Битва за «Хрустальный дворец», как ее потом назвали, стала моим первым настоящим боем. Хотя я и не сидел в перехватчике, мое тело находилось в подземной базе, которую я защищал. Если бы инопланетянам удалось преодолеть нашу систему обороны и ворваться внутрь, они бы убили меня, Лекс, адмирала и всех остальных.

Этого допускать я не собирался.

Кроме того, я не хотел ждать, пока «Ред Джайв» поднимет в воздух свой беспилотник и присвоит всю славу себе.

Я откашлялся.

– Компьютер, ты здесь?

Я ожидал услышать стандартный компьютерный женский голос, но, к моему удивлению, система импортировала мои настройки звука из «Армады».

– Готов к работе! – сказал компьютер голосом Пола Рубенса из «Полета навигатора». – Чем могу помочь, лейтенант Лайтман?

– Включи автопилот, – ответил я и прикоснулся пальцем к тактическому дисплею, указывая S-образную траекторию. Она проходила там, где концентрация вражеских истребителей была самой высокой. – Веди меня в самое пекло. Ты летишь, я стреляю.

– Слушаюсь!

Теперь, когда я был в настоящем бою, звуковые настройки казались неподобающими и к тому же отвлекали внимание. Поэтому я вернулся к стандартной версии. Забавный факт – это был голос актрисы Кэндис Берген. Компания «Кейос террейн» на озвучке не экономила.

Включив автопилот, я изменил настройки контроллера так, чтобы ручка газа и джойстик теперь управляли лазерной турелью. Включилась трехмерная система прицеливания, подсветив вражеские корабли перекрывающимися красными рамками.

– Привет, сельди, – шепнул я. – Добро пожаловать в мою бочку.

Компьютер направил перехватчик по спиральной траектории прямо в ряды противника. На дисплее возникли цели. Я сделал музыку погромче, прицелился в один из ближайших кораблей и открыл огонь.

К своему удивлению, выстрелами из лазерной турели я уничтожил семь вражеских кораблей, прежде чем кто-то из них успел начать оборонительные маневры. Затем остальные корабли вышли из атакующей формации и рассыпались по сторонам, одновременно стреляя в меня – точнее, туда, где мой перехватчик был миллисекунду назад. Как я и рассчитывал, мне удалось пройти через центр симметричного вражеского строя, и поэтому две-три секунды враги стреляли друг в друга, и это привело к уничтожению еще десятка истребителей.

Затем, словно ими управлял единый разум, все они разом прекратили стрелять и позволили моему беспилотнику ускользнуть.

В «Армаде» я выполнял этот маневр сотни раз, и, если точно все рассчитать, он всегда работал, как часы, потому что враг каждый раз реагировал одним и тем же способом, как это обычно бывает в видеоиграх.

Но почему такая же тактика должна работать здесь, в реале? Если это настоящие беспилотники инопланетян, которыми управляют разумные существа, обитающие в глубинах океана Европы, за полмиллиарда километров от нас, то почему они должны летать и сражаться, как их двойники из видеоигр?

Как компания «Кейос террейн» смогла с такой точностью симулировать маневры и тактику противника? Это было бы невозможно, если бы беспилотниками европов не управлял какой-нибудь компьютер или единый разум, а не отдельные существа.

Мой перехватчик получил скользящий удар по щиту, и загудел клаксон аварийной системы, заставляя меня вновь сосредоточиться на бое. Система обратной связи заставила мое кресло задрожать, симулируя попадание заряда плазмы в щит, и показатель его мощности упал вдвое. Я обозначил на радаре новую траекторию и нажал на значок, подтверждая свой выбор.

– Так точно, – спокойно сказал компьютер, и перехватчик резко пошел вверх. На тактическом дисплее я увидел, что мне на хвост села длинная цепь «глеф».

