Глава 3
Королевство кривых зеркал
Время и место точно не определены
Оно, конечно, Рощин офицер спецназа, пластун, ветеран тайных операций и далее везде, но даже он не сразу отреагировал на случившееся с ним колдовство. Не уловил момент «перехода», не понял, что происходит, и потому продолжил с той же ноты, на которой «остановился» мгновение назад.
– Не безумствуй! – попросил он. – Ну что за балаган? Ох, ты ж, в бога душу мать!
Последняя реплика означала, что до полковника начало доходить.
– Эт-то что за хрень?! – спросил он хрипло.
– Это реальность, данная тебе в ощущениях, полковник! Поблагодари и ощущай!
Как ни странно, едва «перекинулись на ту сторону», как Лизу тут же отпустило. Не то чтобы вовсе – отголоски бури все еще ощущались в груди и висках, – но она, во всяком случае, была уже способна соображать и рассуждать.
«Это я погорячилась, конечно… – покачала она мысленно головой. – Но, с другой стороны, нет худа без добра. Теперь уж точно придется объясняться».
– Где это мы? – спросил между тем Рощин, оглядевшись по сторонам.
– Ты бы еще спросил, как мы сюда попали?! – тяжело вздохнула Лиза и тоже осмотрелась.
Улица с двух сторон была плотно заставлена автомобилями, и неспроста. Судя по неоновым вывескам над светящимися витринными окнами и красиво оформленными стеклянными дверями, вокруг располагались сплошь кабаки и клубы. Народу на улице практически не было, оттого вначале она и показалась Лизе пустынной. Но дело, разумеется, было в том, что на улице темно, – и люди успели уже по заведениям разойтись, – да и дождик прогулкам не способствует.
– Ну, и как мы сюда попали? – хмуро спросил Рощин.
– Колдовством! – отрезала Лиза. – Ты же спросил, не колдунья ли я часом. Так вот тебе ответ, Рощин. Колдунья! Получи и распишись!
– Любопытный феномен! – улыбнулся в ответ полковник. Он уже взял себя в руки и говорил спокойно. – Это ты меня, Лиза, сильно удивила! И куда же ты нас перенесла?
– В Ниен, – объяснила Лиза. – Это мы сейчас в паре кварталов от Невской перспективы.
– Лиза, – покачал головой Рощин, – у нас такой техники нет, да и все надписи кириллицей… На старый русский немного похоже, или на болгарский, но даже не знаю…
– Молодец! – усмехнулась Лиза. – Главное ты увидел сразу. Это, Вадим, географически Ниен, только здесь он называется Петербург.
– Город Петра? Серьезно? И где это «здесь»?
– В России.
– В России? В какой России? – вконец запутался Рощин.
– В местной, Вадим! – пожала плечами Лиза. – Мы с тобой сейчас находимся на другой Земле, в другом времени, в иной реальности. Одним словом, не дома!
– Россия, – между тем повторил Рощин слово, словно пробовал название на вкус. – Хочешь сказать, здесь тоже русские живут?
– Да, здесь живут русские, а в Киеве украинцы.
– А киевляне куда делись? – хмуро поинтересовался полковник, до которого наконец– дошло, что Лиза не шутит.
– Туда же, куда и себерцы, – пожала плечами Лиза. – Я, Вадим, подробностей не знаю, но, похоже, здесь история пошла другим путем.
– Я бы посмотрел, – неожиданно объявил полковник.
– Это в смысле, что возвращаться обратно на «Звезду Севера» ты не торопишься?
Лиза желанию Вадима изучить местный быт и нравы не удивилась, сама давно интересовалась. Вот только подходящий случай никак не подворачивался. Теперь подвернулся.
– Я-то не тороплюсь, – осторожно ответил Рощин, – но это тебе решать, надо нам торопиться или нет.
– Не надо, – решила Лиза.
– У меня есть местные деньги, – неохотно призналась она, но объяснять Рощину, откуда они взялись, пока не стала. Есть и есть. – И два ствола… А у тебя оружие есть?
– Мы в Лемурии… были, – пожал он плечами. – У меня с собой автоматический пистолет.
– Какой? – Сейчас Лиза внимательно осмотрела Рощина на предмет маскировки. В смысле, насколько он будет выделяться в местной толпе. Получалось, что будет. Но, с другой стороны, мужчина и женщина в брюках галифе, сапогах и открытых полувоенных кителях могут сойти за каких-нибудь оригиналов.
«Может быть…»
– У меня «Горбатый-32», – ответил между тем Рощин.
– Что за модель? – удивилась Лиза. – Никогда не слышала!
– Это, Лиза, новый пистолет для офицеров десанта, девятимиллиметровый, автоматический, с высокой скоростью боя… Двадцать патронов в обойме… Что-то еще?
– Где ты его прячешь?
– В наплечной кобуре, – явно смутился Вадим. – Не то чтобы я его прятал…
– Не оправдывайся! – махнула рукой Лиза. – Так даже лучше. Пошли, прогуляемся! Да, если кто спросит, говори, что ты поляк.
– Лиза, я польский слабо знаю… Только самые необходимые фразы. «Руки вверх!» «Лежать, сука!» И все остальное в том же духе.
– Да не на польском! – вздохнула Лиза. – Говори по-русски. Запомни, здешним наш русский кажется польским.
– Серьезно? – удивился полковник.
– Вполне, – кивнула Лиза. – Можешь еще по-немецки, но вряд ли тебя поймут. Здесь больше английский в ходу… Ну что, пошли?
* * *
Они бродили по центру города часа полтора. Дождь прекратился, так что ничто не мешало их неспешной ознакомительной прогулке. Правда, погода стояла прохладная, типичная для Ниена в начале осени. Но для Лизы и ее кавалера холод не помеха. Они оба себеряне, то есть родом как раз из этих мест, да еще и военные. Их холодом не смутишь.
– Ну, что скажешь? – спросила Лиза, когда, пройдя пешком почти весь Невский проспект, они дошли до Арки Главного Штаба.
– Красивый город, – признал Вадим. – Не лучше Ниена, но и не хуже. Просто другой.
– Да, – согласилась Лиза. – Мне тоже так показалось.
– Нефти здесь, по-видимому, много, – добавил неожиданно Рощин. – Совсем другой подход к транспорту. Ну, и вообще, они, похоже, лет на пятьдесят нас опережают. Просто как в роман господина Дойла ненароком попал…
– Да уж, – хмыкнула Лиза. – Я здесь в третий раз, но не устаю удивляться… Зайдем куда-нибудь?
Она уже изложила Рощину упрощенную версию событий, приведших ее однажды в этот мир, и взяла с него слово офицера и дворянина, что все ею сказанное, как, впрочем, и увиденное им самим здесь, на этой стороне, останется строго между ними. Но, разумеется, ни об афаэре, ни о сокровищах Кано она в своем повествовании даже не заикнулась. Не рассказала и о том, что, на самом деле, она не совсем Елизавета Браге, хотя, как выяснилось, такая же отмороженная сука, какой была покойная баронесса. Ну, и много о чем еще пришлось умолчать в этом необходимом, но неудобном по многим соображениям рассказе. Не все можно доверить даже любимому человеку. Это непреложная истина, о которой забывают некоторые люди, но не Лиза, научившаяся, в конце концов, что откровенность не достоинство. Во всяком случае, не всегда, не со всеми и не во всем. Поэтому Рощин получил лишь дозированную правду, приправленную ловко скрытыми умолчаниями и двусмысленностями, не говоря уже об откровенном вранье, без которого в таком деле не обойтись. Поэтому официальная версия, предложенная полковнику и, похоже, принятая им без возражений, гласила, что необычные способности появились у Лизы после боя под Опочкой, «и далее везде».
