Глава 6
Змей отпущения
Я никогда не думал, что в Аду может быть свет в конце туннеля, и уж тем более мне не приходило в голову, что этот свет ведет не куда-нибудь, а к резиденции самого Князя Тьмы. Вот удивились бы верующие и ученые, расследующие этот старый, всем известный феномен, узнав, что дело обстоит именно так.
Поняв, куда они попали, шайтаны в ужасе заверещали и упали на колени, попытавшись зарыться глубже в землю, но мы находились в центре Преисподней, куда уж глубже? Причиной паники чертей был не только священный ужас: шайтаны когда-то строили Люциферу дворец, который развалился через полтора года. Теперь никто из «строителей» не спешил предстать пред очами Сатаны, справедливо догадываясь, что их в стены нового дворца просто замуруют или, что еще хуже, депортируют из Ада в Азербайджан.
— Вы знали о существовании этого прохода, шеф? — спросил я, когда мы выбрались из туннеля наружу.
— Понятия не имел, — честно признался Астарот, оглядываясь вокруг. — А вот похититель Радаманта не только знал о нем, но и воспользовался лазом. Это означает, что есть в Преисподней некто более осведомленный об устройстве Ада, чем я сам, и это плохо.
Перед моими глазами открылся прекрасный, хоть и преисполненный трагизма вид. Земли, отпущенные под сатанинский дворец, можно было назвать плодородными: их покрывали подземные мхи, по ночам светившиеся в темноте. По периметру дворцовых земель были высажены деревья с узловатыми ветками, без листьев, чьи стволы и сучья обвивали сотни змей — символов Люцифера. Ни одна из них не шипела, бесшумно обвиваясь вокруг веток, дабы не нарушить покой хозяина дворца. По сравнению с хаосом, творившимся во всех землях Ада, это место казалось умиротворенным и немного печальным. Замок, возвышавшийся над ним, был выполнен из серого камня, в монолите которого были высечены цепи, чтобы напомнить о том, что Дьявол низвергнут в Геенну отбывать наказание, как пленник. Дворец имел 13 башен разной высоты, выполненных в разных архитектурных стилях. Внутрь каждой башни вели длинные каменные лестницы, несмотря на наличие в здании главных ворот, украшенных головами ангелов с выражением страдания на мраморных лицах.
— Этот район считается священным, — понизил голос Астарот. — Только высшие силы бывают тут, всякая шушера не отваживается подходить даже близко к стенам.
— Возможно ли, что Радаманта увел к себе Люцифер? — спросил я, не без трепета произнося имя Князя Тьмы.
— Невозможно, — покачал головой демон. — Дьявол, чтоб у него перепонки на крыльях были мягкими и упругими, знает, что Адскому судье нельзя покидать Бэздн. Каждое не осужденное немедленно порождение Зла ставит под угрозу существование всего Ада.
— Неужели Бог может уничтожить Преисподнюю из-за одного-единственного домового или вурдалака, которого вовремя не отдали под суд? — усомнился я.
— Бог все может, — резко перебил меня герцог. — Лучше его даже не провоцировать. Радаманта необходимо найти, и как можно быстрее.
Шайтаны разбежались по периметру земель, принадлежащих к садам Люцифера, переговариваясь между собой на незнакомом языке громким шепотом. У меня заболела голова, и я решил из принципа пойти в противоположную от толпы сторону, углубившись в рощицу с деревьями, обвитыми змеями. Пресмыкающиеся провожали меня взглядом глаз-бусинок, скользя тонкими телами по ветвям.
Пройдя в рощу, я внезапно заметил его. Радамант походил на сломанную куклу, брошенную на землю. Его длинные руки были раскинуты, а локти неестественно изогнулись. Тощее лицо было повернуто набок, на него падала серая тень, делая его еще отвратительнее. Тело Адского судьи было покрыто желеобразной слизью и брызгами синей субстанции, которая, как я догадался, была его кровью. Горло было вырвано, так что от шеи почти ничего не осталось. В груди зияла большая дыра: кажется, в ней не было сердца, если оно вообще имелось у Радаманта когда-то.
— Астарот!!!! — заорал я со всей дури так, что змеи на деревьях зашипели от негодования. Я не был уверен, что в священной роще у замка Люцифера можно было повышать голос, но крик вырвался бесконтрольно. — Сюда, шеф, я нашел его!!
Герцог Ада материализовался рядом со мной, сверкая красными глазами. При виде мертвого тела судьи его зрачки расширились, от рогов пошел то ли дым, то ли пар. Вслед за Астаротом в рощу набежали черти, в ужасе крестясь перевернутым крестным знамением. Никто из них не рискнул приблизиться к Радаманту, не зная, что им делать. Еще бы, труп ведь метлой никуда не заметешь.
— Кто посмел? — прошептал Астарот, опускаясь на колени возле мертвого судьи. В его голосе мне послышался плохо скрытый ужас. — Как же мы теперь?
Пока демон осматривал тело, я обошел место происшествия вокруг. Жухлая трава в роще была помята местами, но следов борьбы мне заметить не удалось. Судья Радамант не сопротивлялся, когда кто-то привел его сюда и вырвал ему сердце, практически прямо под носом у самого Люцифера, возле его дворца.
