Глава 6

Получив столь однозначный ответ, я даже немного растерялась. В сущности, предмет разговора был исчерпан. Совершенно ясно, что эта Кира не из тех, кто поддается на провокации, и выудить из нее что-нибудь «нерациональное» не стоит даже мечтать.

Поблагодарив за столь четкую характеристику босса, я для вида попросила описать эти самые «заведенные порядки», в которых проявляется столь похвальная рациональность. Кира пустилась в разъяснения внутренних схем и организационных взаимодействий, но я слушала не слишком внимательно, уверенная, что эта информация совершенно бесполезна для дела.

Однако по мере того, как продвигался рассказ моей собеседницы, я начала понимать, что при правильном подходе и из этих сведений можно извлечь нечто полезное.

Если верить Улановой, выходило, что Хикметов очень четко контролировал свой бизнес и хотел иметь информацию буквально обо всем, до последней мелочи. Деталь была довольно характерная и наводила на размышления.

В чем заключается главная цель человека, решившего открыть свой бизнес? Разумеется, в том, чтобы получить прибыль. Причем по возможности максимальную. Хикметов наверняка не был исключением из этого правила, и стремление так подробно и дотошно все контролировать могло указывать на его неуемную жадность, нежелание упустить даже копейку.

Но дело могло быть не только в этом. Возможно, все эти его неявные страхи и перманентное желание приобрести пистолет были связаны с тем, что он давно догадывался, что некто точит зуб на его раскрученное и хорошо отлаженное дело. Тогда многое становится понятным. Во-первых, разумеется, сами страхи, а во-вторых – такое стремление к тотальному контролю. Если человек боится, что кто-то может незаметно внедриться в его «святая святых», конечно, он будет одержим идеей контролировать все до последней мелочи.

«Судя по периодически повторяющейся истории с разрешением на оружие, бизнес Хикметова уже давно привлекает чье-то внимание, – думала я, вновь отвлекшись от рассказа собеседницы. – Предположим, он знал об этом и всячески старался оградить себя от подобных посягательств. В целом такая теория в схему вписывается. Ситуация периодически то обострялась, то вновь становилась приемлемой, и в зависимости от этого Хикметов то вспоминал, то забывал о пистолете. Но в какой-то момент процесс вышел из-под контроля, произошел некий всплеск, в результате чего тайный конкурент бизнесмена пошел на такую крайнюю меру, как убийство».

На первый взгляд все складывалось, но, уже готовая принять эту версию за основную, я снова вспомнила, что никто из присных Хикметова ни о чем подобном не упоминал. А ведь если бы подобное «домогательство» длилось так долго, об этом наверняка бы знали. Если уж не помощники типа Улановой, то приближенные типа Маркелова, – совершенно точно. И у них не было бы никаких причин скрывать этот факт, напротив, они скорее были бы заинтересованы в том, чтобы о тайном враге босса как можно скорее узнали. Это, во-первых, избавляло их самих от подозрений, а во-вторых, ускоряло раскрытие преступления.

Но сейчас передо мной была совершенно иная ситуация.

О «тайных врагах» не только никто не упоминал по собственной инициативе, но все категорически отказывались, когда сама я пыталась намекнуть на что-то подобное. Более того, даже намеки на то, что они могут быть взяты под подозрение, не подвигли моих собеседников на откровенность.

Причина такого своеобразного поведения могла быть одна из двух. Либо этот самый «тайный враг» – человек настолько могущественный, что из страха перед ним сотрудники «Доминанты» готовы с потрохами продать босса и чуть ли даже не сесть за решетку за чужое преступление. Либо они и впрямь ничего ни о чем не знают, и «тайный враг» – это личный враг Хикметова, и вражда эта не имеет никакого отношения к бизнесу.

Но чего же тогда так опасаются все, с кем я говорила до сих пор? Если бы они ничего не знали, то и не боялись бы.

Круг снова замкнулся, и я могла лишь с грустью констатировать, что очень недалеко ушла от того пункта, где находилась в самом начале этого странного расследования. Создавалось ощущение, что вожделенная разгадка находится внутри заколдованного дома без окон без дверей и нет ни малейшей лазейки, чтобы хоть как-то «просочиться» внутрь этого неприступного обиталища.

– …таким образом, вы и сами можете видеть, что система, по которой мы работаем, построена очень продуманно и рационально, – бодро, как на презентации звучал голос Киры Анатольевны. – Именно рационально. По-другому не назовешь.

– Да, с вами трудно не согласиться, – кивнула я, пропустив мимо ушей больше половины познавательной лекции. – Действительно, все устроено так, чтобы обеспечить стабильность работы и полную гарантию от каких-либо неприятных неожиданностей. Тем удивительнее, что они все-таки случаются. Как же так могло получиться, что Вадим Владленович исчез и ни у кого нет даже предположений о том, куда и по какому поводу он мог уехать?

