Иллюстрация 13

К «Бичу» вышли со стороны его «наконечника», то есть со стороны торца, направленного на Солнце, как стрела на мишень.

Устроив перекличку и не услышав жалоб на самочувствие, капитан Харрисон повёл «Ниагару» к середине струны на высоте двухсот километров над ней.

Разумеется, сидели в отсеках в полном боевом, так как протокол «Эль» предусматривал все варианты контакта с инопланетянами и в первую очередь боевое столкновение.

Уже через полчаса после выхода к окутанной пеленой испарений струне обнаружили недалеко от «Бича» некое тело, которое оказалось крупным космическим сооружением, каковые уже лет пять использовались развитыми странами для поисков и разработки месторождений ценных металлов и чистейшей воды на астероидах. Харрисон притормозил полёт корабля, пообщался с компьютером по имени Нокс, с членами экипажа и бойцами спецгруппы, однако никто из них опознать гиганта не помог. Комплекс был велик – в два с лишним раза превышал размеры известных геоплатформ, и кому он принадлежит, осталось неизвестным.

Двигалась платформа странно: то замирала на месте, то вдруг оказывалась за тысячу километров от места остановки. Но особой тревоги она не вызывала. Для усиления флотов и боевых действий в открытом космосе такие сооружения не использовались, будучи слишком уязвимыми.

«Ниагара» направилась дальше по курсу.

Но уже через полчаса снова вынуждена была снизить скорость. Система обзора корабля выискала на трубе «Бича» какие-то геометрически правильные структуры.

– Вижу непонятные объекты предположительно искусственного происхождения, – доложил Нокс.

– Дай крупным планом!

В экране напротив кресла капитана возникло увеличенное изображение участка «Бича».

По-видимому, в своём долгом путешествии по Вселенной суперструна налетела на планету, имеющую большие объёмы жидкой воды, и один из таких водоёмов осел на трубу «Бича» огромной волной диаметром не менее десятка километров. Вода мгновенно замёрзла, а волна так и осталась всплеском причудливой формы, сохранив форму чаши с краями-каплями.

Но самая интересная деталь ландшафта осталась в центре чаши, на её гладком и ровном (удивительными бывают твои случайные творения, Господи!) дне. Там стоял серый ажурный параллелепипед, напоминающий формой и размерами девятиэтажный панельный дом, какие строили на Земле в двадцатом веке, а вокруг него по всей искрящейся инеем поверхности льда лежала россыпь не очень ровных шаров диаметром до полутора метров. С большой высоты они напоминали горошины, выпавшие из стручков. И насчитывалось их не меньше тысячи.

– Что это такое? – спросил Харрисон. – Эдвин?

– Горох, – пробормотал Балмер.

– Посерьёзнее, дружище.

– Сорри, – смущённо извинился эксперт. – Похоже, этими горошинами был набит большой короб, весь в дырках, как видите, и при ударе они выкатились…

– Короб выпал на «Бич» вместе с озером или уже позже?

– Думаю, вместе с резервуаром воды, сэр, иначе он разбился бы вдребезги при падении, а он выглядит целёхоньким. Предлагаю послать разведку.

Харрисон задумался. С одной стороны, ему отдали чёткий приказ снять с «Бича» морлокский деструктор, применив при необходимости силу, с другой – невозможно было просто обойти суперструну, усеянную неимоверным количеством «бриллиантов», и не попытаться снять с неё «вселенские сокровища», каждое из которых могло обогатить науку и озолотить первооткрывателей.

– Садимся! – наконец принял он решение. – Десант-группе приготовиться!

– У нас есть предписание… – начал командир «космических котиков» Фред Снайпс.

– Успеем! – отрезал Харрисон, не желая уступать кичащемуся своими навыками спецназовцу. – Ваша задача – загрузить в шаттл одну из «горошин» и осмотреть сооружение, из которого эти шарики высыпались. На все манипуляции даю час.

«Ниагара» спикировала на ледяное дно чаши.

Свободного от шаров места компьютер не нашёл, пришлось садиться прямо на россыпь «горошин», так как режим зависания требовал слишком много энергии.

Ожидали взрывов в расчёте на то, что шары могут представлять собой мины или резервуары с газом, но взрывов не произошло. Киль фрегата просто спрессовал шары в плоские блины.

Шаттл с командой Снайпса выскочил из транспортного отсека блестящим блюдцем. Вместе с бойцами напросился на выход и Балмер, не обращавший внимания на усилившиеся неприятные ощущения. Он уже испытал на себе воздействие гравитационного поля «Бича». А вот команде Снайпса пришлось туго. Для «котиков», тренированных по большей части для работы в невесомости, оказалось сюрпризом скручивание тел, и мощные парни не сразу приспособились к новым условиям.

Разбрелись по округлому ледяному «стадиону», разглядывая шары.