Вокруг не было ничего, кроме деревьев, которые обвивали змеи. Они свисали с веток, наблюдая за каждым нашим движением. Некоторые из них были крошечными, а некоторые поражали своими размерами. Недалеко от места преступления лениво извивался кольцами двухметровый желтый питон, медленно переползая со ствола массивного дуба на что-то зеленое и склизкое, скрывавшееся в тени дерева. Нечто пошевелилось, схватило питона за голову и рвануло на себя; послышался звук разрываемой плоти, и тушка обезглавленного гигантского питона упала на землю. Я видел происходящее, не в силах пошевелиться от ужаса. За стволом дуба, обвив его своим массивным хвостом, слепой и заляпанный какой-то синей субстанцией, поразительно схожей с кровью судьи Радаманта, сидел демон-серпент Ахерон. Мой старый знакомый не замечал меня, а я его видел прекрасно, и мне стало жутко. Серпент пожирал голову своего собственного сородича, желтого питона.
— Ахерон? — сам не понимая зачем, позвал его я. Демон прекратил жевать и, слепо повернувшись в мою сторону, слез с дерева, скользя всем телом. Серпент снова возвышался надо мной, гигантский и мощный; он мог бы расплющить меня одним ударом своего скользкого хвоста.
— Не моя ли это АДвокатская душонка? — радостно взревел демон, ощупывая меня своим длинными змеиным языком. — Точно он, Шальков! Ты меня застукал!
— За чем? — тупо переспросил я.
— За кражей барских змей, конечно же, — потупился Ахерон. — Очень уж они тут сочные. Преступление это, конечно, — воровать любимиц самого нашего Темного Властелина, но ты же меня, если что, отмажешь в суде? — монстр похлопал меня по плечу так, что мои колени подкосились. — Скажешь судье Радаманту что-нибудь животрепещущее, он меня и отпустит, — с этими словами Ахерон вполне беззаботно рассмеялся.
— Ты в чем весь измазался? — продолжал задавать глупые вопросы я, не веря, что вижу серпента здесь. — Синий весь…
— Я? Да ладно? — удивился Ахерон. — Я же слепой, Антон, ты забыл? Видимо, и не заметил вовсе, как вляпался в какую-то ерунду. Что на мне?
На чешуе Ахерона определенно была кровь убитого судьи Радаманта, перед которым я уже никогда не смог бы никого «отмазать». Мне стоило сказать ему об этом, но я просто стоял и смотрел на демона, не в силах пошевелиться.
— Чего молчишь, Шальков? — спросил меня Ахерон. — Злишься, знаю. Не следовало мне воровать, особенно тут. Не выдержал, понимаешь? Сорвался… Ты же не выдашь меня? — его голос звучал виновато, чудище даже сложило вместе когтистые пальцы, нервно перебирая ими. Ахерон действительно был расстроен. — Не молчи! Ты мне АДвокат или сосиска?
Из состояния ступора меня вывели шайтаны, толпой прибежавшие к дубу, под которым мы с Ахероном стояли. Голося во всю глотку, они начали скакать вокруг демона, пытаясь схватить его за мускулистые руки. Ахерон удивленно повел языком, задел им мохнатые шкуры чертей, понял, что за твари перед ним, и начал отплевываться и отбиваться.
— Эй, вы чего? Уроды вонючие! — заревел демон. — Шальков, помоги!
— Насяльника! Нашли! Нашли убису, а! — лопотали шайтаны, тыкая в змея пальцами. — Эта он! В крави-та весь пиримасаный, вай! Темная властелина, премия давай, да? Или хатя бы семент давай, да? Даска давай, штукатурка давай!
— Стоп, народ, — очнулся я, поднимая руки. — Может, вы не того схватили!
Я обернулся, ожидая поддержки от герцога Астарота, к которому обращались черти, полностью игнорируя мое присутствие. Демон действительно стоял недалеко от нас, мрачно скрестив руки на груди. Лицо его было ожесточенным.
— Астарот, надо бы разобраться, — попытался позвать его я, но герцог поднял руку, прерывая мою сбивчивую речь.
— Демон Ахерон? — спросил Астарот тихо, но его голос разнесся над всей рощей.
— Я! — отбиваясь от шайтанов и пытаясь отступать, ответил серпент. — Начальник Астарот, что случилось-то?
— Именем Темного Князя и всего Зла в его венценосном лице отвечай мне, демон с горящими глазами, ибо под этим именем тебя знает Ад: ты убил судью всея Преисподней по имени Радамант? — Астарот сделал несколько шагов вперед.
— Кого? Чего?! Я??? — опешил демон. — Начальник, никого я не убивал! Нет, ну убивал, конечно. Казань убивал… Астрахань убивал… Ревель убивал… Радаманта не убивал! Он же неубиваемый, начальник, разве нет?
— Я тебе не начальник! — заорал мой шеф. — Перед тобой герцог Ада Астарот, хранитель покоя Преисподней, первый сподвижник нашего великого Люцифера, чтоб у него пятачок был розовый и мягкий!
— Босс, стоит ли так давить? — попытался перебить его я, переминаясь с ноги на ногу.
— Молчать, Шальков! — щелкнул зубами Астарот, а потом вновь обернулся к Ахерону. — Тебя застали на месте убийства Адского судьи Радаманта, ты покрыт его кровью!
— Чем покрыт? — продолжал переспрашивать змей. У него не было глаз, но даже и без них вид его звериной рожи был растерянный. — Никого я не убивал! Требую АДвоката!
— У тебя есть такое право, — с досадой в голосе ответил Астарот. — Эй, черти, схватить эту змеюку, заковать и запереть в клетку!