Задавая свой вопрос, я очень пристально, если не сказать, пронзительно смотрела в глаза Кире, но, кажется, сногсшибательного эффекта это не произвело. Совесть «помощницы» была кристально чиста.

– Уверена, это просто недоразумение, – не утратив привычного, выработанного годами спокойно-доброжелательного выражения, проговорила она. – Наверняка у Вадима Владленовича просто возникло какое-то срочное дело, и он не успел никого предупредить о своем отъезде. Не сомневаюсь – очень скоро все выяснится.

«Твоими бы устами, – уныло думала я, выходя из кабинета. – „Просто не успел предупредить“. Да, конечно. Уже почти неделю отсутствует, все никак времени не найдет. Наверное, телефон потерял, а прохожие позвонить не разрешают».

Немного досадуя, что разговор с Улановой не оправдал ожиданий, я вышла на улицу, села в машину и поехала на привокзальную площадь. Именно там, очень удобно для гостей нашего города, был расположен третий отель Хикметова.

Внешне третья гостиница была точной копией двух первых, и, войдя внутрь, я лишь могла убедиться, что и здесь различия крайне невелики. Те же коричневые дорожки, те же зелено-золотистые диваны и кресла.

Отличие было только в одном – коричнево-зеленый вестибюль был абсолютно пуст. Не было ни клиентов, ни скучающей охраны, ни обязательной фотомодели, дежурившей на конторке.

Для меня до сих пор тайна, почему так получилось, что в то самое время, когда я явилась в гостиницу, никого не было в вестибюле. Может быть, дело возникло срочное или все разом отлучились «до ветру». Но факт в том, что эта незначительная случайность стала тем самым переломным моментом в моем расследовании, после которого оно, наконец, сдвинулось с мертвой точки.

Не видя «встречающих», я была вынуждена действовать по обстоятельствам и решила следовать аналогии.

Если это здание – точная копия предыдущего и все «пятизвездочные» отели скроены по одному шаблону, значит, и кабинеты «помощников» должны располагаться одинаково. С этой мыслью я определила аналог той двери, в которую совсем недавно мы входили вместе с Кирой Анатольевной, и, пройдя несколько шагов, смело повернула ручку.

Дверь, как я и ожидала, оказалась незапертой, и, открыв ее, я увидела перед собой точно такой же тесный коридорчик, какой был и в предыдущем отеле.

По поводу того, какую дверь открывать следующей, у меня не возникло ни малейших сомнений. Однако, уже протянув руку, я остановила свое движение и прислушалась.

Из-за двери доносился мужской голос, по-видимому, человек разговаривал по телефону, и содержание беседы заставило меня замереть на месте, обратившись в слух.

– …не знаю, телка какая-то, – говорил неприятный надтреснутый голос. – Шляется везде, вынюхивает, высматривает. Шерлок Холмс, блин. А что я сделаю? Ее Тамара прислала. Да… Да… Ну это само собой. Буду я еще ей рассказывать. Ты тоже – как ляпнешь что-нибудь. Что я, больной, по-твоему? Ты сам-то смотри, не проколись. То-то и оно. Некому… С дружбанами начнешь бухать, язык развяжется, да и… Чего – «ни в жизнь»? Знаю я это «ни в жизнь». Тачку-то хорошо убрали? Да? Да? Ладно. «За тридевять земель» – это хорошо. Ладно, давай закругляться, а то она сегодня приехать должна. Мне Игорек звонил, говорит, послал ее по гостиницам. Инспекция, блин… Игорек-то? Откуда? Разве что ты ему сказал. – Из кабинета послышалось хрюканье, по-видимому, долженствующее означать веселый смех. – Нет, не говорил? Ну молодец. Я тоже не говорил. Значит, не знает. Так просто послал, чтобы отвязаться. Она уж тут всем надоела, поди. Ладно, бывай. После поговорим, когда посвободнее будет. Бывай.

О том, что означает содержание подслушанного мной разговора, двух мнений быть не могло. Речь, несомненно, шла об убийстве Хикметова, и так же несомненно было то, что говоривший с этим убийством связан. Связан напрямую.

Конечно же, первой моей мыслью было ворваться в кабинет и схватить за горло. Но я собрала волю в кулак и нечеловеческим усилием сдержала этот справедливый и естественный порыв.

Что я могу ему предъявить? Подслушанный разговор? А кто докажет, что он действительно был? Ведь наверняка в этом кабинете сейчас никого нет, кроме этого мужика с противным голосом, и сколько бы я ни твердила, что разговор был, он столько же раз ответит, что его не было. Без доказательств и дополнительных свидетелей это будет просто его слово против моего, а подобные «противостояния» бесперспективны по определению. Ни для следствия, ни тем более для суда пустые слова ничего не значат. Слова нужно доказать, а не имея в активе ни одной, даже самой захудалой улики, нечего было и думать действовать очертя голову и нахрапом. Сейчас главное мое орудие – хитрость и осторожность.

