9

Я еще несколько раз обновляю страницу, прежде чем поверить в эту сумму. Конечно же, она не меняется. Десять миллионов.

Награда в десять миллионов.

Хидео безумен.

Самая большая награда на моей памяти – пятьсот тысяч долларов. А эта цифра невероятна. Наверное, в этой задачке есть что-то, о чем Хидео умолчал, – вряд ли все сводится к поимке хакера, который просто пытается помешать играм, даже если это мировой чемпионат.

Что, если эта работа опаснее, чем мне кажется?

Я качаю головой. Warcross – дело всей жизни Хидео. Его главная страсть. Я вспоминаю блеск в глазах, когда он показывал мне линзы. У меня есть уникальный набор навыков, который его привлек – я охочусь на преступников, я хакер, я фанат Warcross’а, который очень хорошо знает, как работает игра.

Возможно, ему было действительно сложно найти подходящих для этой работы охотников.

Мысленно я снова возвращаюсь к нашей встрече. Идеальный Хидео, которого я собирала по кусочкам из статей и документальных фильмов все эти годы, непохож на того, с кем я только что встретилась: снисходительного, неулыбчивого, холодного. Вот она, реальность мифического персонажа, созданного в моей голове. «Он не специально пугает тебя», – уверял Кенн. Но барьеры Хидео все равно делают его вежливость оскорбительной, а намерения – неясными. Возможно, все это от неприличного богатства, которое позволяет ему не открываться ни перед кем.

А может, я ему просто не очень нравлюсь. Меня раздражает эта мысль. Ну и что? Мне он тоже не очень нравится.

Кроме того, для работы на клиента он вовсе не обязан мне нравиться. Мне уж точно не нравится полиция, на которую я работала. Все, что мне надо делать, – выполнять свою работу, сообщать ему о прогрессе и поймать Ноля прежде других. Мне нужно всего лишь получить награду.

«Десять миллионов долларов». Я думаю о папе, как он сидел по ночам, полагая, что я уже уснула, его уставшая голова покоилась на руках, а взгляд был устремлен на бесконечную гору просроченных счетов. Я вспоминаю, как он слепо смотрел на светящийся экран, делая еще одну ставку на деньги, которых у него не было, в надежде, что в этот раз, в этот раз он выиграет крупную сумму.

Десять миллионов долларов. Я могу выиграть крупную сумму. Мне никогда снова не придется думать о долгах. Я буду обеспечена на всю жизнь. Если я получу эту награду, все изменится. Навсегда.

Когда мы подъезжаем к отелю, перед моими глазами возникает сообщение. Оно от Кенна.

После встречи сложно поверить словам Кенна.

Пока Йиро высаживает меня у отеля и я поднимаюсь в свой номер, подарок – красивая коробка из черной замши – уже ждет на моем столе. Рядом с ней глянцевый конверт с золотым оттиском логотипа Warcross’а. Я долго смотрю на него, а потом открываю коробку.

Это совершенно новый электрический скейтборд ограниченной серии, гладкий и легкий, выкрашенный в элегантные черный и белый цвета. Я пробую его на вес, не веря своим глазам, кидаю на пол и запрыгиваю на него. Он отвечает мгновенно.

Телохранители Хидео, должно быть, рассказали ему о моем старом побитом скейтборде. Эта новая доска стоит пятнадцать тысяч долларов минимум. Я уже глазела на нее в каталогах, мечтая прокатиться.

Я читаю открытку, вложенную в коробку.

То он допрашивает меня, то посылает подарки. Мой взгляд перемещается от конверта к коробке. Всего пару дней назад я стояла перед дверью своей квартиры, в отчаянии уставившись на желтое извещение о выселении. Теперь я тянусь к конверту, открываю его и вытаскиваю толстую, тяжелую черную карточку с золотыми буквами.

в Wardraft’е как «темная лошадка»

Я смотрела Wardraft каждый год. Он всегда проходит в «Токио Доуме» через неделю после звездной церемонии открытия, на стадионе, забитом пятьюдесятью тысячами ликующих фанатов. Все взоры направлены на «темных лошадок», сидящих на первых рядах, окружающих центральную арену. Одна за другой шестнадцать официальных команд Warcross’а выбирают себе игроков из «темных лошадок».

