V

[6 (19) января 1912 г. в Праге открылась конференция ленинцев, из которой в качестве делегатов присутствовали секретные сотрудники моск. охранки Р. В. Малиновский и А. С. Романов. Кроме них хорошо осведомлен был об этой конференции и М. И. Бряндинский. На основании сведений, сообщенных этими тремя осведомителями, и была составлена 9 февраля 1912 г.]:

Отд. по охр. общ. безопасн. в Москве о порядке организации и результатах деятельности конференции РСДРП в январе месяце 1912 г.

І. Путь следования делегатов на конференцию

С момента избрания и отправки «с мест» уполномоченных от имперских подпольных организаций РСДРП функции «Русской организационной комиссии», собственно, были закончены, так как представителям последней оставалось лишь в период заседаний конференции дать подробный отчет о результатах своей деятельности. Способствуя избранию на местах угодных «Ленину» кандидатов, члены вышеуказанного органа оказывали последним материальное вспомоществование на путевые расходы и давали лишь промежуточные явочные адреса, так как намеченное заранее действительное место заседаний будущей конференции, по соображениям исключительной конспирации, все время оставалось неизвестным даже ближайшим сотрудникам «Ленина», крайне опасавшегося возможной слежки со стороны агентов русской государственной полиции.

Техническое оборудование порядка и способа переправы делегатов через имперскую границу и последующей отправки таковых в Прагу всецело были переданы на усмотрение главного транспортера ЦО «Альберта» (известный Департ. Полиции мещ. гор. Валькомира Ковенск. губ. — Иосель Ориолов Таршис, исполнявший в 1907 г. обязанности секретаря Моск. Комитета РСДРП под парт. псевдонимом «Пятницы»; проживает в настоящее время в Лейпциге под фамилией Рашковского); последний связывался с отъезжавшими, не имевшими заграничных паспортов, еще в пределах приграничной полосы, преимущественно в районе Привислинских губерний, и организовывал данный переход границы при посредстве хорошо известных ему по транспортировке литературы контрабандистов.

[Далее идет подробное обозначение маршрута и явок, через которые должны были пройти участники конференции, приводятся пароли и адреса, коими они были снабжены в России.]

В Праге гостей встречали на вокзале окружавшие «Ленина» лица; на случай же, если бы в момент приезда делегатов на вокзале никого не оказалось, давалась явка отправиться в дом № 7 по Губернской ул., войти в помещение редакции газеты «Право Люду» и спросить там Иохима Хавлена, который и даст окончательные указания и инструкции.

II. Участники конференции

Всех участников конференции было 18 человек, из коих 14 явились уполномоченными имперских организаций и четверо представительствовали в своем лице руководящие заграничные «верхи» партии.

По составу своему конференция носила характер определенно большевистского съезда, так как все делегаты, за исключением двух случайных меньшевиков, являлись представителями большевистской фракции и самыми ярыми приверженцами «Ленина»; поляки, латыши и бундисты от участия в узкофракционной конференции уклонились и своих представителей не присылали; меньшевики, в лице своего лидера Плеханова, также не пожелали участвовать в конференции, заранее закрывшей свои двери для партийных работников «не большевистского» направления; группа «впередовцев» окончательно распалась и также на конференции не была никем представлена; «голосовцы» с их тенденциями явно ликвидаторского направления даже и не приглашались.

Участники конференции приняли в большей своей части, по соображениям необходимой конспирации, новые псевдонимы и по месту делегирования делились следующим образом:

А. От С.-Петербурга: 1) «Фома» [Павловский — Залуцкий, Петр Анисим.] — эсдек-большевик, около 24–26 лет от роду; русский по национальности, по профессии токарь по металлу; делегирован Петербургским Комитетом и по возвращении в Россию собирается на учительство в г. Николаев; довольно развит, но весьма мало подготовлен в теоретическом отношении; 2) «Степан [П. Онуфриев] — эсдек-большевик, около 25–27 лет; родом из Смоленской губ., по профессии токарь по металлу Обуховского завода; в конце ноября или первых числах декабря минувшего 1911 года, уже после отъезда за границу, в его квартире был произведен ночью обыск; проживал он близ берега Невы за Невской заставой, за Обуховским заводом; русский по национальности, женат на административно высылавшейся; брат его состоит членом правления Обуховского рабочего клуба; «Степан» отличается исключительным развитием и основательно знаком с приемами партийной работы как практически, так и теоретически; уравновешенный, спокойный, он весьма заинтересовал «Ленина»: доклады его на конференции выслушивались с исключительным и неослабным вниманием.

Б. От г. Москвы: 1) «Борис Иванович» (он же «Филипп») — эсдек-большевик, административно высланный и самовольно оставивший место административного надзора мещанин Шая Ицков Голощекин, бывший член Моск. Комитета РСДРП, арестованный в Москве в 1900 г.; связался в Москве в среде «легальных возможностей» с ранее ему известной публикой и по приглашению последней должен был отправиться на конференцию вместе с сотрудницей газеты «Копейка» Валентиной Николаевной Лобовой в роли представителя от московского подполья. Так как В. Лобова по семейным причинам (болезнь мужа и невозможность оставить без присмотра как его, так и малолетнего ребенка) от поездки отказалась, то «Филиппу» даны были мандаты на двух лиц и предоставлено право избрать по личному усмотрению вторым делегатом кого-либо из проживающих за границей видных партийных работников.

2) «Григорий Зиновьев» (известный Департаменту Полиции Овсей-Гершон Аронов Радомысльский), приглашенный «Филиппом», на основании изложенного выше, представлять на конференции второго делегата от московского подполья.

3) «Константин» [Ром. Вацл. Малиновский] — эсдек-большевик, рабочий какого-то железоделательного завода, около 31–33 лет от роду; русский по происхождению, хорошо знаком с профессиональным движением, безусловно с «прошлым»; он прибыл к концу конференции и также заявил о своих полномочиях от московского подполья; так как последнее уже было представлено двумя делегатами, то ему предложено было присутствовать на конференции в роли уполномоченного от «профессиональных» рабочих учреждений.

В. От Киева — «Виктор» (местная кличка «Давид»), [Шварцман, Давид Меерович, он же Виктор Алексеев Орлынский], эсдек-меньшевик, около 27–29 лет от роду; еврей по национальности, интеллигентной наружности, хотя может быть по профессии и рабочим, хорошо знаком с профессиональным движением, весьма развит и начитан, с «прошлым»; в Киеве находился в сношениях с административно высланными из С.-Петербурга серебрениками Магидовым и Дементьевым; делегирован киевской общегородской конференцией (единственный на конференции случай столь солидных и непререкаемых полномочий).

Г. От Екатеринослава — «Савва» [не установлен], он же «Савка», эсдек-меньшевик, около 21–23 лет от роду, выше среднего роста, полный, весьма красивой наружности, полное румяное лицо без растительности, светлый блондин; рабочий, но без определенной профессии, ученик последней школы партийных пропагандистов и агитаторов в мест. Лонжюмо; бойко владеет пером; русский по национальности, в зависимости от костюма его можно принять и за рабочего, и за интеллигентного человека; ярый поклонник Плеханова, с коим находится в непосредственной переписке, делегирован местной группой.

Д. От Саратова — «Валентин» [Воронский А. К.], большевик-примиренец, около 25–27 лет от роду; интеллигент, еврей по национальности, занимается мелким литературным трудом; жил во многих местностях Империи, отбывал административную ссылку в г. Яренске, Вологодской губернии; по возвращении в пределы Империи намерен обосноваться в гор. Одессе.

Е. От Николаева — «Ерема» [Серебряков Леонид И.], рабочий, большевик, около 23–25 лет от роду, русский по национальности, по профессии — рабочий по металлу; жил одно время в Туле; отбывал административную высылку в г. Сольвычегодске, в 1911 году состоял учеником партийной школы пропагандистов и агитаторов в м. Лонжюмо; очень подвижного и веселого характера.

Ж. От Баку — «Тимофей» (он же «Сурен» — последнее, должно думать, или местная кличка, или настоящее имя) [Сурен Спандарьян], эсдек-большевик, около 27–29 лет от роду; интеллигент, армянин по национальности, рьяный ленинец, бывший студент Московского Университета, активно принадлежал в период 1908–1909 гг. к бакинской подпольной партийной организации и работал в провалившейся в указанный период местной большой подпольной типографии; болен чахоткой, почему, по требованию прокурорского надзора, освобожден из-под стражи с обязательством выехать из Баку, где проживает его жена и двое детей; отец его находится в Париже; «Тимофей» работал в подполье Москвы и С.-Петербурга, очень серьезный эсдек, был членом «Русской организационной комиссии» по выборам делегатов на общепартийную конференцию РСДРП.

З. От Тифлиса — «Серго» [Орджоникидзе Григорий Констан.], эсдек-большевик, около 24–26 лет от роду; интеллигент или полуинтеллигент без определенной профессии, грузин по национальности, состоял вольнослушателем третьей школы партийных пропагандистов и агитаторов в м. Лонжюмо; неоднократно арестовывался и даже препровождался этапным порядком из С.-Петербурга в Тифлис; член «Русской организационной комиссии», ездил по вопросам об избрании делегатов на конференцию в Ригу.

И. От Вильны — «Матвей» [М. И. Гурович], эсдек-большевик, около 18–20 лет от роду, среднего роста и телосложения, круглое красивое молодое лицо, брюнет, небольшие черные усики; еврей по национальности, по профессии рабочий, можно думать, шапочник; уже арестовывался и сидел под стражей, между прочим, в г. Гродно; имеет сестру, также арестовывавшуюся; в период функционирования третьей школы пропагандистов и агитаторов проживал в м. Лонжюмо и хотя сам в школе не учился, имел общение со школьниками; в настоящее время, после окончания заседаний конференции, в Россию ехать не пожелал и отправился в Женеву к своей матери; делегирован на конференцию местной социал-демократической группой.