Все они были примерно одного и того же размера – до полутора метров в диаметре, не идеальной сферической формы, а с небольшими примятостями и потёртостями. Формой и цветом больше всего они напоминали грибы-дождевики из российских лесов средней полосы, но ни один из них не содержал явных намёков на функциональную принадлежность. Грибы и грибы, только большие.

– Не дотрагивайтесь! – предупредил спутников Балмер, выгружавший робота с измерительным комплексом. – Сначала надо зафиксировать параметры объектов и посмотреть, что у них внутри.

Возражать ему не стали. Угрюмые «котики», прислушивающиеся к «шевелению желудков», перестали шляться по ледяному полю и устремились к ажурной коробке здания, странным образом сохранившего чёткую прямоугольную форму.

Балмер занялся одним из шаров, активировав робота и запустив программу съёма фоновых значений полей и излучений вокруг «горошины». Затем понаблюдал за экранчиком включённого широкодиапазонного томографа, показывающим внутренности шара.

Больше всего строение этого кругляша напоминало кочан капусты, состоящий из полусотни слоёв материала, близкого по составу к углеродно-кремниевому композиту, в центре которого пряталось «семечко» величиной с человеческую голову или, скорее, орех. Орех был не металлическим, а графитовым, но самое интересное, что его температура была намного выше температуры окружающего пространства.

– С ума сойти! – невольно удивился Балмер.

– Что у тебя, Эдвин? – осведомился Харрисон.

– Температура «ореха» внутри – плюс пятнадцать по Фаренгейту!

– Ну и что?

– Радиации нет, но он нагрет!

– Что-нибудь распадается внутри радиоактивное…

– Говорю же, радиация – ноль!

– Значит, химия…

– Этой штуковине, судя по оценкам измерителей, больше миллиона лет! Ни один химический процесс не может длиться так долго!

– А если это какой-нибудь зародыш? Так сказать, галактический сперматозоид?

Балмер фыркнул.

– Очень остроумно! Даже если он сперматозоид, то промёрз так, что должен быть стерильным. А он внутри тёплый.

– Ладно, понял тебя, потом разберёмся, грузите шарик в катер.

Харрисон вызвал Снайпса:

– Майор, помогите погрузить «горошину». Что вы там обнаружили?

– «Горошины» высыпались только из внешних граней, – доложил Снайпс. – В центре коробки торчат ещё десятки шаров.

– И всё?

– Очень трудно лазить по этой объёмной паутине. Полов нет, весь объём здания – что-то вроде губки с метровыми дырами. Нет смысла что-то искать.

– Возвращайтесь.

«Горошина», выбранная Балмером, оказалась тяжёлой. Весила она не менее пятисот килограммов, и её с трудом удалось закатить в грузовой отсек шаттла, пользуясь помощью трёх роботов.

Шаттл вернулся на корабль.

Майор Снайпс заявился в рубку управления и, кривя гладкое чёрное лицо, предупредил, что больше не позволит экипажу отвлекаться от основного задания.

Харрисон вспылил, но вынужден был смирить свои чувства. Не хотелось управлять кораблём под дулом бластера, тем более что майор недвусмысленно намекнул на право применить оружие «в случае нештатной ситуации».

«Ниагара» стартовала, оставив позади удивительный ледяной всплеск и «стадион» с тысячью «горошин», высыпавшихся из непонятного здания-короба.

– Получаю сообщение с базы, сэр, – доложил Нокс.

– Крути.

– Капитану Харрисону, – раздался в наушниках скафандра гнусавый синтезированный голос. – Корейский крейсер «Ынха» замечен у «Бича Божьего». Кроме того, к «Бичу» направился российский фрегат «Енисей». Примите все меры по обеспечению безопасности и выполнению основной задачи.

Голос умолк.

– Всё? – нетерпеливо спросил Харрисон.

– Так точно, сэр.

– Я предупреждал, – прилетел голос Снайпса. – Надо было сразу лететь к цели.

Харрисон сжал зубы, сдерживая желание нагрубить.

– Курс – центр «Бича»!

– Есть, сэр! – ответил компьютер.

– Доложить обстановку!

– Мы в миллионе миль от середины «Бича». Замечено крупное сооружение примерно в этом же квадрате, напоминающее платформу геодобычи.

– Где оно сейчас?

В глубине экрана далеко над ниткой суперструны сверкнула искорка.

– Объект подошёл к «Бичу» на тысячу миль, сэр.

– Какого дьявола здесь делают геологи?! Что они собираются бурить – лёд? – Вопросы были риторическими, и Харрисон добавил: – Принадлежность платформы определили?

– Никак нет, сэр, – бесстрастно ответил Нокс.

– Русских не видно?

– Больше никаких объектов не обнаружено. До Меркурия всего полтора миллиона миль.

– Понял, не пугай. Включаем форсаж! Готовьтесь действовать по протоколу «Эль»!

– Есть, сэр!

«Ниагара» начала разгон.