Глава 5

Вопреки ожиданиям, приемную я обнаружила абсолютно пустой.

Подождав минут десять, я подошла к двери кабинета Хикметова и прислушалась. Изнутри не доносилось никаких звуков, и, набравшись наглости, я дернула за ручку.

Увы! Дверь оказалась запертой.

Досадуя на свое «интересное» положение, я ходила из угла в угол по предбаннику и не знала, что предпринять. Ждать мне уже надоело, а идти искать Леру по всем помещениям офиса казалось полным идиотизмом.

Неизвестно, какую тактику избрала бы я в итоге, если бы на помощь мне не пришла сама судьба.

– …а кто ее знает, что у нее там случилось, – неожиданно донеслось из коридора. – Зашла, вся трясется, глаза красные. «Мне, – говорит, – Клавдия Ивановна, нездоровится что-то. Я больничный возьму, вы передайте Виталию Петровичу». А почему я-то? Сама она, что ли, не может передать? Они там, наверное, поближе общаются. А здесь вообще…

В этот момент женщина, голос которой я слышала, открыла дверь и вошла в приемную.

– А вы кто? – прервав свою речь и удивленно уставившись на меня, спросила она.

– Здравствуйте! – лучезарно улыбнувшись и на ходу придумывая «легенду», проговорила я. – Мы договорились встретиться с Лерой… я ее подруга. Так вот, мы договорились, что я зайду к ней на работу, чтобы… обсудить некоторые вопросы. Вот я и пришла. А тут никого нет. Я подождала немного, но никто не приходит. Не знаете, где она может быть?

– Наверное, в поликлинике, – ответила моя собеседница, полная и, по-видимому, довольно добродушная женщина в очках. – Она жаловалась на недомогание, даже решила уйти с работы, просила меня, чтобы я передала начальству. А почему я-то? Ей самой гораздо проще было это сделать. Да, Вера?

Из коридора в дверной проем высунулся остренький носик, а потом показалась и его обладательница – худая высокая дама, с виду полная противоположность Клавдии Ивановны. На обращенный к ней вопрос она ничего не ответила, зато своими пронзительными глазками ощупала каждый сантиметр помещения и особенно тщательно – меня.

– Вот оно, начальство-то, прямо под рукой, – между тем продолжала женщина в очках, подходя к двери кабинета Хикметова. – А я что? Я простой бухгалтер. Мое дело – отчетность, а кто там и почему с работы уходит, это мне…

Произнося эти слова, она дернула за ручку и обнаружила, что дверь заперта.

– Ну здрасте, приехали, – всплеснув руками, проговорила она. – Это что же, Виталия Петровича, получается, тоже нет?

– Может, он у себя… – неуверенно предположила востроносая дама.

– Думаешь? Хм. Ну, пойдем, посмотрим. Вообще-то, когда главного нет, он обычно в его кабинете заседает. А вы, девушка, тоже идите, не ждите напрасно, – обратившись ко мне, проговорила Клавдия Ивановна. – Нету Леры. Ушла. Расстроил ее кто-то очень. Так, что даже работать не смогла, решила больничный взять. Вы ей позвоните лучше.

– Да, действительно, наверное, лучше позвонить, – согласилась я, проклиная себя за то, что не догадалась попросить номер еще до того, как у секретарши началась истерика. – Кажется, я пришла не очень вовремя.

Под пристальным взором востроносой дамы я покинула приемную и направилась к выходу.

Маневр секретарши застал меня врасплох. Спускаясь по лестнице, я пыталась угадать, было ли ее решение «взять больничный» спонтанным актом, действительно обусловленным лишь тем, что зашкаливали эмоции, либо это был хорошо рассчитанный и хладнокровно продуманный ход.

Возможно, Лера и впрямь нуждалась во врачебной помощи, но для меня результат ее исчезновения был только один – полная невозможность продолжать беседу. А поговорить я хотела о многом. И тот факт, что секретарша, вольно или невольно, от этого разговора ускользнула, заставил меня насторожиться.

«Секретарша явно знает гораздо больше, чем говорит, – думала я. – На то она и секретарша. И она, и Маркелов если и не знают точно, то хотя бы догадываются, кто отправил Хикметова на тот свет. И, похоже, так упорно держать язык за зубами их заставляет вовсе не корпоративная этика, а животный страх. Страх оказаться на месте босса».

Что и говорить, позитивного в подобной ситуации было мало. Раскрутить на разговор человека, понимающего, что этот разговор может стоить ему жизни, практически нереально.

Нужно было искать какой-то другой путь к истине, но где именно пролегает этот путь, мне было пока неизвестно.

Тем не менее начатое нужно было доводить до конца, и, повторно опросив двоих из трех своих предыдущих собеседников, я твердо решила поговорить и с шофером.

Утверждение Маркелова о том, что отсутствие шефа не означает автоматически, что у его водителя выходной, к счастью, было до сих пор в силе.

