IX. Морское дело

В середине III в. коалиция «скифских народов» принесла с собой в Северное Причерноморье широкое использование судов в военном деле. Ранее варварское население, главным образом на кавказском и крымском побережьях, занималось лишь прибрежным пиратством, теперь же происходят на судах целые нашествия. Цель же этих рейдов осталась прежней – грабеж.

Почему готы и другие варвары отважились пуститься в плавание? Ведь обычно сухопутные народы боятся выходить в море. Вероятно, тут сказалась традиция северного мореплавания готов, которую они еще не забыли. При своем движении на юг готы, вероятно, двигались также и по рекам, что позволило им сохранить навыки морского дела. Иордан (Get., 25; 94—95) упоминает корабли (naves) готов, во время их переселения из Скандинавии. Конструкцию ладей скандинавских свионов описывает Тацит (Germ., 44): они имели нос и корму одинаково заостренной формы, плавали не под парусом, а на веслах, которые были закреплены в съемные уключины. Возможно, о таком же типе гребных судов говорит Прокопий, рассказывая о бриттиях. Причем он добавляет интересную подробность: на кораблях не было специальных гребцов и сами воины исполняли их обязанности (Procop. Bel. Goth., IV, 20, 31). Подобный тип судов существовал в северном регионе с позднего бронзового века, где он известен по петроглифам. Ладья этого типа, датируемая рубежом III—IV вв., была найдена в болоте Нидама у пролива между Ютландией и островом Альс. Она имела длину 22,85 м, ширину 3,26 м и высоту 1,09 м, и на ней размещались 30 гребцов, которые гребли веслами длиной 3,05—3,52 м. Причем парусного вооружения не было вовсе. В 455 г. около 400 герулов совершили набег на Испанию на семи кораблях (Hydat. Chron., 171). Следовательно, на каждом корабле было примерно по 57 человек. По изображению, похожему на корабль, который держит апостол Филипп на капители колонны церкви Сан Педро де ла Нава, Э. Моралес Ромеро предполагает, что ладьи северного типа использовались в визиготской Испании даже в конце VII в., хотя сама форма с крестом посередине больше напоминает корону, а не корабль.

Апостол Филипп, державший в руках судно или корону, – рельеф капители колонны Даниила церкви Св. Педро де ла Нава (Самора). VII в.

Воспроизведено по: Barroso Cabrera, Morin de Pablos 1993: 83, fig. 93.

Переброска войск по морю была достаточно быстрым и наименее трудным способом передвижения. Ведь на быстроту сухопутных набегов рассчитывать готам не приходилось, поскольку в середине III в. конница у них не была развита. А в набегах готам помогали всеобщий кризис, происходивший в империи, и численное превосходство – трещавшая по швам империя не могла набрать достаточно сил для немедленного противостояния варварам.

Поскольку для транспортировки большой массы войск требовалось значительное количество судов, которых у варваров не было, то они заставили боспорцев предоставить им их. Набег боранов летом 254 г. на Питиунт был первым крупным морским предприятием «скифов». Вероятно, подобная тактика диктовалась тем, что бораны не хотели нести потери на суше, где их могли ожидать, тогда как на море их не ожидали. Боспорцы перевезли боранов в Азию и отплыли домой (Zosim., I,31, 3). Далее варвары шли по побережью до Питиунта, где потерпели поражение, а поскольку у них не было судов, то они понесли большие потери.

В 257 (258) г. бораны уже заставили боспорцев доставить их дальше к Фасису, причем суда на этот раз не отпустили домой, учтя опыт предыдущей кампании (Zosim., I,32—33). Захватив Питиунт, «скифы» раздобыли суда, посадили за весла пленных и ночью взяли штурмом Трапезунд. Это была крупная десантная операция.