– Зайдем куда-нибудь? – предложила Лиза.
– Ты имеешь в виду ресторацию?
– Я имею в виду, что проголодалась и немного замерзла. Плотный ужин и сто граммов водки лишними не будут.
– Ты сказала, у тебя есть деньги?
– Да, есть! – коротко ответила Лиза, пресекая дальнейшие расспросы.
– Давай зайдем вот хоть сюда, – кивнула она на освещенные окна ресторана.
– Ты приглашаешь? – улыбнулся Рощин.
– Не тушуйтесь, полковник, – улыбнулась в ответ Лиза. – В конце концов, мы оба офицеры, и даже в равных званиях.
Рощин рассмеялся, и буквально через пять минут они уже сидели за столиком в ярко освещенном зале ресторана.
– Может быть, принести меню на английском? – спросил официант, заметив, верно, что гость не слишком хорошо знаком с кириллицей.
– Не надо! – отмахнулась Лиза. – Он и по-английски ни бельмеса. Разве что у вас есть меню на немецком языке. Нет? Ну и ладно, я ему все сама перетолмачу.
– Знаете что, – сказала она через минуту, наскоро пробежавшись по довольно длинному перечню салатов, закусок и основных блюд, – давайте вы нам сами что-нибудь подскажите. Что-нибудь из мяса. Предпочтительно из говядины и без изысков.
– Ну, если мясо и без изысков… – задумался было официант. – Тогда или стейк-тартар, или антрекот из телятины в горчичном соусе.
– Стейк! – решила Лиза и повернулась к Рощину.
– Милый, ты понял, что он говорит?
– Да, дорогая, – усмехнулся в ответ полковник. – Мы говорим о стейке, не правда ли? Я не против. Спроси его о хорошем красном вине! Может быть, у них есть франкские вина?
– Мы остановились на стейках. Какое вино вы можете рекомендовать?
Вообще-то это был вопрос к сомелье, но сомелье в этом ресторане, по-видимому, не было.
– Ваш спутник, кажется, интересовался французскими винами…
«Молодец! – восхитилась Лиза. – Нужное слышит, на ненужном не сосредотачивается! Хороший мальчик!»
Официант ей понравился. Не лебезит, вопросов глупых не задает и дело свое знает. Обслуживает, как надо, а не абы как.
– Могу предложить вино из Бордо, Сент-Эстеф, Шато Ле Крок, 2009 года. Сорт винограда Каберне Совиньон, Мерло, Каберне Фран…
– И Пти Вардо, – встрял в разговор Рощин. – Я не ослышался, он говорит о Шато Ле Крок?
– Да.
– Заказывай! Это хорошее вино.
– Ладно, – кивнула Лиза, – пусть будет Шато Ле Крок.
– Два бокала, – начал было записывать в свою книжечку официант.
– Да нет! – остановила его Лиза. – Принесите всю бутылку. И вот еще что. Граммов сто пятьдесят водки… Что у вас есть?
– У нас много чего есть… – растерялся парень.
– А если подумать? – улыбнулась Лиза.
– Могу рекомендовать «Хаски», это…
– Без подробностей! Главное, чтобы быстро. Замерзла, как придорожная шлюха! Да, не краснейте вы так! Шлюха не матерное слово, или нет?
Ведь это другой мир. Тут и культура могла быть иной, не такой, как в ее СССР или в ее же Себерии.
– Извините! – смутился официант.
– Не надо извиняться! – отмахнулась Лиза. – Лучше посоветуйте что-нибудь несложное под водку.
– Карпаччо из лосося, – тут же предложил вздохнувший с облегчением официант. – Селедка с крымским луком и террин из фуа-гра.
– Вот и славно! – подвела итог Лиза. – И постарайтесь побыстрее, пожалуйста! Чаевые за мной. Не обделю, а то я, знаете ли, еще и голодная, не буду говорить, как кто!
Парень, надо отдать ему должное, оказался понятливым и быстренько организовал им с Рощиным графинчик с водкой и подходящие к случаю закуски. Однако ни поесть по-человечески, ни выпить им не удалось. Только опрокинули по первой, и Лиза подцепила на вилку ломтик селедки, как в зале появилось новое, но отдаленно знакомое ей лицо.
На самом деле, Лиза уже минут пять чувствовала в груди какое-то томление. Странное чувство. Не тоска, не любовь или страх. Что-то другое, то ли знакомое, то ли нет. Однако до поры до времени она попросту не обращала внимания на эту странную маету. Других впечатлений хватало: чужой, но такой знакомый мир, странно, но вполне узнаваемо одетые люди, удивленно поглядывающие на Лизу и Рощина, явно выбивающихся из общего стиля, вечер, зал ресторана, приятный шум… Водка оказалась совсем недурна. А селедку Лиза распробовать не успела. «Томление» вдруг усилилось и изменило характер. Сейчас это было похоже на ощущение, иногда возникающее в бою. Словно вечность глянула через пушечный прицел. Если успел перехватить чужой, выцеливающий тебя взгляд, считай, узнал, что в прикупе лежит. Лиза такое раза четыре проделывала, оттого и считалась удачливым истребителем. Говорили, фартовая. Но суть в том, что испытав такое даже один раз, в жизни не забудешь! А у Лизы опыт в четыре раза богаче. Она сразу поняла, аврал и набат! Вскинула взгляд и увидела идущую к ней через зал давешнюю подругу Федора.
В прошлый раз видела ее мельком, но вот что значит женская ревность! Запомнила с одного взгляда и теперь узнала на раз, хотя многих подробностей в прошлую их встречу рассмотреть не успела или не смогла. Высокая брюнетка с овальным лицом и высокими скулами, вот что запомнилось. Еще помнилось, что у нее большой рот, пухлые губы и широко поставленная полная грудь. Ну и, разумеется, длинные ноги. Они и сейчас первым делом бросались в глаза. Юбка короткая, каблуки высокие, ноги от ушей. Однако теперь Лиза рассмотрела, что пухлой у девушки была только нижняя губа, а вот верхняя была почти не видна. Лоб высокий, глаза голубые, да еще эти скулы… В общем, красавица, чего уж там! Но красавица не русская. Совсем не славянский тип. Скорее черная ирландка какая-нибудь или итальянка с севера, но никак не русская.
Вот такой ее увидела Лиза. А между тем девушка сделала шаг, другой, и стало ясно, дело не только в том, что она направляется именно к Лизе. Гораздо важнее было мгновенное понимание того, что появление этой женщины здесь и сейчас не случайно. Оно напрямую связано с «колоколами громкого боя», внезапно ударившими в голове, и с тем непреложным фактом, что они с Лизой взаимно связаны каким-то странным не поддающимся объяснению образом, словно сестры близнецы.
«Твою ж мать!»
– Извините, что прерываю ваш ужин, – вежливо обратилась к ним брюнетка, едва приблизилась к столу. – Лиза, если позволите, на пару слов тет-а-тет. Это крайне срочно и очень важно.
– Мы знакомы? – подняла бровь Лиза.
– Только заочно, – спокойно ответила женщина.
– Я в вашем распоряжении, – Лиза встала из-за стола и подошла к брюнетке, оказавшейся все же чуть ниже Лизы даже на высоких каблуках.
– Меня зовут Мария, – тихо, едва ли не шепотом, представилась девушка Федора. – Не знаю, что у вас там происходит, Лиза, но вы крайне неосмотрительны.
