Глава 8. Оперативный анализ отдельных эпизодов боевых действий германских танковых сил

Назад: Глава 7. Обобщающий обзор использования бронетанковых сил

Дальше: Боевые действия в Северной Африке в 1941–1943 годах (операция «Подсолнечник»)

Военный поход против Польши 1939 года (план «Вайс»)

Военно-политическая ситуация

С военно-политической точки зрения положение Польши в августе 1939 года, несмотря на гарантию военной по мощи со стороны Великобритании, было совершенно непригодным для обороны, поскольку она с обеих сторон была окружена сильными противниками, которые только что достигли между собой взаимопонимания относительно следующих шагов. Ожидать быстрой помощи со стороны Запада едва ли следовало.

Имея в виду организацию германских сухопутных сил, а также взгляды германского политического и оперативного руководства, в случае возможной войны Польша могла рассчитывать только на неожиданное начало и быстрое завершение военных действий.

Наземные войска обеих сторон были примерно равны как по численности, так и по боевой мощи; однако у польской стороны не имелось мобильных современных частей. Военно-воздушные силы Польши явно проигрывали люфтваффе Германии.

Польша в общей сложности располагала следующими силами: 38 пехотными дивизиями, 2 танковыми бригадами, еще 7 пехотными полками корпуса пограничной стражи и 15 батальонами территориальных войск.

Польское Верховное командование, по имевшейся у Германии информации, было не вполне компетентным, поскольку на военные посты назначались порой люди из политических соображений; к тому же всем недоставало основательного образования и опыта.

У Германии же на восточной границе были: 27 пехотных дивизий, 6 танковых дивизий, 4 легкие пехотные дивизии, 4 моторизованные пехотные дивизии и 1 кавалерийская бригада.

Мобильные подразделения были сосредоточены в 14, 15, 16, 19 и 22-м танковых корпусах — тогда еще носивших название моторизованных армейских корпусов.

В целом сухопутные войска вермахта вследствие чересчур быстрого, с 1934 года, увеличения его численности были не полностью боеспособны; равно как и танковые войска, которые в то время были оснащены наряду с незначительным числом танков с башенными орудиями преимущественно пулеметными танками. Превосходство танковых войск заключалось, несмотря на это обстоятельство, в большом количестве бронированных и моторизованных, в оперативном отношении самостоятельных крупных соединений, которые, правда, имели до сих пор лишь незначительный опыт боевых действий.

Несмотря на значительные трудности в Генеральном штабе сухопутных сил рейха, Гудериану все же удалось в период с 1932 по 1935 год воплотить в жизнь свои взгляды на целесообразность оперативной самостоятельности танковых войск, бронированных и моторизованных соединений и частей всех родов войск. Те самые взгляды, которые тогда почти во всех армиях мира считались совершенно утопическими.

Что ж, в сентябре 1939 года наступил час испытаний. Было понятно, что Гудериан и его приверженцы ждали проверки эффективности их идей и преобразований, ждали с полной верой в новый род войск — но отнюдь не объятые желанием войны.

На западной границе военное руководство рейха сознательно пошло на значительный риск, сначала оставив там против великих держав — Франции и Великобритании — всего только 11 активных пехотных дивизий и одну крепостную дивизию. Лишь после начала войны там должны были быть развернуты 35 резервных дивизий.

Франция тогда имела в своем распоряжении после окончания мобилизации более 108 дивизий, а также более 4000 танков и сильную артиллерию. Вдобавок до середины октября на французскую землю должны были прибыть 4 британские дивизии. Таким образом, на Западе союзники обладали значительным перевесом в силах, что позволяло им принимать быстрые решения.

Оперативные планы сторон

В той трудной военно-политической и военно-географической ситуации, в которой находилась Польша, ее руководство должно было прийти к единственно возможному для него решению — держать свою армию в боеспособном состоянии и как можно дольше сражаться для выигрыша времени, до того момента, когда связанные обязательствами ее союзники начнут наступление на Западе, после чего германское руководство окажется вынужденным перебросить из Польши крупные силы на Западный фронт. Германия в этом случае была бы вынуждена вести войну на два фронта, что не оставляло бы ей ни единого шанса на успешный выход из подобной ситуации.

Польский план

Но Польша решила принять сражение западнее Вислы, чтобы сохранить основные промышленные регионы вокруг Лодзи и Верхней Силезии и значимые области вокруг Познани и Кельце, ценные как производители продуктов питания. В тактическом отношении для поляков было бы правильнее сражаться за реками Неман — Бобр (Бебжа) — Нарев — Висла — Сан, чтобы использовать природные преимущества этой местности для оборонительных боев. Эта линия в значительной степени ограничила бы германские обходные маневры на обоих флангах. Русла рек представляли собой естественные препятствия для ожидавшихся танковых атак или неожиданных прорывов моторизованных боевых групп, сокращали протяженность оборонительной линии фронта длиной 3000 километров почти на 600 километров и, таким образом, значительно повышали оборонительные возможности польской армии.

Против этого плана говорили, однако, и многочисленные политические, психологические, военно-экономические и, возможно, также оперативные основания. Возможно, поляки также опасались, что западные союзники не стали бы безоглядно бросаться на помощь стране только в том случае, если ее силы с самого начала не попытались бы ответить ударом на удар.

Поэтому польское правительство решило не оголять центральные районы страны, но оборонять весьма протяженную западную границу от Словакии через Данциг вплоть до Литвы. Оно предпочло разместить свои войска вблизи границы, возможно из соображений перехода в наступление. Концентрация сильных частей армии в районе Познани могла указывать на намерения перейти в наступление на Берлин.

Германский план

Германский оперативный план (операция «Вайс») учитывал влияние всех уже указанных обстоятельств:

1. Военно-географическое положение Польши, которое способствовало раннему двустороннему окружению польских войск в глубине территории страны силами танковых и моторизованных соединений.

2. Решение германского руководства оставить на Западе только незначительное число соединений, чтобы обеспечить на Востоке значительный перевес в силах и тем самым создать предпосылки для скорейшего достижения победы, ибо в противном случае западные союзники Польши могли успеть оказать ей действенную поддержку. При этом все танковые и моторизованные соединения должны были действовать в смысле учения Гудериана «Рваться вперед — а не двигаться потихоньку!».

3. Вера германского командования в молодые танковые войска и во все другие мобильные соединения, без участия которых было бы невозможно ни создать во время боевых действий решающий перевес на отдельных участках фронта, ни достичь быстрого завершения всей кампании.

4. Скрытая угроза Польше удара в спину со стороны Советского Союза.

Только в начале июля 1939 года этот оперативный план сухопутных сил для возможного наступления на Польшу был разработан, причем вследствие проведенной в Польше весной этого года мобилизации, которую Гитлер вполне справедливо рассматривал как угрозу нападения.

После рассмотрения плана он подвел итог:

«Целью операции является уничтожение польской армии. Политическое руководство страны требует начать войну нанесением ошеломляющих мощных ударов, которые должны привести к быстрым успехам. Нашим намерением является опередить завершение польской мобилизации и формирование полноценной польской армии… а сконцентрированное западнее линии Висла — Нарев ядро польских сил разбить сосредоточенными ударами из Силезии с одной стороны и из Померании и Восточной Пруссии с другой…

Для проведения этой операции… будут образованы группа армий «Юг» в составе 14, 10 и 8-й армий и группа армий «Север» в составе 4-й и 3-й армий».

В частности, группа армий «Юг» (под командованием генерал-полковника фон Рундштедта) должна была наступать из Силезии, нанося основной удар танковых сил из состава 10-й армии между населенными пунктами Заверце и Велюнь в направлении на Варшаву, захватить мобильными соединениями переправы через Вислу и совместными действиями с группой армий «Север» уничтожить еще остающиеся в западной части Польши части ее армии.

14-я армия при поддержке танков должна была прикрывать правый фланг этого наступления от удара вражеских сил из Галиции, а 8-я армия оборонять левый фланг против неприятеля, сосредоточенного в районе между Познанью и Кутно.

Первой задачей группы армий «Север» (командующий генерал-полковник фон Бок) стало установление связи через Западную Пруссию [Польский коридор] между Восточной Померанией и Восточной Пруссией. Далее ей предстояло наступать из Восточной Пруссии на Варшаву, чтобы во взаимодействии с группой армий «Юг» изолировать силы противника восточнее Вислы. Для этого у нее в Померании имелись 4 танковые и моторизованные дивизии под командованием генерала Гудериана, начальником штаба у которого служил автор данной книги.

Оперативный план с самого начала позволял усмотреть и опознать в нем оперативные клещи, некоторая слабость которых заключалась в слишком далеко разведенных друг от друга губках этих клещей, то есть в изрядном расстоянии между обеими группами армий.

Люфтваффе (ВВС) и кригсмарине (ВМС) также получили оперативные задания, своими действиями они должны были поддерживать действия сухопутных сил. Осложняло ситуацию политическое требование Гитлера исключить всякую открытую мобилизацию и всякое открытое передвижение и сосредоточение войск. Пришлось в качестве предлога использовать строительство полевых укреплений, нечто вроде «Восточного вала», над сооружением которого с конца июня 1939 года постоянно трудились 8 пехотных дивизий, которые затем должны были выступить в предполагаемый район развертывания. Для этой же цели, уже под предлогом маневров, в дальше отстоящих от границы районах, были проведены маневры всех мобильных танковых и моторизованных дивизий, первые маневры такого рода в преддверии предстоящей войны.

