Глава 20
Вячеслав Алексеевич Дайнека выходит на след
– Не подскажете, в какой квартире проживают Ширшовы? – Вячеслав Алексеевич несколько раз задавал этот вопрос, но ни разу не получил ответа.
Со школьных лет дочери он помнил, в каком доме жила Светлана Ширшова, но не знал, в какой квартире.
Наконец ему повезло. Помогла, как обычно, старуха. Сказав номер квартиры, она полюбопытствовала:
– Кого нужно?
– Светлану.
– И-и-и-и! – Старуха махнула рукой. – Этой шабалды здесь уже нет.
– Куда ж она делась?
– Года два как от матери съехала. С тех пор не видно.
– Мать здесь живет?
– Куды же ей деться?
– Одна?
– А я в чужие дела не лезу, – проговорила старуха, но по тому, как загорелись ее глаза, Вячеслав Алексеевич понял, перед ним профессиональная сплетница. Она и в самом деле продолжила: – Был у нее один, только недолго.
Вячеслав Алексеевич похлопал ее по руке:
– Спасибо, – и пошел вдоль дома.
Отыскав нужную дверь, дождался, пока кто-нибудь выйдет, поднялся на четвертый этаж и позвонил в сорок шестую квартиру. Из-за двери послышался голос:
– Кто там?
– Здравствуйте! Это Дайнека, отец Людмилы Дайнеки, одноклассницы вашей дочери. Помните такую? Мы с вами встречались на родительских собраниях.
Брякнул замок, и дверь отворилась.
– Я вас помню, – сказала невысокая полная женщина и отступила назад. – Проходите.
В комнате Ширшова спросила:
– Зачем вы пришли?
– Поговорить.
– Не помню вашего имени-отчества.
– Вячеслав Алексеевич. А ваше, кажется, Ирина Сергеевна?
– Васильевна.
– Простите, слишком много времени прошло, подзабыл.
– Что вам нужно? – снова спросила Ширшова и зябко поежилась.
– Пожалуйста, не бойтесь меня. Я знаю, вас в последнее время часто беспокоили.
– Откуда вы знаете?
– Дело в том, что в известном вам деле замешана и моя дочь.
– Мне нечего сказать! Уходите! – Ирина Васильевна вышла из комнаты.
– Постойте! – Вячеслав Алексеевич последовал за ней. – Помогите мне!
– А кто мне поможет?! – воскликнула она и разрыдалась.
Вячеслав Алексеевич замолчал, но спустя мгновение сказал:
– Если хотите – я.
– Правда? – Женщина доверчиво подняла глаза. – Я им всем говорю: не видела Светку, не знаю, где она! Два года в глаза не видела! А они ходят и ходят…
– Вам грозит опасность.
– А я вам что говорю? – сказала Ирина Васильевна.
– Хорошо бы вам отсюда уехать.
– Куда? – Она высморкалась.
– К родственникам.
– Из родственников у меня только брат, да и тот живет в Астане.
– Казахстан?
– Туда билет без малого девять тысяч. У меня таких денег нет.
– Собирайтесь. Я куплю вам билет.
Она чуть замешкалась, но потом прошла в спальню и минут через десять вернулась. Вячеслав Алексеевич забрал у нее чемодан.
– С какого вокзала идет поезд?
– С Ярославского, с пересадкой в Омске. Если поторопиться, то успеем.
– Едемте!
Они вышли из подъезда. Старуха все еще сидела на лавке, увидев их с чемоданом, спросила:
– Далеко ли?
– В свадебное путешествие, – не без сарказма ответил Вячеслав Алексеевич.
Эти его слова старуха явно приняла за чистую монету. Она вскочила с лавки и побежала на детскую площадку к товаркам.
По дороге на вокзал они сначала молчали, потом Ирина Васильевна проронила:
– Простите меня.
– За что? – Вячеслав Алексеевич посмотрел на нее через зеркало, она сидела на заднем сиденье.
