9
— Эй, ребята!
Инок и Саша повернулись на окрик, это был машинист сцены — здоровенный мужик а-ля мясник, с круглым, далеко выступающим пузом, с красной сытой мордой и вполне прилежный работник. Он же командовал монтировщиками, а спорщиков застукал на своей территории, куда мало кто захаживал, потому не мог не поинтересоваться:
— Вы че там шумите?
— Не-не, — замахал обеими руками Инок, — мы обсуждаем один момент… Спорим, короче.
— А, ну, ладно. Только потише спорьте, а то всех ворон распугаете.
Про ворон — шутка, не смешная. Как только он исчез из поля зрения, Инок снова выставил маленькую книжечку, ехидно спросив:
— Прочла?
— Что это значит? — озадачилась Саша.
— Не здесь, ладно? Идем в кафе, что ли, это более подходящее место. Времени до того, как тебе комедию ломать на сцене, полно, мы успеем обсудить все-все-все. Боишься? Я тебя возил ночами, мог замочить без проблем.
Пока разум затмило негодование, и Саша смотрела на него, прищурившись, словно так легче разглядеть лживую сущность Инока. Пока слово «разоблачила» мешало воспринимать ситуацию неагрессивно, но, сделав несколько глубоких вдохов, она смогла взять эмоции под контроль. Разумеется, он прав, давно бы мог… уф, об этом страшно даже помыслить! Саша согласилась на кафе.
Плюхнулась она за первый попавшийся стол, не раздевшись, Инок предложил все же пересесть подальше от входа. Зал был пуст, если не считать молодую парочку, склонившуюся друг к другу и тихонько ворковавшую. Пожав плечами, мол, какая разница, где выяснять отношения, Саша исполнила просьбу, пересела в угол и сразу быка за рога:
— Слушаю объяснения. Ты кто?
— Я закажу хотя бы кофе, ладно? И верхнюю одежду надо бы снять… мы же не на вокзале.
Благосклонно кивнув, она сняла пуховик, Инок забрал его и повесил на вешалку тут же, в зале, затем заказал кофе и вернулся на место. Саша поедала его глазами, не мигая, он ухмыльнулся:
— Да, ловко ты меня раскусила.
— Ты кто? — холодно повторила она.
— Ты же читала удостоверение: охранно-детективное агентство, а я сотрудник. Меня прислали последить за тобой.
Да у нее от шока голос пропал, откашлявшись, Саша, возмущенная до глубины души, вымолвила:
— Последить?! За мной?! Я что, преступница? Кого-то убила, ограбила, обманула? И кто же прислал тебя?
— Матвей Павлович.
Еще лучше! Наступила пауза. Требовалось в себя прийти, переварить новость и одновременно сообразить, что за интригу закрутил отец Алексея вокруг ее скромной персоны. Инок тоже выдержал паузу с минуту, потом спросил:
— Удивлена?
— Еще бы! Прошло три года… больше! В чем дело? Что ему нужно от меня?
— Не знаю. (Саша недоверчиво фыркнула.) Я правду говорю. Мне следовало проверить, что ты за человек, каковы твои принципы…
— Зачем?!!
— Я не спрашивал. Лучше ты ответь, почему он захотел тайком выслеживать тебя? (Саша только отрицательно покачала головой, опустив уголки губ вниз.) Ладно, это я выясню. Итак, лично для меня полной неожиданностью стало, что тобой еще кто-то интересуется и, что уж совсем из ряда вон, покушается на твою жизнь. Поэтому я залезал в твой двор и оставался там некоторое время, думал, когда-то туда придет и тот, кто угрожает тебе. Твой дом единственное место, где можно осуществить замысел без последствия для убийцы.
— Это твоя собственная инициатива или Матвея Павловича?
— Сначала исключительно моя. Потом, когда я рассказал ему о букетах с похоронной лентой, о софите, он попросил охранять тебя, причем беспокоился за твою жизнь и непохоже, что лукавил.
В сущности, у Саши было объяснение этому безумному заказу, но сейчас ее интересовало:
— А как нашли меня? Я никому не сообщала…
— Саша, не смеши. Выяснить, где обосновался человек, — дело времени, и только. Но не я тебя искал, мне Матвей Павлович дал координаты, и я приехал сюда, значит, это его люди нашли твое местопребывание.
