется выход. – Давай прямо сейчас!

– А это… – смутилась Нина. – Я имею в виду… Ну, ты понимаешь, – скосила она глаза на стакан в руке Лизы. – Это не помешает?

– Да с чего бы? – удивилась Лиза, но тотчас оценила по достоинству озабоченность бывшей любовницы.

– Не волнуйся! – успокоила в тональности «Не ссы, девка! То ли еще будет!» – Я, когда подшофе, даже лучше пилотирую. В смысле осторожнее!

– Хорошо, если так, – не стала спорить Нина. – Дай мне четверть часа, чтобы переодеться, и вперед!

– Ни в чем себе не отказывай! Встретимся в ангаре, – улыбнулась Лиза и, не откладывая в долгий ящик, взялась за трубку внутреннего телефона.

Лиза позвонила в ангар, переговорила со старшим механиком Робинсом, который заверил ее, что «зубр» боеготов и может быть выведен на старт в ближайшие двадцать минут. Глаголицу на борту «Звезды Севера» разумели немногие, а вот способных расшифровать руну «Урр», как ни странно, нашлось немало. Поэтому штурмовик – по словам Райта – сразу же окрестили «Зубром», а не «Лизой», как следовало бы быть.

– Отлично! – подытожила разговор Лиза. – Спасибо тебе, Джим! Готовь машину. Я буду через двадцать минут.

Потом она позвонила в командный пункт и предупредила о вылете. А еще потом допила виски и пошла собирать вещи. Лиза сменила шерстяной блейзер на кожаную куртку «перфекто» – в СССР такие называли косухами, – прихватила кожаный шлем, гоглы и перчатки с длинными крагами, закурила и, не теряя времени, отправилась в ангар. Идти было неблизко, потому что не по прямой – через палубу, – а по трюмным лестницам и переходам.

Слух о том, что командир собирается полетать, таинственным образом распространился по бригу, как лесной пожар в летнюю засуху. К тому моменту, как Лиза взобралась по трапу в отремонтированный и порядком усовершенствованный ангар, зрители толпились везде, где позволяла техника безопасности и мелкий противный дождь. Тут же, в начале разгонной полосы, «побулькивал», разогреваясь, коч.

– Дождик не помешает? – спросил кто-то из новых офицеров.

– Мне нет, – хмыкнула в ответ Лиза, – а вам – не знаю.

Она взобралась по приставной лесенке в высоко расположенный кокпит, уселась в кресло пилота и с удовлетворением поняла, что кураж никуда не делся, а сердце рвется в небо.

– Отлично!

– Что? – переспросила взбирающаяся вслед за ней Нина.

– Ничего! – отмахнулась Лиза. – Пристегивайся давай! Сейчас поедем!

Лиза пристегнулась, надела шлем и подключила гарнитуру к разъему в подлокотнике кресла. Кто-то из механиков закрыл колпак, отсекая женщин от внешнего мира, а Лиза между тем прижала ларингофон к горлу, зафиксировала и включила связь.

– Диспетчер! – позвала она. – Здесь Стрикс! Как слышите меня?

– Слышу вас хорошо, Стрикс! Назовите позывной второго номера!

– Турдус! – не задумываясь, ответила Лиза.

– Дрозд? – вклинилась в разговор Нина. – Серьезно?!

– Скажи спасибо, что не воробей! – усмехнулась Лиза. – Или ты хотела быть соловьем?

– Проехали! – смирилась с неизбежным Нина.

– Ну, и славно! Башня, разрешите взлет!

– Взлет разрешаю! – сразу же ответил диспетчер. – Одна просьба, командир! Не убейтесь на радостях! Счастливого полета!

«Ну, помолясь!»

Рванули с места так, что чувствительно вжало в спинку кресла. Но это Лиза только примеривалась. Взлет с палубы в бою приравнивается к самоубийству. Самоубиваться она, разумеется, не собиралась. Собиралась чиркнуть по разгонной полосе, оторваться, прошелестеть над близкой землей в створ навигационных вышек, развернуться градусов на девяносто влево и выполнить «горку» кабрированием. Так и сделала.