В 266 (267) г. «скифы», а согласно Георгию Синкеллу (p. 717) – герулы, совершают очередное вторжение в города западного побережья Черного моря и Малую Азию. Среди этих «скифов» были и готы (SHA, XXIII,13,6—7). В военных действиях участвовали 500 кораблей (Syncell., p. 717), на которых, по мнению А. М. Ременникова, было 15 000 человек. Поскольку их строили пленные и торговцы, то сами суда могли быть похожие на местные античные типы. «Скифы» подождали зимы для отправления в поход, хотя этот период был наиболее опасен для плавания по Черному морю (Joan. Chrys. Epist., 14, 5; 206; ср.: Кузьминская 1968: 34—38). Часть же войск отправились по суше (Zosim., I, 34—35). Таким образом, поход был сухопутно-морским. Поэтому для переправы через Босфор им потребовались дополнительные суда (Zosim., I, 34, 2). Соответственно и добычу везли на судах и в повозках. Флот же варваров был потрепан морскими бурями и римскими кораблями (SHA, XXIII,12, 6; Syncell., p. 720; Zonara, XII, 26). В этом походе наблюдаем определенное развитие стратегии «скифов». Во-первых, поход ведется на неразграбленную прошлыми набегами территорию, что принесло большую добычу. Во-вторых, он проходил и по суше, и по морю, что заставляло вторгшихся координировать свои силы. В-третьих, «скифы» умело использовали сподручные средства для переправы сухопутных сил.

Морские вторжения закончились грандиозным нашествием в 269 г. На реке Тира (Днестр) было собрано 6000 судов (Zosim., I,42,1) или, по другим источникам, – 2000 (Amm., XXXI, 5,15; SHA, XXV, 8, 2), или 900 (Suid. s. v. Σκύθαι), на которые погрузилось 320 000 человек (Zosim., I, 42, 1; SHA, XXV, 6, 4—5; 7, 3; 8, 2; 5; Suid. s. v. Σκύθαι) или же 300 000 (Dexipp. frg., 22). Если количество воинов нельзя назвать противоречивым, то разночтение в количестве судов сложнее объяснить. Возможно, крупных судов было меньше, а различного рода лодок насчитывалось 4000. Причем кормчих явно не хватало и многие из них не были искусными мореходами, они даже не привыкли к быстрому течению и поэтому понесли большие потери, переходя Босфор (Zosim., I, 42, 2; Suid. s. v. Σκύθαι). В это общее количество вторгшихся, вероятно, входили и семьи, ведь множество женщин после битвы у Наисса (269 г.) попали в плен к римлянам (SHA, XXV, 8, 6). Экспедиция была морской. Стратегия похода состояла в том, что большие отряды сходили с судов и опустошали прибрежные территории, даже осаждали города, сооружая при этом осадные машины. В целом в этом нашествии флот играл лишь роль средства передвижения, так сказать, оперативной базы для произведения грабительских набегов.

Мало что известно о самих судах готов и их конструкции. Зосим обозначает их самым общим наименованием πλοῖα (I,31,1; 3; 33,1; 34,1; 35,2; 42,1—2; ср.: Suid. s. v. ΣκύӨαι). Однако последнее название у Зосима синонимично и кораблям νῆες, и даже большим лодкам на гребном ходе – σκάφη (Zosim., I, 42, 1—2; ср.: Them. Orat., X,134a: νῆες; Suid. s. v. ΣκύӨαι: σκάφη). Таким образом, в нашем основном источнике о морских походах нет четко установленной терминологии. Зосим, видимо, в своем словоупотреблении во многом зависел от своего источника. Латинские источники также абстрактно именуют суда «скифов» и готов в частности naves (Amm., XXXI, 5,15; SHA, XXIII,12, 6; XXV, 8, 2; Jord. Get., 94—95; 107; 157). Из деталей судов упоминаются рулевые весла, которые у античных судов заменяли собственно рули (Zosim., I, 42, 2). Суда же боранов и готов были гребными (Amm., XXVII, 5, 9; Zosim., I, 33,1), но они в отличие от скандинавских, имели и паруса (Zosim., I, 42,1).

К сожалению, и по иконографическим источникам мы не можем определенно сказать, какие типы судов предоставили боспорцы «скифам». Поскольку варвары не стремились вступить в морской бой с римлянами, то, скорее, это были грузовые суда, ведь они использовались именно для перевозки максимального количества людей.

Часть прорисовки колонны Аркадия, хранящаяся в Национальной библиотеке в Париже (№ 4951). Сверху видим битву, а снизу – морское сражение между готами и римлянами.

Воспроизведено по: Becatti 1960. Tav. 73.

