Из шаттла доносились громкие, перекрывающие друг друга, голоса.

– Почему все считают, что «Ред Джайв» – мужчина? – спросила женщина – судя по акценту, уроженка южных штатов. – Это же сексизм.

– Да, – поддержала ее другая женщина, помоложе. – Может, это не «Красный Барон», а «Красная Баронесса».

Раздался женский смех.

Я остановился в нескольких метрах от шаттла и присел на корточки, делая вид, что поправляю «липучки» на кроссовках.

– Люди считают, что «Ред Джайв» – мужик, потому что «Ред файв» был мужиком, – ответил мужской голос. У него был акцент жителя Восточного побережья, который мне, уроженцу Северо-Запада, тоже было сложно разобрать. – Не хочу тебя расстраивать, но Красный Барон тоже был чуваком – так же, как и Маверик, Гус, Айсмен и остальные пилоты-асы.

– Ты же понимаешь, что все они – вымышленные персонажи? – спросила молодая женщина, перекрывая смех мужчины. – К твоему сведению, пилоты-женщины появились более ста лет назад. Я об этом доклад в школе писала. Француженка Мари Марвингт участвовала в боевых вылетах во время Первой мировой, и у русских были пилоты-женщины во время Второй мировой. А в вооруженных силах США женщины управляли истребителями еще с 70-х.

Наступила многозначительная пауза.

– Ну, не важно, – раздраженно ответил мужчина.

За этим последовали смех и даже редкие аплодисменты. Я решил, что мне пора, и поднялся по лестнице в шаттл.

Как только четверо людей, находившихся в салоне, увидели меня, смех затих. Наступила неловкая пауза, во время которой мы разглядывали друг друга.

Все они, как и я, были в форме офицеров летного состава ОАЗ. Слева от меня сидела симпатичная загорелая темноволосая женщина средних лет. «Лейтенант Уинн», – гласила нашивка на ее куртке. Место справа от нее пустовало, а слева сидел плотный мужчина с растрепанной бородой. Он смотрел на меня с подозрением. Напротив него – чернокожая девочка – судя по всему, у нее еще и водительских прав не было. Рядом с ней – юноша-азиат лет двадцати с небольшим. На его форме, под гербом ОАЗ, была нашивка не со звездно-полосатым флагом, как у остальных, а с флагом Китая, а вместо надписи «Оборонительный Альянс Земли» – строчка китайских иероглифов.

Когда мне показалось, что мы уже достаточно друг на друга нагляделись, я положил рюкзак в багажное отделение под потолком и сел рядом с женщиной – потому что только она мне улыбнулась.

– Привет, – сказал я, протягивая ей руку. – Я Зак Лайтман из Портленда, штат Орегон. – Я вспомнил, что нужно говорить «Портленд», а не «Бивертон», чтобы меня не приняли за деревенщину и не пришлось потом выслушивать бесконечные шутки про бобров.

– Добро пожаловать на борт, Зак, – ответила она, стискивая мою руку своими. – Я Дебби Уинн.

Что-то в ее тоне и поведении заставило меня предположить, что она – учительница.

– Рад познакомиться, Дебби.

– Я тоже рада встрече – даже при таких жутких обстоятельствах. – Она нервно рассмеялась и улыбнулась мне. Я улыбнулся в ответ. – Это Майло, – сказала она, указывая на медведеобразного человека слева от нее, который все еще разглядывал меня с неприкрытой враждебностью. Судя по нашивке, это был лейтенант Добсон.

– Привет, Майло, – я протянул ему руку. – Как дела?

Не отвечая, он уставился на мою руку. Я пожал плечами и убрал ее.

– А, не обращай внимания, он из Филадельфии, – сказала Дебби, как будто это объясняло его грубость. Затем она кивнула в сторону девушки напротив: – Зак, это Лила. Лила, знакомься, это Зак.

– Никто меня так не называет, – пожала плечами девушка. – Только по прозвищу – Ворди. Это мой позывной в «Армаде».

Мы пожали друг другу руки, и я уже собирался сказать, что ее позывной мне знаком, но тут сидевший рядом с ней юноша откашлялся. На его форме была нашивка «лейтенант Чен».