Язык Ахерона, единственный его орган, помогавший демону видеть, потянулся в мою сторону, и я понял, чего змей ожидает от меня. Мне совершенно не хотелось быть защитником серпента, тем более что я сам же и застал его на месте преступления, поэтому я начал пятиться, надеясь, что Ахерона уведут из рощи раньше, чем мое имя будет им названо. Вместо успешного бегства я влетел в Астарота, который жестко оттолкнул меня, раздраженно ругаясь на арамейском языке.
— Шальков! — заревел Ахерон, когда не смог достать меня языком. — Выручай, АДвокат! Я невиновен!!
— Отказаться можно? — залепетал я, оборачиваясь к Астароту и заламывая руки.
— Нет, — жестко отозвался герцог. — АДвокат, один раз обеспечивший защиту какому-нибудь уроду, становится его защитником навечно. Бог возьми, Антон, прочти уже, наконец, Кодекс Ада!!
Тяжело вздохнув, я наблюдал, как покидают рощу близ дворца Люцифера шайтаны, скрутившие Ахерона. Серпента пришлось сковать пятью цепями, и даже после этого он, казалось, мог легко сбежать. Трое чертей на вилах с длинными ручками несли сзади него крохотную бумажную иконку с изображением Николая Чудотворца за три рубля, отрезая Ахерону путь к бегству. Еще с десяток шайтанов повисли на монстре, толкая его вперед. Некоторые из чертей бормотали извинения, так как каждый из них знал, что если Ахерон когда-нибудь освободится, то припомнит им это пленение через пятнадцать разных способов отрывания конечностей.
— Когда Ахерона будут судить, шеф? — спросил я, не придумав более умного или важного вопроса.
— Понятия не имею, — покачал головой Астарот. — Если бы Радамант был жив, я дал бы тебе ответ незамедлительно, но он, его Божью бабушку, мертв.
— Может, есть другой судья? — предположил я, зная наперед, что кроме Радаманта в Аду никого нет и никогда не было.
— Да есть, — мрачно ответил демон, наградив меня пронизывающим, внезапно тяжелым взглядом, от которого захотелось сгорбиться. — Господь Бог, слышал о таком?
Что-то подсказывало мне, что ни Астароту, ни кому-либо еще в Аду, включая меня самого, явление такого судьи не показалось бы благом. По сравнению с ним жуткий и бессердечный Радамант мог показаться всем нам лаковым ягненком. Появления Бога в Подземном мире боялись все, а теперь, когда судить преступные силы Зла было некому, опасность нависла над всей Геенной Огненной.
— Мне необходимо уйти, — встряхнулся Астарот, щелкая пальцами перед моим носом. — О происшествии с Радамантом должен узнать Люцифер, чтоб он был настолько умным, чтобы придумать, как нам выкарабкаться из этого дерьма… — с горечью добавил он. — Черти? О смерти Адского судьи никому и ничего не говорить, понятно? В Рай отправлю, Сатаной клянусь, если хоть кто-то прознает про убийство… — с этими словами Астарот обернулся ко мне. — Через полтора часа жду тебя в своем кабинете, возможно, тебе придется продолжить расследование взрывов в Москве без меня.
* * *
Штайм, адар
«Отец, мы так и не успели встретиться, но, думаю, тебя уже известили о том, что я ухожу сражаться за мир. Все мои братья, ну, вернее, почти все уже записались в армию. Я был одним из первых, подавших прошение о вступлении в Первый легион командиру. Вынужден признать, отец, что М. был немного удивлен моим желанием воевать: этот задира уверен, что я так и буду сидеть за бумажками на службе, не видя белого света.
Меж тем только слепой не осознаёт, что творится вокруг. Л. пропал. Вместе с ним пропали другие твои дети, а я знал, что так произойдет. Нельзя было быть столь беспечным по отношению к Л., его образованию, вольностям и той ерунде, которой он занимался вместо того, чтобы работать над твоим, отец, проектом! Теперь у него, видите ли, свой проект, где это видано?
В любом случае обстановка в Структуре накаляется, кажется, никто уже не работает. Все только и думают, что о предстоящих военных действиях.
А ты выйдешь к нам, отец? Или все поручишь М.? Он, конечно, справится, это его профессия, но мне хотелось бы тебя видеть. Что-то подсказывает мне, что Первый легион может и не справиться со своей задачей, дело серьезное.
Не думаю, что ты найдешь время увидеться, однако, если я проявлю себя в бою, тебе уж точно придется поздравить меня. Я уж постараюсь, отец, выделиться так, чтобы ты сделал это лично, а не прислал моего очередного брата или — о, ужас! — почтового голубя!
До скорого свидания, папочка.
Твой сын»
* * *
Астарот не принял меня в его кабинете через полтора часа после того, как мы расстались в роще у дворца Сатаны. Я не смог увидеться с ним ни через день, ни через три после того, как мы обнаружили тело убитого судьи Радаманта. Решив для себя, что вопрос, возможно, уже был разрешен, я вернулся к своей работе, за которую мне полагался самый главный гонорар — возможность избежать вечности в мучениях на адской сковороде. Моему рвению мешала лишь одна маленькая, но важная деталь: судить силы Зла в Аду было более некому. Нечисть, привыкшая за многие века к неотвратимости хоть какого-нибудь наказания, не знала, куда себя девать.
Сорок второе дело АДвоката Шалькова А. О., о том, что дела, в общем-то, никакого и нет
Нечисть (пробиваясь сквозь толпу в кабинет к АДвокату): Господин Шальков, меня надо судить!