– Плохо вас встретила. Не по-человечески. Но вы тоже поймите – меня просто замучили. Что ни день – кто-то приходит: то полиция, то бандиты.
– Я понимаю.
– И не обижаетесь? – Она немного повеселела.
– Нет, не обижаюсь.
– Тогда спрашивайте.
– О чем?
– Ну, о чем хотели спросить.
– Знаете, где Светлана?
Ирина Васильевна достала платок и уткнулась в него носом:
– Нет, не знаю. Все сердце изболелось. Чувствую, добром все это не кончится.
– Когда вы ее видели в последний раз?
– С месяц назад.
– Она ничего не рассказывала?
– Нет, ничего.
– Одна приходила?
– С подругой.
– Подругу как звали?
– Не знаю, я ее впервые видела.
Вячеслав Алексеевич вздохнул и на всякий случай спросил:
– Можете описать?
– Светленькая такая, высокая. Фигурка точеная. Светка очень забавно ее называла.
– Как?
– Голубчиком.
– Что? – Он побледнел. – А может, Голубченко?
– Может, и Голубченко, я не расслышала.
– О чем они говорили?
– Я не прислушивалась. Ушли в Светкину комнату и там о чем-то шушукались.
– Жаль…
– Курили много. Я, когда пепельницу выбрасывала, спички нашла смешные.
– Что в них смешного?
– Всего несколько штук, приклеенных на бумажке.
– Постойте. – Вячеслав Алексеевич автоматически сбавил скорость. – На бумажке было что-то написано?
– Слово чудное и внизу – «ресторан».
– Прошу вас припомнить.
– Вертится на языке. Опера, помнится, такая или оперетта была. Фильм – в восьмидесятых годах. Там еще Беляева Галина играла.
– Это которая?
– Та, что в «Ласковом и нежном звере» с Янковским связалась.
Вячеслав Алексеевич припарковался у бортика, взял телефон и начал смотреть в Интернете. Ирина Васильевна вспомнила:
– Картинка еще была – девушка с бубном.
– Перикола, – проговорил Вячеслав Алексеевич. – Беляева снималась в музыкальном фильме «Перикола».
– Точно!
– Значит, «Перикола». – Вячеслав Алексеевич тронул машину. – Что, говорите, еще было написано?
– Ресторан.
– Ресторан «Перикола». – Он снова заглянул в телефон. – Это на Кутузовском.
К поезду они подоспели впритык, едва успели купить билет. Втолкнув Ирину Васильевну в вагон, Вячеслав Алексеевич стоял на перроне до тех пор, пока хвост поезда не скрылся из вида.
* * *
Ресторан «Перикола» был приличным заведением, в котором подавали улитки. Улитки Вячеслав Алексеевич есть не стал, но заказал себе рыбу на гриле. Пока готовили еду, он огляделся: интерьер вполне себе европейский. После чего позвонил Кузнецовой:
– Елена Петровна, здравствуйте! Можете говорить?
– Могу.
– Относительно моей просьбы.
– Да, все уже есть. Пишите…
– Нечем. Я в ресторане.
– Тогда придется запомнить.
– Что ж, диктуйте, я постараюсь.
– Якорная улица, тридцать, квартира шестнадцать. Иван Иванович Алтухов.
– Это несложно запомнить.
– Я рада.
– В журнале «Юность» был рассказ: «Этот чудной Алтухов».
– Дины Рубиной.
– Что же это такое…
– В чем дело? – обеспокоилась Елена Петровна.
– О чем бы ни заговорил, вы все понимаете.
– Это неудивительно. В одной стране жили, одно и то же читали. Мы с вами почти ровесники.
– Не преувеличивайте. Вы значительно моложе меня.
– Спасибо за комплимент, но я в нем не нуждаюсь.
– Как там? Якорная улица…
– А говорили, что легко запомнить. – Она повторила: – Якорная улица, тридцать, квартира шестнадцать. Иван Иванович Алтухов.
