Королевство Югославия в военном отношении было совершенно не готово к ведению боевых действий; его действия представлялись столь же неосмотрительными, как и действия Польши в 1939 году. Ее 20 дивизий не были готовы к войне, вооружение, несмотря на германские поставки и помощь западных союзников, было довольно устаревшим. Армия не располагала танками. Военная авиация была чрезвычайно слаба, командование не обучалось современным способам ведения войны, но рядовые солдаты были отменными бойцами. К тому же положение Югославии после вхождения германских войск в Болгарию в военном и географическом отношении стало почти непригодным для обороны. С севера и востока над ней нависали Германия (включая Австрию) с дружественными ей государствами (Венгрией, Румынией, Болгарией), а ее южный сосед, Греция, с октября 1940 года находился в состоянии войны с Италией. Оперативное разрешение этой ситуации тем самым находилось в руках Германии. У югославского военного командования оставался только один-единственный выход: немедленный отвод всех своих сил в южную часть страны. Но у него, как и в Польше, не хватало решимости пойти на это.

Греческая армия оценивалась несколько выше, чем югославская; она обрела определенный опыт сражений в ходе войны с итальянцами и приобрела чувство превосходства (нанеся ряд поражений начавшим войну итальянцам и перейдя в контрнаступление).

И та и другая страна имели весьма неудовлетворительную дорожную сеть, которая, однако, представляла собой их преимущество как противодействие вражеским моторизованным частям. Такую же роль играл и горный характер большей части территории этих стран, который благоприятствовал затяжной, не быстротекущей войне, чего, однако, наступающая сторона должна была избегать, стремясь как можно быстрее завершить боевые действия.

Операция германской армии и ее союзников на Балканах была спланирована и осуществлялась следующим образом.

Командование одной из группировок войск, нацеленных против Югославии, — Северной группировки — было передано командованию 2-й немецкой армии (генерал-полковник фрайхерр фон Вайхс), тогда как Южная группа подчинялась командованию 12-й армии (генерал-полковник Лист), которое первоначально должно было руководить наступлением на Грецию (операция «Марита»).

В составе Северной группы на Югославию наступали: ударная группа (49-й горнострелковый корпус, 51-й и 52-й армейские корпуса) своими передовыми частями уже 6.04.1941 из Штирии на Лайбах и Аграм; 46-й моторизованный [танковый] корпус (2 танковые дивизии и 1 моторизованная дивизия) выступил 10 апреля из Западной Венгрии, форсировал Драву у города Барч и двинулся на Аграм [Загреб], к которому подошел в тот же день. Основные силы танкового корпуса развернулись в междуречье Дравы и Савы на юго-восток и двинулись на Белград, который и был взят 13.04.1941 во взаимодействии с 1-й танковой группой (под командованием генерал-полковника фон Клейста), наступавшей на Белград с юга.

Южная группа, соединения 12-й армии, поддерживали наступление северной группы с юга, для чего 1-я танковая группа (14-й танковый корпус и 11-й армейский корпус) 8 апреля выдвинулась из Софии, форсировала Нишаву и двинулась вдоль Моравы на Белград, перерезав при этом коммуникации вражеских сил, сосредоточенных у восточной границы Югославии.

Тем временем 41-й моторизованный [танковый] корпус, наступавший из Западной Румынии из района города Тимишоара, 11.04.1941 блокировал Белград, подойдя к нему развернутым фронтом.

Под впечатлением быстрых прорывов германских войск во многих местах, взятия столицы Белграда и появления моторизованных германских соединений в глубине страны соединения югославской армии капитулировали или просто рассеялись. Уже 17 апреля было подписано соглашение о прекращении огня. Таким образом, вся военная кампания была закончена за 11 дней. Существовавший до сих пор рекорд по проведению молниеносных операций, по сравнению со временем на овладение Польшей, тем самым был значительно сокращен.

Наступление германской 12-й армии против Греции началось также 6.04.1941. В страну вступили: на западном фланге 40-й моторизованный [танковый] корпус (1 танковая и 1 моторизованная дивизия) наступали на Скопье и затем на Монастир, которые и были взяты после упорного сопротивления соответственно 7 и 9 апреля. По центру наступал 18-й армейский корпус (с приданной ему 2-й танковой дивизией), имея задачей прорвать сильно укрепленную линию Метаксаса под Салониками, чтобы отрезать Восточно-Македонскую армию от глубинных районов Греции. На восточном фланге действовал 30-й армейский корпус (в составе 2 дивизий) с задачей прорвать восточный фланг линии Метаксаса и оттеснить греческие войска в глубь страны.

Операция и на этот раз проходила достаточно планомерно. Уже к вечеру 9 апреля Восточно-Македонская армия капитулировала, после чего 2-я танковая дивизия под командованием генерал-лейтенанта Вайеля наступала вдоль долины реки Вардар (Аксьос) и захватила переправу через реку. Западная группа бронетанковых войск нанесла удар через Флорину на юг, ее моторизованная дивизия 20 апреля заняла город Янину, после чего капитулировала Западно-Македонская армия и Эпирская армия. Танковая же дивизия, несмотря на неблагоприятные условия местности, в тот же самый день взяла город Ламия, где произошел ожесточенный бой с британскими войсками. 27 апреля германские части подошли к Афинам, а 29 апреля вышли на южный берег полуострова Пелопоннес. Тем самым кампания в материковой части Греции была завершена. Греческая армия была нейтрализована.

Британцы заблаговременно, но все же с большими потерями эвакуировали морем свои экспедиционные силы, прежде всего вооружение и снаряжение. Основное ядро их частей было сохранено.

В ходе Балканской кампании танковые войска и их командование снова в полной мере продемонстрировали свою надежность. Оперативный план Гальдера, бросок и дальнейший «быстрый старт» — именно так после вторжения развивали свои действия германские войска в соответствии с требованиями Гитлера от 24 марта — снова обеспечили проведение «молниеносной операции» в кратчайший срок. Танковые войска снова продемонстрировали, что они могут успешно действовать даже на неблагоприятной местности, причем горнострелковые войска могут оказывать им в этих условиях эффективную поддержку.

Безусловно, германская авиация господствовала в воздухе, а оснащение неприятельской армии оружием и сна ряжением было ниже требований современности — за исключением британского экспедиционного корпуса; ко всему прочему, у германской стороны не было никакого сколько-нибудь значительного численного превосходства.

Успех в этой кампании был достигнут за счет преобладания в боевой мощи, и принесенные жертвы оказались незначительными. Секрет успеха также заключался снова в достигнутой неожиданности, благодаря темпу, с которым эта операция началась, быстрому принятию решений командирами всех уровней, сосредоточению преобладающих сил на тактически и оперативно верных направлениях, а также и на соблюдении основного принципа танковой науки Гудериана: «Нестись вперед — а не плестись!»

Тем не менее столь успешное проведение этой операции обернулось тремя весьма тяжелыми последствиями для ведения последующих войн:

Гитлер переоценил, точно так же, как и после военного похода против Польши и Франции, поразительные масштабные успехи, возможности германской армии и в особенности танковых войск, а также свою долю в этих успехах в качестве главнокомандующего, благодаря чему он укрепился в своем планировании операции «Барбаросса». Не такой удачный исход этой кампании, возможно, заставил бы его быть более осторожным.

Военные действия в Югославии и Греции вынудили задержать начало операции «Барбаросса» в качестве блицкрига более чем на пять недель, что дало себя знать осенью 1941 года во время военного похода в Россию. Возможно, эта задержка стала первым крупным ошибочным решением в ходе военного похода в Россию, трудности которого Гитлер не желал понимать.

Наконец, немедленный уход из Югославии почти всех германских войск для участия в операции «Барбаросса» означал оставление Югославии в ситуации с не полностью разоруженной и разбежавшейся югославской армией, не умиротворенной, но лишь побежденной и исполненной воли к сопротивлению страны. Из этого факта и более поздних политических ошибок в управлении занятыми территориями и родилась партизанская война, доставлявшая множество тяжелых проблем и забот командованию германской армии вплоть до конца войны.

Стратегическое влияние Балканской военной кампании на операцию «Барбаросса» также было весьма значительным. Неосмотрительно принесенные в жертву Югославия и Греция в значительной степени способствовали победе западных союзников в 1945 году.

Для мобильных (танковых и моторизованных) войск проведенная операция стала еще одним уроком того, что их «быстрые успехи» должны быть обязательно закреплены следующей за ними пехотой, которая должна занимать и удерживать завоеванное пространство.

«Директива фюрера» № 22 от 11 января 1941 года Сокрушительное поражение итальянской «африканской» армии, нанесенное британцами в декабре 1940 года в Ливии, стало для Гитлера причиной отправки германских войск (операция «Подсолнечник») для поддержки разбитого союзника. Первые части этих сил высадились в Триполи 14 февраля 1941 года.

Это были части рассматривавшейся затем как «заградительное соединение» 5-й легкой дивизии под командованием тогдашнего генерал-лейтенанта Эрвина Роммеля. За ней последовали новые силы, 15-я танковая дивизия, которая расширила поставленные перед Роммелем задачи благодаря его неожиданному успеху и вскоре переросла рамки «заградительного соединения». Уже 18 февраля германские войска здесь получили официальное наименование «Германского Африканского корпуса».

Она была следующей: защищать Триполитанию от наступления англичан с востока на линии Эль-Буерат и к югу от него.

Незначительные локальные бои с британцами немецких разведывательных подразделений 24 февраля внушили Роммелю и его войскам чувство превосходства над противником. Взятие 2 апреля города Адждабия стало подтверждением этого.

Когда воздушная разведка 3 апреля сообщила о замеченном ею отходе британских частей от Бенгази по проходящему вдоль побережья шоссе Виа-Бальбиа через Дерну на Тобрук, Роммель принял решение нанести удар по отступающим войскам. Для этого он выдвинулся с тремя боевыми группами из состава 5-й легкой дивизии и частями итальянской дивизии «Брешия» следующим образом: из Адждабии и Эль-Мекили на Тобрук, через Барку на Тобрук и через Эль-Мекили на Бардию.