Выйдя из офиса, я без труда обнаружила среди припаркованных неподалеку машин блистающий черным лаком «Майбах». На водительском месте скучал Ренат, и, приветливо улыбаясь, я направилась к машине. Приятная беседа с очаровательной девушкой наверняка способна была скрасить минуты томительного ожидания, и, обращаясь к Ренату, я была заранее уверена, что уж здесь-то мне будут по-настоящему рады.

– Привет!

– Здравствуйте, – сдержанно ответил водитель.

– Мы в прошлый раз разговаривали с вами, – тоже переходя на официальный тон, проговорила я. – Но за последнее время выяснились некоторые дополнительные обстоятельства, и в связи с этим у меня возникли некоторые дополнительные вопросы. Вы можете уделить мне время?

– Да, конечно. Присаживайтесь.

Перегнувшись через сиденье, Ренат открыл пассажирскую дверь, и, обойдя машину, я устроилась рядом с ним.

– Вы говорили, что в тот день, когда исчез Вадим Владленович, вы ездили за ним на стройплощадку.

– Да, ездил.

– И там никого не оказалось? Ни его самого, ни машины, ни кого-то из посторонних?

– Нет, никого. Бомжара какой-то шлялся, но когда увидел, что я сворачиваю к котловану, сразу же смылся.

– Так значит, стройплощадка была не совсем пустой? В нашей предыдущей беседе вы не упоминали об этом.

Упоминание о «бомжаре» сразу вызвало у меня в памяти креативную внешность «жильца», которого обнаружила я в одном из заброшенных домов в окрестностях стройплощадки. Не факт, что именно его водитель Хикметова видел там в день убийства, но, так или иначе, было вполне возможно, что в деле имеется свидетель, и я навострила уши, ловя каждое слово.

– Да о чем там упоминать? – говорил между тем Ренат. – Я его и видел-то буквально пару секунд. Мельком. Как только заметил меня, он сразу сделал ноги.

– Что, прямо бегом побежал? – улыбнулась я.

– Да, именно бегом, – совершенно серьезно ответил Ренат. – Мне даже показалось, что он испугался. Припустил с места в карьер, будто увидел привидение.

Разговор становился все интереснее. И что бы стоило этому Ренату еще в прошлый раз сказать мне о бомже? Тогда, возможно, мой визит в заброшенную избушку без окон без дверей оказался бы гораздо более продуктивным.

Испуг, о котором упомянул водитель, был довольно красноречивым знаком. На пустырь, где располагалась стройплощадка, вряд ли ходили маршрутки, и люди, «встретившие» там Хикметова, наверняка приехали на машинах. Возможно, на довольно дорогих машинах. Если случайно оказавшийся там бомж видел, что эти люди сделали с Хикметовым, не удивительно, что, едва лишь заприметив еще одну дорогую машину, он «сделал ноги». Расставаться с жизнью одинаково неприятно и бомжу, и олигарху, и наверняка парень, которого увидел на стройплощадке Ренат, не имел ни малейшего желания отправиться следом за Хикметовым.

– А где именно находился этот человек? Он стоял возле котлована?

– Бомж? Нет, он был дальше. Метрах в пятидесяти от котлована еще остались не снесенные дома, вот возле них я его и заметил.

– А в этих неснесенных домах кто-то живет? Часто вы видели на стройплощадке «гостей»?

– Иногда случалось. Они, в общем-то, тихие, не мешают. Сами всех боятся. Если есть что выпить, так и вообще их не видно, не слышно. Забьются в какой-нибудь уголок и балдеют себе, довольные. А если похмелье давит, иногда вылезают.

– Денег просят?

– Не знаю. У меня ни разу не просили, а про других не скажу. Я там не очень часто бывал. На стройке в основном Виталий Петрович работает, хозяин больше по переговорам ездит.

– Но в тот роковой день на стройку поехал именно хозяин? Причем один. Как же так получилось?

– Роковой? Почему роковой?

Из сказанных мною фраз Ренат выделил именно это слово и заметно забеспокоился.

– Ну как же? Он ведь не вернулся из этой своей поездки.

– Да, но… Почему именно роковой? Мало ли по какой причине может человек не вернуться? Или… Что вы хотите сказать?

Но по глазам Рената было видно, что он уже догадался, что именно я хочу сказать ему. И изумление, застывшее в этих глазах, лучше всяких слов свидетельствовало, что, в отличие от Маркелова и секретарши, догадка эта явилась для него полной неожиданностью.

Оба моих предыдущих собеседника явно не были особенно удивлены, узнав печальную новость. Гораздо заметнее в их реакции был испуг. Похоже, они проецировали ситуацию на себя и опасались, что их может постигнуть та же участь.

В поведении шофера ничего подобного не наблюдалось. Ренат не только не воспринял свою внезапную догадку как само собой разумеющееся, но, кажется, даже не готов был верить. Вместе с тем никаких страхов и опасений в его честных глазах не наблюдалось, и, еще не сказав ни слова о главной теме, я уже готова была вычеркнуть его из списка возможных подозреваемых.

