Исторически так сложилось, что пакистанская армия всегда прикрывала восточную и северную границы, границы с Индией и Китаем, в то время как западная граница не считалась опасной, а южная — вообще ничем не прикрывалась, кроме отдельных застав потому что она считалась непроходимой.

В описываемый период армия государства Пакистан состояла из девяти армейских корпусов, 1-ый, 2-ой, 4-ый, 5-ый, 9-ый, 11-ый, 12-ый, 30-ый и 41-ый. При этом западную границу с Афганистаном прикрывали только два корпуса: 11-ый, включающий в себя 7-ую и 9-ую пехотные дивизии, со штабом в Пешаваре и 12-ый, включающий в себя 33-ю и 41-ю пехотные дивизии со штабом в Кветте. Оба корпуса были двухдивизионного состава, вообще в армии Пакистана были три корпуса трехдивизионного состава, 1-й, 2-ой и 10-ый, в них входили две бронетанковые и артиллерийская дивизия. Готовя операцию по захвату Афганистана, пакистанские военные отлично понимали, что они не могут сконцентрировать дополнительные силы на границе, потому что это сразу будет засечено советскими спутниками и привлечет внимание советских аналитиков — а воевать серьез с СССР Пакистан не собирался. Основной задачей было: после организации в Кабуле пропакистанского правительства исламистов, оно обращается за помощью к Пакистану, примерно точно так же, как в свое время правительство Кармаля обратилось за помощью к СССР — и Пакистан вводит войска. В непосредственной близости от основного оперативного направления — на Джелалабад и Кабул — находилась не только 11-ый корпус, в Равалпинди стоял 10-ый корпус, а в Мангле — 1-й, в состав которого входила 6-ая бронетанковая дивизия, одна из двух, имевшихся у Пакистана. Поэтому, пакистанцы подготовили следующий план операции — в первом эшелоне наступает 7-я пехотная дивизия, за ней следует 9-я. 6-я бронетанковая после начала наступления — ускоренным маршем выдвигается от Равалпинди для того, чтобы составить второй эшелон наступления. 6-я бронетанковая была вооружена танками М60, которые вполне были способны противостоять как афганским Т-55, так и советским танкам Т-62, которые были в Афганистане — а более современных Т-72 в Афганистане не было, разведка это подтверждала. Наступающих сил — две пехотные дивизии и одна бронетанковая должно было с лихвой хватить для того, чтобы проломить оборону и Афганцев, и афганцев, поддерживаемых русскими. Кроме того — оборона будет в значительной степени подорвана террористическими акциями, массовым наступлением моджахедов во всех провинциях и уездах Афганистана и вооруженным мятежом Наджибуллы. Солдаты будут просто деморализованы и особого сопротивления не окажут.

Конечно, было страшно. Пакистан понимал, что наступление на Кабул, по сути, означает удар по советской армии, по советским интересам. По Советскому Союзу, в конце концов. Но обещанная некоторыми кругами в американских военных и разведывательных сообществах поддержка, успешные испытания собственной ядерной бомбы, возможность поддержки со стороны кабульского режима, который должен был переметнуться на сторону Пакистана — все это вскружило голову пакистанских генералов.

Командующим операцией «Удар копья» — так называлась военная часть операции — был назначен генерал-лейтенант Асиф Наваз, командир одиннадцатого корпуса, грамотный и способный пехотный офицер. Сейчас он находился в мобильном командном центре на самой границе Афганистана и Пакистана — но всё же не переходя ее. Рядом работала мощная радиостанция, принимая сообщения об оперативной обстановке на театре военных действий. Сам генерал поминутно вытирал платком лоб — он чувствовал, что что-то не так, но не мог понять что.

В дверь постучали. В командном бронированном модуле он был один.

Генерал поднялся с места, прошел по дорогому, постеленному на пол ковру, отомкнул закрытый изнутри замок. Хмуро посмотрел на полковника Рашида — так называли человека, который командовал на данный момент группировкой пакистанской авиации, сведенной для удара по Афганистану…

— Что произошло?

— Ставлю вас в известность о том, что мы столкнулись с сопротивлением, гораздо более серьезным, чем расчетное.

Полковник Рашид, несмотря на то что на нем была пакистанская летная форма — почему то предпочитал выражать свои мысли на американском варианте английского языка с явным акцентом восточного побережья.

— Там у русских нет ничего кроме вертолетов и штурмовиков!

— Три машины не вернулись, — хмуро доложил Рашид. — По сообщениям одну из них сбил вертолет шурави. Это разведывательный самолет, он потерян в районе Джелалабада.

— Вертолет? — разозлившись, закричал генерал — быть этого не может!

Американец поморщился

— Я прошу санкции на задействование резервов и на нанесение удара по аэродрому Баграм.

— Действуйте! Делайте что хотите, но чтобы этого позора больше не было!