Глава 19
Нэйт
«Оглядываясь назад, я рада, что тогда была слишком юной. В молодости по-настоящему не понимаешь, что такое опасность».
«Книга Брин»
На город Нэйт стоило посмотреть – Персефона просто глазам своим не верила. Если бы у нее спросили, на что похожи башни-близнецы ворот Эсбол-Берг, она сказала бы, что они громадны – нет, не просто громадны, что они огромнее, чем можно представить, да еще умножьте на три. И даже тогда их грандиозность осталась бы непередаваемой. Кэрик, портовый город настолько крупный, что вполне подошел бы великанам, по сравнению с Нэйтом казался скромной рыбацкой деревушкой. Нэйт был пристанищем богов, причем далеко не фрэйского роста.
Путь до ворот занял меньше часа, хотя по ощущениям подъем был долгим. Не то чтобы Персефона спешила, да и остальные тоже не торопились. Некоторое время Арион шла впереди процессии. Она двигалась как обычно, зато другие шли медленно.
– Ты удивительно быстро освоила наш язык, – восхитилась Персефона, нагнав Арион. – Мне потребовались долгие годы практики, прежде чем я смогла поддерживать беседу на фрэйском, а ты выучила рхунский всего за месяц с небольшим!
– Рхунский не очень… – Фрэя замялась. – Не очень трудный и похож на фрэйский, многие слова совпадают. Еще мне помогло, что я больше тысячи лет работала со звуками.
– Больше тысячи?.. – переспросила Персефона, не в силах сдержать изумления. – Ты вовсе не выглядишь…
– До чего же ты милая! – Арион ласково улыбнулась. – Мне две тысячи лет и двести двадцать пять дней, если быть точной. – Она задумалась. – Нет, двадцать четыре.
Две тысячи лет!
– Для фрэев это много?
– Юной меня точно не назовешь, – заметила она с улыбкой. – Некоторые из нас доживают до третьего тысячелетия, но немногие.
– Ты выглядишь молодо.
– Потому что бреюсь наголо, – призналась Арион. – Будь у меня волосы, они были бы седыми.
– Почему ты их сбриваешь? У Нифрона и других фрэев волосы есть.
– Спутанные пряди мешают току силы и затрудняют использование Искусства. Даже наши одежды – мы называем их ассиками – не имеют ни завязок, ни… Как сказать «пуговица»? – спросила она по-фрэйски.
Персефона уставилась на нее с изумлением.
– Что такое пуговица?
Арион открыла рот, потом закрыла.
– Такое приспособление, чтобы смыкать края одежды, для не-миралиитов очень удобно.
– Может, тебе стоит рассказать об этом Роан, – заметила Персефона. – Она недавно изобрела карман, представляешь?
– Что такое карман?
Персефона открыла рот, чтобы объяснить, и покачала головой.
– Неважно. Пусть сама тебе покажет.
Они замолчали, потому что разговаривать на подъеме трудно. Эсбол-Берг – могучие башни и ворота в Нэйт – по мере приближения выглядели еще массивнее. Туман рассеялся, хотя солнце так и не смогло пробиться сквозь серую дымку. Великий Эсбол-Берг не строили дхерги – его изваяла сама природа из головокружительной скалы, взмывающей в небо из крутого склона громадной горы. Колонны, контрфорсы, капители и цоколь высекли прямо в скале. Сами ворота, всего лишь двадцати или тридцати футов в ширину, поднимались на немыслимую высоту. Персефона с облегчением увидела, что они открыты. Если бы они оказались притворены, гигантские плиты было бы не сдвинуть даже совместными усилиями.
– Почему створки открыты? – спросила она, оглянувшись на трех гномов, шедших в конце отряда то ли из-за того, что ноги у них короче, то ли из-за понимания, что их ждет впереди. Персефона надеялась, что причина в ногах.
Все трое посмотрели на нее с недоумением.
– Ворота. – Персефона указала рукой. – Если вы страшитесь, что демон выберется, почему оставили их открытыми?
Дхерги наконец сообразили и переглянулись.
– А смысл? – пожал плечами Потоп. – Они все равно, что тряпка для несущегося на тебя тура.