Теперь Саша серьезно занервничала, до того ее охватила паника, что руки затряслись, как у конченого алкоголика, когда она достала смартфон и тыкала в него пальцем. Едва там взяли трубку, зачастила глупыми интонациями, которые должны были дать понять на другом конце провода, будто у нее здесь вечный праздник, эффект получился обратный:
— Ба, привет, это я. Как там Ника, здорова? У вас все в порядке? Никто не беспокоил, нет?.. Точно? А то мне приснилось… Я?.. Да нет, нет, у меня все хорошо, даже очень… Я не нервничаю, просто бежала, не отдышалась толком… Значит, все хорошо?.. А, ну да, вчера звонила вечером… Так сон приснился дурной… Ба, я не суеверная, я беспокоюсь. Пожалуйста, не прогуливай ее далеко, ладно? И гуляй так, чтоб люди были рядом… Хорошо, не буду паниковать, просто сны имеют свойство сбываться. Ладно, пока, целую вас всех.
Саша опустила руку с трубкой и задумалась, потирая пальцами второй руки под нижней губой, в сущности, она искала единственно правильный выход в создавшихся обстоятельствах. Официантка принесла кофе, воду и пирожные.
— Кофе бери, остынет, — сказал Иннокентий, она отмахнулась, мол, не до этого. — А что тебя связывает с Матвеем Павловичем?
— Это длинная история… — медленно проговорила Саша, не отвлекаясь от своих мыслей.
— Так торопиться некуда.
И на этот раз не отреагировала она на его слова, Саша слишком углубилась в себя, явно нервничала. Иннокентий неплохо разбирался в состояниях людей, служба обязывала, а девушка напротив даже не пыталась скрыть свой испуг, на этот раз не за свою жизнь. Он знал, как заставить ее говорить с ним:
— Ника твоя дочь?
Ух, какие молнии метнула в него Саша! Зато очнулась:
— Ты откуда знаешь про Нику?
— Догадался…
— То есть Матвей Павлович заставил тебя следить за мной, чтобы узнать, где я держу дочь?
— Не-е-ет… — рассмеялся Иннокентий, попытавшись хотя бы таким способом успокоить ее. — У меня задание следить только за тобой, а о Нике, по-моему, он понятия не имеет. Это его дочь?
— Его сына. Знает, не знает… это теперь все равно, ты доложишь ему. Мне надо писать заявление об уходе… срочно…
Она подскочила, Иннокентий еле успел перехватить ее, буквально поймав и заставив сесть на место:
— Сто, стоп, стоп! Не сходи с ума! Все! Успокойся. Не знаю, почему ты так боишься его, но я обещаю: ничего ему не скажу, если ты не захочешь.
— Он платит тебе… — заплакала вдруг Саша.
— Тихо, тихо… — Иннокентий тоже сел на свой стул, взял ее за руку. — Почему ты боишься Матвея Павловича?
— Потому что он заберет Нику… Он уже делал так… Выгнал жену, а сына оставил себе, потом… через много лет… выгнали жену старшего сына, а ребенка у нее отняли… Навсегда. Не давали даже видеться…
Ее так жалко стало, Саша горевала с такой силой, как будто все, о чем она говорила, уже случилось с ней. Иннокентий взял ее за плечо, слегка встряхнул, чтобы девушка перевела взгляд на него, и заверил:
— Запомни: я не причиню тебе вреда, это не в моих правилах. Второе: выходит, мне не все рассказал Матвей Павлович, а я не люблю, когда скрывают информацию, это означает, что меня используют и держат за лоха. Третье, и главное. Давай так, ты мне все рассказываешь, а я разбираюсь, кто и чего хочет в этой истории. Да, Матвей Павлович платит мне. Но если он что-то подлое задумал против тебя, если ты была нужна ему, чтобы убить, а твою девочку хочет забрать, то он же и пожалеет об этом. Ты услышала меня?
С несчастным видом, растерянная и подавленная, она утвердительно закивала, потом взяла бумажную салфетку и вытерла нос. Иннокентий понял, что Саша готова к контакту, подгонять ее, мол, жду исповеди, не стал, начал с того, что поделился некоторыми мыслями:
— Сказать по правде, меня не очень убеждает эта версия… (Теперь Саша подняла на него глаза, значит, действительно способна слышать.) Зачем Матвею Павловичу тебя убивать из-за внучки? Если он такой монстр, как ты говоришь, то спокойно мог выкрасть ребенка, и дело с концом. Логично?