АДвокат Шальков (не отрываясь от бумаг на своем столе): Бог рассудит…
Нечисть (в ужасе): А-а-а-а!!!!!!!!!!!!
АДвокат Шальков (сморщившись): Ох, извините. Я пошутил.
Нечисть (подозрительно): Юрист с чувством юмора?
АДвокат Шальков (разводя руками): Так мы же в Аду. Это так же уместно и логично, как боксер — глава комитета по ЖКХ.
Нечисть (энергично кивая): А, ну да. Итак, когда я пойду в суд?
АДвокат Шальков (снова разводя руками): Суда в Преисподней временно нет. Можете пойти в бар.
Нечисть (удивленно): Как это нет? Имеется же судебная система, прописанная в Адском кодексе!
АДвокат Шальков (вздыхая): Судебная система есть, но она не работает. Это совершенно нормально, вы же не в Евросоюзе, в конце концов.
Нечисть (непонимающе): Но мое право на защиту…
АДвокат Шальков (отмахиваясь): Оно бы все равно не подействовало, даже если бы суд был. Попробуйте приехать на «Бентли» в Петрозаводск и, когда вас начнут бить гопники, попросить помощи у местных прохожих, таких же гопников. Сработает так же эффективно, как право на защиту в суде, гарантирую.
Нечисть (недовольно): Не хочу в Петрозаводск, я только что из Пятого круга Ада. Я в суд хочу!
АДвокат Шальков (закатывая глаза): Да никто вас не осудит. Вот вы кто?
Нечисть (замешкавшись): Нечистая сила… Кошмарная и злобная тварь без совести и сострадания.
АДвокат Шальков (сочувственно): Нет, точно не осудят. Даже, я думаю, государственную должность дадут, зарплату повысят и «мигалку» выделят. Вы, главное, будьте ужаснее, никакой суд Вам не грозит.
Нечисть (в панике): Но, позвольте! Мне реально надо в суд. У меня тут, смотрите… (Показывает пухлый конверт.) Все приготовлено уже. Мелкими купюрами, в батах, чтобы в Таиланде спокойно просадить можно было на продажную любовь трансвеститов!
АДвокат Шальков (откидываясь в кресле): Ничем не могу вам помочь. Суд не работает. Правосудия нет.
Нечисть (почти рыдая): Так кому же я это отдам?? (Теребит в когтистых ручонках конверт.)
АДвокат Шальков (в раздумьях потирая подбородок): Ну, я прямо даже не знаю… Попробуйте ребенка в детский сад сдать, например, в Петербурге. Только обязательно чужого, лучше всего — китайца. Хотя нет, тогда вашего конверта не хватит. Может, в ГИБДД обратитесь с вашей проблемой? Там-то уж точно посоветуют…
Нечисть (счастливо улыбаясь во все 130 острых зубов): Спасибо, господин АДвокат! Может, сами возьмете? (Протягивает конверт.)
АДвокат Шальков (замахав руками): За кого вы меня принимаете?? Нет, ни в коем случае. Не волнуйтесь, клиент, езжайте спокойно в ГИБДД. У меня через полтора часа прием сотрудника Госавтоинспекции как раз, так что он мне эти деньги все равно отдаст. Не надо разрушать хрупкий баланс логики и структуры этого мира, всему свое время.
* * *
Ахерон сидел, обвив себя длинным хвостом и сжимая когтями прутья решетки. Клетка была слишком мала для его огромного роста. Он вынужден был свернуться в три погибели, постанывая от неудобства.
Клеть стояла у всех на виду, на центральной площади Ада, той самой, над которой висели большие круглые часы с застывшими без движения стрелками. Ахерон слепо оглядывался по сторонам, но прохожие сторонились его. Нечисть обходила клетку стороной, один только вечный спутник серпента, демон Валафар, иногда появлялся рядом, садился возле нее на землю и, сложив крылья, вздыхал и кряхтел. Ахерон в эти редкие моменты немного расслаблялся и, прильнув к прутьям своей тюрьмы, тихо разговаривал со старым другом.
Куда громче демон говорил со мной, обвивая своим языком мои запястья и притягивая как можно ближе к себе. Несколько раз от внезапного рывка за руку я больно ударялся о клетку со всего размаха. Ахерон каждый день, как заведенный, повторял мне одно и то же. Если бы у змея были глаза, он заливался бы слезами.
— Шальков, я тебе клянусь… вот чем хочешь! Мамой Валафара клянусь! Твоей мамой клянусь тоже! — ревел Ахерон, пытаясь бить себя кулаком в грудь. — Клянусь всем прекрасным, что есть в этом мире: телесными наказаниями, Северной Кореей, кроссовками «Абидас», несменяемостью власти, в конце концов! Я судью Радаманта не трогал.
— Что ты там вообще делал? — в очередной раз спросил его я.
— У Люцифера, чтоб волосы в его ушах были кудрявыми, в садах… — замялся Ахерон. — Змеи очень вкусные. Я давно мечтал попробовать их жирные красивые тельца. Это очень полезно для желудка, да еще и адская грамота за каннибализм положена.
— Ты воровал у самого Дьявола? — схватился я за голову, не уверенный в том, что это преступление считалось менее тяжким, чем то, в котором его обвиняли.
— Сатана хороший. Сатана всех любит, он меня простит, — помотал головой Ахерон. — Но только не за Радаманта. Если ты, Шальков, не докажешь мою невиновность, я даже не знаю, что они со мной сделают!