Мой лазер уже исчерпал почти все резервы энергии, поэтому я переключился на солнечные пушки и тщательно прицелился в первый корабль. Закрыл один глаз, задержал дыхание – и выстрелил. Затем еще раз. И еще раз. Бум! Бум! Бум! Три «глефы» ярко вспыхнули, одна за другой, как и бесчисленное множество их двойников в видеоигре, в которую я играл в безопасном месте, в спальне своего пригородного дома. В голове у меня зазвучал голос молодого Люка Скайуокера: «Это будет совсем как дома, в Каньоне нищего».

Я вывел из строя еще одну «глефу», затем еще одну. Я был в ударе. Маневры, тактика «глеф» – все это было знакомо и даже в чем-то предсказуемо.

И все равно мне казалось, что это слишком легко. Собрукаи в «Армаде», как и многие другие захватчики-инопланетяне, всегда страдали от «синдрома штурмовика»: целиться они ни хрена не умели, а убить их было слишком легко. Однако собрукаи – это выдуманные инопланетяне из видеоигры, а передо мной – корабли внеземной цивилизации в настоящем бою. Так почему одна и та же тактика приносит успех?

Сбивая одну «глефу» за другой, я подпевал группе «Queen», которая играла в наушниках. And another one gone, another one gone, another one bites the dust.

Из фотонных пушек я «снял» еще три «глефы», увеличив свой счет до семнадцати. Судя по таймеру, мой перехватчик находился в небе всего семьдесят три секунды.

Но как только я почувствовал себя непобедимым, корабль получил несколько прямых попаданий сзади, и щиты полностью отказали. На дисплее замигали тревожные огоньки; мой компьютер сделал «бочку» и пролетел на небольшой высоте над базой.

Земля внизу уже покрылась горящими обломками сотен уничтоженных БТГПБ. Один из них лишился головы и ног, но все равно размахивал руками и стрелял. Затем его оператор наконец включил программу самоуничтожения беспилотника, и после взрыва одно из горящих зданий, находившихся поблизости, едва не рухнуло.

Из стереосистемы, встроенной в стены, пол и потолок станции, послышалась серия резких взвизгов, за которой последовало что-то вроде короткого раската грома. Этот звук был мне хорошо знаком по «Армаде» – стреляли зенитные орудия ОАЗ. Во время сетевых заданий я научился быстро реагировать на этот звук, ведь наземные орудия обычно доставались тем, у кого с прицеливанием было хуже всего.

Я накренил корабль вправо и осмотрел землю внизу, выискивая источник звука. В земле вокруг фермы появились длинные замаскированные окопы. Рядом с каждым стояли десятки противовоздушных плазменных орудий и лазерных турелей. Каждый «ствол» уже двигался и стрелял по своей особой программе, и я знал, что теперь эти орудия находятся под контролем других рекрутов Оборонительного Альянса Земли.

Я переключил тактический дисплей в двухмерный режим, и его вид мгновенно напомнил мне классическую аркадную игру «Missile Command». Эскадрильи «глеф» раз за разом делали боевые заходы на бронированные двери базы, пикируя группами по четыре-пять кораблей. Они сбрасывали плазменные бомбы, одновременно пытаясь увернуться от плотного заградительного огня зениток, – правда, с минимальным успехом.

Число вражеских кораблей уже начало уменьшаться, и обстрел каждого из них с каждой секундой усиливался, ведь перехватчики резерва продолжали вылетать из шахт и вступать в бой.

Начали прибывать и пехотные подкрепления. Новые БТГБП и «стражи» выливались плотным потоком, одновременно стреляя по захватчикам.

Мои щиты уже стали восстанавливаться, поэтому я выключил автопилот и направил перехватчик вниз по спирали, пытаясь атаковать еще одну эскадрилью «глеф», которая собиралась отбомбиться по дверям базы. Двери раскалились докрасна и покорежились. По их краям возникли щели, которые увеличивались с каждой секундой. Скоро они станут достаточно большими, чтобы через них мог пролететь истребитель, – а больше ничего врагу и не нужно.

Я изменил курс своего корабля и зашел на эскадрилью «глеф» сверху, прицеливаясь по дисплею. Пощелкав селектором оружия, я выбрал ракету «макрос». Но когда я уже собирался ее запустить, мои цели прекратили стрелять и ускорились.