Персефона посмотрела на Арион, но та продолжала шагать вперед с беззаботным видом.
– Если таким воротам чудовище не остановить, то как вы его пленили? – спросила она у Потопа.
– Чудовище не удержать ни одной клетке на лике Элан, кроме той, из которой он вышел. А она теперь нараспашку…
– Как же вам удавалось держать его взаперти тысячи лет?
– Мы и не держали, – признался Мороз. – Мы задурили ему голову.
– Мы заставили его блукать, – пояснил Потоп.
– Наши предки из поколения в поколение рыли тоннели, опускаясь в сердце мира, – объяснил Мороз. – Видите ли, подземная часть гораздо больше наземной. Внутри мы обнаружили океаны воды и моря расплавленного камня, кристаллические пещеры, залежи соли и реки металла – чудеса, которых вам даже представить не удастся, сокровища из легенд. Под нами – целый мир, туда-то наши легионы и заманили Бэлгаргарата. Демон сидит как паук в паутине. Он чувствует дрожь камня и идет туда. Герои завели Бэлгаргарата в глубь Элан, остальные тем временем установили стукалки – специальные устройства, работающие на силе падающей воды, – которые стучат словно молотки. Стукалки разместили и согласовали по времени так, что едва Бэлгаргарат подберется к одной, как его внимание привлекает другая. Настроив сеть стуков и щелчков, Нэйт объявили закрытой территорией, чтобы никто не прервал вековечные хождения Бэлгаргарата.
– Что сталось с героями?
– Как думаешь, почему мы их так называем?..
Чем ближе они подходили к воротам, тем круче становилась тропа. С высоты открывался впечатляющий вид на море, чуть тронутое по краям туманом. Портовый город Кэрик оказался еще крупнее, чем думала Персефона: улочки тянулись и пересекались в разных местах, что снизу было не незаметно. Город расположился большим полукругом, обнимавшим бухту, где вдоль длинных пристаней стояли корабли. За морем Персефона заметила тонкую полоску берега. Рхулин. Так далеко… И все же, увидев родную землю, Персефона почувствовала себя куда лучше.
Земля под ногами задрожала. Посыпалась пыль, покатились камешки, и градом хлынули осколки скалы. Все поспешно укрылись под перемычкой ворот.
– Что это было? – спросила Мойя.
– Бэлгаргарат, – ответил Дождь.
– Он знает, что мы здесь? – Девушка потянулась к мечу.
Дождь опустился на колени и приложил ухо к камню у их ног.
– Что… – начала Персефона, но Мороз остановил ее жестом.
Через минуту или две неприметный маленький человечек с огромной киркой поднялся и покачал головой.
– Он не знает, что мы здесь. Просто ищет дорогу наверх. Недавно он начал уничтожать стукалки… Так что времени у нас немного.
– Вы не сможете разобраться с ним прямо отсюда? – Мороз посмотрел на Арион и Сури с надеждой.
Они покачали головами, и Арион добавила:
– Вряд ли.
Мороз вздохнул.
– Тогда идемте внутрь. И постарайтесь не топать!
* * *
Сури приготовилась к войне с самой собой. Ворота в Нэйт открыты, захлопнуть их вряд ли выйдет. Хорошо! Если есть возможность выбраться, то с ней ничего не случится. Сури ожидала, что внутри будет темно, как в обычных пещерах. Эта была самой большой и красивой из всех, что ей доводилось видеть, поэтому в ней должно быть особенно темно, хотя куда уж темней. Ведь тьма – везде тьма. Сури не особо нравились пещеры. Ее расстраивали любые места со стенами. Пещеры беспокоили ее чуть меньше, чем здания, потому что у них не бывает дверей. Двери – источник всех бед, особенно запертые двери…
Они вошли и очутились у массивной стены, хотя ожидали увидеть нечто более грандиозное. Пещера была меньше, чем у Грин. Зато прямо перед собой Сури заметила красивую и яркую картинку, нарисованную на стене: люди стоят в очереди к какому-то зданию на горе. Разглядывая ее, девочка едва не пропустила, как Мороз пошел влево, а Потоп – вправо, и оба исчезли в небольших проходах. Замешкалась не только Сури. Почти все свернули за Морозом, и вскоре обнаружилось, что обойти стену можно с обеих сторон. И вот тогда Сури поняла, насколько она ошиблась: пещера была огромной и вовсе не темной.