К. От Области центрального промышленного района: «Георгий» [Романов Андр. Серг.], эсдек-большевик, около 25–27 лет от роду; русский по национальности, по профессии сапожник, уже арестовывался.

Л. От Казани — «Павел» [Догадов Александр Иванович], эсдек-большевик, около 22–24 лет от роду; рабочий без определенной профессии, отбывал административную высылку в Сольвычегодске; в роли делегата от Баку слушал лекции в третьей школе партийных пропагандистов и агитаторов в м. Лонжюмо; первоначально жил в Казани, но потом уехал на работу в Баку; в Казань возвратился лишь за три месяца до отъезда на конференцию; из Праги возвращаться в Баку или Казань отказался, заявив, что намерен отправиться в С.-Петербург; малоразвит, но обладает умением четко и скоро писать; носит обращающие на себя общее внимание длинные русские сапоги.

М. Представительствовали заграничные «верхи» партии: 1) «Ленин», 2) «Каменев», 3) «Александров» и 4) «Альберт».

Из числа поименованных участников конференции правом решающего голоса пользовались лишь представители имперских партийных организаций и «Ленин».

III. Открытие конференции, ее продолжительность

Официальным днем открытия конференции было 6 января 1912 г. (по стар, стилю); всего было 23 заседания (по два раза в день). 17 января конференция была объявлена закончившейся. Обязанности председателя заседаний конференции исполнял единогласно избранный «Ленин».

IV. Результаты деятельности конференции

По существу своему работа конференции сводилась к тому, что по отдельным вопросам заранее выработанного «порядка дня» делались, иногда в более чем сжатой форме, доклады, высказывали свое мнение особо осведомленные и компетентные участники заседаний, и в результате всего выносилась путем общего голосования та или иная резолюция, в общих чертах своих определенно предрешенная или характером самого доклада, или же руководящими указаниями председателя заседаний «Ленина».

Как характерную особенность должно отметить в данном случае то обстоятельство, что во все дни заседаний конференции чувствовалась явная предопределенность выносимых резолюций, неуклонное и планомерное осуществление замыслов, предварительно продуманных закулисным порядком и здесь, на конференции, лишь оформлявшихся официальными решениями слепо преданных своему лидеру делегатов-большевиков.

Открылись заседания согласно вышеприведенного «порядка дня» докладом «Серго» о результате деятельности «Русск. Организ. Комиссии» в деле подготовки настоящей конференции.

Сущность этого доклада сводилась к следующему: 1) все деловые поездки членов комиссии сопровождались исключительным вниманием и неослабным к ним интересом и сочувствием со стороны эсдеков тех местностей, в каковых представители означенных органов появлялись; 2) констатировано полное отсутствие интеллигентных и вообще серьезно подготовленных к самостоятельной работе «на местах» сил; 3) установлено, что Кавказский областной комитет и все бундистские организации находятся в руках явных и определенных ликвидаторов; 4) в губерниях Привислинского края, несмотря на тщательные поиски и связи, добытые у проживающих за границей поляков, установить наличность точно оформленной и вообще «нормальной» организации не представилось возможным; существуют там лишь отдельные, многочисленные по составу сочленов, группы, находящиеся под непосредственным влиянием «Тышки», успеху настоящей конференции совершенно не сочувствующего; 5) в губерниях Прибалтийского края, куда ездил «Тимофей», обнаружена сплоченная и весьма сильная соц. — демократическая рабочая организация, сферу своего воздействия распространяющая преимущественно на крестьянское население. В Риге на общегородской конференции, во время доклада «Тимофея» о предстоящей общепартийной конференции, в присутствии одного из членов ЦК Соц. — демократии Латышского края, было принято единогласное решение участвовать в последней; то же самое решение было вынесено и последовавшим вслед за сим совещанием местной коллегии пропагандистов и агитаторов, но ЦК латышей, в силу предоставленных ему партийным уставом прерогатив, наложил на означенное решение свое «veto», мотивируя последнее тем, что осуществляемая конференция будет носить не общепартийный характер и что созывается она не центральным руководящим органом (отказ признать факт расформирования Заграничного Бюро Центр. Комитета), а лишь частным совещанием большевиков-цекистов, явно стремящихся по своим личным соображениям к расколу и дезорганизации всего партийного дела вообще; 6) в большинстве чисто русских губерний Империи члены «Русской Организационной Комиссии» связаться с подпольными организациями не могли, ввиду развала и дезорганизации последних, и принуждены были входить в деловые сношения с наличным числом отдельных и между собой не связанных партийных работников; 7) «Русская Организационная Комиссия», стремясь избежать в будущем возможности каких бы то ни было упреков, в категорической и вполне определенной форме обращалась с приглашением прислать на конференцию своих представителей ко всем вообще как национально-инородческим организациям, так равно и фракционным группам и течениям русской соц. — демократии; исключением в этом отношении оказались умышленно не приглашенные «ликвидаторы», как не признающие необходимости и отказавшиеся от участия в подпольной деятельности партии вообще; 8) отмечены, как результат исключительно тяжелых полицейских условий, в коих пришлось работать «Русск. Орган. Комиссии», имевшие место провалы видных и особо серьезных представителей последней.

Заслушав означенный доклад, конференция признала исключительную серьезность выполненной «Русск. Орг. Ком.» работы и постановила выразить представителям последней свою благодарность.

На основании изложенного выше доклада о порядке подготовительных к конференции работ участникам последней предстояло разрешить вопрос о праве их именовать себя общепартийной конференцией и выполнять, таким образом, роль верховного руководящего органа партии.

Констатировав определенный и все увеличивающийся развал партийных организаций благодаря отсутствию руководящего центра и под влиянием исключительных мер репрессий со стороны административно-полицейских учреждений, наблюдаемое оживление рабочего движения и повышение интереса к восстановлению нормальной соц. — демократической работы, крайне неотложную необходимость возможно скорого создания правомочного и тесно связанного с местными организациями верховного коллектива для осуществления насущных задач «текущего момента» (экономическая борьба, корректирование соц. — демократической работы в массах, подготовка и проведение предвыборной кампании в Гос. Думу ІV созыва и т. д.) и признавая, что после ряда неудачных попыток организовать совещание представителей от всех партийных организаций настоящее собрание успело объединить в себе уполномоченных от весьма значительного числа имперских партийных учреждений и что на таковое своевременно были приглашены все без исключения партийные организации, — участники собрания единогласно постановили призвать себя общепартийной конференцией РСДРП и верховным органом партии данного момента.

Должно отметить, что при обсуждении означенного вопроса фактическими участниками конференции признаны были не только те организации, кои успели прислать на таковую своих уполномоченных, но равным образом и партийные группы, кои выразили лишь свое сочувствие работам настоящего собрания и представители коих не могли явиться по тем или иным соображениям (отсутствие средств на путевые расходы, аресты делегатов и т. д.).

Вслед за сим начались доклады делегатов о положении партийной работы «на местах». Из указаний наличного числа присутствовавших на заседаниях конференции представителей имперских учреждений партии явствовало, что степень дезорганизации русского «подполья», если не считать благоустроенных меньшевистских учреждений Киева и Кавказа, достигла почти повсеместно крайних пределов: разрушены и прекращают свои функции под давлением тяжелых полицейских условий даже низшие подразделения отдельных организаций; вся работа мало-мальски осведомленных и остающихся еще на свободе партийных работников сводится лишь к формированию и руководительству в среде «легальных возможностей» мелких кружков, малопродуктивных благодаря отсутствию опытных организаторов, нелегальной и явочной, агитационного характера литературы. Общий тон подобного рода докладов носил определенно мрачный характер и производил впечатление искренности и полной правдивости; некоторое стремление скрасить печальную действительность замечено было лишь со стороны с. — петербургского делегата «Степана», несколько раз пытавшегося представить положение пославшей его подпольной организации в более или менее благоприятном освещении.

Стремясь уяснить степень революционного настроения представительствуемой делегатами рабочей массы, «Ленин», как бы в ответ на вышеприведенные доклады, предложил: совершенно ликвидировать современное подполье в виде ныне существующих организационных форм его (ячейки, группы, кружки, организации и т. д.), сосредоточить всю работу исключительно в сфере «легальных возможностей», избрать особый руководящий верховный партийный орган и иметь от последнего «на местах» лишь особых уполномоченных, на обязанности коих и лежало бы общее направление всей с.-д. работы в духе требований платформы. Предложение это встретило самые горячие протесты со стороны остальных участников конференции, определенно и в самой категорической форме заявивших о своей готовности продолжать подпольную работу, несмотря ни на какие препятствия и неизбежные жертвы.

В связи с вынесенной при этом резолюцией о сохранении прежнего порядка подпольной работы, решено стремиться к самому широкому использованию легальных рабочих институций, сформировать среди последних, как базу дальнейшего укрепления «подполья», законспирированные организационные ячейки и применительно к местным условиям сочетать, по мере необходимости, построение организации по признакам территориального характера с группами, формируемыми по производствам и специальности того или иного труда.

Подтверждая резолюции конференции 1908 года, участники настоящих заседаний обратили свое внимание на исключительную необходимость самой настойчивой и неустанной работы в деле сплочения рабочей массы путем систематического ее воспитания в духе социалистического мировоззрения, непосредственного участия подполья в усиливающейся экономической борьбе и стачечном движении и использования начинающегося пробуждения в широких пролетарских кругах в смысле интенсивного расширения его и урегулирования под знаменем проводимых партией лозунгов.

Вслед за сим конференция занялась выяснением своего отношения к национально-инородческим партийным организациям, своих делегатов не приславшим и от участия в работе конференции, таким образом, уклонившимся.

В основу вынесенной позднее по существу означенного вопроса резолюции были положены как факт троекратно разосланные приглашения явиться на конференцию (оповещения и приглашения совещания большевиков-цекистов в период создания «Технической» и «Заграничной Организационной» комиссий, «Русской Организ. Комиссии» и группы делегатов, собравшихся в Праге во главе со «Степаном», еще до официального открытия конференции), так равно и те из ответов приглашенных, кои успели поступить ко времени обсуждения означенного пункта «порядка дня». По содержанию своему эти ответы представляли приблизительно следующее.