Мне показалось, что все пять хотят врезаться в одну из дверей, словно камикадзе. Потом я понял, что на самом деле они летят к точке, которая находится в центре фермы, в нескольких десятках метров от входа на базу. Рядом была группа наших пехотных беспилотников, которые уже начали разбегаться во все стороны.

Но у самой земли эскадрилья резко затормозила и зависла. За несколько секунд «глефы» развернулись и, едва касаясь крыльями, образовали что-то похожее на звезду. Их части быстро объединялись и изменяли форму, и в результате «глефы» превратились в огромного гуманоидного робота, этакого самодельного «василиска», похожего на наших «стражей».

Огромный «голем» запрыгал по единственной мощеной дороге к одинокому фасаду фермерского дома, по пути выкорчевывая столбы и разрывая провода, словно Годзилла. По его торсу побежали электрические искры, но это его не остановило. Он все шел вперед, а за ним объединялись и приземлялись другие «глефы».

Моя самоуверенность куда-то испарилась, и я испугался – нет, даже пришел в ужас. Ни один корабль собрукаев еще никогда так не делал – ни в «Армаде», ни в «Терре фирме». Это было что-то новое. Эскадроны БТГПБ и «стражей» уже сближались с целью, спеша разобраться с новым врагом, который внезапно оказался в их рядах.

– Что за шутки! – раздался голос Лекс в открытом канале связи. – С каких пор эти штуки научились превращаться в Вольтрон?

Она еще что-то добавила, однако ее голос заглушил треск пушек Гаусса, из которых она открыла огонь по этой твари.

Лекс, похоже, напомнила всем остальным операторам, что у них тоже есть доступ к системе связи: внезапно в открытом канале одновременно зазвучало множество голосов. Какие-то пехотинцы вопили, требуя поддержать их с воздуха, ведь огромный робот из пяти «глеф» шел по ним, словно по лилипутам, расстреливая их из фотонных пушек, которыми ощетинились его бронированные конечности. Из ускорителей на ногах робота с гулом вырвалось синее пламя: он согнул ноги в коленях и прыгнул на сотню метров к бронированным дверям базы. Искореженные двери выгнулись и вышли из рамы, и казалось, что огромный робот сможет протиснуться в одну из образовавшихся щелей.

Я оглядел бегущую подо мной группу БТГПБ и «стражей». На тактическом дисплее каждый беспилотник был отмечен позывным его оператора, но на поиски Лекс у меня все равно ушло несколько секунд. Она огромными прыжками бежала к только что собранным из «глеф» роботам, однако ее беспилотнику и тем, кто был рядом, приходилось нелегко – оставшиеся эскадрильи «глеф» поддерживали огнем своих товарищей на земле.

Я повел свой корабль вниз и влево и присоединился к цепочке перехватчиков, которые пошли в атаку на «глефы». Мы врезались в их строй, паля по ним из всех стволов. Я сбил по крайней мере два истребителя и увидел, как еще полдесятка расстреляли мои товарищи – и все это секунд за пять. Однако во время атаки мы потеряли несколько перехватчиков.

На земле «страж» Лекс догнал первого робота из «глеф». Два громадных соперника сцепились друг с другом у самой широкой щели в бронированных дверях. Затем «страж» Лекс провел удивительный маневр: сделав оборот против часовой стрелки, он резко вытянул руку и одним ударом полностью отделил ногу робота от торса. Потом он отпрыгнул в сторону, позволив двум другим «стражам» расстрелять обездвиженное чудище из всех стволов. К обстрелу присоединились сотни БТГПБ. Через несколько секунд робот взорвался, превратившись во множество обломков, которые со звоном и лязгом обрушились на дымящиеся двери базы.

Я повел свой перехватчик по кругу, намереваясь сделать еще один заход на оставшиеся «глефы». Но, посмотрев на дисплей, я увидел, что вражеских истребителей осталось всего пять – небольшая группа из зеленых треугольников строилась в атакующее построение высоко надо мной.