– А что случилось-то? – поинтересовалась Лиза, начинавшая, однако, понимать, что случилось что-то серьезное.
– Вы появляетесь в городе в четвертый раз, – объяснила Мария. – В центре города. Дважды на глазах у посторонних. В странной одежде и с оружием. Неужели думаете, что никто не обратил на вас внимания?
– А что, обратили? – спросила Лиза, которую неприятно удивила точность в подсчетах ее посещений этого мира. Получалось, что брюнетка знает и о том стыдном случае, когда Лиза сиганула к дому Федора прямо из-под душа и, естественно, голышом.
– Район оцеплен, – голос женщины не дрогнул, звучал ровно и как будто равнодушно. – Минут через десять подойдут вплотную и попробуют захватить.
– Кто? – Вопрос не праздный, но глупый. Лиза ведь реалий этого мира и этого времени не знала.
– Да есть тут разные.
Ну что ж, каков вопрос, таков и ответ.
– А вы, Мария? Каков ваш интерес?
– Я знаю, кто вы Лиза, – просто ответила брюнетка. – И не хочу, чтобы об этом узнали другие.
– Почему?
– Потому что переходы между мирами опасный прецедент, и не нужно, чтобы кто-нибудь смог разобраться в физике этого процесса.
«В физике процесса? Серьезно? Умереть не встать! Да кто же ты такая, мать твою за ногу?!»
– Вы это серьезно, насчет переходов? – попробовала Лиза навести тень на ясный день, но женщина лишь покачала в ответ головой.
– Вы не отсюда, это факт, – сказала она по-прежнему тихим ровным голосом. – Появляетесь в четвертый раз. Каждый раз внезапно и в другом месте. Уходите точно так же. Одеты… Ну, у нас так одевались на Западе лет восемьдесят назад. Ткани не современные, оружие устаревшее… Колечко с несуществующими пробами и клеймами. Мне продолжать?
– Не стоит, – согласилась с очевидным Лиза. – Что теперь?
– Теперь мы отсюда уйдем, и я попытаюсь вас вывести за оцепление.
– А почему бы нам просто не вернуться домой?
«Выйти в туалет и прыгнуть…»
– Можете попробовать, – чуть пожала плечами Мария. – Но у вас ничего не выйдет.
– Почему это? – удивилась Лиза.
– Потому что вам не повезло, Лиза. Вы попали под возмущение. Пока волна не пройдет, ни сюда, ни отсюда пути нет.
Странно, но Лиза ей сразу поверила. Да и вообще, похоже, что Мария говорит правду. Большей частью. Даже про оцепление, его-то Лиза, как теперь ей стало ясно, и почувствовала.
– При кавалере моем лишнего не говорите, – шепнула она Марии.
– Я так и поняла, – кивнула женщина. – Идемте! Время на исходе.
– Вадим, – повернулась Лиза к Рощину, одновременно доставая из кармана пачку купюр, – нас тут моя старая знакомая на ужин в другое место приглашает. Пошли, не пожалеешь!
– Как скажешь, дорогая! – полковник был, как всегда, безотказен и быстр в решениях и действиях.
– Так и скажу!
– Мы уходим! – бросила она официанту. – Двадцати тысяч будет достаточно?
Глаза у парня округлились в достаточной степени, чтобы Лиза поняла, насколько она промахнулась в оценке причиненного ущерба.
– Все, что сверх счета, вам за старание! – сказала она, передавая деньги, и быстро пошла вслед за Марией и Вадимом к выходу.
* * *
Вышли через кухню, быстро прошли по нескольким плохо освещенным дворам-колодцам и оказались на неширокой улочке, где у Марии был припаркован довольно большой, черный или темно-зеленый – при неярком электрическом освещении было не рассмотреть, – автомобиль, мигнувший габаритными огнями при приближении хозяйки.
«Сигнализация… Но как сделана!» – восхитилась Лиза.
В ее СССР таких штучек не было, да и автомобили были попроще.
– Садитесь! – Мария уже была за рулем и заводила машину. – Умеете?
– Не бином Ньютона, – усмехнулась Лиза, открывая заднюю дверь. – Между прочим, они уже близко!
Чувство, усилившееся при появлении Марии, никуда не делось. Напротив, ощущение, что ее ищет чужой взгляд, только усилилось, и странным образом «указывало» теперь на направления, с которых придет опасность, и в некотором роде даже на расстояние до нее.
– Знаю, – откликнулась девушка Федора. – Поехали!
Автомобиль тронулся с места. Быстро и ловко проскочил по нескольким узким, плотно заставленным машинами улочкам, нырнул пару раз под арки проходных дворов и вырвался на простор. Эта улица была шире, и, несмотря на поздний час, по ней в обоих направлениях двигалось довольно много машин. Здесь Мария поднажала, опасно лавируя среди других автомобилей, и, внезапно свернув, загнала машину на крохотную стоянку, запрятавшуюся между брандмауэром высокого дома и старыми деревьями, росшими вдоль каменной стены, за которой виднелось какое-то невысокое, неосвещенное строение.
– Выходим! – скомандовала она, вылезая из-за руля. – Быстрее!
Следует отметить, что Лизе понравилось деловитое спокойствие женщины, и ее повадки, указывающие на неплохую подготовку, тоже пришлись по вкусу. На Рощина, чисто профессионально умевшего не только замечать, но и ценить подобные вещи, манеры Марии тоже, судя по всему, произвели хорошее впечатление. Он даже пару раз одобрительно кивнул, хотя и воздержался от комментариев, не зная, по-видимому, на каком языке ему теперь говорить.
Между тем автомобиль снова мигнул габаритными огнями, на этот раз, впрочем, не открываясь, а закрываясь. Мария пошла прочь, Лиза и Рощин за ней.
– Куда мы идем? – спросила Лиза.
– Тут недалеко, – ответила женщина, не вдаваясь в подробности.
«Ну, недалеко, значит… близко!»
И в самом деле, прошли по короткому переулку, вышли на параллельную улицу, а там их уже ожидал новый автомобиль. Этот был крупнее, тяжелее, и по мгновенному впечатлению являлся военным вездеходом, хотя никаких эмблем, указывающих на принадлежность, на нем не было. Да и цвет вроде бы не армейский. Где это видано, чтобы армия или флот разъезжали на белых самоходах? Разве что в Арктике или зимой в снежном камуфляже. Однако Лиза не сомневалась, что машина военная.
Подошли ближе, и, хотя непрозрачные стекла не позволяли заглянуть внутрь, Лиза сразу поняла, что вездеход не пустой. Двигатель работает, – невероятно тихий, что есть, то есть, – и машина явно под парами.
Мария открыла заднюю дверь, бросила несколько неразборчивых слов водителю и отошла в сторону, пропуская Лизу и Рощина в просторный затемненный салон.
– Устраивайтесь! Сейчас нас Славик вывезет за флажки, и поедем питаться и отдыхать.
Про флажки Лиза сначала не поняла, но, уже устраиваясь в удобном кожаном кресле, сообразила, что это всего лишь образное выражение, а образ, скорее всего, позаимствован из охотничьей терминологии. Флажки развешивают во время охоты на волков. Где-то так.
Что характерно, никто их машину не остановил, словно бы никакого оцепления и в помине не было. Однако Лиза заметила все-таки пару патрулей, старавшихся, впрочем, не отсвечивать и на глаза праздношатающейся публике не попадаться. Бойцы были в камуфляже, но обмундированы и вооружены куда серьезнее, чем себерский десант. Рощин даже вздохнул досадливо. Тоже, видать, подумал о том, что его пластунам в деле на реке Роя такое снаряжение отнюдь не помешало бы. Но не судьба. Слишком большая разница во времени. Разрыв, можно сказать. Такое с ходу не наверстаешь.
