Глава 5
На следующий день без четверти двенадцать мы в полном составе дежурили у дверей поликлиники. Присутствовала даже Нина Петровна, по-видимому, большая домоседка. Но на этот раз, ввиду исключительности события, она уступила настоятельным требованиям Валентины и нарушила свой обычай, рискнув выехать «аж в сам Тарасов».
По секрету Валя сообщила мне, что, кроме празднования выписки Игоря, предполагаемый пикник имеет и еще одну тайную цель. Будущие молодожены хотели поближе познакомить обоих вдовствующих родителей с тем, чтобы свадебные торжества не ограничились только молодежью, а логично и последовательно перешли бы на старшее поколение.
— Константин Иванович, он такой солидный, основательный, — говорила Валя, когда, чуть поотстав от «взрослых», мы с ней направлялись к зданию больницы. — А мама, она… она очень хозяйственная, готовит хорошо. Мне кажется, они бы… у них бы получилось.
— Почему нет? Вполне возможно, — отвечала я, глядя на идущую впереди оживленно беседующую пару. — Между прочим, ты заметила, что сегодня нас никто не поджидал на дороге? Наверное, с прошлого раза накушались…
— Да! — оживленно подхватила Валя. — Я тоже обратила внимание. Никого не было. А я, честно говоря, в глубине души очень волновалась. Сама упросила маму поехать, а сама потом думаю — а вдруг опять какие-нибудь бандиты пристанут? Вот будет ей… приятное путешествие. Очень боялась!
— Не думаю, что они снова захотят использовать этот трюк, — говорила я, вспоминая, с каким напутствием отпустила Вову.
Приветливые лица владельцев «Лендровера» и «BMW» даже у меня до сих пор стояли перед глазами, что уж было говорить о ребятах, в дополнение к ощутимым финансовым потерям понесшим еще и физические.
Впрочем, от разных прочих трюков, на выдумки которых, похоже, весьма хитер был враг, нас пока еще никто не гарантировал, и главный принцип, которым я сейчас предпочитала руководствоваться, можно было озвучить короткой фразой: «смотри в оба».
Револьвер снова торчал сзади, заботливо припрятанный под спинку жилета, на щиколотках были укреплены ножи, и в том же универсальном тайнике за поясом моих джинсов, но уже спереди, под руками, расположились несколько хорошо заточенных метательных звездочек.
Словом, я на все сто процентов готова была встретить врага лицом к лицу, не предполагая ни сном, ни духом, что специфика следующей его атаки будет настолько своеобразна, что не помогут ни ножи, ни остроконечные звездочки, ни даже револьвер.
— Игорь!! — разнесся на весь двор радостный клич, от которого в испуге вспорхнули ввысь мирно пасущиеся на травке голуби. — Ну наконец-то! А мы тут ждем, ждем…
Игорь, уже сменивший креативную разноцветную пижаму на обычный гражданский костюм, выйдя из дверей лечебного заведения, прямиком угодил в жаркие объятия любимой. В порыве чувств Валя, кажется, и не замечала, что у него почти полностью перебинтована правая рука, и из-под короткого рукава летней рубашки практически до самой кисти идет еще один дополнительный «рукав» из бинтов.
После непродолжительного, но весьма эмоционального обмена мнениями и последними новостями, мы всею дружною толпою вышли за ворота и стали устраиваться в машине.
Зорин-старший, в качестве полководца, устроился на переднем сиденье, а женщины и выздоравливающий пациент в тесноте да не в обиде разместились на заднем.
На обратном пути была такая же спокойная атмосфера, как и по дороге в больницу — никто не подрезал, не стремился прижать к обочине или заставить совершить какой-либо внеплановый маневр, и, подъезжая к летному городку, я даже немного расслабилась.
— Нет, нет, здесь не надо поворачивать! — первой отреагировала Валя на необходимость изменения маршрута. — Мы ведь собирались сразу на поляну, правильно? Или ты хочешь заехать домой? — обратилась она к Игорю.
— Да нет, чего мне заезжать… Все мое со мной, — бодро ответил тот, махнув перебинтованной рукой.
Вдохновленные примером Вали, мои пассажиры один за другим принялись объяснять мне дорогу столь же увлеченно, как до этой минуты обсуждали свои семейные дела, совершенно не интересуясь тем, куда мы едем.
— Да, сейчас прямо, а потом, как лесок начнется, нужно немного левее взять, — говорил Зорин-старший.
— Нет, пап, там дорога плохая, лучше все время прямо ехать по трассе до дач, а потом уже повернуть и до леса ехать по этому садовому обществу. Там, конечно, дорога тоже не сахар, но хоть гравием посыпано, — возражал ему Зорин-младший.
— Да сейчас-то какая разница, Игорь, сейчас ведь сухо, — вставляла свое веское слово Валентина. — Это когда после дождя развезет, по грунтовке нельзя ехать, а сейчас-то…
И только Нина Петровна сохраняла благоразумное молчание, вызывая в глубине моей тонкой души искреннюю благодарность.
Доехав до поворота на грунтовку, действительно уводящую в светлый и прозрачный лиственный лесок, я оценила состояние дороги как удовлетворительное и в том, чтобы ехать дальше, «прямо до дач», не увидела необходимости.
Свернув налево и проехав небольшое расстояние по опушке, я увидела блеснувшую сквозь деревья гладь озера и решила, что это как раз то, что нужно.
Пробравшись сквозь негусто растущие деревца, я оказалась на уютной полянке, с трех сторон окруженной лесом, а с четвертой выходящей на зеркальную гладь картинно раскинувшегося озерка.
Остановив машину, я поинтересовалась мнением присутствующих о пригодности данного места для задуманного пикника и, получив полное одобрение, заглушила движок.