– Цзян Чен, более известный как Джи-Псих, – сказала Ворди. – Он китаец, и по-английски говорит плохо.

Чен улыбнулся и пожал мне руку. Красные волосы-«сосульки» закрывали правую половину лица, но это его не портило. Чен посмотрел на иероглифы на экране своего кванткома. Наверное, устройство переводило слова Ворди, потому что он вдруг встал и улыбнулся.

– Паливета, – сказал он с сильным акцентом. – Лад васаталеча.

– Я тоже рад встрече, – медленно ответил я. – Я прекрасно знаю твой позывной, Джи-Псих. И твой тоже, Ворди. Мы вместе выполнили множество заданий. Для меня честь наконец-то с тобой познакомиться. – Я встал и протянул ему руку. – Я Зак, также известный, как «Железный Бигль».

Когда все услышали мой позывной, напряжение в крошечном салоне сразу исчезло, и мои новые спутники расслабились, особенно Майло – он улыбнулся мне впервые с тех пор, как я поднялся на борт.

– Бигль! – повторила Ворди, улыбаясь. – Приятно наконец тебя встретить. Твою мать, да ты же легенда!

Дебби поморщилась, услышав непристойность.

– Железный Бигль? – повторил Чен на идеальном английском.

Он вскочил с места и схватил меня за руку, возбужденно что-то говоря по-китайски. Когда он наконец успокоился и отпустил меня, мы оба сели.

– А у тебя какой позывной, Дебби? – спросил я, хотя уже вычислил его – просто методом исключения.

Она прижала руку к груди и наклонила голову.

– Атомная Мама к вашим услугам. Ну, ты понимаешь, как «атомная бомба».

– Да, мы поняли уже, – ответил Майло, закатывая к небу красные глаза.

– Сейчас угадаю, – сказал я, показывая на него пальцем. – Ты – Косякмастер-5000, да?

Он улыбнулся – похоже, невероятно довольный.

– Других таких нет.

Косякмастер, он же КМ5К для его многочисленных недоброжелателей, славился тем, что постоянно (и часто весьма уморительно) хвастался своими подвигами на форумах «Кейос террейн», а также ругался с другими пользователями. В качестве аватары он выбрал лист конопли. Он также обожал комментировать бои в общем канале чата, словно Джек Бертон. Обычно я его отключал, он мне не очень нравился.

Узнав все позывные, я вдруг почувствовал себя среди друзей – или, по крайней мере, среди знакомых союзников. Атомная Мама, Ворди, Джи-Псих и Косякмастер-5000 – все эти имена я видел каждый день в течение прошлого года, потому что они всегда были в первой десятке пилотов «Армады» – сначала выше, а потом и ниже меня. Когда я проверил рейтинг вчера вечером, Ворди была прямо за мной на седьмом месте, за ней – Джи-Псих, Атомная Мама на девятом и Косякмастер-5000 на десятом.

– Извини, что вел себя как козел, – сказал Майло и торжественно выставил вперед кулак, чтобы я ударил по нему своим. Я так и сделал. – Я думал, что ты – Ред Джайв или один из этих снобов из первой пятерки.

Чен прочитал перевод, затем шепнул ответ по-китайски в свой квантком. Устройство мгновенно перевело его слова и повторило их по-английски.

– Я думал то же самое, – сказал компьютер синтезированным мужским голосом, таким же, как у Стивена Хокинга.

Внезапно я задумался, а не участвовал ли и сам Хокинг в операции ОАЗ? А Нил де Грасси-Тайсон? Если Карл Саган знал правду, то, скорее всего, знали и другие главные ученые. Список вопросов, которые крутились в моей голове, становился все длиннее.

– Я не нравлю Ред Джайв тоже, – продолжал монотонный голос переводчика. – Он – козел полностью!

Ворди рассмеялась и стала подражать голосу переводчика, одновременно неловко двигая руками, словно робот.

– Да! Этот Барон – полный мудила!

Остальные покатились со смеха, а я нервно заерзал в кресле. К счастью, через секунду высмеивание моего отца прекратилось: открылся люк, и в салон, лязгая металлическими ногами, зашел БТГПБ. Голова беспилотника распахнулась, и из нее выехал маленький плоский монитор. На нем показалось изображение его оператора – офицера ОАЗ средних лет с роскошными усами, как у Сэма Эллиотта.