Фанаты Warcross’а знают большинство «темных лошадок» вдоль и поперек, потому что обычно ими становятся лидеры рейтингов игры с наибольшим числом очков и с миллионами подписчиков. В прошлом году первым номером была Ана Каролина Сантос, представляющая Бразилию. За год до этого первым выбрали поляка Пенна Вачовски, который теперь играет в команде «Идущие на Шторм». А два года назад это был Ки-Вун Парк по кличке Кенто из Южной Кореи, теперь играющий в составе команды «Андромеда».

Но я привыкла спокойно смотреть на разворачивающееся безумие из своего дома, в очках. В этот раз мне придется сидеть в первом ряду «Токио Доума».

У меня трясутся руки, когда машина заезжает на улицу возле «Доума». Взгляд прикован к пейзажу за окном. Если казалось, что на Таймс-сквер все сходят с ума по Warcross’у, то что уж говорить о Токио. Через свои линзы я вижу, как вся главная часть Сибуи в свету от парящих экранов, которые крутят фотографии каждой «темной лошадки» и клипы из прошлых отборочных. Тысячи кричащих фанатов толпятся на улицах. Машина едет через специальную выделенную секцию в сопровождении отряда полиции. Когда мы проезжаем мимо, люди на тротуарах машут в сторону наших машин. На их лицах написано возбуждение. Они не видят через затемненные окна, но знают, что это единственный маршрут, по которому игроков везут в «Доум».

На одном из экранов появляется моя фотография, покрывая всю сторону небоскреба. Это старая школьная фотография в последний год перед моим отчислением. Я выгляжу мрачно, волосы прямые и выкрашены в дюжину различных ярких цветов. Кожа такая бледная, словно пепельная. Заголовки обо мне виднеются повсюду:

Эмика Чен будет участвовать в Wardraft’е

––

––

Мое лицо размером в 80 этажей – это чересчур, и я чувствую тошноту. Я заставляю себя оторвать взгляд от безумия на улице и сцепляю трясущиеся руки на коленях.

«Подумай о десяти миллионах», – повторяю я себе. За окном виден еще один экран, который теперь показывает фотографию диджея Рена в гигантских наушниках, склонившегося над своим микшерным пультом. Внезапно я осознаю, что двое других охотников за головами, кем бы они ни были, будут следить за мной на Wardraft’е. Изучать меня. Интересно, они тоже «темные лошадки»?

Когда мы заезжаем в огороженную секцию возле бокового входа в «Токио Доум», буря внутри меня уже почти улеглась. Мужчины в костюмах открывают мне дверь, помогают выйти из машины и ведут по красному ковру в прохладные темные залы в задней части стадиона. «Думай как крутая хулиганка», – говорю я себе. Вслед за своими проводниками я захожу в узкий коридор, потолок которого становится все выше и выше. Нарастает шум криков пятидесяти тысяч зрителей. А потом я ступаю в основное пространство, и крики оглушают меня.

Стадион залит мягким голубым светом. Десятки цветных прожекторов перемещаются по арене. Проходы забиты зрителями, размахивающими самодельными плакатами в поддержку своих любимых «темных лошадок». Все собрались здесь, чтобы посмотреть на нас вживую. Линзы все еще на мне, я вижу огромные голографические экраны, окаймляющие центральную арену. На каждом показывают самые популярные видео с фрагментами игр «темных лошадок». Кажется, словно игроки бросаются на зрителей прямо с экрана, как гигантские трехмерные фигуры. Каждый удачный ход сопровождается визгом толпы.

Перед моими глазами возникает пузырек. Я только что поднялась на два уровня вверх.

Первые ряды стадиона наполовину заняты «темными лошадками». Проводники подводят меня к ряду, и я осматриваю толпу вокруг себя, пытаясь связать людей с их аватарами в Warcross’е. Узнаю нескольких. Абени Леа представляет Кению. Она входит в число пятидесяти лучших игроков в мире. А вон Иво Эрикссон – представитель Швеции. Хазан Демир, девушка из Турции. Я вздыхаю – будет слишком глупо попросить автографы?

«Время работать», – напоминаю я себе. Незаметно делаю жест двумя пальцами и поднимаю свой щит, а потом ищу систему безопасности, окружающую стадион. Хидео дал мне специальный ID, чтобы обойти ее, таким образом предлагая доступ к основной информации Henka Games о каждом пользователе, но использование этого ID также позволит Хидео легче отслеживать меня, а это моя потенциальная уязвимость для Ноля или других охотников за головами. Так что вместо этого я немного отредактировала свой доступ, чтобы быть вне системы. Так будет удобнее работать. Если Хидео это не по нраву, то придется обсудить это уже потом.