«Из всех троих этот, похоже, здесь меньше всего замешан, – думала я. – Правда, немного странно, что и он не заметил „испуганности“ Хикметова и не обратил внимания на то, что тот снова заговорил о разрешении на оружие. Но, может быть, шофер уже привык к тому, что разговоры эти никогда не заканчиваются делами, и просто пропускал их мимо ушей?»

– Я хочу сказать, что вчера вашего босса обнаружили мертвым именно на этой стройплощадке. Он был сильно избит и закопан… в землю.

Слова эти повергли водителя в шок, и он неподвижно застыл на месте, невидящими глазами уставившись в пространство и, по-видимому, пытаясь переварить услышанное.

Но и сама я чувствовала себя ненамного лучше.

Произнеся слово «закопан», я вдруг сообразила, что до сих пор не знаю, где именно. «Стройплощадка» – очень растяжимое понятие, и мне, уже побывавшей там, как никому другому было известно, что полигон для земельных работ там весьма обширный.

А между тем от того, где именно обнаружили труп, могло очень многое зависеть. В частности, наличие того самого свидетеля, на которого я так надеялась. Если все главные события происходили неподалеку от уцелевших лачуг, где обитали бомжи, было вполне вероятно, что за процессом мог кто-то наблюдать. Если же место «захоронения» Хикметова находилось далеко от этих домиков, свидетель – вещь почти нереальная.

«Надо же было так проколоться! – досадовала я. – Суметь сделать самое сложное – выбить себе „свидание“ в морге, и упустить из вида самое простое – просмотр оперативных материалов с места происшествия. Ведь стоило мне только намекнуть, Беляев бы на блюдечке с голубой каемочкой дело принес. А теперь напрашиваться к нему в гости только для того, чтобы посмотреть пару фоток… Понятно, какой вывод он сделает. Черт!»

Впрочем, не все еще было потеряно. Выдав следователю задание раскопать предысторию «Доминанты», я, конечно же, и сама намеревалась ознакомиться с добытыми сведениями. Так что как минимум одно «нежное свидание» нам еще предстояло, и у меня был вполне реальный шанс как бы между делом поинтересоваться и материалами с места преступления. Тогда, по крайней мере, морально неустойчивый товарищ Беляев не подумает, что я заигрываю с ним.

Определившись с этим важным вопросом, я вновь переключила все свое внимание на Рената.

Он, кажется, уже немного оправился от пережитого потрясения и мог отвечать на вопросы.

– Во время нашей предыдущей беседы вы говорили, что Вадим Владленович не так давно снова вернулся к мысли об оформлении разрешения на оружие. Если я правильно поняла, вы не придали этому особенного значения. Но, по-видимому, для разговора на подобную тему у Вадима Владленовича были вполне реальные причины. Поэтому я еще раз хотела бы попросить вас припомнить, не было ли в его поведении чего-то необычного? Возможно, он высказывал какие-то опасения или по поведению его можно было заметить, что что-то его особенно тревожит.

– Не знаю, – еще немного помолчав, ответил Ренат. – Я ничего особенного не замечал. Он был раздражен последнее время, это да. Это действительно было заметно и, наверное, не только мне. Но испуг… Не знаю.

– Супруга утверждает, что он проявлял заметное беспокойство. Например, назначая какие-то встречи, очень тщательно выяснял, кто будет присутствовать, и мог даже отменить разговор, если узнавал, что на нем будет присутствовать кто-то незнакомый. Вам что-то известно об этом?

Ренат наморщил лоб, как бы пытаясь припомнить что-то, и, немного подумав, произнес:

– Да, такое было. Он отменял. Но… Вообще-то, хозяин очень не любил, когда лезут в его дела, и всегда очень подробно интересовался людьми, которые будут на встречах.

– Оберегал коммерческую тайну?

– Да, наверное.

– И такие случаи, когда он отменял встречу из-за того, что на ней мог присутствовать незнакомый ему человек, раньше уже бывали?

– Нет, раньше, кажется, не было, – еще немного подумав, сказал Ренат. – Но я как-то не придал значения. Подумал, что это из-за того, что он психует по поводу оформления этой земли. Там что-то у них затормозилось, а он уже начал строительство, потратил деньги. Может быть, он знал, кто мешает, и не хотел говорить при них. Поэтому отменял встречи. Не знаю.

– Но какого-то особенного испуга и обеспокоенности вы не заметили?

– Вообще-то, нет.

Что ж, в каком-то смысле это было объяснимо. В отличие от супруги, водитель больше наблюдал деловую, а не личную жизнь Хикметова, поэтому и «настроения» его оценивал именно с этой точки зрения. И то, что Тамара напрямую объясняла личным испугом, он трактовал лишь как обеспокоенность по поводу досадных проблем в бизнесе.