– Еще раз спасибо.
Она мягко усмехнулась:
– Обращайтесь.
Официант принес рыбу. Отложив телефон, Вячеслав Алексеевич попросил:
– Голубченко позовите.
Тот обыденно ответил:
– Уволилась.
– Давно?
– С месяц назад.
– И что же, больше не появлялась?
– Заходила. К управляющему.
– Когда?
– С месяц назад.
– Управляющего как зовут?
– Ашот Гургеныч.
– Он у себя?
– Ненадолго отъехал.
– Спасибо.
Пожелав приятного аппетита, официант удалился. Только вот аппетит у Вячеслава Алексеевича пропал. Он встал, бросил на стол деньги и вышел из ресторана. Ему предстоял визит, по результату которого многое могло измениться.
* * *
Еще одна дверь, еще один звонок и ожидание результата. Нажав на кнопку, Вячеслав Алексеевич замер. Послышались шаги, и осторожный голос спросил:
– Что нужно?
– Алтухов здесь проживает?
– Ну предположим.
– Предположим или проживает?
– Я – Алтухов.
– Открывайте, Иван Иванович.
Дверь приоткрылась:
– Что вам нужно?
– Задать пару вопросов.
– Про машину?
Вячеслав Алексеевич несколько растерялся. Между тем Алтухов поинтересовался:
– Ее нашли?
– Что значит – нашли?
– Я все написал в заявлении об угоне… Постойте. Вы из полиции?
– С чего вы взяли?
– Зачем же тогда пришли?
– У вас угнали машину? – вопросом на вопрос ответил Вячеслав Алексеевич. – Серый «Фольксваген»?
Алтухов всем телом налег на дверь, пытаясь ее закрыть, однако ему помешал ботинок, который Вячеслав Алексеевич успел вставить в щель. Вслед за ботинком последовала рука, в которой была зажата пятитысячная купюра.
Дверь распахнулась, и Алтухов ловко выхватил деньги:
– Входите. – Однако дальше коридора гостя не впустил. – Что вам надо?
– Несколько дней назад вы стали очевидцем одного происшествия. На ваших глазах застрелили мужчину.
– Все было не так, – возразил Иван Иванович. – Я ничего не видел, потому что свернул в переулок, не доезжая до светофора. А стреляли у светофора. – Он осторожно добавил: – Как я потом слышал.
– От кого? – уточнил Вячеслав Алексеевич.
– По телевизору говорили.
– А разве к вам не приходил следователь?
Алтухов хитровато прищурился:
– Крапивин?
– Крапивин.
– Зачем приходил… Он меня к себе в кабинет вызывал.
– И что?
– Я все ему рассказал.
– Теперь и мне расскажите. – Вячеслав Алексеевич достал из бумажника еще одну пятитысячную.
Алтухов схватил ее, как дрессированная обезьяна.
– Ехал по Большой Грузинской. Видел тот самый «Майбах».
– А кабриолет «Мерседес»?
– И кабриолет.
– Дальше что?
– Свернул, не доезжая светофора.
– Это вы уже говорили.
– Ну так больше ничего и не было.
– Было. Ваш автомобиль выполнил неадекватный маневр, в результате которого чуть не случилась авария. Позади идущая машина была вынуждена втиснуться между «Майбахом» и джипом сопровождения. Неужели не помните?
– Не было такого.
– Есть запись.
– Значит, не помню.
– Когда угнали вашу машину?
– Третьего дня.
– То есть через пару дней после случившегося?
– Выходит, что так.
Опустив глаза, Вячеслав Алексеевич замолчал. Потом попросил:
– Включите верхний свет.
– Зачем? – спросил Алтухов, но все же включил.
– Закатайте левый рукав.
– Для чего? – опять спросил Алтухов, но тут же расстегнул манжет и задрал рукав.
Вячеслав Алексеевич удовлетворенно кивнул и, не прощаясь, вышел за дверь.