Пассажиры, выгрузившись сами, начали активно выгружать заготовленные ингредиенты для праздничного обеда и запчасти для мангала, и тихая до этого момента поляна наполнилась шумом и гамом, будто семейный праздник готовили не четыре человека, а целый взвод поваров и поварят.
Пока мои подопечные занимались всеми необходимыми приготовлениями, я осматривала окрестность, оценивая место на предмет безопасности.
На первый взгляд неожиданных и коварных угроз ждать здесь было неоткуда. Сквозь реденький лесок хорошо просматривалась ведущая к нему дорога и окружающие ее поля, со стороны озера обзор открывался вообще до линии горизонта, и в целом, даже если бы какие-то поползновения в нашу сторону возникли, у нас была вполне реальная возможность вовремя их пресечь.
— Здесь, наверное, даже купаться можно, — подходя к озеру, говорила Валя. — Зря я купальник не взяла…
— Не вздумай, — озабоченно останавливал ее Игорь, поспешая следом, как будто бы она уже собиралась нырять. — Здесь дно знаешь какое! Сплошной ил. Как болото.
— Да, Валечка, в незнакомых местах нужно быть очень осторожной, — деликатно убеждала Нина Петровна. — Займись лучше салатами. А ребята пускай делают шашлык. Дрова, костер — это мужское дело.
«Ребята» послушно принялись выполнять свою задачу, и вскоре в мангале заплясали веселые алые язычки, а в воздухе стал разноситься соблазнительный запах мясного маринада.
Я присоединилась к дамам, оказывая посильную помощь в размещении салатов и закусок на разостланной прямо на траве скатерти, мужчины усердно нанизывали на шампуры куски мяса, и параллельно с этим приятным и полезным процессом текла неспешная мирная беседа, в которой принимали участие все присутствующие.
Через некоторое время послышался звук пропеллера, и в небе над нами показался вертолет. Он летел на удивление низко, так что практически без труда можно было разглядеть и подробности конструкции этого летательного аппарата, и даже отчасти находившихся в нем пассажиров. Один из них показался мне подозрительно знакомым.
— Он? — многозначительно взглянув на отца, спросил Игорь.
— А то кто же, — подтверждая нашу обоюдную с Игорем догадку, ответил тот. — Не иначе, к другу своему полетел на фазенду… на пляже позагорать. У него друзья, знаешь… — обратился он уже ко мне. — Рукой не достать. Собственные пляжи у них, коттеджи на береговой линии. Куда уж нам, простакам, с ним тягаться!
— Но ведь потягались же, — с оптимизмом говорила я, намекая на недавние события, целиком и полностью обернувшиеся в нашу пользу. — И еще потягаемся. Мы тоже не лыком шиты!
Услышав свою любимую поговорку, Зорин-старший улыбнулся и, глядя вслед удалявшемуся вертолету, задумчиво проговорил:
— Ну да, ну да…
Когда дрова прогорели и на раскаленных углях уже можно было готовить мясо, Константин Иванович аккуратно разложил над ними унизанные кусками шампуры. Вскоре запах, разносящийся окрест, сделался по-настоящему волшебным, полностью подтверждая восторженные рекомендации, которые давала Валя умениям своей мамы готовить маринад.
Но едва лишь, в предчувствии скорой вкусной трапезы, мы могли посчитать свое счастье полным и не имеющим изъяна, как этот самый изъян не замедлил появиться в виде довольно ощутимого громкого гула, доносившегося с небес.
Какое-то время мы еще продолжали беседу, стараясь не обращать на это внимания, но чем дальше, тем гул становился мощнее, так что временами даже отмечались некоторые атмосферные колебания.
— «Медведи» поползли, — слегка улыбнувшись, с чувством невыразимой гордости произнес Зорин-старший.
— Кто, простите? — в качестве новичка выступила я с вопросом по теме.
— Ракетоносцы, Ту-95, — вежливо пояснил старый техник. — Такая махина… Их «Медведями» окрестили за мощность. Ну и «внешность» тоже… подходящая. Это из-за двигателей от них такой шум. Когда «Медведь» на взлет выруливает, рядом даже стоять невозможно, кажется, будто космическая…
Дальнейшие объяснения я уже не могла расслышать. По-видимому, пресловутые «Медведи» в этот раз осваивали предельно низкие высоты. Не знаю, как остальным, а лично мне казалось, что упомянутые мощные двигатели рычат прямо в моей голове.
Взглянув в чистое июньское небо, я увидела маленький самолетик, летевший, наверное, очень высоко, но при этом давящий на слух так, что, казалось, вот-вот полопаются перепонки.
— Тренировочные полеты! — подойдя ко мне вплотную, кричал в ухо Зорин. — Дозаправка в воздухе. Днем будут «сухую» дозаправку отрабатывать, а ночью «мокрую».
— Как это — «мокрую»?! — кричала я в ответ.
— Ну, это когда заправщик передает какое-то количество топлива. А «сухая» — это когда задача экипажа — только осуществить стыковку.
Разобравшись во всех тонкостях тренировочной дозаправки, я, тем не менее, не ощущала ни малейшего удовольствия.
Шумные «Медведи» ползли и ползли, от рева двигателей колыхалась земля, и идиллическая картина летнего выезда на природу постепенно изменялась, все больше походя на отдельно взятый эпизод из какой-нибудь Сталинградской битвы.
— А это нормально, что такой шум?! — прокричала я в ухо Зорину.
— Да вообще-то нет, — и сам, кажется, слегка недоумевая, говорил он. — Здесь они уже должны приличную высоту набирать, такой слышимости не должно быть… Не знаю, почему так… Может, задание изменили.
Но так или иначе, с измененным заданием или с прежним, а буколическая картинка у озерка не складывалась. Вылеты продолжались около часа, и в продолжение всего этого времени мы не могли сказать друг с другом и слова.