— Не знаю.
— Ладно, отставим эту тему. Давай твою версию, и со всеми подробностями, без утайки. Помни, на кону твоя жизнь, которая тебе самой пригодится, тебе и твоей дочери.
Картины прошедшего времени отлично складываются в воспоминаниях, подключая эмоции, но, когда их восстанавливаешь в рассказе, получается скученно, путано. Кое-как Саша втянулась в повествование, возможно, помогло то, что сама хотела разобраться, да и Инок перестал пугать ее. Дело не в том, что она стала доверять ему, нет, лимит доверия у нее давно исчерпан. Саша всегда успеет убежать, если этот человек вздумает подличать. Да-да, схитрив и обманув, но успеет. Однако не исключено, что он и поможет, в мире не одни подонки живут, люди тоже. Так она добралась до…
* * *
Выйдя из лифта, Саша нашла квартиру и позвонила. Никто не открыл, странно. Еще раз позвонила, подождала и, радуясь про себя, что встреча не состоялась, направилась к лифту, но тут дверь распахнулась. Мокрая Гела в махровом халате и с полотенцем на голове пригласила ее в квартиру.
— Извини, я была в душе, еле услышала твой звонок. Не обращай внимания на беспорядок, готовлюсь к вечеру. В комнату проходи.
— Только я спешу… — начала Саша, Гела перебила ее:
— Я не задержу тебя.
Беспорядок? Вполне прилично, если не считать одежды на кресле и рассыпанной косметики на журнальном столике. Мебели немного — скромненький диван, пара кресел, плоский телевизор, полки и короткий стол с прозрачной столешницей — все. Маловато. Осталось ощущение, что хозяйка в этой квартире временный житель. Саша присела на край дивана, а вскоре и хозяйка пришла с подносом, на котором дымилась турка, стояли две чашки и ваза с конфетами.
— Нет-нет, я не буду… — отказалась от кофе Саша.
— Ладно, — не стала возражать Гела, выглядевшая в халате, без макияжа и с мокрыми волосами обыденно. — Я хочу, чтобы ты передала письмо Роберту.
Ого! Задание невыполнимо. Главное, слово «хочу», с которым Гела обратилась к незнакомой девушке, не зная, кто она и что она. То есть ее желание — закон. Не надо было приходить! Теперь остался один вариант:
— Я не могу этого сделать.
Гела не удивилась, что само по себе удивительно, в сущности, она добилась приезда Саши, а заставить ее выполнить поручение — дело техники.
— Понимаешь, я бы с ним поговорила, но на мои звонки Роберт не отвечает, не берет трубку. Других возможностей связаться с ним у меня просто нет.
— Гела, я с Робом не соприкасаюсь. Совсем, — сказала Саша, надеясь, что она поймет причины отказа. — И желания вступать с ним в контакт у меня нет. Всякий мой шаг в его сторону будет воспринят моим мужем очень негативно.
— Не хочу тебя обидеть, но… гражданские браки в этой семье не считаются, проще говоря, статуса у тебя нет, ты абсолютно свободна.
Ее слова задели, эта женщина, фактически унизив (и не понимая этого), рассчитывала на помощь! Саша никак не могла привыкнуть, что у подобных людей отсутствует чувство меры, такта, деликатности, при всем при том их целям обязаны подчиниться все окружающие — в этом смысле она похожа на Роба.
— Твое письмо к Робу может разрушить мой… гражданский брак, которым я дорожу и не считаю себя абсолютно свободной.
— Это очень важно, — уговаривала Гела, волнуясь, видимо, ее сильно придавило. — Для меня, для него… Нет, последствия для всей семьи будут катастрофическими, для Алешки тоже. Мне больше не на кого положиться… Слушай, а ты подбрось конверт! И никто не узнает, кто принес его. Но подбросить нужно Роберту, только ему. Пожалуйста…
Как же Саше хотелось убраться отсюда! В конце концов, что особенного, если она подкинет письмо, не общаясь с Робом? Саша не стала больше спорить, а взяла конверт…
Взяла и позже пожалела. Глупость — это большая роскошь, потому что за нее приходится дорого платить, люди про это как-то забывают. И первая ступень к вершине глупости — неумение сказать «нет», когда это сделать необходимо. Итак, где и когда подбросить чертов конверт? Не отдавать же лично в руки Роберту! Что, не предвидела этой проблемы? Но конверт взяла!