Руководствуясь этой здравой мыслью, я бесшумно отступила к двери, ведущей в коридор, и осторожно выглянула в вестибюль. Он по-прежнему оставался пустым, и, пользуясь моментом, я приоткрыла дверь пошире и проскользнула обратно.

Не прошло и минуты, как в холле появился грузный усатый дядечка, каждый вдох которого сопровождался таким кряхтением и присвистом, что, казалось, по комнате движется паровоз.

– Ой, здравствуйте, – рассеянно улыбнувшись, произнесла я. – А вы не подскажете, как мне найти… найти… Одну минуточку, я сейчас уточню.

Разговор, подслушанный несколько минут назад, заставлял быть предельно осторожной. Поэтому из всего разнообразия хамелеонских «костюмов», имевшихся в моем арсенале, я выбрала образ недалекой дурочки. Конечно, меня не особенно прельщала перспектива, что никто не оценит моих профессиональных способностей детектива. Но зато легкомысленную простушку, изображающую из себя «Шерлока Холмса», никто не будет считать опасной, а это главное, чего я хотела сейчас добиться.

Чем хуже будет мнение Перова о моих умственных способностях, тем больше у меня шансов эти способности эффективно применить.

– Да… вот! – говорила я, достав телефон и поводив пальчиком по экрану. – Перов… Перов Семен Игнатьевич. Да. Именно! Могу я поговорить с ним? Меня зовут Татьяна Иванова.

Критически смерив меня взглядом, усач слегка приподнял руку, указывая на дверь, из которой я только что вышла.

– Он там, – лаконично произнес он. И, немного подумав, прибавил: – Идемте, я провожу.

В сопровождении этого паровоза нечего было и думать войти куда бы то ни было незамеченным. Наверное, Перов услышал нас, едва лишь открылась дверь в коридор. Разумеется, когда мы подошли к двери кабинета, оттуда не доносилось никаких звуков.

– Да, да! – раздалось в ответ на вежливый стук охранника.

– Семен Игнатьевич, тут – к вам, – сказал усач, приоткрывая дверь. – Татьяна. Иванова.

– Да, конечно, – раздалось из недр кабинета. – Приглашай, Миша, нехорошо заставлять человека ждать.

– Я не заставляю. Она – вот. Тут.

Массивная туша отодвинулась в сторону, освобождая мне проход, и я вошла в кабинет.

Он был таким же небольшим по площади, как и у Улановой, но гораздо менее уютным. Сразу чувствовалось, что хозяйничает здесь мужчина.

Сам этот мужчина своим видом восторга у меня тоже не вызвал. Редкие белесые волосы, на макушке плавно переходящие в лысину, маленькие бесцветные глазки, приплюснутый нос и огромный рот на массивной челюсти – подобная картина вызывала мало энтузиазма.

«Настоящая уголовная морда, – сохраняя на лице самую очаровательную из своих улыбок, думала я. – Как только его сюда на работу взяли? Персонал-то вроде везде цивильный».

– Здравствуйте, – улыбнувшись еще шире, произнесла я. – Меня зовут Татьяна. Тамара Давидовна поручила мне расследовать случай с исчезновением ее супруга, и я хотела бы задать вам несколько вопросов.

В продолжение своей краткой речи я очень внимательно смотрела в лицо Перова, и ход его мысли был для меня совершенно ясен.

В первые минуты, когда я только что вошла в кабинет, он смотрел пытливо и настороженно, будто пытаясь решить для себя, что я такое и стоит ли меня опасаться. Но потом, видимо, решил. Морщины у него на челе разгладились, напряженность ушла, и все время до конца нашего разговора он оставался совершенно спокойным, глядя на меня со снисходительным пренебрежением, как родители смотрят на детей, пытающихся вмешиваться во «взрослые» разговоры.

Выбранная мною стратегия явно оказалась удачной.

– Вы можете уделить мне время? – доверчиво глядя в глаза, говорила я.

– Разумеется, – по-доброму улыбаясь, отвечал Перов. – Меня предупредили о том, что ко мне придет частный детектив, и я с нетерпением ждал вашего визита. Не часто приходится сталкиваться с представителями этой профессии. Да еще и женского рода. Мы как-то привыкли, что расследованиями преступлений занимается полиция.

– Полиция везде не успевает, приходится ей помогать. – Выражение моего прекрасного лица становилось глупее с каждой минутой. – Надеюсь, что и вы не откажетесь помочь мне.

– Как можно! Такой очаровательной девушке все просто обязаны помогать, – Перов растянул свои огромные губы в самую отвратительную улыбку из всех, какие мне довелось видеть в жизни.