Но заметила Лиза и другое. Она обратила внимание на то, что их машину заметили и проводили взглядами, но никто не сделал даже попытки ее остановить.
«Что за притча?!»
– У нас такие номера, что никто в здравом уме и близко не подойдет, – словно подслушав ее мысли, объяснила Мария, севшая рядом с Лизой, отсадив Рощина назад.
– Номера? – не поняла Лиза.
– А у вас что, все еще в каретах разъезжают? – заинтересовалась собеседница.
– Нет, отчего же! – обиделась за державу Елизавета. – У нас локомобили.
– Локомобили?! – удивленно переспросила Мария. – Но как? Они же большие, и скорость у них…
– Мой маленький, – победно усмехнулась Лиза. – По длине такой же, как этот, но низкий, спортивный. Выдает на шоссе под сто пятьдесят.
– Сто пятьдесят чего?
– Километров в час.
– Недурно! И много у вас таких?
– Таких, как мой, немного, – призналась Лиза, – а вообще локомобилей тысячи. Меньше, чем у вас автомобилей, но все равно в городах на лошадях давно никто не ездит.
– Ну, и как вы их различаете? Есть какая-то маркировка?
– Ах, вот вы о чем! – сообразила, наконец, Лиза. – Номера это, наверное, как у нас коды государственного кадастра! По-русски называется просто кодда.
На пару минут Лиза даже забыла, что в ее СССР эта штука тоже называется номером.
– Слушайте, – вдруг сменила тему Мария, – а на каком языке вы разговариваете с вашим другом? Похож на польский, но я не уверена.
– Вы сильно удивитесь, – хмыкнула Лиза, – но это русский язык.
– Даже так? А наш русский вы откуда знаете?
«Непроста! Все подмечает!»
– Да есть у нас один диалект на севере, а я как раз из тех мест. А можно я тоже о чем-нибудь спрошу?
– Спрашивайте! – разрешила Мария.
– Вы не боитесь, что вас узнают? – Этот вопрос уже некоторое время волновал Лизу, но ответа на него у нее не было.
– Узнают? Нет, не боюсь, – спокойно ответила женщина. – Какого цвета у меня волосы?
– Черные, – сразу же ответила Лиза.
– Черные? – переспросила Мария. – Как интересно! А глаза?
– Голубые. Я еще подумала, что вы похожи на черную ирландку. Или у вас таких нет? Блэк айриш?
– Есть, – задумчиво ответила Мария. – В Америке их так называют. Ну, в смысле черноволосые, а не рыжие.
– В чем подвох? – спросила Лиза, уловив странную ноту в словах собеседницы.
– Задайте вопрос о моих волосах своему другу.
– Вадим, – обернулась Лиза к Рощину, – мы тут заспорили об оттенках… Скажи, какого цвета волосы у Марии?
– Волосы? – переспросил Рощин. – Светло-русые, разве нет?
– А глаза? – усугубила Лиза.
– Серые, по-моему, а в чем дело-то?
– Да ни в чем. Извини!
– Говорит, у вас светло-русые волосы и серые глаза, – повернулась она к Марии.
– Он так видит, – пожала плечами женщина. – Любопытно другое, как видите вы, Лиза, то, что вы видите?
Помолчали минуту. Лиза переваривала неожиданно доставшийся ей неслабый «шмат» информации, ну, а о чем молчала Мария, даже гадать не стоило.
– Вы ключница или менталист? – нарушила, наконец, молчание подруга Федора.
– Что, простите? – не поняла вопроса Лиза.
– У вас клавис на шее, как у ключницы, – непонятно объяснила Мария, – но он молчит, хотя, по идее, должен «шептать».
«Шептать? Клавис? Ключ… Так просто?»
Похоже, одной этой фразой Мария разрешила заочный спор между покойным доктором Тюрдеевым, полковником Штоберлем и ею грешной. Скорее всего, сказанное Марией означало, что открывать пути можно и афаэром, и без него. Первый вариант предназначен для ключников, то есть тех, кто способен управлять афаэром. Второй – для людей, имеющих особый дар чувствовать и открывать пути без всяких дополнительных ухищрений. Штоберль называл таких людей медиумами, ну, а Мария – менталистами. Во всяком случае, так решила Лиза. Однако, если ее понимание верно, то выходит, сама она – явный универсал. Она может обходиться и без афаэра, но первые путешествия обеспечил ей именно афаэр, он же «позвал» ее тогда в Африке в пустыню, указав путь к Сокровищу Кано.
– Даже не знаю, что вам на это сказать, – Лиза не хотела открывать все карты, кое-что всегда полезно придержать при себе. – А как вы узнали про… клавис?
– Я его чувствую, – ответила Мария, но в подробности вдаваться не стала. – И я всегда знаю, когда он «говорит», а когда «молчит».
* * *
Ехали долго, и, когда прибыли на место, стояла уже глубокая ночь. Ну, а местом оказался высокий деревянный забор. Мария переговорила с кем-то по мобильному телефону – еще одна вещь, которой Лиза остро завидовала в этом мире и в этом времени, – и этот кто-то открыл перед ними ворота. Никакой автоматики. Все вручную. Мужчина, мелькнувший в свете фар, сначала распахнул одну створку глухих ворот, потом другую, и вездеход въехал во двор. Теперь Лиза увидела дом. Большой, каменный, в два этажа, с мансардой под высокой черепичной крышей. Вокруг дома росли деревья, а в глубине двора справа находилось еще одно высокое строение, живо напоминавшее гумно или овин. Без окон, но с высокими воротами, в которые наверняка можно было въехать на телеге с огромным горбом, сложенным из свежесвязанных снопов.
– Ну, вот мы и дома! – объявила Мария, выбираясь из автомобиля.
– Уехали бы и дальше, – объяснила она Лизе, выбравшейся из салона вслед за ней, – но там могут сильно удивиться, заметив нашу машину и наши номера.
«Ты бы еще объяснила, где это там, и где это здесь!»
– Ей там просто делать нечего, такое дело, – продолжила излагать свою мысль Мария. – Поэтому пока побудем здесь. Тоже неплохо. Место глухое, дом просторный, воздух чистый. Хотите есть?
– Вообще-то, когда вы пришли, Мария, мы только-только начинали ужинать, – прояснила ситуацию Лиза.
– Значит, хотите, – кивнула женщина. – Идемте тогда в дом и посмотрим, что у нас тут припасено по сусекам.
Сусеками оказался большой и вызывающе красивый холодильник, очень сильно отличавшийся от ледника, стоявшего на кухне у Лизы в Шлиссельбурге.
«Красиво жить не запретишь… – вздохнула она мысленно. – С удобствами и комфортом тем более!»
В холодильнике нашлись простые, но сытные продукты – сыр, колбаса, окорок и масло, а в одном из подвесных шкафов – хлеб, сахар и банка варенья. Мария ориентировалась на кухне, как у себя дома, из чего следовало, что, если она тут и не живет постоянно, то уж, несомненно, периодически бывает. Женщина поставила на огонь чайник, вынула из шкафов тарелки, чашки, столовые приборы и начала споро нарезать хлеб, окорок и колбасу. Лиза предложила помощь – как женщина женщине, – но Мария только махнула рукой.
– Ерунда! Нечего здесь делать вдвоем!
«Ну, нет так нет! Было бы предложено!» – Лиза мысленно пожала плечами и, закурив, начала осторожный разговор. Момент был тем более удобный, что Рощин вышел «до ветру», и женщины остались одни.
