Наименование рассказа – это вольно подкорректированная фраза из оперетты И. Кальмана «Сильва», подсказанная суровыми буднями современной жизни. Жили мы – поживали в России-матушке, пока чёрт нас не дёрнул, и вся наша семья – жена, я, двое малолетних сыновей двинулись в Америку, не очень осознавая, что нас ждёт за горизонтом.

Будем откровенны: мы не привыкли к такому ритму в рабочие часы, как в Америке. У нас в крови – перекуры, магазины, разговоры, отгулы, больничные листы…

«Работа не волк, в лес не убежит».

«Лучше пузо от пива, чем горб от работы».

А здесь нужно было трудиться, трудиться и трудиться. Да, ещё! Чуть не забыл – «учиться, учиться и учиться». Классика! Нас бесплатно учили читать и писать, бесплатно можно было получать высшее образование. Только к работе нас не приучили. Пришлось перестраиваться.

Но всё это – перегрузки, недосыпания, усталость, нервы. Повышалось давление, начинало барахлить сердечко. О наших непростых буднях родителям мы не сообщали, а, засучив рукава, трудились на благо нашей великой новой Родины.

А недавно произошло радостное событие. Из России после нескольких лет просьб и уговоров жены к нам прилетели её родители. Прибыли они с тринадцатилетней племянницей Леночкой. Жизнерадостная тёща, которая получила высшее музыкальное образование в консерватории по классу вокала и пела в оперетте много лет, часто подтрунивала над своим мужем, физиком, а он с улыбкой смотрел на свою половину, не оставался в долгу и любил повторять: «Бесценна моя Авиценна». – «Так Авиценна он, а не она…» – «Правильно. Для Розы это не имеет значения. Ей интересны написанные труды древнего мыслителя “Трактат о сексуальной силе” и “Свод науки о музыке” – всё по её пристрастиям», – отшучивался Михаил.

И вот – первое общее застолье, все веселы, немного возбуждены, произносятся тосты. Михаил поднял высоко бокал:

– Я очень рад, что мы наконец встретились. Тост из оперетты прост: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!» За них давайте выпьем!

Все чокнулись, и тут, после наступившей паузы, Леночка выдала:

– Дед! А сейчас так поют только со сцены. У нас в школе это звучит иначе: «Без секса жить нельзя на свете, нет!»

Тишина. Взрослые не знают, как реагировать. Не растерялся дед. Профессор, доктор, сказал:

– Всё правильно! Можно исполнять и так и так, одна формула не исключает другую. Они взаимосвязаны, романтичны, а главное – не противоречат научным данным. Чувствуется, вну-чень-ка, что у вас в школе очень «продвинутые» дети.

– Да-а-а, – отреагировала Роза. – Быстро взрослеешь, деточка. Но что-то дома ты не вела себя так, мягко говоря, раскованно.

– Так вы все говорили, что Америка – страна свободы!

– Вся в меня, – подытожила Роза под общий смех.

А я невольно вспомнил недавний эпизод, когда заехал в школу за сыном. Идём с ним по коридору, навстречу молодые учительница и мужчина. Шустрый отпрыск весело здоровается: «Hello, Ms. Holm!» – «Hello, Daniel!» – «Who is this with you, Ms. Holm?» – «You are curious, aren’t you?» – «Yes». – «Well, Daniel, this is my boyfriend Greg». – «Ms. Holm, have you kissed him yet?» – спрашивает у неё мой молокосос. – «Yes!» – не задумываясь и смеясь ответила учительница. Девять лет, а не тринадцать. Чётко заданный вопрос, значит, знает, о чём спрашивает. На чистейшем английском языке. Как реагировать? И сын получил чувствительный подзатыльник, вопреки существующим законам поведения взрослых и детей в Америке, но остался доволен собой. Мужик. «Весь в меня», – как говорит тёща.

Кто бы мог подумать, что некорректное замечание племянницы обернётся совершенно непредсказуемыми событиями в нашей семейной жизни. Вечером все разошлись по своим постелям. Мы лежали рядом с женой, и она неожиданно, с грустью произнесла:

– Ленка уже начала думать и рассуждать о сексе… А мы с тобой начали забывать, что это такое. Почему? Нам же ещё и сорока нет.

– Кто-то сказал: «Давно иссяк из жизни сок, и тихо сыпется песок».

– Не прибедняйся. Ты ещё своего любимого Жванецкого процитируй: «Лучше с трудом заниматься любовью, чем с любовью заниматься трудом». Так вот меня первая половина этой мудрости не устраивает. Я понимаю – усталость, сердце побаливает. Значит, надо подлечиться. Завтра пойдёшь к врачу. Ленка права. Я тоже не хочу жить без секса. Я молода, красива и сексуальна.

– Правильно мыслите, товарищ.

Эту ночь мы провели без прошлой страсти и энергии, но… техника осталась. Все последующие дни под жесточайшим давлением жены я посещал врачей, и неожиданно выяснилось, что мне необходима операция на сердце.

– А что конкретно рекомендуют кардиологи? – спросил Михаил.

– Советуют поставить два байпаса. Плохие сосуды заменить.

– Как мне говорили, здесь это поставлено на конвейер. Посмотрю, что есть в Интернете по этому вопросу.

После всех необходимых обследований и анализов назначили день, в который я должен был на себе испытать могущество американской медицины. Настроение, прямо скажу, было неЖванецкое… В оставшиеся до операции дни нестандартную струю в нашу жизнь вносил Михаил. Иногда за завтраком, обедом или ужином он докладывал о своих исследованиях. Например:

– Прочитывая материалы в Интернете по вопросу замены различных человеческих органов, я познал массу удивительных случаев. Понимаю, что то, что поведаю, не аналогично твоей операции, но иногда выглядит даже забавно. Психиатр из Детройта Пол Пирсел. Цитирую: «Мужчине сорока одного года вживили сердце девятнадцатилетней девушки. И того будто подменили: бурный темперамент, резкость движений, бешеный интерес к жизни – раньше это ему было несвойственно. Ведь с детства он рос медлительным и рассудительным…»

– Ваш намёк понял… Хоть рассудительным рос, это уже неплохо.

– «Женщине тридцати пяти лет досталось сердце двадцатичетырехлетней студентки колледжа. Из холодной и стеснительной она вдруг стала страстной любовницей. Каждую ночь донимала мужа любовными ласками. «Ты превратилась в проститутку», – заявил однажды супруг. – «Папочка, дорогой, с этого момента поподробней, пожалуйста», – улыбнувшись, попросила жена.

Конец этим исследованиям положила тёща:

– Прекрати этот ликбез, иначе рассудок потеряю не только я, а нашего дорогого зятя до операционного стола не донесут.

И все выпили за своевременное предостережение и тёщин «чёрный» юмор. Операция прошла успешно. Реабилитация тоже. Все были довольны. Я, поскольку полностью восстановился, чувствовал себя окрепшим и помолодевшим. Тёща и тесть тоже, так как дочка не осталась вдовой. И самое главное – жена Ира, поскольку после отъезда родителей мы почувствовали, что наступил медовый месяц, когда слова «без секса жить нельзя на свете, нет» совпадали со страстью, поцелуями, объятиями…

Некоторое время спустя, когда я ласково гладил голову жены у себя на груди, она тихо прошептала:

– Вова, Вов… а может, ещё пару байпасов поставить?