Шашлыки были уже готовы, когда все «Медведи» наконец выползли из берлоги, и шум прекратился.
Но только было мы собрались снимать аппетитный деликатес с огня, как в небе вновь послышался рокот пропеллера, и над нашими головами завис тот самый старенький «Ми-8», который, если верить Зорину-старшему, их недруг использовал как личный автомобиль.
Вертолет спустился очень низко, открылась боковая дверь, и я увидела того самого гражданина из «Мерседеса», что совсем недавно встречал своего подвыпившего друга, выехав прямо на летное поле.
Свиридов слегка наклонился и стал что-то кричать, обращаясь к Зорину-старшему, но из-за работающих двигателей слов не было слышно. Тогда он сказал что-то, обернувшись в кабину, и вертолет еще немного сбросил высоту, вертя своими пропеллерами чуть ли не прямо над нашими головами.
Мощные вихревые потоки стали сносить заботливо разложенные на траве скатерти с тарелками, но нежданным «гостям», кажется, не было до этого никакого дела. Свиридов все продолжал что-то кричать, пришедшие в движение воздушные массы выдували из мисок салаты и закуски, а над мангалом, где «доходил до кондиции» почти готовый шашлык, образовалось целое серое облако, чем-то напоминавшее апокалиптический ядерный гриб.
Свиридову так и не удалось докричаться до Зорина, и диалога не получилось. На прощанье окинув удовлетворенным взглядом разрушения, которые произвел на поляне его визит, он скрылся в чреве вертолета, и через минуту железная стрекоза уже удалялась от нас в сторону авиабазы.
— Да-а-а… — протянул Зорин, глядя на первозданный хаос, образовавшийся на месте, где еще недавно так красиво и художественно были расставлены произведения кулинарного искусства. — Такого и специально не сделаешь…
— Ах!.. Константин Иванович!.. — чуть не плача говорила Валя. — Вот именно! Именно специально! И самолеты эти, и… сам он. Сам прилетел! Какие еще подтверждения нужны?!
— Да ну уж ты… — качал головой Зорин. — Это уж ты… хватила!
— А почему, пап? — вступился Игорь. — Вполне возможно. Я бы, например, даже не удивился. Кто сегодня руководит полетами?
— Сегодня?.. Сысоев, кажется…
— Ну вот! — сразу оживился Игорь. — А он — самый закадычный друг. Ты же сам мне говорил, что они со Свиридовым — не разлей вода просто. И в сауну вместе ходят, и в кабаки.
— Думаешь?.. — все еще как бы не желая верить, спрашивал Зорин-старший.
— Да что тут думать, — уверен! — пылко отвечал Игорь. — Он, когда в ту сторону летел, увидел нас здесь. Вот и послал весточку дружку своему. А тому какая разница? Ему ведь все едино, что «Медведи» с трех километров крейсерскую высоту наберут, что с десяти. Скорректировать, изменить немного задание, сказать, что так надо… в стратегических целях. Вот тебе и концерт готовый. Сначала эти над нами тут бреющие полеты отрабатывали, а потом и сам прилетел, точки над «i» расставил.
— Ну не знаю, не знаю, — не спешил соглашаться Константин Иванович. — Не знаю, может, ты и прав. Но сейчас-то все уже улетели, так что… можно собирать, что осталось. Если что-то осталось. Собирать и… зализывать раны.
Собственно, пока мужчины обсуждали глобальные вопросы, мы давно уже перешли к конкретным действиям, и в дополнительных указаниях не было нужды. Вновь расстелив на траве вовремя пойманную скатерть, мы с Валей собирали остатки провизии, которые еще годились в пищу, а Нина Петровна размещала их на этом импровизированном «столе». Но, конечно, былого великолепия достигнуть уже не удалось.
— Что теперь с шашлыком-то делать… — горестно сетовала Валя. — Мама так старалась…
— А ничего не надо с ним делать, — полная оптимизма, отвечала я. — Съесть его — да и вся недолга. Это ведь просто зола. Она полезная даже. А кому непривычно, может вообразить себе, что мясо черным перцем обсыпано.
— Перец — острый, — внесла конкретику Нина Петровна.
— Ну а это — специальный такой. Не острый.
Сполоснув в озере запылившиеся тарелки, мы с Валей выложили на них серые кусочки припудренного золой, но все равно источающего весьма аппетитные запахи мяса, Константин Иванович разлил по чайным чашкам вино, и жизнь постепенно стала налаживаться.
В возобновившейся тишине снова завязался доверительный разговор, и наш пикник уже почти приблизился к задуманному идеалу, когда снова послышался звук работающего двигателя.
На сей раз средства передвижения были наземными, но отнюдь не менее шумными. Огромный, столетней давности джип и обшарпанная «Нива» въехали на поляну и остановились у берега озера невдалеке от нас.
Из машин с шумом стала выгружаться веселая, исключительно мужская компания, доставая какие-то загадочные предметы, явно не предназначенные для «завтрака на траве».
Разговор наш снова прервался, и, томимые нехорошими предчувствиями, мы снова, не сговариваясь, ожидали несанкционированных вторжений в семейный праздник. Однако, увидев, что в качестве дополнительного аксессуара из багажников извлекаются ведра и сети, я поняла, что парни приехали порыбачить, и решила, что причин для беспокойства на сей раз нет.
Однако не прошло и получаса, как развернувшиеся события со всей наглядностью показали, что я ошиблась.
Оживленно переговариваясь, новые «гости» копошились у своих машин, надувая резиновую лодку и укрепляя какие-то конструкции на небольших деревянных поддонах. Закончив предварительные приготовления, они подошли вплотную к илистому берегу и тут разделились. Двое, сев в лодку, отчалили, энергично работая веслами и выплывая на середину озера, а трое оставшихся стояли на берегу, то и дело перекликаясь с товарищами, комментируя их действия и давая полезные советы.