В целях усиления частей в Восточной Пруссии туда были открыто переброшены морем войска из рейха, которые должны были принять участие в большом параде перед монументом в Танненберге и затем в маневрах в этом регионе, среди этих частей была и 4-я танковая бригада из Вюрцбурга.

Соображения

Задуманное осуществление планов военного похода было довольно дерзким. 10-я армия (под командованием фон Рейхенау) должна была с основным ядром танковых войск пробиться сквозь вражескую территорию, пройдя около 300 километров, и достичь Варшавы, не имея флангового и тылового прикрытия. Она должна была как можно быстрее сломить польское сопротивление на западном берегу Вислы, пока польскому командованию не удалось отвести основную массу своих сил, в случае крайней необходимости, за реку и организовать здесь новую, требующую для ее преодоления много времени и сил, линию обороны. Опыта дислокации и применения столь крупных мобильных частей на относительно узком пространстве до сих пор не было. Вообще, представлялось ли технически возможным управление и снабжение многих тысяч боевых и транспортных машин в глубине вражеской территории с весьма скромной дорожной сетью? Было ли в принципе возможно так осуществлять взаимодействие мобильных сил с пехотными корпусами, чтобы достигалось единообразие и постоянство совместного наступления?

К тому же времени должно было быть осуществлено окружение неприятельского фланга мобильными частями из Словакии, а также из Померании и Восточной Пруссии.

При этом, в зависимости от обстоятельств, в случае достижения быстрого успеха все участвующие в наступлении части, взаимодействуя между собой, должны были обрушиться на врага, чтобы перекрыть значительное промежуточное пространство, протяженностью около 300 километров по прямой, между обеими группами армий (причем 3-я армия, наносившая удар из Восточной Пруссии, должна была оставаться к востоку от Вислы), не давая неприятелю возможности для оперативного маневра.

Имелась, кроме этого, опасность, что расторопное польское командование может использовать преимущество внутренних путей сообщения для сосредоточенного наступления ядра своих сил на одну из групп армий. Для этого в выгодном положении находилась готовая к боевым действиям польская армия «Познань», которая по германскому оперативному плану перед своим фронтом не имела сколько-нибудь существенного противника, а потому и была ничем не связана в оперативном отношении и в зависимости от ситуации могла действовать самостоятельно.

Германское командование полностью отдавало себе отчет в оперативных и стратегических рисках своего предприятия. Все обстоятельства были тщательно взвешены, приняты во внимание ситуации на Востоке и на Западе, а также возможности мобильных войск. Но если бы французская армия заблаговременно перешла в наступление, то весь польский поход и вообще вся война очень быстро бы завершились, поскольку для Германии — чего всегда опасался Генеральный штаб — война на два фронта не оставляла никакой надежды на успех.

Развитие событий

Военные действия против Польши начались с необычного вступления.

Сигнал от Гитлера о начале операции по плану «Вайс» поступил во второй половине дня 25.08.1939. Часа через два после его получения сосредоточенные на востоке части армии из глубинных исходных позиций начали свой марш к польской границе между Карпатами и Литвой.

Получив информацию о подписании в тот же день около 17:40 британско-польского пакта о взаимной помощи, Гитлер все же принял решение в последний момент остановить войска и не переходить польскую границу.

Поскольку был введен режим радиомолчания, этот приказ об остановке наступления был в течение ночи все же доставлен с нарочными до передовых частей. При существовавших тогда условиях это был шедевр технических исполнителей.

Войска увидели в этой остановке средство психологического и дипломатического давления в ведущейся уже в течение месяцев войне нервов, подобной той, какая шла осенью 1938 года накануне вторжения в Чехословакию. Вопреки этому оказалось, что начало войны целенаправленно было отодвинуто на несколько дней или на неделю.

На польской стороне продвижение войск к границе не осталось незамеченным. Поэтому запланированная германской стороной внезапность не сработала. С другой стороны, эта приостановка сделала возможным использовать несколько дней для подтягивания германских резервных дивизий.

Дипломатические переговоры в последние дни августа успехов не принесли, и в 14:30 30.08.1939 Польша официально объявила о начале мобилизации. На следующий день, в 0:30 31.09.1939 такой же шаг предпринял и Гитлер. Во второй половине того же дня, около 16:00 был отдан новый приказ о продолжении наступления согласно плану «Вайс». Таким образом, все надежды на мирное разрешение германско-польского кризиса были потеряны, и напряженная прелюдия ко Второй мировой войне завершилась.

Приграничные сражения

Сражения, состоявшиеся с 1 по 3 сентября 1939 года, в особенности битва за Польский коридор, в основном принесли Германии ожидаемые успехи. Напряжение начало спадать. Сформированные за несколько лет в самом спешном порядке соединения, не имевшие запасных формирований, достойно проявили себя в боях. Созданные с нуля современные танковые войска получили здесь свое первое крещение огнем и в организационном, тактическом и оперативном отношении прекрасно его выдержали.

Искусно ведя бои, германские войска разбили диспозицию противника, за несколько дней (5 сентября) освободили Западную Пруссию и воссоединили Восточную Пруссию с основной территорией рейха.

10-я армия, действуя на направлении главного удара всей операции, далеко углубилась в польскую территорию по направлению к Варшаве. Оперативные клещи, которые были задуманы западнее Вислы, обрели этим свои очертания.

Последующие тяжелые бои с 4 по 6 сентября группы армий «Юг» произошли в результате намерений главного командования сухопутных сил завершить борьбу еще до достижения Вислы и Сана. 14-я армия все же была вынуждена, действуя на правом фланге группы армий «Юг», форсировать Сан силами своего 22-го танкового корпуса и, действуя оттуда восточнее Вислы, осуществлять ликвидацию очагов возможного сопротивления.

Подобным же образом оценивала свое положение и группа армий «Север»; она склонялась к тому, чтобы свой сильный северный фланг — состоящий из вышедшего из коридора 19-го танкового корпуса Гудериана (4 танковые и моторизованные дивизии) и еще 3 пехотных дивизий — задействовать в направлении на Брест-Литовск (Брест) и Люблин.

5 сентября в главном командовании сухопутных сил также сложилось мнение, что противник отошел за линию Висла — Нарев. Это подтверждалось и замедленной реакцией французов по отношению к новой цели операции: окружению остатков польской армии уже на восточном берегу Вислы. Для этого группа армий «Север» силами 3-й армии и 19-го танкового корпуса Гудериана должна была наступать в сторону рубежа Варшава — Седльце, а группа армий «Юг» силами 14-й армии форсировать Сан и двигаться в направлении на Люблин, куда выдвигался 22-й танковый корпус (под командованием генерала фон Клейста), изготовившийся к окружению противника своим правым флангом.

Преследование противника, несмотря на его сопротивление, стремительно развивалось с 7 до 11 сентября. 14-я армия взяла город Жешув. 10-я армия силами 14, 15 и 16-го танковых корпусов окружила с юга, востока и севера польские силы в котле под городом Радом, тогда как с запада сюда же подходили пехотные корпуса. Расположившаяся уступами 8-я армия в качестве флангового охранения 10-й армии получила также задачу прикрывать группу армий «Юг», которая тем временем, продвинувшись своим северным флангом к Висле, перекрыла полностью сохранившей силы польской «армии Познани» дорогу на Варшаву.

Битва на Бзуре

Польская армия, как считали штабы групп армий, а также главное командование сухопутных сил, опьяненные успехами в Польской кампании, способна была теперь только на отступление или на попытку прорыва на восток, но ни в коем случае не на наступление против северного фланга 8-й армии. Однако расчеты эти оказались в значительной степени ошибочными.

Польское наступление началось 8 сентября на реке Бзуре — левом притоке Вислы — и развивалось, пока ситуация не стала критической для германских войск. Но к 11 сентября этот кризис энергичными действиями командования группы армий «Юг» был трансформирован в решительную победу. Круто развернутым 16-му и 15-му танковым корпусам под командованием генералов Гёпнера и Гота, а также другим соединениям 10-й армии удалось вынудить неприятеля втянуться в сражение с обратным фронтом, которое затем перешло в крупную битву в окружении.

Энергичное самостоятельное наступление армии «Познань» под командованием генерала Тадеуша Кутшебы, совместно с дивизиями армии «Поморье» («Поможе»), стало единственным масштабным встречным сражением польской армии, ознаменовавшим апогей Польской кампании — как охарактеризовал его фельдмаршал фон Манштейн, — хотя и не было решающим. В оперативном отношении польская армия здесь была обречена в результате широкого окружения крупными германскими мобильными соединениями и подошедшими с юга и севера пехотными корпусами.

Танковый удар на Брест-Литовск (Брест)

Группа армий «Север» пока еще не перешла к преследованию отступающего неприятеля. 19-й танковый корпус (Гудериана) после сражений в Западной Пруссии и совершенного перехода только 9 сентября выдвинулся из района Йоханнесбурга на северо-востоке Восточной Пруссии, наступая по приказу главного командования сухопутных сил через Визну на Седльце — вопреки предложению Гудериана, который стремился продвинуться через свободное про странство в тылу ослабленных польских сил к Брест-Литовску (Бресту).