– Добро пожаловать на борт. Я – пилот вашего шаттла, капитан Мидоуз.

Как только он представился, на него со всех сторон посыпались вопросы на двух языках. У меня самого их была целая тысяча, но капитан поднял одну из клешней беспилотника, призывая к молчанию. Успокоились все только через минуту.

– Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, – сказал он. – Вас проинструктируют, как только мы прибудем на лунную базу. Если есть еще вопросы и ответы на них не засекречены, введите их в приложение «Пособие для рекрута ОАЗ» в ваших кванкомах. Ясно?

Все кивнули и посмотрели на свои устройства.

– Потрясающе, – сказал капитан, видя наше покорное молчание. – Мы взлетим через несколько минут. Но мне сказали, что кое-кто хочет вас проводить.

Он указал на открытый люк, и в ту же секунду в салон вошел знакомый рыжеволосый мужчина средних лет. Он приветствовал всех сияющей улыбкой, которую хоть бери и печатай на обложке.

– Финн Арбогаст? – спросили мы хором.

– Он самый, – ответил мужчина, слегка задыхаясь. – Бежал сюда от самого оперативного центра, чтобы не упустить шанс наконец познакомиться с вами. – Он обошел кабину и пожал руку каждому. – Вы, пятеро, – гордость и надежда «Кейос террейн». Более того, именно ваш талант и упорство помогли нам убедить вышестоящее начальство в том, что наш гражданский симулятор будет работать в глобальном масштабе. Так что спасибо вам!

Я видел множество фотографий и видеоинтервью с основателем «Кейос террейн», но в реальности он оказался не таким высоким, как я ожидал. Арбогаст пожал мне руку последним, и когда наши взгляды встретились, он наклонил голову набок.

– Вы Зак Лайтман, да? – Он покачал головой, разглядывая меня. – Знаменитый Железный Бигль?

Я кивнул. Он оглянулся, затем виновато улыбнулся мне.

– Надеюсь, адмирал Вэнс не был слишком строг с вами, лейтенант. Вы же никак не могли знать про систему блокировки в этих тоннелях. Еще ни один вражеский корабль не применял подобную тактику во время атаки, и поэтому мы даже не рассматривали такую возможность при создании обучающих заданий «Армады». – Он пожал плечами. – Век живи – век учись.

Я оглядел кабину. Все удивленно смотрели на меня.

– Так это ты? – рассмеялся Майло. – Тупой камикадзе, который гнался за той «глефой», пока она не взорвалась?

Я кивнул.

Настала неловкая пауза, а потом Арбогаст хлопнул в ладоши.

– Ну… Я знаю, что вы отправляетесь на ЛБА, поэтому не задерживаю. Я просто хотел поблагодарить каждого из вас и похвалить за храбрость…

– Прошу прощения, сэр, – сказал Майло. – Где, черт побери, Ред Джайв? Ну, то есть Красный Барон? Он же лучший пилот «Армады», верно? Почему его здесь нет? Его вы вербовать не собираетесь?

Арбогаст бросил взгляд на меня, затем на Майло.

– Ред Джайв был завербован несколько десятков лет назад. Он – один из самых прославленных наших пилотов.

Арбогаст изучал мою реакцию, пока остальные удивленно переглядывались.

– Но кто он – или она, черт побери? – Майло умиротворяющее улыбнулся Ворди и Дебби.

Арбогаст кивнул.

– Ред Джайв – позывной генерала Ксавье Лайтмана.

Все повернулись, чтобы прочитать имя на моей нашивке, а затем посмотрели на меня. Дебби наконец нарушила молчание.

– Твой родственник, Зак? – тихо спросила она.

– Мой отец, – ответил я. – Я его даже не помню. Я думал, что он погиб. Я только что узнал, что ОАЗ инсценировал его смерть.

Все молча смотрели на меня – все, кроме Чена, который должен был прочитать перевод на экране кванткома. Через несколько секунд он оторвал взгляд от устройства и негромко присвистнул.

– И теперь ты летишь на Луну, чтобы впервые с ним встретиться? – спросила Дебби.

Я кивнул.

– Ни хрена себе! – Майло покачал головой. – А я думал, что это у меня выдался странный денек.

