В воскресный день самое большое удовольствие для шофёра-любителя какое? Правильно! Вы угадали. Проверить состояние дорог в городе и правильность установки знаков уличного дорожного движения автотранспорта.

– Пожалуйста, не забудь взять свои права, а то ты частенько оставляешь их дома, – сказала жена.

Мы недавно поженились, и поэтому я очень вежливо и ласково ответил:

– Я не забуду взять мои права, дорогая.

Солнце ярко и с большим теплом встретило нас, посылая тысячи зайчиков от свежевымытого недавно приобретенного горбатого «Запорожца». Мы двинулись в путь. Молодые и влюблённые. Я дарил Мариночке новые улицы и проспекты, деревья и цветы, магазины «Руслан», «Богатырь», «Лакомку», а получал в ответ «Светлану», «Ванду», «Берёзку» и «Тысячу мелочей». Мы увлеклись, мы слишком увлеклись. Даже молодожёну за рулём нужно ходить по земле… Резкий свисток напомнил о том, что в мире существуют и любовь, и фантазия, и правила уличного движения…

– Сержант Фролов, – представился постовой. – Слишком торопитесь. Документы, пожалуйста.

Он был рад. Сержанты всегда получают удовольствие от встречи в воскресный день с автолюбителем, тем более нарушающим порядок. Я нехотя вышел из машины, за мной последовала Марина, хоть никто её об этом не просил. Но мне было приятно, что она со мною рядом. Мы ещё не надоели друг другу. Я тоскливо наблюдал, как сержант рассматривает не лучшую в моей жизни фотографию.

– Превышаете скорость, – продолжал блюститель порядка, доставая из кармана хитроумное приспособление для прокалывания дырки в талоне.

Я лихорадочно соображал – каяться или предлагать сумму, позволяющую сержанту спокойно и весело провести свободное после тяжёлого дежурства время в кругу семьи. В этой напряжённой тишине неожиданно прозвучал впервые услышанный мной твёрдый голос жены:

– Правильно!

– Что вы? – не понял страж порядка и посмотрел на неё внимательно и, по-моему, дольше, чем ему было положено.

– Правильно делаете… Только не дырку надо проколоть, а… а… совсем отобрать у него права.

– Ну зачем же. На первый раз можно и дырочку оформить, – добродушно разъяснил страж порядка и отработанным движением уже хотел опорочить права, но Мариночка крикнула:

– Нет! Нет! Нет!!! – Рука сержанта дрогнула. – Для вас это нарушение первый раз, а для меня… О… о… вам же неизвестно…

И из её дальнейшего страстного монолога немолодой, но симпатичный милиционер узнал, что: 1) я склонен к спиртному; 2) я груб, невоспитан, чёрств и эгоистичен; 3) для меня машина важнее молодой жены, семейного счастья и будущих детей. Даже в минуты пылких объяснений я не видел на её щеках такого изумительного румянца. Она была ослепительна и убедительна в своём гневе. Ошеломлённый таким потоком эмоций сержант замер.

– Отберите у него права. Навсегда. Ради меня. Умоляю вас. Если вы этого не сделаете, я… а. Все вы…

Дальше Мариночка говорить не могла. Покатились слёзы, которых тоже я ещё ни разу не видел. Она безнадёжно махнула рукой и села в машину, громко хлопнув дверцей.

Минуту молчали. Сержант думал. Да, да он думал. Бывает и такое.

– Давно женаты? – последовал вопрос.

Я пальцем дал ему понять – один год. Он понимающе кивнул, как-то смешно выпятил губы, показал на знак, запрещающий превышать скорость, ещё раз проверил нетронутый грубым металлом талон и возвратил мне права.

– Возьмите. И никогда не торопитесь… ни в чём…

Затем наклонился, глянул на сидящую в слезах Марину, тряхнул головой и с улыбкой сказал:

– Молодец!

Мы снова катили вперёд. Я, моя молодая жена и НАШИ права.