Промучившись день целый глобальным вопросом — как быть? — ничего не придумав, ругая себя последними словами, Саша приехала в редакцию к Тамиле, у которой мозги более практичны. К счастью, в небольшой комнате, где обычно работают три человека, подруга была одна. Она как раз приводила в порядок рабочее место, собираясь уходить, выслушав Сашу, цапнула конверт, плюхнулась в кресло и вертела конверт, рассматривая даже на свет.
— А что в послании? — поинтересовалась Тамила.
— Я не спросила… — растерялась Саша, смутилась и вполне здраво объяснила свой просчет: — А смысл узнавать? Разве она сказала бы правду?
— Действительно. Не надо было брать, послала бы ее…
— За что посылать? — пыхнула Саша.
— Просто так! — улыбнулась куколка Тамила, включив электрочайник. — Нельзя быть такой рохлей! Вчера познакомились, а сегодня она приглашает тебя домой, ты вместо отказа едешь к ней. Неужели не догадалась, что от тебя нужна некая услуга? Это просто вычислить. Встретилась же гадина на нашем пути!
Откинув крышку чайника, она поднесла конверт к отверстию, откуда пошел пар, и осторожно водила им, чтобы пар попадал равномерно на бумагу.
— Что ты делаешь? — ужаснулась Саша.
— Вскрываю конверт старым дедовским способом.
— Но… но… так нельзя…
— А как мы узнаем, что она замыслила? Сделает гадость, а ты потом будешь виновата. Таких гадюк нужно держать на жестком контроле, раз уж попалась в ее ловушку, чтобы вовремя вырвать жало. Тебя, убогую, нельзя в обиду давать особям из отряда гадов.
Прошло немного времени, прежде чем Тамила положила конверт на стол и осторожно попробовала вскрыть его. Заклеенная часть отходила довольно легко, радуя Тамилу, но ведь и сама бумага стала очень ранима, могла расползтись.
— Пожалуйста… не порви… — взмолилась Саша.
— Успокойся. Если порву, скажешь, что… конверт сгорел, или ты его съела, спасая репутацию Гелы… Есть! Так…
Она развернула лист бумаги, но почти сразу на ее лице появилась гримаса разочарования, Тамила прочла:
— «Роберт, срочно позвони. Клянусь, это нужно не мне, а тебе. Не дури, позвони, иначе процессы пойдут необратимые без тебя». И за этой фигней она пригласила тебя к черту на кулички?.. Гела хочет встретиться с ним — это понятно… Значит, информацию она не может доверить даже бумаге, а только при личном контакте… Не знаю, согласится Роб на встречу или пошлет ее… Черт, как же мы узнаем, что прячется за этой запиской? Гелка просто так не добивалась бы встречи с Робом, с которым у нее затяжная война.
— Какая разница, чего она добивается? — рассердилась Саша. — Мне вообще неинтересно, что за тайны между ними.
— А у меня чисто профессиональный драйв. Это помимо меня.
— Заклеивай! Мне еще ужин готовить.
— Ой, поехали, — засуетилась и Тамила, сгребая в сумку всяческие мелочи со стола. — Родная мать Роберта приехала из Дании, я опаздываю на встречу с ней… так что извини, не отвезу тебя домой.
— Встреча? С матерью Роберта?!
— А что тебя так удивляет? Мы росли в одном дворе, она делала отчаянные попытки увидеться с сыном, через меня тоже пыталась — я выманивала его. Разве нормально — отказываться от знакомства с замечательной женщиной ради Матвея Павловича? Он мне никто, чтобы руководствоваться его принципами, которые весьма спорны. Катерина… Сейчас она Катрин, неплохо вышла замуж, живет в Дании, недавно овдовела. Детей больше не заимела, но и забот избежала. Роберт с ней встречается, но тоже тайком, чтобы папу не обидеть. Знаешь, какая она красивая? Мужчины этого семейства западают только на красивых баб. Ой, исключение, конечно, мама Алешки, красавицей она никогда не была, но тут сработал принцип разумного подхода к семейному очагу: надежная мать-жена лучше беспутной красотки. Давай бегом, подкину до метро.