– Тогда ответьте, пожалуйста, на мои вопросы. Когда в последний раз вы видели Вадима Владленовича?

– В последний раз? – Перов картинно наморщил лоб, старательно изображая работу мысли. – Кажется, недели две назад. Меня вызывали на совещание. По понедельникам наш генеральный директор проводил этакие общие собрания, на которых должны были присутствовать руководители основных подразделений. Но я – человек маленький и приходил, только если специально приглашали. Вот в тот раз, две недели назад, как раз был такой случай. Если не ошибаюсь, вопрос был связан с плановым ремонтом в номерах, и меня пригласили на совещание, чтобы согласовать действия.

– И с того времени вы больше ни разу не встречались? – Я посчитала нужным выразить удивление.

– Нет, ни разу, – спокойно ответил Перов. – С руководством у нас в основном общается Игорь Михайлович. И, скажу вам по секрету, я очень этому рад. Знаете, чем дальше от начальства, тем спокойнее.

– Да, наверное. Как вы узнали, что Вадим Владленович исчез?

– Как? Хм… честно сказать, сейчас даже не припомню. Наверное, Игорь сказал. Игорь Михайлович, я имею в виду. Да, скорее всего, именно он. Собственно, больше и некому было. Я ведь говорил, Игорь – наше главное «связующее звено» с руководством.

Я прилежно слушала своего собеседника и даже делала пометки в блокноте, но в глубине души понимала, что от этой беседы пользы для дела будет еще меньше, чем от предыдущей.

Учитывая подслушанный мною телефонный разговор, можно было не сомневаться, что об исчезновении любимого босса Перов узнал не от Игоря и даже не от тех ребят, которые это исчезновение, так сказать, осуществили. Он наверняка был либо одним из организаторов похищения, либо одним из исполнителей, поэтому об исчезновении знал заранее, еще тогда, когда о нем ничего не знал сам Хикметов.

В таком случае он, конечно же, больше всех заинтересован в том, чтобы скрыть правду, так что из беседы с ним я не рассчитывала узнать ничего «глобального». Но раз уж пришла задавать вопросы, нужно было их задавать, и я старалась держать марку.

Расспросив о том, чем Перов занимался в день похищения, и традиционно поинтересовавшись, не заметил ли он чего-нибудь «необычного», я закончила интервью. Понятно, что на тот «ключевой» день у товарища оказалось стопроцентное алиби. Он находился на работе и не покладая рук трудился на благо гостиничного бизнеса.

Тепло попрощавшись, я покинула отель и медленно шла к машине, соображая, что должна сейчас предпринять. В безнадежно-непроницаемом мраке этого на редкость нестандартного расследования впервые показался просвет, и нужно было использовать этот шанс по полной.

«Начать слежку за Перовым? – мысленно перебирала я варианты возможных действий. – И что это даст? Он абсолютно спокоен, явно еще не в курсе, что труп обнаружили. Вряд ли сразу же после работы он поскачет к своим дружбанам, чтобы рассказать им про безмозглую дурочку, изображающую из себя детектива. Благодаря моим стараниям этот визит ничуть не обеспокоил его, так что с работы он, скорее всего, просто пойдет домой ужинать, а я напрасно потрачу время».

Вариант со слежкой явно не подходил. По крайней мере, пока. Вот когда всем станет известно, что найден труп, и у ребят возникнут реальные причины для беспокойства, тогда уже можно будет следить. А сейчас, пока есть еще небольшая фора по времени, лучше форсировать поиски информации.

Какова роль Перова в этом деле? Он – исполнитель? Или, может быть, этот «скромный служащий» с физиономией неандертальца и есть самый главный организатор всего? Тогда какие у него могут быть мотивы? Занять место босса? Далековато. Ему до этого места рукой не достать. А может быть, мотив здесь самый распространенный и незамысловатый – обычная месть? Может быть, Хикметов невзначай обидел его, даже и сам не заметил, а тот запомнил и затаил зло.

Что ж, с такой физиономией – я бы не удивилась.

Однако инстинкт подсказывал, что в подобных обстоятельствах человек типа Перова, скорее всего, выступал все-таки в качестве исполнителя. Подыскать дружков-уголовников для выполнения подобного «заказа» – да, на это он был вполне способен. Но задумать и организовать, да так, чтобы комар носа не подточил… Нет, для этого лобик у него узковат.

Как бы там ни было, сейчас мне нужно сосредоточиться на поисках дополнительной информации, и предстоящее свидание в ресторане представлялось отличной возможностью для сбора сведений. Непринужденная обстановка, романтическая атмосфера… Нет никаких сомнений, что я смогу раскрутить этого голливудского героя на всю катушку. С моим-то опытом!

«А все-таки хорошо, что он непричастен, – вдруг подумала я, снова вспомнив подслушанный разговор. – Такой парень… Просто обидно было бы, если бы он оказался преступником».