Письмо поляков, присланное своевременно и оглашенное здесь же во время дебатов, было написано на 19-ти страницах. Вначале приводилась подробная историческая справка о постепенном развале «Центр. Комитета» и «Загр. Бюро ЦК РСДРП», виновниками коего поляки определенно объявляли большевистскую фракцию, и главным образом «Александрова». Далее указывалось, как мотив отказа от участия в работе настоящего собрания, то обстоятельство, что они, поляки, общепартийной конференцией такового не признают: здесь, во-первых, не представлены все партийные течения и национальные организации, а во-вторых, созывалась эта конференция лишь «Русской Организ. Комиссией», состоявшей исключительно из большевиков-ленинцев, не имевших за собою права представительствования всей партии, как таковой, вообще.

В заключение поляки предлагали избрать из числа собравшихся в Праге лиц двух уполномоченных обратиться с подобным же предложением к представителям национальных партийных организаций, пригласить делегатов меньшевистского толка от упраздненного «Лениным» «Загр. Бюро ЦК» и затем уже приступить к созыву настоящей, общепартийной в буквальном значении этого слова, конференции, участниками коей будут и они.

Ответ латышей был также получен своевременно. [Мотивировка отказа приехать в Прагу та же, что у поляков.] Ответ бундистов был получен после закрытия конференции. [Мотивировка отказа приехать та же, что у поляков и латышей.] Характерной особенностью бундистского ответа было вполне определенное и категорическое заявление о том, что они примут участие лишь в такой конференции, на которой представлены будут все без исключения партийные течения, до ликвидаторского включительно.

Параллельно изложенному необходимо отметить еще и то обстоятельство, что, помимо приведенных выше писем поляков, латышей и бундистов, ответы на приглашение участвовать в конференции были получены от «впередовцев» (два письма), от Плеханова (два письма) и от Максима Горького (одно письмо).

В первом своем письме, являвшемся ответом на приглашение «Русск. Орган. Комиссии» и полученном конференцией своевременно, «впередовцы» в самой сухой и сжатой форме указали новый адрес для последующих с ними сношений и просили впредь не беспокоить приглашениями на затеваемое «Лениным» собрание, определенно давая этим понять, что сходбища и Праге за общепартийную конференцию они не признают.

Во втором письме, присланном в Прагу уже после окончания заседаний конференции, в ответ на приглашение «Степана» и восьми прибывших первыми делегатов, «впередовцы» открыто заявили, что не признают настоящей конференции общепартийной, видят в ней исключительно частное совещание большевиков и согласны прислать своего уполномоченного, с правом совещательного голоса, лишь для простого осведомления о результатах работ собравшихся в Праге лиц.

Плеханов прислал из С. Ремо также 2 письма, полученных конференций еще в период заседаний и являвшихся его ответами на приглашение «Русск. Орг. Ком.» и группы «Степана».

Содержание первого письма было следующее: представленный в распоряжение Плеханова материал не убедил его в том, что на стороне собравшихся в Праге стоят все с.-д. течения, группы и организации, почему он и не считает себя вправе принять участие в настоящем совещании.

Во втором письме Плеханов выражает свою признательность за любезное приглашение, говорит, что, стоя исключительно на почве общепартийных интересов, в силу принципиальных соображений, он лишен возможности явиться в Прагу для участия в настоящем фракционном совещании товарищей-большевиков и выражает пожелание и надежду пожать руки приглашавшим позднее, при встрече на неминуемо предстоящей в недалеком будущем общепартийной конференции РСДРП.

В письме М. Горького, обращенном непосредственно к конференции и также полученном еще до закрытия заседаний последней, была выражена благодарность за приглашение и его печаль из-за невозможности прибыть в Прагу, ввиду опасений привлечь за собою толпу репортеров и «провалить» таким путем всех остальных участников собрания. Здесь же Горьким было отмечено, что, за отсутствием свободных личных средств и соответствующих жертвователей, он лишен возможности материально посодействовать изданию дешевой легализированной эсдековского направления газеты и считает создание крупного популярного журнала с марксистскими тенденциями более отвечающим настоящей обстановке и могущим с большим успехом вызвать прилив пожертвований и необходимых средств.

В последовавшем за разрешением вопроса о «националах» докладе центрального органа было подчеркнуто, что отсутствие прямых связей с имперскими партийными организациями и строго обоснованных сведений о порядке и характере работы на местах ставит в большинстве случаев ЦО в исключительно тяжелое и ответственное положение в деле проверки точности сообщаемого материала, но что редакция в данном случае делает все от нее зависящее для добросовестного и аккуратного выполнения возложенных на нее обязанностей.

В вынесенной по существу доклада резолюции конференция высказала принципиальное порицание за полемический, недостойный центр. органа партии тон статей газеты «Социал-Демократ» и выразила пожелание, дабы в дальнейшем изложение помещаемого в ней материала носило более популярный и доступный пониманию рабочей массы характер.

Реагируя на имевший место недород в ряде губерний Империи и всецело полагая причину периодической повторяемости означенного явления в не соответствующем воззрениям социал-демократии правительственном режиме, конференция высказала пожелание самого живого и непосредственного участия и руководительства представителей партии в самостоятельно производимых пролетарской средой сборах пожертвований в пользу пострадавших, при обязательном использовании создающегося на почве недорода недовольства, как арены для широкой политической агитации за демонстративные противуправительственные выступления и пропаганды исповедуемых партией социалистических идеалов.

При обсуждении следовавшего далее вопроса о порядке построения и функционирования партийных организаций за границей большинством участников конференции было проявлено исключительное невнимание к интересам своих заграничных товарищей и явное стремление предоставить последним устраивать свои дела по личному усмотрению, не обременяя партию необходимостью разрешения их мелких и для жизни партийного организма несущественных недоразумений; постановлено для рассмотрения их нужд создать особую «Комиссию заграничного объединения», членов коей должен будет избирать впоследствии, по закрытии конференции, вновь созданный центральный коллектив партии.

Вопрос об отношении к представителям ликвидаторского течения, по характеру и направлению своей деятельности совершенно чуждым настроению участников конференции, не вызвал никаких недоразумений и прошел почти без дебатов: отметив отрицательное к ним отношение предыдущей конференции 1908 года и пленума ЦК в 1910 году и констатировав личные неоднократные заявления «ликвидаторов» о категорическом непризнании ими подполья, конференция заявила, что последние своим поведением окончательно поставили себя вне партии.

При рассмотрении исключительно важного и особо серьезного, с точки зрения рабочей массы, вопроса о внесенных в Госуд. Думу страховых правительственных законопроектах конференция категорически высказалась за полную непригодность и неприемлемость последних; решено путем соответствующей агитации в массах и выступлений думской соц. — демократической фракции добиваться переработки означенных законопроектов, поставив в основу таковых соответствующие тезисы, выработанные в 1908 году С.-Петербургским и Центр. Бюро профессиональных союзов и позднее принятые всеми организациями партии, до думской социал-демократической фракции включительно.

Следовавший за сим доклад о «Рабочей Газете» дал возможность Ленину подвести итоги своим прежним счетам с «Троцким», возбудившим его неудовольствие еще со времени начатой последним агитации за созыв общепартийной конференции из представителей всех партийных групп и организаций без предоставления особых преимуществ носителям тех или иных фракционных тенденций.

Последующее выступление «Троцкого» в заседаниях «Венского меньшевистского клуба» и поданная им мысль созвать эту конференцию, минуя парижские «верхи» партии, послужили лишь новым мотивом для преследования со стороны большевиков, и главным образом «Ленина», стремившегося созданием «Рабочей Газеты» подорвать тираж и популярность пользовавшейся значительным распространением «Правды».

Доказывая бесполезность трат на параллельный «Рабочей Газете» орган и определенно отмечая уклонение «Троцкого» в сторону поощрения и даже прямого содействия ликвидаторским начинаниям меньшевиков-голосовцев, «Ленин» успел подвести конференцию к решению одобрить исключительную деятельность «Рабочей Газеты» и лишить «Правду» субсидии, назначенной еще в 1910 г. в период заседаний январского пленума ЦК РСДРП в Париже.

По вопросу о предстоящих выборах в Госуд. Дум IV созыва и способах реагирования на последние партии доклад был сделан «Григорием Зиновьевым», в сжатой форме указавшим на необходимость соблюдения в период предвыборной кампании исключительного согласования и самой строгой планомерности всех действий как отдельных партийных работников, так равно и партийных организаций во всей их совокупности для успешного проведения в Государственную Думу намечаемых партией кандидатов.

Разрешение означенного вопроса споров среди участников конференции не вызвало; внесенное «Саввой» предложение вступать в блоки с другими революционного и оппозиционного характера организациями еще в период первой стадии выборов было отвергнуто, как лишенное практического смысла и значения (в случае отсутствия преобладания эсдековских выборщиков при первом голосовании партии все равно пришлось бы уступить); постановлено выборы в первой стадии вести вполне самостоятельно, и признана допустимость блоков с партиями не правее кадет лишь при перебаллотировках; в случае отсутствия надежд на возможность проведения в Госуд. Думу от известной местности эсдека решено не останавливаться и перед определенными соглашениями для избрания если и не своего, то во всяком случае либерального кандидата.

[Далее шли доклады о деятельности с.-д. фракции в Госуд. Думе III созыва; затем ревизионной комиссией было указано, что всех денег на подготовку конференции истрачено около 9800 франков.]