Я повернулся к Арбогасту.

– Вы его знаете?

– Немного. Несколько лет назад я имел честь немного поработать вместе с генералом Лайтманом. Он один из главных военных консультантов «Армады». – Арбогаст посмотрел на меня, затем покачал головой. – Вы очень на него похожи.

Я кивнул:

– Да, мне все так говорят.

Раздался негромкий визг разогревающихся двигателей шаттла. Арбогаст выпрямился и неловко отдал нам честь.

– Еще раз спасибо за вашу службу! Удачи вам!

И не успели мы отсалютовать в ответ, как он уже покинул корабль. После его ухода беспилотник, управляемый Медоузом, повернулся и нажал большую красную кнопку на переборке. Двери шаттла с шипением закрылись.

– Пристегнитесь, рекруты, – сказал Медоуз по системе связи. – Мы получили разрешение на взлет.

Я щелкнул застежкой и затянул ремни потуже. Как только все были готовы, беспилотник показал нам металлический большой палец.

– Путешествие к лунной базе «Альфа» займет всего сорок минут, – сказал Медоуз. – Как только мы выйдем из атмосферы Земли, наша скорость невероятно увеличится. Если по дороге наткнемся на противника, вы сможете использовать свои кванткомы для управления лазерными турелями, установленными на брюхе корабля. Но сейчас в перископах все чисто, так что рейс должен быть спокойным. Постарайтесь получить удовольствие от полета.

Беспилотник вернулся в кабину, и перед тем, как дверь закрылась, я увидел, как он соединяется с зарядочной станцией. Мои спутники вновь смотрели на меня. Дебби и Ворди быстро отвели взгляд, однако Майло и Чен продолжали глазеть, словно у меня на лбу только что вырос сияющий рог. Я игнорировал их, пока мог, а затем сделал вид, что кручу воображаемую ручку, разворачивая средний палец правой руки. Когда он наконец распрямился во всю длину, оба, похоже, поняли намек и отвернулись.

Я достал свой квантком и набрал номер мобильника мамы, но меня не соединили. На экране появилось сообщение о том, что доступ к гражданским телефонным сетям по-прежнему ограничен.

Я со вздохом прикрепил квантком к запястью.

Через несколько минут мы взлетели. Как и раньше, полет был идеально гладким, даже когда шаттл ускорился, чтобы преодолеть земное притяжение. Постепенно небо за окном стало превращаться из голубого в черное как смоль.

На этот раз, когда мы добрались до границы тьмы, шаттл не стал падать обратно на Землю. Мы двигались прямо в космос. Как и во время моего первого полета, сила тяжести внутри корабля ни на секунду не изменилась. И когда я закрывал глаза, мне казалось, что мы стоим на месте. Однако мы летели с такой огромной скоростью, что уже через несколько минут вся Земля была видна целиком. Я с самого детства мечтал увидеть это.

Я смотрел на сверкающий бело-голубой шар, на котором жили все, кого я любил. Я вглядывался на разрывы в слое кружащихся облаков, пока не нашел западное побережье Северной Америки, а затем знакомый залив Портленда, едва различимый. Я вдруг понял, как далеко я сейчас от дома – который с каждой секундой удалялся.

Вот за что мы сражаемся, подумал я. Вот что они хотят у нас отнять.

Я прижался лицом к стеклу окна. Луна сияла в темноте сероватой электрической лампочкой. Всю свою жизнь я верил в то, что после полета «Аполлона» в 1972 году ни один человек не ступал на ее поверхность. А теперь я сам направлялся туда, на борту корабля, сделанного по технологиям инопланетян, – чтобы встретить отца, которого никогда не видел. Какой он сейчас? Что он скажет, увидев меня? Как я отреагирую?

Напротив меня Дебби склонила голову и сцепила руки, лежащие на коленях. Закрыв глаза, она беззвучно шевелила губами.

– Что ты делаешь? – спросил Майло с неподдельным любопытством.

Дебби тихо шепнула: «Аминь», затем открыла глаза и посмотрела на него.

– Очевидно, я пыталась молиться.

– Ты молилась? – Голос Майло буквально сочился сарказмом. – Кому?

Дебби недоверчиво уставилась на него.