Главное во всем этом было то, что Ренат говорил абсолютно искренне и, в отличие от более высокопоставленных сотрудников фирмы, в его высказываниях я не чувствовала второго дна. Похоже, из всей троицы, с которой мне пока удалось пообщаться, он – единственный, кто был по-настоящему удивлен известием о смерти босса.

«По крайней мере, можно надеяться, что Хикметов в то утро поехал в одиночку именно по своей инициативе, – думала я. – Непохоже, что все это подстроено коварным водителем».

Все больше убеждаясь в том, что путешествие на стройплощадку было обусловлено личным желанием Хикметова и никто его делать это специально не заставлял, я находила в этом факте некое противоречие.

Из четырех человек, близких к Хикметову, более-менее искренне, по моим ощущениям, говорили двое – жена и водитель. И, прямо или косвенно, слова каждого из них указывали на то, что перед своим исчезновением бизнесмен испытывал некие опасения.

Однако, несмотря на это, он отправил шофера за документами, а на заброшенный пустырь, окруженный необитаемыми домами, отправился в полном одиночестве. Как это понимать? Для Хикметова так важен был бизнес, что ради того, чтобы все успеть к назначенной встрече, он готов был пожертвовать жизнью? Или, выезжая на стройплощадку, он просто не предполагал, что именно там его может ждать засада?

А может быть, наоборот, он именно потому и поехал туда, невзирая на все возможные риски, что знал, что там его будут ждать? Может быть, кроме встречи в муниципалитете, в то утро у бизнесмена была назначена еще одна, не менее важная встреча?

В подобном предположении не было ничего невероятного. Если перед тем, как убить, на Хикметова оказывали давление, оказывал кто-то влиятельный, человек, с которым он не мог разделаться одним «росчерком пера», вполне возможно, что они договорились встретиться, чтобы решить все вопросы и расставить точки над «ё». Если давление это касалось бизнеса, вполне логично, что об угрозах Хикметову догадывались или даже достоверно знали первый зам и секретарша, которая по совместительству наверняка была любовницей. Также вполне логично, что сейчас они не хотят это свое знание афишировать, боясь последовать за любимым шефом.

Однако, во всей этой логичности помощи для моего расследования было пока немного. Если роковое путешествие Хикметова было инициировано только им самим и его тайными недругами, с этой стороны подобраться к преступникам будет проблематично. Действующие лица этой трагедии точно не расскажут, что произошло, а для того, чтобы добиться чего-нибудь от «свидетелей» типа Маркелова или Леры, у меня пока не хватает аргументов. На месте преступления практически нет улик, и присные Хикметова явно боятся его убийц гораздо больше, чем меня.

Нет, через ближайшее окружение мне тут явно ничего не добиться. Надо искать какие-то другие пути.

Этот не особенно оптимистичный вывод подтверждала и беседа с Ренатом. Он, похоже, был осведомлен еще меньше, чем секретарша и первый зам. Если уж он не заметил очевидного – испуга Хикметова и его обеспокоенности, где уж было ему догадываться о тайных связях и взаимоотношениях между боссом и его незримыми врагами.

Но еще один вопрос на прощанье я все-таки решила задать.

– Вам, наверное, часто приходилось присутствовать при телефонных переговорах Вадима Владленовича. Часто он созванивался со своими партнерами из Москвы?

– Я не знаю, – вновь односложно ответил Ренат. – Он не докладывал мне, что это за люди, с которыми он разговаривал. Я простой водитель.

«Да уж! Знаем мы этих „простых“, – с сарказмом подумала я. – Простой водитель, простой зам, простая секретарша. А в результате – очень непростое убийство с совершенно непонятным мотивом».

– Но может быть, вам скажет что-то фамилия Берсенев? – допытывалась я. – Берсенев Юрий Леонтьевич. Вадим Владленович обращался так к кому-нибудь из собеседников?

– Берсенев? – Ренат снова наморщил лоб. – Да, кажется, что-то было. Но с этим он разговаривал редко. По крайней мере, при мне.

– Общение с этим человеком чем-то отличалось от других? Может быть, повышенной эмоциональностью или, наоборот, заметной сдержанностью?

– Вообще-то, я не запоминаю такие нюансы. Это – дела хозяина. У меня свое. Кажется, разговаривал, как обычно. Так же, как и со всеми.

– Понятно. Спасибо, что уделили мне время.

Я попрощалась и отправилась к своей машине.

Конечно, понятного в ситуации было пока мало, и разговор с Ренатом не много добавил в мою копилку фактов. Разве что можно было констатировать, что на пустырь Хикметова не заманили обманом. Однако в чем была истинная причина этого путешествия и с кем он там встречался, мне было пока неизвестно.

Сев за руль, я достала телефон. Пришла пора расширить круг собеседников, и следующим, с кем я собиралась пообщаться, был второй зам Хикметова, ответственный, как я поняла, за эксплуатацию уже построенных гостиниц.

Но прежде чем активировать номер, который продиктовал мне Маркелов, я решила сопоставить и его, и номер самого Маркелова с распечатками звонков, полученными от Паши.