* * *
На службу Вячеслав Алексеевич явился только в конце дня. Знал, что злоупотребляет дружбой с генеральным директором, но обстоятельства вынуждали, по-другому он поступить не мог. В первые пять минут пребывания в кабинете к нему явился Вешкин:
– Мы нашли ее…
– Кого? – Вячеслав Алексеевич поднял голову и посмотрел на Сергея.
– Машину, ту, что сбила Тамару.
– Да ну!
– Появился свидетель. Мужик с первого этажа из соседнего дома. Он из кухонного окна и марку рассмотрел, и номер, и цвет.
– Как ему удалось?
– У него такая же машина на парковке стояла. Он подумал, что это его машину угнали. Потом пригляделся: у него серый «Фольксваген Пассат» с номерным знаком три-восемь-пять, а этот такой же, но только номерной знак – три-четыре-четыре. Через двести пятьдесят метров эта машина сбила Тамару.
– Постой, Сережа…
– Что такое?
Вячеслав Алексеевич вытянул руку:
– Там в пиджаке – валидол.
– Вам плохо?
– Дай мне его.
Сергей Вешкин достал упаковку валидола. Вячеслав Алексеевич тут же положил одну капсулу под язык.
– Представьте: только появился свидетель – и сразу облом. Машина – в угоне. Есть заявление.
– От Алтухова?
– Вам откуда известно?
– Нужно быть внимательнее. Помнишь запись с видеорегистратора?
– Ну.
– Посмотри еще раз. – Вячеслав Алексеевич развернул свой ноутбук.
Сосредоточившись на экране, Вешкин неожиданно вскочил с места:
– Черт! Как я не заметил! – Он схватился за голову и заходил большими шагами по кабинету. – Ну дурак! Какой же я дурак!
– Сядь и успокойся. Если позволишь, у меня есть идея. – Вячеслав Алексеевич взялся за телефон.
– Кому собрались звонить?
– Следователю Крапивину. Думаю, он поможет нам во всем разобраться.
* * *
– Никак не ожидал, что вы сами пригласите меня, – с этими словами Крапивин вошел в кабинет.
Вячеслав Алексеевич встал и, шагнув навстречу, протянул ему руку:
– Здравствуйте, Герман Сергеевич. – Он повернулся к столу, у которого сидел Вешкин. – Знакомьтесь, Сергей Вешкин, начальник департамента безопасности.
– Значит, коллега. – Крапивин приветливо улыбнулся, сел на стул и сразу спросил:
– Зачем вызвали?
– Я должен донести до вас информацию.
– Ну так доносите. Лишней не будет.
– Позвольте начать с главного.
– Начинайте. Никто не мешает.
Вячеслав Алексеевич с упреком взглянул на Крапивина:
– Теперь вы заедаетесь. Зачем эти комментарии?
– Очень трудно избавиться от навыков общения с вами.
– Признаюсь, был не прав. – В знак сожаления Вячеслав Алексеевич приложил руку к груди. – Могу продолжать?
– Я весь внимание.
– Относительно владельца «Фольксвагена» Алтухова…
– Откуда вы знаете его имя? – встрепенулся Крапивин, но тут же кивнул. – Ах да… У вас свои источники информации.
– В день, когда застрелили Вангелиса Грека, за рулем был не Алтухов.
– Но я сам с ним говорил, и он подтвердил.
– Соврал.
– У вас есть доказательства?
– Есть.
– Тогда давайте их сюда, и побыстрее, – распорядился Крапивин.
– Сами все поймете, если внимательно посмотрите запись видеорегистратора. Она у вас есть.
– А если без этого?
– На записи видна рука человека, сидящего за рулем «Фольксвагена». Со стороны водителя окно было открыто.
– Так. И что дальше?
– На его руке набита татуировка.
– Неужто разглядели?
– Ее невозможно было не разглядеть. Она полностью покрывает кисть и предплечье.