– Иисусу, нашему Господу и Спасителю, разумеется.

– Ах да, конечно, – усмехнулся Майло. – Только один вопрос, церковница: в какой части Библии Иисус предупреждал нас о вторжении инопланетян? Этот стих я наверняка пропустил.

Дебби бросила на него яростный взгляд и открыла рот, чтобы ответить, но вопрос, похоже, так ее разволновал, что она не могла найти слов.

А вот Ворди – могла.

– «Пятый Ангел вострубил, – процитировала она, глядя Майло прямо в глаза, – и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя».

– Какой еще кладязь? – Майло перестал улыбаться. – Ты о чем вообще, детка?

Меня в детстве учили, что религия и миф – в общем, одно и то же, однако слова Ворди меня напугали. Ее цитата вызвала в моем сознании жуткое пламя и дым, клубящиеся у дверей «Хрустального дворца», изуродованных огнем лазеров.

– «И поклонились дракону, который дал власть зверю, – продолжала она, – и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?»

Когда она закончила, все уставились на нее. Затем Дебби зааплодировала, и к ней присоединились мы с Ченом. Ворди покраснела и уткнула взгляд в пол.

– Дядя Фрэнклин обожал цитировать Писание, – сказала она, пожав плечами. – Я слышала, как он читает Откровение еще до того, как научилась ходить.

– Ну, лично я голосую за то, чтобы больше никаких цитат из Библии, – сказал Майло. – На меня реально страх нагнало.

Дебби кивнула.

– Цитировать Откровение прямо сейчас – не лучшая идея. Мы сейчас и так достаточно напуганы.

Прежде чем ответить, Хоуди неодобрительно глянула на Майло и Дебби.

– «Кому охоты нет сражаться, может уйти домой; получит он и пропуск и на дорогу кроны в кошелек. Я не хотел бы смерти рядом с тем, Кто умереть боится вместе с нами».

Они оба долго посмотрели на нее.

– Да что с тобой, девочка? – наконец спросил Майло.

Ворди снова пожала плечами.

– Больше святого Писания дядя Фрэнклин любил только Шекспира. – Она улыбнулась. – Все эти фильмы Браны и Дзефирелли я видела миллион раз, так что знаю наизусть.

Чен набрал что-то в кванткоме, затем наклонил устройство в ее сторону.

– Ты очень умная, и у тебя удивительная память, – сказал компьютерный голос.

Несмотря на то, что комплимент был озвучен синтезированным голосом, Ворди снова покраснела.

– Спасибо, – шепнула она.

Похоже, они с Ченом уже были без ума друг от друга, несмотря на языковой барьер.

– Сколько тебе лет, Ворди? – спросила Дебби, чтобы сменить тему.

– На прошлой неделе исполнилось шестнадцать, – ответила она. – Но прав у меня еще нет.

– Из Нового Орлеана?

Ворди кивнула.

– Я жила в Девятом квартале. Там местные называют друг друга именно так, – объяснила она. – Родители меня так с самого детства прозвали. Это прозвище не всегда мне нравилось, потому что в школе были мальчишки, которые дразнили меня «ворди-жабоморди». Но я заехала одному в хлебало, и они заткнулись.

Она сказала все это таким милым, девчачьим голосом, что я невольно расхохотался. Майло тоже. Зато Дебби пришла в ужас.

– Лила! – Она снова поморщилась. – Что за выражения, милая! Родители тебя этому не учили, верно же?

Ворди скрестила руки на груди.

– Ну да, не учили. Они погибли во время урагана, когда я была совсем маленькой, так что теперь я говорю все что хочу, блин.

– Вот так! – вполголоса пробурчал Майло.

– Бедняжка! – Дебби смутилась. – Извини, я не знала.

Ворди кивнула и отвела взгляд, оставив Дебби мучиться угрызениями совести. Тогда беседу решил спасти Майло.

– Слушай, – сказал он, кивая в мою сторону. – Вон Зак думал, что его отец умер, а оказалось, что это не так. Может, твои родители тоже живы?

Ворди яростно взглянула на него, затем медленно покачала головой.

– Они утонули. Я видела их тела.

Вдаваться в подробности она не стала. Майло был слишком ошеломлен и молчал. Ворди выглянула из окна. Я наблюдал за ней и вспоминал слова адмирала Вэнса о том, что не стоит слишком жалеть себя.