— И как прикажешь обелить твое имя? — сердился я.
— Не знаю, — несколько раз ударился головой о решетку змей. — Но ты сам подумай: зачем мне судью Радаманта убивать? Он меня по последнему делу оправдал. Не совсем же я дурак, чтобы уничтожать целого судью, а потом как ни в чем не бывало отходить на двадцать метров и жевать змей?
Вид у серпента был такой несчастный, что у меня сжалось сердце. По Кодексу Ада, Ахерон на веки вечные стал моим подзащитным. Я тяжело вздохнул, глядя на то, как змей слепо оборачивается в мою сторону, безмолвно прося не бросать его в беде. Астарот тоже не позволил бы мне предать доверителя, ведь шеф был помешан на соблюдении адских законов.
Выдержка из Кодекса Ада о душах, служащих в качестве АДвокатов
1. АДвокат — это ужасный человек. Всем положено ненавидеть АДвокатов, даже тех, которых они не знают, просто за то, что они есть. Это приравнивает АДвокатов по божественности к Дьяволу. Его тоже никто не видел, но все ненавидят.
2. Исходя из положений статьи 1, АДвокат может быть существом с рогами и клыками, мохнатым монстром и гением зла. Однако это не отменяет дресс-код для АДвоката, а также его обязанность даже на свой гений зла надевать галстук.
3. АДвокат действует без страха и упрека, ведь официально на АДвоката никто не давит и никто его не запугивает.
4. АДвокат всегда защищает силы Ада, иначе его поджарят. АДвокат в любой момент должен быть готов прийти на помощь самому отъявленному негодяю, иначе его поджарят. АДвоката за отказ в защите сил Зла также могут четвертовать, лишить кожи на три рабочих дня, посадить в яму Девятого круга Ада. Не смотря на все вышеизложенное, см. статью 3 выше.
5. Долгом каждого АДвоката является оказание юридической помощи самым несчастным и беззащитным слоям населения: депутатам, топ-менеджерам, условно осужденным за взятку в особо крупном размере, и за убийство трех младенцев олигархам. В рамках благотворительности АДвокат имеет право оказывать консультации служителям церкви — виновникам дорожно-транспортных происшествий, в том числе по вопросам ухода от налогов при выведении на иностранные счета пожертвований на строительство храмов.
6. Однажды защитив любого представителя нечисти, АДвокат становится его защитником на веки вечные. АДвокат не имеет право отказаться от работы с таким представителем нечисти, а иначе см. статью 4 выше.
* * *
Я сидел на берегу реки Стикс, опоясывавшей все круги Ада. Вокруг меня толпились силы Зла, пытаясь добиться приема, и в этой толпе я чувствовал себя ужасно одиноко. Мой ум был занят лишь планом спасения демона Ахерона: перед глазами так и стоял печальный образ этого слепого гиганта, ставшего в один миг беспомощным.
— Господин АДвокат, у меня тут развод намечается… — прожужжал кто-то над ухом, но я даже не обернулся.
— Сочувствую, — вздох вырвался из моей груди.
— Вы не поняли, я вас хотел пригласить отметить это прекрасное событие! — не отставал потенциальный клиент.
— Где АДвокат? — кричал кто-то. — Мне срочно требуется совет по авторским правам. Я молодой и талантливый автор, мне 15 лет. Хочу направить в издательство 40 томов философского романа о своей жизни, но они же точно украдут текст, чтобы издать его под чужим именем, а я не получу миллионы долларов.
— Запишитесь на прием через 6 месяцев, — попросил я.
— Хорошо, но тогда томов будет уже 57, — предупредило меня порождение Ада, молодой и талантливый автор.
Силы Зла одолевали меня, напирая сзади и с боков. Рядом не было Астарота, который мог бы вытащить нас обоих с берега реки по щелчку пальцев. Сухая почва под моими ногами начала крошиться, комьями слетая вниз, в мутную речную воду.
— Господа хорошие… то есть господа плохие! — возмутился я, наконец, осознав, сколько существ находится вокруг меня. — Я сегодня не принимаю! Разойдитесь, хватит скапливаться!
— Как это? — возмутились представители нечисти, щелкая зубами и когтями.
— Незаконно! — закричали одни.
— АДвокат обязан день и ночь работать, без сна, отдыха и денег, исполняя все прихоти своих клиентов, делая невыполнимое, решая нерешаемое! И все бесплатно, иначе зачем вообще тогда он нужен? — проорали другие.
— Мы тебя нанимаем! Не имеешь права отказываться! — вторили третьи так, что я схватился за голову. — Мы на тебя жалобу подадим!
Тут мой разум помутился, перегруженный интенсивностью событий последних дней. Мой мозг в один момент осознал кошмарность ситуации, в которой я оказался, начиная от собственной смерти и попадания в Ад за грехи и заканчивая перспективой нескончаемой работы на силы Зла, которая никогда не прекратится. Понимание того, что толпа, преследующая меня, требующая советов, как правильно развратить человеческую душу, чтобы не попасть под статью Кодекса Ада № 683 «Недостаточно креативные действия сексуального характера», никогда и никуда от меня больше не денется, вызвало во мне желание кричать и топать ногами. Попятившись, я смог сделать только полшага, после чего потерял равновесие и рухнул в Стикс. Захлебнувшись горячей водой, я барахтался, пытаясь подняться на ноги, с каждой секундой злясь и теряя над собой контроль все больше. Мимо меня проплывали души, кружащиеся в потоках безвременья, которому не было конца. Чувствовали ли они себя так же, как я?