– Ты умеешь менять облик, – обратилась она к Марии, волевым решением перейдя на «ты», – я правильно поняла?
– Нет, я обманываю глаза, – уточнила женщина.
– Этому можно научиться? – спросила Лиза, чтобы сразу расставить все точки над «i».
– Нет, – покачала головой женщина. – Это Дар, Лиза. Ты чувствуешь опасность, а я прячусь за чужим обликом. – Она перешла на «ты» с такой легкостью, словно они знакомы уже сто лет. – Но не от тебя. От тебя мне не укрыться. Если честно, даже не знала, что такое возможно. Теперь буду знать.
– Откуда ты узнала, что я чувствую опасность? – насторожилась Лиза.
– Ты не удивилась моему появлению, – объяснила Мария, продолжая нарезать колбасу. – Моему сообщению об оцеплении тоже. Остальное – дедукция. Пить будете?
– Обязательно! – улыбнулась Лиза. – Ты еще не знаешь, Мария, но я пью, как сапожник. Или у вас так не говорят?
– Говорят, – улыбнулась в ответ собеседница. – Но ты, Лиза, не ответила на мой прежний вопрос. Так кто ты, ключница или менталист?
«Деваться некуда, придется отвечать».
– И то, и другое, – нехотя призналась она. – Могу с ключом, а могу и без ключа.
– А клавис у тебя наследственный? – остро глянула на нее Мария.
«На вшивость проверяешь? – усмехнулась мысленно Лиза. – Ну-ну! Бог в помощь, но нас на мякине не проведешь!»
– Нет, не наследственный. Я его нашла.
– Он тебя узнал или ты его?
«Вот же настырная!»
– Он меня.
– Значит, что-то в тебе есть и помимо способности перекидываться, – задумалась Мария и, оставив колбасу, пошла к холодильнику.
– Перекидываться? – удивилась Лиза. – Но я не оборотень. Их вообще, по-моему, не существует!
– Нет, разумеется! – Мария вынула из холодильника бутылку водки и вернулась к столу. – «Перекинуться» – просто термин. «Перекинуться на ту сторону», «уйти за край ночи», перейти… Есть много красивых образов, но суть одна – переход между мирами.
– Ты ведь пьешь водку? – сменила она тему. – У вас там на столе графинчик с беленькой, помнится, стоял…
– Пью, – кивнула Лиза и, приняв из рук Марии бутылку, свернула колпачок и разлила водку по рюмкам.
– Ну что, подождем твоего кавалера или выпьем без него? Что-то он долго…
Вадим и в самом деле отсутствовал уже минут пятнадцать, если не больше.
«Провалился он там, что ли?!»
– Наверное, живот болит, – пожала она плечами. – А где, к слову, твой кавалер?
– Который? – подняла бровь Мария.
– Которого Федором звать.
– Ах, Федор! – дернула губой женщина. – Федор как раз и организовал вам с Вадимом теплую встречу. Ищет теперь, поди. Опасный человек, Лиза! И как только тебя угораздило так вляпаться!
– А кто он?
– Он, Лиза, большой генерал из нашей беспеки.
Слово «беспека» было Лизе знакомо. Так в Себерии называлась политическая полиция. В обиходе просто «служба безопасности».
– Контрразведка? – уточнила она на всякий случай, не без горечи отметив, что ей фатально не везет на мужиков. Начинало казаться, что ей так на роду написано, сходиться не с теми мужчинами, не там и не тогда, где и когда следует.
– Бери выше! – усмехнулась Мария в ответ на вопрос. – Ну, за твое здоровье!
Выпили. Закусили не садясь, и Лиза разлила по новой.
– Будет много, скажи! – предупредила она собеседницу. – По мне не равняйся!
– Лиза, а ты кто там, у себя? Кем ты работаешь, или ты вовсе не работаешь? Богатая наследница? Замужняя жена? Княгиня какая-нибудь? У Федора была безумная идея, что ты военная, причем в высоких чинах. Я, правду сказать, сомневалась, но сейчас смотрю, может быть, он и прав…
– Прав, не прав, какая разница? – Лизе не хотелось входить в подробности, но и без них нельзя. Мария ведь не обманула по поводу волны, Лиза и в самом деле не смогла «прыгнуть». В первый раз попробовала по пути из ресторана. Приобняла Вадима и попыталась. Безуспешно, увы. Второй раз уже в машине. И тоже ничего. А раз так, то с Марией следовало дружить, поскольку они здесь действительно застряли.
– Всего понемногу, – усмехнулась она, отвечая на вопрос о роде своих занятий. – Но в целом Федор прав, потому что я ему это сама сказала. Я флотский пилот. Капитан первого ранга в отставке, и вся из себя полный герой. Вернее героиня. Если голую увидишь, от ужаса описаешься!
– Что, такая красивая? – понимающе спросила Мария.
– Ну, – сдала назад Лиза, – это была гипербола. Я имела в виду, что боевых шрамов не счесть.
– Надо же! Кто бы мог подумать! А на чем ты летала? – по всей видимости, интерес был искренний, но иди знай, что у Марии на уме.
– Сначала летала на истребителе, потом командиром на тяжелых машинах, – Лиза решила, что рассказывать о летающих кораблях не стоит, и так уже «разоблачилась перед партией» дальше некуда! Как говорили в СССР, «по самые гланды!»
– На очень тяжелых и очень больших, – Лиза не заметила, как на кухню вошел Рощин, но, услышав его реплику, решила, что он, как всегда, появился вовремя, хотя и лезет не в свои дела.
«Ну, может быть, хоть с ним повезет? Должно же мне когда-нибудь свезти!»
Могло случиться и так, и эдак, но на данный момент сдержанность Рощина ей скорее импонировала, чем наоборот. Не говоря уже о том, что он ей нравился как мужчина. И да, в его присутствии она могла позволить себе то, чего Елизавета Браге не позволяла себе ни с кем и никогда – быть просто женщиной. В меру слабой, временами беззащитной. Что отнюдь немало, если вынуждена все время соответствовать, решать за других, брать на себя, вести за собой.
– Насколько больших? – спросила Мария и кивнула Рощину на его рюмку. – Присоединяйтесь, Вадим!
– А оно тебе надо? – грустно улыбнулась Лиза. – Твой мир, Маша, далеко впереди, вас догонять пупок развяжется!
– Мне просто интересно, – спокойно объяснила женщина. – Я в вашем мире никогда не бывала, не знаю даже, чего ожидать.
«Может быть, и так…»
– У нас есть летающие корабли…
– Ты имеешь в виду не самолеты, – Мария уловила главное, и это многое могло сказать о ее уме.
– Авиаматка имеет в длину двести тридцать метров и несет полста торпедоносцев и штурмовиков…
– Хочешь сказать, у вас летают такие монстры?!
Похоже, Лизе удалось удивить собеседницу, если не сказать больше.
– Летают, – подтвердила она вслух.
Больше они этой ночью ни о чем таком не разговаривали. Поели, выпили чаю, усугубили разумной дозой спиртного и пошли спать.
Впрочем, не все. Во всяком случае, не сразу. Лиза и Вадим вышли на открытую веранду и закурили. Встали у балюстрады, выдыхая в холодный ночной воздух пар вместе с табачным дымом. Помолчали.
– Извини! – сказала, наконец, Лиза. – Опять я что-то не то сделала.
– Сделанного не воротишь! – коротко ответил Рощин. – Забудь!
– Мы здесь застряли, и неизвестно насколько, – объяснила Лиза причину своего раскаяния.