– А ты, Дебби? – спросил я, отчаянно пытаясь перевести разговор в нормальное русло. – Ты откуда?

– Из Дулута, штат Миннесота. – Она благодарно улыбнулась мне. – Работаю в школьной библиотеке. У меня трое сыновей-подростков. Старшему всего пятнадцать. – Ее улыбка погасла. – Я даже не успела с ними попрощаться. Мне позволили только написать эсэмэску сестре. Я попросила подвезти ребят из школы домой, но, разумеется, не могла сказать – почему.

– А твой муж не может о них позаботиться? – спросила Ворди.

Дебби взглянула на обручальное кольцо на левой руке, затем улыбнулась ей.

– Боюсь, что нет, – ответила она, глядя Ворди в глаза. – Говард умер в прошлом году от сердечного приступа.

Теперь уже Ворди пришлось устыдиться.

– Извини.

– Ничего. Мои мальчики – крепкие ребята, ничего с ними не случится. Надеюсь… – Ее голос дрогнул, но она продолжила: – …Когда мне наконец разрешат им позвонить, надеюсь, они поймут, почему я не смогла остаться с ними.

– Поймут, – сказал я как можно более уверенно. – Они тоже геймеры, да?

Она кивнула.

– Каждый вечер играют вместе в «Терру фирму», пока мама рубится в «Армаду». У каждого свой компьютер, все они стоят в гостиной, рядышком.

– Значит, твои мальчики будут сражаться плечом к плечу с нами. – Я улыбнулся ей. – Верно?

Дебби кивнула и вытерла глаза рукавом.

– Верно. Я и забыла.

– Точно, блин! – крикнул Майло. – За нашу команду играют пацаны Атомной Мамы, а уж они точно всем задницу надерут. – Он улыбнулся Дебби. – У инопланетных козлов вообще ни одного шанса не будет.

К моему удивлению, Дебби улыбнулась в ответ, да и я понял, что мое отношение к Майло меняется. Его манера выражаться, как Рокки Бальбоа, и самоуверенность почему-то располагали к себе.

Чен, который только что догнал наш разговор с помощью переводчика, яростно закивал, соглашаясь с Майло, потом заговорил в свое устройство.

– Я знаю, что мои друзья и родные тоже помогут нам сражаться, – сказал компьютер. – И это меня очень утешает.

– Спасибо, Чен, – ответила Дебби. – И тебе спасибо, Майло. Вы правы, это утешает. – Она нервно стиснула руки, лежащие на коленях. – И все равно я боюсь за мою семью – и за всех нас. – Она покачала головой. – Я и не думала, что такое может произойти. Это какой-то кошмар.

– Не знаю… – Майло откинулся на спинку сиденья. – Для меня, скорее, исполнение желаний.

Дебби уставилась на него.

– Ты спятил?

Майло пожал плечами.

– Вчера я жил в мерзкой подвальной квартирке, и у меня была хреновая, высасывающая душу работа в офисе. – Он показал на фантастический вид за окном шаттла. – А теперь я офицер Оборонительного Альянса Земли и лечу на Луну отражать вторжение инопланетян! – Он повернулся к Дебби: – Почему это не лучший день в моей жизни?

– Потому что нас всех убьют, идиот! – крикнула она немного истерично. – Ты адмирала на брифинге слушал? Видел, какая у них армада? Нас настолько меньше, что это просто смешно!

Майло, похоже, был на самом деле удивлен.

– Возможно, эту часть брифинга я пропустил, – ответил он, затем, под ее уничтожающим взглядом, добавил: – У меня синдром дефицита внимания! Во время долгих собраний внимание рассеивается! – Впервые я услышал в его голосе нотки страха. – А что, шансы настолько плохие? Адмирал не сказал…

– Что? – прервала его Дебби. – Что мы обречены? Зачем ему заявлять об этом во всеуслышание? – Она повернулась к окну. – В этом нет необходимости – все и так очевидно. Какие у нас могут быть шансы, если последняя надежда Альянса – это мы, горстка геймеров.