Я повернул корабль к эскадрилье в ту секунду, когда она вдруг резко пошла прямо на базу, словно в последнюю самоубийственную атаку. Мне показалось, что они выбрали неправильный курс – они летели не к бреши в дверях, а к длинному ряду пусковых шахт – тех, которые еще несколько минут назад были замаскированы под зернохранилища. Теперь их фальшивые фасады обгорели, и обнажилась покореженная бронированная обшивка.

Пикирующие «глефы» бросились врассыпную; каждая выбрала себе отдельный тоннель. И я внезапно сообразил, что каждый из этих тоннелей – которые сейчас были открыты – ведет прямиком в ангар с резервными беспилотниками. Судя по схеме на моем дисплее, этот ангар находился в глубине базы, недалеко от того места, где сидел я.

Они собирались атаковать базу, словно камикадзе, проникнув туда через пусковые шахты. Компьютерные инопланетяне в «Армаде» никогда не применяли подобный маневр. Как же ученые, создавшие базу, не заметили такой огромной бреши в ее системе обороны?

К счастью, я оказался в нужном месте и в нужное время.

Я сдвинул ручку газа вперед и зашел к ним сверху, стреляя из всех систем оружия еще до того, как вышел на оптимальную дистанцию. Мне повезло – две я уничтожил. Затем несколько других перехватчиков, болтавшихся поблизости, тоже открыли огонь по «глефам», сбив еще две до того, как они добрались до тоннелей.

Однако последняя «глефа» сумела проскочить, и я бросился в погоню. Мы приближались к ряду пусковых шахт, торчавших из черной, обугленной земли, словно пальцы скелета.

– Внимание всем пилотам перехватчиков, говорит командование «Дворца», – рявкнул адмирал Вэнс в общем канале связи. – Выйти из боя и прекратить огонь! Не пытайтесь преследовать корабль! У нас установлена автоматическая система безопасности, которая…

Я выключил громкость.

Крыло перехватчиков на дисплее, которое шло за мной, свернуло в сторону и вышло из боя, как и велел Вэнс. Еще немного, и я сделал бы то же самое: за годы, проведенные в «Армаде», я научился выполнять приказы, и в особенности приказы Вэнса, потому что игра вознаграждала офицеров за послушание.

Но то была игра, а это – жизнь, и последнее распоряжение адмирала показалось мне самоубийственным. Если я не уничтожу «глефу» до того, как она доберется до конца шахты, ничто не помешает ей взорвать свой реактор в ангаре беспилотников. Взрыв, вероятно, обрушит всю подземную базу, а я, Лекс и остальные, кто находится на ней, погибнут, не получив шанса спасти планету. На такой риск я пойти не мог, как не мог и доверить свою жизнь какой-то тупой «автоматической системе безопасности», которая допустила появление такой огромной бреши в нашей системе обороны.

Поэтому я решил нарушить прямой приказ и продолжил преследование. «Глефа»-камикадзе спикировала в открытую пасть ракетной шахты и полетела вниз, по тоннелю. При этом я старался заглушить звучащий в моей голове голос мастера Йоды: «Предупреждал тебя я! Пожалеешь об этом ты!»

Мы углубились в узкий тоннель, словно пули, летящие друг за другом по стволу пистолета в обратном направлении. Как только я собрался снова открыть огонь по вражескому кораблю, он сделал «бочку», и его правое крыло задело стену тоннеля. Я повернул по часовой стрелке, чтобы не попасть в поток искр, который тянулся за «глефой». Затем мне удалось на секунду снова поймать «глефу» в перекрестье прицела, и я дал короткую очередь из солнечных пушек. Однако заряды отскочили от ее щитов, и она двинулась дальше. Тем временем мой корабль сбросил скорость, так как слишком много энергии ушло на стрельбу. «Глефа» увеличила дистанцию, и целиться в нее стало еще сложнее. Это напомнило мне игру «Space Invaders» – последний инопланетянин в ней был хуже всех, и его было сложнее убить, ведь он двигался быстрее всех остальных. Может, у меня воображение разыгралось – или эта «глефа» внезапно оказалась живучее остального пушечного мяса?