Внутри горы им открылось громадное помещение, освещенное солнечным светом, который проникал через прорубленные в камне шахты. Лучи падали на отполированные поверхности и бассейны с водой, бесконечное число раз отражаясь от зеркальных плит, и заливали необозримый зал словно по волшебству.
– Впечатляет, – пробормотала Арион на фрэйском, стоя позади Сури. – Не знала, что они могли так строить.
Зал тянулся в бесконечность. Вдоль главного прохода стояли скульптуры исполинских баранов, пол был выложен из серебра, инкрустированного золотом. Каждый дюйм стен, вплоть до высокого арочного потолка, украшала декоративная резьба – в основном, узоры из квадратов и кругов. Над головами путников возвышались громадные колонны, будто взрослые родители колонн-малышей в ролах Серповидного леса, гораздо выше и прямее любого дерева. Слева и справа по стенам стекали тонкие струйки воды, сливались в сверкающие завесы и падали в залитые солнцем бассейны.
Сури пришлось признать, что пещера не так уж плоха. Обширное пространство и естественный свет создавали ощущение прогулки в густом лесу, а не под землей. Привычный страх перед пещерами отступил.
Отряд разбрелся в разные стороны, медленно двигаясь меж статуй и фонтанов. Вскоре Сури стали видны двери, проходы и лестницы, ведущие на балконы и к новым дверям. Потоп и Дождь возглавили процессию и направились прямиком к тому, что и было их целью: к большой лестнице. Судя по простоте и скромным размерам, ступенями наверх пользовались не особо часто, в отличие от роскошного прохода в недра горы. Город Нэйт лежал внизу.
Они прошли мимо статуй двух огромных гномов, держащих потолок по обе стороны лестницы, и начали спускаться.
Сури помедлила на площадке. Сквозь осветительные шахты ворвался ветер, издав горестный вой. Песню ветра внезапно прервал хлопающий звук, под потолком мелькнула тень. Внутрь влетела птица, свившая гнездо на резном карнизе. На пол упали пушинки и перья. Сури подошла, склонилась и подобрала несколько полосатых коричневых перышек с белыми кончиками. Ястребы! Она провела пальцем по перу. Сури знавала многих ястребов, и все были ее хорошими друзьями. Перья приносят удачу! Девочка сунула их в сумку на поясе.
Замыкавший шествие Мороз остановился рядом с Сури.
– После долгих веков запустения кто тут только не поселился…
Сури посмотрела на Минну, и волчица явно задумалась, имел ли Мороз в виду лишь птиц. Сури в этом сомневалась, Минна тоже.
И вот начался долгий спуск. Они шли вниз, и вниз и еще немного вниз, проходя мимо роскошных каменных покоев. К седьмому или восьмому пролету солнечный свет сменился иным освещением. Вмонтированные в стены камни давали привычный зеленый и изредка голубой свет. Минне голубые камни нравились больше, у Сури предпочтений не было.
Казалось, миновало несколько часов, и Сури потеряла счет пролетам, хотя особо их и не считала. В отличие от Роан, она считать не любила. Роан наверняка знала, сколько они сделали шагов. Более того, она наверняка знала и количество шагов, отделяющих их от Далль-Рэна.
Едва желудок Сури начал урчать, гномы объявили привал.
– На ночь остановимся здесь, – сказал Мороз.
Это были первые слова с тех пор, как они с Сури говорили про ястреба. Не считая замечания Арион, путники хранили молчание с тех пор, как вошли в Нэйт. Даже когда Мороз объявил остановку, он сделал это очень тихо, словно вор, забравшийся в тщательно охраняемый дом.
Они спустили с плеч ранцы и сгрудились на полу под светящимся камнем. По обе стороны стояли две огромные вазы, чуть ниже светильника в стене была высечена картина из трех частей. На первой гном бил по наковальне, на средней тот же гном поднимал светящийся шар, на третьей он этот шар бросал.