— Всегда здесь так людно? — поинтересовалась я, наблюдая за происходящим.
— Да вообще в первый раз такое, — недоуменно отвечал Зорин-старший. — Обычно ни души здесь нет. Тишь да гладь. А сегодня… небывалое что-то.
— Это все он, — нахмурив брови, гнула свою линию Валя. — И с самолетами… и этих… этих тоже наверняка он прислал.
— Да ну уж ты… — снова возражал ей Константин Иванович. — Придумаешь тоже… Что он, по-твоему, только про нас и думает, что ли? Делать ему больше нечего!
— А что, так и выходит, — не сдавалась Валя. — Выходит, что только про нас и думает. Даже самолеты, и те нашел как использовать. Даже и этим сумел навредить. Любую мелочь к своей цели направит, ничего не пропустит!
— Хороша мелочь, — проговорил Зорин-старший. — Стратегический ракетоносец. Это тебе, деточка, не мелочь, это…
В этот момент перекрикивания новоприбывших рыбаков стали особенно активными, и в виде некоего апогея этого оживленного общения прозвучал оглушительный взрыв, в котором потонули последние слова Зорина.
Посреди озера поднялся фонтан брызг, ребята в лодке восторженно заорали, с берега не менее импульсивно им вторили друзья, и в целом звуковое оформление нашего выезда на природу сейчас не многим отличалось от того времени, когда над нашими головами «ползали» пресловутые «Медведи».
Развлечение парням понравилось, и в течение следующих десяти минут мы имели удовольствие наблюдать еще три последовательно возникших друг за другом фонтана.
Видимо, почувствовав, что следующего взрыва перепонки не выдержат, Константин Иванович отправился к берегу для переговоров.
— Послушайте, ребята, — дипломатично-доброжелательно начал он. — Вы тут что, рыбу, что ли, глушите?
— А тебе-то чего, дед? — как-то не слишком гостеприимно отреагировал на это один из новоприбывших.
— Да нет, ничего. Просто хотел сказать, что рыбы у нас тут отродясь не было. Тем более столько, чтобы сетью ловить. Сюда и с удочками-то больше для удовольствия ходят. Время провести, воздухом подышать. А так, чтоб в глобальных масштабах — это нет, это вы зря даже время потратите.
— А ты-то чего разволновался? Наше время, как хотим, так и тратим. Ты сам-то чего сюда пришел? Шашлыков поесть? Так иди, ешь спокойно. У вас — свое, у нас — свое. Мы друг другу не мешаем.
— Да уж, не мешаешь ты, — досадливо бубнил себе под нос Константин Иванович, возвращаясь не солоно хлебавши. — Того гляди, оглохнешь с тобой, как ты не мешаешь.
В это время прогремел очередной взрыв, и, увидев, что обратное движение Зорина-старшего сопровождается этой канонадой, я поняла, что мирные переговоры результата не дали.
Поглядывая в нашу сторону, рыбаки негромко переговаривались и ухмылялись, и, следом за Валей, я все больше склонялась к мысли, что это неспроста.
Оглушающий грохот ракетоносцев, нежданный визит Свиридова и вот теперь эти совершенно бессмысленные взрывы, кроме раздражающего шума, кажется, не имеющие другой цели и уж точно не ведущие ни к какому другому результату, — все это наводило на мысль о чьем-то специальном заказе.
«А не здесь ли сейчас этот загадочный гений взрывотехники, столь умело и остроумно подсовывающий взрывные устройства в самые неожиданные места? — думала я, внимательно вглядываясь в лица стоявших на берегу бравых ребят. — Бомбы, которые запускают они в воду, — наверняка радиоуправляемые, а чтобы смастерить такую, нужно иметь определенный навык. Если наши новые друзья появились здесь по заданию Свиридова, то, по-видимому, создатель и этих взрывных устройств, и всех прочих, в виде приятного сюрпризов поджидавших нас в ветвях дерева и на пороге квартиры Зорина, — это один и тот же человек».
В стремлениях вычислить этого весьма интересующего меня человека я пристально наблюдала за нюансами общения наших гостей и вскоре заметила нечто довольно интересное.
Всякий раз, как только возникала необходимость подорвать очередную мину, все, кто стоял на берегу, неизменно поворачивали головы в сторону невысокого русоволосого парня, не имеющего чего-либо особо выдающегося в своей наружности. Единственное, что выделяло его из всех, — некий предмет, который он держал в руках.
Рассмотрев, насколько позволяло расстояние, этот предмет, я определила его как пульт, с которого подается сигнал для очередного взрыва. Косвенно это мое предположение подтверждали и чрезвычайно внимательные взгляды, которыми русоволосый парень сопровождал каждое «выплывание» бомбы.
Его поза и положение рук настолько напоминали позу скрытого ветвями таинственного незнакомца, приведшего в действие взрывное устройство, отломившее ветку вяза, что мысль о том, что сегодняшний «рыбак» и тот секретный «сопровождающий» — одно и то же лицо, напрашивалась сама собой.
Прислушиваясь и приглядываясь, я старалась получить как можно больше информации по интересующему меня вопросу. Однако из-за дальности расстояния я смогла выяснить лишь то, что русоволосого зовут Митяй и что в вопросах, касающихся пуска на воду и подрыва загадочных устройств, ему принадлежит несомненный приоритет.
— Константин Иванович, а что это за парень, вы, случайно, не знаете? — обратилась я к Зорину в слабой надежде почерпнуть какие-то сведения хоть от него.
— Который? — живо откликнулся он.
— Вон тот, светловолосый. Не видели его раньше?