Дорогу домой Саша погружалась в собственную вину, хотя ничего предосудительного будто бы не сделала. Но как знать, вдруг история с конвертом не останется без последствий? За ужином решилась про поход к Геле рассказать Алексею, так будет спокойней и правильней:
— Должна признаться тебе… Я, кажется, совершила глупость…
— Да? И что же ты совершила?
Нет, Алексей абсолютно не заинтересовался ее глупостью, вероятно, полагая, что проступок в Сашином исполнении — сущий пустяк.
— Вчера познакомилась… случайно на нас набрела… с Гелой.
Вот теперь у него другая реакция — Алексей уставился на нее, не мигая и перестав жевать. Саша рассказывала, не глядя на него, почему-то было стыдно. Собственно, как — почему! Она влезла в запретную зону, не посоветовавшись с Алексеем, не послушавшись интуиции, которая твердила: не будь дурой, не ходи! Однако некая сила (возможно, фатальная) толкала в спину: иди! Отсюда вопрос: почему мы легче подчиняемся деструктивной силе, а не разуму? А ответа нет.
— Сашка, тебя погубит твоя доброта, — сделал вывод Алексей прискорбным тоном, правда, без раздражения, которое она заслужила. — Я же говорил, Гелка хитрая и подлая баба, она способна использовать людей и тут же подставить их. Понимаешь, Саша, ты попала в семью, жить в которой непросто. Еще не раз столкнешься с журналистским терроризмом, с шантажистами и прочей мразью, которая захочет на нас заработать. Научись беречь эмоции для съемочной площадки, а окружающих воспринимать без них.
— Пожалуйста, прости меня. Вчера мы с Гелой так хорошо попили кофе… поболтали, я выпустила из виду… Она застала меня врасплох.
— Покажи письмо.
Нехотя Саша принесла сумочку, достала конверт и отдала, думая, что Алексей тоже хочет прочесть — это просто пытка. Он повертел письмо в руке, наверное, борясь с искушением, и небрежно кинул на стол:
— Такое ощущение, что его вскрывали.
— Конверт помялся у меня в сумке…
— Будем у родителей, я сам отдам его Робу, тебе не следует этого делать, а сейчас положи назад.
Саша была приятно удивлена поступком Алексея, который подтвердил, что она сделала правильный выбор. В связи с сегодняшним промахом, а также из простого желания больше подобных ляпов не допускать она полюбопытствовала:
— Скажи, Алеша, а Тамиле я могу доверять?
Не сразу он ответил, выдержал паузу, во время оной взял Сашу за руку, поцеловал пальцы и потянул к себе. Она пересела к нему на колени, Алексей водил носом по ее щеке, потом, целуя, прошептал на ухо:
— Доверяй лучше мне.
* * *
— Это все? — спросил Иннокентий, когда Саша сделала паузу.
Но она смотрела на поверхность стола и, казалось, не услышала. Он же пока не понимал, что заставило эту девушку, жизнь которой складывалась суперблагополучно, сбежать из Москвы. Толпы девиц стягиваются в столицу с единственной целью: найти мужика с вагоном денег, невзирая на возраст — хоть это будет младенец, хоть глубокий старик с диагнозом «деменция». Они согласны удовлетворить самые низменные причуды, стать бессловесной подстилкой (обычно до поры, до времени), лишь бы пригубить опьяняющего вина под названием «богатство». А Саша без усилий плюхнулась в чан с шоколадом, казалось бы, ну и плавай себе. Что же случилось, почему сбежала? И к тому же тщательно замела следы, словно злостная рецидивистка, удравшая из колонии. К сожалению, с сыновьями Матвея Павловича Иннокентий не познакомился, потому не мог сказать, что за мужчина в ее телефоне с обнаженной женщиной на постели и почему Саша хранит эти снимки. Он и задал эти вопросы, правда, в укороченной вариации:
— Так почему ты уехала? Почему пряталась?