8 апреля были взяты Эль-Мекили и Дерна, 9 апреля — Бардия, а 13 апреля — Эс-Саллум. Тем самым довольно незначительными силами была достигнута победа и освобождена от англичан вся Киренаика. Роммель взял в плен около 3000 человек, среди которых оказались пять британских генералов, и в качестве трофеев около 100 противотанковых орудий. Для англичан потеря Киренаики стала чувствительным ударом по престижу страны, тем более что ее причиной были ошибки командования.

14 апреля потерпела неудачу первая попытка Роммеля овладеть крепостью Тобрук путем внезапной атаки со стороны Эль-Адема; 30 апреля с таким же результатом завершилась вторая попытка завладеть Тобруком с запада из района селения Акрома, находящегося южнее шоссе Виа-Бальбиа, силами частей 5-й легкой — и подошедшей тем временем 15-й танковой дивизии.

Такую же неудачу потерпели и британские контратаки 15 мая и с 14 по 17 июня против позиций германского Африканского корпуса на ливийско-египетской границе в районе Эс-Саллума, прикрывавших осаду британской крепости с востока.

К этому времени Роммель разделил свои силы на две части: пехотные части вели осаду Тобрука и прикрывали осаждающих на линии обороны Аль-Халфайя — Эл-Саллум до Бардии. Моторизованные силы находились в готовности юго-западнее Эл-Саллума в качестве оперативного резерва и должны были отбивать возможные атаки англичан мобильными военными действиями. Подобное деление оправдало себя в ходе тяжелых боев в мае и июне.

Обе вражеские дивизии после трехдневных боев вернулись через границу на территорию Египта.

30 июня появился приказ Верховного главнокомандования вермахта № 44886/41. В нем содержалась следующая директива: «…В Северной Африке дело идет к тому, что Тобрук скоро будет взят; тем самым создается база для продолжения германо-итальянского наступления на зону Суэцкого канала. Наступление должно быть подготовлено в течение ноября…»

Этим приказом Роммелю были определены по месту и по времени новые оперативные задачи.

Германские соединения к этому времени уже в течение четырех месяцев находились в Северной Африке, куда они высадились, не располагая каким-либо специальным тропическим снаряжением и не имея опыта действий в такой обстановке. Все здесь было для них чужим и необычным: территория, климат, люди, пути сообщения, ориентирование, образ жизни, громадные расстояния.

Особенности пустыни оказывали существенное влияние на тактику и действия войск.

Протяженные горные цепи с глубокими каменистыми вади (сухими руслами рек) часто представляли собой почти непреодолимые для пехоты препятствия.

Песчаная пустыня, местами густо поросшая верблюжьей колючкой, была для грузового транспорта, не имевшего специального оборудования, по большей части непроезжей территорией.

Каменистая пустыня была преодолима для транспорта, но движение по ней как для человека, так и для транспорта было трудным и изматывающим.

Глинистые участки пустыни, почти всегда поросшие верблюжьей колючкой, были обычно хорошо проходимы.

Для обеспечения движения по пустыне почти всегда было целесообразно производить разведку местности.

Пустыня своей ненаселенностью и необычным однообразием холмистого рельефа производила впечатление лунного ландшафта. Соленые озера, высыхающие в летний зной, позволяли грузовому транспорту двигаться по ним с большей скоростью. На карстовых участках встречались провалы, в которых изредка скапливалась вода, но которые также могли служить разведывательным группам в качестве укрытия.

Вообще говоря, моторизованные части могли передвигаться по пустыне, как корабли по морю; в случае какого-либо возможного столкновения с противником они могли развернуться в каре, а на марше они вытягивались в длинную колонну. Поэтому такие части на марше были хорошо заметны с воздуха.

Для немоторизованных пехотных частей пустыня, вследствие ее протяженности и особенностей, тоже представляла собой весьма трудную для передвижения местность. Если противник имел в своем распоряжении моторизованные или бронетанковые части, то наша пехота изначально значительно уступала ему в боевой мощи. Это обстоятельство было одной из основных причин поражения итальянцев осенью 1940 года.

Дорожная сеть в Триполитании была весьма примитивна и представляла собой почти одни только верблюжьи тропы, которые носили собственные имена. В Киренаике и Тунисе пути сообщения были заметно лучше. От Триполи и до египетской границы вблизи побережья проходило мощенное камнем шоссе, носившее по имени своего строителя название Via Balbia. Во время Второй мировой войны она стала основной транспортной магистралью для снабжения войск обеих враждующих сторон. После взятия Тобрука в 1940 году британцами это шоссе для войск стран оси, которые осаждали Тобрук и держали часть своих сил в районе между Эс-Саллумом и Бардией, было перекрыто. Поэтому итальянцы в 1941 году построили великолепную объездную дорогу, так называемое «шоссе Оси», которое проходило вне досягаемости обстрела орудий из крепости. Очень важным было безошибочное ориентирование в не имеющей дорог и жителей пустыне. Здесь требовались врожденное чувство направления и хорошая подготовка. Наряду со вспомогательными техническими средствами, как связанные со счетчиками километража гирокомпасы, для ориентирования в этих краях надо было обращать внимание на такие немногие местные приметы, как холмы, разновидности горных формаций, соленые озера, гробницы святых (марабуты), сухие русла (вади), промоины, а также использовать для ориентировки солнце, луну и звезды, равно как и оставленные другими путешествующими ориентиры (например, пустые бочки из-под горючего). Ночью для облегчения ориентировки применялись пиротехнические сигналы.

Разведывательный полет над неизвестным участком пустыни было особенно трудно совершать даже опытным пилотам, поскольку выделяющихся ориентиров почти не было, а обороняющиеся с той и другой стороны хорошо маскировались. Именно по этой причине генерал Людвиг Крювель, в конце мая 1942 года вылетевший на авиаразвед ку, был сбит на фронте под Эль-Газалой и попал в плен к англичанам.

Особое внимание уделялось обеспечению войск водой; эту задачу решало особое подразделение интендантов, которыми руководили геологи и инженеры. Ежедневный водный паек германского солдата составлял 5 литров; итальянцам приходилось довольствоваться едва половиной этой нормы.

Климат, непривычные условия жизни и, наконец, не совсем удачно подобранное продовольственное довольствие отрицательно действовали на состояние здоровья германских войск. Значительной была и разница температур между жарким днем, в течение которого невозможно укрыться в тени, и холодной ночью. Постоянно висевшая в воздухе пыль, песчаные бури и миражи оказывали свое влияние на переходы и боевые действия.

Первейшее значение играла проблема снабжения войсковых частей стран оси всем необходимым для жизни и ведения боевых действий, поскольку здесь, в Северной Африке, невозможно было жить «на подножном корме». Речь шла об оружии, боеприпасах, горюче-смазочных материалах, транспортных средствах, запасных частях и продовольствии, равно как о подвозе пополнения и эвакуации раненых и заболевших военнослужащих. По мере развития операции, с одной стороны, возрастала потребность в современных, оснащенных всем необходимым вооруженных силах, в то же время, с другой стороны, снижались объемы поставок из-за растущих потерь во время морских перевозок. Таким образом, из месяца в месяц потоки поставок становились все тоньше и тоньше. Судам со снабжением было необходимо преодолеть сначала более 700 километров по морю, постоянно подвергаясь значительной опасности нападения с моря и с воздуха (из британской морской крепости на острове Мальта), а после прибытия в Триполи выгруженные там продовольствие, оружие и боеприпасы надо было доставить в Бенгази и Тобрук. Но и это еще не было конечным пунктом. Отсюда по довольно узкой Via Balbia под угрозой постоянных атак с воздуха грузы надо было доставить порой за 1000 километров до линии фронта. Доставка на такие расстояния съедала значительную часть доставленного горючего, расходуемого грузовым транспортом, и требовала значительных усилий.

Чем успешнее развивалось наступление германских войск и чем дальше они продвигались на восток, тем все больше осложнялись проблемы снабжения, поскольку порт для военных кораблей в Тобруке никак не мог служить заменой торговых портов Триполи и Бенгази. Максимум трудностей со снабжением пришелся на конец лета и осень 1942 года, когда шли упорные бои за овладение позициями у Эль-Аламейна, и затем на весну 1943 года, в ходе сражений за Тунис, где приходилось снабжать большое число крупных соединений наших войск в условиях господства в воздухе авиации западных союзников.

Снабжение по воздуху осуществлялось лишь эпизодически, как временная помощь, и было не в состоянии покрыть основные потребности войск.

Проблема снабжения, которая здесь, в Африке, выдвинулась на первый план, стала таковой из-за того обстоятельства, что театр военных действий в Африке был для Германии лишь второстепенным театром военных действий. Основной же состав германских вооруженных сил сражался в России. Наоборот, для Великобритании Северная Африка была основным центром приложения ее сил, именно здесь сухопутные силы Великобритании вели основные сражения.

Для того чтобы вести успешные боевые действия в Африке, надо было ясно представлять себе возникавшие при этом трудности, соответствующим образом преодолевать их — или вообще уходить отсюда. Но Гитлер не желал делать ни того ни другого, но просто позволял событиям развиваться так, как они развиваются, оказывая влияние лишь на отдельные местные события, да еще наблюдая за реакцией своего итальянского союзника. Эта половинчатость во влиянии на боевые действия красной нитью проходит по отношению ко всем событиям в Североафриканском регионе.

Изначально была видна невозможность вести боевые действия моторизованными силами на громадном удалении от баз снабжения при чрезвычайно высоком расходе горючего по другую сторону Средиземного моря, не имея при этом господства в воздухе и на море и не добиваясь его. Грубой ошибкой было также сохранить в качестве опорного пункта авиации британский остров Мальта, занимавший чрезвычайно выгодную позицию и господствовавший как «непотопляемый авианосец» над всей центральной акваторией Средиземного моря. Он не только не был выведен из игры (необходимое условие в ходе практической подготовки к ведению боевых действий на североафриканском побережье), но и сохранялся как постоянная угроза с воздуха и на море тыловым коммуникациям сражающихся войск. Не было и единого независимого «командующего операциями в Средиземноморье», которому были бы подчинены все вооруженные силы стран оси в этом регионе.