Как я и предполагала, оба эти номера оказались среди наиболее часто повторяющихся. С первым замом Хикметов связывался периодически на протяжении дня, со вторым – утром и вечером, по-видимому, принимая доклады. Это было вполне объяснимо. Ведь Маркелов отвечал за стройку, то есть занимался вопросами, наиболее актуальными для Хикметова в текущий период. А Борисов, его второй зам, работал в более «стабильной» сфере, где требовался, так сказать, лишь мониторинг.

Судя по распечаткам звонков, перед исчезновением Хикметова в этой схеме взаимодействий не было никаких изменений. Подобный факт можно было расценить как косвенное подтверждение того, что ближайшие сотрудники Хикметова, даже если они знали об угрозах в его адрес, сами не были причастны к покушению.

Тем не менее на данный момент единственным источником информации для меня были сотрудники, и недолго думая я решила задействовать этот источник.

– Добрый день! – бодро произнесла я, активировав номер второго зама. – Мне нужен Борисов Игорь Михайлович. Я правильно звоню?

– Да, это я, – ответил довольно приятный баритон. – А с кем я говорю?

Я представилась и объяснила, кто я такая и что мне нужно. По-видимому, указания Тамары о содействии были доведены не только до сведения сотрудников офиса, поскольку после того, как я отрекомендовалась, в голосе собеседника не почувствовалось особого удивления.

– Если вам необходимо поговорить со мной, мы можем встретиться в отеле, – ответил Борисов на мою просьбу об «интервью». – Через полчаса я буду в гостинице на набережной, вы, наверное, в курсе, мы работаем под брендом «Пять звезд».

– Да, конечно.

– Если вам удобно, мы можем встретиться там. Только не думаю, что смогу сообщить вам что-то интересное по поводу исчезновения босса. Я общаюсь с ним, можно сказать, только по телефону, в офисе почти не бываю. Мне практически ничего не известно о его текущих и уж тем более личных делах.

«Почему меня это не удивляет?» – саркастически усмехаясь, думала я.

Я уже начинала привыкать к тому, что сотрудники фирмы Хикметова все как один представляются существующими в каком-то совсем ином измерении, чем их босс, и о его «текущих и уж тем более личных делах» никогда ничего не знают.

Пообещав, что у меня «всего лишь пара вопросов», я завела движок и поехала на набережную.

Фирменными цветами отелей «Пять звезд» были зеленый, коричневый и золотой. Эти цвета доминировали и во внешнем, и во внутреннем оформлении. Персонал щеголял в стильной униформе, где на благородном темно-зеленом сукне красовался вышитый золотом герб, холл устилали коричневые дорожки, а вдоль стен стояли кресла и небольшие диванчики, обтянутые зеленым гобеленом с причудливыми золотыми узорами.

Герб – пять звездочек разной величины, расположенных как матрешки, одна в другой, присутствовал практически везде. Вывеска, униформа, мебель, деловые бумаги, печати – повсюду можно было заметить этот неизменный знак, четко показывающий, где вы сейчас находитесь и с кем имеете дело.

Войдя в холл, я присела на зеленое кресло и вновь набрала номер Борисова.

– Уже подъехали? – с хорошо отрепетированной радостью донеслось из трубки. – Отлично! Я буду через минуту.

«Вот что значит – человек привык общаться с клиентами, – улыбаясь, думала я. – Что бы он ни думал и каким был ни было его настроение, „на-гора“ всегда выдается только позитив».

Впрочем, для моих целей это скорее было плохо, чем хорошо. Если этот Игорь Михайлович так хорошо умеет владеть собой, вытянуть из него какую-то полезную информацию будет еще сложнее, чем из Маркелова.

Но откуда-то добывать ее, эту информацию, было нужно, и я постаралась настроиться на позитив, отгоняя подальше безнадегу и упаднические настроения.

Прошло действительно совсем немного времени, когда открылась одна из дверей, ведущих в холл, и из нее показался мужчина, увидев которого, я чуть было не разинула рот от удивления.

Прямо ко мне, приветливо улыбаясь, шел покоритель сердец и укротитель голливудских красавиц Эштон Кутчер.

– Добрый день, – приблизившись, произнес он. – Вы, по-видимому, Татьяна? Я – Игорь. Игорь Борисов. Думаю, можно на «ты», кажется, я не такой еще старенький старичок, чтобы очаровательные девушки мне «выкали».

Он улыбался и говорил совершенно непринужденно, тогда как я сидела, будто скованная параличом, и не могла выдавить из себя ни слова.

«Так не бывает», – вот единственная фраза, которая вертелась в голове.

Должна сказать, Кутчер был одним из моих любимейших актеров, и всякий раз, когда кто-то из знакомых пытался намекнуть мне на «более близкие отношения», я вспоминала это прекрасное лицо, втайне досадуя, как же все-таки далека реальность от идеала.

И вот вдруг откуда ни возьмись…

Тем временем второй зам уже несколько секунд вопросительно смотрел на меня, вполне справедливо ожидая хоть какой-то реакции на свои слова.