Брин настолько заинтересовалась картиной, что застыла перед ней, не сняв экипировки. Все уже успели устроиться на отдых, а она еще смотрела.
– Дров тут нет, – заметила Персефона, оглядевшись. – Еду не разогреть.
Потоп достал из ранца пять черных камней и сложил их кучкой.
– Они могут гореть.
Мороз положил на кучку клочья тряпки и пух. Потоп принялся стучать камнями друг о друга, высекая искры.
Эхо разнесло звук, и Потоп замер с виноватым видом. Все вгляделись во тьму, ожидая худшего. Ничего не произошло.
– Наверное, лучше пусть это сделает Сури, – предложила Арион.
– Что сделает? – спросил Потоп.
Арион молча посмотрела на девочку-мистика.
Сури разжигала огонь с раннего детства и до недавнего времени не видела в этом ничего особенного. Попросить духа огня зажечь дерево было все равно, что сбегать за водой к ручью по просьбе Туры. Теперь же Сури понимала: дух огня вовсе ни при чем. Сама того не ведая, девочка затрагивала струны реальности, используя скрытую вокруг нее силу. Глубоко под землей тепло взять почти неоткуда. Камни холодные, солнце слишком далеко. В черных камнях, которые принесли гномы, чувствовалась энергия, только ее бы не хватило. Единственным подходящим источником были окружающие ее люди.
Арион успокаивающе кивнула.
– Ты им не навредишь. Нужно совсем немного.
Сури, разжегшая в своей жизни миллион костров и подпалившая одного медведя, заколебалась. Хотя Арион сказала, что никто не пострадает, Сури стало страшно. Если уж на то пошло, миралиит не предполагала, и что Сури убьет Рэпнагара. Девочка оглядела окружившие ее лица и впервые поняла, как дороги ей эти люди. Дружба с ними незаметно прокралась в ее жизнь и постепенно стала ее важной частью. Забрав слишком много тепла, Сури может их погубить – даже гномов, которые нравились Сури меньше всех – при мысли об этом девочка-мистик содрогнулась. Вдруг она убьет Арион? Сури ни за что бы не призналась, но фрэя проскользнула в ту часть ее сердца, которая пустовала после смерти Туры. Эти две женщины были очень схожи, несмотря на многие различия.
– Ты справишься, – подбодрила Арион. – Знаю, тебе страшно, и все же попробуй. Не торопись. У тебя получится!
Все смотрели, заставляя Сури нервничать.
– Не могу… не сейчас. – Сури заметила неодобрение Арион и опечалилась, но убить друга было бы куда хуже.
Арион вздохнула.
– Ладно, – она подняла руки в знак покорности, – я не стану на тебя давить. Сама решишь, когда настанет подходящее время.
– Значит, костра не будет? – спросила Мойя.
Роан достала лук и палку, на которую еще не успела приладить наконечник, и через пять минут трут уже дымился. Мороз подул на него, появилось пламя.
– Благодарю тебя, наша штатная волшебница! – воскликнула Мойя.
Роан промолчала и принялась складывать свои вещи.
– Кто это? – спросила Брин, по-прежнему разглядывавшая картину на стене.
– Дроум, – ответил Мороз. – Каждое утро он выковывает солнце и кидает его на запад, куда оно летит, пока не остынет, потом тухнет и падает. После короткой передышки он снова принимается за работу.
– Чушь! – тихо проговорила Роан, не поднимая глаз. – Зачем ему это нужно?
– Так он делает дни, – с досадой пояснил Мороз.
Роан подняла взгляд и сжалась.
– Я говорила вслух?
– Мороз, далеко ли нам идти? – вмешалась Персефона.
Мороз с Потопом переглянулись и вопросительно посмотрели на Дождя.
– Кто знает, – ответил Дождь. – Бэлгаргарат не сидит на одном месте. Он ищет путь наверх.
– Отправимся туда, где впервые с ним столкнулись, – сказал Мороз так, словно только что принял решение.
– Умно, – усмехнулся Потоп. – В прошлый раз мы там чуть не погибли. Обязательно надо повторить!
Мороз сердито на него зыркнул.
– Есть идея получше?
