Глава 9

Он сидел на краю стола, рубашка скомкана на коленях, руки подняты над головой. Силуэт целительницы из корпориалов то приобретал четкость, то расплывался, пока она трудилась над кровоточащей раной на боку Дарклинга. Сперва я решила, что мы в лазарете Малого дворца, но помещение было слишком темным и размытым, чтобы сказать наверняка.

Я пыталась не обращать внимания на то, как он выглядит – взъерошенные волосы, тени подчеркивают рельеф обнаженной груди. Он казался таким человечным – просто юноша, раненный в битве или же в поединке. «Не юноша, – напомнила я себе, – а монстр, который прожил сотни лет и забрал сотни жизней».

Он сжимал челюсти, пока целительница зашивала ему рану. Когда работа была закончена, Дарклинг отпустил девушку взмахом руки. Она на секунду застыла, после чего скользнула в темноту и исчезла.

– Меня давно интересовал один вопрос, – сказал он. Никакого приветствия, никакой преамбулы.

Я ждала.

– В ту ночь, когда Багра рассказала о моих намерениях и ты сбежала из Малого дворца, ты колебалась?

– Да.

– В последующие дни ты задумывалась о том, чтобы вернуться?

– Да, – призналась я.

– Но решила этого не делать.

Я знала, что нужно уходить, ну или хотя бы помалкивать. Но я устала, а рядом с ним мне становилось так легко…

– Дело было не только в том, что рассказала Багра. Ты мне лгал. Манипулировал мной. Ты… завлек меня.

Соблазнил, заставил проникнуться к себе чувствами, поставить под сомнение решения собственного сердца.

– Я нуждался в твоей преданности, Алина. Чтобы тебя связывало со мной нечто большее, чем долг или страх. – Он осторожно потрогал пальцами кожу на месте раны. Теперь там оставалась только красноватая полоса. – Ходят слухи, что тебя видели с принцем Ланцовым.

Я подошла ближе и спросила, пытаясь сохранить беспечность в голосе:

– И где же?

Дарклинг поднял взгляд, его губы изогнулись в слабой улыбке.

– Он тебе нравится?

– А это имеет значение?

– Когда люди тебе нравятся, это все усложняет. Тогда по ним дольше скорбишь.

По скольким скорбел он? Были ли у него друзья? Жена? Позволял ли он кому-либо стать для себя настолько близким?

– Скажи мне, Алина, – начал Дарклинг. – Он уже завладел тобой?

– Завладел мной? Что, как полуостровом?

– Не краснеешь, глаза не отводишь. Ты сильно изменилась. А как же твой верный следопыт? Будет спать калачиком у подножия твоего трона?

Он давил на меня, пытался спровоцировать. Вместо того чтобы устыдиться, я подошла еще ближе.

– В ту ночь в твоей комнате ты пришел ко мне в обличье Мала. Знал, что тебя я прогоню?

Его пальцы впились в край стола, но затем он пожал плечами.

– Он тот, кого ты хотела. Это по-прежнему так?

– Нет.

– Способная ученица, но ужасная врунья.

– Почему ты питаешь такую неприязнь к отказникам?

– Не неприязнь, а понимание.

– Они не все глупцы и слабаки.

– Но они все предсказуемы, – ответил он. – Люди будут любить тебя какое-то время. Но что они подумают, когда их славный король состарится и умрет, а жена-ведьма будет оставаться молодой? Когда все, кто помнят твои жертвы, превратятся в прах? Как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем их дети или внуки восстанут против тебя?

От его слов меня бросило в дрожь. Я все еще не могла привыкнуть к мысли о своем долголетии, этой зияющей пропасти вечности.

– Ты никогда об этом не задумывалась, не так ли? – продолжил Дарклинг. – Ты живешь одним мгновением. Я живу тысячью.

«Разве мы не все суть одно?»