Мне пришлось на секунду прекратить огонь, чтобы перехватчик не врезался в стену. Я постепенно наращивал скорость, пытаясь снова поймать врага в прицел. Его металлический корпус мерцал в пульсирующем свете проблесковых маяков, встроенных в стены тоннеля, которые сливались в одну сплошную неоновую полосу.

Энергия у перехватчика уже была на нуле. Скоро мне придется выбирать между стрельбой и полетом. Заряда оставалось всего на пару выстрелов из солнечных пушек.

Пока я гнался за «глефой» по тоннелю, я заметил, что тоннель немного расширяется. Я снова выстрелил, но промахнулся, и моя самоуверенность превратилась в панику, потому что «глефа» уже прошла тоннель и полетела к ангару для беспилотников. Два быстрых попадания, и щиты «глефы», мигнув, отказали.

«Глефа» остановилась передо мной, рядом с центром похожего на пещеру ангара. Играя в «Армаду», я бесчисленное множество раз видел, как истребители-«глефы» и перехватчики ОАЗ проводят этот маневр, да и сам его выполнял. Беспилотник только что запустил программу самоуничтожения. Примерно через семь секунд его реактор взорвется.

Я быстро дал очередь плазмой по беззащитному кораблю, который уже дрожал от повышенного уровня энергии в реакторе. Задержав дыхание, я следил за тем, как заряды плазмы летят к вражескому кораблю, и беззвучно молился Крому о том, чтобы они успели поджарить «глефу» раньше, чем она превратится в оружие массового уничтожения.

Время замерло. За секунду я оглядел ангар и заметил, что он до сих пор более чем наполовину полон. Тысячи новеньких, ни разу не использовавшихся перехватчиков сидели на ленте конвейера, которая шла вдоль прочных бетонных стен.

Я наблюдал, как словно в замедленной съемке заряды плазмы приближаются к дрожащему металлическому корпусу «глефы». Они наконец нашли свою цель, и я увидел ослепительно-белую вспышку.

Все почернело, и моя станция управления отключилась. Раздалось приглушенное «бум!» – взорвался реактор. Затем последовал ужасающий грохот: похоже, несколько этажей базы обрушились.

Не знаю, сколько я просидел в полной темноте, слушая последствия собственной ошибки. Но в какой-то момент дверь моей станции открылась, и внутрь хлынул поток света, на секунду меня ослепивший. Когда зрение вернулось, я увидел в дверном проеме женский силуэт. Там, подбоченясь, стояла Лекс.

– Видел, что случилось? – спросила она, качая головой. – Какой-то кретин погнался за последней «глефой» на перехватчике по шахте, прямо перед взрывом.

Я кивнул, неуверенно поднялся на ноги и наконец вышел из своей капсулы, чувствуя себя так, словно я только что был в настоящем перехватчике – и в настоящем бою.

– Я даже не понимаю, что там произошло, – солгал я.

– Мы уже победили, – сказала она. – Уничтожили все их беспилотники, кроме одного, но затем последняя «глефа» пробралась в ангар и самоуничтожилась. Кто-то облажался.

Я не ответил.

– Это был ты, да? – спросила она, внимательно посмотрев на меня. – Разве ты не слышал, как вопил адмирал Вэнс? Он же приказал выйти из боя! Все остальные так и сделали!

Она издевательски показала мне большой палец

Не успел я что-то сказать в свое оправдание, как на руке загудел и завибрировал квантком. На экране появилось текстовое сообщение: приказ явиться в командный центр, к адмиралу Вэнсу. Под сообщением была интерактивная карта базы, и на ней зажглась зеленая линия, которая вела по коридорам наружу, к другим лифтам.

Как только я дочитал сообщение, по системе громкой связи заговорил женский компьютерный голос:

– Лейтенант Зак Лайтман, вам приказано немедленно явиться к адмиралу Вэнсу, в командный центр на третьем уровне.

Лекс шагнула в сторону, пропуская меня.

– Ты влип, – негромко сказала она.