– Знаешь, что случилось?
– Вроде бы знаю, – пожала плечами Лиза, – но я и сама не слишком понимаю, что к чему. Мария сказала, что связь между мирами временно нарушена. Возникли какие-то возмущения, идет волна… Поверь, Вадим, для меня это такая же китайская грамота, как и для тебя. Всей разницы, что я уже год, как знаю, что могу проходить через барьер.
Разумеется, это была не вся правда, но всей правды не знает никто, и Лиза не хотела, чтобы узнал. В конце концов, она имела право на тайну личности – в самом прямом смысле слова – и вдобавок имела несчастье узнать, что не все люди то, чем они кажутся на первый взгляд. А любовь, известное дело, и вовсе туманит взор. Так что нет. Не вся правда, а только та ее часть, без которой не обойтись.
– Полагаю, мы должны объясниться, – Рощин повернулся к Лизе лицом и теперь смотрел ей прямо в глаза. – Первое и самое главное, о чем ты никогда не должна забывать. Я тебя люблю. Все остальное тлен!
«Сильно сказано! – отметила Лиза. – Ты, Рощин, меня не разочаровал. Но что во-вторых?»
– Во-вторых, – словно отвечая на ее вопрос, сказал Рощин, по-прежнему глядя глаза в глаза, – твои секреты, что бы это ни было, это твои секреты. Ты можешь не опасаться, что я расскажу о них кому-либо даже по ошибке или в бреду. В здравой памяти я этого не сделаю тем более.
– Спасибо!
– Не думаю, что ты должна меня благодарить.
– А любить тебя можно? – прищурилась Лиза.
– Нужно! – улыбнулся Рощин. – Но полагаю, не сегодня. Вернее, не сейчас.
– Согласна! – кивнула Лиза. – Если честно, устала как не знаю кто, так что способно только на то, чтобы лежать под тобой и думать о родине.
– Да и то на вряд ли! – добавила через мгновение, обдумав предыдущую фразу. – Скорее всего, просто усну!
– Ну, тогда третье, и пошли спать, – кивнул полковник. – Я тут рекогносцировку провел и вот что могу сообщить. Это не жилой дом, а чья-то… как бы это сказать? Явочная квартира? Охрана человек пять или шесть. А в сарае машина, похожая на геликоптер, только… Ну, как все здесь! Изящно и крайне сложно. Я заглянул в кабину. Очень много всяких кнопок, тумблеров, переключателей… Я вообще-то «пролетку» пилотировать умею, летал и на «сивке». Это часть нашей подготовки. Так что я знаю, о чем говорю. Так вот, у нас, как мне помнится, приборов сильно меньше и переключателей тоже…
* * *
Встали поздно, но и то правда, им некуда было спешить. Завтракали ближе к полудню, яичницей и жареным беконом, как какие-нибудь, прости господи, англичане. Впрочем, не все, что связано с сынами Альбиона, плохо по определению. Лиза и сама, когда руки доходили, готовила пастуший пирог из бараньего фарша и картофеля. Ничего так получалось, и, что характерно, ни разу не отравилась. Не стошнило и на этот раз. Перемолола на раз все, что под руку попалось, включая хлеб, брынзу, разогретые в духовке пирожки с капустой и сухое печенье.
– Не удивляйся! – объяснила она Марии, прожевав очередной хрустящий ломтик бекона. – Я ем много, этим и знаменита!
– Она и пьет порядочно, – галантно добавил Рощин, разливая «беленькую на опохмел».
– Маша в курсе! Я возьму еще?
– Ни в чем себе не отказывай!
– Это я всего лишь соорудила фигуру вежливости! А это что за штука? – кивнула она на плоский чемоданчик, лежавший на другом конце стола.
На самом деле Лиза знала, что это за «штука». Вернее, догадывалась. В Советском Союзе тоже ведь были компьютеры, а в институте водились и американские аппараты. Всякие «эпплы» и «макинтоши». Так что вопрос был с двойным дном, но у Лизы созрел за ночь многообещающий план, и его стоило претворить в жизнь. Во всяком случае, попробовать.
«Попытка не пытка, не правда ли, Феликс Эдмундович?»
– Это компьютер… Но ты ведь и слова такого, наверное, не знаешь?
– Вычислитель? – «наивно» предположила Лиза.
– Не только, и даже не столько… Но ты права, первоначально компьютер создавался именно для вычислений.
– Точно! – «вспомнила» Лиза. – У нас же тоже разработан механический аналоговый вычислитель. Опять же электромеханические артиллерийские вычислители и системы управления огнем… Да, я понимаю. Можно посмотреть?
– На здоровье! – улыбнулась Мария и щедрой рукой открыла чемоданчик с встроенным в него компьютером.
– Красота! – с неподдельным восхищением выдохнула Лиза. – А как он работает?
Следующие полчаса или около того Мария проводила урок ликбеза для «чайников». Как оказалось, в этом мире компьютеры тоже, как и в СССР, были объединены в сеть.
Но в мире Лизы эта сеть называлась мировой паутиной, а здесь – интернетом. Тем не менее принципы в основу этих систем обмена данными были положены одни и те же, и научиться проводить в интернете поиск необходимой информации оказалось нетрудно. Труднее было изображать из себя дуру.
– Я поиграюсь? – спросила Лиза, «усвоив» урок в первом приближении.
– Да на здоровье! – пожала плечами Мария. – Все равно делать нечего. Кофе еще налить?
– Да, спасибо! – Лиза устроилась поудобнее, закурила и стала «играться».
Рощин посидел немного с ней, но мелькание текстов и картинок его не увлекло, и, прихватив книжку на немецком языке – одна нашлась все-таки в небогатом собрании «хитрой дачки», – отправился на улицу. Погода стояла хорошая. Выглянуло солнце, и все такое. Грех было не воспользоваться.
Лиза тоже времени зря не теряла. Как только осталась одна, тут же набрала латинским шрифтом «Robinson R44 Raven II». Это было название вертолета, который Рощин показал ей ночью. Урок пилотирования нашелся в сети сразу. Даже искать не пришлось. Два коротких фильма о взлете и один о полете и посадке.
«То, что доктор прописал!»
Фильмы были любительские, но оно и к лучшему. Не так медленно и методично, как в учебном фильме. Все попросту, без затей! Какой-то парень, не появлявшийся, впрочем, в кадре, объяснял быстро, но последовательно, что и как надо делать. Слишком быстро, иногда не слишком разборчиво. Но Лизе много и не надо. Она все-таки и сама пилот, что уже немало. Летали, знаем! А он ведь не только рассказывал, но и показывал. И это было даже важнее комментариев. Лиза родилась и выросла в мире двигателей внутреннего сгорания, да и на вертушках – хотя бы и пассажиром – полетала достаточно. Так что через два часа она уже в достаточной мере представляла себе весь процесс от и до. Не помешало бы, конечно, подучиться еще, но тут к ней вернулся Рощин, и Лизе пришлось прерваться. У нее и так уже хватало проблем с вопросами, на которые она не могла ответить, так что не следовало их множить без причины.
– Любопытная книжка, – Рощин аккуратно положил книгу на стол и присел на стул напротив Лизы. – Я так понимаю, у них тут Германия – единая страна, и германцы, представь, лет семьдесят назад воевали чуть ли не со всем миром. Во всяком случае, в 1944 году воевали и с русскими, и с англичанами.
– Серьезно? – Лиза не удивилась, в ее мире СССР тоже воевал с Германией, но не рассказывать же полковнику, что там и как в ее родном мире. С этим бы всем как-нибудь разобраться.