Саша отпила глоток остывшего кофе, недовольно скривилась и запила горький привкус водой. На самом деле она готовилась. Как правило, то, что ушло в прошлое, со временем приобретает позитивный флер, недаром же говорят: мол, хорошо, что так случилось, а не иначе. И тяжкий период видится трамплином, с которого был сделан прыжок в новую жизнь, но так не всегда бывает. Сашины воспоминания и с течением времени не стали приятными, оттого на глаза навернулись слезы, но она продолжила:
— Мне трудно говорить, потому что следующий месяц выдался… как бы это сказать… Я до сих пор не понимаю трех событий, случившихся одно за другим с небольшими промежутками, так что опомниться не успевала. Не понимаю, почему это все случилось, а я вроде как… то ли свидетель, то ли участница, то ли наблюдатель и… немножко жертва. Со злополучного письма Роберту прошел примерно месяц, о существовании Гелы я забыла, она не напоминала о себе, чем доставляла мне бесконечную радость. Но неожиданности подстерегают тогда, когда ничего плохого не ждешь, и потому не готовишься к ним…
* * *
Впервые Саша тратила деньги, не задумываясь о сумме, что для нее было делом непривычным, поэтому нервных клеток одновременно затратила уйму. Алексей кинул денег на карту и попросил купить наряд — платье, туфли, сумку… в общем, все, что нужно, включая украшения. Если не хватит, сказал, перечислит еще, условие одно: одежду подобрать в самых крутых бутиках. Когда в смс-сообщении Саша увидела сумму, ее в пот кинуло — многовато для одного наряда, чтобы сходить на банкет. Сомневаясь в своем вкусе, она обратилась к Тамиле, чтобы та помогла сориентироваться в магазинах и шмотках. Но подруга готовилась к собеседованию, она мечтала сменить место работы, появился шанс, посему ограничилась советами. В результате Саша справилась сама, то есть с помощью консультантов. Приятные хлопоты, черт возьми, приятно тратить, но, если честно, немножко жаба давила — отдавать за тряпки такие суммы.
Зато когда дома примерила наряд полностью в спокойной обстановке — ахнула: до чего же она хороша! Саша остановилась на платье для коктейля, это более практично, а то ведь вечерний наряд в пол по любому случаю не наденешь. Видны ноги, платье прекрасно облегает фигуру, кстати, фигура у нее — залюбуешься. Но тут раздался звонок от Гелы. Ну, нет, Саша решила не отвечать, боясь очередной просьбы, переоделась и вдруг пришла эсэмэска. Тоже от нее.
«Саша, ты не хочешь брать трубку, я понимаю. Но твой Алексей у меня дома, ему плохо. Пожалуйста, приезжай! Я не знаю, что делать. «Скорую» вызвала».
Сашу как током ударило, она заметалась в поисках одежды для улицы, оделась за считаные минуты. При всей охватившей ее панике все же сообразила позвонить Геле, чтобы узнать, какая помощь нужна, — та не ответила! Саша ринулась на улицу, к тому времени порядочно стемнело, а таксист уже ждал. Адрес она запомнила наизусть, ведь память у нее отличная. Едва отъехали, она догадалась позвонить Тамиле, сбивчиво рассказала, в чем суть, подруга не разделила ее паники:
— Ой, да опять ты понадобилась, чтобы достать Роба.
— Думаешь?
— Конечно, с уверенностью утверждать не могу, просто исхожу из правила: если человек постоянно жульничает и врет, верить ему нельзя.
— Тогда… я пошлю ее, — решительно заявила Саша. — И внесу номер в черный список.
— Неужели? — рассмеялась Тамила. — Это прогресс, ты становишься настоящей светской львицей. Хотелось бы услышать твои перлы… или прислать список, куда именно посылают?
— Я большая девочка, все слова знаю.
— Ну, удачи тебе.
Остаток пути Саша только и думала: что случилось с Алексеем? Другие мысли отсутствовали, но и одной хватило, чтобы трясло ее как в лихорадке. Чуть ли не на ходу она выскочила из машины, когда таксист подъехал к дому.
Лифт… Он полз вверх со скоростью сонной черепахи.
Площадка… Саша побежала по короткому коридору, вспомнила, что квартира Гелы в другой стороне, рванула туда, повернула… Дверь приоткрыта… Саша вошла.
— Гела!.. — позвала. — Ты где?..
Услышала шаги, и сама пошла навстречу…
— Алеша?! Ты?!