– Э-э-э… Что? То есть… Да! Вы угадали, я действительно Татьяна. Татьяна Иванова.

Да, согласна. Начало получилось не слишком бойким, да и улыбка, у меня, кажется, была на редкость глупая. Но так или иначе, я вышла из комы и твердо надеялась, что дальше все пойдет как по маслу.

– Простите, задумалась немного, – постепенно приходя в сознание и начиная соображать, говорила я. – Дело такое запутанное, постоянно приходится сопоставлять факты, анализировать… Углубляешься в раздумья и перестаешь замечать, что происходит вокруг. Надеюсь, мое поведение не показалось вам невежливым.

– Так, значит, мы все-таки на «вы»? – Мне показалось, что в улыбке голливудского красавца промелькнула грусть.

– Нет, нет, почему же! – заторопилась я. – Конечно, можно на «ты». Действительно, так гораздо удобнее. К чему этот официоз?

– Вот и отлично! – кажется, совершенно искренне обрадовался мой собеседник. – Так о чем ты хотела меня спросить? Хотя нет, сначала я сам спрошу. Ты правда детектив? Частный сыщик?

– Да. А что, не похоже?

– Совсем не похоже. Больше похоже на фотомодель.

– На дешевую лесть я не покупаюсь, – зардевшись от удовольствия, проговорила я.

– Это вовсе не лесть. Чистейшая правда.

Пионерская честность в глазах собеседника так и провоцировала поверить, что он говорит искренне. Тем более самой мне этого очень хотелось. Однако комплименты комплиментами, а дело делом. В то время как мы обменивались любезностями, в холл вошли новые клиенты, и их деловой разговор с девушкой на ресепшене спустил меня на землю и заставил вспомнить о том, зачем я, собственно, пришла сюда.

– Правда или нет, но я действительно частный детектив, и мне нужно задать тебе несколько вопросов. – Я нахмурила лоб, изо всех сил стараясь говорить серьезно.

– Внимательно слушаю, – улыбаясь, ответил Игорь, и я сразу почувствовала, что старания напрасны.

– По телефону ты говорил, что не так часто видишься с Хикметовым, – из последних сил держала я марку. – Можешь вспомнить, когда происходила последняя ваша встреча?

– Да, конечно. По понедельникам у нас проходит нечто вроде «общего сбора», руководители подразделений докладывают о положении дел. Вот тогда мы с ним и виделись.

– Ты не заметил ничего необычного? Беспокойство, странности в поведении?

– Да нет, кажется, ничего особенного не было. Правда, он был каким-то хмурым, создавалось впечатление, что человека что-то гнетет. Но я не обратил особого внимания. Мало ли что может быть. Неприятности, настроение плохое, с женой поссорился.

– А когда стало известно, что он исчез, ты не вспомнил эти свои впечатления? Тебе не показалось, что здесь есть какая-то связь?

– Вообще-то нет, – немного подумав, сказал Игорь. – Я, честно говоря, вообще не придал значения этому исчезновению. Думал, какое-то временное недоразумение, через день-другой все выяснится. Но, кажется, процесс затянулся. Скоро уже очередное наше «заседание», а его как не было, так и нет. Наверное, Виталий будет проводить. Когда шефа нет, обычно он у нас командует.

Непринужденный тон Игоря и то, как свободно он рассуждал об исчезновении босса, лучше всяких алиби доказывали, что он к этому исчезновению непричастен. Убедившись в этом, я почему-то почувствовала облегчение. Хотя, казалось бы, какое мне дело?

– И что, у тебя даже не возникло никаких версий произошедшего? – настаивала я. – Предположений, догадок? Ведь не каждый день пропадает босс.

– Да ты знаешь, мне как-то не до предположений, – улыбнулся Игорь. – На мне три отеля, целый день кручусь, как белка в колесе, и без догадок голова гудит.

– С такими работниками бизнес, я думаю, процветает, – подольстилась я.

– В целом идет неплохо, – спокойно ответил Игорь.

– А ты не в курсе, злые завистники не пытались оттянуть его в свою пользу? Рейдерство сейчас в моде.

– Оттянуть? Хм… Интересный вопрос. В общем-то, кусок, конечно, неплохой, но лично я ничего такого не слышал. Думаю, если бы кто-то покушался, об этом было бы известно. Ты, наверное, хочешь сказать, что рейдерство могло быть как-то связано с исчезновением шефа?

– А такое невозможно?

– Возможно, конечно, но… маловероятно. Я, когда узнал об этом происшествии, почему-то сразу подумал про выкуп. Похищение с целью выкупа. Мне кажется, это здесь больше подходит. У шефа рентабельный бизнес, да и на счету, я думаю, неплохая сумма имеется.

– Но требования о выкупе до сих пор никто не предъявлял, – напомнила я.

– Да, не предъявлял, – согласился Игорь.