По плану следующим моим «пунктом назначения» должна была стать гостиница на набережной, где несколько часов назад я разговаривала со вторым замом. Но в свете последних событий это стало уже неактуальным. Перспектива провести очередные нудные полчаса, общаясь с безупречно выдрессированной дамой, у которой заранее готовы ответы на все вопросы, ничуть не прельщала меня.

Лучше я потрачу это время на подготовку к знаменательному ужину, который, кроме несомненной пользы для дела, обещал еще и массу приятностей для души.

Приехав домой, я первым делом принялась за ревизию гардероба, чтобы подобрать подходящий наряд для предстоящего события. Был очень большой соблазн облачиться во что-нибудь вечернее и шикарное, чтобы достойно смотреться рядом с таким неотразимым парнем. Но, твердо помня, что основная тема заявлена как деловая, я преодолела искушение и выбрала вещь стильную, но неброскую.

Этой вещью, конечно же, оказалось то самое «маленькое черное платье», которое одинаково подходило и для отвязного корпоратива, и для серьезного делового ужина. Ощущение праздника должны были создавать аксессуары. Яркая помада, красные туфли и шикарные распущенные волосы делали меня неотразимой и привносили тот самый элемент романтики, который для ужина в ресторане, на мой взгляд, является просто обязательным. Даже если этот ужин сугубо деловой.

Преображение из Золушки в принцессу заняло некоторое время, и, взглянув на часы, я поняла, что если не хочу показаться невежливой, мне следует стартовать немедленно.

Кафе «Виола», гордо именующее себя рестораном, представляло собой небольшое, довольно уютное помещение, где в тесноте, да не в обиде размещались все необходимые элементы ресторанного зала. Небольшая сцена, небольшой зал со столиками и небольшой отсек, где находилось несколько «кабинетов», отгороженных от основного пространства, делали «Виолу» идеальным местом для дружеских встреч или проведения немноголюдных праздников, куда приглашают только «своих».

Игорь ждал меня у входа.

– Точность – вежливость королей, – с улыбкой произнес он, увидев, как я выхожу из такси.

Для такого экстренного случая я решила воспользоваться услугами сторонних водителей. Гулять так гулять!

– Да, кажется, я опоздала всего лишь на десять минут, – одарив его самой очаровательной из своих улыбок, ответила я.

– Ничего подобного! Только лишь на каких-то пять. Это даже не считается.

Выражение лица моего собеседника лучше всяких слов показывало, что я не зря потратила столько времени на создание образа. Глаза его сияли восхищением, и в глубине души я уже начинала сомневаться, что беседа пойдет в столь необходимом мне деловом ключе. Чего греха таить, я ведь и сама смотрела на него не совсем равнодушно.

Мы устроились за столиком, который Игорь, как оказалось, заказал заранее и который, разумеется, находился в той самой эксклюзивной, отгороженной от остальных зоне.

И – увы! Уже через несколько минут нашего разговора я со всей неотвратимостью поняла, что сделать из него деловую беседу у меня не получится. Не знаю, оказалось ли таким сильным произведенное мной впечатление или просто Игорь был сегодня в ударе, но он не умолкал ни на минуту. Одну за другой он рассказывал мне разные забавные истории из гостиничной жизни и не только, и, слушая их, я хохотала как безумная, не внимая укорам совести, которая откуда-то издалека все пыталась напомнить, что пришла сюда я, в общем-то, не для того, чтобы развлекаться.

Все было тщетно. Страсть, как говорится, повергла в пучину, и я пришла в себя лишь на следующее утро, когда, проснувшись, обнаружила рядом с собой на кровати великолепный мужской торс.

«Вот черт! – слушая трогательное детское посапывание, думала я. – А вдруг он все-таки замешан во всей этой грязной истории? Да даже если и не замешан… Все равно, как один из представителей топ-менеджмента он будет выступать в качестве свидетеля. Я переспала со свидетелем. Какой жуткий непрофессионализм!»

Тем временем мой свидетель открыл глаза и, улыбнувшись, произнес:

– Доброе утро.

– Привет. Ты в курсе, что Хикметова убили?

Да, согласна, после романтической ночи это было не самое подходящее начало дня. Но рано или поздно разговор нужно было начинать, и я посчитала, что лучше не откладывать.

Впечатление, которое произвели на Игоря эти слова, можно было сравнить разве что с впечатлением от моего вчерашнего неотразимого образа. У любимого полезли на лоб глаза, и ненадолго он потерял дар речи.

– То есть… как? – ошарашенно спросил он, когда способность говорить вернулась.

Тем временем я была очень довольна результатами своей «шоковой терапии». Только что очнувшись от сна, Игорь, разумеется, не мог заранее подготовиться, и можно было не сомневаться, что его реакция самая искренняя и непосредственная.