Да, он стоял посреди большой комнаты, был несколько растерян, впрочем, как и она, ожидавшая, что найдет его без сознания на полу в кольце врачей-реаниматоров. Однако выглядел Алексей — здоровее не бывает! Но Саша уточнила:
— С тобой все хорошо?.. Ты не болен?..
— А ты?.. — присматривался к ней Алексей. — Кажется, ты трезвая…
— Я? А почему я должна быть НЕ трезвая?..
— Я получил эсэмэску… Вот, смотри…
Он сообразил раньше, что обоих заманили сюда, отдал айфон Саше, та прочла вслух:
— «Алексей, я знаю, что трубку ты не возьмешь, поэтому пишу. Твоя Саша у меня, она немного выпила. Короче, она пьяна, ее тошнит, она не может двигаться самостоятельно. Приезжай, пожалуйста, и забери Сашу, я боюсь ее сажать в такси». Но это неправда!
— Вижу. Интересно, где сама Гела?
— Ее здесь нет? Посмотри, что она прислала мне…
Он читал сообщение Гелы без эмоций, механически обходя по периметру комнату. Дошел до лоджии, дверь которой была открыта, вышел туда. Саша последовала за ним:
— Что ты по этому поводу думаешь?
— Не знаю… Думаю, у нее крыша поехала от злости на весь свет и банальной зависти. — Мимоходом Алексей взялся за перила лоджии, глянул вниз и неожиданно рявкнул: — Бежим вниз! Кажется, Гелка там…
Дома в этом районе выстроены по принципу: фасад выходит на улицу и проезжую часть, задний фасад — во двор. Но и во дворе, из экономии места, возводились многоэтажки, их поставили торцами к тем зданиям, которые фасадами расположены вдоль улицы. Именно в таком доме, стоявшем торцом, Гела арендовала квартиру. Та часть двора, куда выходили окна и лоджия квартиры Гелы, с темнотой становилась безлюдной. Подъездов с этой стороны не было, не было ни детских площадок, ни зон отдыха, но жители соорудили цветники, чтобы пейзаж за окном не бросался в глаза однообразием и скукой. Еще одно такое же типовое здание возвышалось недалеко, но его еще не заселили. Подъезд Гелы последний, так что бежать далеко не пришлось, всего лишь Алексей с Сашей обогнули торец.
Она угодила прямо на декоративный кустарник, изрядно его помяв. Лежала ничком, свесив руки и голову вниз, а коленями опираясь на заасфальтированную дорожку вдоль дома. Со стороны выглядело так, будто даме стало плохо, может быть, ее мутило, поэтому она стала на колени и вдруг упала грудью на куст. Возможно, пьяна… Только дама не подавала признаков жизни. Никаких. Но это еще ничего не значит…
— Она без сознания? — с робкой надеждой спросила Саша.
Алексей подошел к несчастной, протянул руку к шее, чтобы узнать по пульсу — есть ли жизнь в этом теле, но тут же отдернул ее, не дотронувшись:
— Ограда самодельная, грубо собранная… Она упала точно на прутья… Посмотри, они проткнули ее насквозь… Нет, лучше не смотри. Да и вообще, с такой высоты… шансов у нее не было ни одного и без прутьев.
Теперь и Саша заметила два черных пятна на спине, это, конечно, кровавые пятна. Она запрокинула голову и посмотрела на стену многоэтажки, уходящую далеко вверх, в темноту, невольно ахнула:
— Как ты увидел ее оттуда? Высоко и темно…
— Желтый халат… и фонарь… Она буквально светилась внизу…
— Вы как здесь?! — раздался знакомый мужской голос.
Оба мгновенно оглянулись… Роберт! Да, он самый, ошибки не могло быть. Стоял, держась за открытую дверцу автомобиля, захлопнул ее и двинул к брату с Сашей. Наконец и фигуру Гелы заметил, естественно, опешил:
— Гела?.. А что тут произошло?
Без объяснений Алексей достал айфон, сказав:
— Я вызываю полицию…
— Может, нам лучше убраться? — поступило предложение от Роба, до него дошло, почему Гела неподвижна и в нелепой позе. — Пока нас никто не увидел?
— Ты так уверен, что нас не увидели? — проговорил Алексей и поднес трубку к уху. — Алло, полиция? Мы нашли труп женщины, похоже на самоубийство…