Особо существенным и серьезным актом деятельности конференции явились выборы нового взамен прекратившего свои функции Центрального Комитета партии, отчет о каковых выборах, являющихся делом исключительной конспирации, совершенно не подлежит оглашению и умышленно пропущен в официальном кратком извещении ЦК о результатах деятельности конференции. Выборы производились закрытой баллотировкой, причем участники заседаний конференции, за исключением «Ленина» и «Серго», знали лишь псевдоним выставившего свою кандидатуру лица и не получали сведений как о результатах подсчета поданных голосов, так равно и о том, кто именно из баллотировавшихся прошел в члены ЦК РСДРП.

При последовавшей вслед за сим перебаллотировке между «Валентином» и «Филиппом», в видах сохранения принципа строжайшей конспирации, их псевдонимы сообщались на ухо «Лениным» каждому из делегатов в отдельности в момент повторной подачи голосов. Получившие большинство голосов оповещены были о своем избрании «Лениным» и «Серго» также конфиденциально, каждый в отдельности.

Избранными оказались: 1) «Ленин», 2) «Григорий Зиновьев», 3) «Серго», 4) «Тимофей», 5) «Виктор», 6) «Константин» и 7) «Филипп».

«Ленин» и «Григорий Зиновьев» должны всегда оставаться за границей и составлять основное, не поддающееся разрушению и воздействию розыскных органов Империи ядро ЦК: «Серго», «Тимофей», «Виктор», «Константин» и «Филипп» проживают в пределах России и являются своего рода «Русской коллегией» ЦК РСДРП.

Ввиду того что участники конференции не обманывались напрасными иллюзиями и сознавали, что предстоящая активная деятельность новых цекистов, безусловно, будет сопровождаться постепенной убылью избранных, в результате чего могут явиться повторные затруднения благодаря развалу высшего руководящего органа партии, постановлено, во изменение соответствующего параграфа организационного устава, право дополнительного, путем кооптации, избрания членов ЦК передать в руки самих цекистов, дабы постепенным пополнением неизбежной убыли сохранить ЦК от окончательного развала.

В связи с избранием нового руководящего центра здесь же разрешен был и вопрос относительно денег и имущества большевиков, переданных ими, в силу резолюций январского пленума ЦК 1910 года, в руки держателей для совместного пользования объединявшимися в то время большевиками с меньшевиками-партийцами.

Постановлено, ввиду признания настоящей конференции общепартийной, истребовать у держателей обратно вверенные им суммы и передать таковые, вместе с партийным имуществом (редакция и типография), в ведение вновь избранного Центр. Комитета. Решением этим как бы закреплялись тайные стремления «Ленина» к восстановлению самостоятельной большевистской фракции, так как в действительности, при согласии держателей возвратить деньги, бесконтрольными распорядителями последних должны оказаться в лице ЦК те же самые бесконечно преданные ему большевики.

Последним пунктом «порядка дня» явились отдельные вопросы, вносившиеся на рассмотрение конференции на основании частных заявлений того или иного из присутствовавших.

Сюда вошли предложения выразить мнение конференции о правительственной политике в отношении Персии, Китая и Финляндии, о желательности восстановления подпольного «Красного Креста», об отправке приветствия представителям германской соц. — демократии и неожиданное для всех частное заявление делегата «Саввы».

Резолюции по первым трем предложениям уже заранее были заготовлены «Каменевым» и принимались единогласно, без прений; сущность их сводилась к тому, что высказывалось порицание «захватным» стремлениям русской власти и выражались приветственные пожелания успеха революционным организациям указанных стран.

Заявление «Саввы» было внесено еще в середине заседаний конференции, приблизительно на четвертый или пятый день после ее официального открытия. Голосуя в первые дни за все выносившиеся резолюции, он получил какое-то личное письмо от Плеханова и тотчас же подал заявление о том, что не считает настоящей конференции общепартийной, слагает с себя ответственность за характер и результат ее работ и намерен дальше присутствовать лишь как уполномоченный организацией делегат, дабы иметь впоследствии право сделать у себя на месте соответствующий доклад.

Так как «Савва», в дополнение к своему заявлению, просил еще и права голоса по существу такового, то «Лениным» был поставлен на голосование вопрос, разрешить ли говорить «Савве», и признает ли вообще конференция допустимость подобного рода заявлений.

Большинством конференции в праве голоса «Савве» было отказано, заявление его лишь принято к сведению, и признана принципиальная недопустимость подобного характера выступлений вообще. «Савва», не ожидавший подобного решения, не выдержал и здесь же расплакался.

По разрешении означенного инцидента поднялся с своего места председатель заседаний «Ленин» и с аффектацией произнес заключительную речь, в коей выразил свою бесконечную радость дожить до такого момента, когда рабочие, опекавшиеся до сего интеллигентскими силами, успели «вырасти», сумели взять в свои руки дело партийной работы и смогли самостоятельно явиться на настоящую конференцию и собственными силами разрешить здесь ряд первостепенной важности очередных вопросов текущей партийной жизни. После означенной речи «Ленина» конференция была объявлена закрытой.

V. Деятельность нового ЦК РСДРП

Тотчас же по своем избрании, еще в период заседаний конференции, новые члены ЦК успели сорганизовать два своих собрания, результаты коих выразились в следующем:

1) Поручено «Ленину», «Григорию Зиновьеву» и «Каменеву» составить и незамедлительно издать, уже от имени ЦК, обращение к партийным организациям с призывом к работе и с извещением об окончании конференции и результатах ее деятельности.

2) Назначены в редакцию ЦО и в «Рабочую Газету» — «Ленин», «Григорий Зиновьев» и «Каменев», каждый с жалованьем по 200 фр. в месяц.

3) Избран представителем от партии в «Международное социалистическое бюро» «Ленин»; решено обратиться с подобным же предложением, взять на себя те же обязанности, и к Плеханову.

4) Сформирована в лице «Серго», «Константина» и «Филиппа» особая «разъездная комиссия» для отправки в пределы Империи участников конференции и распределения, кому и где именно делать доклады о результатах деятельности конференции.

Техническое выполнение отправки делегатов препоручено усмотрению вышеназванного «Альберта»; делегатов постановлено отправлять по одному, по два, с таким расчетом, чтобы последующие группы двигались в путь лишь по получении известий о благополучном переходе границы предыдущими.

Предстоящие доклады поместным имперским организациям распределены и поручены следующим лицам:

а) «Тимофею» — на Кавказе и латышам;

б) «Серго» и «Степану» — в С.-Петербурге;

в) «Филиппу» — в Москве, на Урале и в Области Центр. Промышл. района;

г) «Виктору» — в Киеве, Екатеринославе и др. местах.

5) Назначены для переговоров с держателями большевистских денег — «Тимофей», «Альберт» (в роли переводчика) и депутат Госуд. Думы Полетаев.

6) На основании предоставленного цекистам права кооптирования избраны в члены ЦК: а) «Коба» — известный Деп. Полиции кр. Тифлисской губ. Иосиф Виссарионов Джугашвили, отбывший срок администр. высылки в гор. Сольвычегодске, Вологодск. губ., и арестованный, согласно сведений Моск. Охр. Отд., в С.-Петербурге, 9 сентября 1911 года, и б) «Владимир», бывший рабочий Путиловского завода и уч-к последней школы партийных пропагандистов и агитаторов в м. Лонжюмо; работает в настоящее время в Екатеринославской губ.; настоящая фамилия его — Белостоцкий.

Предложен и утвержден, на случай арестов и убыли кого-либо из цекистов, следующий порядок кандидатур для кооптирования в ЦК: 1) «Химик» (он же «Сергей Иванович» и «Яков», кл. нар. набл. — «Гнутый»), бывший член Областного Бюро центр. промышл. района, мещ. города Иваново-Вознесенска, Владим. губ. — Сергей Андр. Бубнов, арестованный в Москве 29 мая 1910 г.; б) «Фома» (он же «Цветков», кл. нар. набл. «Зоркий»), бывш. организатор московской организации РСДРП, кр. дер. Николы, Васильевской вол., Тверского уезда, Александр Петр. Смирнов, арестованный в Москве 20 дек. 1910 г.; в) «Петров», бывший член моск. городской организации РСДРП, из крестьян Яковлевской вол., Корчевск. у., Тверской губ. Михаил Иванов Калинин, арестованный в Москве 25 сент. 1910 г.; г) неизвестная женщина «Зельма» (псевдоним или имя) и д) неизвестный «Сурен» (псевдоним или имя).

7) Избраны члены «Русского Бюро ЦК» (по терминологии участвовавших в заседаниях цекистов — «Исполнительное Бюро»), куда вошли: «Тимофей», «Серго» и «Коба», к ним присоединен в роли разъездного агента «Филипп»; всем поименованным лицам назначено по 50 р. жалованья в месяц.

8) Рассмотрен бюджет партии и составлена приблизительная смета расходов на предстоящий год. Установлено, что в распоряжении партии, считая все деньги большевиков, остающихся у «Виктора» (член исполнительной комиссии бывшего большевистского центра и действительный наследник сумм, оставленных в пользу большевиков умершим студентом Моск. Университета Николаем Павловым Шмитом) и держателей, имеется около 58 000 франков; на текущий год назначено по смете — 12 000 фр. для расходов за границей и 18 000 фр. для трат в пределах Империи; из последней суммы придется использовать 1000 руб. на поддержку редакции «Звезды» и пополнять первые расходы по ведению предвыборной кампании, на каковую особого фонда не имеется и предстоит изыскать средства отдельно.

9) Обязанность главного транспортера ЦО оставлена за «Альбертом»; последнему поставлены на вид большие и малооправдываемые необходимостью траты партийных денег; подробная ревизия его дел и отчетности поручены «Виктору».

10) Вместо существовавшей до сего времени мало подвижной комиссии по обследованию возникавших подозрений о провокационной деятельности отдельных партийных работников поручено «Ленину» сформировать новую «провокационную» комиссию из 3-х лиц, на разрешение этой, подлежащей еще сформированию, комиссии здесь же передано поступившее до начала конференции заявление «Макара» с обвинением в провокационной деятельности по адресу одного из членов ЦК бундистов. При обследовании действий заподозренных лиц постановлено, между прочим, пользоваться и услугами Бурцева.