Его рука молнией метнулась в мою сторону и схватила за запястье. Комната внезапно приобрела четкость. Дарклинг привлек меня к себе и прижался ко мне ногами. Второй рукой обхватил меня за талию, его сильные пальцы легли на изгиб моей спины.

– Тебе было предначертано стать моим противовесом, Алина. Только ты в целом мире могла бы править вместе со мной, держать мою силу в узде.

– А кто будет моим противовесом? – слова сорвались прежде, чем я успела их обдумать; сиплым голосом я озвучила мысль, которая пугала меня даже больше, чем вероятность того, что жар-птицы не существует. – Что, если я ничем не лучше тебя? Что, если вместо того чтобы остановить тебя, я стану еще одной лавиной?

Он изучал меня несколько мгновений. Дарклинг всегда смотрел на меня так, будто я была уравнением, которое все никак не сходилось.

– Я хочу, чтобы ты узнала мое имя, – сказал он. – Имя, данное мне при рождении, а не титул, который я сам приобрел. Ты примешь его, Алина?

Я чувствовала вес кольца Николая в моей ладони в Прялке. Мне было совсем необязательно стоять здесь в объятиях Дарклинга. Я могла освободиться от его хватки, очнуться и оказаться в безопасности каменной комнаты, спрятанной на верхушке горы. Но мне этого не хотелось. Вопреки всему, я желала услышать этот нашептанный секрет.

– Да, – выдохнула я.

Через долгое мгновение он сказал:

– Александр.

Я не смогла сдержать тихий смешок. Дарклинг вздернул бровь, уголки его губ приподнялись.

– Что?

– Просто оно… такое обычное.

Такое распространенное имя, которым нарекают как королей, так и крестьян. У меня было двое знакомых по имени Александр в Керамзине, трое в Первой армии. Один из них погиб в Каньоне.

Он улыбнулся шире и склонил голову набок. Видеть его таким было почти физически больно.

– Ты произнесешь его?

Я замерла, ощущая, как опасность сжимает меня в тиски. А затем прошептала:

– Александр.

Его улыбка померкла, серые глаза заблестели.

– Еще, – потребовал он.

– Александр.

Он подался вперед. Я почувствовала его дыхание у себя на шее, затем легкое, как вздох, прикосновение губ к коже прямо над ошейником.

– Не надо, – запротестовала я. Попыталась отпрянуть, но Дарклинг лишь крепче схватил меня. Его рука поднялась к моей шее, длинные пальцы запутались в волосах, откидывая мою голову назад. Я закрыла глаза.

– Позволь мне, – пробормотал он. Его дыхание обжигало мне шею. Он обвил мою ногу своей, придвигая ближе. Я почувствовала жар его языка, напряжение накачанных мышц под нагой кожей, когда он положил мои руки себе на талию. – Это все равно не по-настоящему. Позволь мне.

Меня накрыла волна голода, равномерное, тоскливое биение вожделения, которое было не нужно нам обоим, но все равно никак не проходило. Мы единственные во всем мире, уникальные. Мы связаны между собой, и это навсегда.

Но это не имеет значения.

Я не могла забыть, что он сделал, и никогда не прощу его за то, кто он есть: убийца. Чудовище. Человек, пытавший моих друзей и уничтоживший людей, которых я пыталась защитить.

Я отстранилась от него.

– Это достаточно реально.

Он сощурил глаза.

– Мне уже поднадоела эта игра, Алина.

Меня удивила ярость, поднявшаяся у меня внутри.

– Поднадоела? Ты играл со мной при каждом удобном случае. Ты не устал от игры. Тебе просто досадно, что меня не так легко обыграть.

– Смышленая Алина, – отчеканил Дарклинг. – Способная ученица. Я рад, что ты пришла. Хочу поделиться с тобой новостями. – Он резво натянул на себя окровавленную рубашку. – Я собираюсь войти в Каньон.

– Скатертью дорога. Волькры заслуживают еще одного твоего кусочка.

– Они его не получат.

– Надеешься, что их аппетит угас? Или это очередное безумие?