— Это который с пультом? — поразив меня остротой зрения и не менее острой проницательностью, спросил Зорин.
— Да, он.
— Нет, вроде не видел. Игорь, может, ты знаешь? Кто это такой?
— Да нет, я вроде тоже не видел его раньше.
— Я видела! — неожиданно вклинилась в разговор Валя.
— Правда? Где? — моментально отреагировала я.
— В магазине. У нас в городке есть военный магазин, «Военторг» раньше назывался, так вот я их там видела однажды вместе со Свиридовым.
— Со Свиридовым?! — хором воскликнули оба Зорина.
— Да, с ним. Они покупали что-то. Разговаривали. Я не прислушивалась, мало ли, с кем он там ходит, считай, весь городок у него в друзьях. Но говорили свободно, как старые знакомые.
— Понятно. То есть выходит, что и эти товарищи — из той же серии, — без особого оптимизма резюмировала я.
— Выходит, что так, — с грустью подтвердила Валя.
— Что ж, по крайней мере, теперь мы будем знать еще одного своего врага в лицо. Послушайте, Константин Иванович, а вы не могли бы навести справки об этом парне? Он, похоже, увлекается взрывотехникой. Вполне возможно, что недавние сюрпризы — в подъезде и там, на аллее, — его рук дело.
— Думаешь? — многозначительно глянул Зорин.
— Не исключаю.
— Хм. Что ж, попробовать можно. Поспрашиваю у ребят, что они скажут. Вот сегодня как раз на дежурство выйду вечером, там и разузнаю.
— Было бы очень неплохо. У меня складывается устойчивое ощущение, что «достать» этого вашего Свиридова и заставить отвязаться от вас можно только одним способом — собрав неоспоримые доказательства того, что он целенаправленно вас преследует. Сам он, разумеется, факт этот засвидетельствовать не захочет, поэтому нужно приложить все усилия, чтобы добыть свидетельские показания со стороны и неопровержимые улики. Если окажется, что этот Митяй причастен ко взрывам, — я буду не я, если не заставлю его во всем признаться. А это — очень неплохой вклад в копилку фактов. С тем, с другим побеседуем по душам, глядишь — и будет с чем в полицию обратиться. Так что расспросите, если будет возможность. Как знать, может, действительно что-то интересное выяснится. Вам, кстати, во сколько сегодня на дежурство нужно заступать?
— Мы, техперсонал, на ночное к восьми выходим, — отвечал очень внимательно слушавший меня Зорин. — А начальство, оно, конечно же, попозже подъезжает. Тот же Свиридов раньше десяти-одиннадцати не появляется. К самым вылетам заступает, прямо перед началом, когда ребята уже двигатели заводят. Руководитель!
— То есть где-то в половине восьмого вам уже нужно будет выйти из дома. Правильно?
— Правильно. Снова конвоировать меня пойдешь? — слегка улыбнувшись, спросил Зорин.
— Обязательно!
— Конечно, Константин Иванович, как можно! — выступила со своим веским словом Валя. — Вы видите, что делается — можно сказать, со всех сторон обложили. На природу выехать и то нельзя спокойно. Совсем обнаглели. Это еще хорошо, что Женя нам помогает, а то просто не знаю, что и делали бы! Так что вы от «конвоя» не отказывайтесь. Так и нам спокойнее будет, и вам надежнее.
— Ладно, ладно, — продолжая смущенно улыбаться, говорил Зорин. — Защитницы вы мои! Девчонка старого деда опекает — и смех, и грех.
— Не девчонка, а настоящий профессионал, — важно поправила Валя. — Это уже доказано. И не раз. Нам, можно сказать, просто повезло, что я в самолете Женю встретила. А то просто не знаю, что и делали бы!
Между тем заядлые рыбаки, вдоволь пошумев и набрызгавшись, похоже, начали собираться в обратный путь.
Пополоскав для вида в озерке привезенные с собой сети и в итоге так и не поймав ни одной, даже самой маленькой рыбки, они паковали снасть, вполголоса о чем-то переговариваясь между собой, загадочно поглядывая в нашу сторону и посмеиваясь.
Уже привыкнув к тому, что каждое новое появление на горизонте наших врагов всегда влечет за собой какой-нибудь новый сюрприз, я внимательно наблюдала за происходящим, пытаясь угадать, что нам готовят на этот раз.
Но ничего подозрительного не происходило, ребята прилежно паковали вещи и в целом не совершали никаких посторонних, не относящихся к делу движений.
Увидев, что старенькая «Нива», движок которой рычал на всю округу, выдвинулась в направлении выезда с полянки, я уже совсем было успокоилась и отчасти даже расслабилась. Из-за этого и пропустила небольшой нюанс, очень скоро и весьма болезненно сказавшийся на мне лично.
Огромный джип, стартовав следом за «Нивой», на какое-то время скрыл ее от моих внимательных взоров. Когда скрылся от взоров сам джип, исчезнув за поворотом дороги в негустых дебрях прозрачного лиственного леска, я была совершенно уверена, что «Нива», выехавшая раньше, находится уже далеко, на дороге к дому.
Но дальнейшие события показали, что это не совсем так.
После отъезда шумных «рыбаков» настала долгожданная тишина. Мы выпили еще по чашке вина и, закусив припорошенным золой, но от этого не менее вкусным, ароматным шашлыком, наконец-то смогли без помех насладиться красотами природы.
Впрочем, за всеми интересными событиями сегодняшнего дня, то и дело прерывавшими нашу идиллию, время уже близилось к вечеру. Зорин-старший озабоченно поглядывал на часы, по-видимому, опасаясь опоздать на смену, и Нина Петровна, заметившая эти взгляды, прозрачно намекнула молодым, что пора собираться.