– А подробности? – спросила она, чтобы поддержать разговор.
– Да вот с подробностями-то как раз и проблема. Это роман, – кивнул Рощин на книгу. – Художественное произведение. Иди знай, что там случилось на самом деле. Ты с вычислителем этим как, разобралась?
– Ну, не так, чтобы очень, – пожала Лиза плечами, отлично понимая, что хочет от нее полковник, – но принцип понятен. Что искать?
– Ищи Эс Эс.
– СС? – Лиза чуть не попалась, но все-таки успела заткнуться и задала правильный вопрос с подходящей случаю интонацией. – Так и писать, ЭсЭс?
– Напиши две буквы «S» подряд, латиницей, как мы пишем.
– Сейчас! – кивнула Лиза и начала поиск.
Разумеется, SS нашлось довольно быстро и потянуло за собой национал-социализм, а там уже всплыла и Вторая мировая война. В результате сидели за компьютером до сумерек, читая вместе статьи из немецкой и английской Википедии. Рощин не мог оторваться, и Лиза его хорошо понимала. Даже ей было интересно узнать местный вариант той истории, которую она изучала по советским учебникам. Как ни странно, две истории почти совпадали. Разве что в Лизином СССР во главе партии в то время стоял не Сталин, а Шаумян, а во главе армии – Уборевич, а не Жуков. Ну, и другие фамилии не всегда совпадали, но в целом та же самая история, та же самая война.
«Хоть так ставь, хоть эдак, – вздохнула мысленно Лиза, – а все яйца танцевать мешают!»
– Страшноватый мир, не находишь? – словно подслушав ее мысли, покачал головой Рощин.
– Ну, не скажи! – возразила Лиза, которая на самом деле была с ним согласна. Просто ей стало за державу обидно, вот и потянуло перечить. – Можно подумать, у нас в Клятую войну меньше зверствовали!
Оно, разумеется, верно, и в той войне, отгремевшей без малого два века назад, и в самом деле творились страшные вещи, но откуда узнала об этом Лиза, вот вопрос! Тем не менее не в первый раз, и уж верно не в последний, память Елизаветы Браге действовала, как ее собственная. Вот и всплыло ненароком.
«Клятая война… тысяча семьсот сороковой год… Маршал Курбатов и полковник Гессен… Твою ж мать!»
– Не тот масштаб, – Рощин смотрел сейчас на столбцы с цифрами потерь, и было видно, даже его проняло. А уж он-то, как говорится, всякого повидал.
– Ладно, – согласилась Лиза, – масштаб действительно не тот.
И они продолжили чтение, лишь изредка обмениваясь короткими репликами. Чаще оценочными, но иногда и по существу.
Между тем за окном стемнело, а вскоре объявилась и пропавшая на весь день Мария.
– Добрый вечер, господа! – сказала она, входя в комнату. – Извините, что не составила вам компанию, но образовались неотложные дела.
Мария по-прежнему выглядела ослепительно. Хороша собой, свежа и энергична, да и одета не абы как.
– Надеюсь, вы уже кушали?
– Да, спасибо! – ответила за двоих Лиза, не успевшая перевести Рощину быструю, но четкую речь их странной, хотя и гостеприимной хозяйки.
– Отлично! – кивнула Мария с таким видом, как если бы только этого и ожидала. – Нам нужно поговорить, Лиза, но наедине. Вы ведь понимаете?
– Да, пожалуй.
– Тогда переведите, пожалуйста, мою просьбу господину полковнику и пошли.
– Куда?
– Поднимемся на второй этаж, – чуть улыбнулась женщина. – Там есть небольшая гостиная с баром и кофейной машиной. Мы называем ее «переговорной», вот там мы и переговорим с вами тет-а-тет.
– По-моему, мы перешли на «ты», – напомнила Лиза.
– Не возражаю, – пожала плечами Мария.
– Вадим, – повернулась Лиза к Рощину, – нам надо обсудить с Марией кое-какие вопросы с глазу на глаз. При тебе она говорить не станет, а нам, как ты понимаешь, надо возвращаться назад. Да и здесь мы от нее всецело зависим. Так что не обессудь, придется тебе еще немного поскучать в одиночестве.
– Не страшно! – успокоил ее Рощин. – Вычислитель вы мне оставите?
– Мы можем оставить полковнику ваш компьютер? – спросила Лиза Марию.
– Разумеется! – сразу же ответила та.
Да и то сказать, компьютер оставался в распоряжении Лизы и Рощина практически весь день. С чего бы Марии забирать его теперь?
«Вряд ли он у нее единственный…»
– Вычислитель в полном твоем распоряжении! – сказала она Рощину и пошла вслед за направившейся уже на выход Марией.
* * *
– Барьер все еще непроницаем, – Мария не стала тянуть и сразу перешла к делу, – и это плохо. Во-первых, это самый длинный период возмущений, о котором мне известно, и это настораживает. А во-вторых, мы – вы со своим полковником и я – уязвимы сейчас, поскольку раскрыты. Одной мне было бы нетрудно исчезнуть, но втроем – это уже серьезная операция, не так ли? С другой стороны, нас ищут, и мы находимся внутри хоть и значительной по площади, но ограниченной территории.
– То есть, чем дольше мы здесь сидим, тем вероятнее наше обнаружение, я правильно поняла?
– Правильно! – кивнула Мария. – Но и двигаться нельзя. На дорогах мы заметны, да и некуда ехать, если честно. Я имею в виду эту местность, пригороды Петербурга. А за оцепление нам на нашей машине не выехать. На любой другой, впрочем, тоже.
– К чему ты клонишь? – С самого начала их отношений у Лизы появилось и никуда не исчезало ощущение вполне понятной недоговоренности, недосказанности, непроясненности огромного множества обстоятельств. Впрочем, у Марии наверняка тоже существовали сомнения на ее счет, ведь и Лиза не спешила раскрывать свои секреты.
– Ты, может быть, не знаешь, – осторожно начала расставлять свои точки над «i» Мария, – но работу одного компьютера можно отследить с другого.
– Договаривай! – предложила Лиза, уже понимая, о чем сейчас пойдет речь.
– Ты интересовалась пилотированием вертолета.
– Так точно, – кивнула Лиза. – Интересовалась. Что дальше?
– Ну, первый вывод напрашивается сам собой, – усмехнулась Мария. – Ты умеешь пользоваться компьютером гораздо лучше, чем хочешь показать.
– Допустим. Что во-вторых?
– Во-вторых, ты, скорее всего, неплохо представляешь себе принципы устройства машин и механизмов, которые кажутся твоему спутнику едва ли не чудом.
– Очень хорошо, – согласилась Лиза с очевидным. – Твоя взяла, я была с тобой неоткровенна. Ты, Маша, впрочем, тоже. Но вопрос ведь не об этом?
– Ты сможешь пилотировать вертушку? – прищурилась Мария, переходя к делу.
– Смогу, – кивнула Лиза и взяла сигарету из лежащей на столе пачки. – Хочешь улететь?
– Да, ночью, – Мария тоже взяла сигарету. – Километров на шестьсот на юго-восток. Надо бы больше, но у нашей игрушки максимальная дальность чуть больше шестисот километров.
– В Москву летим? – уточнила Лиза, закуривая.
– Ну да, в том направлении.
– А скорость у твоего вертолета какая?
– Крейсерская – чуть больше двухсот.
– Карта есть, или ты за штурмана?
– Я за штурмана, – подтвердила Мария и тоже закурила.
– Тут есть ПВО или что-нибудь в этом роде? – продолжила расспросы Лиза.