– Получше, чем смерть? Как насчет жизни?
– Почему ты всегда такой упертый? Разве обязательно спорить с любыми моими предложениями?
– Упертый? Вовсе я не упертый. Когда тебя нет рядом, я просто душа-парень. – Потоп говорил все громче. – Ты будишь в людях самое худшее! Возьми, к примеру, Дождя. Он был законопослушным, ответственным и честным. А теперь? Преступник без надежды на будущее, впереди его ждет лишь злобный демон! И правда, каковы шансы избежать гибели второй раз подряд? Ты портишь все, к чему прикасаешься!
Посреди теней, куда не доходил свет, раздался стук камня о камень. Все повернули головы на звук и некоторое время прислушивались.
– Ну? – не выдержала Мойя, выжидающе глядя на гномов.
Мороз скривился.
– Понятия не имею. Может, зверь какой. Я уже сказал мистику, что после долгих веков кто сюда только ни забрался… Наверное, крыса или белка.
– Судя по звуку, там что-то покрупнее белки! – заявила Мойя и подняла с пола щит.
– Мойя, что ты делаешь? – спросила Персефона.
– Схожу-ка я посмотрю.
– Мойя, не думаю…
– Разве получится спокойно отдохнуть, пока мы не выясним, что это было? Я просто посмотрю. Если крыса – прекрасно!
– А если нет?
Мойя молча подняла копье.
– Ты ничего не увидишь! Там темно!
Дождь подошел к светящемуся камню, легонько тюкнул по нему киркой, отколол кусочек и протянул Мойе. Маленький диск получился размером с камешек, который запускают по поверхности озера, и светился в ладони.
– Если сожмешь в кулаке, то он засияет ярче, – сказал Дождь.
Мойя кивнула, убрала щит за спину и взяла камешек.
Персефона вздохнула и поднялась, доставая свой меч.
– Давай я посвечу, а ты возьми в руку щит, – велела она, и вместе они отправились в темноту.
* * *
– Что бы там ни было, оно наверняка перепугалось до смерти, – прошептала Мойя. – На него идут обученный фрэями воин и убийца знаменитого бурого медведя!
Персефона не ответила. Насчет своих боевых навыков она не питала никаких иллюзий. Историю про ее битву с Бурой Грин раздули до предела. Малькольм с Рэйтом допустили небольшое преувеличение, и искра разгорелась до лесного пожара. Людям хотелось верить, что у них отважный вождь. Не исключено, что именно ее прославленный подвиг и вызвал интерес Мойи к боевым искусствам.
«Наверное, если бы Мойя увидела, как я била щитом по морде застрявшего полузадушенного мишку и ревела от ужаса, мой новый Щит не стал бы так рьяно разыгрывать из себя деву-воительницу». Вспомнив кровь и огромные когти, Персефона почувствовала, как к горлу неудержимо подкатывает тошнота.
Тот щит она не помнила, зато нынешнее копье весило изрядно. Лучше бы оно было полегче, а еще подлиннее и точно било в цель…
«Не слишком высоко я его держу? Или слишком низко? Надо ли вообще выставлять копье вперед? Да, иначе никак».
Персефона корила себя за то, что не присматривалась к Рэглану, когда он доставал оружие. К чему женщине боевые навыки?
«И все же вот она я. Почему было не послать дхерга? – Мысль пришла внезапно. – Потому что я – вождь, и либо все по-настоящему, либо я просто притворяюсь».
Тут в ее голове прозвучал другой голос: «Ты ведешь себя ужасно глупо! Вас наверняка убьют из-за твоей дурацкой гордыни. Ты не владеешь боевыми навыками мужчины, зато быстро переняла все его слабости».
Голос показался ей знакомым… Рэглан! Не то чтобы муж мог сказать ей подобные вещи, но в ее голове прозвучал тот самый хриплый рык, которым он заканчивал споры, если бывал сердит и недоволен. Неужели они скоро воссоединятся?
«Почему я вдруг услышала голос Рэглана?»