«Он непричастен! – внутренне ликовала я. – Ура, ура, ура! Значит, можно жить дальше».

Однако демонстрировать свое внутреннее ликование я не планировала, поэтому, озабоченно сдвинув брови, очень серьезно произнесла:

– Что значит – «как»? Вот так! Очень просто. Нашли на пустыре возле этой его только что начатой новой стройки. Избили и зарыли. Закопали в землю. В лучших традициях, так сказать.

– Ни фига себе… – Похоже, подобная информация у Игоря просто не укладывалась в сознании. – Но кто же это… Кто мог это сделать?

– Хороший вопрос. Именно это я и пытаюсь выяснить. Только пока что-то не очень получается. Вот и ты тоже… Вместо того чтобы рассказать мне что-нибудь полезное, наводящее на мысль, весь вечер потчевал разными байками. И к чему это, спрашивается, привело?

– Да, к чему-то, кажется, привело, – снова улыбнулся Игорь.

– Ничего смешного. – Я твердо решила больше не поддаваться на провокации. – Мне заказали расследование, клиент деньги заплатил, между прочим. А я тут… непонятно чем занимаюсь.

– Да, я тоже не очень понял. Думаю, нужно повторить. Тогда наверняка станет гораздо понятнее.

От слов Игорь попытался перейти к действиям, но мысли мои уже перешли в деловое русло, и я не поддержала его порыв.

– Подожди, Игорь, это не шутки! Тамара там, между прочим, с ума сходит.

– Она знает?

– Само собой.

– Странно… В конторе про это, кажется, даже ни звука не слышали.

– Ничего странного, все именно так, как должно быть. Если сейчас на каждом углу кричать, что труп Хикметова обнаружен, мы его убийц вообще никогда не найдем. Поймут, что им угрожает опасность, и так залягут на дно, что никаким гарпуном не зацепишь. А я и без того как в вакууме. Информации вообще нет. С кем бы ни начинала говорить, все отделываются дежурными фразами, никакого толка не добьешься. Вот и ты тоже… Вместо того, чтобы рассказать мне что-нибудь полезное…

– Ладно, ладно, – с усмешкой прервал меня Игорь. – Ты это уже говорила. К чему эти бессмысленные упреки? Спрашивай, что знаю, расскажу. Только не думай, что я очень-то уж много знаю. Ты говоришь, что в разговорах все отделывались дежурными фразами, а может быть, кроме этих фраз, человеку и нечего больше сказать? Корпоративными секретами у нас никто ни с кем особо не делится, все разговоры, как правило, касаются только твоих непосредственных обязанностей. Ничего, так сказать, «дополнительного».

– Да, но ведь не зря говорят, что слухами земля полнится. Я никогда в жизни не поверю, что о Хикметове и его секретарше, например, не ходит никаких сплетен.

– А, ты вон о чем, – усмехнулся Игорь. – Да, об этом, конечно, болтают. Только, кажется, все рассказы – больше сочинение, чем правда.

– Хочешь сказать, у них чисто деловые, платонические отношения, – саркастически взглянула я.

– Какие там отношения, я, конечно, свечку не держал, но могу тебе сказать – на Леру многие с интересом поглядывают. Тот же Валера, например. Он ей как пудель ручной служит, а она будто и не замечает ничего. И с остальными точно так же. Кто бы ни подмазывался, всем – от ворот поворот, четкий и недвусмысленный.

– Ну вот – еще одно доказательство, что сердце девушки отдано другому.

– Не скажи. Сдается мне, что не потому она кидает его, что сердце занято, а просто потому, что рожей не вышел. Уровень, понимашь, не тот, чтобы такая герцогиня на него внимание обращала.

– А у Хикметова – тот уровень?

– А вот тут не знаю. Уровень-то у него, конечно, неплохой, но он, если ты в курсе, женат. Так что в плане долгосрочных перспектив кадр не очень-то интересный. И с какой бы стати такая девушка, как Лера, стала бы ему такую нерушимую верность блюсти? По-хорошему, с ее запросами здесь и время не на что тратить.

– Хм, интересный поворот.

Признаюсь, такая точка зрения действительно не приходила мне в голову, и расклад, высказанный Игорем, даже немного удивил. Но, в сущности, в подобном раскладе не было ничего сверхъестественного. Лера – девушка видная, а Хикметов далеко не единственный и наверняка не самый богатый бизнесмен нашего города. Не было бы ничего удивительного в том, что к нему она относилась как к «временному этапу», а для более серьезных намерений имела не примете кого-то посолиднее.

И как знать, может быть, этот самый «кто-то» как раз и был тем тайным заказчиком преступления, на след которого я вот уже несколько дней тщетно пытаюсь выйти.