– Я не безумец. Спроси Давида, какие тайны он оставил для меня во дворце.

Я замерла.

– Еще один умник, – продолжил Дарклинг. – Надо будет вернуть его, когда все закончится. Такой одаренный мальчишка.

– Ты блефуешь, – отрезала я.

Дарклинг улыбнулся, но на сей раз улыбка вышла холодной. Он оттолкнулся от стола и начал надвигаться на меня.

– Я попаду в Каньон, Алина, и покажу Западной Равке, на что способен, даже без заклинательницы Солнца. А раздавив твоего единственного союзника Ланцова, я стану охотиться на тебя, как на животное. У тебя не будет убежища. Не будет покоя. – Он навис надо мной, его серые глаза пылали. – Беги же к своему отказнику, – прорычал Дарклинг. – Обними его покрепче. Скоро правила нашей игры изменятся.

Он поднял руку, и меня пронзил разрез. Расщепившись надвое, я с ледяным рывком вернулась в свое тело.

Ощупала торс; сердце колотилось в груди от воспоминания, как тело пронзает тень, но я была цела и невредима. С трудом встав с кровати, я попыталась отыскать лампу, затем сдалась и нащупала пальто и ботинки.

За моей дверью дежурила Тамара.

– Где Давид? – осведомилась я.

– Чуть дальше по коридору, в комнате с Адриком и Хэршоу.

– Мал и Толя спят?

Девушка кивнула.

– Разбуди их.

Она скользнула в комнату стражи, а через секунду из нее уже вышли Мал с Толей, бодрые и обутые, как и предписано солдатам. Мал прихватил пистолет.

– Он тебе не потребуется, – кивнула я. – По крайней мере, я надеюсь.

Я подумывала послать кого-то за Николаем, но сперва мне хотелось узнать, с чем мы имеем дело.

Мы двинулись по коридору. Дойдя до комнаты Давида, Тамара быстро постучала в дверь и открыла ее.

Судя по всему, Адрика с Хэршоу выселили на одну ночь. Заспанные Женя и Давид моргая уставились на нас из-под одеяла с узкой койки.

Я указала на Давида.

– Одевайся. У тебя есть две минуты.

– Что… – начала Женя.

– Просто выполняй.

Мы вышли обратно за дверь.

Мал прокашлялся.

– Не могу сказать, что я сильно удивлен.

Тамара фыркнула.

– После его небольшой речи в оперативном штабе даже я подумывала хватать этого быка за рога.

Через несколько секунд дверь приоткрылась, и взъерошенный, босой Давид пригласил нас внутрь. Женя сидела, скрестив ноги, на койке, ее рыжие кудри торчали во все стороны.

– Что такое? – спросил фабрикатор. – Что случилось?

– До меня дошла информация, что Дарклинг намерен использовать Каньон против Западной Равки.

– А Николай… – начала Тамара.

Я подняла руку.

– Мне нужно знать, возможно ли это.

Давид покачал головой.

– Без тебя – нет. Ему нужно войти в Неморе, чтобы расширить его.

– Он заявляет, что способен на это. А еще, что ты оставил какие-то тайны в Малом дворце.

– Погоди минутку, – перебила Женя. – Откуда у тебя такая информация?

– Из надежных источников, – коротко ответила я. – Давид, что он имел в виду? – Мне не хотелось верить, что Давид мог нас предать. По крайней мере, умышленно.

Тот нахмурился.

– Когда мы бежали из Ос Альты, я оставил там свои старые блокноты, но они едва ли опасны.

– Что в них было? – поинтересовалась Тамара.

– Да всякое, – ответил он, его беспокойные пальцы комкали и разглаживали ткань штанов. – Проект разработки зеркальных тарелок, линза для фильтрации различных волн спектра. Ничего такого, что он мог бы использовать для проникновения в Каньон. Но… – тут он слегка побледнел.

– Что еще?

– Это была лишь теория…

– Что еще?!

– Там был набросан план стеклянного скифа, который придумали мы с Николаем.