Женщины двигались молча. Несмотря на браваду, Мойя вперед особо не спешила, и Персефона задалась вопросом, не жалеет ли она теперь, в темноте. К чести девушки, она шла первой – отличный Щит для своего вождя. Персефона подняла светящийся камень и водила им из стороны в сторону, пытаясь освещать Мойе путь.
Им попались столы и стулья, выглядевшие до странности обыденно. Есть что-то тревожное в вещах, принадлежащих давно умершим людям.
«Вдруг они погибли прямо здесь? Найдем ли мы тела или кости?»
Мойя прошептала «Вон там!», и Персефона быстро направила свет в нужную сторону.
На каменном полу лежал небольшой зверек. Женщины уставились на него с изумлением. Размером и видом он напоминал крупную крысу, только с головы и до хвоста его покрывали соединенные между собой пластины.
– Даже крысы у них в броне, – поразилась Мойя, расслабив плечи и уперев копье пяткой в пол. – Значит, гном прав. Зверюшки шалят.
– Мойя, она мертвая! – Персефона опустила камень, рассматривая лужицу крови, которая в зеленом свете казалась черной. Голова крысы выглядела изрядно пожеванной.
– И хорошо, не надо с ней драться. Даже не знаю, смогла бы я ее ударить.
– Мойя, она умерла… причем недавно! Что ее убило?
– Свалилась, видишь? – Мойя указала вверх. – Звук, который мы слышали, раздался от падения этой бронированной крысы.
Явно успокоившись, Мойя направилась обратно. Персефону же ее объяснение ничуть не устраивало. Насколько часто крысы расшибаются насмерть?
Персефона посветила по сторонам в поисках возможных убийц, но ничего не заметила. Подняв взгляд, она посмотрела на балкон, который обнаружила Мойя.
Наверное, девушка права.
И вдруг Персефона со странным торжеством увидела движущуюся тень. Миг назад на ее месте была просто темнота, потом она шевельнулась, и вспыхнули два красных светящихся глаза. Существо размером с человека, хотя явно не человек, не фрэй, не дхерг и даже не гоблин. Гибкое и тощее, руки-ноги неестественно длинные, тело перекрученное, да еще эти страшные глаза!..
«Оно смотрит на меня сверху, а я гляжу на него снизу!»
– Мойя! – Персефона подбежала к ней и схватила за локоть. – Крыса погибла не сама! Ее столкнули!
Мойя рассмеялась.
– Говоришь, крысу убили? Сеф, ты выдвигаешь довольно серьезное обви…
– Я не шучу! Я видела что-то над нами.
Услышав в ее голосе страх, Мойя прищурилась. Она бросила взгляд наверх и шагнула туда, где лежала крыса.
– Нет! – вскрикнула Персефона и потянула девушку обратно. – Идем-идем!
– Погоди! Что ты видела?
– Кое-что.
– Что именно? – спросила Мойя.
– Здесь темно.
– У тебя есть свет.
– Давай поскорее вернемся! Я все объясню, когда мы дойдем до лагеря.
Загадочное существо заставило Персефону ощутить пустоту и холод. Подобного она не испытывала даже при встрече с медведем… Всего в нескольких этажах над ними находится нечто кошмарное!
«Специально ли оно сбросило крысу? Хотело сломать панцирь, как ракушку? Может, оно заманивает нас, чтобы отделить друг от друга? Спускается оно сейчас? Или побежало предупредить своих? Сколько у нас времени, пока они не нагрянут?»
– Животное, растение или минерал? – спросила Мойя у Персефоны, вернувшись в лагерь.
– Что? – спросил Мороз.
Мойя отдернула руку.
– Персефона кое-что видела, но говорить об этом отказывается.
– Так кто шумел? – спросила Брин.
– Крыса, – ответила Мойя. – Странная зверюшка в броне – боевая крыса.
– Мы называем их броненосцами, – поведал Потоп.
– У вас в языке все слова такие длинные? – спросила Мойя. – Обычная беседа растягивается на много часов.
– Ты же вроде не знаешь, что видела Сеф? – удивилась Брин.
Мойя покачала головой.
– Она заметила кое-что еще. Наверху над нами, на несколько уровней выше.
– Что там было? – спросила Брин.