Тем не менее генерал-полковник фон Бок отказался от того, чтобы сдерживать скорость передвижений Гудериана с его 4 (2 танковыми моторизованными) мобильными дивизиями маршевой скоростью пехотной армии. Он создал, таким образом, первую самостоятельно действующую «танковую армию» в военной истории.

Приказ главного командования сухопутных сил от 9 сентября предусматривал двойное окружение сил врага восточнее Вислы. Новым в нем было распоряжение мобильным силам группы армий «Север» (корпусу Гудериана) выдвинуться вперед, чтобы позднее было бы возможным осуществить их взаимодействие с группой армий «Юг» также и восточнее Буга. Последние же должны были совместно с 22-м танковым корпусом передвинуться на правый фланг 14-й армии, переправившись через верхнее и среднее течение Сана, чтобы окружить противника в низовьях Сана и двинуться дальше в направлении на Хелм.

Согласно этому приказу, германские силы значительно углубились в территорию противника, не принимая во внимание стратегическую угрозу со стороны оставшейся в тылу Франции. Германское командование действовало столь смело потому, что пути сообщения в Польше находились в чрезвычайно плохом состоянии и необходимое перемещение польских сил на запад было крайне затруднено.

Исходя из этого, командование группы армий «Север» поставило перед танковой группой Гудериана новую цель наступления: нанести удар в тыл противнику в районе Брест-Литовска (Бреста). Тем самым было осуществлено окончательное решение Польской кампании. Уже 14 сентября город был взят германскими войсками, мощная крепость, однако, сдалась лишь 17 сентября. В ходе наступления сам Гудериан вместе со своим начальником штаба Нерингом и адъютантом Браубахом находился в рядах штурмующих город гренадеров гамбургской 20-й моторизованной дивизии. Подобным же образом действовал Гудериан и несколькими днями ранее, лично возглавив атаку замедлившихся было перед польскими укреплениями на Нареве пехотинцев из состава 10-й танковой дивизии, а в начале сентября среди танков и мотопехотинцев на реке Брда в Польском коридоре.

Финал

Развитие ситуации на польской стороне можно представить себе по последнему оперативному приказу, переданному польским радио 10 сентября, который гласил: «Все армейские части двигаются самостоятельным маршем в район восточнее Лемберга», который граничит с Советским Союзом и нейтральной Румынией. Похоже на то, что здесь они были готовы сдаться. Для бесталанного простаивания французов и британцев на германском Западном фронте не было никаких оснований военного характера. В то время их вооруженные силы по своей боевой мощи еще были вполне в состоянии задавить в зародыше обозначившееся тогда начало Второй мировой войны, начав наступление в качестве ответа на действия Германии. «Французские генералы держали в своих руках ключ к победе», — сделал вывод их соотечественник Жан Дютур.

Уже в середине сентября кульминационный момент Польской кампании был перейден, хотя отдельные сражения с остатками польских войск еще продолжались до начала октября (5.10.1939). С 17 сентября части Красной армии заняли остаток польской территории до Буга и почти без всякого сопротивления разоружили находившиеся там части польской армии.

Советское вступление в Польшу стало для германского военного командования изрядной неожиданностью, поскольку их политическое руководство не уведомляло ранее об этом германских военачальников. В Брест-Литовске (Бресте) 22 сентября 1939 года состоялся советско-германский парад мобильных частей, прошедших маршем перед генералом Гудерианом и комбригом Кривошеиным. Во время торжественного банкета по окончании переговоров о передаче территорий Кривошеин провозгласил тост в честь «вечной вражды (Feindschaft) между обеими странами». Это была символическая оговорка подсознания человека, который хотел произнести слово «дружба» (Freundschaft).

Выводы

Военный поход в Польшу, несмотря на все мужество и упорство польских войск в боях, в военном плане быстро решил все задачи, поставленные перед армией политическим руководством Германии. Брошенная на поле брани своими союзниками на произвол судьбы, Республика Польша была обречена на гибель, чему, надо сказать, она в значительной мере способствовала и сама политически, стратегически и оперативно.

Новая германская армия и ее руководство убедились: действия войск отлично поддерживались с воздуха совсем молодыми военными люфтваффе (ВВС). Прекрасно действовали и кригсмарине (ВМС), участвовавшие в морских перевозках и поддерживавшие с моря сражение за Данциг. Армии также удалось донести проверенные опытом Первой мировой войны методы командования и подготовки бывшего рейхсвера в осовремененной форме до личного состава вермахта, причем политическое руководство в лице Гитлера никак не мешало этому процессу. Решающий вклад в успехи германской армии внес Гудериан созданием германских бронетанковых сил. Благодаря размаху создания и наступательных действий этих сил стало возможным гибкое управление операциями вооруженных сил, появилась воз можность снова проявлять полководческое искусство и, в противоположность 1918 году, принимать быстрые решения относительно удаленных от линии фронта целей. Созданные с нуля танковые войска прошли практическое опробование в боях и проявили себя самым лучшим образом в борьбе с неприятелем. Большие ожидания Гудериана и его приверженцев полностью оправдались, а аргументы его многочисленных противников быстро продемонстрировали свою несостоятельность.

Результаты этого одномесячного военного похода против примерно равного, хотя и численно превосходящего противника, пожалуй, не имели аналогов в истории. Польша, по большому счету, стала Каннами.

Однако блестящее военное завершение этого похода таило в дальней перспективе один значительный отрицательный момент для немецкой стороны: будучи дилетантом в военном отношении, Гитлер переоценил его впечатляющие результаты и свой личный полководческий вклад в него. Он пережил крайне рискованное, реализованное сплошь на натянутых нервах предприятие, прошел по краю пропасти. Все же ему пришлось нести полной мерой политическую ответственность за стратегию рейха; в свое время он потребовал создания танковых войск и их участия в боевых действиях на условиях оперативной самостоятельности. У него, однако, не было объективных предпосылок, чтобы иметь возможность постичь всю глубину военно-оперативных проблем управления войсками и их сложности. Его решения поэтому были поверхностными и чаще всего исходили из неверных предположений. Прежде всего, он считал, что с вермахтом можно работать, как с каким-либо механизмом, который после нажатия на определенную кнопку совершает постоянно одну и ту же успешную безошибочную операцию. Именно в результате такого понимания впервые той же осенью возникли значительные расхождения во мнениях между Гитлером и главнокомандующим сухопутными войсками вермахта генерал-полковником фон Браухичем, а также Генеральным штабом сухопутных войск.

Военный поход против Франции 1940 года (план «Гельб» и план «Рот»). 1-й этап: прорыв к Ла-Маншу (план «Гельб»)

Объявление войны Великобританией и Францией Германскому рейху в первые дни сентября 1939 года вынудили Гитлера и главное командование сухопутных сил (генерал-полковника фон Браухича) задуматься о продолжении войны после окончания военных действий против Польши, тем более потому, что никаких военных планов у высшего политического руководства рейха, то есть у Гитлера как рейхсканцлера и Верховного главнокомандующего вермахтом, просто-напросто не существовало.

Приказ главного командования сухопутных сил от 17.09.1939 об оборонительной войне на Западе

Оборонительные воззрения командующего сухопутными силами совершенно ясно проявились в изданном им приказе № 86/39 от 17.09.1939 о преобразовании сухопутных сил для ведения оборонительной войне на Западе:

«Пехотные дивизии (моторизованные)

Четыре пехотные моторизованные дивизии преобразовать в 4 моторизованные бригады, которые будут оставаться в качестве подвижного резерва… Бригадам постоянно находиться в готовности для вступления в боевые действия. Проверить степень оснащения войск лошадьми и транспортом.

Танковые и легкие дивизии

Указанные дивизии сохраняются в прежнем состоянии и пополняются пехотинцами до 4 батальонов. 1-я легкая дивизия преобразуется в 6-ю танковую дивизию. Преобразование 2, 3 и 4-й легких дивизий в танковые дивизии производить по мере поступления танков… Танковая дивизия Кемпфа расформировывается… Принятие решения относительно 10-й танковой дивизии оставляю за собой.

Кавалерия

1-я кавалерийская бригада преобразовывается в кавалерийскую дивизию. Разведывательные батальоны дивизии сосредоточить при штабе 2-й кавалерийской бригады в виде 7–8 кавалерийских полков».

Приказ этот демонстрирует недостаточное понимание сути организации и боевого управления современными сухопутными силами, хотя эта структура и боевое управление войсками только что были вполне проверены в ходе военной кампании против Польши. По сути, приказ — попытка пересадить мобильные войска снова на лошадей и снабдить их гужевым транспортом, хотя кавалерия уже в Первую мировую войну, пребывая в прифронтовой зоне, не находила себе применения.

Стоит обратить внимание на основополагающую разницу между этим преобразованием сухопутных сил, о котором Гитлер в своем качестве Верховного главнокомандующего вермахтом ранее не давал никаких указаний, и нижеприведенным меморандумом Гитлера. Трудно представить себе, что перед таким масштабным «преобразованием» сухопутных войск не было никакого согласования между решающими политическими фигурами.