То, что, несмотря на все эти трудности, боевые действия в Северной Африке так долго велись с успехом, связывая там крупные силы неприятеля, можно без всякого сомнения отнести на счет выдающихся заслуг германского Африканского корпуса, поддерживавшегося своим итальянским союзником, и личности Роммеля.

Но и Роммель полностью зависел от снабжения по морю и через пустыню: он и его войска были вынуждены вести боевые действия, в течение долгого времени сплошь и рядом занимаясь импровизациями.

После боев за Тобрук в местности от Эс-Саллума до Тобрука наступило затишье до ноября, во время которого оба противника готовились к новому наступлению на Тобрук, тем временем накапливая силы и подтягивая снабжение для него. При этом британцы имели преимущество, используя свои более протяженные, но безопасные коммуникации, по которым их снабжение шло из Южной Африки.

Роммель хотел взять крепость, генерал Окинлек хотел снять ее осаду, осуществляемую войсками Роммеля, и разбить вооруженные силы стран оси. Для этого он начал наступление 18 ноября с численно превосходящими силами (7-я танковая дивизия с приданными ей 4 танковыми бригадами и 3 моторизованными дивизиями) и перешел линию Сиди-Омар — Ридотта-Маддалена (южнее Эс-Саллума), двигаясь на Тобрук и упредив тем самым намерения Роммеля.

В районе южнее Тобрука с 19 по 23 ноября произошли ожесточенные танковые бои. Первоначально на этом театре боевых действий друг против друга расположились примерно равные танковые войска, причем все выглядело так, что грядущий бой будет чем-то вроде морской битвы с плавным окружением сражающихся. При этом явно проявилось превосходство германского командования и боевой подготовки германских войск. Англичане даже не сообразили одновременно ввести в бой и свои танковые бригады; они позволили поочередно окружить и разбить их. Несмотря на это, в ходе сражения несколько раз складывались критические ситуации, особенно когда гарнизон Тобрука в решающий момент боя прорвал фронт окруживших город итальянских войск, введя в действие танки. Предварительное решение появилось после очень тяжелых боев в ходе «танковой битвы в день поминовения усопших», 23 ноября; это устранило непосредственную опасность смыкания кольца окружения вокруг крепости. Роммель переоценил успех и решился нанести удар южнее Эс-Саллума в восточном направлении, задумав перерезать тыловые коммуникации противника и тем самым вынудить англичан отступить в Египет. Однако вскоре выяснилось, что этот хитроумный план не сработал. Британскому командованию под руководством генерала Окинлека удалось, несмотря на значительные потери, снова задействовать свои войска под Тобруком. После этого начались новые танковые бои, которые происходили с 25 ноября по 1 декабря и ознаменовались как успехами, так и поражениями, в ходе которых германские войска понесли значительные потери. Тобрук так и остался почти полностью окруженным; но на основании донесений германских войск, что возможно нежелательное развитие ситуации, а также сообщения итальянского Commando Supremo о подходе пополнений и снабжения не ранее января 1942 года, Роммель принял решение раньше срока снять осаду Тобрука и в ночь с 7 на 8 декабря отвел войска на рубеж Эль-Газалы.

При этом он исходил из соображения не жертвовать германо-итальянскими танковыми силами, но сохранить их для обороны в Северной Африке и задействовать только после пополнения боевыми машинами и горючим для контрудара. А итало-германские части, оставшиеся на позициях в районах Халфайя, Бардия, Эс-Саллум, удерживали их до 17 января 1942 года.

Интересно сравнить развитие оперативной ситуации в Африке с аналогичной ситуацией, в которой оказалась группа армий «Дон» на юге России, повторившейся там год спустя, только в более крупном масштабе. Основные принципы там и там были одинаковы: маневренность, оперативность и мобильные войска как носитель основного принципа: «Нестись — а не плестись!»

Оба полководца (Роммель и фон Манштейн), хотя и значительно отличались друг от друга по происхождению, характеру и военной подготовке, разделяли одинаковые взгляды; оба добились проведения в жизнь своих идей с большими трудностями, несмотря на противодействие высшего командования, находившегося под политическим влиянием Гитлера и Муссолини.

12 января 1942 года Роммель достиг выбранной им позиции у Марса-эль-Брега на берегу Большого Сирта. Этим довольно большим отступлением — более чем на 600 километров — он значительно удлинил коммуникации двигавшихся за ним англичан, сам же при этом изрядно приблизился к порту Триполи, через который шло снабжение германской армии. 5 января в порт прибыли 55 танков, 20 разведывательных бронеавтомобилей и другое снабжение. Уже 20 января Роммель со 111 германскими и 89 итальянскими танками начал наступать на северо-восток для освобождения указанной ему части Киренаики, оттеснил неприятеля с занимаемого тем фронта, прижал его к Адждабии, 28 января взял в плен в Бенгази индийскую бригаду и захватил там огромные трофеи, которые распределил между своими соединениями. Недостаток горючего, однако, не позволил Роммелю продолжить эту искусную операцию. Тем не менее к 6 февраля снова овладел всей Киренаикой. Противник оттянулся назад, в район Эль-Газала — Бир-Хакейм — Тобрук, где он оборудовал грандиозные оборонительные укрепления. Германо-итальянские силы прикрывали восточную окраину Киренаики между Эль-Мекили (Эль-Макили) и Темрадом. Мобильные войска, германский Африканский корпус и Corpo celere (итальянский 20-й корпус) были снова оттянуты в глубь этого района как оперативные резервы.

На этом завершилась зимняя битва; она ясно доказала, что в ходе прибрежного сражения применимы только моторизованные соединения. В этих боях они играли решающую роль благодаря своему троекратному своеобразию — проходимости по пустыне и мобильности, постоянной готовности к открытию огня и его мощи, а также своей броневой защите. Наряду с этими качествами весьма важной становилась их способность уничтожать вражеские танки — столь же важной, как и разносторонние возможности применения 88-миллиметрового зенитного орудия, а также и дальнобойной артиллерии. Последняя благодаря в основном своей дальнобойности и эффективному калибру в условиях лишенной всяких укрытий пустыни также играла весьма важную роль. Чрезвычайно разнообразные тактические и оперативные задачи двух последних месяцев сражений требовали высокой степени подготовленности войск и их командиров.

Для ожидавшихся новых боев за старую цель — крепость Тобрук — необходимо было снова основательно подготовиться. Для этого было нужно пополнить снабжение всякого рода, незамедлительно подтянуть резервы личного состава, чтобы восстановить боеспособность частей и, может быть, даже повысить ее. Наперегонки с британцами наши наблюдатели озабоченно следили за приходящими в Суэц караванами вражеских судов.

Благодаря чрезвычайно интенсивным налетам германской авиации на Мальту в апреле и мае удалось провести крупнейший из пришедших до этих пор транспортный караван со снабжением из Италии в Африку и пополнить до приемлемой численности свежими подразделениями ряды сражающихся в Африке дивизий. Кроме этого, Роммелю удалось получить третью германскую моторизованную дивизию — 90-ю легкую дивизию.

Боевые действия, спланированные командованием стран оси, предусматривали прежде всего взятие Тобрука и оставшейся части Ливии, а затем оборону рубежа, проходящего примерно по ливийско-египетской границе вплоть до Эс-Саллума.

Под прикрытием этой защиты с востока предполагалось взять морскую крепость — Мальту, чтобы тем самым устранить наконец постоянную угрозу тыловым коммуникациям германо-итальянской танковой армии со стороны британской авиации и подводных лодок, базировавшихся на Мальте. С этой целью на Сицилию была переброшена воздушно-десантная бригада под командованием Рамке. Точно так же туда должны были быть переброшены задействованные в Африке части люфтваффе после падения Тобрука. Для выполнения этих важных задач начали подготовку и местные части, расположенные на Сицилии.

После взятия Мальты, согласно приказу главного командования сухопутных сил от 30.01.1941, предстояло перебросить все имевшиеся в регионе силы для выполнения старой, далеко отстоящей цели — овладения Суэцким каналом.

Ценность Тобрука, занимаемого британскими силами, состояла в постоянной угрозе Ливии и тем самым вооруженным силам стран оси. Эта крепость была великолепной оперативной базой для наступления и обороны. Германо-итальянское наступление на Египет для овладения Суэцким каналом было невозможно начать до тех пор, пока Тобрук угрожал коммуникациям снабжения, что было доказано успешной обороной крепости британцами в 1941 году.

Равным образом порт Тобрука представлял собой надежную базу снабжения; он сокращал для соответствующего обладателя тыловые коммуникации на отрезок от 500 до 700 километров. Для ведения боев в пустыне, всецело зависевших от своевременной доставки снабжения всякого рода, это имело особенно большое значение.

В 1941 году Роммелю не удалось взять изначально итальянскую крепость Тобрук. После многомесячных боев британская 8-я армия продолжала удерживать фронт от Эль-Газалы до Бир-Хакейма, который в течение весны 1942 года был значительно укреплен. Тому, кто захотел бы наступать на Тобрук, следовало предварительно устранить этот «защитный вал» крепости. Задача Роммеля в ходе боев за Тобрук поэтому распадалась на два последовательных этапа, которые по времени и по месту следовало решить один за другим — сначала преодолеть позиции у Газалы на подступах к крепости, а затем взять штурмом собственно Тобрук.

Для решения этой двуединой задачи Роммель располагал следующими силами.

Итальянскими: 10-й и 21-й корпуса двухдивизионного состава каждый, а также 20-й мобильный корпус под командованием бригадного генерала де Стефани в составе моторизованных дивизий «Ариете» и «Триесте», позднее также танковой дивизии «Литторио».

Германскими: германский Африканский корпус под командованием генерала Неринга в составе 15-й танковой дивизии генерал-майора фон Ферста (после ранения которого командовать дивизией стал полковник Краземан) и 21-й танковой дивизии под командованием генерал-майора фон Бисмарка; несколько позднее также 90-й легкой дивизии под командованием генерал-майора Клемана, подчинявшегося непосредственно Роммелю.