Простые типы судов обычно использовались готами в качестве средства переправы через реки. В 376 г. визиготы переправлялись через Дунай «на кораблях, плотах и выдолбленных остовах деревьев» (Amm., XXXI, 4, 5: navibus ratibusque et cavatis arborum alveis). В 377 г. гревтунги, воспользовавшись невнимательной охраной римлянами Дуная, переправились через реку на плотах, видимо, сделанных на скорую руку (Amm., XXXI,5,3: ratibus). Вообще же однодеревки были самым обычным средством переправы через Дунай (Priscus frg., 8), и в 386 г. гревтунги переправились через эту реку именно на однодеревках (Zosim., IV, 38, 5; 39,1—3) или же, согласно Клавдиану, на челноках (Claud. VIII (Paneg. de IV cons. Honor.), 624: lyntres). Вероятно, имеются в виду одни и те же виды судов. В 400 г. во время восстания Гайна со своими готами попытался переправиться через Геллеспонт на плотах, на которых были как воины, так и лошади, однако готов остановили непогода и римский флот; тем более что сами готы в это время уже не были искусными мореходами. А императорское правительство наказывало за передачу варварам искусства кораблестроения – стратегической информации (CTh., IX, 40, 24). Именно плоты сколачивали для скорейшей переправы (Amm., XXXI, 5, 3). Делались они, естественно, из сподручного материала – леса, росшего неподалеку (Zosim., V, 21, 2). О судах Гайны некоторое представление дают сохранившиеся прорисовки колонны Аркадия, где показаны отнюдь не простые плоты, а более сложные суда: тут мы видим беспарусные баркасы с пятью рядами скамеек, в которых помещался десяток человек, ведущих бой копьями и луками. Кроме того, на более подробной прорисовке из Национальной библиотеки в Париже показаны весла и, видимо, круглые щиты, повешенные для защиты на борту. Вероятно, готы действительно использовали подобные корабли, строительство которых могло восходить к северной традиции.

Тактику переправы через низовье Дуная – наиболее легко переходимую часть реки (Them. Or., X, 208) – мы можем наблюдать на примере гревтунгов, которые в 386 г. попытались тайно переправиться через реку на 3000 челноках, наполненных воинами (Claud. VIII (Paneg. de IV cons. Honor.), 624—625). Естественно, тайная переправа осуществлялась ночью. Сначала на однодеревках послали молодежь, затем людей среднего возраста, и, наконец, переправляться стали и все остальные. Однако утлые суденышки готов были потоплены римскими речными кораблями (Zosim., IV, 38—39). Таким образом, здесь у готов соблюдалась определенная боевая очередность во вводе в бой сил, которая могла присутствовать и в сухопутном сражении.

В V в. корабли продолжали использоваться готами как средство переправы через проливы. Так, в 410 г. после разграбления Рима Аларих пытался переплыть в Сицилию на кораблях, но они были разбросаны бурей (Jord. Get., 157; Isid. Hist. Goth., 18; Paul. Diac. Hist. Rom., XII,14). В 415 г. визиготы пытались утвердиться в Африке, также используя для этого корабли (Oros., VII, 43,11; Isid. Hist. Goth., 22).

В то же время готы на захваченных землях продолжают использовать старые морские традиции. Так, в 470 г. дукс Второй Аквитании или комит побережья Намаций возглавлял эскадру, которая, крейсируя у побережья океана, охраняла Аквитанию, к югу от Луары, от набегов саксонских пиратов (Sidon. Epist., VIII, 6,13). Х. Вольфрам полагает, что этот флот даже выходил на север Галлии, где успешно столкнулся с франками, впрочем, из указанных автором источников это прямо не следует. Поскольку у визиготов, контролировавших страну, не было развитой морской традиции или они ее утратили, то, вероятно, это были местные силы, по предположению Б. Бахраха, набранные из рыбаков и торговцев.