– Нет, мы солдаты! – возразил Майло. – Мы завербовались, помнишь? – Он покачал головой. – Да ладно тебе, неужели нельзя быть хоть чуть-чуть позитивной? Мы еще можем победить!

Дебби долго смотрела на него, прежде чем ответить.

– Майло, ты не понимаешь, да? Через несколько часов начнется война, и кто бы ни победил, миллионы людей погибнут.

Майло отмахнулся.

– Не будь нюней! Если в реале уничтожать этих говнюков хотя бы вполовину так же легко, как в игре, то мы здорово врежем этим европейцам.

– Европам, Майло, – поправил его я. – Ев-ро-пам. Не европейцам.

– Мне неприятно это признавать, но я согласна с Майло, – сказала Ворди. – Если мы в силах одолеть их в игре, значит, победим и в реале. – Она с надеждой посмотрела на нас троих. – Мы же лучшие из лучших, да?

Квантком еще не успел закончить перевод, а Чен уже вскочил со своего места.

– Да! – крикнул он, вскидывая вверх сжатый кулак. Затем он оскалился и крикнул что-то похожее на «Шэн-ли!»

Его квантком повторил слово на синтезированном английском:

– Победа!

Ворди ухмыльнулась и тоже вскинула кулак.

– Шэн-ли! – крикнула она почти так же громко.

– Да, блин! – завопил Майло, обеими руками показывая «козу», словно металлист. – Шэн-ли!

Дебби бросила взгляд на меня – проверяя, повторю ли я их боевой клич. Я разделял ее опасения, однако мне казалось, что для поддержания боевого духа – в том числе моего – стоит изобразить оптимизм.

Я поднял кулак и постарался как можно более энергично крикнуть «Шэн-ли!». Я подтолкнул Дебби локтем, и она вздохнула.

– Шэн-ли! – отозвалась она, вскинув вверх кулак.

Чен ухмыльнулся и, наклонившись вперед, вытянул правую руку ладонью вниз. Ворди улыбнулась в ответ и накрыла его ладонь своей. Затем Майло, Дебби и я сделали то же самое, и мы хором еще раз крикнули «Шэн-ли!»

Через секунду мы снова услышали голос капитана Медоуза. Он объявил, что мы приближаемся к лунной базе «Альфа». Это привело нас в чувство.

Шаттл резко накренился, и внезапно в иллюминаторах стала видна лишь покрытая кратерами поверхность Луны. Я сумел разглядеть кратер Тихо. Обратная сторона Луны, к которой мы летели, обращена от Земли, поэтому каждый из нас впервые увидел ее своими глазами. На поверхности виднелись несколько черных зон, похожих на следы от ожогов, но не было больших пятен – таких, как «моря» на более знакомом полушарии. Ландшафт здесь оказался более однородным по цвету и внешнему виду.

Пока мы плыли над бесплодной лунной поверхностью, мне вдруг привиделась Земля после надвигающейся войны – разоренная и мертвая, такая же безжизненная, как и Луна. Океаны и атмосфера выгорели, величественные города превратились в кратеры, а некогда прекрасная поверхность почернела.

Я потряс головой и потер глаза ладонями.

Солнце висело невысоко над горизонтом, и поэтому более крупные кратеры отбрасывали длинные тени, которые тянулись, словно черные кривые пальцы, по испещренной оспинами поверхности. Далеко внизу появился огромный чашевидный кратер, и по моей спине побежали мурашки. Я узнал это место. Мы летели над кратером Дедал, в котором находилась засекреченная лунная база «Альфа». Я знал, что именно сюда мы должны прибыть, но до сих пор не смог убедить себя, что она на самом деле существует.

Рядом с кратером Дедал располагался другой – поменьше и более крутой – под названием Дедал B, а рядом с тем – кратер еще меньше, Дедал C. Кратеры соприкасались краями, и если смотреть сверху, то они образовывали фигуру, похожую на карманные часы: Дедал B был головкой для завода, а Дедал C – прикрепленным к ней колечком. Эти кратеры резко выделялись среди тысяч подобных им – было видно, что люди там что-то построили.