С британской стороны им противостоял главнокомандующий на Ближнем Востоке генерал Окинлек с 5-й армией под командованием генерала Ритчи. В его подчинении состояли: 13-й корпус генерала Готта в составе 1-й южноафриканской дивизии и английской 50-й дивизии, занимавшие позиции у Эль-Газалы; далее, гарнизон Тобрука, состоявший из 2-й южноафриканской дивизии (генерал-майора Клоппера), а также 5-я индийская дивизия на позициях от Гамбута до Бир-эль-Гоби и 30-й корпус генерала Норри в составе 1-й и 7-й танковых дивизий.

Занятые британцами опорные пункты прикрывали южный фланг 30-го корпуса у Бир-Хакейма (здесь стояла бригада «Свободной Франции» под командованием генерала Пьера Кенига), 201-я гвардейская бригада у Эль-Адема и Бир-эль-Гоби (части 5-й индийской дивизии).

Поскольку западные союзники ожидали германского наступления, к линии укреплений у Эль-Газалы были подтяну ты еще 22-я и 32-я танковые бригады, а также дополнительно три пехотные бригады; опорный пункт Гот-эль-Уалеб / Сиди Муфтан на участке 150-й пехотной бригады выстроен заново. Это последнее мероприятие осталось неизвестным для германского командования.

В чисто числовом соотношении по технике имелся следующий баланс сил:

740 британских танков против примерно 300 германских и около 200 итальянских боевых машин, 500 британских орудий против примерно 350 у стран оси, 700 британских самолетов против примерно 320 стран оси, по личному составу — 125 000 солдат против примерно 100 000 солдат стран оси.

Итальянские танки в ходе танковых сражений были бесполезны, поскольку уступали британским по нескольким параметрам одновременно. Боевая ценность всех итальянских частей по причине их низкого боевого духа и подготовки, а также несовершенного вооружения значительно уступала британским, что уже убедительно доказало их поражение в 1940 году.

Германские танки почти ни в чем не уступали британским, а машины Pz IV, вооруженные длинноствольным (48 калибров) 75-мм башенным орудием, и превосходили их. Германское командование, тактика и боевая подготовка превосходили английские, по-видимому, также лучше английских были и радиостанции, и оптические прицелы. Число успешно подбитых немецкими танкистами вражеских машин по отношению ко все уменьшающемуся числу германских танков всегда было на удивление высоким.

Общее размещение и особенности оборонительных позиций у Эль-Газалы были известны, чего нельзя сказать о значительной площади минных полей в глубине обороняемого пространства, из-за чего впоследствии возникли большие трудности. На северном участке эти оборонительные позиции были усилены 1-й южноафриканской и 50-й английскими дивизиями, далее к югу они удерживались по средством рассыпанных вдоль позиций узлов обороны. Южнее Бир-Хакейма можно было не рассчитывать нарваться на врага или искусственные препятствия. О вновь возведенных и занятых гарнизонами узлах сопротивления между Тобруком и позициями у Эль-Газалы ничего не было известно. Собственно же Тобрук в качестве мощной крепости был хорошо известен еще с 1941 года.

Расположение вражеских сил было неверно оценено командованием войск стран оси. Роммель считал, что все британские войска сосредоточены западнее линии Бир-Хакейм — Акрома, в то время как в действительности по меньшей мере британская 7-я дивизия располагалась северо-восточнее Эль-Дуда, а одна танковая бригада стояла в боевой готовности севернее Бир-эль-Гоби.

Роммель теперь принял решение: окружить южный фланг британских войск под Бир-Хакеймом своими моторизованными и бронетанковыми силами как исполнителями замысла его операции, вместе с ними разбить подтянутые близко к линии фронта вражеские резервы, после чего овладеть позициями Эль-Газалы концентрическим наступлением с востока и запада (с этого направления — силами итальянского пехотного корпуса), чтобы, наконец, после уничтожения вражеской полевой армии общими силами взять Тобрук.

Для реализации этого замысла он приказал:

10-му и 21-му итальянским корпусам, а также немоторизованной германской 15-й пехотной дивизии (полковника Менни) наступать 26 мая фронтально под командованием генерала Крювеля, чтобы своими действиями связать вражеские силы.

Основная ударная группа в составе германского Африканского корпуса и итальянского 20-го мобильного корпуса (Corpo celere), выйдя из района Сегнали, после ночного марша с 26 по 27 мая должна была достичь района южнее Бир-Хакейма. Отсюда итальянский корпус в 4:30 утра должен был атаковать Бир-Хакейм и овладеть им.

Германский Африканский корпус в то же время должен был обойти Бир-Хакейм с востока и нанести удар в северном направлении через Акрому вплоть до побережья.

Усиленная 90-я легкая дивизия прикрывает наступление германского Африканского корпуса с востока и наступает на Эль-Адем.

Во исполнение этого приказа бронетанковые и моторизованные дивизии Роммеля и Неринга ночью двинулись к своей неизвестной цели — Бир-Хакейму. Дивизии совершали «марш по бездорожью» в следующем строю: впереди двигалась дозорная группа, затем широким фронтом шел танковый полк, вплотную к нему двигалась артиллерия и штаб дивизии, за ними эшелонированно, уступами, шли мотопехотные батальоны, саперы, истребители танков, зенитчики и другие специализированные подразделения.

Между обеими дивизиями примерно на уровне штабов 15-й и 21-й дивизий двигался и штаб германского Африканского корпуса.

Марш множества боевых машин по освещенной бледным светом луны пустыне представлял собой грандиозное и впечатляющее зрелище, но вместе с тем и организационно-техническое достижение. Не имея никаких дорог и ориентиров, следуя только по звездам, счетчикам пройденного расстояния и компасу, вся колонна на рассвете 27 мая вышла в назначенную точку.

Началось, как было приказано. Для британцев оно не стало неожиданностью, и вскоре они оказали упорное сопротивление. Обе стороны понесли существенные потери. Итальянский мобильный корпус был остановлен перед Бир-Хакеймом; германский Африканский корпус продвинулся до дороги Тарик — Капуццо, но под Найтсбриджем был вынужден тоже остановиться, будучи атакован с востока и севера танковыми частями противника.

С большим трудом удалось командующему, генералу Нерингу вместе с полковником Вольцем, создать рубеж обороны из 16 88-миллиметровых зенитных орудий, чтобы отразить опаснейшую танковую атаку в тыл 15-й танковой дивизии. Далее к югу несли потери германские транспорты снабжения, причем потери эти возрастали по мере того, германский Африканский корпус пробивался все дальше на север.

Ситуация была весьма напряженной и оставалась такой также и 28 мая, когда германский Африканский корпус практически оказался окруженным с востока, севера и запада, в то время как снабжение с юга, у Бир-Хакейма, не было обеспечено прикрытием. Свежие британские танковые силы находились на марше из Эль-Адема на запад. Несмотря на это, Роммель сохранял оптимизм и твердую убежденность в том, что противник в ходе своего протяженного, но не сосредоточенного наступления скоро должен выдохнуться, а германская танковая армия скоро сможет перейти в контрнаступление.

29 мая ситуация со снабжением германского Африканского корпуса обострилась до предела из-за интенсивных боев. Не было возможности ни подтянуть снабжение, ни эвакуировать раненых. Имеющееся количество боеприпасов, горючего и воды сократилось до минимума. Контрудар потерпел неудачу.

По согласованию с командующим германским Африканским корпусом Роммель принял решение пробиваться на запад через британское минное поле. Такому решению способствовало то счастливое обстоятельство, что подобное удалось проделать итальянцам на западном фланге, где они расчистили от мин узкий проход, но далее он оказался простреливаемым.

Уже той же самой ночью германский Африканский корпус вышел на запад. На рассвете 30 мая штаб корпуса, а также двигавшаяся за ним 15-я танковая дивизия находились у Сиди-Муфтах и, совершенно ошарашенные, разглядывали в бинокли мощные полевые укрепления, бывшие частью до сих пор неизвестного им британского узла обороны Гот-эль-Уалеб. Им не удалось взять этот опорный пункт с первого приступа, так что германский Африканский корпус снова оказался в такой же критической ситуации, что и накануне.

Но в конце концов с ситуацией все же справились, поскольку потери британцев оказались тяжелее, чем можно было предположить. К 30 мая противник потерял в боях уже более 50 процентов своих танков.

Однако лишь 1 июня удалось после атаки с охватом овладеть узлом обороны Гот-эль-Уалеб, при этом особо отличился третий батальон 104-го мотопехотного полка 21-й танковой дивизии, которым командовал капитан Райсманн.

Тем самым тыл частей Роммеля снова был расчищен, и снабжение его войск с запада опять стало возможным. Сразу же была налажена и эвакуация раненых на запад. Роммель принял решение вести подвижную оборону силами германского Африканского корпуса, в то время как он сам с частью своих сил прежде всего намеревался овладеть Бир-Хакеймом, чего, однако, ему сделать не удалось. Лишь 10 июня французы оставили свой узел обороны по приказу британского Верховного командования. Германский Африканский корпус все эти восемь дней сражался в подвижной обороне, перемещаясь в районе Найтсбриджа, и причинил британцам серьезный урон.

Как только Роммелю удалось вынудить неприятеля оставить Бир-Хакейм, он тут же попытался осуществить свою давнюю оперативную идею: нанести удар силами германского Африканского корпуса в северном направлении и уничтожить 1-ю южноафриканскую дивизию и английскую 50-ю дивизию. Если бы враг был разбит в сражении под Акромой, то неизбежным последствием этого стал бы отход британцев с фронта у Эль-Газалы. Но танковой армии пришлось как можно быстрее нанести удар, пробиваясь к Via Balbia, чтобы опередить ее блокирование двумя английскими дивизиями. Поэтому здесь 11 и 12 июня разгорелись особо ожесточенные сражения, в результате которых британские танковые части были разбиты. Из 300 вражеских танков было уничтожено 235 машин.

Противник прекрасно понимал, чем ему грозит наше наступление, и упорно оборонялся. Хотя к вечеру 14 июня почти все британские силы сосредоточились в районе под Акромой, будучи разбиты или в готовности отойти, все же остававшимся у них танкам удавалось сдерживать продвижение измотанных боями германских частей, пока основная масса моторизованной 1-й южноафриканской дивизии отступала по проходившей вдоль побережья дороге на восток по направлению к Тобруку. Германская авиация в этот день была задействована против важных морских целей и не могла помешать отступлению врага.