VI. Совещание цекистов с думскими депутатами

31 января (по новому стилю) на имя «Альберта» в Праге была получена телеграмма, в коей указывалось, что в 6 ч. 50 м. утра, в тот же день, прибудут в Берлин уполномоченные с.-д. думской фракцией для присутствования на заседаниях конференции депутаты Полетаев и Шурканов (предположительно думают, что Покровский не приехал ввиду усиленной за ним слежки).

Так как обследование подлежавших разрешению конференции вопросов уже заканчивалось и фактически в этот день конференция закрывалась, постановлено было отправить навстречу поименованным депутатам «Тимофея», «Константина» и «Ленина», коим и поручить ведение соответствующих переговоров и дело взаимоосведомления об обстановке «текущего момента» и результатах работ конференции.

Встреча эта была назначена на 1 февраля (по новому стилю) в Лейпциге, в редакции местной с.-д. газеты по ул. Grimmanstrasse.

В указанном месте 1 февраля действительно состоялось совещание вышепоименованных лиц, на каковом думскими депутатами был заслушан доклад «Тимофея» о деятельности «Русской организационной комиссии» и сообщение «Ленина» о результатах работ конференции. Ввиду опасений, хотя и маловероятной, возможности непризнания думской фракцией настоящей конференции как таковой, на настоящем совещании решено не настаивать на официальном одобрении фракцией достигнутых конференцией результатов.

После сего Полетаев выразил от имени думской фракции следующие пожелания:

а) ассигновать от Ц. К-та на продолжение издания газеты «Звезда» 1000 руб., так как означенное издание в настоящее время является фактически легализированным органом Центр. Комитета.

б) около полутора лет тому назад в С.-Петербург возвратилась из административной высылки группа партийных работников, заявивших думской фракции о том, что в их распоряжении имеется около 2000 р., жертвуемых ими на создание легального общедоступного эсдековского органа, при непременном условии продажной цены его не дороже одной копейки.

Думская фракция через редакцию «Звезды» начала сбор частных пожертвований для пополнения означенной суммы, в результате чего собралась сумма круглым счетом до 5–6 тыс. рублей. Так как для издания соответствующего органа необходимо иметь не менее 10–12 тыс. рублей, думская фракция просит новый ЦК о соответствующей субсидии.

По обсуждении означенных предложений решено, согласно первого ходатайства, ассигновать 1000 р. на газету «Звезда».

По вопросу же второму в выдаче наличных средств было отказано ввиду недостатка денег и того обстоятельства, что смета на текущий год уже составлена и без того с крайней натяжкой и рядом ограничений; предположено для поддержания мысли о подобном органе обратиться за надлежащей поддержкой к лицам, известным своим сочувствием делу партии и неоднократно и раньше оказывавшим в минуту крайности необходимое материальное вспомоществование.

[В то время как в Праге происходили заседания ленинской конференции, в России (в январе 1912 г.) состоялось совещание меньшевиков, в котором приняли участие представители Бунда, Соц. — дем. Латышского края и областной комитет закавказских организаций для обсуждения мер к восстановлению партийного единства и практических шагов к созыву «общепартийной конференции». Об этом совещании есть сведения в ц. ДП № 97792 от 2 марта 1912 г.]

[…] В это совещание были приглашены также «Российская организац. Комиссия» и представитель Соц. — Дем. Королевства Польского и Литвы; первая не дала ответа, а последний вышел из состава совещания, ввиду разногласий по вопросу о пополнении состава «Орган. Комитета» представителями русской части партии.

Практически результат совещания выразился лишь в единогласном решении вопроса о созыве конференции, в разработке порядка дня конференции, в принятии мер к установке связей с местными организациями и в призыве к участию в конференции всех групп, без различия оттенков и направлений, в целях создания партийного единства и разрешения назревших политических и организационных задач; избрав затем временное Бюро Организ. Комитета и дав ему ряд практических поручений, совещание закончило свои работы.

Во время заседаний этого совещания в России из состава Загран. Бюро Центр. Комитета ушли представители партий «Соц. — Демократии Латышского края» и «С.-Д. Королевства Польского и Литвы», и само Загран. Бюро Цен. Комитета, оставшись лишь в составе из представителей меньшевиков и Бунда, решило преобразовать себя в «Заграничную Комиссию» в составе представителей всех существующих за границей групп и течений.

Таким образом, из всего вышеизложенного явствует, что внутреннее разложение в Росс. С.-Д. Рабоч. Партии продолжает существовать и прогрессирует, и, несмотря на созвание ленинским центром называемой им «общепартийной» конференции, тем не менее ленинский Центр. Комитет, избранный на этой конференции, не будет учреждением авторитетным, и перед представителями примиренческого течения стоит все та же задача строительства партии, как и раньше.

[Нескрываемое удовольствие по поводу непрекращающейся межфракционной борьбы видно и в ц. ДП № 98662 от 19 марта, посвященном совещанию примиренцев в марте 1912 г. в Париже.]

Несмотря на созыв Лениным в Австрии в январе сего года конференции исключительно из представителей ленинского толка, присвоившей себе, однако, наименование «общепартийной» конференции членов РСДРП, партийная задача — уничтожение фракционной розни и объединение в одно целое образовавшихся внутри партии различных течений — осталась по-прежнему неизменившейся.

Наилучшим доказательством сего положения является состоявшееся в марте сего года в Париже совещание представителей Заграничного Комитета Бунда, меньшевиков-партийцев, группы «Вперед», большевиков-партийцев, «Голоса Социал-Демократа» и «Правды» — по поводу извещения о состоявшейся «Всероссийской Конференции РСДРП».

Совещание вынесло резолюцию о том, что оно считает эту конференцию явной попыткой узурпации партийного знамени со стороны группы лиц, сознательно ведших партию к расколу, и выражает свое глубокое сожаление, что некоторые партийные организации дали себя ввести в обман и тем сыграли на руку раскольничьей и узурпаторской политике ленинского кружка, и выражает уверенность, что все партийные организации в России и за границей будут решительно протестовать против совершенного переворота, не признают выбранных на конференции центров и всеми мерами будут содействовать восстановлению партийного единства путем созыва действительно общепартийной конференции.

Заграничный Комитет Социал-Демократии Латышского края в своем заседании 17 марта присоединился к изложенной резолюции.

[Дело Аг. Отд. № 18-в. 1910–11–12 гг.]

[Эти сухие сообщения циркуляров «оживляет» прекрасно осведомленный в фракционных делах Бряндинский, посвятивший очередное письмо от 3 мая н. с. 1912 г. (№ 6) своему патрону характеристике положения дел в партии.]

После первых моментов возбуждения, когда на всех перекрестках орали с пеной у рта о необходимости объединения против зарвавшегося узурпатора Ленина все остальные партийные элементы, наступило затишье. Затишье, конечно, только видимое, только для Парижа. Потому что волна, поднявшаяся здесь, покатилась по другим эмиграционным центрам и центрикам. Частенько еще приходится видеть все новые резолюции протеста и из новых мест. Новыми эти резолюции, положим, называю только потому, что они из новых мест, содержание же у всех по одному шаблону, приведенному уже мною. Центр тяжести теперь не в этих резолюциях. Для всех ясно, что Ленина словом не прошибешь, он опирается на соотношение сил в России. Вообще наша ленинская секция в склоку не ввязывается, ни в какие диспуты не вступает — и даже нигде, ни на каких «митингах протестов» своих ораторов не выставляет. Сидим и выжидаем спокойно, что все эти протестанты в состоянии сделать в России, а тогда, сообразуясь с результатами их усилий, с ними и разговор будет. Их лидеры, конечно, это прекрасно понимают и делают все возможное в этом направлении. Так, например, в последнем № «Правды» Троцкий торжественно объявил, что наконец-то образовался, после долгих усилий, партийный центр в России из представителей всех течений партийной мысли. Это, конечно, не ЦК, выбранный на ленинской конференции, об нем ни слова, а Русская Организационная Комиссия (с преобладанием ликвидаторов), которая приложит все усилия, чтобы собрать истинно партийную конференцию, и которая в случае, если до выборов в Государственную Думу конференцию собрать не удастся, будет руководить выборной кампанией, равно как и всей партийной работой.

Таким образом, мы, слава богу, не имели долго ни гроша и получили вдруг целый алтын, в виде двух партийных центров. Каковы будут отношения между ними, это и для слепого видно. Будут ставить друг другу ножки, где только возможно. Вы, наверное, читали в «Живом Деле» (петерб. газета с.-д. ликвидаторская) объявления о том, что просят товарищей рабочих не смешивать организуемую группой петерб. рабочих ежедневную «Рабочую газету» с той газетой, о которой объявляет «Звезда». Наша-де газета будет выходить под контролем самих рабочих, а та — узкофракционная, и потому пожертвования направляйте не в «Звезду», а по другим адресам. Это — дело нового центра. Чтобы с этим центром стали работать и впередовцы и примиренцы, я очень сомневаюсь. Изменять свою тактику и избирательную платформу так, чтобы они стали приемлемы для них, ликвидаторы не станут, т. к. в этом налаживающемся противоестественном браке ликвидаторов с впередовцами ликвидаторы в безусловном и подавляющем большинстве как за границей, так и в России. Они сами добивались разделения на две партии, отделения от б-ских, революционных элементов, элементов мирных, желающих и пытающихся работать легально при существующих условиях, не отступая даже пред сотрудничеством с к.-д., одним словом, элементов оппортунистических. Ленин им пошел навстречу и в свою очередь объединил вокруг себя всех революционных партийных рабочих. Это деление и просто и естественно, и в нем сила и тех, и других. Чем ярче будет политическая позиция этих двух противоположностей, тем плотнее и однороднее будет ядро организационное вокруг них. Напротив, расплывчатость и неопределенность политической позиции какой-нибудь стороны хотя, может быть, и привлечет к ней больше сторонников, но не таких убежденных и стойких, что так необходимо в этот критический для обеих сторон момент. Поэтому затемнять свою позицию в угоду незначительных б-ских групп ликвидаторы и голосовцы не будут. Недаром Луначарский так пламенно при каждом удобном случае повторяет и убеждает в необходимости взаимных уступок, в недопустимости насилования численным превосходством, в необходимости отказа от фракционных интересов, чтобы иметь возможность столковаться с союзными группами, угрожая в противном случае разными катастрофами.

