Зернохранилище

– Я с вами пойду, – сказал Джэнсон. – Моя ферма там, на взгорке. – Он стоял у двери в пальто, пропахшем табаком, и в шапке-ушанке. Ещё не светало. Единственная яркая звезда светилась сквозь разрыв в облаках. Мох не ответил, был слишком занят, запихивая в свою котомку оставленное на последнюю минуту. Имоджин тоже молчала, кутая себя в тёплое залатанное пальто и вглядываясь в разбрызганную чернильную тьму далекой линии деревьев. За несколько минут до этого Мох заметил, как Джэнсон поглядывает на Имоджин, и не смог определить, были то взгляды укора или чего другого. Мужчина отошёл в сторону и занялся своей трубкой.

– Вы меня слышите?

– Спасибо, но в этом нет необходимости, господин Джэнсон. Мы справимся, – сказал Мох. – Уверен, у вас есть дела поважнее. – Он подтянул завязки на котомке и перекинул её через плечо.

– Мне всё равно туда подниматься. Есть путь покороче, он избавит вас от того, чтобы пыхтеть через коровье пастбище, где полно грязи и конского навоза.

– Имоджин, – позвал Мох. Та обернулась и, увидев, что Мох готов отправиться в путь, взяла свою котомку. – Прекрасно, господин Джэнсон, идите первым. – Никого из других жителей во дворе не было.

Они шли по дороге, которая уводила их от строений к зарослям кустарников позади. Мох с Джэнсоном шли впереди, а Имоджин поспевала за ними сзади. Она тоже чувствовала на себе внимание Джэнсона.

– Остров этот – место зловредное, тут вопросов нет, – говорил Джэнсон.

– Места зловредными не бывают, а вот люди – да, – возразил Мох. И подумал, далеко ли ещё до фермы Джэнсона.

– Ты про ведьму говоришь?

– Просто рассуждаю философски, господин Джэнсон.

– Она – не человек. Но, ручаюсь, есть смысл в твоих словах про то, что люди зловредны. Человек должен осторожно выбирать, с кем компанию водить.

Мох остановился и повернулся к Джэнсону.

– Вы о чём-то сказать мне хотите?

Джэнсон продолжал идти.

– Просто время провожу, – буркнул он. – Не заводись.

Мох пропустил Джэнсона вперёд, а сам пошёл рядом с Имоджин.

– Для запретного острова в этих местах слишком много народу толпится, – говорила Имоджин. Она тыкала своей палкой-посохом в дорожную грязь. – Здесь, похоже, очень высокий уровень безумия.

– Как и на любом острове, полагаю, – отозвался Мох. – Всё уплотнено. – Он продолжал идти рядом с нею. Уже час прошёл с рассвета. Джэнсон шагал впереди, вне пределов слышимости, и жевал бутерброд с холодной говядиной, который достал из кармана.

– Зачем он здесь? – спросила Имоджин. – Как далеко может быть его ферма? Мы уже вечность шагаем.

– Я не знаю. – Мох сбросил котомку и стал пить из фляжки. Имоджин остановилась, поджидая его.

– Спроси его про Меморию. Спорить готова: эти люди знают.

– Уже спросил. Говорит, что не знает. Никогда не слышал о ней.

– Врёт, по-моему. Женщина, в одиночку передвигающаяся по этому острову, недолго будет оставаться тайной. – Имоджин опустила котомку на землю и села на неё сверху. – Ты говорил, что они всё время за нами шпионили.

– Та же мысль и мне в голову пришла. – Мох обхватил пальцами оцелус, который держал подальше от чужих глаз. Тот был гладким и приятным на ощупь.

– Давай отстанем от него. Не может быть, чтоб этот путь – единственный, – предложила Имоджин.

– Что он сейчас делает? – спросил Мох.

Джэнсон остановился и стал ощупывать дорогу длинной палкой.

– Тычет палкой в грязь, – сообщила Имоджин. Мох не отозвался. Он разглядывал землю по обе стороны от места, по какому они только что прошли.

– Не шевелись, – предостерег Мох.

– Что ещё?

– Вон там. Видишь? – Мох направил её взгляд к точке шагах в десяти от них.

– Не вижу… – Глаза её широко раскрылись. – Это что, мина?

– Это противопехотная мина, – сказал Мох. – Предназначена, чтоб ноги у тебя оторвать. Я мальчишкой несколько таких находил на пляже. Эта, похоже, из старых. Джэнсон завёл нас на старое минное поле.

Имоджин окинула взглядом поле.

– И сколько их?

– Сотни, наверное. А там поди знай. Большинство из мин уже похоронены под многолетними слоями травы. Ту, должно быть, морозом выперло.

Мох приложил сложенные ладони ко рту:

– Джэнсон! Это минное поле. – Провожатый был довольно далеко впереди. В ответ он пожал плечами и махнул Моху рукой. – Джэнсон!

С вершины холма Джэнсон прокричал:

– Мы знаем, кто она такая. – Он указал на Имоджин. – Кое-кто из нас с Мэй не согласен. Неправильно отпускать её на свободу. Это беду накликает. Я положу конец этой ерунде. Теперь доброго вам дня. – Клок его седых волос трепыхался на ветру, как петушиный гребень. Мужик повернулся спиной и закурил трубку. Мох орал ему вслед, но тот запетлял по неторёной тропке, сунув руки в карманы.

– Он блефует. – Имоджин не спускала глаз с Моха. – Мох, ведь правда?