Впервые за все время этого расследования со мной общались открыто и непринужденно, и меня так и подмывало спросить про «криминальный след» или о том, не вынашивает ли тот же Маркелов, например, планов занять место Хикметова.

Но я понимала, что даже в ходе непринужденного общения напрямую задавать подобные вопросы нельзя. Поэтому я постаралась добиться той же цели, только несколько иными средствами.

– А как вообще организована у вас тут вся эта система? – с любознательностью первоклассницы спросила я. – Ведь, насколько я поняла, фирма занимается не только обслуживанием отелей, но и строит их практически с нуля, а это совсем другая сфера. Как ваш хозяин умудряется все это сочетать?

– С помощью разделения, – улыбнулся Игорь. – Каждой, как ты говоришь, «сферой» заведует отдельный человек, а к боссу стекается фактически только информация. Итоговые данные, так сказать. Стройкой занимается Виталий, обслуживанием отелей – в основном я. А у каждого из нас тоже есть некие помощники, которые занимаются своими сферами. Они сообщают информацию нам, мы обобщаем, анализируем и выдаем текущую сводку боссу.

– Эта информация идет напрямую или через секретаря? – как бы невзначай спросила я.

– Когда как. На планерках, разумеется, напрямую, а в промежутках – по-разному. В любом случае созваниваемся мы каждый день, так что босс всегда в курсе последних новостей. Точнее, созванивались, – слегка нахмурившись, поправился Игорь. – Вообще-то, и правда как-то очень уж долго он отсутствует. Даже странно немного.

– Да, действительно. Так, значит, ты говоришь, что в поведении босса никаких странностей не заметил. А в этих самых «сводках», о которых ты упоминал, в них не было чего-нибудь необычного? Каких-то выходящих из ряда вон происшествий, скандалов, неприятностей?

Прежде чем ответить, Игорь несколько секунд смотрел мне в лицо, потом улыбнулся, бросил быстрый взгляд на часы и проговорил:

– Ты знаешь, сейчас у меня самый разгар рабочего дня. Совсем нет времени. Давай мы встретимся немножко позже, и я тебе все с удовольствием подробно объясню. Здесь недалеко есть очень приличный ресторанчик, мы можем поужинать там и по ходу дела обсудить все насущные вопросы. Как ты смотришь на такое предложение?

– Позже? – как бы оценивая варианты, задумчиво проговорила я. – Что ж, в целом, пожалуй, можно. Если тебе действительно некогда…

– Очень некогда, просто катастрофически некогда, – с энтузиазмом подхватил Игорь. – Давай встретимся часиков… в восемь. Приходи сразу в ресторан «Виола», это здесь в двух шагах. Там и поговорим.

– Хорошо, договорились.

Как бы ни была я увлечена делом, трудно было не понять, что мне назначают свидание, и от этого понимания все ликовало во мне. Но до восьми часов оставалось еще порядочно времени, и как профессионал я не могла допустить, чтобы оно пропало впустую.

– Кстати, ты упоминал о помощниках, которые работают каждый в своей сфере. Я могу пообщаться с ними?

– Да, конечно. Хотя не знаю, что это тебе может дать. От хозяина они еще дальше, чем я, практически не общаются с ним.

– В нашем деле важны все мелочи, – обтекаемо ответила я. – Никогда не знаешь, откуда именно придет разгадка.

– Ладно, как скажешь. Записывай.

Оказалось, что в каждом из трех действующих отелей у Игоря имеется своеобразный «смотритель», полностью отвечающий за состояние дел. Обслуга, финансы, состояние номеров и работа гостиничного ресторана – все эти вопросы курировал главный менеджер, который ежедневно докладывал о возможностях и проблемах Игорю. Сам он вмешивался в специальные вопросы типа увольнения горничных или изменения ресторанного меню только в самых крайних случаях.

Достав смартфон, Игорь продиктовал мне имена и телефоны, пообещав предварительно переговорить со своими подчиненными и разъяснить им всю важность беседы со мной.

Оказалось, что отелем на набережной, в котором мы сейчас находились, заведует некая Ирина Валерьевна Туркина, гостиница, находящаяся в центре, подчинена Кире Анатольевне Улановой, а еще один отель, расположенный неподалеку от железнодорожного вокзала, состоит в ведении Семена Игнатьевича Перова.

Получив эти ценные сведения, я еще раз подтвердила свое обещание быть в ресторане и, заверив, что прощаюсь ненадолго, вышла из холла.

Вообще-то, я и сама не возлагала особых надежд на общение с этими помощниками, но как люди, рулящие бизнесом Хикметова непосредственно на местах, они могли дать информацию, которая наведет на полезную мысль или даст какую-то зацепку. Так или иначе, источников этой самой информации у меня сейчас было настолько мало, что приходилось пользоваться малейшей возможностью собрать хоть какие-то сведения.