Вскоре цифры и буквы появляются в различных местах по всему стадиону, определяя места, в которых код накладывает виртуальную реальность поверх настоящих вещей. Также поверх всего виднеется разметка плана стадиона. Самое главное, что над головой каждого человека на арене появились основные данные, написанные маленькими голубыми буковками. Их было так много, что все сливалось в размытые линии.

Наконец я нахожу свое место. За нами стадион взрывается криками, когда на гигантских экранах появляется монтаж лучших игровых моментов прошлого года команды «Всадники Феникса».

– Халло, – я поворачиваюсь, когда девочка рядом легонько толкает меня в бок. У нее светло-рыжие волосы, собранные в низкий лохматый хвост, и бледная кожа с веснушками. Она ухмыляется. Когда она снова заговаривает, я вижу подстрочный перевод на английский перед глазами.

– Ты Эмика? – ее взгляд перемещается к моим радужным волосам, а потом к руке с татуировками. – Та, что влезла в церемонию открытия?

Я киваю:

– Привет.

Девушка кивает в ответ:

– Меня зовут Зигги Фрост, из Бамберга в Германии.

Мои глаза становятся шире.

– Точно! Я знаю тебя! Ты же одна из лучших Воров. Я видела столько твоих игр.

Я вижу, что она быстро читает перевод моих слов на немецкий язык. Ее лицо просветлело, и мне кажется, что она сейчас лопнет. Она протягивает руку и пихает кого-то в ряду перед нами.

– Юэбинь! – восклицает она. – Глянь, у меня есть фанат.

Парень, которого она толкнула, раздраженно кряхтит и поворачивается к нам. От него слегка пахнет сигаретным дымом.

– Поздравляю, – он бормочет на китайском, и я читаю перевод. Его взгляд перемещается на меня. – Эй! Ты разве не та девчонка, которая влезла в игру-открытие?

Так теперь я буду известна всю свою жизнь? Девчочка, которая влезла?

– Привет, – говорю я, протягивая руку. – Я Эмика Чен.

– А! Американка, – отвечает он, пожимая мне руку. – Ты говоришь на китайском?

Я отрицательно качаю головой. Папа знал ровно пять фраз на китайском, и четыре из них были ругательствами.

Он пожимает плечами:

– А, ну ладно. Я Юэбинь из Пекина.

Я улыбаюсь:

– Первый в рядах Бойцов?

Его улыбка становится шире:

– Да, – он пихает Зигги. – Видишь? Не у одной тебя есть фанат.

Потом он снова поворачивается ко мне:

– Так ты теперь среди «темных лошадок»? То есть мои поздравления, это действительно здорово, но я не помню тебя в рейтингах этого года.

– Так ее же записали в последний момент, – встревает Зигги. – Сам Хидео одобрил ее номинацию.

Юэбинь присвистывает:

– Ты, наверное, его и правда впечатлила.

Получается, слухи уже поползли. Мне не хочется, чтобы все в Warcross’е знали меня как девушку, влезшую в игру по глупости, а потом попавшую «темной лошадкой» в Wardraft, потому что кто-то добавил меня в список. Вдруг Юэбинь подозревает, что я оказалась в отборочных по другой причине?

«Не выдавай себя. Для всех ты пришла сюда, чтобы играть в Warcross», – напоминаю я себе, выдавливаю улыбку для Зигги и пожимаю плечами.

– Это не так уж важно. Спорим, меня и выберут-то последней.

Зигги добродушно смеется и треплет меня по плечу.

– Как там говорят? Никогда не говори «никогда», – отвечает она. – И кстати. Помнишь тот год, когда один парень – Лирой или как-то так – попал в команду «Идущие на Шторм», хотя он всегда просто бросался в бой и мешал всей игре команды? Боже, он был ужасен.

С опозданием она понимает, что опять случайно оскорбила меня.

– Я не хочу сказать, что ты так же плоха, как Лирой! Я хочу сказать, сложно что-то заранее предугадать. То есть… ну ты поняла, что я хотела сказать.