Стены большого кратера были разглажены и закруглены так, что он приобрел форму идеальной чаши для антенны-«тарелки» огромного радиотелескопа. По дизайну он напоминал телескоп, установленный в обсерватории «Аресибо» в горах Пуэрто-Рико, однако в несколько сот раз больше. В каждом из двух кратеров, словно в гнезде, находилась бронированная сфера, словно мячик для гольфа, поставленный на стопку. Пластины брони были покрашены в серый цвет, такой же, как у лунной поверхности.

– Лунная база «Альфа»! – крикнул Чен, заметив ее, а затем оживленно заговорил по-китайски, указывая куда-то на поверхности. Остальные ахнули, увидев наш пункт назначения.

– Вот она! – Ворди запрыгала на сиденье. – Она реально там!

Все мы прекрасно знали, как выглядит лунная база «Альфа», потому что сотни раз выводили из нее наши беспилотники, а затем возвращались обратно, играя в «Армаду». Наш шаттл даже подлетал к ней по той же самой траектории, из-за чего у меня возникло странное дежавю.

Когда мы заходили на посадку, купол маленькой сферы раскрылся на равные части, словно дольки апельсина, и они разошлись в стороны ровно настолько, чтобы корабль мог залететь внутрь. Как только мы зашли под купол, его бронированные сегменты сомкнулись над нами, снова запечатав вход в ангар, который фактически играл роль огромного шлюза. По дизайну он напоминал мне базу «Клавий» из фильма «2001: Космическая одиссея». Теперь я задумался, а не позаимствовал ли ОАЗ ее отдельные элементы у Стэнли Кубрика. В конце концов, в мире происходили и более странные вещи – и продолжают происходить в данный момент.

Через секунду наш шаттл коснулся пола ангара. Двигатели выключились, и в салоне наступила тишина. Все остальные не отрывались от окон, и лишь я не мог заставить себя выглянуть наружу. Я просто сидел, парализованный волнами предвкушения и ужаса.

Беспилотник Медоуза вышел из кабины пилота и нажал большую зеленую кнопку на переборке. Защитные каркасы вокруг наших сидений втянулись в потолок, а двери, шипя, открылись.

– Оставьте свое снаряжение и следуйте за мной, – велел Медоуз через динамик беспилотника. Робот повернулся и вышел из шаттла, жестами приказывая нам следовать за ним.

Ворди немедленно расстегнула ремни, буквально выпрыгнула из кресла и сразу же помчалась вдогонку.

– Мы на Луне! Невероятно! – воскликнула она, удивляясь, словно ребенок. Вытянув руки, она выпрыгнула из открытого люка. Я увидел, как Ворди бежит по ангару, и задумался о том, почему она не подпрыгивает на бегу, как астронавты с «Аполлона» в фильме о высадке на Луну. Выходит, здесь сила тяжести примерно та же, что и на Земле.

Чен немного запутался в своей «упряжи», затем расстегнул ее и поспешил за Ворди. Майло понадобилось немного больше времени на то, чтобы освободиться от ремней, но потом он тоже вышел из шаттла, улыбаясь, словно ребенок в утро Рождества. В пассажирском салоне остались мы с Дебби. Она расстегнула ремни и повернулась ко мне.

– Готов к выходу, Зак?

Я покачал головой.

– Всю жизнь мечтал об этом моменте. А сейчас… я боюсь выходить.

– Все будет хорошо, – сказала Дебби. – Он, наверное, сейчас нервничает не меньше твоего. А может, даже сильнее.

Робот Медоуза засунул голову в салон – на этот раз с уже развернутым монитором. Медоуз улыбнулся Дебби с экрана, затем повернул голову робота, чтобы обратиться ко мне.

– Генерал ждет вас в ангаре, лейтенант. – Он повернулся к Дебби: – Мне приказано проводить вас и остальных вновь прибывших в оперативный отдел, чтобы генерал с лейтенантом могли побеседовать наедине. Они скоро к нам присоединятся.

– Разумеется, – ответила Дебби, вставая. Она смахнула прядь волос с моего лба, сжала мое плечо и снова улыбнулась. – Скоро увидимся.

Я кивнул.

– Спасибо, Дебби.

Она еще раз улыбнулась мне и ушла вместе с беспилотником Медоуза.

Я еще посидел в кабине, набираясь храбрости. Затем нащупал застежку ремней, высвободился и медленно встал.

Когда я наконец вышел наружу, он уже ждал меня.