Очевидно, переговоры о выработке общей платформы двигаются плохо, и мало надежды, чтобы подвинулись. Что будет с впередовцами и примиренцами, сказать трудно. Положение их отчаянное. Самый нормальный выход — это идти с повинной к Ленину и сдаться на его милость. Потому что согласиться на платформу ликвидаторов — значит перестать быть б-ками. Вероятно, часть тех и других так и сделают, т. е. воротятся под ленинское крылышко, ну а другая, у которой сильно самолюбие, должна будет, подобно Цинцинату, удалиться от государственных дел и заняться сельским хозяйством, т. е. потерять все политическое значение и удалиться от всяких партийных дел.

В заключение сообщу несколько сведений биографического характера об одном из лидеров примиренцев — именно Лозовском. Настоящее имя его Соломон Дридзо. Партийная кличка «Алексей», «Лозовский». Отбывал воинскую повинность в Казани в 1900 г. Работал во многих поволжских городах (Казань, Самара, Саратов); был на областной конференции Поволжья и Урала в 190 [?], был членом Восточного Бюро; работал в Харькове. Человек очень деятельный и энергичный, хотя солидной теоретической подготовки не имеет. Напр., здесь, в Париже, по его инициативе и благодаря его стараниям возникли Бюро Труда для эмигрантов и курсы монтеров-электротехников. Сейчас он состоит членом французской социалистической партии; является секретарем синдиката каскетчиков и редактором их профессионального органа.

[Дело Аг. Отд. № 3 за 1912 г.]

[Следующее письмо Бряндинского от 10 мая н. с. (№ 7) посвящено изложению доклада Ленина.]

Вчера был доклад Ленина о событиях в России и о диктуемой ими партийной тактике. Доклад был сделан на заседании Парижской Секции Загр. Орг. РСДРП. Я считаю нужным передать вам содержание этого доклада, как потому, что он выражает более полно и ясно мои собственные взгляды на текущий момент, так главным образом и потому, что Ленин теперь является вдохновителем ЦК, а следовательно, и тактика всей нашей нелегальной организации будет направляться по этой линии. Доклад начался, конечно, с оценки той волны политических забастовок, которая прокатилась до России в связи с ленскими событиями.

Прежде всего, было констатировано, что эти забастовки нужно считать несомненным показателем довольно высокого и неуклонно возрастающего революционного возбуждения пролетарских масс. Единодушие, проявленное во время этих забастовок рабочими, и число этих забастовок показывают, что подъем настолько силен, возбуждение и озлобление рабочих настолько обострились, что, без сомнения, они прорвались бы в той или другой форме, если бы ленская трагедия и не имела места, воспользовались бы каким-нибудь другим поводом. Что недостатка в поводах не было бы, в этом, кажется, сомневаться не приходится. Анализируя дальше распространение стачечной волны, можно заметить, что она особенно сильна в тех районах, где, с одной стороны, особенно много наиболее развитых, квалифицированных рабочих (металлисты, типографщики), с другой — там, где есть более или менее сильная партийная организация. Так, например, почти полный неуспех движения в Москве и прилегающих районах объясняется большой забитостью и отсталостью рабочих текстильной промышленности и, во-вторых, экстраординарными мерами полиции и рядом провалов местной организации, как организованных, так и случайных, обессиливших организацию очень глубоко. Оставшийся там работник пишет, что теперь вряд ли есть надежда поднять сколько-нибудь серьезное движение. Ленин так мрачно не смотрит и думает, что все нарастающий подъем заставит и текстильщиков раскачаться. Они-де всегда в хвосте примыкали к движению. Между прочим, было сообщено, что во время этих провалов было взято несколько уполномоченных ЦК.

Не имея сама по себе серьезного значения, эта волна политических забастовок является для нас чрезвычайно ценным показателем вновь поднимающейся революционной волны. Это отмечают даже буржуазные газеты не только либерального, но и консервативного направления. Напр., «Речь» цитирует из «Нов. Вр.» Меншикова, который упрекает Витте в том, что он затормозил проведение законопроекта о страховании рабочих. Если бы это страхование было дано рабочим вовремя, то они бы успокоились, и мы бы теперь не стояли перед новым призраком революции.

Партия должна проверить на этих событиях правильность своих резолюций, принятых на январской конференции. Мы должны признать, что события оправдывают их правильность полностью. Все они, вплоть до выборной тактики, выходят из того положения, что революция не кончена, должна подняться новая, более грозная волна, и потому вся наша тактика должна быть направлена к тому, чтобы скорее вызвать и углубить ее. Сейчас мы лицом к лицу с революционным подъемом. Весьма вероятно, что 4-й Думе придется функционировать в атмосфере развертывающейся и организующейся революции, и потому нам во что бы то ни стало нужно добиться социалистически выдержанного, революционно настроенного и энергичного представительства в новой Думе. История всех революций во всех странах показывает нам чрезвычайную важность такого представительства в парламенте во время развития революции. Оно ускоряет темп и углубляет движение, являясь неприкосновенным легальным центром, вокруг которого организуются и получают руководство самые широкие массы революционного народа, до которых не может дойти влияние подпольных организаций, как бы ни сильны они были.

Итак, нам нужно в Думе представительство из революционных агитаторов, в противоположность оппортунистам-ликвидаторам, которые революции в ближайшем будущем не ожидают, считают, что наблюдающийся подъем поможет только либеральному дворянству и купечеству приблизиться к власти, и полагают возможным выторговать от будущих предполагаемых хозяев Думы — Ефремовых и Рябушинских — кое-каких уступок и для рабочего класса. Некоторое полевение Думы и для нас кажется несомненным, но до перехода власти в руки либералов, а тем более до возможности добиваться пролетариату уступок при существующих условиях еще очень далеко.

История опять-таки нас учит, что власть переходит к либералам только тогда, когда демократия побеждает, а демократия победит только посредством революции. Учит она нас также тому, что либерализм красного черта боится неизмеримо более, чем черного.

Из этого вытекает вторая задача на выборах — именно откалывать от к.-д. все истинно демократические элементы, как, например, трудовиков, которые на последней своей конференции постановили в первую очередь блокироваться с с.-д. Стремиться очистить эти демократические элементы от либеральных иллюзий. Стремиться, например, подтолкнуть трудовиков сделаться истинными и последовательными защитниками интересов крестьянства, хотя бы путем образования крестьянской республиканской партии. Неуклонно разоблачать контрреволюционность к.-д. партии. На заданный вопрос — не будет ли такая политика на выборах служить к торжеству правых? — Ленин ответил, что, разоблачая к.-д. за их контрреволюционность, мы этим самым вдвойне нападаем на реакцию. Если мы к.-д. ругаем, то не останется никакого сомнения ни у кого, как мы смотрим на правых.

Резюмирую содержание доклада. Политические забастовки являются показателем нарастающей революционной волны. 4-й Думе придется работать в атмосфере развивающейся революции, поэтому нам необходимо обеспечить хотя маленький, но выдержанный легальный центр для этой революции в лице с.-д. фракции в Гос. Думе. Нам нужно помешать проникновению ликвидаторов в эту фракцию, ибо они только будут затемнять в умах пролетариата истинное положение дел и этим тормозить развитие революции. Нужно содействовать образованию крестьянской республиканской партии. Общий лозунг — подготовка и проповедь революции по всему фронту.

После доклада было задано несколько вопросов практического характера. Например, в каких местах и в чем выразилось влияние партийных организаций на развитие забастовочной кампании. Ответ не был дан по конспиративным соображениям. На вопрос, какие виды на успех в предстоящих выборах, Ленин ответил, что если административные репрессии будут не суровее, чем на выборах в 3-ю Думу, то шансов больше, чем тогда. Но по всем видимостям, Макаров собирается удивить мир чем-нибудь вроде выборов в Галиции. Если администрация будет арестовывать выборщиков, чему начало или зародыш положен в Москве, арестом Скворцова, то трудно сказать, каковы будут для нас результаты и сумеем ли мы хоть одного нашего депутата провести в Думу.

В посланном мною на днях последнем дневнике Плеханова опубликована его переписка с уполномоченным ликвидаторской Организационной Комиссией «у»-ом. Этот «у» есть Либер (Бунд).

[Дело Аг. Отд. № 3 за 1912 г.]

[О Ленине находим еще сведения в агентурной записке (от 2 августа 1912 г.) другого сотрудника охранки — Ив. Гр. Кривова (охранная кличка «Ано»).]

Имеются определенные сведения о том, что Ленин и его приближенные соработники оставили в настоящее время Париж и обосновались в Праге. Истинная причина подобного переселения точно неизвестна, но можно думать, что таковое связано с желанием быть ближе к пределам Империи и наладить транспорт нелегальной партийной литературы. Ввиду оторванности Области Центрального Промышленного района и отсутствия за границей определенных сведений о положении партийного дела в таковой, Ленин в настоящее время хлопочет о приискании и отправке к нему за границу какого-либо серьезного местного активного работника для соответствующих осведомлений. По означенному вопросу в настоящее время ведется переписка личным секретарем Ленина (его жена Надежда Константиновна рожд. Крупская) с бывшим каприйцем «Георгием» [Андрей Сергеевич Романов].