Я нахмурилась и посмотрела на Мала, потом на остальных. Все выглядели такими же озадаченными, как я.

– Зачем ему стеклянный скиф?

– Его каркас может выдержать люмию.

Я раздраженно всплеснула руками.

– Что такое люмия?

– Вариация жидкого огня.

Ради всех святых…

– О, Давид… Ты этого не сделал.

Жидкий огонь был одним из творений Морозова. Липкий, легковоспламеняющийся, он создавал такое пламя, которое почти невозможно потушить. Он был настолько опасен, что Морозов уничтожил формулу всего через пару часов после создания.

– Нет! – Давид быстро поднял руки в знак защиты. – Нет, нет. Эта вариация лучше, безопаснее. Реакция создает только свет, но не жар. Я придумал ее, пока мы пытались найти способ улучшить фотобомбы для борьбы с ничегоями. Ее нельзя было применить, но мне понравилась идея, и я оставил ее… на потом. – Он беспомощно пожал плечами.

– Огонь горит без жара?

– Это просто источник искусственного солнечного света.

– Но его достаточно, чтобы сдержать волькр?

– Да, но для Дарклинга он бесполезен. Огонь горит ограниченное количество времени, и ему нужен солнечный свет, чтобы активироваться.

– Сколько?

– Немного, в этом и был весь смысл. Мы просто думали, как бы усилить твое могущество, как в случае с тарелками. Но в Каньоне нет света, так что…

Я вытянула руки, и по стенам зашевелились тени.

Женя вскрикнула, Давид осел на кровать. Толя с Тамарой потянулись к оружию.

Я опустила руки, и тени вернулись к своей привычной форме. Все уставились на меня.

– У тебя есть его сила? – прошептала Женя.

– Нет. Лишь ее отголоски. – Мал считал, что я забрала ее у Дарклинга. Возможно, он тоже кое-что у меня забрал.

– Вот как ты заставила тени прыгать в котельной, – понял Толя.

Я кивнула.

Тамара ткнула пальцем в Мала.

– Ты солгал нам!

– Я храню ее секреты, – ответил он. – Ты бы поступила так же.

Она скрестила руки. Толя опустил тяжелую ладонь ей на плечо. Все выглядели расстроенными, но не настолько напуганными, как могли быть.

– Вы поняли, что это значит, – сказала я. – Если у Дарклинга есть хотя бы остатки моей силы…

– Хватит ли ее, чтобы сдержать волькр? – спросила Женя.

– Нет, – покачала головой я. – Не думаю.

Я нуждаюсь в усилителе, прежде чем смогу управлять достаточным количеством света, чтобы безопасно попасть в Каньон. Конечно, нет никакой гарантии, что Дарклинг не забрал больше моей силы, когда мы сражались в часовне. И все же, если бы он действительно мог орудовать светом, то начал бы действовать раньше.

– Это не имеет значения, – расстроенно прошептал Давид. – В Каньоне ему хватит и тоненького лучика света, чтобы активировать люмию.

– То есть у него достаточно света для защиты, – начал Мал. – Хорошо вооруженный скиф с гришами и солдатами…

Тамара помотала головой.

– Это слишком рискованно, даже для Дарклинга.

Но Толя вторил моим собственным мыслям.

– Ты забываешь о ничегоях.

– Теневые солдаты против волькр? – в ужасе произнесла Женя.

– Святые, – простонала Тамара. – Вы за кого будете болеть?

– Проблема всегда заключалась в ограничении, – сказал Давид. – Люмия разъедает все. Единственное, что ее выдержало, это стекло, но оно ставило перед нами другие инженерные проблемы. Мы с Николаем так их и не решили. Все это было… потехи ради.

Если Дарклинг еще не решил этих проблем, то скоро это произойдет.

«У тебя не будет убежища. Не будет покоя».

Я схватилась за голову.

– Он разгромит Западную Равку.

И тогда ни одна страна не осмелится встать ни на мою сторону, ни на сторону Николая.