В Италии готы не отличались особенно активным использованием кораблей в военном деле, используя их эпизодически. В 492 г. для осады Равенны Теодорих мобилизовал в Аримине дромоны. Это, очевидно, сыграло важную роль в блокировании города не только с суши, но и с моря. Однако в первой трети VI в. готы не имели даже судов, чтобы переправиться через Адриатику (Procop. Bel. Goth., I, 1,13) или воевать с вандалами (Procop. Bel. Vand., I, 9, 5; Cassiod. Var., V,17, 3—4). Суда использовались для грузовых целей, в частности в ходе кампании 508 г. для поставки продовольствия войскам на юге Галлии из Италии (Cassiod. Var., III, 41). Понимая, что для надежного обладания Италией необходим флот для противостояния вандалам и для похода на них, король Теодорих, сосредоточивший в своих руках основные рычаги управления Италией, выдвинул широкомасштабную морскую программу (Cassiod. Var., V,16—20). В указе короля префекту претория Абунданцию (525/ 6 г.) говорилось: «Пока многочисленные заботы тревожили наши мысли, Италия не имела кораблей; при том что такой запас деревьев благоприятствует, чтобы, потребованный также и от других провинций, он был прислан, мы, по внушению нам Бога, постановили приказать пока сделать тысячу дромонов, которые смогут и государственный хлеб свозить, и вражеским кораблям, если нужно, противостоять. И поэтому направленные по всей Италии мастера разведают подходящие для работы деревья, а где кипарисы или сосны ты найдешь в соседстве с берегом, то рекомендуем тебе дать подходящую цену владельцам. Ибо эти цены такие, которые привлекаются для оценки стоимости деревьев, впрочем, дешевле себя их не нужно оценивать. Но чтобы наше попечение в половинчатых попытках не стало тщетным, мы приказываем тебе этим постановлением уже теперь позаботиться, с божественной поддержкой, о подходящем числе матросов. Тем и иным способом следует склонить тех, кто от своих господ отнимется, потому что характер освобождения заключается в служении правителю (ибо часто годные к работе оказывались те, кому озабоченные господа давили шеи); однако сделай так, чтобы вышеназванные матросы в виде задатков получили от вашего ведомства по два или три солида в соответствии с качеством человека, поскольку каждый, когда будет призван, должен приготовленным быть найден. Однако мы приказываем рыбаков в это определение не включать, потому что, к сожалению, опускается тот, кто занимается обеспечением удовольствий, ибо разные обыкновения существуют у напора свирепых ветров и в плавании у берегов, изобилующих рыбой» (Cassiod. Var., V,16, 2—5).

Итак, Теодорих приказывает изготовлять корабли из подходящих для этого кипарисов и сосен. Еще Феофраст рекомендовал делать военные корабли из пихты, поскольку она легка, а гражданские суда – из сосны, так как она не гниет. Если же ощущается недостаток в пихте, то корабли делались из сосны (Theoph. Hist. plant., V, 7,1—2). Деревья для удобства транспортировки по воде рекомендовалось выбирать около побережья, в частности у берегов Пада, из королевских владений. Если они находились на территории частных владений, то рекомендовалось их покупать по подходящей цене. Также необходимо было скомплектовать экипажи кораблей. Матросами должны служить италийцы, однако не рыбаки, которые из-за своих профессиональных качеств, по мнению короля, были не способны переквалифицироваться в матросов, но, главное, они доставляли необходимые продукты. Матросам предварительно выдавали аванс, а впоследствии должны платить жалованье (ср.: Cassiod. Var., II, 31). Причем набирали как свободных, так и рабов, которых выкупали у господ. Видимо, речь в первую очередь идет о гребцах, которые составляли наиболее многочисленную часть экипажа (ср.: Cassiod. Var., IV,15). В качестве воинов на кораблях предполагалось использовать лучников, которые для боя тренировались военно-спортивной игрой (Cassid. Var., V, 23). Флот и моряки должны были собраться в столице Равенне под командованием praefectus classis, а затем пойти к океану для обучения; для прохождения кораблей требовалось очистить русла пяти рек от сетей рыбаков. В одном папирусе, датированном 539 г., упоминается praepositus Dromonariorum Andreas – очевидно, не германец, интендант дромонариев – матросов с этих дромонов. Впрочем, поход на вандалов так и не состоялся из-за смерти Теодориха.

Тысяча дромонов – это внушительная военная сила, учитывая, например, что в 507 или 508 г. византийская эскадра, действовавшая у берегов Италии, насчитывала 200 кораблей, а флот Юстиниана, посланный против вандалов, и того меньше – 92 дромона (Marcel. Com., а. 508; Procop. Bel. Vand., I,11,15). Для тысячи дромонов только экипажа требовалось несколько десятков тысяч человек.

Естественно, для действия на море готы использовали обычные корабли италийских типов. Теодорих в своем указе говорит о современных быстроходных кораблях-дромонах, которые имели три ряда весел и паруса; причем гребцы были скрыты от посторонних глаз (Cassiod. Var., V,17, 2—3; ср.: Isid. Orig., XIX,13,14). Дромоны, как следует из вышеприведенного указа, в первую очередь должны были использоваться как грузовые суда, вероятно, поэтому они были с тремя рядами весел, то есть представляли собой крупные типы кораблей с большим водоизмещением. Следовательно, это был более крупный вид судна, нежели обычный дромон, ведь Прокопий отмечает, что обычно дромон имел один ряд весел и верхнюю крышу, защищавшую команду, причем на одном таком корабле было всего лишь около 20 воинов-гребцов, тогда как на вандальских быстроходных кораблях было по более 40 человек воинов (Procop. Bel. Vand., I,11,15—16; 23).