Значительной части английской 50-й дивизии удалось прорваться на запад через итальянский фронт и, проделав протяженный обходной маневр, воссоединиться позже со своей 8-й армией.

Только к вечеру 15 июня частям 15-й танковой дивизии с постоянными боями удалось выйти к побережью. Теперь план Роммеля, задуманный им 25 мая, был выполнен, однако сам он был разочарован его результатами, поскольку его надежды не сбылись. Он отметил при этом, что ему и его войскам удалось значительно ослабить боевую мощь врага, в особенности его танковых сил. Британская полевая армия была уже не в состоянии необходимым образом оборонять крепость Тобрук, захват которой противником обошелся бы обороняющимся слишком дорого, если бы наступавшие действовали быстро и решительно. Уже 15 июня Роммель задействовал 21-ю танковую дивизию для преследования неприятеля через Эль-Адем в направлении Бельхамеда, где сражались 90-я легкая пехотная дивизия и итальянская дивизия «Триесте». 16 июня туда же последовали 15-я танковая дивизия и штаб германского Африканского корпуса.

Взгляд со стороны неприятеля позволяет нам наглядно представить себе картину происходящего: «…Африканский корпус был превосходным танковым соединением, командиры которого мыслили единодушно в тактическом плане и, помимо этого, были чрезвычайно дисциплинированны… В противоположность этой… всеобщей германской тенденции (для британцев!) приказы были всего лишь основой для обсуждения… Хотя Кессельринг и Роммель иногда расходились во мнениях, [тем не менее] все имевшиеся в наличии в Северной Африке вооруженные силы были задействованы против единой цели… Неудача британцев объяснялась промахами командования на местах… Поздним утром 27 мая были разбиты две танковые бригады, две моторизованные бригады и штаб 7-й танковой дивизии… Роммель… поздравил командира корпуса генерала Неринга с этим успехом и приказал развивать его. Но радоваться было еще рано… Хотя британские танковые части в течение первых двух дней потеряли более 150 танков, они не были разбиты… Несмотря на все трудности на германской стороне… потрепанные в боях войска оси реагировали на руководство Роммеля… 5 июня британская 32-я танковая бригада потеряла 50 из еще остававшихся в ее составе 70 танков. Во второй половине дня генерал Неринг принял решение прорываться с 15-й дивизией сквозь узкий проход в британском минном поле… Участок фронта, удерживавшийся 7-й танковой дивизией, во второй раз за последние десять дней был прорван, 5-я индийская дивизия и штаб 10-й индийской дивизии также были разгромлены… Британское командование совершенно растерялось, и весь остаток дня 5 и 6 июня батальоны, батареи и даже роты без всякого руководства бродили по пустыне… 8-я армия доложила командованию в Каир, что неприятель не имел особого успеха на поле боя… тогда как британская 7-я танковая дивизия откровенно записала в своем журнале боевых действий… «так завершился особенно неудачный день»… Потери англичан за 5–6 июня оказались следующими: 10-я и 21-я бригады уничтожены, два батальона 9-й индийской бригады понесли тяжелые потери, четыре артиллерийских полка уничтожены, три танковые бригады потеряли в боях 170 танков. Тем не менее в рядах 8-й армии на 10 июня оставалось 330 танков, тогда как в составе германского Африканского корпуса их имелось только 70. В 15-й танковой дивизии из личного состава осталось чуть больше 667 человек (примерно 35 % штатного состава), 90-я легкая пехотная дивизия располагала примерно 1000 пехотинцев… Так завершился роковой день 12 июня, окончательно решивший исход сражения за Эль-Газалу. К вечеру этого дня британские танковые силы были лишь бледной тенью самих себя. Пустыня была усеяна подбитыми танками всех типов…»

Основываясь на своем опыте 1941 года, Роммель намеревался овладеть Тобруком путем решительного штурма. Но теперь внезапное нападение должно было быть подготовлено отвлекающими маневрами мобильных сил. Затем Роммель намеревался, обойдя крепость, неожиданным ударом с юго-востока — и с тыла — овладеть ею.

Проведение этой операции было спланировано следующим образом.

Преследование слабеющих британских сил в направлении Египта южнее крепости всеми имеющимися в распоряжении мобильными войсками, и прежде всего 90-й легкой пехотной дивизией и 33-м и 580-м танковыми разведывательными батальонами. За преследующими англичан силами двигается германский Африканский корпус и итальянский 20-й Corpo celere. Наряду с действительной целью обгонного преследования и возможного вытеснения остатков британской 8-й армии на восток эти действия должны были создать у неприятеля впечатление того, что Роммель, как и в 1941 году, намеревается окружить крепость пешим маршем солдат италь янского корпуса, тогда как мобильные войска нанесут удар по территории Египта.

В действительности же германский Африканский корпус и итальянский мобильный корпус должны были после суточного марша сделать резкий поворот восточнее Тобрука и во взаимодействии с этими силами при поддержке авиации атаковать крепость на участках от Via Balbia и ведущего от Эль-Адема прибрежного шоссе. С использованием внезапности благодаря скорости передвижения и сосредоточения в необходимом месте танковых сил город и крепость должны были быть взяты в кратчайший срок.

Необходимое тыловое прикрытие против британской 8-й армии должны были обеспечить 90-я легкая пехотная дивизия и танковые разведывательные батальоны, продвигающиеся вперед в восточном направлении на Бардию.

В ходе этого планирования 21-я танковая дивизия уже 15 июня была отозвана из района под Эль-Газалой. За ней 16 июня через Акрому на Эль-Адем последовала 15-я танковая дивизия. Вся армия была готова к броску на Тобрук.

Генерал Окинлек 14 июня принял решение оборонять Тобрук на рубеже Акрома — Эль-Адем и южнее его, чтобы предотвратить окружение крепости. Будь оно успешным, то гарнизону крепости пришлось бы пробиваться на восток.

Подчиненный Окинлека генерал Ритчи был другого мнения. В их спор вмешался Черчилль, который заявил, что «об оставлении Тобрука ни в коем случае не может быть и речи… до тех пор пока в Тобруке остаются наши войска, совершенно необходимо надежно удерживать это место… даже как изолированную крепость (посреди занятой врагом области)…». Таким образом, при указанных условиях судьба крепости была решена. Образ мышления Черчилля весьма напоминал подобные указания Гитлера поздней осенью того же года относительно Сталинграда, а также его многочисленные приказы последующих лет.

17 июня германский Африканский корпус продолжал преследование неприятеля, двигаясь на восток. После того как сопротивление англичан было сломлено, корпус двинулся широким рассредоточенным фронтом по бескрайней пустыне.

Под Сиди-Муфтаном корпус развернулся на северо-восток, миновал ночью Гамбут и, выйдя восточнее Тобрука на Via Balbia, перерезал ее для движения неприятеля.

Ночами с 18 на 19 и с 19 на 20 июня германский Африканский корпус незамеченным вернулся маршем в район сосредоточения юго-восточнее крепости, в то время как усиленная 90-я легкая пехотная дивизия осуществляла его прикрытие против британской 8-й армии.

Наступление началось согласно плану, в 5:20 утра 20 июня. Авиационная подготовка пикирующими бомбардировщиками «Штука» была впечатляющей и действенной.

Обороняющиеся довольно медленно приходили в себя от неожиданной атаки и обработки их позиций бомбардировщиками, так что нашим войскам удалось к 6:35 прорваться за линию вражеских проволочных заграждений. Вскоре после этого были взяты опорные узлы сопротивления R 58, 61, 63 и 69. В 8:30 первые танки 15-й танковой дивизии преодо лели противотанковый ров по проложенным через него мостам. Теперь речь шла о том, чтобы как можно быстрее задействовать танки корпуса для удара в глубину вражеской обороны, пока британцы еще не подтянули свои резервы.

Действующему западнее германского Африканского корпуса итальянскому мобильному корпусу пока еще не удалось вклиниться в оборонительный фронт крепости. Используя свою удаленность от союзника, Африканский корпус открыл по врагу сильный фланговый огонь слева. Сопротивление неприятеля постепенно усиливалось. Все командиры соединений держались вдали от своих формирований, чтобы постоянно иметь возможность направить их удар по необходимому участку фронта. Роммель двигался в боевых порядках 21-й, а Неринг — 15-й танковой дивизии. В 10:00 яростный танковый бой был уже в полном разгаре. Около 12:00 21-я танковая дивизия подошла к Via Balbia, а в 17:00 город и порт Тобрук были заняты, при этом в порту сосредоточенным огнем противотанковых орудий прямой наводкой была потоплена канонерская лодка. К 19:00 дивизия полностью овладела городом и крепостью, равно как и важным объектом — водопроводной станцией, а к 23:00 была захвачена и насосная станция в Эль-Ауда.

15-я танковая дивизия нанесла удар через Пиластрино и сражалась за Габр-эль-Абд. На ночь обе дивизии, совершенно обессиленные, остановились фронтом на запад. Рано утром 21 июня, в 5:30 наступление было продолжено по обе стороны Via Balbia на запад. Южнее двигался итальянский мобильный корпус, подошедший к германскому Африканскому корпусу через брешь во фронте.

Воля обороняющихся к сопротивлению была сломлена, лишь кое-где тлели отдельные очаги сопротивления. Перед фронтом 21-й танковой дивизии капитулировала полностью боеспособная танковая часть в составе 40 танков 32-й танковой бригады. 15-я танковая дивизия в 9:00 овладела опорным пунктом Глайда. Вскоре после этого был достигнут западный участок укреплений крепости Тобрук. Тем самым сражение за крепость Тобрук, начавшееся 26 мая, было завершено. Акт о капитуляции, подписанный командиром 2-й южноафриканской дивизии Клоппером, подтвердил этот факт.

Остатки разбитой армии, которая должна была прикрывать Тобрук, отступали на восток, но их разведка обнаружила здесь в непосредственной близости их германо-итальянских противников. Кроме того, британское командование из радиопереговоров было осведомлено о тяжелом положении крепости; знало оно и то, что танковые силы Роммеля связаны проводимым им наступлением. В этом случае Окинлек получал неплохой шанс развернуться и нанести удар в тыл войскам Роммеля, которые еще были заняты борьбой за Тобрук.