— Заткнитесь все! — прокричал я в бешенстве, с трудом принимая вертикальное положение и распихивая души носком промокшего ботинка. Вода стекала с моего костюма и волос, делая меня похожим на мокрую мышь. — Молчать! Закройте свои пасти!!!
Мой голос прозвучал настолько грозно и истерично, что толпа разом притихла. На меня уставилось множество пар глаз, чьи хозяева не решались даже моргнуть.
— Что вы пристали ко мне?? — орал я, размахивая кулаками. — Неужели силы Зла, заполняющие Ад, стали такими тупыми, что не способны понять АДвоката, который физически не может принять пять десятков уродцев разом? Вас что, считать не учили?!
— До 13-ти… — прохрипел кто-то в ответ.
— А меня до 666-ти, — гордо отозвался другой голос.
— Заткнитесь! — рявкнул я. — Что вам всем вообще от меня надо? Большая часть ваших нарушений — не нарушения вовсе! Вы слишком глупы и ничтожны, чтобы выйти за рамки стандартных рекомендаций Зла и совершить что-либо, считающееся реальным проступком! И даже если и так и вы сподобились раздосадовать Сатану тем, что были недостаточно злы, какая разница? Что вы ломитесь сейчас ко мне, прекрасно зная, что судить вас больше некому?!
— Некому? — по толпе прошел ропот. — Как некому?
— Проклятые угодники и защитница их, чертова бабушка! — меня передернуло. — Вы не знаете даже этого? Судьи Радаманта больше нет! Его убили! Судебная система отменяется!
— Как в Белоруссии? — уточнил кто-то.
— Лучше, — огрызнулся я. — Делайте теперь, что хотите! Никто не сможет вас ни за что наказать. Вы не рады?
На этот вопрос мне уже не ответили. Силы Зла загалдели, вмиг позабыв о моем существовании. Несколько секунд потребовалось, чтобы я осознал то, что успел совершить в припадке ярости и обиды на Ад: тайна, которую приказал хранить Астарот, была раскрыта. Я только что лично проинформировал всю Преисподнюю о том, что над ними нет больше и не будет никакого суда. Зачем я это сделал?
— Время творить зло! — заверещал кто-то. — Так, как я считаю нужным, а не так, как навязывает идеология Ада! Наконец-то!
— В первую очередь станцую на алтаре в каком-нибудь храме, — потирали лапы и щупальца силы Зла.
— Ой, посадят тебя! — заохали в толпе.
— Не посадят! — буйствовал кто-то из нечисти. Их было так много, что я не мог уже никого различить: все морды и лица слились в одну темную массу. — Силы Зла теперь ходят безнаказанными! Вперед, ребята! Отыграемся за все века, проведенные под гнетом реально действующей и полезной для общества системы уголовных наказаний!
«Молодец, Шальков! — мысленно отругал самого себя я. — От клиентов ты избавился, вот только как бы не было тебе потом работы больше, чем уже могло бы быть… Отправит тебя, Антошка, демон Астарот на сковородку и будет прав!»
Резкое, почти паническое желание сделать что-то полезное наполнило мою грешную душу. Жизнь в Аду вынуждает быть оптимистом: если ты напортачил, успей сделать что-нибудь хорошее, чтобы отвлечь внимание от катастрофы, вызванной тобою ранее. По этому принципу работает половина сферы услуг Восточной Европы: побрил парикмахер клиентку налысо, зато бантик вручил бесплатно, по акции.
Теперь ничто не могло отвлечь меня от разработки плана спасения Ахерона, безвинно осужденного порождения Зла. Ох, надо было рассмотрение его дела в Россию переводить. План, впрочем, смену Ада на Российскую Федерацию не предусматривал. Он состоял из одного простого шага: мне предстояло явиться к Астароту и, рухнув ему в ноги, молить об освобождении моего клиента. Все квалифицированные адвокаты обычно так и делают, вы разве не знали?
Оставалось лишь узнать, где находился герцог Ада в столь неурочное время. В последние дни отследить его перемещения было невозможно. Некоторые говорили, что Астарот бродит по земле среди живых душ; другие утверждали, что Князь Тьмы за то, что он допустил взрывы проходов в Ад, так сильно огрел его огненным жезлом, что демон третий день не может сидеть, а только лежит в своем офисе, никого не принимая.
Спросить об Астароте мне было некого. Выбравшись из воды, я еще несколько минут обтекал, стоя на берегу в полном одиночестве. Надо было сначала расспросить у нечисти о месте нахождения герцога, а уж потом рассказывать новость о мертвом судье.
Душный и жаркий воздух Ада быстро высушил мой промокший костюм. В ожидании момента, когда в ботинках перестанет хлюпать вода, я ходил кругами по склону, на котором меня атаковали потенциальные клиенты. Песок был покрыт десятками следов разных форм и размеров. В луже слизи красовался след от чьего-то копыта. Я окинул ее рассеянным взглядом и двинулся прочь от Стикса.
На спуске с пригорка, на вершине которого располагалась береговая линия реки смерти и вечности, моя нога зацепилась за что-то тяжелое и мохнатое. Я едва не потерял равновесие, рискуя из воды попасть в грязь и пыль, но, к счастью, удержался. Ругаясь двенадцатиэтажным матом (это когда порождение Зла поименно вспоминает всех 12 апостолов), я отскочил в сторону, глядя под ноги. К моему безграничному удивлению, там валялся крылатый демон Валафар. Его шерсть была покрыта песком; из-за бурого цвета шкуры и плохого освещения я мог бы принять его за валун, покрытый лишайником.