9 октября 1939 года, сразу после успешного окончания Польской кампании, Гитлер, как Верховный главнокомандующий вермахтом, направил командующим тремя видами вооруженных сил меморандум, в котором потребовал еще осенью того же года осуществить наступление на Францию и особо выделил значение танковых войск.

«Памятная записка и руководящие указания по ведению войны на Западе» Гитлера от 9.10.1939

«Танковые войска и военно-воздушные силы как наступательные силы не только технически находятся на такой высоте, как ни в одном другом государстве… Их оперативная способность к ведению боевых действий благодаря своей организации гарантированно намного выше, чем в любом другом государстве… Танковые войска в ходе их практического применения в Польше превзошли все и всяческие ожидания… Поэтому при всех обстоятельствах наступление — как метод решающих военных действий — преобладает над обороной. Однако начинать наступление ни в коем случае нельзя слишком рано… Танковые войска при этом должны участвовать только в тех военных действиях, в которых, учитывая специфику их образа действий, они могут рассчитывать достичь максимального успеха. Поэтому необходимо, чтобы они двигались в общем потоке с сухопутными войсками и своими массированными ударами при прохождении плохо знакомых участков территории предотвращали бы остановку фронта наступления… Задачей прорывающих оборону противника танковых соединений будет также помогать друг другу в ходе наступления… Своеобразие этого военного похода будет заключаться в том, что будет необходимо на отдельных участках фронта сосредотачивать силы сверх обычной средней концентрации (например, танковые или противотанковые)… Срок наступления при любых обстоятельствах — если только это возможно — определяется уже на нынешнюю осень. При этом совершенно необходимо приложить все усилия для скорейшего восстановления полной боеспособности танковых и моторизованных частей».

В тот же день Гитлер издал приказ № 6 о ведении войны:

«Если в ближайшее время нам не станет известно, что Великобритания и находящаяся под ее влиянием Франция не склоняются к прекращению войны, то следует, не теряя времени, проявить активность и опередить их…

Срок выступления будет зависеть от готовности к боевым действиям танковых и моторизованных соединений, которые должны приложить все силы к быстрейшему восстановлению боеспособности, и от… погодной ситуации».

Приведенные здесь заметки майора Дейле от 18.10.1940 из журнала боевых действий главного командования сухопутных сил позволяют нам узнать о пристальном интересе Гитлера к разработке оперативных планов наступления. Он отказался от повторения охвата правым крылом войск противника, как это имело место в 1914 году. Майор Дейле зафиксировал это в дневнике:

«Конец сентября 1939 года. Решение фюрера о наступлении на западе, а именно в скорейшем времени, как только это представится возможным… С самого начала фюрер задумал не повторять план Шлиффена, но при сильном прикрытии южного фланга наступать через Бельгию и Люксем бург в направлении на западо-северо-запад с выходом на побережье Ла-Манша…

Октябрь 1939 года. Самая ранняя дата наступления около 10 ноября…

Конец октября 1939 года. Настоятельное пожелание фюрера. Фюрер высказал пожелание задействовать моторизованные силы в направлении на Седан…

Начало ноября 1939 года. Первейшее настоятельное пожелание фюрера: постоянное усиление южной моторизованной группы войск, которая должна наступать на Седан…

Конец ноября 1939 года. Фюрер в очередной раз высказал свое мнение о том, что запланированное наступление на Западе должно завершиться крупнейшей победой в мировой истории.

Середина января 1940 года. Идея о том, что решающим событием всего наступления должен стать прорыв через Южную Бельгию (притом, что основной удар всего наступления пройдет левее), будет по настоянию фюрера разрабатываться все более детально.

Февраль — март 1940 года. ‹…› Фюрер… передвинул наступление на западе на весну… Оперативный план наступления проработан в мельчайших деталях».

Приказ главного командования сухопутных сил от 11.11.1939

На основании указаний Гитлера от октября 1939 года главное командование сухопутных сил приказывает группам армий «А» и «Б»:

«Ныне фюрер постановил следующее.

На южном фланге 12-й армии либо в полосе наступления 16-й армии образовать 3-ю группу мобильных частей и, используя безлесные полосы территории по обе стороны от Арлона и Флоранвиля, продвигаться в направлении на Седан.

Состав: штаб 19-го [танкового] корпуса, 1, 2 и 10-я танковые дивизии, моторизованный полк «Великая Германия», «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».

Задача перед этой группой стоит следующая.

В непосредственной близости от Седана или юго-восточнее города внезапным броском занять западный берег Мааса и тем самым создать благоприятные предпосылки для дальнейшего развития операции, в особенности на тот случай, если действующие между 6-й и 4-й армиями танковые соединения не смогут достичь оперативного эффекта».

После этого следуют детали организационного характера, разработанные главным командованием сухопутных сил.

Меморандум фон Манштейна от 31.10.1939

Независимо от соображений главного командования сухопутных сил, о которых в то время ничего не знало командование группы армий «А», последнее уже 31 октября представило командующему сухопутными силами созданный одним из руководителей Генерального штаба меморандум относительно командования наступлением. В меморандуме содержались те же основные положения, которые разделял и Гитлер. Они лишь были значительно точнее обрисованы:

«Эти соображения, по мнению группы армий, приводят к выводу о том, что основной удар всей операции, в ходе которой достижимый первоначальный успех мобильных сил в Бельгии является все же только прелюдией, должен наноситься на южном фланге фронта. Он должен пройти южнее Льежа, через Маас, подняться выше по течению реки к Намюру и развиваться далее по направлению к Аррасу и Булони, чтобы все силы, которые неприятель сможет перебросить в Бельгию, не надо было бы фронтально отбрасывать (обратно) на Сомму, но, наоборот, можно было бы рассечь их нашим ударом на Сомме.

В то же время южный фланг следует усилить до такой степени, чтобы он был в состоянии отразить французский контрудар по его левому флангу, с тем чтобы операцию можно было продолжить до достижения побережья Ла-Манша.

В свете этих соображений необходимо:

Сильные моторизованные силы задействовать южнее Льежа, а именно в южной части полосы наступления 4-й армии и в полосе 12-й армии…

Опасность замысла, но также, с другой стороны, вероятность крупного успеха, тем более если противник усилит свой северный фланг, полностью учитывалась командованием группы армий «А».

Эти разработки содержали замыслы операции, которая была осуществлена в мае 1940 года. Позднее, благодаря мемуарам Черчилля, она стала известна как операция «Удар серпа».

Меморандум вызвал оживленный обмен мнениями с главным командованием сухопутных сил. 12 января 1940 года группа армий «А» снова подтвердила свою приверженность уже выраженному ею взгляду: «…Быстрое соединение мощных танковых сил в одну моторизованную армию севернее Мааса будет играть решающую роль для успеха операции…»

Главное командование сухопутных сил осталось при своем отвергнутом мнении, что следует из заметок фон Манштейна на тексте доклада от 19 января. Решение было принято 17 марта 1940 года, когда генерал фон Манштейн представлялся Гитлеру по поводу своего назначения на должность командующего армейским корпусом, причем по желанию последнего доложил о своей оценке ситуации, о которой Гитлер уже переговорил со своим адъютантом полковником Шмундтом. Гитлер дал свое согласие. Вскоре после этого был выдан новый, переработанный приказ о выступлении. Была образована танковая группа фон Клейста — отнюдь не Гудериана, как всеми ожидалось, который столь ярко проявил себя в Польском коридоре и затем под Брестом в качестве командующего четырьмя мобильными дивизиями.

Гудериан еще с 1932–1935 годов имел репутацию «тяжелого подчиненного». Его собственная воля и его собственные взгляды воспринимались как более чем неудобные, а порой и просто пугающие.

Новый приказ о наступлении «Гельб»

Приказ главнокомандующего сухопутными силами от 24 февраля 1940 года о наступлении против западных держав теперь предписывал:

«Наступление по плану «Гельб» имеет своей целью… начать уничтожение военных средств поддержания власти неприятелем… Основной удар наносится через бельгийско-люксембургскую территорию южнее линии Льеж — Шарлеруа…

Задействованные южнее этой линии силы захватывают переправы через Маас между Динаном и Седаном и открывают дорогу сквозь северо-французскую приграничную оборонительную полосу в направлении на нижнее течение Соммы.

Наступление севернее линии Льеж — Шарлеруа ведет командование группы армий «Б» силами 18-й и 6-й армий, наступление южнее этой линии — Верховное командование группы армий «А» силами 4, 12 и 16-й армий…

Задачей группы армий «А» является… возможно скорый захват переправ через Маас между Динаном и Седаном и дальнейшее наступление… по направлению к устью Соммы…

Перед фронтом группы армий мощные мобильные подразделения прокладывают путь к участку вдоль реки Маас между Динаном и Седаном. Их задачей является отбросить подошедшего неприятеля в Южную Бельгию и Люксембург, внезапной атакой захватить западный берег Мааса и тем самым создать благоприятные предпосылки для дальнейшего развертывания наступления в западном направлении…»

Подписано: фон Браухич

Обзор задействованных сил

Группа армий «Б» (генерал-полковник фон Бок): Верховное командование, 16-й танковый корпус, 3, 4 и 9-я танковые дивизии, 20-я (моторизованная) пехотная дивизия, дивизия СС «Тотенкопф» («Мертвая голова»), 1-я кавалерийская дивизия.