Эту опасную ситуацию полностью осознавал германский командующий войсками в Северной Африке. Соответствующим образом он действовал; и сразу же после окончания сражения развернул германский Африканский корпус для обороны завоеванной крепости, а другие подошедшие части направил маршем на юго-восток.

Кроме того, уже 21 июня он отдал приказ 21-й танковой дивизии в 16:00 выступить маршем на исходную позицию в район юго-западнее линии Эс-Саллум — Гамбут. За ней 22 июня должна была последовать 15-я танковая дивизия. Поход на Египет начался…

Хотя развитие ситуации в конце мая 1942 года и шло вразрез с оптимистическими надеждами Роммеля на охват фланга противника его танковой армией, обернувшись чрезвычайно критическим положением, чреватым превращением предполагавшегося окружения врага в окружение его собственных войск, Роммель не сдавался. Он смог усмотреть и использовать единственный шанс, чтобы выбраться из этой ситуации, — прорваться кратчайшим путем сквозь вражеские линии в тыл и оттуда нанести новый удар по коммуникациям противника западнее, хотя такой маневр и был связан с известной потерей престижа.

Этот сделанный шаг назад, однако, не означал для Роммеля отступление от его оперативного плана. Опираясь на свое теперь обеспеченное снабжение, прикрываясь заложенным противником минным полем, он пребывал в боевой готовности, ожидая благоприятного момента, чтобы разбить вынужденного им к наступлению противника в ходе танковой атаки последнего.

При этом Роммель ни на минуту не упускал из виду свою цель — пробиться на север и выйти к морю, чтобы овладеть фронтом у Эль-Газалы, как «достать рыбку из пруда». Едва только пал узел обороны в пустыне Бир-Хакейм, как Роммель тут же задействовал все имеющиеся у него силы в северном направлении и 15 июня добился того, к чему стремился 26 мая. Пусть даже надежды Роммеля исполнились не полностью, ему все же удалось значительно ослабить полевую армию англичан. Она больше не была в состоянии прикрывать крепость Тобрук, которая теперь лежала перед Роммелем беззащитной жертвой, тогда как он действовал быстро и решительно в соответствии с основным принципом Гудериана: «Нестись вперед — а не плестись!»

Остается только восхищаться особой способностью Роммеля использовать момент внезапности для осуществления его мобильными войсками тактически и оперативно необходимых задач. Достойна восхищения и уверенность в своих силах, с которой Роммель взял на себя оперативный риск отступления перед своим моторизованным противником, риск, который превосходил риск в такой же ситуации под Танненбергом в 1914 году.

Как Ренненкампфу под Гумбинненом, так и генералу Окинлеку требовалось двигаться только на запад, и тогда планы Роммеля относительно Тобрука оказались бы нереализованными. Но оба генерала — что русский в 1914 году, что британский в 1942-м — были недостаточно рисковыми полководцами. Ни тот ни другой не осмелились изменить сложившуюся оперативную ситуацию, не имея точного знания обстановки.

Принять решение и воплотить его в жизнь для британского военачальника было бы тем легче, поскольку его армия была так же моторизована и потому имела возможность противостоять Роммелю с той же быстротой и внезапностью, что вполне могло обернуться успехом.

В тактическом отношении Тобрук стал выдающимся примером взаимодействия мобильных (танковых и моторизованных) наземных сил с авиацией, которая в продолжение длительного времени осуществляла здесь перевозки и воздушную поддержку.

Германский Африканский корпус мог с законной гордостью вспоминать 20 и 21 июня 1942 года. Он вынес на своих плечах основную тяжесть боев в эти дни. Размах его действий и всегдашняя готовность каждого его бойца к действию сделали возможным этот крупный успех. Впервые здесь танки своими неожиданными для врага действиями и в ожесточенном сражении овладели мощной крепостью, при этом авиация взяла на себя роль артиллерийской подготовки перед штурмом.

Уже 22 июня в местечке Гамбут, в доме путевого обходчика, Роммель получил устный приказ, против которого возражали итальянский главнокомандующий силами в Африке и фельдмаршал Кессельринг, поддержанный Гитлером и Муссолини, который требовал продолжения преследования: «В зависимости от обстоятельств необходимо не давать противнику, в полном составе отступающему на восток, никакой возможности для восстановления боеспособности… Поэтому время на отдых для вас отменяется. Еще сегодня германскому Африканскому корпусу выступить в 19:30 для преследования, чтобы 23 июня севернее форта Ридотто-Маддалена по обе стороны от Писте перейти пограничные препятствия и продолжить наступление».

Задействованные в наступлении согласно этому приказу соединения не могли задерживаться для полной подготовки и отправились в путь, далеко не полностью получив положенное им снабжение.

Тем самым план, предусматривающий предварительное овладение Мальтой, был оставлен. Последствия этого шага сказались позднее.

90-я легкая пехотная дивизия и итальянские 10-й и 21-й армейские корпуса двинулись в наступление по накатанному прибрежному шоссе, германский Африканский корпус шел параллельно им прямо по пустыне на расстоянии около 40 километров от них, а правее его двигался уступами итальянский Corpo celero. При таком составе построения у Роммеля была возможность либо обойти поджидавших его на шоссе оборонявшихся британцев, либо окружить оборудованный неприятелем опорный пункт. Успех его проявился 27 июня при окружении египетского города Мерса-Матрух, который был взят 90-й легкой пехотной дивизией уже 29 июня.

Однако общая усталость стала давать себя знать. Первым ее признаком стало быстро уменьшающееся число боеготовых танков: на 28 июня германский Африканский корпус располагал только 41 способной идти в бой машиной. Вследствие недостаточного технического обслуживания при почти ежедневных переходах и сражениях в ходе последних четырех недель, а также вследствие температурных и дорожных трудностей множились выходы из строя боевых машин по техническим причинам.

Дефицит горючего давал о себе знать с первых же дней преследования, поскольку британцы в Тобруке неплохо поработали, уничтожая все военные материалы. Заботы о получении горючего продолжали преследовать нас и препятствовали быстрому продвижению мобильных сил даже при незначительном или вообще отсутствующем сопротивлении неприятеля. С ростом удаления все больше и больше давал о себе знать недостаток транспорта служб снабжения.

Британская авиация после ее перебазирования в низовья Нила снова стала действовать весьма активно, тогда как германские люфтваффе после перебазирования на Сицилию для первоначально предполагавшихся действий против Мальты и теперь нового перебазирования для действий против Египта оказывали наземным войскам лишь незначительную поддержку.

Ранним утром 30 июня германский Африканский корпус достиг района города Эль-Кусейр, расположенного к югу от Эль-Аламейна. У корпуса не было никаких приказов относительно запланированного Роммелем продолжения операции. Но уже в 9:00 утра по рации был получен приказ командующего армией о продвижении корпуса к раннему утру 1 июля в Эль-Аламейн.

Песчаная буря, высокие песчаные барханы и крутые узкие проходы между ними значительно замедляли продвижение корпуса. Британские танковые части атаковали корпус с тыла. Совершая марш, германский Африканский корпус получил по радио приказ об атаке ранним утром 1 июля позиций неприятеля у Эль-Аламейна.

1 июля в 6:45 утра войска прямо с марша вступили в бой за позиции. Несмотря на чрезмерно быстрое начало наступления, важный опорный узел сопротивления Дейр-эль-Шайн уже около полудня был занят 104-м мотопехотным полком 21-й танковой дивизии. У германского Африканского корпуса еще оставалось в строю более 55 танков, но к вечеру следующих суток их число уменьшилось на 26 боевых машин. 90-я легкая пехотная дивизия не смогла продвинуться к узлу обороны Эль-Аламейн.

В течение 2 и 3 июля атаки неоднократно возобновлялись, при этом 3 июля впервые при поддержке пикирующих бомбардировщиков «Штука», но без сколько-нибудь значительного успеха. Танковую атаку предприняли и британцы. Перед позициями 211-й танковой дивизии сильным артиллерийским огнем были подбиты 80 подтянутых на этот участок танков противника.

Радисты перехватили радиопереговоры высоких британских офицеров и услышали такую фразу, сказанную одним из них: «Мы должны остановить германские танки, иначе все пропало».

Тем не менее в течение ночи Роммель принял решение предварительно перейти к обороне.

Это был поворотный пункт.

Бои во время преследования неприятеля достаточно ясно продемонстрировали, что враг ослаблен далеко не в той степени, на которую Роммель первоначально рассчитывал. Еще 30 июня, пребывая в объятиях этой сокровенной мечты, он отдал приказ начальнику штаба германского Африканского корпуса, полковнику службы Генерального штаба Байерлейну на 1 июля: «Германскому Африканскому корпусу в скорейшем темпе наступать через Эль-Фаджада на Каир». Начальник штаба фельдмаршала Роммеля генерал-майор Гаузе при отдании Роммелем этого приказа подчеркнул, что германский Африканский корпус должен спешить, поскольку мост через Нил в Каире может быть взорван.

Все это обострило разочарование Роммеля при осознании краха своей оперативной идеи. Еще 2 июля он высказал войскам и командованию 21-й танковой дивизии тяжелейшие упреки: необходимо было так разбить британцев, чтобы те не осознали неудачу осуществленной атаки этой дивизии.

Решение же на самом деле было довольно простым. Войска постоянно сражались в тяжелейших климатических условиях и при жесточайшем дефиците снабжения самыми необходимыми материалами. Они получили задачу, которая, учитывая хорошее состояние английских позиций у Эль-Аламейна, превосходила их силы. И хотя неприятель потерпел поражение в сражении и оставил свои укрепления, но благодаря подходу новых частей он стал сильнее, чем его предельно уставший и обессиленный преследователь. Кроме того, теперь британцы занимали новые, хорошо укрепленные позиции, близко расположенные к их базам снабжения в долине Нила и с авиационной поддержкой с аэродромов оттуда же, тогда как германские войска благодаря своим «завоеваниям» растянули свои коммуникации более чем на 500 километров и в результате этого получали лишь весьма незначительную поддержку с воздуха.