— Хорошо, мамочка, — ответила послушная дочь. — Мы только еще разок на озеро сходим. Полюбуемся на прощанье.
Подтверждая слово делом, Валя и Игорь, обнявшись, тихонько побрели к водной глади, снова спокойной и глянцевито-блестящей, как зеркало. По какому-то инстинктивному наитию я отправилась следом за ними и, слегка опередив, немного раньше подошла к озеру, чтобы проверить, все ли там в порядке.
Сама не слишком ясно представляя себе, что надеюсь найти, я внимательно вглядывалась в траву и густые заросли камыша, в которых утопала прибрежная линия, и в какой-то момент глаз мой различил среди этих зарослей объект отнюдь не природного происхождения.
Уже знакомый небольшой деревянный поддон, укромно припрятанный среди переплетающихся стеблей, нес на себе, по-видимому, последнее из привезенных «рыбаками» технических средств для ловли. Ничего не тикало и не было укреплено на растяжку, и, глядя на загадочное переплетение железочек и проводков, возвышавшееся на поддоне, я сделала логический вывод о том, что и эта бомба — радиоуправляемая, как и все прочие.
— Все назад, — быстро скомандовала я, прервав нежную беседу влюбленных и сделав предупреждающий жест рукой.
— Что? — сразу насторожился Игорь, оторвав взоры от Вали и встревоженно глядя мне в лицо.
— Что? — следом за ним испуганно проговорила Валя, тоже уставившись на меня напряженно-измученным взглядом, похоже, уже заранее не ожидая ничего хорошего.
— Наши последние гости, кажется, оставили нам на память небольшой сюрприз, — стараясь говорить как можно спокойнее, ответила я. — Думаю, ничего особо страшного нет, вы просто отойдите подальше, лучше всего обратно к деревьям, а я здесь разберусь.
Но «наши последние гости», наблюдавшие, как позже выяснилось, из неприметного местечка за всем происходящим, дожидаться этих разбирательств не стали. Поняв, что их тайный план, о котором я до последней минуты даже не подозревала, благодаря моей неусыпной бдительности, раскрыт, они решили выйти из тени и раскрыть карты.
Лишь только Игорь и Валя начали обратное движение, удаляясь на безопасное расстояние от новой потенциальной угрозы, раздался еще один оглушительный хлопок, как бы знаменуя финал сегодняшнего беспокойного дня, и в лицо мне ударил целый фонтан мокрой грязи.
Инстинктивно отскочив назад, я услышала громогласный гогот, донесшийся от лесопосадки, и со свойственной мне догадливостью поняла, что не все автомобили, выехавшие недавно с поляны, уехали далеко.
Раздавшийся через минуту рев движка и мелькнувший среди деревьев задний бампер «Нивы» окончательно прояснили ситуацию.
Очевидно, первоначальное движение «Нивы», стартовавшей немного раньше джипа, являлось лишь отвлекающим маневром. Расцененное мною как убытие, в действительности оно таковым отнюдь не являлось.
Отъехав на достаточное расстояние, так, чтобы их не было видно с поляны, «рыбаки», по-видимому, свернули в лесную чащу и, притаившись среди ветвей, внимательно следили за всеми нашими действиями, дожидаясь удобного момента, чтобы преподнести свой прощальный сюрприз.
Взрывные устройства, которые привезли они с собой, чтобы «глушить рыбу», очевидно, имели больше шумовой эффект, чем поражающий. Но при этом, если бы такая бомба взорвалась в непосредственной близости от кого бы то ни было, дело могло закончиться как минимум членовредительством. Даже для здорового человека результат мог оказаться плачевным, а для Игоря, еще не оправившегося после ожога, подобное «столкновение» вообще могло стать роковым.
Увидев, что он и Валя направляются прямехонько к тому месту, где оставлена бомба, наши друзья наверняка обрадовались и пришли в полную боевую готовность.
Однако моя предусмотрительность слегка подкорректировала их планы, и, поняв, что искалечить на сей раз никого не удастся, они решили за неимением лучшего хотя бы испортить настроение.
И что уж тут говорить — удалось им это просто блестяще.
Приведя в действие взрывное устройство и окатив меня с ног до головы вонючей жижей, они, очень довольные, убирались восвояси, ничуть не скрывая своего «авторства» относительно этого отвратительного поступка и нимало не беспокоясь о том, чтобы остаться незамеченными. Я же, отплевываясь и отфыркиваясь, вынуждена была любоваться на этот спектакль, не имея возможности адекватно ответить.
В таком виде нечего было и думать садиться в машину и начинать преследование. Бедный «Фольк» после этого неделю пришлось бы отмывать и проветривать.
«Ну погодите! — скрипя зубами в бессильной ярости думала я, черпая пригоршней воду из озера и пытаясь смыть с джинсов и майки вонючие наслоения. — Я еще поквитаюсь с вами!»
— Женечка, какой ужас! — тем временем восклицала Валя, уже спешившая на помощь с каким-то ковшиком, из которого она стала усердно поливать меня, едва лишь добежала до озера. — Какие негодяи! Давай я помогу тебе.
Объединив усилия, мы вскоре добились того, что моя одежда из мокрой и грязной превратилась просто в мокрую, и, слегка подсохнув под лучами вечернего солнышка, я уже могла находиться в салоне любимой машины, не опасаясь катастрофических последствий.
— Это что же они, выходит, караулили нас? — проявлял несколько запоздалую догадливость Зорин-старший, когда, собрав наконец вещи, мы выезжали с роковой поляны у озера.
— Конечно! Конечно, караулили, — как всегда, эмоционально вступила Валя. — Я же говорю — все это не случайно. И самолеты, и вертолеты эти. Как только узнал, что мы здесь, сразу донимать начал. Нигде от него не скрыться!