– А эта версия – только твои догадки или есть что-то, реально указывающее на то, что в активе у вашей Леры имеется кто-то поинтереснее Хикметова?

– Ну знаешь ли… Она мне, сама понимаешь, не докладывает, кто у нее там в активе. Просто ведет себя очень уж… важно. Иногда такое ощущение, что не она у Вадима, а он у нее работает.

– Занятно.

Вспоминая реакцию Леры, я приходила к выводу, что последняя моя догадка о заказчике не лишена оснований.

Предположим, тот самый гипотетический человек, который хотел отнять у Хикметова бизнес, действовал через Леру, и она поставляла ему всю текущую информацию. А то, что такая информация поступала к ней, можно сказать, онлайн, я могла убедиться лично.

Время шло, ситуация с этим «отнятием» то обострялась, то вновь входила в «колею», и именно этим объяснялись периодические всплески опасений Хикметова и его возвращения к разговорам об оружии. Но вот в какой-то момент высокий покровитель Леры решил, что время пришло, и приступил к более активным действиям. Красавица вновь, как могла, помогала ему, возможно, не предполагая, что, если нужно, ее патрон может пойти и на самые крайние меры.

Хикметов исчез, но Лера, хотя и знала, чьих рук это дело, не проявляла особого беспокойства. Видимо, для нее все шло по плану.

Когда же я сообщила ей о том, что обнаружен труп босса, это явилось своего рода откровением. Девушка не предполагала, что «методы устранения» окажутся настолько жесткими, и неожиданная новость спровоцировала истерику и нервный срыв.

«А что, в целом все складывается, – думала я, мысленно выстроив эту логическую цепочку. – В принципе, даже Перов вписывается в эту схему. С ним могла контактировать сама Лера и дать нужные координаты своему высокому покровителю, а может быть, он каким-то образом и без нее знал, что поблизости находится „полезный человек“. Кажется, картина начинает вырисовываться».

– Послушай, а этот парень, твой помощник, что работает в гостинице на вокзале, Перов или как его там? Он давно в вашем бизнесе?

– Сеня-то? В общем-то, да. По крайней мере, сам я позже его пришел, хотя и я здесь не со вчерашнего дня. Надеюсь, он разговаривал с тобой вежливо? – обеспокоенно взглянул Игорь.

– Да, вполне. Просто рожа у него очень уж… своеобразная. Так и хочется подписать «их разыскивает полиция».

– Это да, – улыбнулся Игорь. – Физиономия у него нестандартная. Но работу свою делает, претензий к нему нет.

– А клиенты не боятся?

– Пока жалоб не поступало. Мало ли кого какой внешностью наградила природа, нельзя быть такой придирчивой.

– К твоей внешности я никаких претензий не имею, – честно сказала я.

– Спасибо. А что до Сени, могу тебе сказать, что он, кажется, на каком-то особом счету у босса. Насколько я знаю, устраивался по личной его рекомендации. Поговаривают, что прошлое у парня и правда неоднозначное, но ничего, как ты говоришь, «реального» я лично за ним не знаю. Может быть, исправился, а может, и не было ничего, так, болтовня одна. Вот так же, как ты, на физиономию посмотрели да и насочиняли сказок от нечего делать.

– Да, возможно. А вообще, ваш босс, как я поняла, с криминалитетом завязан не был? Судя по тому, что рассказывали мне твои помощники, здесь такой тотальный контроль за всем и за всеми, что мышь не проползет.

– Да, это есть, – улыбнулся Игорь. – Точность наш генеральный любит. Точнее, любил, – слегка нахмурившись, поправился он. – Любил, чтобы все по полочкам разложено было. Даже процент, который ему, как говорится, на личные нужды шел, и тот отдельной строкой в накладных значился.

– Серьезно? – удивилась я.

– Абсолютно. Если уж взялся человек работать по белым схемам, то, как говорится, нужно идти до конца. Даже воровство производилось вполне официально и открыто.

– Ловко! И что, налоговые органы пропускали?

– А почему нет? Прибыль мы показываем без обмана, налоги с нее платим. А уж из каких статей эта прибыль складывается – это сугубо наше личное дело.

– Но тогда какое же это воровство? Кто у кого воровал? Хикметов сам у себя?

– Да, конечно, – снисходительно, как на маленького ребенка, взглянул на меня Игорь, и я почему-то сразу вспомнила Перова. – Конечно, ты права, просто я неправильно выразился. Никакого воровства, просто бизнес. Клиенту ведь не разъясняют, за что именно он платит, калькуляцию себестоимости ему никто не показывает. Озвучивается только итоговая сумма. Столько-то за номер, столько-то за питание. А уж что в ней там заложено…

– У-у, дорогой товарищ! Этак вы и до мировой революции договоритесь, «Долой эксплуататоров» начнете кричать. Значит, ты хочешь сказать, что все эти фиолетовые «накладные расходы» – прямое воровство у клиентов? А ты знаешь, что тебя за такие слова сию же минуту уволить нужно?