[В августе 1912 г. в Вене под председательством Троцкого состоялась конференция членов РСДРП, преимущественно меньшевиков. Этой конференции посвящен ц. Д. П. № 107232 от 8 октября 1912 г., из которого мы берем начало]:

На конференции присутствовали 18 делегатов с решающими голосами, 10 — с совещательными и 5 — в качестве гостей; в числе этих лиц были делегаты от городов: Петербурга, Москвы, Одессы, Севастополя, Красноярска, Баку, «Кавказского областного союза» и «Союза Черноморских моряков», представители от партий «Бунда», «Социал-Демократии и Латышского края», «Спилки», «Польской Социалистической партии», «Литовской социал-демократической партии», а также представители газеты «Правда», группы «Вперед» и «Голоса Социал-Демократа». Как известно из предыдущих ц-ров, эта конференция явилась результатом деятельности меньшевистского Организационного Комитета, образовавшегося в России после январской конференции 1912 г. членов ленинского направления из представителей Кавказской областной организации, Бунда и Соц. — Демократии Латышского края, и имела своею целью создать объединение организаций различных партийных оттенков. Но достижение указанной цели оказалось не под силу «Организационному Комитету», так как идейные центры ленинцев, меньшевиков-партийцев, большевиков-примиренцев и соц. демократов Королевства Польского и Литвы отказались от участия на этой конференции, и последняя, не будучи в состоянии присвоить себе название общепартийной, конституировалась, как конференция отдельных организаций РСДРП. […]

[Далее в ц. изложены наиболее важные резолюции, принятые на конференции. Мы их опускаем, т. к. прямого отношения к истории большевизма они не имеют.

Участниками конференции были]:

1. Адамович, Михаил Прохор. (Порфирьевич?), сын тит. сов. — [ «Карл»].

2. Азатьянц (Азатов), Гайк Каганетов., пот. поч. гражд. — [ «Егоров»?].

3. Аксельрод, Борух Пинхус-Павел Иосиев, урож. Могил. губ.

4. Алексинский, Григорий Алексеев, потомств. дворянин, сын врача.

5. Бронштейн, Петр Абрамов, пом. прис. поверенного [ «Семковский», «Семен Львович»].

6. Бронштейн, урожд. Фихман, Сима-София, жена пом. прис. повер. [ «Мария»].

7. Бронштейн, Лейба-Лев Давидов, лишенный всех прав ссыльнопоселенец [ «Троцкий»].

8. Гольдман, Михаил Исааков, Виленск. мещ. — [ «Либер» и «Бер»].

9. Гольдман, Борис Исааков, Виленск. мещ. [ «Игорь» и «Днепровский»].

10. Гельфонд, Хаим Янкель Ишлюмов, мещ. гор. Слуцка [ «Литвак»].

11. Медем, Владимир Давидов [ «Винницкий»].

12. Мгеладзе, Влас Дариспанов, крест. Кутаисск. губ. [ «Триа»].

13. Меленевский, Марьян Юлий Марьянов Иванов, потом. двор.

14. Петерсон, Андрей Яковлев, кр. Лифлянд. губ. [ «Андрей»?].

15. Рейн, Рафаил Ицек Абрамов, сын двинск. купца [ «Абрамович» и «Мович»].

16. Смирнов, Александр Николаев, мещ. Новгорода.

17. Собченко, Гавриил Павлов, кр. Киевск. губ., Васильк. у. [ «Тарас»].

18. Урицкий, Моисей Иванов Соломонов, мещ. гор. Черкассы [ «Борецкий»].

19. Уротадзе, Григорий Илларионов, дворян. Кутаисск. губ. [ «Иванов» и «Сатана», «Вано»].

20. Цедербаум, Юлий Осипов, сын пот. поч. гражд. [ «Мартов»].

21. Янсон, Янне Ян Эристов, кр. Курл. губ. [ «Браун»].

[Кроме этого списка, имеющегося в регистрационной карточке, в агент. записке Полякова (на конференции «Петр») названы как участники конференции: «Корнилов» и «Морозов» — рабочие-делегаты из СПб., «Виктор» и «Альфред» (ранее — «Фауст») — делегаты от с. — д, латышской партии, «Манаду Абанакий» (он же «Сибиряк») — делегат от Красноярска, «Юрий Чацкий» (он же «Кемский») — представитель «Невского Голоса» и литератор Ларин.

Определить настоящие фамилии этих лиц, кроме последнего, не представляется возможным. Ларин — это М. С. Лурье.

Кроме этого циркуляра в нашем распоряжении имеется об этой конференции агентурная записка секретного сотрудника московской охранки большевика Полякова (охран. кличка «Сидор»), посланного в Вену своим патроном нач. М. О. Отд. Мартыновым со специальной целью всячески препятствовать могущему произойти объединению собравшихся, внося в прения непримиримость ортодоксального большевизма.

Из записки Полякова мы берем лишь места, характеризующие отношение членов конференции к большевикам, и рассказ его о своих выступлениях по заказу начальства.]

[…] На предварительном совещании литератор «Ларин» предложил собранию еще раз послать уже повторные приглашения Ленину, Плеханову, полякам и большевикам-примиренцам. Предложение это, после ряда дебатов, было отвергнуто по следующим соображениям:

Как представители определенных партийных групп и течений, от участия в заседаниях конференции они категорически отказались; приглашать же их, как отдельные личности, не имеет смысла, так как они все равно не согласятся присутствовать на собрании, где находятся в преобладающем числе партийные работники, причисленные ими к «ликвидаторам» и поставленные в положение изгнанных из партии.

[На следующий день, по утверждении распределения работ конференции, началась текущая работа: «Либер» сделал доклад об истории возникновения и осуществления конференции; «Семковский» — о положении дел фракции внутри Империи и об отношении ее членов к созыву данной конференции; «Игорь» сделал сообщение о вновь нарождающихся фракционных ячейках и указал на неуспех ленинской конференции и на отсутствие в России прочных ленинских организаций.

С критикой докладов Орг. Комитета выступали «Браун», «Троцкий», «Алексинский» и «Петр».

«Троцкий» и «Браун», резко критикуя действия Орган. Комитета, указывали, что, уклонившись от выступлений по вопросам общего характера, Орг. Комитет неопределенностью своего характера помешал целому ряду партийных организаций принять участие в конференции и тем сузил ее рамки; Алексинский выступил с обвинением Орг. Комитета во фракционности и в сознательном торможении работы группы «Вперед».]

Председатель «мандатной» комиссии «Петр» заявил собранию, что указания членов Орг. Ком. на отсутствие на местах прочных ленинских организаций ни на чем не основано и что последние не менее оформлены, чем группы, приславшие своих уполномоченных на настоящее собрание.

Слова свои «Петр» брался подтвердить результатами проверки мандатов в комиссии, где он председательствует; там, по его словам, определенно выяснилось, что ни один из делегатов не мог бы удовлетворить своему назначению, если бы к каждому из них предъявлять обычные при всех съездах и конференциях требования.

В ответ оппонентам члены Орг. Ком. вновь повторили уже сказанное ими раньше. Интерес представляла лишь повторная краткая речь «Игоря», который в ответ «Петру» указал на невозможность, при современном развале партийных учреждений, предъявлять слишком строгие требования к полномочиям делегатов и добавил, что настоящая конференция, по сравнению с ленинской, не заслуживает по крайней мере упреков в фракционности.

[С докладами о положении дел на местах выступили делегаты из Петербурга: «Корнилов», «Морозов» и «Кемский».]

Общий тон докладов петербургских делегатов указывал на их настойчивые стремления во что бы то ни стало доказать, что их организации, несмотря на наружный ликвидаторский характер, в действительности являются нелегальными соц. — демократ. учреждениями, признающими значение подпольной централизованной партии.

«Петр» доложил собранию конференции приблизительно следующее: осенью минувшего года в Москве существовала мало определившаяся группа, руководившая работой почти исключительно среди рабочих портновского цеха и принявшая впоследствии участие в ленинской конференции. Группа эта существовала очень недолгое время: часть участников конференции была разновременно арестована, а остальные представители группы, под давлением постоянного наблюдения полиции, принуждены были прекратить всякие попытки к продолжению своей деятельности и частью совершенно отошли от работы, а частью разъехались, и группа, таким образом, совершенно распалась. Благодаря изложенному, в Москве до последних чисел апреля с. г. не было ни одной соц. — дем. организации. В указанное время небольшой кружок лиц, занимавшихся ранее исключительно собиранием средств для материальной помощи политическим заключенным, взял на себя инициативу в деле восстановления, хотя бы в малых размерах, местных подпольных учреждений партии. Означенному кружку удалось сформировать небольшую группу и даже войти в связь, для получения литературы, с заграничными представителями ленинского центра; но практических результатов достигнуть не представилось возможности и этой группе, так как имевшиеся в отдельных фабрично-заводских предприятиях соц. — демократические элементы упорно отказывались от всяких намеков на необходимость соорганизования, под предлогом постоянных провалов, от всяких, в области партийного строительства, начинаний. Ко времени наступления майских торжеств группа прекратила свою деятельность и возобновила таковую лишь в июне месяце с. г. В это время деятельность группы как будто приняла более успешный характер: удалось завязать сношения с отдельными предприятиями в некоторых из районов и даже сформировать временный руководящий коллектив. Ленские события и день первого мая, равно как и ряд экономических забастовок в некоторых предприятиях Москвы, не могли быть использованы группой ввиду полного в то время отсутствия каких бы то ни было связей с рабочей средой. Группа лишь приняла участие в стачке мануфактуристов на заводе Александрова в Хамовническом подрайоне, но и здесь успеха не имела, так как стачка была проиграна и один из наиболее активных представителей местных связей группы был арестован.