Игорь своих чувств по поводу происшедшего не высказывал, но сидел хмурый, думая какую-то невеселую думу, и по выражению его лица не трудно было догадаться, что он во многом согласен со своей невестой.
Я же, не отвлекаясь на бесполезные эмоции, целиком погрузилась в обдумывание планов жестокой мести. Клиенты клиентами, но сейчас ущерб нанесли мне лично, да еще позволили себе насмехаться. Такое просто нельзя было пропустить безнаказанно.
«Я буду не я, если в самое же ближайшее время не возьму тебя, дорогой мой Митя, за жабры, — злорадно думала я, еще не имея ни малейшего представления, как именно это сделаю, но, в силу обуревающих меня яростных настроений, уже совершенно уверенная в успехе. — Сдашь ты мне закадычного друга своего, господина Свиридова, как миленький. Впрочем, эта сказка пока еще впереди, а сейчас у нас будет присказка».
Серьезные действия, такие, как, например, вычисление и поимка загадочного Митяя, предполагали, соответственно, серьезную предварительную подготовку и наличие холодной головы. Между тем клокотавшие во мне злость и досада требовали немедленного выхода. Поэтому глобальные планы я решила отложить на потом, а в ближайшее время компенсировать чувство справедливого негодования, устроив для Свиридова в виде «присказки» ответную пакость из серии «мелочь, а приятно».
Судя по тому, что мне довелось наблюдать в эти дни, да и по рассказам моих подопечных, уважаемый Николай Юрьевич пользовался среди местного населения если уж не популярностью, то как минимум известностью. Поэтому друзей или просто знакомых, готовых помочь ему в осуществлении той или иной оригинальной идеи, было более чем достаточно. Я же, со своей стороны, не могла похвастаться столь обширным электоратом. Если говорить о сочувствующих, то, пожалуй, круг их ограничивался только членами двух попавших в переделку семей, взятых мною под защиту.
Поэтому, хотя обуревавшие меня чувства и побуждали к немедленным действиям, я понимала, что осуществлять их следует с осторожностью. Что бы ни предпринял в отношении меня или моих подопечных Свиридов, никто здесь его не выдаст, поскольку он свой, местный, да к тому же начальник. Я же — элемент пришлый, чужеродный, где бы я ни появилась, меня сразу заметят и обратят внимание. Если я рискну на виду у всех осуществить то или иное неблаговидное действие, скажем, в отношении того же Свиридова, меня «заложит» ему первый же встречный.
«Поздно вечером или ночью, — думала я, поворачивая на очередном светофоре, — только в темное время суток у меня есть шанс подложить Свиридову свинью и остаться незамеченной».
Какую именно свинью я собираюсь подсунуть, я пока представляла себе довольно смутно. Но «взрывная тенденция», которая очень внятно прослеживалась в стратегии наших врагов, настойчиво наводила на мысль и самой устроить для них нечто подобное.
Конечно, в данный момент под руками у меня не было ничего, похожего на ядерную бомбу, да и надежда на то, что я смогу приобрести что-либо подобное в магазине, даже пусть и в военном, была слабоватой. Но некоторые смутные предположения в голове роились, и, поворачивая на территорию летного городка, я уже могла довольно ясно сформулировать стратегию своих ближайших действий.
Сопоставив в уме известные мне факты и «расписание» своих клиентов на сегодняшний вечер, я пришла к выводу, что наиболее доступным объектом для предполагаемого воздействия будет «Мерседес» Свиридова, припаркованный возле уже известного мне дома, в котором квартировало все местное начальство.
Если верить Зорину, на ночное дежурство Свиридов прибывает поздно. А значит, у меня будет минут тридцать — сорок для маневра в самое подходящее время, когда на улице уже стемнеет, а Свиридов на старт еще не выйдет.
В чем именно должен будет заключаться этот маневр, подсказывал сам выбранный «объект».
Как законопослушная гражданка, я даже в мыслях не имела таких выраженно противоправных действий, как угон. Зачем мне ненужные проблемы с правосудием? Я намеревалась поступить гораздо дешевле и сердитее, просто-напросто забив чем-нибудь выхлопную трубу.
Прекращение своевременного выброса выхлопных газов хотя и не гарантировало стопроцентного взрыва, но технические проблемы гарантированно обеспечивало. Так что, думаю, пару-тройку напряженных минут это происшествие доставит моему врагу без всяких сомнений.
«Любишь взрывы, будет тебе взрыв. Или, по крайней мере, хороший чих», — злорадно думала я, проезжая по тенистым аллеям городка и мысленно представляя себе глупо-недоумевающую рожу Свиридова.
Выгрузив Зорина-старшего, я, невзирая на новую саркастическую улыбку, еще раз подтвердила, что прибуду для «конвоирования» ровно в половине восьмого. После этого я отвезла домой остальных подопечных и, оставив «Фольк» у подъезда, выдвинулась на пешую разведку в целях осуществления своих тайных планов.
По дороге перебирая в уме все возможные материалы, пригодные для забивания выхлопных труб, я остановилась на монтажной пене. В сложившихся обстоятельствах главным условием успеха была быстрота, и именно этот технический состав практически идеально соответствовал принципу «нашкодить и удрать», обеспечивая минимизацию рисков.
Мальчишкам, подосланным проколоть мне колесо, Свиридов наверняка внушал тот же принцип. Ведь он не мог не догадываться, что «Фольк» оснащен сигнализацией, и понимал, что долго возиться возле машины не стоит. Вот и я поступлю так же. Быстренько напортачу и смоюсь.
Вдохновленная идеей «око за око», я бодро вышагивала по утопающим в зелени тропам в поисках хозяйственного магазина, где рассчитывала обнаружить необходимый мне товар.