Британское командование тщетно пыталось в июле и начале августа 1942 года всеми средствами вернуть себе обладание частично потерянными ими позициями у Эль-Аламейна. Для обеих сторон это были тяжелые недели. Затем напряженность боев стихла. Противник вооружался и оснащался, готовясь к новой военной кампании. Для британцев была невыносима постоянная угроза дельте Нила. Перед немцами же стоял вопрос: держаться, избегать боестолкновений или наступать?

При тыловом расположении высшего германо-итальянского командования на другом берегу Средиземного моря окончательное решение о ходе действий подчиненной ему армии ложилось на плечи только фельдмаршала Роммеля. Он был прекрасно осведомлен обо всех трудностях и справедливо считал свои силы недостаточными для проведения столь глубокой операции. На основании опыта, полученного в ходе боев за позиции у Эль-Аламейна, прежде всего он беспокоился о снабжении войск, в особенности же горючим, после того как британский морской и авиационный опорный пункт Мальта с успехом и не встречая должного противодействия возобновил свою деятельность против коммуникаций стран оси. Во всей полноте и горечи стала ощущаться месть того решения, в результате которого после взятия Тобрука Роммель отказался от захвата Мальты, как это было запланировано изначально.

Имевшиеся до момента взятия Тобрука взгляды главнокомандующего войсками Юго-Запада (Средиземноморье — Италия) фельдмаршала Кессельринга, который ранее высказывался против наступления на Египет, претерпели изменение после тщетных атак противника на позиции Роммеля у Эль-Аламейна. Теперь Кессельринг настаивал на скорейшем возобновлении наступления по направлению к Нилу. Он опасался, что британцы в Египте вскоре настолько окрепнут, что при дальнейшем промедлении с подобным наступлением о завоевании области нижнего Нила можно будет благополучно забыть. С его точки зрения, в настоящий момент новое наступление вполне могло оказаться успешным.

В истинности своей оценки положения он смог убедить главное командование сухопутных сил, итальянское Coman-do Supremo, а также фельдмаршала Роммеля.

Бездеятельное стояние на позициях у Эль-Аламейна он рассматривал как начало конца, поскольку сколько-нибудь удовлетворительное снабжение по причине усиления угрозы со стороны Мальты с течением времени прибывало все позже и позже. Роммелю следовало бы либо отступать на запад, либо продвигаться на восток.

Важнейшей предпосылкой для проведения новой операции было накопление необходимого для нее запаса бензина.

С имевшимся запасом горючего для покрытия расстояния примерно в 160 километров проведение запланированной операции наступления вплоть до Суэцкого канала с решающим прорывом британского фронта у Эль-Аламейна было невозможно. Фельдмаршал был вынужден поставить свой замысел в зависимость от осуществления поставки необходимого объема горючего морским путем. В портах на юге Балканского полуострова ожидали выхода в море два судна. Если бы им удалось добраться до Африки, то необходимое количество горючего для операции было бы обеспечено.

Но одно судно было потоплено неприятелем, едва оно успело выйти в открытое море, другое, получив повреждения, было вынуждено вернуться обратно. Когда Роммелю доложили о новом выходе этого судна в море около 27 августа, он принял решение о начале наступления 30 августа, то есть еще до прихода и разгрузки судна с горючим, потому что фельдмаршал Кессельринг заверил его в поставке необходимого горючего в объеме 400 кубометров воздушным путем.

Дальнейший перенос времени начала операции с учетом полнолуния, что было необходимо для совершения ночных маршей, исключался. Полностью осознавая всю степень риска, Роммель взял его на себя.

Ожидаемое судно с горючим счастливо прибыло в Тобрук. Однако с получением сообщения о налете английских бомбардировщиков оно заранее покинуло становившийся опасным порт. При выходе в море оно было потоплено подводной лодкой именно в тот момент, когда армия приготовилась к началу наступления.

К концу августа боевой дух британских войск в Египте снова значительно возрос. Процесс этот произошел не только по причине пополнения личным составом, оружием и снаряжением войсковых частей, отведенных в тыл после тяжелых боев, но прежде всего из-за смены высшего воинского командования. Новыми командующими, к которым войска питали особое доверие, стали генерал Гарольд Александер в качестве главнокомандующего британскими войсками на Среднем Востоке и генерал Бернард Монтгомери в качестве командующего 8-й британской армией. Они узнали, что новое крупное пополнение, полученное Роммелем, вместе с имевшимися у него войсками двигаются вперед, будучи не в состоянии остановиться ни на шаг. Ситуация сама подсказывала, что имеет смысл использовать существующее превосходство для нанесения немедленного контрудара. Британцы, однако, имели и дальше идущие планы; они предполагали на этот раз методично и уверенно продвигаться вперед. При этом британское командование хотело, в противоположность предыдущим операциям, удерживать свои силы от введения в действие до тех пор, пока не будет достигнуто подавляющее преимущество. Также решающий контрудар должен был быть нанесен только тогда, когда он будет согласован по времени с запланированной операцией Эйзенхауэра в Тунисе.

Сражения с 31.08 по 06.09.1942 не привели к маневренным танковым операциям; Монтгомери держался со своими армейскими частями в глубине и задействовал только RAF с весьма мощными силами. Войска Роммеля страдали от дефицита топлива и непрерывных налетов вражеской авиации при отсутствии каких-либо укрытий на поверхности пустыни.

Сражение, пожалуй, было проиграно уже 31 августа, когда груженное моторным топливом судно было потоплено на траверзе Тобрука. Лучше всего было бы сразу же после этого прекратить операцию. Фельдмаршал постоянно обдумывал это решение, однако в конце концов он поверил в новое заверение главнокомандующего Юго-Запада обеспечить поставки горючего и остался с войсками на прежнем рубеже. Тем самым подготовленная для наступления ударная группа, в особенности ныне неподвижный германский Африканский корпус, подвергались постоянной опасности уничтожения. Будь британское военное командование более решительным и маневренным, исходом германо-итальянского наступления стало бы уничтожение всех задействованных для этого сил.

Открытый восточный фланг сил Роммеля был их слабым местом в то время, когда они были связаны боями на фронте под кряжем Алам-эль-Хальфа. Британская оборона кряжа Рувейсат с применением оборонительного вооружения и с наступательными вылазками британских 7-й и 10-й танковых дивизий, усиленных 8-м танковым полком и поддержанных мощными силами RAF южнее хребта Рувейсат, направленных в тыл и глубоко во фланги, могла бы стать самостоятельной операцией, будь она осуществлена против боеспособного противника, а не против почти неподвижного германского Африканского корпуса.

Как могли бы развернуться боевые действия, если бы Роммелю была предоставлена свобода принимать решения? В этом случае ему и германскому Африканскому корпусу представилась бы возможность нанести удар, обойдя с востока Алам-эль-Хальфу, благодаря этому взломать жестко построенную оборону британского 22-го танкового полка, уничтожить подошедший тем временем 8-й танковый полк, после чего разбить 23-й танковый полк и, наконец, покончить ударом с тыла с 22-м танковым полком. Были бы возможны и другие решения, например не обращая внимания на 22-й танковый полк, просто обойти его относительно незначительный район действий и тем самым «лишить Египет его последней надежды». Все эти варианты можно было бы обдумывать и реализовать тот или другой из них, если бы германские ударные силы были бы более мобильными.

Известная трагедийность заключалась в событиях, происходивших в районе Самакет-Габалла — Алам-эль-Хальфа. У обоих противников имелся здесь шанс, казавшийся реализуемым, переломить здесь ситуацию, сложившуюся на театре боевых действий. Один из противников буквально держал такую возможность в руках и отказался от нее из-за чрезмерной осторожности, твердолобо опираясь на догму оперативной обороны — тогда как другой всеми силами стремился реализовать такой шанс и не смог сделать этого из-за технических трудностей.

Британская приверженность к более осторожному способу ведения собственных боевых действий, чрезмерное почтение к германскому боевому опыту сражений комбинированными силами различных родов и видов войск, британская слабость, которую они внушили себе из различных перехваченных донесений, привели их к выводу, что общая операция Роммеля, как таковая, может быть успешна в тактическом и оперативном плане, с чем вполне можно было бы согласиться — только если закрыть глаза на отчаянный дефицит горючего.

Возникшее временно у англичан опасение, что Роммель может южнее склонов кряжа Рувейсат незаметно прорваться к Каиру, можно было отбросить; это было бы возможно, если бы он располагал такими крупными силами, которые были бы способны выполнить одновременно обе боевые задачи: во-первых, взять с боя Каир и, во-вторых, овладеть позициями у кряжа Алам-эль-Хальфа. Таковыми силами, как об этом, возможно, думал его противник, Роммель не располагал.

Столь рискованное предприятие — углубиться во вражескую территорию на 200 километров, не имея возможности обеспечить функционирование тыловых коммуникаций — что в данном случае с учетом общего положения, при наличии сильных вражеских войск в тылу, было совершенно неизбежно, — было бы равносильно добровольному уничтожению своих войск.

Удивляла пассивность британских наземных сил в ходе сражения, что было прямой противоположностью исполненным самопожертвования и успешным действиям Королевского военно-воздушного флота, едва ли не в одиночестве давшего отпор наступающим.

Эта пассивность объясняется решением британского командования не подвергать риску их наполовину готовые к сражению войска и по возможности не вводить их в бой с тем, чтобы потом развить возможный частичный успех, при этом снизить потери и не подвергать опасности потенциал грядущего крупного контрнаступления. Такой путь для командования противника был довольно новым и, пожалуй, в конце концов — пусть даже ценой больших потерь времени — оказался оправданным. Британское командование отказалось от маневренной тактики и готовило действия гигантской военной машины в соответствии с рецептом «безопасность прежде всего».

Однако англичане в этой особой ситуации действовали слишком жестко и предубежденно, в результате чего так и не смогли уловить благоприятный для них момент. Решись они, в духе старой школы тактики, проверить ситуацию у противника наступлением, то сразу бы увидели все его слабости и могли бы достичь крупного успеха.

Роммелю же удалось удерживать в глубине своего бывшего фронта вплоть до 6 сентября свои почти обездвиженные дивизии, стоявшие почти на одном месте с открытым флангом к противнику, имеющим значительное превосходство в силах как на земле, так и в воздухе.