Группа армий «А» (генерал-полковник фон Рундштедт): командование танковой группы фон Клейста (ранее штаб 22-го танкового корпуса), штабы 14, 15, 19 и 41-го (позднее также и 39-го) танковых корпусов, 1, 2, 5, 6, 7, 8 и 10-я танковые дивизии, 2, 13 и 29-я моторизованные дивизии, пехотный полк «Великая Германия», [моторизованный полк] «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (поступил в подчинение позднее).

Вышеупомянутая новая редакция «Приказа о выступлении «Гельб» устанавливала фактическое направление основного танкового удара в рамках группы армий «А», как этого требовали фон Манштейн и Гудериан и утвердил Гитлер. Это распоряжение стало основой для действий танковых войск на первом этапе операции.

Возражение одного офицера Генерального штаба

В связи с этим характерен один эпизод, освещающий малое понимание некоторыми офицерами Генерального штаба сути танковых войск. 5 марта 1940 года вновь назначенный преемник генерала фон Манштейна в качестве начальника штаба группы армий «А» направил начальнику Генерального штаба сухопутных сил свой протест против нового приказа о наступлении: «У меня имеются серьезные возражения против применения сильных танковых и моторизованных соединений перед фронтом наступающей армии согласно вновь полученному приказу… Неприятель располагается за Маасом в течение четырех с половиной месяцев. Мы имеем дело с французским — отнюдь не с польским — командованием сухопутными силами… (что было бы только преимуществом для танковых сил), если бы командование ими находилось в руках армии: в этом случае их продвижение можно было бы согласовывать со следующей за ними пехотой, чтобы пехота действительно следовала за ними вплотную…»

Генерал Гальдер ответил на это 12 марта 1940 года, в полном соответствии с мнением главнокомандующего сухопутными силами решительно отклонив подобное предложение:

«Поставленная перед германскими сухопутными силами задача… не может быть решена средствами, применявшимися еще в ходе прошлой войны. Мы должны прибегать к чрезвычайным средствам и нести при этом связанные с ними риски.

Мы ощущаем свое превосходство над неприятелем в воздухе, в структуре и боевой мощи наших мобильных соединений и в нашем опыте их применения и управления ими — в направляющей силе и личной активности нашего высшего руководства, — а также в силе воображения и уверенности нашего руководящего аппарата. Все это превосходство мы теперь должны реализовать на деле. Тривиальное продвижение к Маасу и фронтальное завоевание этого рубежа не имеет под собой никакой обоснованной перспективы.

…Препятствия… Уже сейчас войска докладывают, что они… после получасовой работы могут сделать приграничные мосты… проходимыми для всех видов транспортных средств, имеющихся в мобильных соединениях, причем с чрезвычайно высокой скоростью продвижения…

Встречное продвижение вражеских сил мы могли бы только приветствовать. Оно дало бы нашим танковым силам возможность… в ходе преследования их остатков отбросить последние за линию Семуа. Обретенный в Польше опыт дает нам основания считать, что наши танковые силы не позволят разбитому неприятелю отступить в организованном порядке даже в ночное время…

Я не допускаю и мысли, что для этих наступающих частей на западном берегу Мааса могут наступить часы серьезного кризиса. Авиация… облегчит им работу. Я также убежден, что энергия и отвага наших танковых командиров вкупе с их личным примером сработает против находящегося там неприятеля.

Что касается предложения о возможности достижения успеха на Маасе посредством введения в действие на этом участке одной или двух танковых дивизий при 4-й или 12-й армии, сохранив, таким образом, ядро армий для выполнения последующих задач, то должен заметить, что это предложение после оценки имеющихся ресурсов как представителями танковых сил, так и командования группы армий было отклонено на том основании, что имеющихся сил недостаточно для выполнения поставленной задачи и что необходимо либо задействовать там более значительные силы, либо же сохранить танковые силы во всей их совокупности для оперативных действий после овладения переправами через Маас. Все вышеприведенные основания позволили принять первое из решений.

Проведение операции

Танковая группа фон Клейста на день начала наступления, 10 мая 1940 года, состояла из 41-го танкового корпуса (командующий генерал Ганс Рейнгардт) справа и 19-го танкового корпуса (командующий генерал Гейнц Гудериан) слева в составе двух или трех танковых дивизий. Эта группа должна была продвинуться сквозь Люксембург и Южную Бельгию до устья Соммы, а затем, смотря по обстановке, наступать на северо-запад или же на юг.

За ней вплотную следовал 14-й моторизованный корпус (командующий генерал Густав фон Витерсгейм) в составе трех моторизованных дивизий, прикрывая все более удлиняющийся к югу фланг, тогда как северный фланг прикрывал двигающийся перед наступающей на Динан 4-й армией 15-й танковый корпус (командующий генерал Герман Гот). Это означало, что при группе армий «А» вдоль определенной приказом линии Динан — Седан будут двигаться десять мобильных (танковых и моторизованных) дивизий, образуя и здесь основное направление наступления.

Далее к северу при 6-й армии наступал 16-й танковый корпус (командующий генерал Эрих Гёпнер) и при 18-й армии — 9-я танковая дивизия, эти два соединения действовали больше из тактических соображений и для целей дезинформации противника. Для прогресса наступления все мобильные соединения были задействованы на находившемся южнее основном направлении танкового удара.

За танковыми и моторизованными соединениями в непосредственной близости к ним следовали пехотные дивизии, чтобы обеспечивать первым надежный тыл для дальнейшего продвижения в глубину вражеской территории.

Чтобы мобильные дивизии с их тысячами боевых машин и единиц транспортных средств без всяких затруднений могли пройти сквозь пока еще находившиеся впереди них пехотные дивизии, а также для последующего надежного снабжения и эвакуации в тыл раненых, по труднопроходимой гористой местности и через Маас были проложены три коридора, называвшиеся «трассами», которые постоянно или в определенные промежутки времени использовались только мобильными (танковыми и моторизованными) дивизиями. Западнее Мааса транспортные трудности уменьшились благодаря наличию широко разветвленной французско-бельгийской дорожной сети, которая, в противоположность польской дорожной системе, предоставляла значительно большие удобства для командования и войск; однако, естественно, также и для контрударов врага, которых, кстати, мы пока что не чувствовали.

В то время как передовые танковые дивизии несколько месяцев пребывали к западу от Рейна, будучи готовыми пойти в наступление или занять оборону, 14-й моторизованный корпус в составе трех дивизий находился глубоко в тылу, на западе Германии, в полной боевой готовности на рубеже Гисен — Марбург-ан-дер-Лан, чтобы в зависимости от развития ситуации двинуться с началом наступления. Моторизация корпуса делала возможной такую глубокую дислокацию нового типа, которая одновременно являлась и хорошей маскировкой запланированного оперативного направления главного удара. Подобное уже было апробировано в августе 1939 года в Силезии и Померании.

Наступление началось по всему фронту в 5:35 утра 10 мая в соответствии с оперативным планом. Кое-где значительные приграничные заграждения были быстро расчищены или преодолены с помощью заранее подготовленных мостков, вражеская кавалерия и пограничная стража отброшены мощным ударом, труднопроходимые горные дороги пройдены, довольно глубокая река Семуа форсирована, замаскированные мины-ловушки обезврежены.

Уже к вечеру 12 мая передовые отряды частей Гудериана вышли к Мёзу (Маасу) у Седана, в то время как последние маршевые части еще пылили далеко позади, двигаясь за 41-м танковым корпусом и моторизованными дивизиями. Громадный извивающийся червь пехотных частей полз на запад, по-видимому еще не узнав решающее значение французской обороны.

Для поддержки Бельгии генерал Гамелен свою дислоцированную на бельгийской границе 1-ю группу армий (без 2-й армии, расположенной между Лонгюйоном и Седаном) бросил еще 10 мая на северо-восток, чтобы занять рубеж по рекам Маас — Диль, а правым (южным) ее флангом на Седан. Тем самым удар танковой группы фон Клейста пришелся именно по этому флангу, при дальнейшем движении на запад тыловые коммуникации этого фланга французов были перерезаны, а 10-я группа армий своим фронтом наткнулась на германскую группу армий «Б», связавшую ее действиями своего 16-го танкового корпуса.

В смысле выполнения германского плана операции ситуация развивалась просто идеально. Теперь все зависело от того, как удастся форсировать Мёз (Маас), оттеснить французский южный фланг и разбить его, чтобы затем, как уже несколько лет писал Лиддел Гарт, «с мощью бурного горного потока» хлынуть в глубь вражеской территории и тем самым ударить в тыл группы армий западных союзников по антигерманской коалиции. Такой подход соответствовал также замыслам Гудериана, который требовал для оперативных танковых соединений «билет до конечной станции», что для него означало всем разом без помех реализовать задуманный план. Под планом понимался прорыв танковых сил до самого Ла-Манша.