– О, не выдавайте, не выдавайте меня, пресветлая госпожа! – состроив комичную физиономию, взмолился Игорь. – Клянусь, я больше никогда… Только верой и правдой… Не щадя живота своего…

– Ладно, я подумаю, – милостиво согласилась я. – Только сдается мне, что эти «специальные статьи» ваш босс вводил не затем, чтобы так уж прямо идти до конца в своей приверженности белым схемам. Есть сильное подозрение, что причины здесь какие-то другие.

– Молодец, угадала. Приятно, когда красивая женщина оказывается еще и умной. Хотя, конечно, напрямую в конторе никто об этом не говорил и, как я догадываюсь, не скажет, но есть мнение, что такой подробный расклад по полочкам Вадим ввел не для того, чтобы самому «воровать по-белому», а для того, чтобы не воровали у него. Все до копейки приходы и расходы учтены заранее и должны отражаться в документах, никакой левой наличности или внеплановых завышений стоимости, о которых знает только клиент и консьержка, не должно допускаться в принципе. Это – главное правило работы отелей, и могу тебе сказать со всей ответственностью – правило это свято соблюдается. Любая попытка его обойти тут же карается увольнением, чему я сам несколько раз был свидетелем.

– Вот оно как? Однако же там у вас строго.

– Еще как! Но самое интересное – это то, откуда шеф каждый раз узнавал о том, что деньги уходят мимо кассы.

– Понятно, откуда, – усмехнулась я. – Игорь Михайлович-то поставлен же для чего-то.

– Как бы не так, – с чувством ответил Игорь. – Хочешь верь, хочешь нет, а за все время своей работы я не только никого не заложил по поводу воровства, а даже сам, можно сказать, узнавал обо всем уже постфактум. Как уж он там вычислял их всех, это для меня до сих пор неразрешимая загадка. Но факт остается фактом, ни я, ни те, с кем я разговаривал перед подобными увольнениями, никаких специальных докладов боссу не делали.

– По документам догадывался?

– Возможно. Может быть, умел как-то по-особому в бумажках этих своих ориентироваться, или были у него тайные осведомители, так глубоко законспирированные, что даже я об их существовании ничего не знал, – теперь уже выяснить, наверное, не удастся. Могу сказать одно – раза три или четыре мне приходилось сталкиваться с тем, что человека увольняли, как говорится, без объяснения причин, и только после, задним числом в разговорах я узнавал, что такой-то или такая-то осмелились положить в свой личный карман пару целковых. Хотя, разумеется, открыто никто никогда об этом не скажет. Кому нужны лишние проблемы? Да и репутация отелей… Для бизнеса широкое распространение подобной информации тоже не несет ничего хорошего.

– Да, кино получается интересное, – задумчиво проговорила я. – Выходит, господин Хикметов не доверял вообще никому?

– Наверное. Хотя таким уж патологически жадным он вроде бы тоже не был. И премии выплачивал, и корпоративы устраивал по праздникам. Все как полагается. Может быть, просто любил во всем «порядок»? Бывают такие фанаты этого дела.

– Может быть. И если он так любил порядок, то наверняка не любил опозданий. Ты в курсе, сколько сейчас времени? Похоже, тебе уже пора приступать к служению верой и правдой, не щадя живота своего.

– О черт! – воскликнул Игорь, взглянув на часы. – Я ведь уже опоздал! «Пора» еще полчаса назад наступила.

Он разыскал среди разбросанной возле кровати одежды телефон и взволнованно проговорил в трубку:

– Кира, привет. Я тут… у меня тут форс-мажор. Прикроешь? Да? Ты же моя ненаглядная! Я буквально… буквально минут через двадцать. Максимум – через полчаса. Скажешь, что я номера обхожу. Ладно? Ну все, до встречи. Спасибо тебе. Как там у вас – без происшествий? С утра ничего? Ну и ладненько. Я уже лечу.

Закончив разговор, Игорь начал торопливо одеваться.

– Ненаглядная?! – слегка приподняв бровь, проговорила я.

– Не придирайся к словам, – натягивая штаны, говорил голливудский мачо. – Надо же сказать человеку что-нибудь приятное. Кира – нормальная баба, если что, всегда меня выручает.

– Да? А что подразумевается под этим «если что»? Очередной поход в ресторан с какой-нибудь доверчивой дурочкой.

– Ревнуешь? О, этот сладкий миг! – довольно улыбнулся Игорь.

– Вот еще! – фыркнула я.

– Ну и прекрасно. Ты все равно вне конкуренции.

Чмокнув меня в щечку, любимый упорхнул легкокрылым мотыльком, а я осталась наедине с размышлениями об этом непростом деле.