Торговые суда в равеннской гавани – деталь мозаики в базилике S. Apollinare Nuovo, первая четверть VI в. Воспроизведено по: Wolfram 1990: 249.

Позднее, во время войны с византийцами, в Италии готы достаточно активно использовали корабли, возможно, части, оставшиеся еще со времени Теодориха. Витигис в 537 г. приказал произвести неудачную десантную операцию в Далмацию с целью высадить войско и осадить Салоны (Procop. Bel. Goth., I,16, 8—21). В 542 г. у Тотилы было много дромонов (Procop. Bel. Goth., III, 6, 24). В 546 г. после взятия Неаполя у остроготов появился и многочисленный флот из ладей, которые вели наблюдения за проплывавшими кораблями (Procop. Bel. Goth., III,13, 6). В 549 г. Тотила обладал 400 военными кораблями и еще множеством грузовых судов, которые были захвачены у византийцев (Procop. Bel. Goth., III, 37, 5). С этими силами король собирался отвоевывать Сицилию. Стремясь упрочить свое могущество, Тотила с помощью флота, высадившего войска, захватил Корсику и Сардинию (Procop. Bel. Goth., IV, 24, 31). В 551 г. 300 кораблей готов с целью нанести максимальный ущерб империи и заставить Юстиниана вести переговоры совершают рейд на западное побережье Греции, где, высаживаясь, грабят местности и захватывают грузовые суда византийцев (Procop. Bel. Goth., IV, 22,17; 30—32). Для противодействия высадке византийцев из Сицилии в Италию готы выставили отряды, охранявшие Мессинский пролив (Jord. Get., 308; Procop. Bel. Goth., III,18, 26). А для недопущения высадки противника на широком фронте Тотила в 548 г. расставил конных воинов по всему побережью у Рисцианы, которые должны были обстреливать пробующих причалить к берегу и напасть на швартующихся (Procop. Bel. Goth., III, 30,13).

Летом или осенью 551 г. произошло и морское сражение у города Сеногаллия (совр. Сенигаллия) около Анконы на северо-восточном побережье Италии. Готы осаждали Анкону, блокировав ее с суши и с моря. Для деблокирования города византийцы послали 50 кораблей, навстречу им двинулись 47 кораблей осаждающих. Корабли сторон построились в линию. Возможно, у готов строй делился на два крыла, поскольку флотом командовали два военачальника, Гибал и Индульф. В начале боя происходила интенсивная перестрелка между судами, переходящая подчас в абордажный бой. В ходе сражения готские корабли не сумели сохранить необходимые интервалы, они то сталкивались друг с другом и отталкивались шестами, то расходились слишком далеко. Этим воспользовались византийцы, посылая метательные снаряды на скучившиеся корабли и нападая в большом числе на одиночные. Готы, потеряв большинство кораблей, на одиннадцати обратились в бегство, преследуемые врагом. Высадившись на берег и сжегши корабли, они пришли к войску, осаждавшему Анкону, которое, впрочем, отошло от города (Procop. Bel. Goth., IV, 23, 29—37).

В данном сражении сказалось превосходство морского искусства византийцев, которые могли лучше сохранять строй и маневрировать в бою. Посаженные на корабли готские воины терялись и не знали, как им вести бой, поэтому их моральный дух был низок и в конце боя они бежали. Присутствие в королевском флоте византийских перебежчиков и италийцев, более опытных в морском деле, не спасло ситуацию. Хотя дромоны, судя по всему, имели тараны, но Прокопий не упоминает, что корабли таранили друг друга, как в древнем морском бою. Воины стремились засыпать неприятеля стрелами и, пользуясь численным превосходством на определенных участках сражения, разбить или взять в плен вражеские корабли.