Дерзкий переход через Мёз (Маас) удалось совершить при мощной авиационной поддержке, несмотря на упорное сопротивление французской 9-й армии. Только под Седаном зенитчики из состава танковых дивизий сбили 66 британских и французских самолетов (по французским данным, 85 самолетов — 50 французских и 35 английских).

14 мая 7 танковых дивизий форсировали реку у Динана, Монтерме и Седана, за ними последовали 3 моторизованные дивизии. 16-й танковый корпус (генерала Гёпнера) из состава 6-й армии начал марш на сближение с 4-й армией (переправившейся у Динана), которой он был теперь подчинен, так же как и танковая группа фон Клейста. Оперативное соединение «танковых сил и авиации» было осуществлено и было в состоянии расколоть войска противника на два блока. Теперь нужно было как можно быстрее действовать дальше, чтобы имеющуюся оперативную и тактическую неожиданность удара по медленно, еще в темпе пешехода передвигающемуся и так же думающему противнику превратить в стратегическую внезапность наступления.

Французская 9-я армия, находившаяся между Седаном и Намюром, на южном фланге продвигавшейся на северо-восток 1-й группы армий союзников, была полностью разбита и в беспорядке отходила на запад. Французская 2-я армия попыталась было упорным контрнаступлением блокировать плацдарм под Седаном. На высотах под Стоном произошли кровопролитные бои французов с 10-й танковой дивизией Гудериана и моторизованным полком «Великая Германия», последний позже сменила 16-я пехотная дивизия, чтобы вместе с Гудерианом завершить наступление на запад. Призыв французского главнокомандующего войсками союзников генерала Гамелена «Поток германских танков должен быть остановлен! Победить или умереть? Мы должны победить!» прозвучал впустую. Все меры, принимаемые французским командованием, также оставались безрезультатными; они безнадежно запаздывали перед лицом темпов германского наступления. 16 мая полковник де Голль тщетно пытался нанести удар с юга во фланг наступающих частей Гудериана силами только что сформированной 4-й танковой дивизии в районе около Лана. Этот удар так и остался единственной французской попыткой подобного рода.

Несколько удачнее действовали британские бронетанковые силы под Аррасом с севера, где их удар вызвал 21 мая кризис, обусловленный превосходством их сил над германской 4-й армией, из которого лишь с большими потерями удалось выйти на следующий день.

20 мая танковые дивизии Гудериана взяли Амьен и Абвиль. Таким образом, передовые соединения группы армий «А» вышли на берег Ла-Манша. Соседи Гудериана справа, 6-я и 8-я танковые дивизии 41-го танкового корпуса под командованием генерала Рейнгардта, овладели 21 мая городком Сен-Поль, тогда как 14-й моторизованный корпус, следовавший за пехотными частями 12-й армии, обеспечивал фланговое прикрытие с юга.

21 мая главное командование приняло решение: развернуть сражавшуюся в связке с 4-й армией танковую группу фон Клейста в направлении на северо-северо-запад. Пово ротный пункт для расположенного справа 41-го танкового корпуса находился около городка Сен-Поль [сюр-Тернуаз]. При этом 19-й танковый корпус Гудериана — после повторного изменения задачи для группы — был вечером 22 мая нацелен на три крупных порта, Булонь, Кале и Дюнкерк, чтобы «затем со свободным тылом иметь возможность атаковать взятую в окружение вражескую основную армию на востоке», как это зафиксировано 22 мая 1940 года в журнале боевых действий 22-го моторизованного корпуса танковой группы фон Клейста. Немецкие армии наступали на зажатых во Фландрии союзников с запада, юга (группа армий «А») и востока (группа армий «Б»). Такое положение позволяло ожидать ошеломительного успеха обеих германских групп армий над ослабленными и уже окруженными франко-британскими силами во Фландрии. По всей видимости, сражение во Фландрии уже подходило к концу, так как воздушная разведка уже заметила эвакуацию частей союзников из трех упомянутых портов на берегу Ла-Манша.

Но уже 22 мая генерал Гудериан принял решение развернуть подчиненные ему танковые дивизии на север. «По мнению командования, быстрый удар в этом направлении мог застать противника еще только в ходе создания своего оборонительного рубежа», — зафиксировано в этот день в журнале боевых действий 19-го танкового корпуса. Поэтому командир корпуса, согласно записи в журнале боевых действий, «задействовал 2-ю танковую дивизию — не дожидаясь приказа вышестоящего командования — в направлении на Булонь. Уже к вечеру этого дня дивизия смогла ворваться в город», но овладеть им не удалось.

1-я танковая дивизия должна была захватить порт Кале, 10-я танковая дивизия наступала на Дюнкерк, причем нанося удар в тылы значительно поредевших войск западных союзников и отрезая им отход к последнему оставшемуся порту.

Но, как это уже случалось и раньше, 16 и 17 мая, расхождения во мнениях по поводу сложившейся ситуации между командованием танковой группы (Клейстом) и 19-го танкового корпуса (Гудерианом) задерживали осуществление этого важнейшего намерения. Генерал фон Клейст, несмотря на возражения Гудериана, придерживал в тылу 10-ю танковую дивизию в качестве мобильного резерва всей группы. Могло случиться так, что неясное положение 4-й армии под Аррасом вынудит танковую группу начать боевые действия на левом (западном) фланге группы армий.

Именно поэтому для достижения быстрого успеха 19-м танковым корпусом в ходе его наступления на три разнесенные друг от друга цели (Булонь, Кале, Дюнкерк) была необходима третья танковая дивизия.

Еще на 22 мая гавани Булонь и Кале представлялись более важными портами, чем Дюнкерк, поскольку разведка установила оживленное железнодорожное и морское сообщение с этими двумя портами. Это могла быть эвакуация, но также нельзя было исключить высадку новых сил союзников против флангов группы армий «Б», что могло невыгодно отразиться на положении этих войск. Опасность эту следовало устранить как можно быстрее. Дюнкерк лишь тогда обрел большее значение, когда в высоких инстанциях прознали про намерение эвакуировать союзнические силы через Дюнкерк.

Поэтому лишь 23 мая 1-я танковая дивизия с ее ядром — ударной группой Балька — из района южнее Кале была развернута на Дюнкерк, тогда как ее части (боевая группа Крюгера), еще связанные в сражении, последовали за ним только позднее.

В эти же дни штаб танковой группы фон Клейста отпустил стоявшую в тылу 10-ю танковую дивизию, которая стала теперь, по существу, лишь дополнением к 1-й танковой дивизии, наступавшей на Кале, который после ожесточенных боев был взят штурмом только 26 мая. За день до этого перед германской армией пала Булонь.

Обе эти приморские крепости получили задачу замедлить продвижение германских войск и успешно ее выполнили.

Тем временем 1-я танковая дивизия с приданным ей 1-м (мотопехотным) батальоном 1-го пехотного полка овладела переправами через канал к реке А юго-западнее го рода Гравлин. Около полуночи она остановилась вместе с разведывательными подразделениями южнее и западнее городка Бурбур-Виль. С рассветом ее 4-й (моторизованный) разведбатальон захватил укрепление перед мостом через реку А около селения Олк. Затем, поступив в подчинение пехотному (моторизованному) полку «Великая Германия», обошел еще занимаемый неприятелем городок Одрюик и захватил расположенный несколько дальше переезд через А у Сен-Никола, который удерживал и мог расширить.

Усиленная 1-я танковая дивизия (генерала Кирхнера), таким образом, уже 24 мая, находясь в авангарде 19-го танкового корпуса Гудериана, овладела плацдармом, лежащим на расстоянии от 16 до 18 километров южнее Дюнкерка на берегу канала к реке А. При этом она уже во многих местах глубоко внедрилась, обойдя противотанковые препятствия вокруг и восточнее Дюнкерка, в левый фланг британского экспедиционного корпуса. 25 мая 1-я танковая дивизия должна была, если ничего чрезвычайного не помешает ее наступлению, овладеть Гравлином и Дюнкерком, тем более что ей будет подчинен учебный разведотряд на южном фланге, а также предполагался подход пехотной (моторизованной) бригады «Лейбштандарт» и 11-й пехотной бригады. Части неприятеля, расположенные перед фронтом дивизии, несмотря на преимущество в авиации на отдельных участках, выглядели довольно ослабленными, хотя их подразделения на фронте вдоль реки А сражались весьма упорно. Имелись все возможности своевременно закрыть последнюю дверь западных союзников на морском побережье и воспрепятствовать эвакуации основного ядра вражеских частей из Фландрии.

Приказ Гитлера от 24.05.1940 об остановке наступления под Дюнкерком и его последствия

В последнее мгновение здесь начала развертываться оперативная драма. Гитлер поспешно и необдуманно вмешался в происходящее. Чтобы «сберечь танковые части для второго этапа военной кампании», он 24 мая лично отдал новое приказание группе армий «А», противоречащее приказу главного командования сухопутных сил, о том, что мобильные части «ни в коем случае не должны заходить восточнее… линии Ланс… Гравлин», хотя в танковой группе фон Клейста еще оставалось около 650 боеспособных танков, а перед наступающими передовыми соединениями этой группы, 41-м и 19-м танковыми корпусами, не было никаких сосредоточенных вражеских соединений. В журналах боевых действий (ЖБД) упомянутых частей имеются записи об этом:

«ЖБД 19-го ак (мот.) (19-й тк Гудериана), нач. штаба — 24.05.1940 20.00. Получен приказ группе армий № 15 на 25 мая:

…На фронте вдоль канала: по приказу фюрера занять оборону.