– Понятия не имею. – Персефона заметила, что все еще сжимает клинок, и сунула его обратно в ножны. – Какое-то существо стояло на балконе прямо над боевой крысой и смотрело на меня. Сперва я его даже не разглядела – так, тонкая тень у перил.
– Бэлгрейглангреанин? – спросил Мороз.
– Нет. Не человек и не животное. У него были ярко-красные глаза. Случаем, не демон? Не Бэлгаргарат?
– Нет, – хором ответили гномы.
– Вы уверены?
– Увидев Бэлгаргарата, вы сразу его узнаете, – заверил Мороз.
– Мордочка у крысы была целая? – спросила Сури. Она сидела, скрестив ноги, у светящегося камня, словно в надежде согреться.
Все обернулись к девочке-мистику.
– Ну, ты и чудная! – воскликнул Мороз.
– Нет, она права, – сказала Персефона. – Такое чувство, будто кто-то сжевал мордочку боевой крысы.
– Значит, у вас здесь и рэйо водятся? – обратилась мистик к гномам.
– Рэйо? – спросил Мороз, потянув себя за бороду.
Сури подняла голову.
– Злобный дух, который способен вселиться в тело потерявшегося человека. Не знала, что ваш народ тоже становится их пищей.
– Что делают твои рэйо? – спросил Мороз.
– Много чего. Точно не знаю, но сперва съедают лица. И еще строят гнезда из костей и спят в них. Перед сном им непременно надо добавить к груде новую косточку.
– Значит, они плохие? – спросила Мойя.
Сури кивнула.
– У нас в Серповидном лесу завелся один рэйо на следующий год после Великого Голода. Тура с ним разобралась.
– Как? – Мойя садиться не стала и по-прежнему смотрела в ту сторону, откуда они с Персефоной только что вернулись.
– Заперла в дубовом дупле.
– Тут дубов нет, – сказала Брин.
– Их можно убить? – спросил Мороз.
– Наверное. Хотя, если вдуматься…
– Что? – не выдержала Мойя.
– Я всегда удивлялась, почему Тура предпочла запереть рэйо, а не убить. Она проверяла дерево каждый день – даже спустя многие годы. Как-то раз она постучала по стволу, и я услышала шипение!
– Эти твари опасны? – Мойя по-прежнему стояла с копьем и щитом наизготовку.
– Ты не слышала, что они едят лица людей?! – взвилась Брин. – Да, рэйо стоит бояться. Мэйв рассказывала, как они опустошали целые регионы. Рэйо пожирают всех, у кого есть лицо или мордочка, но особенно любят полакомиться людьми. Иногда приходится сниматься с места всей деревней, иначе погибнут все до единого.
– Сури, это правда? Неужели они действительно настолько опасны? – спросила Мойя.
Мистик пожала плечами.
– Никогда их не видела. Тура оставляла меня дома мыть ягоды, пока ходила по делу, как она выражалась. У нее были странные названия для всего: ходить по делу, будить солнце, звать дождь. Ничего общего с теми словами, в которые она их облекала. Вряд ли кому из вас хотелось бы знать, как она зовет дождь.
– Однако, – не унималась Мойя, – Тура была старухой, как наша Падера. Я вот к чему: насколько опасно существо, с которым может справиться старушка вроде Туры?
На миг лицо Сури озарилось, будто она перенеслась в другое место и время.
– Я видела, как эта старушка отогнала голодного медведя от оленя всего лишь парой яростных слов. Она могла утихомирить улей разозленных пчел или велеть муравьям убраться подальше от нашего пикника. Падера на такое способна? А вы? Тура почти всю жизнь прожила в лесу. До того дня я не видела на ней ни царапины. Она вернулась через несколько часов уставшая, плащ порван в клочья, на руке и на лице глубокие порезы. Выздоравливала она долгие месяцы, да и потом остались тонкие белые шрамы… Точно не знаю, ведь меня там не было. Судя по всему, эти рэйо очень опасны.
– Думаешь, он нападет? – спросила Персефона.
Сури пожала плечами.
– Рэйо нужно поесть, прежде чем лечь спать. Поэтому все зависит от того, насколько он сейчас голоден, и как часто встречаются тут боевые крысы.