— АДвокат… — протянул Валафар, с трудом ворочая языком. — Это ты?
— Я, — со вздохом, мрачно пришлось отозваться мне. — Ты чего тут валяешься?
— К тебе приполз, — передвигаясь при помощи тонких рук и крыльев, Валафар обнял мои ботинки, закатив глаза. — За Ахерона просить…
— Да вытащу я его, — пообещал я, но осекся. — Попытаюсь, по крайней мере.
— Он не виноват… — почти хныкал демон, с каждой минутой выглядевший все более жалким. — Он такой всегда был тихий, забитый даже.
— Отлично, так и расскажем стороне обвинения, — пробурчал я. — Тихий и забитый по жизни, гигантский демон Ахерон никого не убивал. Попросим отпустить его из клетки в Ад, ему там лучше будет.
— Не смейся, АДвокат, — попросил Валафар, обнимая мои колени своими крыльями. — Ахерону по жизни тяжело пришлось. Сначала все ангелы после восстания с Небес упали, а потом он даже в Подземном мире умудрился еще ниже рухнуть: скатился, как говорится, по карьерной лестнице. И даже после этого, АДвокат, мой друг никого и пальцем не тронул. Жил себе спокойно, даже смиренно.
— Ничего себе! — удивился я, понимая, что мне ничего не известно о жизни своего подзащитного демона-серпента. Хороший же я АДвокат, ничего не скажешь.
— Не убивал он никого, Шальков, — очень серьезно заявил мне Валафар. — Если потребуется, буду свидетельствовать хоть перед самим Богом, прости Сатана! Спаси его, слышишь?
Мне стало ужасно стыдно. Я отшатнулся от Валафара, с трудом расцепив его мощные крылья, обвитые вокруг моих коленей. Демон Ада валялся у меня в ногах, упрашивая защитить его друга. На земле живые люди тоже так делают, я имел несчастье наблюдать такие случаи со своими коллегами. Но чтобы так унижались силы Зла? Куда же загнал их всех всемогущий Рай? Зачем Бог поставил на колени оба мира? И что в этот момент происходит на Небесах? Там все тоже лежат ниц, выпрашивая долю внимания к своим проблемам? Или в Раю вообще никого нет? Это казалось мне вполне вероятным, ведь если в Аду сидят существа, способные искренне переживать за собственных друзей, то по каким еще критериям выдают пропуск на Небо? Там точно нет ни одного обитателя.
— Извините, мне пора, — попятился я, пытаясь как можно быстрее убраться подальше от Валафара и его мольбы о помощи. Мне хотелось просто сбежать с этого проклятого берега.
— Помоги ему, Шальков! — кашляя, жалобно шипел мне в спину демон.
* * *
За все время пребывания в Преисподней я так и не смог до конца понять ее устройство. Мне были хорошо знакомы некоторые части Подземного мира: границы между кругами, центральные улицы и площади, тропинки, ведущие к выходам в мир людей. На моей мысленной топографической карте уже были нанесены места расположения офиса Астарота, Квартала Страданий и здания суда, которое теперь пустовало за ограждением из тяжелых цепей. Я так же примерно представлял себе, где находится замок Дьявола. Его я, впрочем, не смог бы найти самостоятельно, да и не решился бы.
Структура Ада, казалось бы, оставалась неизменной, но пространство его будто бы менялось, растягивалось и сжималось. Дорога от одного из дальних выходов на Землю до офиса шефа, например, могла занять любое количество времени, в зависимости от моего собственного настроения, а иногда даже от направления жаркого ветра, завывавшего в Подземном мире. Иногда я мог бродить по Аду по сорок, а то и пятьдесят минут, не понимая, где нахожусь. В такие моменты, стоило в моей голове появиться мысли о том, что я потерялся и, вероятно, уже никогда не дойду до нужного мне места, Ад проявлял милосердие и, словно мираж, впереди начинал маячить пункт моего назначения. Эта чудная особенность Преисподней, впрочем, проявлялась лишь в том случае, когда я знал, куда мне следует идти. Между тем я понятия не имел о том, где мне следует искать Астарота.
Проведя некоторое время в попытках допросить проносившихся мимо меня жителей Ада о том, видел ли кто-то из них герцога Астарота, я потерпел полное поражение. Половина представителей нечисти никогда не видела Астарота, чему несказанно радовалась, ведь встреча с герцогом-демоном Ада никому ничего хорошего, как правило, не сулила. Другая половина и вовсе игнорировала мое присутствие, словно помешавшись на радостях оттого, что судьи Радаманта не стало. Силы Зла носились по Аду, радостно галдя, и это была моя вина. Новость о смерти Адского судьи разлетелась за один час. Кончине Радаманта радовались даже грешные души, которых черти и демоны, не боясь больше быть обвиненными по статье Адского Кодекса за чрезмерную доброту, стали мучить чуть менее изощренно и усердно.
Потратив полчаса в бесплодных попытках получить информацию о собственном начальнике, я рухнул на кованый железный стул с вензелями, за столик в одном из множества убогих баров Преисподней под названием «Cup of Hell». Он находился посреди Третьего круга Ада, в котором, как и на Земле, тоже есть сфера услуг.