– Я в этом не уверен. Я вижу край ещё одной, там. Бери свой рюкзак. Мы пойдём назад тем путём, каким сюда пришли. По нашим же следам можем пройти. Земля довольно мягкая. – Мох медленно повёл обратно по грязной дороге. Имоджин шла за ним след в след, положив руки на его котомку. Через двадцать минут они дошли до места, где скалы выходили на поверхность. И пошли по каменистой, хорошо протоптанной тропе прочь от поля. Повернув за угол, наткнулись на несколько селян с ружьями, нервно поджидавших в том месте, где скалы уходили в землю. В рассветном зареве вся группа выглядела одноцветной. Они перекрыли тропу.

Мох с Имоджин остановились. Один мужик с жутким оскалом поднял винтовку к впалому плечу и наставил её на Имоджин.

– Этим путём вам возвращаться нельзя. Таков был уговор.

Мох взглянул мимо мужиков, определяя, нет ли поблизости других или эти действовали сами по себе. На петляющей тропе показалась фигура велосипедиста, трясшегося в их сторону. Ошибиться было невозможно: Умелец Ворон. Все обернулись на громыхание двухколёсного чуда и звуки звонка. Никто слова не сказал, пока Умелец Ворон не подъехал и, задыхаясь, не слез с велосипеда. Велосипед грохнулся о столб ограды, как ни старался ездок прислонить его осторожно.

– Бернард, опусти эту штуку, – выговорил Ворон. – Ты ж не собираешься застрелить безоружную женщину.

– Ты же знаешь, Умелец Ворон, кто она такая, и в Дубовый Дворец она не вернётся. – Мужик в растерянности слегка опустил ружьё. – Не смотри ей прямо в глаза.

– Этим путём Джэнсон завел нас на минное поле, – сказал Мох. Некоторые из мужиков понимающе ухмыльнулись. – Мы не хотим возвращаться во дворец. Просто хотим обойти его другой дорогой.

– Что с вами такое? – обратился Умелец Ворон к толпе.

– Ты ж знаешь. Ты сам это видел. – Бернард опустил ружьё, предостерегающе глянув на Моха с Имоджин. И подошёл поближе к Умельцу Ворону. – Её утащили, и она вернулась. После такого собой не вернёшься.

Мох с Имоджин переглянулись.

– Ты-то что про это знаешь? – усмехнулся Умелец Ворон.

– Что ты говоришь?

– Я говорю, что не все вокруг такие большие дураки, как ты, Бернард Приёмыш.

– Ещё поглядим, кто дурак, – огрызнулся Бернард. Он быстро повернулся и, подняв ружьё, выстрелил в Имоджин. Та уже начала поворачиваться. Пуля пролетела мимо и порвала её котомку. Мох прыжком подскочил к Бернарду и ударом направил ствол его ружья в небо. И с лёту ударил согнутым коленом мужику в живот. Бернард бросил ружьё. Мох оттолкнул его, а Имоджин тем временем бросилась за оружием. Раздался второй выстрел. Бернард вздрогнул и попятился обратно по тропе. Кто-то подстрелил Бернарда издали. Он шагнул три раза и осел на бок. Остальное мужичьё поспешило к укрытию.

– Бегите! – заорал Умелец Ворон.

Мох схватил Имоджин за руку и потащил её с тропы, подальше от минного поля. Они побежали под укрытие берёзовой рощицы. Грянул ещё один выстрел и прокатился эхом. Один из бежавших укрыться мужиков распростёрся на земле. Мох с Имоджин бежали, Умелец Ворон у них за спиной.

– Кто стреляет? – выпалила, задыхаясь, Имоджин.

– Мне не видно. Должно быть, забрались повыше, – ответил Умелец Ворон. – Может, из зернохранилища. Кто бы то ни были, они, похоже, на вашей стороне.

– Поднажмём, – бросил Мох через плечо. – Мужики тянуть не будут и скоро опять соберутся.

Они остановились перевести дыхание под прикрытием деревьев. Солнце осветило верхушки деревьев, но подлесок всё ещё оставался в глубокой тени. Мох стоял у корней большого дерева и оглядывал место, откуда они выбрались. Вдалеке на земле лежал Бернард Приёмыш, не двигаясь. Другого погибшего видно не было. Зернохранилище, о котором говорил Умелец Ворон, омывалось золотом на фоне неба, но никакого движения на нём заметно не было. На мгновение Мох наполовину ожидал увидеть Шторма, пока не вспомнил, что тот погиб.

– Чёрт, близко прошла, – раздался у его плеча голос Имоджин. Мох обернулся и обхватил её.

– Ты ранена? – Он сунул палец в дыру в её котомке.

– Просто тряхнуло. Эти люди безумны.

– Они перепуганы, – поправил Умелец Ворон. – У Бернарда двое детей было. Ему известно, что стряслось с дочерью Джэнсона.

Имоджин подошла к Умельцу Ворону и наставила палец ему в лицо.

– У меня что, такой вид, будто я настроена на справедливое и взвешенное обсуждение? Да не повернись я, пуля этого засранца сидела бы у меня в печёнке.

– Я сожалею, – выговорил Умелец Ворон.

– Держитесь от меня подальше. – Имоджин вернулась к Моху: – Ну и?

– Теперь мы направляемся в центр этого острова и стараемся отыскать Меморию прежде, чем кто-то ещё доберётся туда первым. – Он вынул из кармана оцелус и подбросил его в воздух. Камешек крутанулся волчком, прежде чем завис прямо над Мохом.

– А с этим как?

– Я иду с вами, – сказал Умелец Ворон, следя за светящимся камнем. – Я знаю, как привести вас к Глазку. – Он многозначительно глянул на Моха. – Ты не единственный, кто обещание давал.