Юэбинь награждает ее косым взглядом, а потом улыбается мне:

– Не обижайся на Зигги, – говорит он, – она все время говорит что-то невпопад.

– Сам ты невпопад.

Они забывают обо мне и начинают переругиваться. Я тихо изучаю их данные. Их полные имена и адреса, планы поездок, все, что может помочь мне заметить что-то подозрительное в их поведении. Я загружаю всю эту информацию – проанализирую позже. Но на первый взгляд ничего в их профилях не кажется странным. Никакие базовые щиты не защищают их данные. У Юэбинь есть даже вирус на «Линке», который замедляет процессор.

Но, с другой стороны, они оба могут прятаться за фасадом. Сложно сказать, не взломав их профили и не просмотрев всю их информацию – личную почту, личные сообщения, Воспоминания – зашифрованные вещи, к которым даже у Henka Games нет доступа. Мне нужна лазейка, слабое место, как в тот раз, когда я украла бонус во время игры церемонии открытия. Мне нужен еще один разлом в структуре.

Основные фонари стадиона гаснут, и прожекторы меняют цвет. Сейчас уже все места заняты. Радостные крики аудитории становятся все громче. Я рассматриваю все ряды на краю центральной арены и пытаюсь распознать среди других «темных лошадок» лидеров рейтинга. Рядом со мной Зигги и Юэбинь наконец прекращают спорить и выпрямляются в ожидании.

– Дамы и господа!

Прожекторы теперь проходятся по центру арены, где стоит ведущий в футболке с логотипом Warcross’а.

– Фанаты Warcross’а по всему миру! – говорит он зычно. – Добро пожаловать на Wardraft! Мы собираемся добавить несколько «темных лошадок» к вашим любимым командам Warcross’а!

Зрители ревом выражают свое одобрение. Мое сердце бьется так быстро, что силы покидают меня.

– Позвольте представить вам самого важного здесь человека!

Цветные лучи прожекторов следуют в указанном направлении и выхватывают из темноты оцепленную секцию стадиона, роскошную застекленную ложу. Над ложей парит виртуальная надпись «Официальные места», они предназначены для представителей студии Henka Games. Внутри нее молодой человек наблюдает за происходящим. Одна рука в кармане, в другой бокал. Рядом с ним два телохранителя. Вокруг нас голограммы меняются и теперь показывают его лицо.

– Тот, кто сделал все это возможным – Хидео Танака!

Стадион взрывается самыми громкими криками, которые я слышала, а потом начинает громогласно скандировать: «Хи-де-о! Хи-де-о!», и арена начинает сотрясаться. Хидео поднимает бокал, приветствуя зрителей, словно такой уровень безумия не является ничем из ряда вон выходящим, а потом садится на свое зрительское место. Я заставляю себя отвернуться.

– В Warcross’е шестнадцать официальных команд, – продолжает ведущий. – И в каждой команде по пять официальных игроков. Мы уже выбрали игроков-ветеранов, но сегодня вечером у каждой команды есть по крайней мере одно свободное место, а у нас есть сорок «темных лошадок». К концу отборочных все сорок разойдутся по командам, – он машет рукой передним рядам. – Давайте быстро их представим.

Прожекторы перемещаются на первую «темную лошадку», а на стадионе начинает играть новая песня. Этот игрок – парень с каштановыми волосами, зажмурившийся от внезапного света.

– Роб Дженнингс из Канады, уровень 82, играет за Бойца. Он шестьдесят шестой в мировом рейтинге, – аудитория взрывается восторженными криками. Посмотрев на толпу, я вижу, что в ней радостно размахивают плакатами с именем Роба.

Перед собой я пролистываю основные данные Роба Дженнингса. «Полное имя: Роберт Ален Дженнингс. Окончил старшую школу с отличием. Последний рейс: Ванкувер – Токио, Japan Airlines».

– Далее у нас Алекса Романовская из России, уровень 90, известная своей молниеносной атакой Вора. – Снова крики. Музыка переключается на выбранную ею песню. Я изучаю информацию о ней. «Полное имя: Александра Романовская. Место рождения: Санкт-Петербург. Бывшая участница Паралимпийских игр». Ее дисквалифицировали за драку с товарищем по команде, и после этого она переключилась на Warcross. Она высоко поднимает голову и кивает толпе на стадионе.