– Есть, но если лететь низко…
– Принято! – Лиза встала, подошла к бару и стала рассматривать выстроившиеся перед ней бутылки. – Полетим.
– Но прежде объяснимся, – оглянулась она через плечо. – Или нас время поджимает?
– Не поджимает, – покачала головой Мария. – Раньше двух часов ночи вылетать нельзя.
– А что случится в два часа ночи? Тебе налить? – Лиза подняла перед собой знакомую по миру Себерии бутылку французского коньяка и снова оглянулась на Марию.
– Налей, – кивнула та. – В два часа ночи один мой знакомый устроит провокацию километрах в пятидесяти к югу, а другой организует помехи на станции слежения. Как раз возникнет окно, чтобы отсюда убраться.
– Тогда давай пока разъясним хотя бы некоторые непонятки. Идет?
– Согласна. Кофе сварить?
– Вари, – согласилась Лиза. – Под кофе и разговор легче идет.
– Как скажешь, а я тебе пока про Федора нашего кое-что разъясню.
Мария подошла к кофейной машине и, даже не спросив Лизу о ее предпочтениях, споро взялась варить кофе эспрессо. – Федор не дурак, он тебя вычислил еще в момент знакомства, но ты ведь это и сама поняла?
– Нет, – с тяжелым вздохом призналась Лиза, – не поняла. Я, знаешь ли, вроде и не тупая, и образование имею. И жизненный опыт такой, что врагу не пожелаешь. Впрочем, вру. Врагу я как раз могу пожелать и не такое. Воплотить свое пожелание в жизнь тоже могу. Но иногда… иногда совершаю удивительные глупости. Так и с Федором. Я ведь не думала, что вернусь сюда снова. Да и не было у меня выбора, Маша. Я тогда от страха сюда сиганула. Буквально за мгновение до выстрела в лоб.
– А вот Федор такие вещи как раз просекает на раз, – Мария поставила перед Лизой чашку кофе и отвернулась, взявшись делать эспрессо уже себе. – Он сразу понял, что дело нечисто. Начал копать и почти сразу докопался до группы «Зерро».
– Зерро? – переспросила Лиза.
– Ну, название не оригинальное, – согласилась Мария, возвращаясь к столу. – Да и дешевой бульварщиной отдает. Но, с другой стороны, у них и тематика соответствующая. Привидения, паранормальные явления, пришельцы, вампиры и оборотни. В общем, все в этом роде. В большинстве случаев полный бред, разумеется, но в двух пунктах они вышли на вполне реальные вещи.
– Переходы? – спросила Лиза.
– Да, переходы, – подтвердила Мария. – Ну и экстрасенсорные способности до кучи. У них, в группе «Зерро», я имею в виду, фактов не хватало, и физику процесса они никак не могли понять. А тут ты! То есть Федор, разумеется. Но никакая помощь в таком деле не лишняя. Они предположили, что ты появишься еще раз.
– Ну, вероятность такого поступка не стремится к нулю, – вынуждена была признать Лиза. – У меня был трудный период, а тут такой мужчина…
– На это и был расчет. Федор контрразведчик, ему по должности положено.
– Вот же сука!
– Тут я с тобой совершенно согласна, – улыбнулась Мария. – Но согласись, кобель качественный!
– Да, – кивнула Лиза, – с этим не поспоришь. Но если они меня ждали, то как вышло, что упустили?
– Я Федору сбой в работе мобильника устроила. Он своих просто вызвать не успел. Но в этот раз ты им такую временную фору дала, что грех было не воспользоваться. Они и воспользовались.
– Да уж… – Лиза с досады чуть весь коньяк не выпила, но вовремя вспомнила о ночном рейде и спонтанность свою подавила в зародыше.
– Хорошо, – сказала она спустя мгновение. – Допустим! Но ты-то, Маша, откуда рядом с ним взялась?
– Видишь ли, Лиза, группа «Зерро» нащупала кое-что существенное, вот мы за ними и приглядывали. Так и на Федора нашего свет Егоровича вышли. Но ты ведь захочешь, наверное, узнать, кто эти «мы», не так ли?
– Так! – подтвердила Лиза.
– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, – объяснила Мария. – Но прежде чем перейти к деталям, мне нужно уточнить два момента. У вас там тоже есть люди, знающие правду?
– Есть, – осторожно подтвердила Лиза.
– Надо же, как интересно! Тогда второй вопрос. Как получилось, что ты знаешь наш русский и разбираешься в современной технике?
– Не уверена, что могу это объяснить, – покачала Лиза головой. – Давай пока оставим этот пункт за скобками.
– Но скажи хоть, вопрос-то уместный? – прищурилась Мария.
– Ты и сама знаешь, что уместный, – вынуждена была признать Лиза.
– Спасибо за откровенность, – улыбнулась Мария. – Теперь моя очередь.
Она сделала осторожный глоток из чашки, посидела мгновение, по-видимому, наслаждаясь вкусом кофе, понюхала коньяк, хотя и не стала пить, вздохнула и заговорила, лишь закурив сигарету.
– Видишь ли, – сказала она, пыхнув сигаретой, – этот мир довольно сложный для переходов. Границы нестабильны, случаются помехи – особенно при прохождении волны, – и количество точек пересечения крайне мало, то есть недостаточно того, что переход физически сложен, так еще и миров, в которые или из которых можно было бы перейти, тоже мало.
«А ведь ты, Маша, не местная! – поняла вдруг Лиза. – Этот мир, а не мой мир! Есть разница, как думаешь?»
– А твой собственный мир, он какой? – спросила она вслух.
– Может быть, ты и дура, – недоверчиво покачала головой собеседница, – но интуиция у тебя будь здоров! Или я где-то проговорилась?
– Да какая разница! – пожала плечами Лиза. – Мне что этот мир, что другой – все заграница!
Так оно и было, чего уж там!
– Мой мир… – Мария словно бы задумалась, но, возможно, просто вспоминала. – У нас там, Лиза, средневековье. Ну, почти средневековье. И я не в замке родилась, если понимаешь, о чем речь.
– Понимаю, – успокоила ее Лиза.
– Ну, если понимаешь, то должна сообразить и другое, что я почувствовала, когда попала сюда.
– А с языком как?
– Языки пришлось учить, – объяснила Мария, с новым интересом рассматривая сидящую перед ней Лизу. – Я из герцогства Лотарингия…
– Нанси? – вспомнила Лиза уроки географии.
– О как! У вас что, тоже есть?
– Есть, – подтвердила Лиза, – но я там никогда не была.
– А где была? – подняла бровь Мария. – Откуда такой чистый русский язык?
«А что? Почему бы и нет? Что ей даст это пустяшное знание?»
– Я родилась в этом самом городе, – сказала она, загасив окурок в пепельнице. – Только у нас его не переименовывали. Как был Ленинград, так и остался. По крайней мере, пока…
«Черт его знает, может, и у нас все когда-нибудь рухнет? Иди знай, как повернется колесо истории!»
– Значит, ты тоже… – усмехнулась Мария. – Надо же какое совпадение! А там, откуда вы с полковником пришли?
– Там это Ниен, – объяснила Лиза. – Другой мир, другая история. Да и география другая. Но давай вернемся к переходам.
– Нет проблем! – улыбнулась лотарингская крестьянка.
Но продолжить не удалось. Что-то произошло. Невнятное, не опознанное, непонятное. Но сердце вдруг дало сбой, и Лиза ощутила, как напрягаются нервы. И вот это уже было понятно без перевода. Такое с ней случалось не раз и не два. В бою в основном, в чертовом бою…