В VI в. большие военные корабли (µακρὰ πλοῖα) использовались для патрулирования на море при блокаде приморских городов, тогда как с суши их осаждали сухопутные силы (Consul. Ital., p. 318—319; Procop. Bel. Goth., I,16,10; 17). Легкая ладья с парусом и веслами (ἄκατος) использовалась для плавания по Тибру и переправы через него (Procop. Bel. Goth., I,19, 26; II, 9,18), на них же возили продовольствие (Procop. Bel. Goth., II, 28, 3—4) и несли дозорную службу (Procop. Bel. Goth., III,13, 6). Для этого же использовались и военные корабли (Procop. Bel. Goth., III, 36, 9). А для переправы через По использовали также грузовые суда (Procop. Bel. Goth., II, 21, 7: ὁλκάδες).

В Испании визиготы, в общем, не особо активно использовали корабли в военном деле. Хотя, естественно, корабли имелись в наличии, в первую очередь в распоряжении короля. Так, в 531 г. Амаларих даже собирался бежать от франкского вторжения на корабле (Greg. Turon. Hist. Franc., III,10; ср.: Procop. Bel. Goth., I, 2, 24—29; Bel. Vand., II, 3, 34). Около 547 г. визиготы, воспользовавшись отвлечением внимания византийцев на Италию, произвели десантную операцию через Гибралтарский пролив для захвата Сеуты в Африке, окончившуюся, правда, полным провалом (Isid. Hist. Goth., 42). Позднее, Исидор Севильский (Hist. Goth., 70) рассказывает нам следующее: «Только от того опыта войны готы до сих пор отказывались, что не стремились вести корабельные войны на море. Но после того, как принцепс Сисебут по милости неба принял знаки царской власти, его стараниями готы были возвышены до такой степени удачи, что не только земли, но и сами моря они прошли своим оружием; и принужден был служить тот римский воин, которому, как считается, служило столько народов и сама Испания». Поскольку сам Сисебут наблюдал лунное затмение, находясь в океане в ходе кампании против басков и кантабров (Sisebut. De libro rotarum, ll. 7—8), то можно принять мнение о том, что флот был организован для морских операций этого похода в 613 г. Это, видимо, позволяло королю быстро перебрасывать свои силы по морю, а не идти или даже пробиваться через труднодоступные горы. Причем во флоте, судя по Исидору, служили не сами готы, а местное романизированное население, очевидно приморское, неплохо владевшее морскими навыками (ср.: Isid. Hist. Goth., 61). Также можно отметить, что во время гражданской войны 673 г. город Магалон (совр. Магелонн) в Септимании был окружен как с суши, так с моря (Julian. Hist. Wamb., 13). В 710—711 гг., во время нарастающей угрозы со стороны мусульман визиготы выставили лишь сухопутный загородительный отряд, который и атаковал Тарика после высадки – ни о каких морских силах готов речи в богатой подробностями арабской традиции нет. Даже, наоборот, указывается, что ранее снабжение подкреплениями и провиантом по морю Сеуты, подчинявшейся, согласно арабским источникам, визиготскому королю, было хорошо организовано, а при Родерике пришло в упадок из-за внутренних проблем (Ajbar Machmuâ, р. 18; al-Makkarí, р. 254). И действительно, несколько боевых кораблей остановили бы четыре купеческих судна, на которых армия Тарика переправлялась через Гибралтар.

Монета визиготского короля Сисебута (612—621 гг.), отчеканенная в Мериде. На обеих сторонах монеты показан бюст короля, который появился по византийскому образцу на монетах Леовигильда. Воспроизведено по: Miles 1952: Pl. X,4.

Итак, в основном корабли служили готам лишь средством десантирования на место, а не для морской войны. Соответствующей была и тактика: с кораблей сходили на сушу и производили набеги, подчас весьма удаленные. Возможно, суда «скифов» в III в. были предназначены в первую очередь для речного, а не для морского судоходства, возможно, поэтому они были так уязвимы от непогоды. Также, вероятно, готы не строили каких-то специальных боевых кораблей, снабженных некими военными приспособлениями, поскольку у них не было соответствующих технических навыков. Когда приходилось вступать в бой с римскими военными кораблями, то готские суда, естественно, терпели поражение. С созданием государства в Италии готы, естественно, стали уделять большее внимание морскому делу, а Теодорих даже выдвинул морскую программу по строительству современных боевых кораблей на основании тогдашнего развития кораблестроения. Позднее Тотила активно использовал флот в своей политике и даже решился вступить в сражение с византийцами у Сеногаллии. Визиготы в Испании до первой четверти VII в. также активно не использовали корабли для ведения боевых действий.