«Не секрет, что нижестоящие всегда любят посудачить о „небожителях“, – направляясь к машине, думала я. – Как знать, может быть, именно на этой почве мне удастся взрастить ту самую однозначную и безошибочную версию, которая и приведет к желанной разгадке. Дельце-то – практически стопроцентный „глухарь“. Тут уж перебирать не приходится, нужно складывать в корзинку все, что попадется на дороге».

Начинать это «складывание» я решила с отеля, расположенного в центре. Конечно, проще всего мне было бы начать с Туркиной, поскольку в плане досягаемости она находилась ближе всех. Но проблема была в том, что тут же находился и Игорь, ее непосредственный начальник, а по опыту мне было известно, что подчиненных в присутствии начальников на откровенность, как правило, не тянет.

Однако очень скоро мне предстояло убедиться, что и в отсутствие начальства далеко не у всех подчиненных развязывается язык.

По-видимому, Игорь действительно предупредил помощницу о моем предстоящем визите. Как только я вошла в знакомый коричнево-зеленый вестибюль и представилась эффектной блондинке, дежурившей на ресепшене, ко мне тут же вызвали «старшую».

Ухоженная и со вкусом одетая женщина средних лет производила положительное впечатление. Внимательный взгляд, легкая полуулыбка и общее доброжелательное выражение лица безошибочно подсказывали, что она не хуже самого Игоря поднаторела в общении с клиентами, и, как бы ни сложилось наше общение, за цивилизованные рамки оно точно не выйдет.

– Добрый день, меня зовут Татьяна Иванова, – начала я, решив взять инициативу в свои руки. – По поручения Тамары Давидовны я расследую факт внезапного исчезновения ее супруга и буду признательна, если вы согласитесь ответить на мои вопросы.

– Да, разумеется. – Улыбка на лице опытной дамы стала немного более заметной. – Игорь Михайлович предупредил меня о вашем приезде, я готова побеседовать с вами, но… Боюсь, вы обратились немного не по адресу. Я практически не общалась с Вадимом Владленовичем и вряд ли смогу оказать вам какую-то помощь.

– Как знать! Иногда подсказка приходит самым неожиданным путем. Мы будем разговаривать прямо здесь? – спросила я, окинув взглядом вестибюль.

– Нет, зачем же. Прошу вас, проходите в мой кабинет, там нам будет гораздо удобнее.

С благодарностью приняв это немного запоздалое приглашение, я проследовала за Кирой Анатольевной в одну из дверей, ведущих из вестибюля.

«Мадам, кажется, рассчитывала спровадить меня по-быстрому, – слегка усмехаясь, думала я. – Надеялась, что приглашать в кабинет не понадобится. Ну уж нет, дорогуша. Я собираюсь поработать с тобой вплотную. Как бы не пришлось тебе меня еще и чаем потчевать».

Выйдя из вестибюля, мы оказались в узеньком коридорчике, где было всего лишь три двери.

– Прошу вас, – сказала Уланова, гостеприимно открыв одну из них.

Кабинет оказался небольшим и неожиданно уютным. Несмотря на обязательный набор стандартной офисной техники и официальные папки с бумагами, общая атмосфера была домашней и располагающей. Помещение было разделено на две зоны, рабочую и, так сказать, «чайную». К этой второй зоне относился небольшой диванчик, низенький столик перед ним и тумбочка, где стоял чайник с чашками.

– Присаживайтесь, – пригласила хозяйка, указывая на диван. – Итак, что же именно вас интересует?

– В общем и целом меня интересуют взаимоотношения внутри фирмы, – не тратя времени на долгие предисловия, сказала я. – И конкретно – отношение к боссу. Вы сказали, что почти не общались с Вадимом Владленовичем, это вполне возможно. Но он – хозяин этих отелей, и он не мог быть для вас ничего не значащим пустым местом. В любой организации персонал имеет о руководителе определенное мнение, даже если никогда с этим руководителем лично не встречался. Разумеется, речь не идет об анализе каких-то индивидуальных особенностей личности или черт характера. Речь идет об имидже. Какой имидж среди персонала имел господин Хикметов? Если определить одним словом, он был добрый, злой, щедрый, жадный, легкомысленный, расчетливый? Какой?

На протяжении моего монолога Кира Анатольевна очень внимательно слушала, явно пытаясь вникнуть и разобраться, чего именно я от нее хочу. А хотела я, собственно, не так уж много: всего лишь спровоцировать собеседницу в прямой или завуалированной форме пересказать мне основное содержание самых распространенных сплетен о генеральном директоре «Доминанты». Прекрасно зная, что без таких сплетен не обходится ни одна частная контора, я твердо надеялась на результат.

Но результат оказался неожиданным.

Сидевшая передо мной мадам оказалась несколько более продвинутой, чем я рассчитывала. На мой развернутый вопрос она ответила очень точно и умно, но совсем не так, как мне было нужно.

– Рациональный, – с минуту подумав, произнесла она. – Да, именно. Стиль управления Вадима Владленовича, заведенные им порядки, общая система, все было так хорошо выстроено и продумано, что более подходящего слова здесь просто не подобрать. Да, именно. Рациональный.