Остановку продвижения вперед использовать для ремонта техники и пополнения снабжения.

Придается 11-я пехотная бригада…»

«ЖБД 1-й тд 24.05–25.05.1940. В течение ночи поступил приказ из штаба корпуса:

«Остановиться на рубеже канала, остановку продвижения вперед использовать для ремонта техники». Это был печально знаменитый «Стоп-приказ», который остановил войска прямо перед частями значительно более слабого противника на рубеже канала к реке А и лишил их победы, поскольку позволил разбитым армиям западных союзников по антигерманской коалиции эвакуировать их хорошо оснащенные и имеющие богатый боевой опыт части — а с ними и многих будущих командиров, включая военачальника и будущего начальника Генерального штаба сухопутных сил, генерала Алана Брука — по морю в Англию и тем самым избежать неизбежного пленения.

Гитлер отдал этот приказ в нарушение установленного порядка, через голову главнокомандующего сухопутными силами, хотя за проведение военных операций этой кампании было ответственно главное командование сухопутных сил. Это было первое резкое оперативное вмешательство политика Гитлера в полномочия ответственного военачальника, перед которым Гитлер хотел подчеркнуть свое более высокое руководящее положение. «Подобные незначитель ные изменения оперативного плана может делать каждый», — бросил он, когда 19 декабря 1941 года отправил в резерв фельдмаршала фон Браухича после двух лет его успешной деятельности на посту главнокомандующего сухопутными силами. В этой фразе проявился весь Гитлер и все его высокомерие, которое стало овладевать им уже с 1940 года.

По этому поводу генерал Франц Гальдер в 1940 году записал в своем дневнике от 24 мая: «…быстро наступавший левый фланг, не имевший перед собой неприятеля, остановлен по категорическому желанию фюрера!.. Люфтваффе должно решить судьбу окруженной армии!..»

От 25 мая: «…я спланировал сражение таким образом, что… группа армий «Б», осуществлявшая массированное фронтальное наступление, только сковывала своими действиями отходящего неприятеля, тогда как группа армий «А», сдерживая разбитые части противника с фронта, наносила бы решающий удар с тыла. Для этого должны были использоваться моторизованные соединения. Я хотел сделать группу «А» молотом, а группу «Б» наковальней. Приказ об остановке все кардинально изменил. Теперь же «Б» стала молотом, а группа «А» наковальней. Поскольку перед группой «Б» находится стабилизировавшийся фронт, это будет стоить большой крови и продлится весьма долго… Из-за этого различия точек зрения возникают взаимные обвинения, которые больше изматывают нервы, чем все задания руководства…»

От 26 мая: «…Танковые и моторизованные части стоят, по высочайшему приказу, как пригвожденные, на высотах между Бетюном и Сент-Омером, наступать им запрещено… Стояние… на одном месте… которому открыты все тылы неприятеля, совершенно непредставимо…»

Нет также никаких сомнений в том, что Гитлер как Верховный главнокомандующий войсками вермахта, отдал 24.05.1940 свой «Стоп-приказ» всем танковым и моторизованным соединениям под Дюнкерком в полном соответствии с намерениями главнокомандующего группы армий «А». Несмотря на это, необходимо добавить еще несколько слов об этом с точки зрения сражавшегося под Дюнкерком танкового корпуса и его командования. Это тем более необходимо сделать, поскольку в послевоенных публикациях это трактуется как ошибка командования этих войск.

Из высказываний Жака Мордала в августе — сентябре 1955 года, ставших известными ныне, а также по сведениям из открытых источников и опубликованных историй различных войсковых частей можно сделать вывод, что те не намеревались двигаться дальше. Но германские публицисты дали понять, что роковой «Стоп-приказ» от 24.05.1940, возможно, был инспирирован пониманием того, что «польдерная местность во Фландрии непригодна для действий танков, как это многократно было отмечено в журналах боевых действий корпусов и дивизий в мае 1940 года», а также тем, что «наступление 19-го армейского [танкового] корпуса на Дюнкерк» было задержано на несколько самых важных часов боями за Кале и Булонь.

Замечания о неблагоприятной местности в польдерном районе Фландрии мы находим в журнале боевых действий 19-го танкового корпуса (тогда это был 19-й моторизованный армейский корпус), но не до 16.05.1940; Гудериан разговаривал об этом 28 мая по радио с командиром своего корпуса — но отнюдь не до пресловутого «Стоп-приказа» от 24 мая. На эту дату уже имелась возможность упустить момент нанесения неожиданного удара по тылам едва существовавшей обороны юго-восточнее и южнее Дюнкерка из-за нерешительности Верховного командования.

В журнале 1-й танковой дивизии на 24 мая 1940 года зафиксировано: «Танки, которые в ходе наступления и боев за последние дни понесли значительные потери (во 2-м танковом полку на 24 мая осталось только 17 танков), не в состоянии эффективно действовать на заболоченной и изрезанной каналами для отвода воды местности. Лишь немногие танки могут содействовать пехотинцам в ходе боев». Но в 1-м танковом полку 1-й танковой дивизии еще оставалось 65 боеготовых танков; совместно с бронетранспортерами 1-го пехотного полка их хватило бы, судя по опыту этих дней, нанести решающий удар неприятелю — но им было приказано держаться за линией канала.

Войска на рубеже реки А, во всяком случае, были разочарованы, поскольку они местами могли наблюдать эвакуацию вражеских сил кораблями и судами и не понимали, почему их остановили так близко от конечной цели наступления. Они выложились до предела, преодолевая канал, ведущий к реке А, потом они остановились согласно приказу танковой группы фон Клейста от 24 мая, а затем, стоя на рубеже русла А, начали отводить свои танки, чтобы заправить их, пополнить боезапас и провести ремонт. Все это было следствием приказа фюрера от 24 мая; и всем становилось ясно, что танки не пойдут в бой и не будет никакого нового удара по врагу.

Примерно то же самое произошло, когда 19-й танковый корпус, который согласно устно отданному по радиосвязи приказу по группе армий утром 26 мая уже выдвигался на исходные позиции для боевых действий и должен был быть сменен позже 14-м армейским моторизованным корпусом. В его журнале боевых действий начальник штаба корпуса 27 мая 1940 года записал, что приказано «сражение за Фландрию довести до конца не чересчур энергично», при этом войска должны «свои действия против Дюнкерка проводить сдержанно, используя только часть своих сил, не задействуя при этом имеющуюся в их распоряжении технику полностью». В ходе подготовки к смене позиций в этот день, 26 мая, на войска внезапно обрушился приказ по группе армий о продолжении наступления. 19-й танковый корпус, по согласованию с командованием группы армий, отдал приказ о таком наступлении 27 мая только усиленной 20-й пехотной моторизованной дивизии и 2-й танковой дивизии. Процитируем здесь еще раз журнал боевых действий 19-го танкового корпуса. Вот что повествует он о сражениях этого дня:

«Наступление 20-й пехотной (моторизованной) дивизии и 2-й танковой дивизии не привело к желаемым результатам. Поскольку в целом наступление было предпринято слишком поздно, неприятелю, несмотря на атаки нашей авиации, все же удалось эвакуировать морем через гавань Дюнкерка наиболее сильные соединения своих вооруженных сил.

Корпус рассчитывал на то, что действиями обеих танковых бригад удастся достичь шоссе Кассель — Берг и быстро овладеть холмистой местностью Крохт-Питгам, чтобы либо еще оттуда достичь шоссе Поперинге — Берг, либо оттуда производить обстрел этого шоссе и Дюнкерка, с целью дей ственного прикрытия левого фланга 41-го моторизованного [танкового] корпуса в соответствии с приказом по группе армий № 17…

По нынешнему образу командования наступлением вполне ясно, что и следующий день пройдет впустую, коль скоро решение принимается без полной информации обо всей ситуации».

Танковый корпус Гудериана и его командование, таким образом, — вопреки воспоминаниям бывших под его командованием солдат и документальным свидетельствам оборонявшихся там войск — нельзя считать разделяющими коллективную ответственность за отрицательный общий результат этих операций во Фландрии.

Критики, по всей вероятности, упускают из виду то обстоятельство, что первоначальные цели наступления — Кале и Булонь — до 22 мая и ранее по праву казались куда более важными, чем порт Дюнкерк, чье решающее значение выявилось только тогда, когда порты Кале и Булонь для эвакуации вооруженных сил западных союзников потеряли ценность, поскольку перестали находиться в их руках.

Во второй половине дня 26 мая Гитлер осознал всю ошибочность своего вмешательства в до сих пор испытанное и успешное руководство сухопутными силами и в качестве полумеры для ее компенсации согласился на приближение к Дюнкерку, но только на расстояние артиллерийского выстрела, чтобы постоянно отходящие суда, эвакуирующие союзнические силы, можно было обстреливать с побережья. Силами одной только авиации достичь решающего успеха не представлялось возможным. Поэтому британским и французским судам удалось эвакуировать около 340 000 солдат и офицеров без оружия и снаряжения, но избежав при этом значительных потерь личного состава. Вмешательство Гитлера превратило начатую и целеустремленно проводимую главным командованием сухопутных сил битву на уничтожение в победу без решающих последствий.