– Понимаю. Теперь вы скажете, что у Алтухова татуировки нет.
– Скажу.
– Как это стало известно?
– Я сам был у него.
– Значит, проверили. – Крапивин удовлетворенно кивнул.
– Но и это еще не все, – продолжил Вячеслав Алексеевич. – Через три дня после стрельбы та же машина сбила жену Вешкина.
– Есть свидетели?
– Есть, – удостоверил Сергей.
– Алтухов сказал вам, что его машину угнали? – спросил Вячеслав Алексеевич, обращаясь к Крапивину.
Тот удивленно покачал головой:
– Нет.
– Вот видите…
– Когда это случилось?
– Через три дня после убийства Грека.
– Мы говорили с Алтуховым за день до этого… Выходит: угнали и сбили.
– В корень зрите, – заметил Вячеслав Алексеевич. – Угнали, чтобы сбить. – Он помолчал. – Только не угоняли ее. Алтухов сам отдал машину. И Тамару Вешкину, кстати, сбили намеренно.
– Тогда объясните, – нахмурился Герман Сергеевич и кивнул в сторону Вешкина. – Какое отношение к делу имеет ваш сотрудник и его супруга?
– Сергей сопровождал мою дочь…
– Вот как? – оживился Крапивин и с любопытством взглянул на Вешкина.
– Кому-то понадобилось, чтобы он вернулся в Москву, а Людмила осталась одна.
– Надеюсь, вы предприняли ответные меры?
– Безусловно. Ее охраняют.
Крапивин удовлетворенно кивнул:
– Нисколько не сомневался.
– За моей дочерью ведется охота, – с отчаянием в голосе проговорил Вячеслав Алексеевич.
– А я предупреждал вас. Помните? Когда вы обвиняли меня в том, что я хотел упечь ее в каталажку, – припомнил Крапивин с упреком.
– Помню.
– Но теперь и я переменил свое мнение.
– Относительно чего? – поинтересовался Вячеслав Алексеевич.
– Я считаю, что вы поступили верно, отослав дочь подальше. По крайней мере, так у нее больше шансов.
– Шансов? На что?
– Чтобы выжить, – честно сказал Крапивин. – У вас еще что-нибудь есть?
– Вот. – Вячеслав Алексеевич протянул ему лист. – Скан пластиковой карточки. По ней Ширшова покупала парики, в которых были она сама и убийца.
– Понимаю, – кивнул Герман Сергеевич, забрал бумагу и стал ее изучать. – Продолжение истории с волосом?
– Можно сказать и так.
– И кто такая эта Голубченко?
– Подруга Ширшовой. Не исключаю, что она и убийца Вангелиса Грека – одно и то же лицо.
– Необходимо установить ее личность.
– Могу дать подсказку.
– Давайте.
– Месяц назад она еще работала в ресторане «Перикола» на Кутузовском.
– Как узнали?
– От матери Светланы Ширшовой.
– Кстати, – вмешался Вешкин. – Насчет слова «перикола»… По-итальянски это звучит почти как угроза..
– Это – в тему, – заметил Крапивин и поднялся, собираясь уходить, однако, о чем-то вспомнив, вернулся на место. – Хотелось бы и мне похвалиться… Да нечем.
– Про Светлану Ширшову ничего не известно?
– Ее пока не нашли. Но нам удалось выяснить, что не так давно Ширшова работала в личном секретариате Вангелиса Грека: занималась планированием его рабочего дня.
– Значит, она могла участвовать в разработке убийства?
– Думаю, что именно поэтому ее привлекли. Предположительно все выглядело так: мотоциклист вел машину Грека. Голубченко должна была выстрелить. А Ширшова координировала их действия.
– Убийц водителя «Газели» нашли?
– Да.
– И что они говорят?
– Ничего. – Герман Сергеевич опустил голову и неожиданно произнес: – Они оба мертвы.
– Знаете, – сказал Вячеслав Алексеевич. – Теперь и мне стало страшно.