– Поскака-а-али!

Штурвал на себя, мощность движка на максимум, и пусть умрут завистники!

Угол атаки сорок пять градусов, двигатель визжит, скорость, вопреки тяготению, нарастает, имельман…

«Душа моя – птица!»

– Да! – закричала она в голос, не заботясь о том, кто ее сейчас слушает и слышит. – Да, да, да! Есть! Так! Еще!

Лиза крутила машину, как хотела, а хотела она так и эдак, и еще как-нибудь, но только чтобы крышу снесло, никак не меньше!

Пробили облачность, и свет ударил в глаза! Но Лизе не привыкать.

«Так держать!»

Проморгала слезы, прикрыла глаза гоглами и поперла дальше – свечой в зенит, и далее везде!

Если верить часам – но почему бы им и не поверить? – летали всего чуть. Тринадцать минут с копейками, даже кровь вскипеть не успела! Едва начала «побулькивать».

«Разогрев!»

Лиза заложила вираж, легла на крыло, выровняла коч.

– Ты там жива, подруга? – и, не дожидаясь ответа, пошла мастерить петлю Нестерова.

– Башня вызывает Стрикс!

– На свя-ази-и! – выдавила Лиза, переживая момент перегрузки.

– Пилоты с «Византийца» интересуются, кто ты, Неясыть, есть такой и откуда взялся?

– Передайте – мистер Икс. Некто Никто, где-то так!

«Византийца» – легкий крейсер из Нового Рима – Лиза видела краем глаза, совершая очередной свой заковыристый кунштюк в трех измерениях, но не придала мимолетному видению никакого значения. Прошла мимо, вращаясь вокруг продольной оси и распевая неприличные песни. Сейчас вспомнила. Но ей нечего было сказать «православным братьям». Вот она и решила промолчать.

Снова пошла вверх, но уже не горкой, а восходящей спиралью.

– Ну, что, птичка, хочешь порулить? – спросила, несколько обуздав охватившую ее эйфорию. – Или укачало с непривычки?

– Это ты, Стрикс, просто не знаешь, какая я выносливая!

– Тогда, welcome, леди! Принимай управление!

– Принимаю управление!

– Вперед!

Нина пилотировала профессионально, но без экстремизма. Ровно, спокойно, умело. Тем не менее сразу чувствовалось, она и в самом деле всего лишь пилот легких машин. В смысле не истребитель и не спортсмен. Гражданский специалист. Что тоже неплохо, но определенно совсем не то же самое, что флотский или армейский пилот.

Лиза дала американке немного порезвиться, оценив между делом ее дарование и потенциал, и снова взяла управление на себя. Прошлась над морем, пробуя разные режимы эксплуатации машины, примерилась к прицелам, оценила дизайн кокпита, обзор и работу навигационных приборов. Поигралась с радиостанцией и компактным, но мощным радиоискателем. Все, как и обещал Егор Иванович, оказалось превосходным. Красивым, удобным и надежным, и все в таком же роде.

«Красота!»

Пока летали, дождь перестал. Ветер разогнал тучи, и садились уже в солнечном сиянии. Разгонная полоса на бригах восьмой серии короткая. Она, если честно, не для штурмовиков строилась, ну или для штурмовиков, но только на самый крайний случай. Всяко-разно пять-шесть скоростных машин погоды не делают. «Звезда Севера» ведь не авиаматка. В лучшие свои времена она служила конвойным крейсером. Но взлетать с брига, точно так же как и садиться на него, было все-таки возможно. Лиза такие «танцы» уже исполняла во время африканской одиссеи. Выполнила фокус и сейчас. Тормознула, правда, излишне резко, но в таком деле лучше перестраховаться, чем наоборот.

– Ну, и как? – спросил ее Робинс, едва Лиза спрыгнула на палубу. – Он действительно так хорош, как кажется?

– Он замечательный, Джим! – улыбнулась Лиза. – Я на таком никогда прежде не летала. Просто чудесный! Движок мощный. Видел, как в гору лезет? Обзор отличный. В общем, хорош на все сто!