Ко времени появления в Москве уполномоченного Организационного по созыву настоящей конференции Комитета группа оказалась совершенно неподготовленной, так как не имела никаких сведений о предполагаемом созыве конференции. Члены группы в числе 15 человек предложили руководящему коллективу озаботиться избранием делегата на конференцию, причем благодаря спешности означенного избрания группа даже не имела времени разобраться в предполагаемом порядке дня конференции. Делегату, при полном отсутствии сведений о том, что из себя будет представлять по существу новая конференция, даны были следующие директивы: «Не признавая ленинской конференции общепартийной, прежде вынесенную одобрительную в отношении ленинцев резолюцию решено считать недействительной ввиду того, что группа не знала тогда всех обстоятельств, при каких протекала ленинская конференция, и считая неправильными стремления таковой к узкой фракционности и исключению из партии работников легального соц. — демократического движения, — группа, в стремлении к объединению всех партийных течений, решила послать своего делегата с полномочиями условного характера: если на конференции будут представлены все партийные течения, то признать таковую общепартийной, хотя бы там и не оказалось ленинцев; в противном случае уполномоченному поставлялось в обязанность добиваться во что бы то ни стало, чтобы совещание делегатов не присвоило себе прав и полномочий действительно общепартийной конференции».

[Затем идут доклады: «Тараса» из Севастополя — о работе и событиях в Черноморском флоте; «Сибиряка» из Красноярска — о неустойчивости соц. — дем. группы в этом городе; Адамовича, представителя от профессионального союза моряков, — о деятельности и организации союза; «Егорова» с Кавказа — о росте с.-д. движения и о выборах в Гос. Думу на Кавказ; «Триа» сделал частные дополнения к докладу Егорова; «Альфред» от латышей — о легальной работе своей фракции; «Браун» — об избирательной платформе латышей; «Либер» от Бунда — о развитии организации и работе партии; «Басок» от организации «Спилки» — о работе среди украинцев; неустановленный делегат от с.-д. Литовского края внес предложение объединения своей фракции с РСДРП; представитель ППС говорил о том же; «Литвак» от мандатной комиссии дал обзор существующих и участвующих в конференции различных групп РСДРП.]

При разрешении вопроса о конституировании конференции прежде всего «Троцким» был оглашен проект резолюции, выработанной, по его словам, группой участвовавших на конференции делегатов; резолюция эта по своему содержанию была такова: «Принимая во внимание всю работу Организационного Комитета по созыву настоящей конференции, то обстоятельство, что Орг. Комитетом на конференцию приглашались все без исключения партийные течения, заслушав доклад мандатной комиссии и учитывая наличное число присутствующих представителей с мест, конференция была бы вправе назвать себя общепартийной, но, преследуя исключительно задачи возможно полного объединения партии, называет себя конференцией некоторых соц. — демократ. организаций».

В действительности резолюция эта была выработана «Троцким», «Мартовым» и петербургскими делегатами и вызвана была исключительно опасениями возбудить недовольство и обвинения против настоящей конференции, как определенно отлившегося и чисто ликвидаторского, в противовес ленинской группе, течения.

В ответ на проект означенной резолюции предполагалось внесение заявления со стороны «Петра» о том, что он по мандату уже обязан воспротивиться наименованию конференции общепартийной, если в числе ее участников не окажется представителей всех без исключения партийных течений; теперь же, как участник конференции и как председатель мандатной комиссии, он намерен категорически протестовать даже против намеков на самую возможность считать настоящую конференцию общепартийной и, в противном случае, откажется от своих полномочий и оставит заседания настоящего собрания.

Так как слухи о возможности подобного заявления уже и раньше циркулировали среди участников конференции и вызывали опасения, как бы «Петр», являвшийся единственным на конференции представителем ленинского течения, не увлек за собою Алексинского и националов-латышей, то конференция сразу же стала во враждебное отношение к предложенному «Троцким» проекту резолюции; особенно это настроение усилилось после заявления «Петра» о том, что «Троцкий», косвенно осуждая в первой части своей резолюции ленинскую конференцию, на самом деле не имел права этого делать, так как проверка мандатов участников настоящей конференции доказала одинаковую степень условной обоснованности как тех, так и других.

Означенное заявление тотчас же поддержано Алексинским и «Брауном», кои указали, между прочим, на то, что если настоящее собрание считает себя вправе называться общепартийной конференцией, то ему и не следовало бы отказываться от своих прав.

Поднявшийся вслед за сим ожесточенный спор заставил авторов проекта изменить резолюцию, совершенно отбросив первую ее часть и вставив во второй ее половине вместо слов «некоторых организаций» подробное перечисление, каких именно. Общим голосованием эта измененная резолюция была принята в таком виде: «Принимая во внимание усилия Организационного Комитета в деле приглашения на настоящее собрание представителей от всех без исключения партийных течений и то обстоятельство, что в действительности многие течения на конференцию не явились, собрание называет себя конференцией таких-то и таких-то организаций».

[Потом шли частные вопросы, и в конце разбиралось положение, занятое партией в избирательной кампании в Госуд. Думу. По этому вопросу с докладом выступил «Кемский».]

По существу его доклада прений не было, и составлена была из «Мартова», «Троцкого», «Петра», «Триа», «Брауна», «Либера» и «Егорова» комиссия для редактирования соответствующей резолюции.

В изготовленной комиссией резолюции было указано на необходимость стремиться к возможно интенсивной политической пропаганде, захвату агитацией широких слоев населения, созданию всевозможных избирательных комитетов; при столкновениях кандидатов партии на губернских съездах уступать друг другу кандидатуру здесь же на месте путем частных голосований. Резолюция заканчивалась обращением к рабочим с призывом сопротивляться выставлению двойных кандидатур, независимо от того, кто бы их ни выставлял.

По оглашении означенного проекта резолюции «Абрамович» внес предложение изменить неопределенный конец таковой и указать ясно на большевистские организации и большевистскую печать, так как ясно, что подобные стремления со стороны большевиков проявлены ни в коем случае не будут. Это предложение было тотчас же поддержано бундистами, а вслед за ними и большинством остальных участников конференции. Этому воспротивилась часть националов (латышей) и «Петр», усматривая в подобной поправке определенную попытку вынести порицание большевистскому течению партии и, таким образом, лишь подтвердить явную фракционность настоящей конференции; эта часть делегатов стояла за сохранение редакции, заготовленной комиссией. Не желая обострять отношений, «Абрамович» отказался от внесенной им поправки, и резолюция была принята в редакции комиссии.

Как только резолюция была принята, «Абрамович» внес новое предложение выразить порицание большевистской печати — газетам «Звезда» и «Правда» за их раскольническую политику в проведении избирательной кампании и за обвинения меньшевиков в попытках идти самостоятельно и выставить от себя параллельные кандидатуры.

В ответ на это предложение делегат «Петр» вновь привел вышеуказанные соображения относительно того, что утверждением подобных резолюций конференция идет не по пути к объединению партии, а лишь стремится к раздорам и сведению личных счетов.

Так как по регламенту разрешалось высказываться дважды против вносимых предложений и дважды за таковые, то поднялся «Мартов» и, как бы в ответ на слова «Петра», начал поддерживать проект «Абрамовича» и произнес резкую речь против большевиков, назвав последних политическими шарлатанами.

Тотчас же поднялся Алексинский, подал заявление о том, что не может более оставаться на собрании узкофракционной конференции, поддерживающей своим молчанием нетактичную выходку «Мартова», и удалился из помещения.

Вслед за ним подал заявление и «Петр», который указал, что временно, пока не ознакомится с записями протоколов заседания, устраняется от работы конференции.

Просмотрев записи, «Петр» внес предложение о том, чтобы конференция высказалась особой резолюцией — солидарна ли она с мнением «Мартова» или же нет. Президиум не внес на голосование означенного предложения и рекомендовал «Петру» удовлетвориться тем, что «Мартов» своевременно был остановлен. Тогда «Петр» внес новое заявление о том, что оставляет совершенно конференцию, и ушел.

Еще перед уходом «Петра», желая смягчить резкость своих слов, «Мартов» подал новое письменное заявление, в коем указывал, что его речь и обвинение относились не к редакциям указанных выше газет, а к тем группам, кои сорганизовались под воздействием проводимых означенными редакциями лозунгов. Заявление это произвело впечатление, обратное тому, к коему «Мартов» стремился: по смыслу этого заявления оскорбительность выражения принимала еще более резкий тон и уже распространялась на гораздо больший круг лиц, а именно на всю сорганизовавшуюся, согласно лозунгам «Звезды» и «Правды», большевистскую фракцию.

Так как подобный неожиданный уход двух делегатов грозил сорвать всю конференцию, то президиум, объявив новый перерыв, занялся повторным просмотром записи речи «Мартова» и его письменного заявления. После перерыва президиум, извинившись за несвоевременное ознакомление с означенными документами, содержание коих давало полное основание «Петру» обидеться за представительствуемую им фракцию, предложил конференции вынести соответствующую резолюцию и изъять из протоколов заседания и запись речи, и письменное заявление «Мартова». Предложение это было единогласно принято и выполнено конференцией. Тогда «Мартов» подал новое заявление о том, что его конференция не поняла и что его слова относились лишь к беспартийным хулиганским бандам, кои могут сорганизоваться и неправильно истолковать проводимые указанными редакциями лозунги.

Все это незамедлительно было сообщено через президиум «Петру» на его квартиру. Ознакомившись с указанным материалом, последний в пространном мотивированном заявлении изъявил свое согласие вновь принять участие в работах конференции.

Благодаря наложенному инциденту с «Петром» как заявление Алексинского, так равно и самый факт его ухода остались для конференции незамеченными; хотя Алексинский и оставался в Вене до окончания конференции, однако на заседаниях таковой более уже не появлялся.

[В конце своего доклада провокатор сообщает о выборах нового руководящего центра, каковой было решено назвать «Организационным Комитетом»]:

Хотя официально никому из участников конференции о результатах выборов и не сообщалось, однако, по некоторым вполне определенным признакам, можно с уверенностью отметить, что «Корнилов», «Борецкий», «Иванов» и «Семковский» попали в новый руководящий центр; пятым же избранником может быть «Игорь» или «Триа», во всяком случае один лишь из них. Ярким подтверждением изложенного служит тот факт, что перечисленные лица оставались в Вене долее других и организовали ряд самостоятельных, отдельно от остальных, частных совещаний.