Опустившись на сиденье, я тут же сморщился и подскочил: раскаленная поверхность обожгла не самую маловажную часть моего тела. В Преисподней существовала определенная мода: все должно быть черным, готическим и гротескным, а мебель ковалась исключительно из металла и напоминала декорации к фильмам «Монстры», выходившим с 1923-го по 1960 годы. Сидеть на этих стульях было невозможно: в восьми из девяти кругов Ада гость чувствует себя яичницей, а в Девятом круге и вовсе примерзает к стулу.
— Хренового вам дня! — слишком дружелюбно для двухметрового волколака с запекшейся кровью на шкуре заулыбался мне во все 42 зуба бармен. — Чем желаете отравиться? Коктейль «Некрофилия на пляже»? Или просто стаканчик царской водки? Прошлогодний оливье могу предложить, хит нашего летнего меню.
— Скажите, а к вам герцог-демон Астарот не заглядывал случайно? — безнадежно спросил у бармена я, не рассчитывая на успех.
— К сожалению, нет, — искренне расстроился волколак, шевеля мохнатыми ушами. — Такие господа в наши заведения не заходят. Им подавай места класса «люкс», чтобы с кондиционером, причем работающим, да с холодным борщом в меню… — бармен аж клыками щелкнул от зависти. — А у нас простое заведение, ничего особенного мы не подаем. Не так давно подглядел у смертных пиар-ход, мол, надо на дверь повесить табличку «заходите, у нас тепло!», и народ повалит. Я, конечно, ее повесил… — с этими словами оборотень указал куда-то за мою спину. — Но что-то мне подсказывает, что в Аду надо как-то по-другому себя рекламировать.
Я молча кивал в такт рассказу волколака, как вдруг мне в голову откуда-то из темноты зала с табличкой «Для курящих более 15 лет» прилетело яблоко. По Аду вообще везде раскиданы эти фрукты, являющиеся символом всего прекрасного и продвинутого. У уважающих себя обитателей Преисподней в карманах всегда было яблоко, а то и не одно. Яблоки имели много форм и размеров, да еще и обновлялись каждый год. Не имея в собственности ни одного яблока, демон мог считаться неудачником, не поспевающим за модой. За яблоки некоторые жители Преисподней во второй раз могли продать душу: так дорого они стоили. Мой взгляд с удивлением уперся в лежащий передо мной фрукт. Насколько я знал, яблоками кидались только истеричные барышни и школьники. Яблоками в АДвокатов бросаться было не принято.
— А я вот знаю, где находится сейчас Астарот, — послышался из глубины бара знакомый голос, от которого у меня волосы встали дыбом. Я поднял глаза и увидел вампиршу Ясмин, сидевшую за кованым столом в противоположном конце зала. — Но я даже не представляю себе, что ты, АДвокатская твоя душонка, должен сделать со мной, чтобы я рассказала тебе об этом.
Ее длинные белые волосы были заплетены в косу, перехваченную багровой лентой. Она положила ноги на столик, совершенно не беспокоясь об исходящем от него жаре, и болтала ими в воздухе, покачивая яркой босоножкой. На лице Ясмин было такое издевательское выражение, что я начал думать, будто мне не так уж и сильно нужно встретиться с Астаротом. Ну его, на фиг, этого несчастного Ахерона, и АДвокатский долг тоже, ну его: что угодно, лишь бы не упрашивать эту стерву о помощи.
— Итак, Шальков? — грациозно покинув стул, Ясмин подошла ко мне модельной походкой, покусывая губу. — Что я получу за свои очевидно бесценные для тебя сведения?
— Ты НЕ получишь по роже за то, что разгласила другие бесценные сведения, а именно мой домашний адрес? — предположил я.
— Да пофиг, — хихикнула вампирша. — На моей физиономии вечная молодость, а удовольствия такое разглашение доставило мне тонну, так что могу и потерпеть. Еще какие предложения?
— Я на тебе женюсь, — огрызнулся я, понимая свою беспомощность. Мне нечего было предложить этой девушке.
— Сатана упаси! — перекрестилась перевернутым крестом Ясмин. — Если ты такой же хороший муж, какой ты АДвокат, я лучше уйду в монастырь.
— Расскажи, где сейчас Астарот, и я тебя сам лично туда провожу, — сладко улыбнулся ей я. Мы некоторое время смотрели друг на друга, после чего я не выдержал. — Ясмин, будь человеком!
— Нереально, — развела руками вампирша. — Ладно, я пошла, Антон, пока-пока.
— Подумаешь, дверь перед тобой закрыли, нашла на что обижаться! — возмутился я ей вслед. — Стой, говорю! Это же створку захлопнули, а не кошелек возле твоего носа в магазине «Прада»!
— Вы посмотрите, какой психолог, знаток женских душ выискался! — прошипела Ясмин, замедлив шаг, но все-таки не обернувшись. — Я с ним, значит, по Аду три недели бегала, помогала устроиться, и все от чистого сердца. А ты мне в это сердце практически осиновый кол вбил! Не ценят люди доброту упырей и кровососов, ох, не ценят!
— Ну чего тебе надо? — протянул я, злясь. — В рабство к тебе перейти? Извини, мать, не могу. Астарот уже мой хозяин! Скажи мне, где он находится, а я у него обязательно попрошу отдать меня тебе в аренду на пару сотен лет.
— Годится, — развернулась ко мне на каблуках Ясмин, передумав уходить. — А еще ты должен десять раз повторить фразу: «Прости меня, Ясминочка, ты умная и заботливая, а я дурак!»
— Я в Аду… — простонал я, закатывая глаза.