Дюнкерк был взят германской армией только 4 июня, когда все шансы на немедленное овладение портами на по бережье Ла-Манша из-за «Стоп-приказа» Гитлера были безнадежно утрачены. По мнению швейцарского историка Эдди Бауэра, эту грубую ошибку Гитлера надо рассматривать как один из решающих факторов в войне, благодаря которому основная масса британских сухопутных сил была тем самым сохранена для вторжения в Европу в 1944 году.

2-й этап: сражение за Францию (план «Рот»)

Уже с 20 мая, то есть еще до завершения боев за Дюнкерк, был введен в действие новый оперативный план, предусматривающий наступление германских сухопутных сил на юг, в центр Франции, с целью начала новой операции, пока французы не успели создать новые мощные оборонительные позиции.

Для обороны оставшейся части Франции в стране все еще имелось 66 дивизий, включая гарнизоны линии Мажино. Сейчас эти войска окапывались за Соммой и Эной, ожидая германского наступления. Делались попытки организовать сопротивление германским танковым силам и противотанковую оборону всеми возможными тактическими и техническими средствами.

Германский оперативный план

План был трехкратно эшелонирован по времени.

Группа армий «Б» должна была перейти в наступление 5 июня и прорваться в пространстве между проливом ЛаМанш и Уазой в район низовьев Сены; 15-й танковый корпус (генерала Гота) должен был наступать на правом фланге с плацдарма под Абвилем, танковая группа фон Клейста с 14-м моторизованным корпусом (генерала фон Виттерсгейма) и 16-й танковый корпус (генерала Гёпнера) — с плацдарма под Амьеном и Пероном.

Группа армий «А», как войска на направлении главного удара, должна была наступать только 9 июля, двигаясь на юг, и своим правым флангом форсировать Сомму. Как только пехота форсировала бы Уазу, только что созданная и приданная группе армий танковая группа Гудериана — 39-й (генерала Рудольфа Шмидта) и 41-й (генерала Рейнгардта) танковые корпуса — сквозь занятый пехотой плацдарм должна была атаковать с тыла занимавшие линию Мажино французские силы.

Лишь когда эта операция будет успешно завершена, группа армий «Ц» должна была перейти через Рейн и овладеть линией Мажино.

И снова танковые войска были задействованы на решающем направлении. Тогда как в наступлении 15-й танковый корпус прорвал фронт неприятеля и углубился в его порядки, танковая группа фон Клейста не смогла преодолеть упорное сопротивление французов и продвинуться вперед.

Напротив, танковой группе Гудериана удалось, выйдя из образованного 12-й армией небольшого плацдарма под Шато-Порсьен, на очень узком фронте форсировать Уазу и вскоре ввести в бой всю группу. Тем самым была начата решающая операция. Главное командование сухопутных сил подтянуло теперь танковую группу фон Клейста ближе к танковой группе Гудериана, чтобы наступать западнее Реймса на юг, минуя сам город. Для этого наконец, в смысле старого требования Гудериана, был сформирован оперативный танковый клин, который, прогромыхав мимо города по обе его стороны, завершил оперативный прорыв французского фронта.

Около полудня 14 июня — спустя четыре недели после форсирования Мёза (Мааса) под Седаном — обе танковые группы получили новое четкое задание для исполнения: «Обеим группам задвинуть отходящего противника в район Дижона и прижать его к швейцарской границе! Группе Гудериана развернуться на Шомон, Лангр и Нешато и юго-восточнее, группа фон Клейста наступает на Дижон!»

Для танковых сил это был постоянно и с нетерпением ожидавшийся «билет до конечной остановки». 17 июня 29-я моторизованная дивизия танковой группы Гудериана вышла к швейцарской границе вблизи города Понтарлье. Кольцо вокруг линии Мажино было замкнуто танковыми и моторизованными дивизиями Гудериана. Воля неприятеля к сопротивлению была явно сломлена германскими успехами на всех фронтах. Французское правительство запросило перемирия, которое и вступило в силу с утра 25 июня. Военный поход против Франции завершился.

Выводы

Можно с абсолютной точностью утверждать, что танковые войска после своего успешного испытания в 1939 году в Польше снова подтвердили свою эффективность как инструмент нанесения удара и осуществили гениальный, востребованный Гитлером, оперативный план генерала фон Манштейна, который не мог бы быть осуществлен без тесного взаимодействия с авиацией. При этом необходимо учитывать обстоятельства, при которых передовые танковые корпуса в едином эшелоне преодолели Арденны и форсировали Мёз (Маас) под Седаном, дав тем самым возможность следующим за ними моторизованным соединениям развернуться на занятой территории. Эта решающая задача выпала на долю генерала Гудериана, которую он с 19-м танковым корпусом выполнил досрочно, хотя высокопоставленные командиры уже 15 мая на плацдарме под Седаном, затем 17 мая на Уазе и, наконец, 24 мая под Дюнкерком несколько раз пытались притормозить его продвижение.

Если бы фон Манштейн тогда оставил командование группой армий «А», возглавив с самого начала руководство операциями пехотного корпуса, то исход боев за Дюнкерк, вполне вероятно, был бы совершенно иным.

Для военной кампании 1940 года характерной особенностью было противостояние с армией, осененной нимбом «victoire et gloire» 1918 года, считавшейся тогда самой сильной и самой лучшей армией мира. Она располагала гораздо лучше подготовленным личным составом и куда более многочисленными и гораздо лучшими танками, чем наступавшая германская армия (3370 боевых машин против примерно 2680 германских танков). Но у командования союзников по антигерманской коалиции недоставало современного понимания стратегии и тактики; оно верило в неприступность линии Мажино и рассуждало в той же мере оборонительно, сколь и медленно, несмотря на опыт сражений в Польше.

Командование союзников распыляло свои танковые силы, распределяло их примерно равномерно по всему фронту, и тогда их скорость ограничивалась скоростью передвижения пехоты, вместо того чтобы сосредотачивать их на направлении главного удара для обретения решающего преимущества. Вряд ли будет преувеличением сказать, что это была революционная идея Гудериана, которая в первую очередь, наряду с другими факторами, обеспечила убедительную победу над тогдашней великой державой, Францией, и британским экспедиционным корпусом, победу, равную которой вряд ли возможно найти в мировой истории.

Тем не менее, несмотря на этот успех, последующей зимой 1940/41 года Гудериан не участвовал ни в переформировании и расширении танковых и моторизованных войск, ни в урегулировании проблем или в разработке планов дальнейшего ведения войны. По-видимому, никто не хотел иметь рядом с собой более компетентного и энергичного консультанта, критика или советчика, к словам которого надо было прислушиваться…

Наличие танков в действующей армии по состоянию на 10.05.1940

Кампания против Югославии и Греции в апреле 1941 года (операция «Марита»)

Ситуация на конец марта 1941 года

Ситуация на конец марта 1941 года представлена в подписанной Гитлером 13.12.1940 «Директиве № 20 — операции «Марита». В соответствии с ней «предположительно в марте 1941 года» броском из Южной Румынии через территорию Болгарии овладеть северным участком побережья Эгейского моря и при определенных обстоятельствах всей греческой материковой частью (операция «Марита»), с целью эффективной поддержки итальянцев в Албании и наряду с этим для защиты румынских нефтяных месторождений, которые могут подвергнуться значительной угрозе британского нападения с воздуха и действий наземных сил с территории Греции.

Для выполнения этой директивы в Южной Румынии должна была быть сконцентрирована группа армий. При планировании военных действий Югославия не рассматривалась как театр боевых действий. К 25 марта 1941 года было подробно согласовано, что германская сторона отказывается от использования ее территории для любых целей, будь то проход по ней или перевозки военных грузов.

27 марта в Югославии произошел направленный против Германии государственный переворот, в результате которого Гитлер еще в тот же день принял решение объединить наступление на Грецию с низвержением нового югославского правительства. Он уполномочил главное командование сухопутных сил на проведение «молниеносного» вторжения в Югославию и уничтожение ее вооруженных сил, чтобы в благоприятном направлении повлиять на политическую обстановку в Балканских государствах и последующий военный поход против Греции. Он также подтвердил, что в связи с этим примерно на четыре недели сдвигается проведение операции «Барбаросса».

Его «Директива № 25», датированная тем же числом, обобщила оперативные предложения начальника Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковника Гальдера, а именно предложение провести сосредоточенную операцию силами уже развернутых и подтягиваемых соединений из района Фиуме — Грац (Австрия) с одной стороны и из района Софии с другой стороны, в общем направлении на Белград и лежащие к югу от него районы, а кроме того, захватить всю южную часть Югославии в качестве базы для последующего германо-итальянского наступления на Грецию.

Назад: Глава 7. Обобщающий обзор использования бронетанковых сил

Дальше: Боевые действия в Северной Африке в 1941–1943 годах (операция «Подсолнечник»)