Неожиданно мощным стал ночной налет вражеской авиации. Также неожиданностью было чрезвычайно обильное применение осветительных бомб на парашютах и зажигательных веществ. Действенной защиты от этого оружия не имелось. Зенитные орудия молчали, так как их расчеты были ослеплены — ночь над землей превратилась в день — и не могли видеть свои цели, не говоря уже о том, чтобы стрелять по ним. Наших опытных ночных истребителей в небе не было. Штурмовики, согласно приказу выделенные для отражения ночного налета, не имели соответствующего опыта. Наши пикирующие бомбардировщики Ю-87, знаменитые «Штуки», — давно проверенный тип самолета для решения подобных задач — не могли пробиться к центру боя, поскольку нуждались в прикрытии немногими имевшимися истребителями, число которых для «свободной охоты» было крайне ограниченным. Немногие имевшиеся штурмовики-бомбардировщики не могли заменить истребителей.

В ходе этого ночного налета англичане впервые продемонстрировали свое бесспорное превосходство в воздухе, против которого наши войска оказались совершенно бессильны и которое можно было преодолеть только доставкой новых и современных сил. Рассчитывать на это при имевшихся в распоряжении командования вермахта средствах в то время было уже бесполезно.

Роммель понимал, какое захватывающее дух развитие дальнейшего хода войны начинается здесь и сейчас. Но тщетно он пытался позднее убедить Гитлера и других ведущих военачальников в решающем значении современного воздушного флота для победы в современных сражениях. Гитлер продолжал считать его «пессимистом».

Лишь когда германские и итальянские истребители ближе к концу наступательных действий рейха стали применяться в крупных соединениях, они смогли обретать превосходство в воздухе. Разумеется, неприятель стал принимать это во внимание и не применял свои воздушные силы в операциях, чреватых значительными потерями.

Результат сражения для германо-итальянской танковой армии «Африка» был более чем негативным. Наступление не только не достигло успеха и тем самым оказалось бесцельно проведенным, но и потрясло всю до сих пор прочно державшуюся структуру армии, внушительно продемонстрировало полное превосходство вражеской авиации и принесло вражеской армии и ее военачальникам ореол превосходства.

После решения об окончании сражения дата 2 сентября 1942 года стала исторической вехой, поскольку ознаменовала собой поворотный пункт Второй мировой войны. Начало перехода вермахта к стратегической обороне знаменательным образом произошло здесь, в пустыне, классической местности для действий современных наступательных танковых войск.

23 октября началось хорошо подготовленное Монтгомери сражение за Эль-Аламейн, ознаменовавшее конец германским победам в Африке. Монтгомери действовал по рецепту сражений техники 1917–1918 годов: двинул свои войска в наступление под прикрытием ураганного артиллерийского огня. Он бросил в бой двенадцать дивизий численностью 150 000 человек, более 1100 танков и около 880 самолетов, которым противостояли 4 германские и 7 итальянских дивизий, поддержанных 530 германскими и итальянскими танками и 370 самолетами; причем наличный состав сил стран оси был куда малочисленнее, а оружие итальянцев значительно уступали британскому.

Бои шли весьма ожесточенные. Вражеские танки и авиационные бомбы буквально стирали с поверхности пустыни войска стран оси, артиллерия и минные поля выкашивали бойцов.

Гитлер устно приказал своим войскам «победить или умереть». Но вопреки этому приказу Роммель 4 ноября был вынужден оставить свои позиции. В беспримерно организованном отступлении он спас остатки своей танковой армии, пройдя более 2000 километров и добравшись до Туниса, где они соединились с вновь образованной 5-й танковой армией на занятом там плацдарме. Международные военные обозреватели говорили о мастерском искусстве Роммеля, силы армии которого по мере отступления изо дня в день крепли, тогда как опыт других отступлений свидетельствовал о том, что войска при этом, как правило, распадались и слабели. Основная трудность — обеспечение необходимого количества горючего — была решена организаторскими способностями Роммеля, и требуемый объем горючего поставлялся военно-транспортными самолетами.

Командование германо-итальянской армией осуществлялось при этом на таком уровне, что отступление шло по коммуникации снабжения и вывоза — Via Balbia. Благодаря этому небольшие объемы предметов снабжения всех видов можно было получать прямо в тыловых районах, так что войска были обеспечены всем необходимым. Значительным преимуществом было также то, что войска двигались от Эль-Аламейна через пункты снабжения в Тобруке, Дерне, Бенгази и Триполи, где предметы снабжения — и прежде всего так необходимый бензин — были складированы или могли быть выгружены с судов.

Точно так же обстояло дело и с использованием аэродромов, вновь задействованных нашими войсками, благодаря которым воздушные перевозки с Сицилии в значительной степени облегчали отход.

Монтгомери следовал за отступающими германскими частями с предельной осторожностью, из-за чего потерял много времени и без всякой необходимости затянул военную кампанию в Африке и даже, может быть, всю войну.

Победа англичан 8 ноября 1942 года совпала с неожиданной высадкой войск западных союзников под командованием Эйзенхауэра в Алжире и Марокко. Обе эти операции находились в стратегической взаимосвязи. Их целью было освобождение Африки от германо-итальянских войск и наступление на южном фланге Европы, чтобы там объединиться с русскими союзниками, а позднее организовать фронт вторжения с запада, действуя совместно. Наступлением с двух сторон Гитлер должен был быть загнан обратно в свою «крепость Европу» и принужден к стратегической обороне.

Командование стран оси прореагировало как весьма оперативно, так и вполне разумно. Автор данной книги совершенно неожиданно был назначен первым командующим в Тунисе с заданием создать там глубокий плацдарм. Ему удалось с несколькими германскими и итальянскими соединениями отбить первое наступление западных союзников и в начале декабря предварительно выиграть «гонки за Тунис». После подхода остатков танковой армии «Африка» из Египта и последующего усиления обеих сторон германская 5-я танковая армия под командованием генерал-полковника фон Арнима вела бои до 13 мая 1943 года, после чего подписала капитуляцию вооруженных сил стран оси в Африке. Западные союзники добились своей цели. Африка была освобождена.

С германской стороны две выдающиеся армии отправились в западный плен, вместо того чтобы быть эвакуированными на Сицилию для последующей обороны Германии, что подсказывало сделать элементарное оперативное мышление. Гитлер, однако, запретил это делать. Ни тогда, ни в наше время невозможно было понять, какими соображениями он руководствовался.

По вопросу «плацдарма в Тунисе» фельдмаршал Роммель с самого начала считал целесообразным оставить его и перенести оборону на Сицилию. Он даже предложил 28 ноября 1942 года Гитлеру переправить свои войска еще из Ливии без тяжелого вооружения по воздуху и морским путем подводными лодками и на малотоннажных судах на Сицилию, что по политическим соображениям было резко отвергнуто — хотя это было бы целесообразно с военной точки зрения.

Генерал Неринг как командующий на тунисском плацдарме независимо от Роммеля пришел к такому же выводу относительно оставления Туниса, поскольку плацдарм при существующем положении не представлялось возможным удерживать сколько-нибудь долго.

После получения его докладной о положении на плацдарме, в которой описывалось обострение транспортных проблем и, соответственно, снабжение войск на плацдарме и ведение на нем боев, Неринг был 9 декабря отозван из Туниса. Геббельс отметил это в своем дневнике в записи от 18 декабря.

Взгляды обоих командующих в последующем были признаны военными специалистами и историками совершенно справедливыми. После этого Роммель пришел к тому, что для принятия отступающей армии необходимо было держать этот плацдарм открытым. Если бы это удалось сделать, то можно было бы думать о том, чтобы переправить весь личный состав, находящийся на тунисском плацдарме, на Сицилию. Это, во-первых, надо было бы сделать, чтобы избавиться от оперативно крайне невыгодного расположения войск тылом к морю и, прежде всего, чтобы избежать новых трудностей с их снабжением через море в Тунис, которые становились почти непреодолимыми из-за господства в воздухе авиации западных союзников, несмотря на относительно небольшое расстояние до Сицилии. Во-вторых, это было необходимо для того, чтобы избавиться от упомянутых трудностей и предотвратить возможное наступление противника через море. Наконец, эвакуированные на Сицилию войска весьма пригодились бы для оборонительных действий в ходе войны на Европейском театре военных действий и могли бы обеспечить оборону Сицилии от вторжения.

Однако ход событий был предоставлен судьбе, в результате чего была потеряна вся Северная Африка, а в плен попали более 200 000 закаленных в сражениях германских и итальянских солдат самых различных званий, среди которых был и последний командующий группой армий «Африка» генерал-полковник Ганс Юрген фон Арним.

Германское командование боевыми действиями в Северной Африке следует рассматривать исходя из того, что Африка для Великобритании с июня 1940 года была основным театром военных действий в течение длительного периода. Для Германии же он всегда оставался второстепенным театром военных действий, которому вследствие положения на Восточном фронте уделялась лишь незначительная поддержка. Различное стратегическое значение этих двух регионов полностью давало себя знать.

Также давало себя знать и отсутствие единого и жестко выдерживающего общую линию Верховного командующего в Средиземноморском регионе, который имел крупное стратегическое значение, поскольку только здесь могла вести военные действия Великобритания. В результате в регионе недоставало хорошей координации весьма многочисленных действий и распоряжений различных штабов обеих держав оси. Чрезвычайные трудности снабжения, в основе которых лежало недостаточное господство в воздухе и в морском пространстве Средиземного моря, почти никогда не было возможно преодолеть. Снабжение воюющих армий в Африке было основной проблемой всего военного планирования. При этом была сделана значительная ошибка — не решен вывод из игры Мальты.

Потери наших самолетов, кораблей и судов, живой силы и снаряжения всякого рода при следовании по Средиземному морю достигли совершенно неприемлемых значений. Протяженность маршрутов от портов до войск стала невероятно длинной. Транспорты снабжения страдали от протяженности путей доставки, расходовали значительные объемы горючего, несли потери от действий авиации противника.

В противоположность этим обстоятельствам снабжение британских войск шло без особых препятствий вокруг юга Африки и далее через Суэцкий канал. Британское [а затем и американское] командование могло поэтому последовательно проводить свои операции в Египте и в Алжире [американцы], согласовывая их по времени.