Ведущий быстро проходится по всему ряду. Прожектор двигается по противоположной части арены, и музыка меняется с каждым игроком. Все они широко известны и находятся на вершине рейтинга. Я всего лишь на 28-м уровне, потому что обычно заходила в игру как зашифрованный, анонимный пользователь и никакие мои действия или победы не были правильно записаны.

– Ренуар Тома из Франции, более известный как диджей Рен…

Рев зрителей оглушает. Я ищу его среди остальных – но прожектор останавливается на пустом месте. На стадионе играет один из его треков – «Темно-синий апокалипсис», песня с душераздирающим басом и однообразным ритмом. Без сомнений, он самый популярный.

– …сейчас занят подготовкой к первой вечеринке Warcross’а в этом году. Но не переживайте, вы скоро его увидите!

Он продолжает называть других игроков. Есть пара «темных лошадок», одетых в серо-белые костюмы – фанаты «Бригады Демонов». Возможно, они надеются, что их одежда привлечет внимание любимой команды. На некоторых других рубашки с именами любимых профессиональных игроков. Некоторые заметно нервничают и ерзают – игроки из нижних строчек рейтинга или те, кого, скорее всего, выберут последними. Я просматриваю данные их всех, загружаю и распределяю их по папкам. «Остерегайся нервничающих», – напоминаю я себе. Под такой маскировкой может прятаться хакер…

– Эмика Чен, уровень 28, с приветом из Соединенных Штатов Америки! – кричит ведущий. Я подпрыгиваю, когда прожектор переключается на меня, и внезапно все становится ослепительно-ярким. На стадионе раздаются приветственные крики. – Она играет в роли Архитектора. Вы наверняка видели ее на игре церемонии открытия, хотя и не ожидали этого! Она стала так популярна, что наши зрители проголосовали за ее участие в отборочных!

Я смущенно машу рукой. Тогда крики становятся только громче. «Выгляди естественно», – напоминаю я себе. Моя улыбка становится шире, чтобы были видны зубы, но на гигантской проекции на экране стадиона я выгляжу, словно отравилась устрицами. Интересно, будет очень заметно, если я спрячусь под свое сиденье прямо сейчас?

Когда ведущий заканчивает представлять «темных лошадок», прожекторы перемещаются в ту часть стадиона, где сидят официальные команды. Вопли становятся громче, когда ведущий представляет одну команду за другой. Мой взгляд прикован к ним. Я узнаю запоминающиеся бело-серые костюмы «Бригады Демонов». Далеко от них сидят игроки команды «Всадники Феникса», уже отобранные в команду этого года, во главе с Эшером Вингом. Их огненно-красные капюшоны и куртки заметны издалека. Они улюлюкают и подвывают, когда ведущий называет их команду. Затем следует «Андромеда» в зелено-золотых костюмах, «Зимние Драконы» в светло-голубых цветах. Команда «Идущие на Шторм» в черно-желтом. «Титаны» – в фиолетовом, «Облачные Рыцари» – в сапфировом и серебряном. Я продолжаю загружать информацию, но все время отвлекаюсь, когда прожекторы освещают команды, не в силах поверить, что нахожусь с ними в одном месте.

Наконец ведущий заканчивает речь. На стадионе становится тихо, когда помощник передает ему запечатанный конверт.

– В этом году первой выбирать «темных лошадок» будет команда… – он держит драматическую паузу, театрально вскрывая конверт. Его микрофон подхватывает звук и усиливает его так, словно весь стадион разрывает на части. Он вытаскивает серебряную карточку, поднимает ее и улыбается. Голограмма показывает надпись:

– Команда «Всадники Феникса»!

В секции официальных команд от «Всадников Феникса» раздается еще один раунд воплей. Эшер Винг молча сидит посреди них и сосредоточенно смотрит на наш полукруг. Мое сердце стучит так сильно, что я боюсь, как бы оно не сломало ребра.

Ведущий ждет мгновение, пока «Всадники Феникса» перекидываются парой слов. Тишина, кажется, длится вечно. Я осознаю, что подалась вперед на сиденье, жаждая услышать, кого они выберут. Наконец Эшер машет рукой перед собой и передает свой выбор ведущему.

Ведущий смотрит на их выбор, удивленно моргает, а потом один раз машет рукой. Их решение появляется огромными буквами над его головой, медленно вращаясь. Каждая голограмма тоже показывает его.

Это мое имя.