«Малолетние террористы, конечно же, не сомневались, что успеют оперативно смыться, даже если в результате их диверсии сработает сигнализация, — рассуждала я. — А посему, согласно закону аналогии, я и сама наверняка успею улизнуть с места преступления задолго до того, как ситуация станет неконтролируемой. Даже если в результате попадания пены в выхлопную трубу «мерс» запоет тревожную песню, я все равно исчезну гораздо быстрее, чем из подъезда появится справедливо возмущенный хозяин автомобиля. Долго ли дело — на распылитель нажать».
Местная география не отличалась особой замысловатостью, и, прогулявшись туда и сюда, я вскоре обрела искомое. Небольшой частный магазинчик, торгующий всем чем ни попадя, от дверных замков до зубной пасты, гостеприимно принял меня в свои объятия. Через несколько минут я уже выходила оттуда, победно неся в руках заветный баллон с волшебным составом, призванным осуществить мою страшную месть.
Вернувшись к подъезду и припрятав баллон в недрах «фолька», я отправилась к Зорину-старшему.
Всевозможные непредвиденные обстоятельства этого дня, заставлявшие то и дело менять планы, отнимали время, и, с учетом моего турне по торговым точкам, до назначенной встречи оставались считаные минуты.
Впрочем, и идти было недалеко, так что успела я вовремя.
Путешествие по тенистым аллеям на сей раз прошло на удивление спокойно и без приключений. По-видимому, наши враги насытили свою кровожадность во время дневных нападений. Проводив старого техника, я возвращалась обратно с приятным чувством выполненного долга, уверенная, что клиенту, благополучно доставленному мною к пассажирскому фургончику, как минимум до завтрашнего утра ничего не грозит.
Вытащив из тайника пену, я направилась к заветному дому, где проживало местное начальство и где был припаркован «Мерседес» Свиридова. В предчувствии ответственного момента я продвигалась все тише и осторожнее.
Открытая площадка у дома, давно уже превращенная высокопоставленными жильцами в стихийную автостоянку, пестрела всеми разновидностями иномарок как среднего, так и довольно высокого класса. На этом красивом фоне машина Свиридова не слишком выделялась. Тем не менее «Мерседес» черного цвета посреди этого разнообразия был представлен единственным экземпляром, чему я очень обрадовалась. Теперь можно было не опасаться, что я перепутаю автомобили и испорчу томный вечер не тому, кому надо.
На летный городок постепенно спускались вечерние сумерки. Укрывшись в тени деревьев, здесь, как и везде, росших в изобилии, я терпеливо наблюдала за всеми движениями в районе интересующего меня автомобиля.
Время шло, тьма сгущалась, и количество людей, входящих и выходящих из подъездов и тусующихся возле своих машин, заметно уменьшалось.
Твердо помня, что должна уложиться до десяти часов, я, улучив момент, уже хотела было выйти из укрытия и осуществить свой коварный замысел. Но тут я вдруг заметила, что к интересующему меня «мерсу» прямой наводкой направляется стайка мальчишек, как-то подозрительно похожих на тех, что совсем недавно обрабатывали мой «фольк».
Чрезвычайно заинтересованная этой новостью, я снова отступила подальше в тень и стала наблюдать за происходящим, с усмешкой думая, что Свиридов, не зная, куда излить снедающую его злобу, «заказал» сам себя.
Но мальчишки, похоже, не собирались наносить вред. Оживленно переговариваясь, они обсуждали технические характеристики и достоинства «мерса», судя по жестам, сравнивая его со стоявшим неподалеку «Вольво». Выкрикивая и споря, юные автотехники все активнее размахивали руками, доказывая друг другу свою правоту, и в конце концов добились-таки того, что «Мерседес» замигал огнями и на всю округу истошно завопила сигнализация.
Мальчишек как ветром сдуло, и появившемуся на балконе третьего этажа раздраженному Свиридову ничего не оставалось, как только окидывать испепеляющими взорами неподвижные ряды разномастных автомобилей, не находя никого подходящего, чтобы выместить свою досаду.
Произнеся несколько слов, которых с моего места, к счастью, не было слышно, он отключил сигнализацию и скрылся из виду.
С готовностью приняв это небольшое происшествие за указующий перст судьбы, я решила, что оно только еще раз подтверждает правильность выбранной мною стратегии и дает наглядную схему, по которой я должна действовать. И похоже, сейчас наступило самое подходящее время к этим действиям приступить.
«А это, пожалуй, и очень даже неплохо, — думала я, выдвигаясь из зарослей. — Ведь запустить пену совсем уж бесшумно мне вряд ли удастся, а теперь, если даже сработает сигнализация, бдительный хозяин спишет все на мальчишек, которые один раз уже провинились и которых наверняка многие возле его машины видели. Ведь учитывая, как они здесь вопили, не заметить их было невозможно в принципе. Так что по поводу второго «случая» все, скорее всего, подумают на них, а моя высокочтимая персона останется вне подозрений».
Увы! Уже самое ближайшее будущее показало, сколь иллюзорны были эти надежды. Наши враги оказались и проницательнее, и коварнее, чем показалось мне в тот момент.
Диверсия сошла благополучно. Чтобы запустить в выхлопную трубу «мерса» хорошую порцию пены, мне понадобились буквально доли секунды, и сделала я это так нежно и аккуратно, что даже не сработала сигнализация. Как бы невзначай подойдя к машине, я слегка наклонилась и тут же выпрямилась, как будто сразу же потеряв интерес к тому, что только что заметила у себя под ногами. Так что, если бы, паче чаяния, мое присутствие на пустынной в этот час стоянке было замечено кем-то из окон дома, думаю, оно не вызвало бы ни малейших подозрений. Проходила мимо какая-то симпатичная девушка — только и всего.
